Изменение гравитации

Мидория готовился ко сну: менял постельное белье, в очередной раз встряхивал одеяло – ненавидел, когда оно заминалось, – проветривал в комнате. Он принял душ, помыл голову, переоделся в пижаму, почистил зубы и сказал Тодороки, что хочет, чтобы альфа сегодня спал с ним. Тот не удивился: Изуку не впервые предлагал подобное. Солнце давно село; на улице заметно похолодало. Мидория весь день занимался учебой, стараясь наверстать упущенное за последние дни, с Шото старался не пересекаться, всё ещё, несмотря на слова альфы, сильно смущаясь тому, что он наделал и наговорил в течку. Ему стало заметно лучше, разум прояснился. Тодороки долго занимался физкультурой: бегал вокруг дома, отжимался и приседал, Изуку следил за ним из окна, Шото завораживал его, омега не мог оторвать взгляд от его мускулистого тела, хотя и пытался это скрывать. Вечером альфа занимался какими-то делами, сидя в комнате за компьютером. – Ты закончил? – уточнил Тодороки, что уже около пятнадцати минут наблюдал за манипуляциями Мидории, опершись задницей на подоконник. – Сил нет ждать. Изуку обернулся на него и недовольно закатил глаза, скрестив руки на груди. – Мог бы и помочь! – фыркнул он и продолжил разравнивать простыню. Он терпеть не мог, когда она сминалась, задиралась и съезжала с матраса куда-то в сторону. – Чем цыкать и вздыхать! – Ну прости-прости, – Шото тихо рассмеялся, – не понимаю, зачем прилагать столько усилий ради какой-то кровати. – Это не просто кровать. Это моя кровать! На которой я собираюсь спать, – недовольно проговорил Мидория. – Я не смогу уснуть, если простыня не будет доходить до самого верха матраса. – Ох, – Тодороки тяжело вздохнул и медленно подошел к нему со спины, осторожно положив свои ладони омеге на плечи. – Ты сильно напряжен, – проговорил он удивленно, разминая шею Изуку пальцами. Тот замер, прикрыв на несколько секунд глаза. – Вроде нет, – отозвался негромко, обернувшись к альфе. – Мне виднее, – Шото фыркнул. – И я даже знаю, с чем это связано. – С чем же? – С тем, что ты постоянно сидишь перед экраном и на солнце даже не выходишь. Изуку, это не дело. У тебя скоро тело атрофируется, если ты двигаться не будешь. Сидеть весь день в одном положении неправильно, – монотонным голосом проговорил Тодороки. – Ой, не будь столь занудным, – поморщился Мидория. – И, кажется, ты это уже говорил. – Говорил, – согласился Шото. – Но ты, как я посмотрю, к моим словам не прислушался. А стоило бы. – Ой, – Изуку недовольно закатил глаза. – Ты немного… надоедлив со своей заботой, – честно проговорил он и вздохнул. – А ты слишком озабочен какими-то простынями, – рассмеялся Тодороки. – Ну! – Мидория обиженно пихнул альфу в бок. – Просто я сильно волнуюсь за тебя, – улыбнулся Шото невинно, с нежностью поцеловав омегу в висок. – Сам мне жалуешься часто, что у тебя что-нибудь болит, – негромко проговорил он. – Мм, – Изуку вздохнул, – ла-адно, – протянул он. – Давай уже спать, – выпутался из рук Тодороки, направившись к выключателю. Один щелчок, и в комнате погас свет. Мидория медленно вернулся к кровати, неспешно забрался на одну любимую половину, ту, что дальше от двери (по ночам ему часто казалось, что в коридоре кто-то ходит, из-за чего он не мог нормально спать), подтянул к себе одеяло. Шото прищурился, наблюдая за ним, наверное, пытался различить силуэт в темноте, медленно подошел, стягивая футболку. Изуку заметил это и облизнул быстро губы, вздыхая. – Чего так смотришь? – усмехнувшись, поинтересовался альфа. – Н-ничего, – Мидория поерзал на матрасе, отвернувшись. Вдруг смутился. Оставаться с Шото в темноте было максимально неловко, хотя омега и не знал, почему. В голову сразу же начинали лезть самые дурные мысли, от которых пылают щеки, а сердце стучит быстрее. – Сказку тебе прочитать? – предложил Тодороки, ложась на бок. Он улыбнулся совершенно невинно и добродушно, подперев голову рукой. – Нет, не нужно, – со всей серьезностью отозвался Изуку, не сразу понимая, что это очередной подкол. Он вздохнул и осторожно сказал: – Я хотел… кое-что обсудить. – О, – Шото удивленно приподнял брови, – как неожиданно, – он усмехнулся уголками губ. – Теперь понятно, чего ты предложил поспать вместе. А я уж подумал, что тебе меня не хватает, – его голос зазвучал немного обиженно. – Нет, – Мидория улыбнулся, робко коснувшись его плеча, – мне нравится вместе спать, дело не только в разговоре. Ты… ты так приятно пахнешь! И ты теплый! Я люблю, когда ты обнимаешь меня, особенно… особенно ночью… я так хорошо сплю, – смущенно начал рассказывать омега. – О, – альфа усмехнулся. – Приятно слышать. Но, знаешь, я не удивлен, – фыркнул он. Изуку смутился и, вздохнув, продолжил: – Но… сейчас не об этом. Я другое хочу обсудить. – Мм, – Тодороки прищурился, – я весь внимание, – улыбнулся он. Осторожно коснулся рукой бока омеги, пальцами поглаживая кожу через тонкую ткань пижамной футболки. – Что ты хочешь обсудить? Ох, – Шото усмехнулся, – это так неожиданно, я… даже чувствую себя так, будто у нас обычные отношения, а ты сейчас начнешь выедать мне мозги