Изменение гравитации

Изуку неуверенно ерзал бедрами на диване, искоса поглядывая на присутствующих. Кругом было много взрослых и даже молодых людей, что шумно что-то обсуждали, активно жестикулируя руками. Мидория смысла понять не мог – многие говорили на языке ему не знакомом, – да он и не пытался. В зале пахло очень сильно: людей было непростительно много, Изуку удавалось дышать с большим трудом. Порой ему даже начинало казаться, что скоро он упадет в обморок от недостатка свежего воздуха, но этого так и не происходило; шум вокруг нарастал, с каждой секундой это раздражало его все больше, но уйти омега не спешил. Тодороки притащил его сюда с собой, сказал, что посидеть нужно совсем немножко, а после они уедут. Но мероприятие затянулось: Мидория уже около получаса без движения сидел, робко оглядываясь по сторонам. Возможно, для Шото это и было немножко, но Изуку уже порядком замаялся. В первые минут пять все обращали на него особое внимание, оборачивались и смотрели прямо в упор, готовые убить одним взглядом. Мидория только неловко отводил глаза. Он был новой, никому незнакомой фигурой, которая вызывала много вопросов и излишний интерес, но вскоре все, поняв, что ничего особенного он из себя не представляет, отвернулись, погруженные в какие-то дела и разговоры. Изуку смог облегченно выдохнуть. Ему хотелось сбежать: скопления людей всегда его нервировали. Особенно, когда он вспоминал, что все эти люди – члены мафии, которые наверняка не раз сносили чью-то бошку и размазывали о стенку мозги. Тодороки говорил, что таких тут не так уж и много, что кто-то занимается слежкой, ищет информацию, кто-то хакер, но Мидория не очень ему верил. Шото бегал от одной группки к другой, что-то быстро говорил и размахивал руками, со всеми разговаривая очень по-разному. Изуку внимательно за ним наблюдал, никак не мог осознать, что наблюдает за своим альфой. За своим. Нет. Да нет… Не может быть. Не он это… Тодороки был другим. Таким, каким Мидория его почти не видел, почти не помнил. Хмурым и серьезным, строгим, собранным. В его взгляде зародилась доселе незнакомая Изуку злость, движения стали резкими и точными, не такими плавными и нежными, как бывали порой. Он привык, что Шото мягкий. Он часто спокойный, часто излишне рассеянный, сонный. Мидория хорошо запомнил, как альфа неторопливо выходит из своей комнаты, чешет живот и зевает, с улыбкой глядя на Изуку. Тодороки говорил негромко, пусть и уверенно, весело и легко, Мидория чувствовал себя легко с ним. А тут… Омега встряхнул головой и вновь поерзал попой на диване, нервно вздыхая. Такой Шото его будто даже пугал, настораживал и нервировал, Изуку бы долго думал, прежде согласиться идти с таким на свидание. На вид строгий и жестокий, холодный, неприятный, какой-то противный, страшный… Мидория поморщился и отвернулся. Он закусил губу, чувствуя себя не в своей тарелке. Тодороки обещал, что после этого они прогуляются, он покажет омеге что-то интересное, купит чего-нибудь для развлечения, ведь ещё несколько дней они проведут здесь. Изуку очень обрадовался: ему наскучило тухнуть в комнате, безынтересно нюхать подушку Шото и вздыхать, ожидая, когда это всё закончится. Но, чтобы его ни ждало дальше, Мидория не собирался соглашаться сидеть на подобном мероприятии. Он сумел разглядеть оружие в кобурах некоторых; по спине пробежались влажные мурашки, будто чье-то ледяное прикосновение. Изуку никогда не нравилось оружие. Он видел много фильмов и людей в телевизоре, каких-то террористов, преступников, доверия не внушающих, ему всегда казалось, что оружие не просто крайняя мера, а нечто за гранью, то, что его жизни никогда не коснется. На работу полицейских Мидория всегда смотрел с волнением и страхом: опасался, что что-то с ними обязательно случится. – Скучаешь? – послышался над его ухом веселый голос. Омега вздрогнул, он сразу же его узнал. На секунду растерялся, не зная, как должен на это реагировать: радоваться или испуганно замирать, робко сжимаясь. В итоге на его лице растеклась неопределенная кривоватая улыбка. – Н-нет, – Мидория мотнул головой и обернулся, шумно втягивая носом воздух. Аояма навис над ним со странным озорным выражением на лице. Он оперся рукой о спинку дивана и легко перепрыгнул через нее, плюхнувшись на мягкую поверхность рядом с Изуку. Тот от неожиданности подскочил, растерянно моргая глазами. – А, по-моему, скучаешь, – весело сказал Юга, пихнув его в бок легонько локтем. Мидория вздрогнул и застенчиво улыбнулся, пожимая плечами. – Да нет… я просто… сижу, – протянул он тихонько. – Кажется, это и называется «скучать», – прищурившись, выдал Аояма и улыбнулся. – Согласен, тот ещё мрак, – хмыкнул он, – просто посмотри… такие остолопы, в подробностях обсуждают всякую чушь, – вздохнул омега. Изуку с беспокойством на него посмотрел, испугавшись, что кто-то другой мог это услышать. Юга, заметив его взгляд, ухмыльнулся и сказал: – Мало кто из здешних говорит по-японски. А кто говорит, со мной наверняка солидарен. Посмотри, – он махнул рукой в сторону каких-то коренастых