Изменение гравитации

Изуку влажными глазами смотрел на стремительно удаляющуюся машину. Сердце стучало быстро-быстро; он сглатывал, дрожал и нервно растерянно вздыхал, не в состоянии осознать произошедшее. В ушах свистел ветер, что хлестал по лицу и рукам, забирался под одежду и мешал дышать, но Мидория не замечал этого. Его ноги будто приросли к земле, он не мог заставить себя двинуться с места. – Это… это всё, – омега нерешительно опустил глаза на мобильный, что до побеления костяшек сжимал в своих пальцах. Изуку моргнул. Из глаз стремительно потекли слёзы, но он не знал почему. Заставил себя отвернуться, не смотреть вдаль, а идти, как ему о том сказала Мария. Мидория с трудом сделал шаг, его ноги задрожали и словно начали подгибаться; он испугался, что начнёт падать. Но каким-то чудом сохранил равновесие и быстрыми шагами двинулся в указанном направлении. Омега так и не понял, где находится, но знал, что должен идти. В первый момент его охватило волнение, что его обманули, если будет идти, рано или поздно доберётся до места, где его пристрелят, но такое развитие событий казалось слишком глупым. Мария придумала бы что-то более изощренное. Он быстро шёл, не чувствуя, как все тело бьёт дрожь. Небо стремительно темнело: сложно было различать дорогу. Изуку боялся поскользнуться на грязи, но воздух был сухой, как и земля. Дождей давно не было. Омега шмыгнул носом и вновь глянул на телефон в своих руках. Он волновался, что уронит его и потеряет в темноте, поэтому сжимал пальцами со всей силой, рискуя сломать. Экран уже начинал трещать. Кажется, Тодороки был прав: у него очень крепкая хватка. Мидория резко остановился, вновь вздрагивая. Он ощупал телефон со всех сторон, тыкая на попадающиеся кнопки. Экран загорелся. Изуку сглотнул, его пальцы дрожали. Он нерешительно коснулся экрана, смахивая заставку, перед ним открылась панель управления. Телефон оказался не запаролен, омега с облегчением вздохнул. Тут же ему подумалось, что Мария бы сказала… Если, конечно, все её слова были правдивы. Были, конечно, были. Мидория видел искренность в её чистых золотых глазах… Он начал рыться среди иконок, пока наконец не нашел «Звонки». Шото оказался единственным контактом, вызовов и чатов с другими номерами просто не было. Изуку с трудом ориентировался в технике, то ли из-за того, что не мог отделаться от пережитого шока, то ли от того, что марка была совсем ему не знакома, а интерфейс – настроен на другой язык. Мидория сглотнул. Он обнаружил видео, что Мария отправляла Тодороки, его сердце болезненно заныло, но он и не подумал их смотреть, побоявшись, что обнаружит там что-то отвратительное. Про себя отметил, что Шото на сообщения не отвечает, пусть и читает их исправно. Видимо, сказать нечего. От этого Изуку стало дурно. Он хотел что-то написать, но пальцы дрожали и не слушались, а японского в предлагаемых языках просто не было. Мидория знал несколько фраз на английском – с иностранными языками у него всегда было плохо, – но их бы не хватило, чтобы объяснить ситуацию. Изуку нажал на вызов. Его сердце болезненно заныло и начало стучать быстрее, готовое выскочить, проломив ребра. Омега даже положил ладонь себе на грудь, надеясь немного его успокоить. Гудки тянулись бесконечно долго, Мидория увеличил громкость на полную мощность, боясь что-то прослушать. Вокруг было до неприятного тихо; он сглотнул. Тодороки отвечать не торопился, Изуку ярко представил, как альфа хмурится, раздумывает в своём репертуаре, быть может, расхаживает туда-сюда. Или, возможно, он выкинул телефон куда-нибудь далеко, чтобы больше не получать эти видео… От мысли об этом омеге стало неспокойно. Последний болезненно длинный гудок, и вызов обрывается. Шото не ответил. Всё тело Мидории вне его желания вздрагивает, Изуку глупо моргает и быстро оглядывается по сторонам, вдруг