какой-нибудь ерундой, – он рассмеялся. Мидория посмотрел на него с некоторой опаской, взволнованно вздохнул, поджав недовольно губы: такие предположения ему не понравились. – Я никогда никому не выедал мозги, – пробурчал он и перевернулся набок, натянув на голову одеяло, изображая глубоко обиженного. – Это, между прочим, твоя прерогатива. Как начнешь что-нибудь вещать, так ничто тебя не заткнет! Свою линию будешь гнуть до посинения! – Когда это такое было? – Шото рассмеялся. – Прости, я тебя обидел? – он нежно поцеловал омегу за ухом. Тот заерзал и перевернулся, вздыхая. – Нет, не обидел, – он неуверенно улыбнулся альфе, решив, что сейчас не самый лучший момент для пустых обидок. Ему очень хочется это сказать, надо только собраться с силами. – Да? – Тодороки прищурился. – Да-да, – Мидория махнул рукой. – Из-за твоих вечных шуточек я не могу собраться с мыслями и начать! – О, – Шото присвистнул, – удивлен. Кажется, это что-то важное, – он усмехнулся, внимательно посмотрев на Изуку, что нервно начал теребить пальцы. – Даже думать боюсь, что ты хочешь сказать, – честно сказал альфа. – Выглядишь очень… обеспокоенным. – Так и есть, – Мидория закусил губу. – Ну… это вроде и ерунда, но важно для меня, – неуверенно проговорил он. Тодороки не стал ничего вставлять, видимо, боясь его сбить. – М… ты спросил меня, когда же мы наконец… – омега затеребил краешек одеяла, что сжимал в пальцах, – ну… ты спросил, когда мы переспим… – Помню, – Шото усмехнулся уголками губ. – Это было буквально несколько часов назад, – хмыкнул он. – М… – Изуку вздохнул, – и я тебе сказал, что… когда-нибудь… в ближайшем будущем… – он неопределенно качнул головой. – Помню, – Тодороки кивнул. – И чего? – добродушно вздохнул он. – Зачем ты опять поднимаешь эту тему? Хочешь ещё что-то сказать? – Ну… – Мидория неопределенно качнул головой. – Изуку, – альфа осторожно коснулся его руки, – тебя что-то волнует? – спросил он с искренним беспокойством. – Я не жду никакой конкретики. Могу ждать сколько потребуется, не переживай об этом. – А… – омега растерялся, – Шото, нет, – он помотал головой, – я не переживаю о том, что… вынуждаю тебя ждать или что-то вроде того, – взволнованно проговорил Мидория. – М, – Тодороки нахмурился, – тогда что? – удивился он. – Всё наоборот, – негромко сказал Изуку, сильно смущаясь. – В смысле? – альфа задумался. – М… я хочу, – омега схватил Шото за руку, закусив губу. Тодороки прищурился. – Не понял. – Ну… – Мидория шумно вздохнул, отводя глаза, – я… хочу… ну… тебя, чтобы у нас всё было, ну… по-взрослому… – М, – альфа поджал губы, – хорошо. И? – он прищурился, посмотрев на омегу. – Если хочешь, то…? – Шото многозначительно приподнял брови, растягивая губы в улыбке. – Но… – Изуку шумно вздохнул, – я хочу, чтобы… чтобы… – закусил губу, – всё было… идеально, понимаешь? Чтобы… ну… всё было так, как я себе представляю. – М, – Тодороки удивился и нахмурился, – маловероятно, но допустим. Многие подростки об этом мечтают, – он улыбнулся. Мидория смущенно кивнул головой. Ему было очень стыдно об этом рассказывать, ведь он прекрасно понимал, как глупо всё это звучит, понимал, что настоящее удовольствие от секса люди начинают получать далеко не с первого, а-то и не с десятого раза. В первый раз всё у всех бывает глупо и смешно, часто ничего не получается. Но Изуку так хочется, чтобы всё прошло идеально, без ошибок и неловких ситуаций. – Это, наверное, звучит глупо, – нервно проговорил омега и вздохнул. – Но для меня это очень важно. Я… я боюсь, что что-то пойдет не так! – честно признался он. – Это нормально, – Шото пожал плечами. – Я знаю, – Мидория вздохнул, – но для меня это очень важно, – он встревоженно посмотрел на Тодороки, подавшись в его сторону. – Я хочу, но… но я волнуюсь, – проговорил хрипло. – Я правильно понимаю, – альфа прищурился, – что сам процесс тебя не пугает, наоборот, ты хочешь, но боишься, что всё пройдет не так, как ты себе представляешь? – свел он всё в одно предложение. Изуку закусил губу и кивнул, нервно вздыхая. – Ага… Я понимаю, что это всё глупости, но, если что-то пойдет не так, как я запланировал, я буду сильно переживать… вот. – Хм, – Шото задумчиво потер подбородок. – Ну так, всё просто. – Да? – Ты просто должен рассказать, чего ты хочешь, – Тодороки пожал плечами, улыбаясь. – А… – Мидория растерялся, – ну… – Как ты себе это представляешь? – М… я… – омега смутился. Он часто думал об этом в последнее время, представлял всё в подробностях, но почему-то рассказывать Шото не хотел. – Ты подумай, – Тодороки погладил его через одеяло по бедру, – а потом мне расскажешь, – он улыбнулся, – всё будет замечательно. – М… – Изуку нервно вздохнул. – Х-хорошо. – Я постараюсь сделать всё, как ты хочешь, – пообещал альфа. – Только расскажи мне. Я ведь не телепат, – он усмехнулся. – М… – Мидория робко кивнул, – здорово, спасибо, – проговорил он нервно и прижался к Шото, шумно вздыхая. Тот неопределенно погладил его по спине. Изуку отдаленно подумал, что всё прошло не так уж и плохо. Тодороки никогда не кричал на него, никогда не вел себя