людей, – какие бугаи, прям мурашки по коже, только когда на них смотришь, – его передернуло, – таким и вправду только рожи рисовать. Мидория моргнул и нахмурился, растерянно посмотрев на собеседника. Он посмотрел в указанном направлении, там действительно сидели какие-то будто бы вышибалы в ночном клубе. Хотя Изуку никогда не был в ночном клубе… Но что последнее Аояма сказал, Мидория не понял. – А… э… – он вздохнул, всё ещё пытаясь спросить. Предпочитал не переспрашивать, боясь попасть в неудобное положение. Это в основном касалось малознакомых людей, которым он не доверял. Таких, к несчастью, всегда было превалирующее большинство. – Рисовать? – всё-таки повторил негромко. – Рисовать, – кивнул Юга и обернулся на него. – Я что-то не так сказал? – предположил он. – Ну… – Изуку дернул плечами, только сейчас вспоминая, что Аояма явно не уроженец Японии. Наверняка, это далеко не первый его язык. – Рисовать… есть такое слово, – осторожно заметил Мидории, – можно рисовать на бумаге… ну… рисунок, картины всякие… Но зачем? В их пальцах кисточка переломится! – нервно воскликнул он. Юга несколько секунд пребывал в недоумении, чуть хмурясь, а после цокнул языком и пожал плечами. – Всё-таки, я сказал не то, что хотел, – вздохнул он. – Имел в виду, что им подходит только бить людей, – поправился Аояма. Изуку растерянно на него посмотрел и неуверенно кивнул головой, наконец понимая, о чем же шла речь. Он поежился, подумав об услышанном. Впрочем, Юга определенно прав… Повисло молчание. Но Мидории оно не показалось тяготящим, напротив, запах Аоямы был достаточно приятным, даже успокаивающим, Изуку не возражал. Да и его присутствие почему-то расслабляло. Тодороки заканчивать не собирался, продолжая мельтешить и что-то говорить. Он столкнул какую-то женщину со стула и жутко на нее посмотрел, так, что у Мидории замерло сердце. Таким Шото он никогда не видел. Но для других, очевидно, ничего удивительного в этом не было: никто никак не отреагировал. Изуку сонно прикрыл глаза, тяжело вздыхая. Этой ночью он спал достаточно хорошо: в объятиях Тодороки всегда хорошо. Тот теплый, даже горячий, вкусный и мягкий, Мидории кажется, что он может спрятаться в его объятиях от всего на свете. Но, проснувшись утром, омега почувствовал легкую усталость во всем теле, будто бы вчера он активно занимался спортом. Но где спорт, а где Изуку? Шото на его лёгкую жалобу только усмехнулся и пошутил, что Мидория лунатит и занимается чем-то по ночам, что наутро у него никогда не бывает сил. Омега оскорбился и предпочел больше ничего не говорить. Но и после завтрака его странное состояние не отступило. Изуку даже подумалось, что это его обычное состояние, а он сам себя как-то не так настраивает, путается и что-то не то думает. Но это было бы слишком странно. Тело было теплое, даже ладони, что для Мидории стало настоящим шоком. Его руки всегда были ледяными, настолько холодными, что буквально обжигали своей температурой другие части тела. Омега к этому привык. Только окружающие, в основном Тодороки возмущались по этому поводу. Альфа за последние недели взял себе нехорошую привычку постоянно повторять, что Изуку холодный. Хмурился, качал головой и говорил, что Мидория кажется каким-то больным со своими ладонями, что ему надо лучше питаться. А после через минуту молчания всегда добавлял, что «лучше» не значит «больше». Никоим образом. А то он знает Изуку, который навернет две тарелки с великими горками пирожных и съест это в один присест, радостно всё запивая соком. Мидория только глаза закатывал всегда. Говорить о том, что именно так он и собирался сделать, он и не думал: Шото только больше ругаться будет. Поэтому теплые ладони казались ему странными. Кончики пальцев не мерзли, не дрожали, хотя кисти всё ещё имели бледный голубоватый оттенок из-за проступающих капилляров и вен. Изуку ничего не имел против, а Тодороки всегда хмурился и заявлял, что это выглядит слишком жутко. А помимо ладоней у Мидории был горячий лоб. Он даже подумал, что заболел, но ни о кашле, ни о насморке, ни о каком прочем настоящем недомогании речи не шло. Лишь легкая усталость, даже не усталость, а просто тяжесть во всем теле. Двигаться было особенно лень, вздохи давались с некоторым трудом: грудная клетка отказывалась расширяться и сжиматься. Изуку прикрыл глаза, устало вздыхая, он потянул носом и с отвращением поморщился: смешанные ароматы множества людей были по меньшей мере неприятными. Аояма удивленно на него посмотрел, наклонившись в сторону подростка и странно прищурившись. – Что с тобой? – тихо спросил он Мидорию на самое ухо. Омега даже не вздрогнул от его шепота, лишь лениво приоткрыл один глаз. – Я… не выспался просто, – негромко отозвался он, решив, что не стоит акцентировать на такой ерунде внимание и посвещать посторонних людей в свои странные проблемы. Тодороки не стал особо его слушать, посоветовал плотно покушать, чего уж до Юги. – Хм, – Аояма прищурился, хитро на него посмотрев, и странно улыбнулся, откинувшись на спинку дивана. Он постучал пальцами по мягкой обивке, о