осознавая, что он совсем один в темноте. За километр в округе никого нет, но тем лучше. Омега побоялся бы с кем-то сталкиваться. Он шумно втянул носом воздух и упорно двинулся вперед, не чувствуя, как дрожат его ноги, как от усталости подгибаются. Наверное, не стоило бестолково нашагивать шаги сегодня, кто ж знал, что ситуация обернется таким образом. Мидория снова нажал на вызов. Его сердце не прекращало быстро-быстро стучать, Изуку упорно двигался в указанном ему направлении под углом в сорок пять градусов относительно дороги. Вскоре та осталась где-то вдали, а омега забрел в настоящее поле. В траве стрекотали кузнечики и кто-то шелестел листвой. Мидория надеялся, что это ветер. Гудки пошли долго и тяжело, каждый раз, когда они на секунду прерывались, Изуку замирал и надеялся, что это Тодороки. Но альфа не отвечал, видимо, совершенно принципиально решив игнорировать всё, что поступает с этого номера. Омега вдруг с ужасом подумал, что, быть может, Шото избавился от своего номера, чтобы больше не получать раздирающий душу материал, быть может, он никогда и не узнает, что Мидория ему звонил, никогда не найдет его… Звонок оборвался. Изуку встряхнул головой, отгоняя дурные мысли. Он снова нажал на кнопку вызова, не прекращая усердно идти вперед. Его взгляд сам собой соскользнул на экран к значку процента зарядки. Сердце ухнуло вниз: времени оставалось всё ничего, вскоре мобильный рисковал сесть. Мидория сглотнул подступающий к горлу ком, несколько раз быстро-быстро поморгал, стряхивая непрошеные слезы, и сделал ещё несколько решительных шагов. Местность, в которой он оказался, была похоже на поле, судя по высокой траве и отсутствию деревьев, настоящая степь. Но угадать в темноте было очень сложно. Изуку понадеялся, что по пути никого не встретит. По пути… – А куда я, собственно, направляюсь? – омега огляделся по сторонам, обернулся туда, откуда пришел. Разумнее было идти вдоль дороги, там его заметили бы с большей вероятностью. Мидория встряхнул головой. Мария сказала, что так будет безопаснее. И он… почему-то верит. Да и кто знает, какие люди проезжают по той дороге. Натолкнуться на сумасшедших Изуку не хотелось… Он перевел взгляд на экран, вызов снова оборвался. Шото не поднимал трубки, наверное, не видел в этом смысла. Если бы он только знал, кто и зачем звонит ему. Омега опустил руку, крепче сжимая мобильный, медленно двинулся дальше. Он ещё раз нажал на вызов, но надежда стремительно потухала в нем. На глаза наворачивались крупные слезы, но Мидория не знал, почему именно. Вовсе не из-за того, что он не может дозвониться, услышать любимый голос, закричать в трубку о том, что с ним всё хорошо, что он ждет Тодороки, ждет, когда тот приедет за ним. И вовсе не из-за всего того пережитого ужаса. Общая картина событий по мере его пути начала укладываться в голове, Изуку вздыхал и с каждым новым вздохом осознавал, что произошло. События закрутились так быстро, так стремительно. Вот только он проклинает Марию во всех смертных грехах, вот она уже делится с ним своей трагедией, и Мидория не может ей не сочувствовать. А вот спустя неделю она отпускает его, как бродячего пса, и говорит никогда больше не возвращаться. Что же это… Омега тихо заплакал, кусая от происходящего губы. Он устал. Он просто устал, он не хочет, он не может справляться со всем этим. Изуку всегда мечтал о спокойной жизни. В тихом местечке, где бы во век ничего не происходило, где-то под солнцем около океана. Он бы работал в славном местечке, по пятницам заходил бы в пекарню. И Мидория хотел, чтобы его альфа жила так же, чтобы не создавала проблем, не притягивала их. – А-ах, – омега тяжело вздохнул и болезненно застонал, подняв глаза к нему. Ветер обдал его лицо, кожа от холода стремительно покрылась мурашками. Но Изуку не заметил этого. Ему вдруг подумалось, что, если