с начала их настоящих отношений грубо или некрасиво, но омега, однако, всё равно переживал, что что-то подобное произойдет, альфа рассмеется и скажет, что Мидория слишком серьезно всё воспринимает и драматизирует. В комнате воцарилась тишина. Изуку, уткнувшись носом в плечо Шото, постепенно начал засыпать. Шоколадный аромат был таким приятным, таким родным и любимым, окруженный им, Мидория всегда чувствовал себя очень хорошо. – Изуку, – Тодороки вдруг выдохнул обжигающим кожу воздухом омеге над ухом, – если знаешь, что сказать, мы можем обговорить это сейчас. – М? – Мидория поднял глаза, перекатываясь на спину. – Ну… честно говоря, я довольно ясно представляю себе, ч-чего хочу, – нервно проговорил он. – Да? – удивился Шото и рассмеялся. – Часто думаешь об этом? – хитро прищурившись, уточнил он. – Ну, – Изуку качнул головой. – Ты явно озабоченнее, чем я всегда думаю о тебе, – усмехнулся Тодороки. – М… ну… – Мидория вытянул губы в трубочку, – это плохо? – Нет, – альфа рассмеялся. – Это хорошо. К тому же, все подростки такие. Просто ты никогда не шутишь о сексе, ничего не говоришь, не знаю… вот я и забываю, что эта тема актуальна для тебя, – улыбнулся он. – М… ага, – Изуку вздохнул. – Так что, как ты представляешь себе наш первый раз? – негромко поинтересовался Шото, склонившись над ним. Их лица оказались очень близко, Мидория чувствовал его дыхание на своей коже. Он нервно вздохнул и отвел глаза, пытаясь собраться с мыслями. – Ну… я не скажу ничего необычного, – тихо проговорил омега, – я… как все. – В смысле? – Просто хочу… чтобы всё было, как в кино, – честно сказал Изуку. – В кино? – Тодороки изогнул брови. – М… – Мидория отстранил его в сторону и сел, обхватив колени руками. – У нас… и без того странные отношения. Сам знаешь, как мы познакомились, как всё происходило. У нормальных пар так не бывает. – К чему это? – Ну… я раньше представлял себе свои отношения, – протянул Изуку, склонив голову набок, – что познакомлюсь с альфой, как все нормальные люди, что она будет работать в какой-нибудь кофейне, мы будем гулять после школы… – негромко рассказал он. – Та-ак, и что? – Шото прищурился. – Просто… раз наши отношения не были такими, как я ожидал, ничего не было так, как я ожидал, представлял себе… то… я хочу, чтобы хотя бы это прошло так, как я мечтаю. Вот, – объяснил неуверенно Мидория. – А… вот как, – Тодороки кивнул, – я понял. Хорошо, я сделаю всё так, как ты мечтаешь, – он улыбнулся. – Ну, по крайней мере, постараюсь. Обещаю. – Спасибо, – Изуку улыбнулся. – Так и всё-таки, расскажи, чего хочешь? – попросил Шото, подперев голову рукой. – Говорю же, хочу, чтобы всё было, как в кино. Ну… – Мидория начал неопределенно покачиваться из стороны в сторону, сминая пальцами одеяло. – Романтично там, красиво… – он посмотрел на Тодороки, чувствуя себя страшно глупо, – чтобы обстановка была соответствующая… и… и… – Изуку запнулся и поспешил отвернуться. Ему подумалось, что любой, услышавший его слова, должен рассмеяться и сказать, что ожидания у Мидории слишком завышенные и даже идиотские, что мечтает он о чем-то слишком наигранном. Секс в реале мало похож на показанную в кино картинку и романтические книги. – Что ж… – Шото тяжело вздохнул, а у омеги с беспокойством замерло сердце, – я на самом деле, плохо разбираюсь в романтике и всей такой ерунде. Но… если это то, чего ты хочешь, то я постараюсь, – пообещал он. – Правда? – удивился Изуку. – Конечно, – Тодороки улыбнулся, – правда хочу предупредить, что вряд ли всё получится так, как ты мечтаешь. Но я постараюсь! – Ага, – Мидория кивнул, – это уже много для меня значит. – Угу, – Шото откинулся на спину и заложил руки за голову, о чем-то задумавшись. Изуку в недоумении на него посмотрел и нервно вздохнул, забеспокоившись. Тодороки не часто говорит всё, что он думает, в лицо. Мидория, пусть и знает его уже очень хорошо, иногда с большим трудом угадывает, что у Шото на уме. – Я… – омега взволнованно навис над ним, опершись ладонями альфе на грудь, – не то что-то сказал? Или… я звучал глупо, да? – забеспокоился он. – Нет, – Тодороки покачал головой. – Тогда о чем ты задумался? – Изуку закусил губу. – Наверняка ведь думаешь, что все мои желание идиотские, – пробурчал он. Альфа глянул на него и тихо рассмеялся. – Нет, – взял омегу за руку, – всё совсем не так. Это нормально, я как-то уже говорил, что подростки… сильно романтичны. Мне это даже нравится, Изуку, – он улыбнулся. – Чем нравится? – удивился Мидория. – Я… порой замечаю за собой, что вся моя жизнь… слишком сухая, однотипная, бессмысленная, – Шото вздохнул. – С момента твоего появления, м… всё изменилось. Я чувствую себя живым, таким настоящим. Твоя… романтичность и вдохновленность меня… прямо-таки окрыляют, – он улыбнулся. – Вот как… – омега закусил губу. – Ладно, – он навалился на Тодороки, положив голову ему на грудь, и вздохнул. – Давай уже спать. – Ага, – альфа поднял глаза к потолку, поглаживая Изуку пальцами по спине. Он начал вырисовывать кружки на его теле, улыбаясь своим мыслям. – Завтра же жду от тебя подробный доклад