чем-то размышляя. – Просто не выспался, – повторил омега негромко. Изуку растерянно на него посмотрел, нахмурился. – Да… – подтвердил он неуверенно, – а… м… а что? – Может, – Юга прищурился, – ты беременный? – тихо предположил он, мило улыбаясь. Мидория подпрыгнул на месте, в шоке на него уставившись. Он всплеснул руками, сложив под конец ладони на своем животе, и растерянно посмотрел на Аояму. – Нет! – выкрикнул слишком громко, тут же с опаской оглядываясь по сторонам. Благо, никто не обратил на него никакого внимания. – Нет, конечно, нет, – замотал Изуку головой и нервно вздрогнул. – Не мое дело, – пожал плечами Юга, странно на него посмотрев, – но твоя реакция говорит об обратном. – Не может быть! – Мидория взмахнул вновь руками, ерзая на месте. – Нет, – он поморщился, встряхивая головой. Даже не думал никогда об этом прежде, мысли такой не допускал, боясь додумать чего-то не того, накрутить себя и перепугаться лишний раз. – Точно? – Аояма прищурился. – Ты такой вялый, гляжу, спокойный, – он усмехнулся, – а запах твой изменился, – потянул носом, – такой притупленный, но сла-аденький. – А… о… – Изуку опешил. Он растерянно открыл рот, после закрыл, снова открыл, поднял палец вверх, закрыл рот и нахмурился, так и не придумав, что должен сказать. Мидория задумался, пытаясь сообразить, какова вероятность того, что слова Юги окажутся правдой. Встряхнул головой, отгоняя дурные мысли, что сразу же заполонили сознание. Нет, нет, нет. Аояма просто пошутил… или… или ещё что. Он ошибся, он так это ляпнул, совсем не серьезно! Какая беременность! Изуку попытался не поддаться панике. Он, вопреки расхожему мнению, к детям относился нормально, те мало его раздражали, куда больше бесили их бестолковые родители, которые ничего не могли дать своим детям, кроме психотравм. Дети достаточно славные, послушные, лишенные всякого собственного мнения. Что в них плохого? Но… свои? Мидория об этом раньше не думал. Нет, думал, конечно, но как о чем-то заоблачном, нереальном, неправильном, о том, что случиться не может никогда, ни при каких обстоятельствах. Как бы не повернулась жизнь, беременность… Нет! Омега поежился и опустил глаза. Раньше он временами задумывался о том, что бы произошло, если бы он забеременел. Неважно, от кого. Мало ли. По случайности, по глупости, хотя с его образом жизни этого произойти не могло, или после несчастного случая. Так или иначе Изуку это до жути пугало. Он успокаивал, скорее тешил себя мыслью, что его организм просто не способен забеременеть при том количестве стресса, который он испытывает. Нет, это невозможно. Репродуктивная система отказывается работать в таких условиях, мозг предпочитает спасать сам организм, а не воспроизводить новое потомство. Но так было раньше… Мидория после встречи с Шото, после отношений с ним, после того как альфа ворвался в его жизнь и вскружил там всё, как вихрь, как тайфун, ураган, смерч, не думал об этом. Были более интересные темы для раздумий, столько всего происходило! Но Изуку уже стоило привыкнуть к факту, что течка у него уже была и секс у него уже тоже был. А, значит, он может забеременеть. Мидория весь встряхнулся, со страхом посмотрев на Аояму. Но в течку Тодороки только ласково его обнимал и сочувственно вздыхал, что-то приговаривая, как бы Изуку искусно его не домогался, Шото был неприступен. А без течки шанс забеременеть заметно ниже, и они пользовались презервативом. Мидория нахмурился. Он слышал, что бывали случаи, когда презервативы не защищали, что-то случалось и приходилось пить экстренные контрацептивы. Но презерватив не рвался, Тодороки, наверное, знает, как его правильно надевать. Изуку замер. Шото сам ему говорил, что опыта у него, несмотря на возраст, не очень много. Омега встряхнул головой. Это неважно! Он сам знает, как презерватив надевать, там ничего сложного нет, проследить, главное, чтобы воздуха не осталось, а место впереди чуть-чуть было. А во второй раз… Мидория задумался. Было темно, а он был так поглощен ощущениями, что ничего не замечал, возможно, Тодороки забыл об этом? Нет-нет, он же сказал, что надел, врать бы он не стал… или… нет, не стал бы. Да и прошло слишком мало времени, чтобы кроме зиготы успело что-то образоваться! Изуку шумно вздохнул, растерянно посмотрел на Аояму, что в недоумении посмотрел в ответ. Наверное, на веснушчатом лице отразились все переживания и страхи, что Юга поспешил сказать: – Если не так, значит, не так, – он улыбнулся. Но Мидорию это слабо успокоило. Он пожевал губами, вздыхая. Откуда Шото взял свой презерватив? Может, у него вообще вышли давно сроки годности! Или они лежали под прямыми солнечными лучами… Изуку слышал, что латекс очень плохо реагирует на солнце. Он встряхнул головой, заходясь переживаниями. А вдруг. Вдруг. – К-конечно, не так, – подтвердил нервно, пытаясь убедить скорее себя. – Это, несмотря на то, что мы знаем, как всё происходит, достаточно мистический процесс, – протянул задумчиво Юга и закинул ногу на ногу, поправляя свои белоснежные кожаные штаны. Они шли ему очень, сидели точно по