он останется с Тодороки, его жизнь вечно будет состоять из таких трудностей, передряг и ситуаций, где он рискует всем, что имеет. Мидория жить так не хочет… Он шел около часа, пока совсем не выбился из сил. На небе проступило множество звезд, Изуку смотрел на них красными от высохших слез глазами, пока не упал, споткнувшись о какой-то куст. Подниматься он не стал, просто не смог. Так и свернулся под ним, обхватив себя руками. Только тогда обнаружил, что ужасно замерз. Мидория включил мобильный, предпринял ещё одну попутку для звонка. Он уже и не надеялся, что Шото ответит. Нет, он не мог быть просто занят, чтобы игнорировать, нет, он делал это принципиально. Изуку вздохнул. Он закрыл глаза, щекой коснувшись сухой жесткой травы. Ему подумалось, что он уже пережил столько, сколько люди не переживаю за всю свою жизнь. И ему уже достаточно, больше не надо. Его сердце просто не выдержит и разорвется в какой-то момент… Гудки неожиданно прервались, Мидория закрыл глаза, решив, что больше стараться не будет. Тодороки, если захочет, сможет отследить сигнал, сможет найти его. А Изуку слишком устал, слишком замерз и слишком хочет спать, чтобы со всем этим разбираться. Ему такая жизнь не подходит. Из динамика донесся еле слышный нервный вздох. Омега подорвался и сел. Он знал эти нервные вздохи очень хорошо, пусть от Шото их можно было услышать крайне редко. Ком застрял в горле, Мидории захотелось закричать, но с губ сорвалось лишь жалобное: – Я… аф… По ту сторону встрепенулись. – Изуку, – донеслось до омеги хриплое. Это не было вопросом, нет, Тодороки точно знал, что с ним говорит Мидория. Им не нужны были слова, чтобы узнать голоса. – Я… я… – Изуку сжал пальцами свободной руки траву, выдирая её с корнем, – Шото, – он почувствовал, что задыхается и вновь готов плакать лишь от того, что слышит любимый голос. – Что? Что с тобой сделали? – произнес альфа сдержанно. Мидория шмыгнул носом. – Отпустили. – Что? – Шото, – омега облизнул губы, вдруг осознав, как сильно от ветра те пересохли. – Шото, пожалуйста… Шото, – он тяжело вздохнул, пытаясь заставить себя связать слова воедино, – приезжай за мной! – Я найду тебя, – незамедлительно отозвался Тодороки. – Я найду тебя скоро, только подожди. – Шото, – Изуку задрожал и вновь заплакал, часто-часто моргая. – Она отпустила меня. Проезжай. Здесь никого нет. Я совсем один… я… в какой-то… здесь нет людей, слышишь? – Что? – по ту сторону послышались шуршания. – Быстрее, быстрее, мне так страшно в темноте, – Мидория начал говорить спешно, вдруг испугавшись, что Тодороки сбросит вызов. – Мне… здесь нет ни домов, ни людей, это… нежилая территория. Я… – О чем ты говоришь? – голос альфы зазвучал звонко. – Отпустила? – Да. Приезжай скорей. – Изуку. Шото выдохнул тяжело, и омега вдруг почувствовал, что альфа не собирается сейчас же ринуться к нему. – Чего… чего ты медлишь! Мне холодно! И… и мне страшно… я совсем один, слышишь? Я совсем один, где же ты? – Мидорию вновь забил озноб. Подул сильный ветер, что всколыхнул его волосы и одежду, заставив по коже разбежаться мурашкам. – Всё будет хорошо, – тяжело отозвался Тодороки. Его голос звучал устало и вяло, будто бы смысл слов не доходил до него. – Шото! – Изуку закричал в трубку, чувствуя, как альфа поник. – Шото! Ну же! Ты же… ты же… ты же не решил оставить меня? – мертвым голосом вдруг спросил он, горло резко охрипло. Тодороки молчал мгновение, приходя после услышанного в себя, пока горячо не отозвался: – Нет! Изуку, всё будет хорошо, – твердо проговорил альфа, но Мидория так и не понял, кого из них двоих он пытается убедить. – Всё будет хорошо. Омега глупо кивнул головой, словно Шото мог видеть это. Сил на слова у него больше не осталось, глаза начали закрываться сами собой, а стучавшее до этого на пределе возможности сердце вдруг резко замедлилось, собираясь, кажется, совсем