того, как ты видишь наш первый раз, – рассмеялся он. – А… что? – Распиши всё. Что я могу сделать, что не могу, что должен, – Шото улыбнулся. – Х-хорошо, – Мидория вздохнул. – Только лучше я всё расскажу, а не записывать буду, – застенчиво пробормотал он. – Лучше памятка, конечно, иначе я забуду, – альфа рассмеялся. *** Изуку суетился на кухне, занимался обедом. Он редко готовил, предпочитая обходиться хлопьями, мюсли или фруктами, и всегда говорил, что у него нет сил или желания, что не умеет, а у плиты всегда слишком жарко. Поэтому Шото был очень удивлен таким поведением. С самого утра омега вел себя странно, ходил задумчиво, слишком часто даже для себя кусал губы, а когда они с Тодороки пересекались взглядами, несмело улыбался и отводил взгляд или сразу отворачивался, делая вид, что чем-то очень сильно занят. Альфа никак не мог понять, с чем именно это связано. – Когда уже? – Шото поднялся со стула, откладывая телефон в сторону, и подошел к нему, поцеловав быстро в щеку. – Не терпится попробовать. – Скоро, – Мидория обернулся и неуверенно улыбнулся, вздыхая. – Но вкусно может и не быть, – робко пояснил он. – Это неважно, – Шото положил голову на его плечо, вздыхая. Аромат Изуку после того, как течка закончилась, явно ослаб, но полностью не исчез, чему Тодороки в тайне ужасно был рад. Ему порой казалась, что кожа Изуку сладкая, хотелось ее облизать и убедиться в этом. – Я так голоден, что готов съесть всё, что угодно, в жареном, вареном или даже сыром виде, – он рассмеялся. Мидория прищурился, надув недовольно губы. Он часто так делал, когда ему что-то не нравилось, Шото хорошо знал это выражение лица. – Звучит так, будто тебе совершенно всё равно на все мои усилия, – Изуку поджал губы, – я стараюсь, между прочим. С таким же успехом, получается, можно было просто кактус, что у меня в комнате на подоконнике стоит, сварить. – Ну, Изуку, – Тодороки рассмеялся, – между прочим, кактусы едят, – улыбнулся он. – Ну! – Мидория обиженно пихнул его локтем под ребра. – Прости-прости, я не обесцениваю твои усилия, – виновато протянул альфа и чмокнул его в щеку. – Кстати говоря, – он обнял омегу в последний раз и вернулся обратно к столу, где присел на стул, – что насчет вчерашнего? – А… – Изуку обернулся, – что вчера? – он невинно похлопал глазами. Шото, глядя на него, только рассмеялся. Мидория часто делал вид, что недоумевает, о чем речь, когда не хочет что-то обсуждать или стесняется вспоминать. – Мм, – Тодороки подпер голову рукой, улыбаясь, – видимо, ничего, – он усмехнулся. – Поговорим, как будешь готов. – Ну… – Изуку закусил губу, нахмурился, на его лице отразился целый спектр эмоций. Шото, наблюдая за этим, вздохнул. Ему порой казалось, что надо брать всё в свои руки и решать многие вопросы самому, не отдавая выбор в руки Мидории, который может решать что-то целую вечность. Но он всегда одергивал себя, думая, что для Изуку это будет полезный опыт. Он и так сильно молчалив и привык принимать всё происходящее, как данность. – Вчера ты был очень настойчивым, – весело заметил Тодороки, – между прочим, обещал для меня доклад написать. – Сказать на словах, – поправил его омега и нервно вздохнул. – Так что, чего ты хочешь? – М… – Чтобы где это произошло? В моей комнате или твоей? – Шото усмехнулся. – Может, в ванной? Хотя не рекомендую, там сильно травмоопасно. – М… – Мидория неопределенно качнул головой, – ну на кровати точно, – не вдаваясь в подробности замялся он. – Так, – Тодороки потер подбородок, – что ещё? Где мне нельзя тебя трогать? – весело уточнил он. – Я знаю, многие омеги не любят, когда прикасаются к их груди, – задумчиво протянул альфа. Шото порой казалось, что они с Изуку никогда так далеко не зайдут. Его часто одолевало ощущение, что рано или поздно Мидория просто исчезнет из его жизни, что это всё просто наваждение, временное явление. О полноценных отношениях не может идти и речи. Омега от его вопроса явственно напрягся, он отвернулся к плите, нахмурившись, тяжело вздохнул, лопаткой помешивая картошку в сотейнике. – М… ну… – неуверенно глянул на Тодороки и вновь вздохнул. – Изуку, – Шото посмотрел на него по-доброму и мягко улыбнулся, – если ты всё-таки не хочешь, мы можем позже это обсудить. – М… – Мидория покачал неуверенно головой. – Изуку, – альфа постучал пальцами по столу, – если не готов, то это пока ни к чему. То, что у тебя уже была течка и твой организм… готов к половой жизни, не означает, что ты должен начать ею жить, – строго проговорил он. Омега посмотрел на него и неуверенно покивал головой. – Ага… – вздохнул в очередной раз. Шото никак не мог понять этих вздохов. Мидория говорит, что хочет, что готов, а после не желает даже обсуждать это. Может, он просто обманывает себя или пытается казаться взрослым? – Ну так? – Я готов-готов, – Изуку нахмурился. – М… просто… не знаю, у меня нет опыта, поэтому я не могу сказать… к чему можно прикасаться, к чему… нет… – он неопределенно качнул головой. Тодороки задумчиво кивнул, поглаживая подбородок. – А поза какая лучше? – М… не знаю, – Мидория всплеснул руками. – Мне