фигуре, красиво обтягивали крепкие бедра и чуть ли не облизывали упругие ягодицы, к которым так и хотелось прикоснуться. Подумав об этом, Мидория еле сдержался от хихиканья. Он часто ловил себя на мысли, что омеги нравятся ему намного больше альф. Они красивые, даже шикарные, они идеальные, эффектные, интересные, с такими приятными ароматами и нежной кожей. Альфы всегда казались ему глупыми и грубыми, какими-то простофилями и дурачками. Он какое-то время даже сомневался в своей ориентации, но это быстро прошло, когда Изуку решил, что слишком жалок для этого жестокого мира. – Что? – он моргнул и растерянно посмотрел на Аояму, – что мистического? – Некоторые люди годами пытаются завести ребенка, а всё без толку. Пусть и хорошее здоровье, хорошая наследственность, всё равно. А на ком-то будто звезды сошлись, – рассмеялся Юга. Мидория поморгал, нахмурился, снова поморгал и вздохнул, растерянно покачав головой. – Такие себе звезды, – буркнул тихо под нос. – Лучше бы звезды сошлись на выигрыш в лотерее. Аояма глянул на него искоса и весело рассмеялся, улыбнувшись уголками губ. – Деньги… – это слишком пустое, – вздохнул он и потянулся, поднимаясь. – Впрочем, ребенок это не пустое, а даже хуже, – хмыкнул омега и куда-то весело ускакал. Изуку проводил его растерянным взглядом, неуверенно улыбнулся, вздохнул. «Даже хуже…» Хуже? Ну… Хм… Мидория задумался над этим, не сразу находя в глубинах сознания ответ. Хуже? А, может, нет? Или… Он слишком неопределенно относился к детям и не знал, хочет ли их в будущем или нет. Те славные, но достаточная ли это причина. Вряд ли. Да и здоровье… Судя по словам мамы, наследственность у Изуку хорошая, однако, он слишком болезненный, чтобы родить здоровое дитятко. – Готов? – весело спросил кто-то. Омега вздрогнул и поднял голову, быстро поднимаясь и криво улыбаясь. – К чему? – спросил он и обошел диван, подходя к Тодороки и хватая его за руки. – К чему? – повторил Мидория, надеясь, что его избавит это от глупых мыслей. Он уже и забыл, что в комнате есть Шото, который рано или поздно закончит со своими делами. Альфа странно на него посмотрел, в недоумении огляделся по сторонам, прищурился, о чем-то подумав, а после негромко сказал: – Куда мы собирались? Забыл, что ли, – он тихо рассмеялся, – рассеянный какой-то. – А? – Изуку передернуло. – Почему рассеянный? – он нахмурился. – Ничего подобного! С чего бы вдруг? Это же только… эти… рассеянные, а я не такой! Нет! – Мидория встряхнул головой, – ты чего! Тодороки моргнул. – Что-то не так? – тихо спросил он и нахмурился, резко дернув омегу за руку и потянув куда-то к выходу. Тот поспешил за альфой, радуясь, что они наконец покинут это злополучное место. – Изуку, – негромко позвал Шото, крепко, даже больно сжимая пальцами ладонь Мидории, – что произошло? Тебе стало плохо? – Нет, – омега замотал головой. Он не стал ничего говорить сразу, дождавшись, когда они выйдут в коридор и отойдут на приличное расстояние. Было слишком страшно, что кто-то может их подслушать. – Вовсе нет! – повторил Изуку настойчивее, больше для себя. – Мне не плохо. Мне хорошо. Это им плохо, а я не они. Их тошнит, а меня нет. Я бы ещё поел… Или нет! Это у них жор, а у меня нет никакого жора! – взволнованно начал он тараторить. Тодороки замедлился и внимательно его слушал, с каждой секундой сильнее искажаясь в лице. Он приподнял вопросительно брови, всем своим видом выражая недоумение. Когда Мидория наконец замолчал, Шото не сразу начал говорить, видимо, предполагая, что омега скажет что-нибудь ещё. Альфа тяжело вздохнул, нахмурился и тихо повторил: – Что-то произошло? – А… нет, – Изуку замотал головой, не желая рассказывать об этой максимально идиотской ситуации. Тодороки с недоверием на него посмотрел. – Точно? – Точно. – Уверен? – Уверен. – Не похоже. – Похоже. – Ну, мне-то виднее, – Шото усмехнулся. – Я нормальный. – Мм… это спорный вопрос, но я обратного и не утверждал. – Да нормальный-нормальный. Пойдем, куда ты там хотел. – А ты хочешь? – альфа прищурился. – Что? – омега растерянно на него посмотрел. – Ох, – Тодороки тяжело вздохнул. – Хочу, – тут же подтвердил Изуку, опасаясь его расспросов. – Чего? – Ну… в магазин… – Хм… – Шото, не смотри так. – Как так? – Так внимательно! – Ты нервный, – заметил негромко альфа. Мидория замотал головой, нахмурившись. – Это не так! Я не нервный. Я не нервный. Нервные это эти… они… а я не могу быть нервным, я не должен! – он взволнованно посмотрел на Тодороки. Тот в растерянности посмотрел в ответ. Всё было слишком хорошо, чтобы Изуку вдруг начал себя так вести, вряд ли альфа мог понять природу такого поведения. – Эй, – он взял омегу за руку и притянул к себе, – всё хорошо, – зашептал Шото, ободряюще поглаживая его по спине, – всё в порядке. Дыши глубже и расскажи, что всё-таки произошло. – М, – Мидория переступил с ноги на ногу. – Меня натолкнули на мысль… я не могу выбросить ее из головы. – Что за мысль? – М… ну… максимально глупая, но я… теперь… волнуюсь. – Изуку? – Тодороки отстранился и строго на него посмотрел. – Купи мне… – омега