остановиться. Изуку без сил упал на спину, прижимая телефон к уху. Тодороки молчал, но Мидория мог слышать его дыхание, тяжелое и немного нервное. Ему придавало это уверенности, что не только он один бесконечно ждет их встречи. Омега не заметил, когда разговор кончился, как и то, когда он заснул. *** Шото проверял магазин пистолета в тысячный раз, не представляя, чем ещё он может успокоить себя. За окном стремительно проносились деревья и дома, постепенно начинало светать. От бессонной ночи его голова раскалывалась, но Тодороки вовсе этого не замечал, сжимая и разжимая ладони. Те зудели от нетерпения. Киришима давил на педаль газа до упора, автомобиль мчался по дороге на предельной скорости, но альфе всё равно казалось, что это очень медленно. Он волновался и думал, что опоздает. Он всегда опаздывает, всегда приезжает на минуту позже, чем того требует ситуация, Мария всегда оказывается быстрее. Его сердце стучало громче обычного. Шото до боли сжимал челюсти, чтобы не зарычать от негодования. Телефонный звонок. Тодороки пообещал себе, что не будет просматривать видеозаписи, что отправляет Мария, чтобы не дать ей и шанса разорвать его душу, по той же причине он не отвечал на вызов. Вчера вечером, стоило только увидеть это, как все его внутренности скрутились в тугой узел. Длинные гудки были подобны пытке. Одновременно ему хотелось разбить телефон в щепки, чтобы не мучаться, не представлять, что с Изуку может происходить, и хотелось сорваться, снять вызов и узнать, что происходит. Пока он думал, один звонок сорвался. Затем второй, третий. С каждым разом сердце Шото сбилось всё сильнее, принося невыносимую боль. Часовой перерыв между звонками заставил его представлять такую жуть, что не снилась никому во снах. А после он услышал голос Мидории. На секунду время будто остановилось, Тодороки непроизвольно расслабился и тут же испуганно напрягся. Изуку лепетал в своей привычной манере, он не был в состоянии связывать фразы воедино. Шото понял лишь, что омега ждет его приезда. Но насколько это были слова Мидории, он не знал. В голову сразу же закралось тысяча подозрений: Тодороки не был готов просто поверить, что Мария так легко отпустила его. Нет. Всё, что угодно, но точно не это. Она наверняка заставила Изуку сказать это. Мидория мог бы сопротивляться, но совсем не долго, он жутко боится боли и прочих вещей, его очень легко заставить. Но вряд ли Мария пошла бы на такую подлость. Тогда она действительно могла отпустить его, но только в роли наживки. Откуда у Мидории мог взяться телефон для звонка? Слишком подозрительно. Но не откликнуться на призыв альфа не мог. Пусть это лишь ловушка, пусть Изуку используют, как марионетку, пусть Шото ожидает засада, пусть. Он готов рискнуть, лишь бы не оставлять Мидорию лишней секунды в одиночестве. По-другому Тодороки поступать просто не может. – Я верю, всё хорошо, – неожиданно сказал Эйджиро, не отводя глаз от дороги. Альфе обернулся на него, нервно вздохнул. – Я тоже хотел бы верить. – Разве может соулмейтов разлучить что-то? – весело пошутил Киришима, но Шото чувствовал, как он встревожен. – Может, – грустно отозвался Тодороки и отвернулся. – Я знаю, – выдавил из себя хрипло. *** Мидория сквозь сон слышал шум проезжающих миом машин и разговоры людей, что словно находились где-то очень-очень далеко. Он прятал лицо от яркого солнца, не желая открывать глаза и начинать новый не менее отвратительный день. Ему чудилось, будто он всё ещё лежит в серой мрачной комнате с одиноким окном, будто в коридоре топчутся люди, что мешают ему спать. Изуку болезненно застонал: за ночь он успел отлежать себе всё тело. Земля была теплой, но слишком сухой, жесткой, какая-то коряга упиралась ему в бок, Мидория в тщетной попытке убрать её подальше поцарапал руку. – Ах, – омега шумно вздохнул и