кажется, важнее атмосфера… Шото бегал вокруг дома уже практически час, в глупой, отчаянной попытке снять сексуальное напряжение, что накопилось в теле. Он проснулся сегодня с мощным стояком, от которого удалось избавиться с большим трудом в ванной под холодным душем. В голове постоянно всплывал образ Изуку в лучах утреннего солнца, что всё ещё спал, когда Тодороки наглым образом сбегал из его комнаты, где вчера они уснули вдвоем. Мидория был таким красивым, таким милым, к нему хотелось прикоснуться, ощутить бархат кожи ладонью, хотелось перебирать его волосы и изредка задумчиво целовать в оголившееся из-за съехавшей футболки плечо, как Шото делал перед сном. Эту картинку выгнать из сознания не получалось, она постоянно всплывала, напоминала о себе, заставляла кровь устремляться к паху. Изуку много говорит о близости, соответствующе себя ведет, но альфу всё равно не отпускает мысль, что никакого интима в ближайшее время у них не будет. А, может, и никогда. Мидория сильно романтичен, со светящимися глазами рассказывает о своих подростковых мечтах. И Тодороки рад бы дать ему всё, что он хочет, но ему всё же кажется, что это маловероятно осуществимо. У Шото, несмотря на возраст, не так уж и много сексуального опыта, пусть он и достаточно хорошо разбирается в этой теме, в анатомии человека, знает всякие техники и приемы, о которых с пеной у рта часто делились его коллеги по работе, когда выпивали. Но поможет ли всё это? Сегодня утром, когда альфа пребывал на грани сна и бодрствования, его подсознание нарисовало картинку. Где он, с Изуку в его постели, за окном ночь, всё дело подходит к главному, Шото пытается быть внимательным и осторожным, но желание захлестывает его, он совершает одно неверное движение, и Мидория отталкивает его, начиная говорить что-то о том, как ему неприятно, что происходящее ни на йоту не похоже на его фантазию, он плачет и убегает в ванную. Проснувшись, Тодороки долго не мог избавиться от неприятного осадка и легкого, холодного беспокойства. Кто знает, может, это случится наяву. Омега нескоро вернется обратно в комнату и скажет, что он сглупил, что вовсе не готов к близости, а то и вовсе ее не желает. Шото и так во многом оплошал, ему не хочется ещё больше подводить Изуку. Тодороки сбросил темп, переходя на шаг, сладко потянулся, по пути с интересом заглядывая в окошко их дома. Мидория уже проснулся и скользил из гостиной на кухню, после обратно, наверх по лестнице. Шото удивленно подумал, что это очень странный маршрут: обычно омега поутру слишком уставший, чтобы двигаться. Его хватает только на то, чтобы сползти с кровати и упасть на стул на кухне, в ожидании еды. Альфа усмехнулся и решил, что ему тоже не мешало бы подкрепиться: живот уже требовательно начинал бурчать. Тодороки вошел в дом, потянул носом, надеясь, что Мидория соизволил, как вчера, чего-нибудь приготовить, у него это получалось достаточно вкусно и без всяких катаклизмов, которые мог устроить и частенько устраивал Шото, когда начинал готовить. Но, увы, никаких запахов еды не было. Однако, рот альфы всё равно наполнился слюной из-за сильного запаха густой, тягучей карамели. Изуку источал свой аромат не очень интенсивно и не очень давно, но им уже успел пропахнуть весь дом. Тодороки страшно был этому рад, пусть и не признавался. – Изуку, ты где? – весело крикнул альфа, оглядываясь по сторонам. Ни в кухне, ни в гостиной омеги не было. Наверное, в комнате. Шото поднялся по лестнице на второй этаж, сразу же направился в ванную, решив принять душ. Холодная вода освежала, но не избавила его ни от беспокойств, ни от всепоглощающего желания. Пока он обтирался неспешно полотенцем, погруженный в свои раздумья, кто-то затеребил ручку, пытаясь открыть дверь. – Шото, так ты тут! – послышалось с той стороны донельзя удивленное. – А я тебя ищу! Подумал, что ты в магазин убежал, – растерянно протянул Мидория. Тодороки усмехнулся, умиленный беспокойством. – Я бы тебя предупредил. – Ой, да кто тебя знает! – фыркнул с той стороны Изуку. – Ты уже однажды сбежал от меня и не предупредил! – Прости, – Шото подошел к двери и открыл ее. На него сразу же обернулся омега, что замер у стены, прижавшись к ней боком. Он улыбнулся и вздохнул, собираясь что-то сказать, но осекся и так и не открыл рта, уставившись на альфу. Тот был полуобнажен: надел только шорты, а футболку лениво закинув на плечо. На веснушчатом лице проступило какое-то странное выражение, то ли смущение, то ли восторг и радость, Мидория вздохнул и отвернулся. – Ты… – нервно вздохнул, закрутив неопределенно пальцами. Тодороки, наблюдая за его реакцией, усмехнулся, растягивая губы в улыбке. Он скрестил руки на груди. – Что? – качнул головой, – нравлюсь? – Ещё как, – горячо отозвался Изуку и прижал ладони ко рту, видимо, сам удивившись тому, что сказал. – Но… эм… я… то есть… – запутался, как часто бывало, в словах. Шото с улыбкой на него посмотрел и, приобняв за талию, потянул к лестнице. Они остановились у самого края, точнее, Мидория остановился и хитро посмотрел на альфу, заставив напрячься. – Ты… же не