закусил губу, нервно вздыхая, – тест на беременность, – шепотом проговорил он. Шото смотрел на него секунду нормально, а после его глаза резко расширились, став как две монетки по пять йен. *** Тодороки торопливо вошел в аптеку, с хмурым видом направившись к продавцу. Тот постарался приветливо улыбнуться, но получилось криво: от альфы исходила энергия раздражения и даже злости, сложно было при нем сохранять лицо. – Что вас интересует? – уточнил продавец, искоса поглядывая на телефон, что висел на стене, готовый в любой момент вызвать полицию. Район не самый криминальный, но большая часть населения всегда готова к ужасу, что может произойти на улице, попасть в перестрелку на заброшенных улицах легче легкого. – Мне нужны… – Шото прищурился. Произносить подобное вслух было по меньшей мере странно, он был искренне убежден, что никогда в жизни не скажет ничего подобного. – Тесты на беременность, – выдохнул Тодороки и клацнул от переполняющих его эмоций зубами. Кто тот нехороший человек, надоумивший Мидорию на то, что он беременный! Как это возможно вообще? Шото уверен, презервативы просрочены не были и использовали они их правильно, какая беременность? Но волнение и страх всё равно сковывали его внутренности. Изуку сильно внушаем, его не сложно в чем-либо убедить. Но человек, предположивший беременность, вряд ли об этом знает, возможно, это была лишь нехорошая шутка, а Мидория всё воспринял слишком серьезно. Тодороки быстро смог предположить, что это за «нехороший человек». Изуку боится посторонних и практически ни с кем из местных не говорит, да и далеко не со всеми может. Многие не говорят по-японски. Но один человек определенно говорит, они с Мидорией уже перекидывались несколькими словами. Аояма. Кто-кто, а он мог ляпнуть какую-нибудь ерунду. Небось, ещё с милой невинной улыбочкой, будто ничего такого не происходит, будто это что-то обыденное, происходящее каждый день. Конечно, Изуку перепугался. Его лицо было такое бледное, а глаза такие большие, что Шото не стал сопротивляться. Зачем? Мидория ему всю плешь проест, выпрашивая эти поганые тесты, будет волноваться и повторять, что «а вдруг, а вдруг». Волноваться ему нельзя, нервничать тоже, организм и без того вырабатывает слишком много кортизола, поэтому Тодороки, как послушный зайчик, согласился, взял всё необходимое и двинулся в ближайшую аптеку. Изуку с ним почему-то не пошел, сказал, что ему дурно и он не хочет. Альфа не стал настаивать, его такой вариант в целом устраивал. Больше его волновало то, что остальных он оставил одних, многие из которых не самые контактные люди, могут переругаться и даже начать перестрелку. Не стоило их всех в одном месте собирать, а после уходить и делать вид, что он тут совсем не при делах. – Какие тесты вас интересуют? – негромко уточнил продавец, показывая стеллаж. – Подешевле, подороже? – он поджал губы, поежившись. Шото посмотрел на него с недовольством, будто этот человек перед ним был виноват во всем случившемся, в том, что Мидория волнуется, в том, что он до жути перепугался и в том, что Тодороки оказался здесь, вместо того чтобы пойти с Изуку по магазинам, как они планировали первоначально. Альфа получает необъяснимое моральное удовлетворение, когда покупает Мидории что-нибудь. Ему кажется, что это делает его в глазах Изуку важнее, хотя вряд ли, что это действительно так работает. А ещё кажется, что он так оправдывает свой ненормальный образ жизни, который омеге совсем не нравится. – И дорогие, и дешевые, – Шото поморщился. Он решил взять несколько тестов сразу, чтобы Мидория после не отправлял его обратно в аптеку ещё за одним для подтверждения результата. – Какие самые надежные? – вздохнул Тодороки. Если бы хотя бы существовал шанс того, что Изуку беременный, он бы подходил к выбору теста со всей серьезностью или уговорил бы омегу сходить к врачу. Но такой вероятности просто не было: организм Мидории всё ещё оправляется от тяжелой жизни, как он может забеременеть! Однако, Шото всё равно приходилось думать, что покупать, он боялся, что тест окажется просроченным или некачественным, что покажет две полоски и Изуку перепугается ещё сильнее. – Вот эти в основном все берут, – пожал плечами консультант, – они средней ценовой категории и правдивы на девяносто семь процентов. – Хм… – Тодороки нахмурился, – а как же оставшиеся три процента? – прищурился он, готовый, если тесты покажут положительный результат, вернуться сюда и отстрелить продавцу голову за то, что продает некачественный товар. – Есть более точные? Продавец посмотрел на него с некоторой злобой, поджал губы и негромко заметил: – В среднем они все правдивы на девяносто пять процентов, если хотите больше, лучше сходить на прием ко врачу. – Хм, – Шото прищурился. На его лице отразилась злость, продавец поежился и отвернулся, всем своим видом показывая, что он проблем не ищет. – Ясно, – Тодороки кивнул. У врача Мидория будет нервничать ещё больше. – Дайте каждого по одному виду, – в итоге решил альфа. Продавец удивленно на него посмотрел, но быстро кивнул и скорее