сел, оглядываясь перепугано по сторонам. Он зажмурился от яркого света и болезненно потянулся, чувствуя, как ноет каждая клеточка тела. Хотелось обратно провалиться в сон. Поле, где он оказался, выглядело ещё более мрачным и пустынным днем, Изуку стало не по себе. Здесь было легко потеряться и наткнуться на каких-то сумасшедших упырков. Мидория заметил вдалеке людей. Его так напугало это, что он поспешил поднять на четвереньки и поползти в сторону, подальше ото всех. Нашел притоптанный участок земли без коряг и завалился туда, вдруг думая, что сил на большее у него нет. Омега закрыл уши руками и закрыл глаза. Яркое горячее солнце напомнило ему об их маленьком дивном домике на острове, Изуку заулыбался, подумав, что, быть может, он перегрелся на солнце, упал в обморок на пряже и всё это ему лишь приснилось. Вскоре он проснется в ласковых руках Тодороки, что прикладывает лед к его лицу… Разговоры людей стали громче, но Мидория не обратил на это внимания, постепенно проваливаясь обратно в сон. Он был уверен, что неизвестная толпа пройдет мимо или просто растворится вдали. Изуку лежал, подложив ладони под голову, около десяти минут, пока разговоры не стали настолько громкими и невыносимыми, что ему пришлось взбодриться, найти в себе силы и сесть. Мидория испугался, подумав, что это могут быть какие-нибудь местные жители, что сотворят с ним пакостей. С другой стороны, они могут отправить его в полицейский участок… Но вряд ли это всё хорошо закончится. Омега отполз подальше к кусту с какими-то ягодами, где начал растирать с силой глаза, надеясь хоть немного взбодриться. Но это ничуть ему не помогло. Изуку в итоге устало их закрыл, а через какое-то время решил, что люди ушли в другом направлении. Но порадоваться не успел. Неожиданно прямо над ним послышался чей-то крик. Мидория подскочил, дернувшись, но подниматься самому ему не пришлось: чья-то рука дернула его за шкирку, резко поставив на ноги. Изуку только испуганно вскрикнул. Человек, сделавший это, продолжил радостно кричать, вытягивая его из зарослей на чистое пространство. Омега закрутился, не в силах проронить ни слова. Он вновь зажмурился от яркого света. Ноги заплетались от усталости, человеку пришлось просто протащить его эти несколько метров. – Уф, больно, – наконец выдохнул Мидория и вырвался. Он не удержал равновесия и упал, больно ударившись коленом. – Ой… – поднял глаза, вдруг поняв, что люди вовсе никуда не ушли. Некоторые из них показались ему смутно знакомыми. Лица у всех были мрачные и недовольные, омега сглотнул, удивляясь их великому количеству. Сосчитать всех не представлялось возможным, да и подобным занятием он стал бы заниматься только от великой скуки. Изуку шумно вздохнул и вскочил, его сердце вмиг ускорило бег в пару раз. Он ринулся вперед, взволнованно выглядывая в толпе лиц одно единственное. Его уже не пугали недовольные взгляды, мрачные ауры и оружие, что все держали в руках. Мидория вовсе не замечал пистолетов и винтовок у некоторых бугаев, озираясь по сторонам. Родной голос окликнул его, Изуку резко обернулся. Всё внутри замерло, улыбка сама собой появилась на лице, не чувствуя ног от радости, он кинулся навстречу. Лицо Шото выражало испуг и волнение. Альфа стоял, замерев, и будто не мог поверить в происходящее. Но омегу это ничуть не смутило. Как и то, сколько любопытных глаз было обращено в их сторону. Он влетел в него, чуть не сшибая с ног, Тодороки поймал его, больно обхватив вокруг туловища. Мидория намертво сжал его руки и носом прижался к груди. – Изуку, где они? – выпалил Шото хрипло. Омега растерянно поднял голову. – Кто? – спросил он удивленно. – Здесь никого нет. – Как «нет»? – альфа оскалился, сканируя местность взглядом. Только сейчас Мидория понял, почему он так напряжен. – Это же ловушка. А ты – приманка! – Нет, – Изуку глупо хихикнул. – Шото, ты