собираешься меня столкнуть? – уточнил тот встревоженно. Изуку удивленно на него посмотрел и рассмеялся, помотав головой. – Конечно, нет, – внёс ясность он. – Я… вообще-то тебя хочу попросить, – омега потер ладони, глубокого вздыхая, будто собирался с мыслями. Тодороки в недоумении на него посмотрел, предвкушая худшее, и потянул Мидорию вниз, в гостиную. Тот не стал сопротивляться, улыбаясь чему-то. Шото с легким трепетом и предвкушением подумал, что, возможно, Изуку сейчас скажет что-нибудь на счет их вчерашнего разговора, на счет секса. Пусть даже это будут слова о том, что ему нужно больше времени, пускай. Лишь бы была хоть какая-то ясность. Неопределенность вводит Тодороки в искреннее недоумение, он вечно чего-то ожидает, прокручивает в голове, его организм настраивается, предвкушение перерастает в живое желание, похоть, а в итоге ничего не происходит. – О чем попросить? – хрипло спросил альфа. – Ну, – омега посмотрел на него странно, качнув головой, немного смущенно улыбнулся, так, что у Шото замерло сердце, а мышцы на спине сами собой напряглись, – ты… можешь приготовить завтрак? – протянул Изуку. Тодороки вздрогнул. – Что? – Ну… – Мидория лукаво склонил голову набок, – я есть хочу. Приготовишь чего-нибудь, а? А то мне лень, – он пожал плечами и двинулся вперед, первым заходя на кухню и запрыгивая на высокий барный стул. Шото издал нервный смешок, в итоге громко и весело рассмеявшись. И о чем он только думает? – Хорошо, – потянулся, подходя к холодильнику. – А футболочку мне отдай! – воскликнул Изуку, заметив, что Тодороки начал одеваться, – мне-мне. Тут всё равно жарко, – улыбнулся, протягивая к альфе руки. Тот глянул на него и усмехнулся, но футболку послушно отдал. Мидория радостно уселся с ней на стул, во все глаза наблюдая за Шото. Тот вновь усмехнулся и заглянул в холодильник, исследуя его на предмет продуктов. – Чего ты хочешь? – поинтересовался негромко. – Ну… чего-нибудь. Вкусного. Но только чур не яичницу! – Омлет? – Тодороки обернулся на него, игриво изогнув бровь. – Нет, фу! – Изуку скривился, смешно наморщив веснушчатый нос. – Ну-у, – альфа развел руками, – тогда за качество блюда не ручаюсь, – хмыкнул он. – Ой, ну тебя, – Мидория обиженно закатил глаза. – Даже если это будет яичница, ты за качество ручаться не сможешь: я видел в ней скорлупки! – он недовольно цокнул языком. Шото обернулся на него с немного обиженным видом, тяжело вздохнул. – Так чего ты хочешь? – спросил недовольно. Изуку, глядя на его выражение лица, заливисто рассмеялся. – Ну… – он задумался, – чего-нибудь вкусненького, м… – Съешь яблоко, – предложил Тодороки и взял фрукт со столешницы, – оно вкусное и полезное. А, главное, готовить не надо! – улыбнулся он, уже предвкушая наигранную обиду и раздутые в гневе щеки. – Давай, – но омега вдруг согласился. – Только… запеки его, а? – Запечь? – Шото в недоумении приподнял брови. – Да! С корицей, пожалуйста, – Мидория радостно заулыбался. – Ох, – альфа тяжело вздохнул, покачав головой, – это могу, – кивнул он, – однако, это не самая лучшая еда на завтрак. Тебе стоит есть больше белков. – Наверное, – согласился Изуку и грустно вздохнул. – Ну так приготовь! – он хлопнул в ладони. Тодороки поник, но спорить больше не стал. Нашел на полках макароны, решил их отварить. Омега внимательно наблюдал за его действиями, прищурившись, Шото чувствовал себя удивительно неловко под его пристальным взглядом. И когда последний раз он ощущал что-то подобное? К макаронам, когда те уже жарились в сотейнике, а не варились, решил добавить томатную пасту, а заодно и свежих помидоров. Мидория на это никак не отреагировал, видимо, не имея ничего против. На периферии зрения альфа заметил, что омега пытается незаметно понюхать его футболку, но решил тактично сделать вид, что ничего не заметил, про себя усмехаясь. Еда была готова через сорок минут, Изуку радостно на нее набросился, кажется, он сильно проголодался. Тодороки присел напротив него, с удивлением наблюдая, как в такого небольшого на вид омегу умещается сначала одна тарелка, затем ещё половинка, ещё треть, ещё четверть. Мидория быстро приноровился есть вилкой, управлялся ею уже куда быстрее Шото. Ел и вслух восхищался едой, хотя особенно вкусной она не была. – Может, соли? – предложил альфа, неуверенно пережевывая одну макаронину, обильно пропитавшуюся пастой. – Мне как-то не очень вкусно, – протянул он задумчиво. – Не надо, – Изуку облизал вилку и тяжело вздохнул, наверняка объевшись. – Ты, наверное, просто не голоден, – улыбнулся он и поспешил помыть свою тарелку. – Наверное, – согласился Тодороки и проводил его до раковины взглядом, внимательно уставившись на мягкие ягодицы, обтянутые тонкой тканью шорт. Задница Мидории всегда казалось Шото какой-то излишне плоской, не свойственной молодым, что вероятно было связано с недостатком у Изуку в весе, но за последние недели всё стало чуть лучше: омега округлился в некоторых местах, чему альфа был жутко рад. Его порой посещали мысли о том, что Мидории стоит набрать не просто десять килограмм для нормального веса, а