пробил все тесты, складывая их в тоненький пакет. Шото вылетел на улицу, пряча пакет за пазуху. Он огляделся быстро по сторонам, убеждаясь, что никто за ним не следил, но дела до самого обыкновенного альфы, коим он сейчас выглядел, никому не было. Да и вряд ли кого-то удивит, что взрослый человек покупает подобные вещи. Тодороки запрыгнул в автомобиль и газанул, торопясь вернуться в штаб. Изуку, наверное, уже извел себя переживаниями и всякими глупыми мыслями, накрутил до невозможного и решил, что, если он всё же беременный, лучше умереть. Почему-то Шото был убежден, что Мидория именно так и решит. Он нервно усмехался, следя за дорогой. Нет… какая беременность… не может быть, не может… *** Изуку лежал на кровати без сил и смотрел в потолок, пытаясь понять, какого же тот цвета. То ли цвет покрытия действительно был не белым, то ли у него уже рябило в глазах, но потолок казался грязным и каким-то… цветным. Мидория устал. Каждая клеточка его тела болела от долгой ходьбы, чуть ли не бега, и трех максимально глупых и неудачных падений. Буквально две минуты назад он ходил по комнате кругами, не в силах себя успокоить, взять в руки и прекратить нервничать. Он наматывал круги, врезаясь в тумбочки, уголки кровати и даже стены: ноги нормально его не держали, занося из стороны в сторону. Когда омега споткнулся в первый раз, он тут же вскочил, будто подлетел, и продолжил ходить, нервно потирая вспотевшие, но всё ещё теплые ладони. Ему думалось, что вся эта вялость и повышенная температура тела связана именно с беременностью, больше не с чем, что совсем скоро у него вырастет огромный живот и обязательно произойдет что-нибудь ужасное! Когда Мидория споткнулся во второй раз, он медленно поднялся, подбежал к окну, попытался найти на земле Тодороки, что возвращается обратно, но тот явно не спешил, да и разглядеть его с такой высоты Изуку не мог. После того, как омега споткнулся о собственную ногу в третий раз, сил встать у него уже не нашлось. Он продолжил сидеть, глупо разглядывая ковер и поглаживая его руками, пытался сообразить, чего же так перепугался. Это же… глупости! С трудом дополз до кровати, с трудом завалился на матрас и уставился в потолок, не готовый подняться. Силы покинули его. Около десяти минут Мидория просто дышал, концентрируясь на вздохах, и рассматривал комнату, что и так прекрасно знал. Потом в его голове образовался вопрос, на который последовал странный ответ. А что такого случится, если он окажется беременным? Ммм… Ничего? Изуку медленно сел. Да, ребенка он не ждал, но отвращения к ним особого не испытывает. Сам факт беременности… да, это максимально ужасно, эмбрион развивается внутри тела, используя его ресурсы, будто какой-то паразит, глист, что питается за счет носителя, расходует его энергию и постепенно убивает. Мидория всегда недоумевал с людей, которые находили это милым. Нет, это не мило. Это отвратительно. Инородное существо, живущее внутри твоего тела. Что может быть более отталкивающим? Но он готов был закрыть на это глаза, готов был не думать об этом и пережить девять месяцев, пока не родится ребенок. А дальше… дальше-то что? В голову Изуку это так и не пришло, однако, он вдруг осознал, что ничего ужасного не случится. Если только Шото не будет против детей… Мидория упал обратно на кровать. Они никогда не обсуждали эту тему, Тодороки, может, обмолвился как-то, что его это не волнует или не пугает, но не более того. Слов, что детей он хочет, из его уст не звучало. Более того, он порой повторял, что при его образе жизни глупо даже надеяться на детей. Но ведь и про отношения он так говорит! А ничего, Изуку всё ещё с ним, Изуку всё ещё рядом, они вместе, всё хорошо. Омега встряхнул головой. Чем больше он думал над какой-либо темой, тем скорее приходил к каким-то максимально странным решениям. Какие дети! Кто будет заниматься воспитанием? Мидория? У него у самого с семьей всё плохо, он сам нуждается в помощи и прекрасно знает об этом. Тодороки? Ну… нет… он же так занят, столько дел, хотя Изуку с легкостью может представить его с ребенком на руках… – Так, – омега постучал ладонями по щекам, пытаясь взбодриться. – Надо подождать. Ребенка не может быть, не может. Он завалился набок и закрыл сонно глаза, подложив руку под голову. От тяжелой мозговой активности ему частенько хотелось спать, как в школе, но заснуть он так и не смог. В коридоре слышались шумы, Мидории то и дело казалось, что это Шото. Но нет, альфа не появлялся, наверняка шум поднимал кто-то другой, а Изуку только зазря надеялся. Зато, когда в коридоре стояла совершенная тишина, до его слуха донесся звук легких, но быстрых шагов. Омега сначала подумал, что это кто угодно другой, Тодороки так не ходит, но, когда дверь открылась, он понял, как был не прав. – Спишь? – вырвалось у альфы удивленное. – Нет, – Мидория поспешил сесть, а после и подняться, подскакивая к вошедшему. Он замотал головой и спросил с искренним волнением: – Купил? Шото посмотрел на него странно, тяжело вздохнул и хрипло подтвердил: – Купил. – Мм, – Изуку оглядел его