чего? Это обычное поле, здесь даже не живет никто, – сказал он. Ожидал, что Тодороки зацелует его до смерти, но тот был слишком насторожен для этого. – Не будь столь наивен, – хрипло выдохнул альфа. – Шото, – Мидория дернул его за руку, заставив посмотреть себе в глаза. – Шото, здесь никто вас не ждет, это не ловушка. Просто поехали домой, я умираю, как хочу своих любимых эклеров, – он шмыгнул носом. Тодороки лишь глупо моргнул, весь его пыл вдруг улетучился. *** Изуку сонно вздыхал, медленно моргая. Он выглядел уставшим, сонным и сильно замученным, его кожа выглядела ещё более бледной, чем обычно, и даже где-то зеленоватой, но никаких повреждений на нем Шото обнаружить не удалось. Альфа сжимал его руками, удерживая подле себя и пребывая в состоянии истинной жажды: он не был готов его отпустить. Сердце Тодороки стучал быстро, быстрее обычного, но он совершенно этого не замечал. Автомобиль мчался стремительно, с каждой секундой опасения Шото развеивались. Мидория так горячо убеждал его, что всё в порядке, что это не ловушка, не обман, а Тодороки был склонен ему верить… Он хотел верить, но не мог отделаться от мысли, что Изуку ошибается. Его легко обмануть, Мидория любит верить только в хорошее и до последнего будет искать в людях лучшее, до наивного убежденный, что ему говорят только правду. И это хорошо, Шото любит видеть свет в его взгляде, но его пугает то, чем всё это может обернуться. Не может быть, чтобы Мария просто так отпустила его. Нет, она не могла простить, вычеркнуть из памяти то, что он сделал… Изуку прижимался щекой к его плечу и изредка вздыхал, улыбаясь уголками губ. Тодороки ожидал другой реакции, представляя их встречу, думал, что Мидория будет лепетать что-то без умолку – это являлось частью его обыкновенного поведения, – будет плакать и взволнованно рассказывать о произошедшем. Но омега был спокоен. Он спокойно сидел на сиденье автомобиля, закинув ноги Шото на колени. На деле альфа сам не желал отпускать его и пытался усадить на себя, но Изуку много ерзал, пока не съехал набок. Он лениво смотрел по сторонам и неуверенно улыбался; Тодороки даже казалось, будто бы ничего не произошло, а Мидория просто не выспался. Впрочем, будь оно так на самом деле, Изуку наверняка бы ворчал, злясь из-за того, что его рано подняли. Шото прижимался носом к его плечу, пытаясь успокоиться. Он глубоко вздыхал, наполняя легкие любимым ароматом и убеждаясь, что тот никуда не исчез. Тодороки ужасно переживал, что он пропадет и вновь будет восстанавливаться очень долго. – С тобой там ничего не сделали? – хрипло проговорил он, посмотрев Мидории в глаза. – Что? – Изуку посмотрел на него и прижался ближе, ерзая на месте. – Нет, – он пожал плечами. – А что ты имеешь в виду? – омега тихо хихикнул и покосился на водителя. Киришима заметил это и быстро глянул в зеркало заднего вида. Шото посмотрел на него, нахмурившись, и плотно сжал губы, а бета тут же переключил внимание на дорогу, вдавливая педаль газа в пол. – Почему ты ничего не говоришь? – еле слышно продолжил Тодороки, чуть ли не касаясь губами уха Мидории. Тот слегка улыбнулся и отвел глаза. Альфе вдруг подумалось, что настроение у омеги хорошее, словно вовсе ничего и не произошло. – Я… – Изуку обернулся к нему, медленно обвивая свои руки вокруг плеч Шото. Тот замер, чувствуя, как от прикосновения внутри нарастает жар. Он успел позабыть эти ощущения. – Не знаю… я… обо всём с тобой забываю. Мне уже кажется, что… ничего и не случилось, – Мидория прижался к нему и закрыл глаза. Тодороки нервно вздохнул. Он думал, что Изуку будет плакать, он ожидал этого, он сам хотел разреветься. Шото вновь провел кончиком носа по его шее и быстро облизнул губы, слегка хмурясь. За время их разлуки его желание заклеймить Мидорию достигло какого-то апогея, альфе приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы не думать об этом постоянно. – Изуку, – Тодороки на секунду отстранился, чтобы внимательно посмотреть в его глаза, – расскажи. Не молчи, прошу, – еле слышно проговорил он. Мысли вихрем закружились в голове. Шото предполагал такие жуткие страсти в своих фантазиях, представлял, как Изуку будет страдать. Поверить, что ничего этого не было, он просто не мог, пусть отчаянно и хотелось. – А что рассказывать? – Мидория крепче обхватил его, с силой прижимая к себе. В такие моменты Тодороки явственно чувствовал, что в его тонких руках силы намного больше, чем может показать. – Ты со мной… ты снова со мной… Я знал, что ты приедешь, – омега коснулся носом его щеки, Шото не смог не вздрогнуть. Внутри разлилось тепло, нежное, обволакивающее, успокаивающее. Тодороки захотелось закрыть глаза и позабыть обо всем на свете. Изуку посмотрел на него со странной улыбкой и негромко всё же описал происходящее. Много говорил о своих переживаниях – это было в его стиле, – мало уделяя внимания фактам. Порой Шото казалось, что что-то Мидория умалчивает, когда он отводил глаза и неопределенно качал головой, но расспрашивать об этом альфа не стал. Из сказанных слов он узнал достаточно: несмотря на пережитый страх, с Изуку всё в норме. Никто не издевался над ним и даже и не думал насиловать: Мария слишком умная и нормальная для подобного. Резко Тодороки стало легко, он зарылся носом в пушистые кудрявые волосы и закрыл глаза. Долго висело молчание. Постепенно Шото начинал успокаиваться, его страхи укладывались, оседая где-то глубоко, на самом дне его мутной души. Мидория то и дело ерзал на месте и неопределенно поглаживал его по голове. Прежде он делал подобное очень редко, пальцами играясь с мягкими волосами. Альфа еле слышно ворчал, ужасно боясь признаться, что ему это нравится. – Только… – Изуку неожиданно подал голос и взял лицо Тодороки холодными ладонями, заставив посмотреть на себя, – только ты не ищи её, – сказал он неожиданно горячо и твердо. Шото удивленно на него посмотрел. – Кого? – нахмурился он. – Почему не искать? – его губы сжались в плотную полосочку. – Ну… – Мидория качнул головой, – Марию, – выдохнул он тихо, еле заметно вздрагивая. – Не ищи, ладно? – с волнением посмотрел на Тодороки. Тот его требования не понял. Говорил Изуку уверенно и твердо, его голос подразумевал, что от слов своих он ни за что не откажется и Шото правильнее согласиться, чем спорить. Но… откуда такие желание? – Почему? – альфа строго посмотрел в ответ. – Не ищи, – повторил Мидория. Тодороки вдруг почувствовал, что ничего объяснять омега не собирается. – Пожалуйста, – Изуку с волнением на него посмотрел, в его влажный глазах отразилось что-то такое, чему Шото не смог сопротивляться. – Не ищи. Пообещай мне. – А… – альфа растерялся. Его единственным желанием было отмщение. С Мидорией ничего не случилось, отнюдь, но за весь его пережитый страх Мария должна ответить, Тодороки не может оставить это просто так. Пусть он и знает, что виноват сам, но дать Изуку в обиду… Нет. – Пожалуйста, – омега закусил губу и нервно вздохнул. – Почему? – Шото исподлобья на него посмотрел. – Я боюсь, с тобой что-то случиться, – еле слышно проговорил Мидория. Тодороки сглотнул. – Ты мне доверяешь? – он посмотрел на Изуку внимательно, – ты же веришь, что… – Нет, не начинай, – омега помотал головой. – Не могу думать, что с тобой что-то случиться, не надо, – он нервно вздохнул. – Не надо… – повторил ещё чище. – Пусть каждый из вас живет своей жизнью. Не ищи её. – Я… – Шото осекся. Он не знал, как должен отвечать. Сопротивляться желанию Мидории было невозможно, но и оставить всё это так, забыть обо всем, что произошло… – Как же… Изуку улыбнулся ему мягко. – Она не будет тебя искать, – тихо сказал он. – И ты её не ищи. Зачем ваша бессмысленная вражда? – еле слышно спросил