лучше и все двадцать, двадцать пять, чтобы быть везде мягким, с пышными, красивыми формами. – Твою тарелку помыть? – милостиво предложил Изуку, обернувшись. Тодороки вздохнул и покачал головой: он ещё не доел. Мидория понял всё без слов и выключил воду, обтирая руки о полотенце. – Изуку, дай-ка мою футболку, – попросил Шото, протянув к омеге руку. Как ни странно, без одежды в доме было даже немного прохладно, наверное, Мидория опять выкрутил кондиционеры на максимум. Он это страшно любил, хотя сам потом бегал надевать носки и длинные штаны. – А? Зачем? – Изуку медленно к нему подошел, склонив голову набок, – тебе и так хорошо! – улыбнулся он, завлекающе покусывая губы. – Пф, – Тодороки вздохнул, подперев щеку рукой. Мидория явно куда больший извращуга, чем можно было бы подумать. Под видом безобидной овечки скрывается хищный зверь, который готов в любой подходящий момент наброситься и… Шото уже успел в этом убедиться, когда у Изуку была течка. Омега был так напорист, так решителен, его слова заставляли в удивлении и тревоге хмуриться. – Очень хорошо, – Мидория улыбнулся шире и присел на стул напротив альфы, подперев щеки кулаками. Так он выглядел особенно забавно. – Я настолько горяч? – с усмешкой поинтересовался Тодороки. – Ты не можешь оторвать от моего тела глаз, да? – он хмыкнул. – А? – Изуку с трудом перевел свой взгляд с его торса на лицо, – ну… ага! – Пф, – Шото рассмеялся, запрокинув голову назад. – Может, ещё прикоснуться хочешь? – он усмехнулся. – А… – Мидория открыл рот, а после, радостно хлопнув в ладоши, закивал головой, – ага! – О… о как, – Тодороки удивленно присвистнул. – Ну иди сюда, – улыбнулся он. Омега подскочил, двинувшись к альфе, но вдруг остановился, нервно вздохнув, и опустил взгляд, одернув край своей футболки. Шото в недоумении на него посмотрел. – Я… я сейчас! – вырвалось у Изуку, и он спешно вылетел с кухни в гостиную. Тодороки в недоумении посмотрел ему вслед, испугавшись, что сказал что-то не то, что каким-то образом могло Мидорию обидеть или напугать, но, прокрутив в голове весь их диалог, Шото не нашел ни одного отталкивающего слова в своей речи. *** Сердце Изуку стучало быстро-быстро, не собираясь замедляться. Он как ошпаренный влетел в ванную, закрыл за собой дверь, схватился за футболку в районе груди, тяжело дыша. И подумать прежде не мог, что подобное приключится с ним. Шото был так притягателен, его тело такое идеальное, горячее, соблазняющее; Мидория во все глаза за ним наблюдал, облизывая время от времени губы. Он не отслеживал, какие мысли посещают голову, разум будто отключился. Сердце начало стучать чуть быстрее, кровь забурлила и устремилась к паху. В тот момент, как Тодороки подозвал его к себе, только в тот момент Изуку вдруг понял, что произошло с его телом. Все его постыдные мысли вылились в естественный результат: возбуждение в штанах, которое альфа мог с легкостью заметить. Испугавшись этого, омега трусливо сбежал. Он медленно подошел к ванне, присел на ее край, вздохнул, покусывая губы. Произошедшее было так странно и неожиданно, что Мидория не знал, что должен делать, его сердце продолжало колотиться от испуга быстро-быстро-быстро. Изуку глубоко вздохнул и закрыл глаза. Что, в конце концов, Шото может подумать, увидев, что он возбуждает своего омегу? Ничего дурного явно. Но это всё равно… до безумия смущает! Мидория скинул с себя одежду и забрался в ванну, задернув шторку. Включил воду, сразу холодную, ополоснул лицо, пытаясь прийти в себя. Как его организм пришел в норму, он стал настоящим озабоченным извращенцем. Аж думать стыдно! В голову постоянно лезут дурные мысли, омега смотрит на Шото и думает, каково будет с ним… Изуку встряхнул головой, покусывая губы. Ему хотелось позвать Тодороки и предложить помыться вместе, но он одергивал себя, повторяя, что сейчас альфа не будет делать скидку на то, что у него течка, ведь никакой течки нет, и придет, вопросительно подняв брови, спросит, в своем ли Мидория уме. Нет! Это будет слишком позорно. Или… не спросит, кто ж его знает. Может, усмехнется и радостно согласится… Омега несмело обхватил свой пенис ладонью, несколько секунд не слишком умело его поласкал, чувствуя, как внутри распаляется жар, как подступает возбуждение и путаются мысли. Он закрыл глаза, тяжело дыша и двигая рукой всё быстрее-быстрее. Потребовалось меньше пяти минут, чтобы кончить. Изуку смыл водой остатки своего преступления и быстро помылся сам, с удивлением обнаружив, что все его ягодицы влажные, скользкие, липкие. Он поспешил выйти из ванной, спустившись обратно к Тодороки. Тот всё ещё сидел на кухне, только уже в футболке (Мидория, увидев это, огорчился и одновременно обрадовался), и задумчиво жевал завтрак. – Всё ещё не доел, – выдохнул Изуку, замерев в дверях. Шото резко обернулся. – Куда ты так быстро убежал? – немного недовольно поинтересовался он, сильно волнуясь. – Тебя опять… – на несколько секунд замолчал, поджав губы, – тошнило? – уточнил хрипло. – Нет, – Мидория замотал головой, всплеснув руками, – чего ты, нет! – Фу-уф, – Тодороки нахмурился, – ты