с волнением и протянул руку, ожидая, когда же Тодороки отдаст ему обещанную покупку. – Ну? Но альфа не спешил. Он взял Мидорию за руку и потянул обратно к кровати, вынудив присесть. Омега в недоумении на него посмотрел, нахмурившись. – Изуку, – Шото качнул головой, – зачем тебе всё это нужно? Ты не беременный, – проговорил он твердо. – Я бы сказал это и раньше, ещё до похода в аптеку, но тогда ты не был готов меня слушать. – Ну… – Мидория дернул плечами, – а вдруг. – Как такое «а вдруг» может произойти? – поинтересовался Тодороки и вздохнул. – Мне кажется, ты просто паникер, из мухи слона раздуваешь. – Но… – Изуку нахмурился. Он посмотрел на альфу с обидой и даже легкой злостью. – Если ты уже купил, дай мне и мы убедимся, что я не беременный! – Мм, – Шото прикрыл глаза. На его лице проступили странные эмоции, малопонятные и знакомые Мидории, он с волнением подумал, что Тодороки, должно быть, злится или недоумевает. Изуку сам не понимает, как до такого дошло. – Ты так этого хочешь? – в лоб спросил альфа. Омега растерянно на него посмотрел, глупо поморгал, вновь нахмурившись. – Чего? Детей? Нет, – он мотнул головой. – А ты? – поспешил уточнить, пользуясь случаем. Шото замер на несколько секунд, его глаза чуть округлились, став большими и растерянными. Мидория, глядя на это, не смог не улыбнуться: теряясь, Тодороки становился на вид совершенно обычным и простым, таким же, как все, Изуку переставал чувствовать себя рядом с ним абсолютным идиотом. – Я… – голос альфы захрипел, – подожди, – он прищурился, – ведь детей нет, к чему этот разговор? Да-да, Изуку, детей никаких нет, ты не беременный и сейчас тесты это подтвердят. – Но… ну… – Мидория неуверенно кивнул, постепенно заряжаясь его уверенностью. – Но… я всё равно хочу знать, мне же интересно, – он склонил голову набок, взволнованно посмотрев на Шото, – ты любишь детей? – М… – Тодороки качнул головой и отвернулся, не решаясь смотреть Изуку в глаза. Что-то происходило в его голове, но омега не мог даже попытаться угадать, что именно. – Не особо, – признал наконец альфа. – Любить? Это… определенно не правильный вопрос. Я… ничего к ним не испытываю, – пожал он плечами. – Чужие ведь, мне всё равно. Мидория внимательно на него посмотрел. – А… если свои? – он закусил губу. Шото странно на него посмотрел, что-то необычное промелькнуло в его взгляде. – Свои, – он качнул головой вновь, – свои, – усмехнулся, – это совершенно другое. Не знаю… может, у меня уже возраст такой, – Тодороки закинул ногу на ногу, – что инстинкт быть родителем дает о себе знать, – он вздохнул. – Но… так или иначе, сейчас я к ним не готов. Какие мне дети? У меня на поясе прикреплен пистолет, а на несколько этажей ниже ожидают люди, желающие убивать, – альфа хмыкнул. Изуку кивнул и отвернулся, обдумывая услышанное. Шото прав, Мидория его мнение во многом разделяет. Какие им дети! Он вздохнул. – Хорошо, – омега вскочил, – а теперь давай тест, – он насупился, нависнув над Тодороки. – Давай-давай, я ожидаю. – О-ох, – альфа тяжело вздохнул, – столько мороки просто чтобы подтвердить, что ты не беременный, учитывая, что ты просто не можешь быть беременным, – фыркнул он. – Ага, – Изуку кивнул. – Давай скорее, а-то я от тревоги сойду с ума! – Это ты можешь, – согласился Шото и отдал ему пакет, завалившись боком на кровать. – Ты знаешь, как ими пользоваться? – прищурился он. Мидория посмотрел на него удивленно. – Там инструкция, вообще-то есть, – закатил он глаза. – И как некоторые о ней забывают, – пробормотал Изуку себе под нос и убежал из комнаты в туалет. Его ужасно сильно волновал результат, поэтому, несмотря на свои слова, он решил сначала воспользоваться, а после уж, ожидая, когда полоски проявятся, начал вчитываться в инструкцию, чтобы себя успокоить. И без того много раз видел в кино и телешоу, как люди ими пользуются. Ждать пришлось совсем чуть-чуть, но эти секунды показались Мидории самыми длительными и тяжкими за весь сегодняшний день. Из всех купленных Тодороки тестов он выбрал самый нормальный на вид, без странной упаковки и надписей. Изуку вообще очень позабавило то, сколько Шото их приволок, небось, всю аптеку скупил. В дверь постучались, он вздрогнул и дернулся. – Ну что там? – спросил альфа, в его голосе послышалось искреннее волнение. Мидория нервно хихикнул. Значит, Тодороки только пытается вести себя спокойно, а на деле переживает? Омега улыбнулся, быстро глянув на тест, на который оборачиваться было ужасно страшно. Его глаза расширились; сердце замерло. – Одна, – выдохнул Изуку, его губы сразу же растянулись в улыбке. – Одна-одна! – закричал он, чтобы Шото мог услышать. С той стороны послышалось копошение и будто бы облегченный вздох. – Ну вот, – сказал через пару секунд Тодороки, – зря только переживали. Выходи давай. – Мм… – Мидория замешкался. – Может, ещё тест сделать? – заволновался он. – Изуку, ну зачем? Ты не мог быть беременным, и ты не беременный. Пойдем-ка лучше куда собирались, – устало проговорил Шото. Омега задумался. Он ещё раз посмотрел в пакет, переступил с ноги на ногу