так много съел, – пожал он плечами. – Ничего не много! – Изуку недовольно на него глянул и достал из холодильника дешевый виноградно-яблочный сок, который он просто обожал. – Между прочим, подростки должны есть больше взрослых! – Ага, – согласился Шото и усмехнулся. Он закинул в рот последнюю макаронину и поднялся, медленно подойдя к омеге. Тот встревоженно поднял глаза. – Ч-чего? – спросил, волнуясь, подумал, что Тодороки догадался о том, что произошло, и сделал большой глоток сока. – Ничего, – альфа улыбнулся и поцеловал его в висок. – Ты бледный какой-то. Всё в порядке? – Д-да, – Мидория кивнул и поспешил отвернуться. – Так куда ты убежал? – весело спросил Шото и, взяв стакан из его рук, сделал глоток сока, недовольно тут же поморщившись. – Как ты можешь это пить! – вырвалось у него. – Это же чистый яд! – Почему яд? – растерялся Изуку и забрал у него свой стакан обратно, нахмурившись. – Нормальный вроде сок, и состав… хороший. Сок виноградный, сок яблочный, регулятор кислотности – лимонная кислота, сахар и вода, – наизусть рассказал омега: он успел его запомнить, так как любил почитать состав продуктов, когда ел их. – Не натуральный сок по вкусу, – фыркнул Тодороки, – и сахара много. А сахар – белая смерть! – он погрозил Мидории пальчиком. Тот посмотрел на него и не нашел ничего лучше, как поцеловать подушечку пальца и захихикать, обходя Шото, что застыл в замешательстве, кругом. – Э… – альфа тяжело вздохнул, – впрочем, пе-ей, если нравится, – протянул он негромко. – Ага, – Изуку сделал ещё глоток и отставил пустой стакан на стол. В комнате повисло молчание. Мидория всё ещё беспокоился, что Тодороки всё понял, ему почему-то ужасно не хотелось, чтобы он всё знал. Он встал со стула и медленно вышел на балкон, прикрыв за собой дверь, чтобы горячий воздух улицы не проник в дом, сладко потянулся. В очередной раз подумал, каких титанических, должно быть, усилий Шото строит каждое утро выходить, заниматься. Изуку хватает только на то, чтобы кое-как сползти с кровати и принять душ. С волнением Мидория подумал, что Тодороки просто скучает по своему спортзалу или каким-то заданиям, вот и не знает, куда энергию деть. Хотя маловероятно… Омега подставил лицо и руки солнышку, улыбаясь уголками губ. Ему нравилось это место, нравился этот дом, эта страна, этот город. Каждый день здесь было солнечно и тепло, даже прям жарко. Не сказать, чтобы он любил жару, но зимние японские холодные ночи часто навевали на него тоску. Первые дни здесь, помнится, Изуку переживал о том, как они будут жить, как всё будет происходить, но сейчас, когда всё уже устаканилось, Мидория понимает, какими пустыми его страхи были. Шото рядом, и, если что-то случится, он всё ещё будет рядом. Омега обернулся, с улыбкой посмотрел на альфу, что всё ещё был на кухне и задумчиво смотрел в потолок, странно нахмурив брови. Изуку вновь забеспокоился, что что-то произошло, что Тодороки надо уехать. Такие мысли очень часто посещали его голову, но никогда сильно не терзали: Мидория достаточно легко успокаивал себя тем, что Шото со всем справится, все решит, и они снова будут наслаждаться друг другом. Изуку развернулся вновь к солнцу, надеясь загореть. Тодороки частенько повторял, что он слишком бледный, практически болезненно, это стоило исправить. С интересом в который раз Мидория осмотрел свои руки, в тайне надеясь, что на них произошло какие-нибудь изменения. Но ничего нового не было. Впрочем, он всё ещё радовался из-за недавнего исчезновения иероглифа «дом». Омега закрыл глаза, улыбаясь. Через минуту услышал, как позади него открылась дверь, а после спины Изуку коснулись теплые руки, скользнувшие по его бокам и остановившиеся на животе. К щеке Мидории прижались немного шершавые губы, он улыбнулся. – Загораешь? – тихо поинтересовался Шото. – Ага, – Изуку глупо кивнул, вздыхая. Он откинул голову, положив ее на широкое плечо Тодороки. – И правильно, тебе полезно, – альфа хмыкнул. – Какие планы на сегодняшний день? – негромко поинтересовался он. – Не хочешь снова сходить на пляж? – предложил Шото немного игриво. – Хочу, – отозвался лениво Мидория, – но мне казалось, что ты не хочешь, – он лукаво прищурился и резко повернулся, схватив лицо Тодороки ладонями. Притянул к себе и чмокнул быстро в губы, улыбаясь. – Ну-у, – Шото неопределенно развел руками, сгребая его в охапку, – в какой-то степени. Боюсь, ревновать буду, – негромко проговорил он. – Но это же не значит, что мы не можем туда ходить. – Ага, – Изуку кивнул и обнял его крепко-крепко, положив голову альфе на плечо. Тот рассеянно погладил его по спине. Отдаленно Мидория подумал, что не мог и мечтать раньше, что всё обернется так хорошо. Не представлял никогда прежде, как можно быть так сильно одержимым одним человеком. – О чем ты думаешь? – тихо спросил Тодороки. – Ни о чем. Ну… о том, как весь мой мир… крутится вокруг тебя, – Изуку мечтательно вздохнул, – и это… это хорошо. – Понимаю, – Шото растянул губы в улыбке. – Я недавно обнаружил, что, оказывается, на планете меня держит не гравитация, а ты. Все остальное – ничто.