и, улыбнувшись, кивнул сам себе. Тодороки прав, во всем прав. – Выхожу, – Мидория резко открыл дверь, чуть не стукнув альфу по носу. – Ой, прости, – он всплеснул руками. – Всё хорошо, – Шото махнул рукой. – Давай сюда, я выкину, – улыбнулся он. Изуку взволнованно ещё раз посмотрел на тест. – Тут ведь точно одна? – показал он альфе пластинку, – может, у меня что-то со зрением? Тодороки посмотрел на него, как на идиота. – Одна, – со вздохом подтвердил он. – Выкидывай давай и остальные тесты тоже. И пошли уже. Столько времени только потеряли, – Шото начал причитать, качая недовольно головой. Он любил немного поворчать, когда какие-то истории подходили к концу. – М… может, оставим на память? – уточнил Мидория с беспокойством. – На память? – Тодороки обернулся и посмотрел на него со скептицизмом, недовольно цокнув языком. – Изуку, не дури. Ты бы сам предпочел это всё забыть. – Ну да… – согласился омега и облегченно вздохнул, чувствуя, как по телу распространяются приятные теплые иголочки. Он не беременный, не беременный! Какая беременность в шестнадцать-то лет! Мидория легко выбросил тест в мусорку, а с пакетов в руках замешкался, думая, что расточительно будет вот так вот от них ото всех избавляться. Всё-таки, они стоили денег. Но и оставлять их тоже глупо, вряд ли подобная наиглупейшая ситуация произойдет когда-нибудь вновь. Изуку думал около минуты и решил в итоге тесты не выбрасывать, закинув на дальнюю полку в шкаф в своей комнате. Ну, мало ли, кому-нибудь ещё понадобится. – Готов? – спросил его Шото, оглядывая с ног до головы. – Только не говори, что после пережитых переживаний у тебя что-нибудь болит, – недовольно сказал он. Мидория улыбнулся. – Нет, – он взял его за руку, крепко обхватывая в районе локтя, сам прижался и вздохнул, не прекращая улыбаться. – Ты прав, я накручиваю себя, – тихо согласился он. Тодороки посмотрел на него беззлобно, вздохнул и так ничего и не сказал. Они быстро спустились на лифте – Изуку было лень идти пешком, – и вышли на улицу, подставляя лица свежему воздуху. Мидория чувствовал себя налегке, на эмоциональном и даже физическом подъеме. Ему было так радостно, так хорошо. И зачем Аояма только ляпнул эту ерунду? И вправду, какая беременность! Это будет практически чудом, если организм Изуку станет на это так скоро способен. Некоторое время между ними висело молчание. Омега был слишком доволен происходящим, чтобы что-то говорить, а Шото что-то серьезное думал, не прекращая хмуриться. Меж его бровями залегла морщинка, что казалась Мидории очень смешной, как у театральных актеров. Тодороки еле заметно шевелил губами, будто готовил речь или думал, что хочет сказать, но, когда он наконец открыл рот, в его вопросе не было ничего необычного. О своих глубоких мыслях он решил не распространяться. – Что ты хочешь купить? – Я? – Изуку удивленно приподнял брови, – мне кажется, или это ты настаивал на этой поездке? – заметил он. – Мне-то особо ничего не нужно. – Мм, – Шото недовольно прищурился, – хочешь сказать, тебе это всё совсем не надо? – Ну, не совсем так, – Мидория качнул головой и ухмыльнулся. – Я бы хотел… – он задумался, а Тодороки вопросительно на него посмотрел, – эклерчиков. Давай зайдем в какую-нибудь пекарню! – радостно предложил омега. Альфа с пустым выражением лица моргнул. – Почему я не удивлен? – вздохнул он тяжело. – Ну, потому что ты меня хорошо знаешь, – ответил Изуку на риторический вопрос. Он улыбнулся и весело пихнул Шото в бок, – ну, не будь таким серьезным. Просто они… о-очень вкусные. Мягонькие такие, само по себе тесто не очень сладкое, даже чуть-чуть солоноватое, но вот этот белый крем внутри… мм! Он такой сла-адкий! А глазурь шоколадная, ну, которая сверху, горькая, видимо, в шоколаде большое количество какао, она свою горчинку добавляет, это так… – Мидория прикрыл глаза, вспоминая вкус эклеров. Он сильно соскучился по ним за то недолгое время, что они находились не в своем солнечном домике. Тодороки тяжело вздохнул. – Ладно-ладно, – не стал он сопротивляться, – если так хочешь, пожалуйста. Только сначала мы купим чего-нибудь полезного. – Чего? – Изуку прищурился, – сельдерей, что ли? – Нет, – Шото закатил глаза, – ты опять про еду, – фыркнул он. – Нет, чего-нибудь для практического применения. Ты жаловался, что тебе нечем заняться, ну вот. – О-ох… – Мидория тяжело вздохнул, – были бы эклеры, я бы не говорил, что мне нечем заняться, – буркнул он. Тодороки устало на него посмотрел: его подобные разговоры вводили в недоумение, Изуку уже давно это понял. – Кстати… – заговорил Шото тихо, – я решил. – Что? – Что я могу, – альфа внимательно на него посмотрел, – то, что ты мне предлагал. Я согласен. – А… – Мидория нахмурился, задумавшись. Он не мог долго сообразить, что именно Тодороки имеет в виду, пока тот в лоб не сказал ему, о чем речь. – Ой, а я и забыл, – засмеялся Изуку. – Ну… ты знаешь… – он качнул головой, – я уже как-то передумал. У тебя классная попа, конечно, – отвел омега глаза, – но не так, что я хочу тебя… в нее… того этого… вот. Шото только рот открыл.