омега и положил голову на его плечо. – Она не может никого воскресить, но может убить… зачем? Вы же только больше потеряете… – заметил он тихо. Тодороки нервно вздохнул. Не сказать, чтобы он этого не понимал, не сказать, что не осознавал прежде, как бестолково он прожигает жизнь. Годы идут, время, как песок, утекает сквозь пальцы, а он тратит его на непойми что… – Но… – альфа нахмурился, – это ещё не конец, – уверенно сказал он. – Конец-конец, – Мидория улыбнулся, – она отпустила меня, Шото, это конец, поверь в это. – Нет. – Да, – Изуку поерзал и схватил его за плечи, слегка сжимая, – да, – повторил он для убедительности. Тодороки не мог сопротивляться. Ему хотелось, как болванчику, покивать и согласиться со всем, что Мидория скажет, довериться ему. – Боюсь, ты ошибаешься. – Нет, – омега отвел глаза. – Люди меняются, Шото, – тихо заметил он. – И тебе пора измениться, – добавил еле слышно, перемещая свои руки обратно на его шею. – Что? – Тодороки нахмурился и пристально посмотрел на него, но Изуку больше ничего не сказал. Оставшуюся часть поездки они ехали в полном молчании. Мидория первое время ещё ерзал и рассеянно поглаживал Шото ладонью по верхней части спины, улыбаясь каким-то мыслям, но вскоре уснул, его голова безвольно поникла. Альфа долго наблюдал за ним, не в состоянии оторвать взгляд от любимых черт лица. Те ничуть не изменились, казалось, Изуку даже не похудел. Его запах был привычным, возможно, чуть менее устойчивым, но всё же целостным, не дающим поводов для волнения. Тодороки вдруг поймал себя на мысли, что аромат нравится ему даже больше, чем прежде. Наверное, это просто самообман после долгой разлуки. Автомобиль остановился, Шото медленно открыл дверцу, осторожно поднял Мидорию на руки и вылез на улицу. Свежий воздух обдал лицо, он вздохнул с облегчением. *** Изуку сладко потянулся, не открывая глаз. На его лице сразу же появилась улыбка, только он вспомнил события, происходящие накануне. На мгновение ему стало страшно, что это всё сон, Мидория резко сел, оглядываясь по сторонам. Знакомые стены, что когда-то давно пугали его, мягкая кровать, ласковые вечерние солнечные лучи. Он улыбнулся, протирая глаза, поспешил подняться и решительно направился к двери. Вышел в коридор, осматриваясь. Здесь было совсем тихо, будто вовсе ничего не произошло. Омега качнул головой, развернулся и медленно направился к комнате Шото, надеясь его там обнаружить. Но ни в одном из предполагающихся мест Тодороки не было, Изуку стало волнительно. После всего пережитого штаб казался самым родным и спокойным местом. Мидория вернулся к себе в комнату, плотно закрыл дверь, потянулся. Привычные стены казались ему другими, омега с удовольствием подумал, что всё закончилось. В словах Марии и её поступках он ничуть не сомневался. Она была искренна, если Шото не наделает глупостей, то они больше никогда не встретятся. Изуку подошел к шкафу, открыл дверцу, оглядывая имеющиеся вещи. Хотелось переодеться, спокойно принять душ, почувствовать ту простую легкость, что есть в жизни всех свободных людей. Мидория нашел для себя штаны и футболку, что была ему слишком большой, и отправился в ванную. По пути ему никто не встретился, омеге даже подумалось, что в штабе вовсе никого нет. Горячая вода сняла остатки напряжения, Изуку улыбнулся, испытывая такое непривычное, странное чувство. Прежде всё плохое оставляло глубокий след в его жизни. Мидория долгие недели мог вспоминать какую-нибудь ерунду, переживать, нервничать, накручивать себя и бояться, плохо засыпая по ночам. Но это происшествие утекало из памяти так стремительно, что, казалось, это было пустяком, маленьким камешком на дороге, о который он случайно споткнулся. С радостью Изуку подумал, что, должно быть, ему становится лучше. Или общение с Шото научило его относиться ко всем таким вещам легко и свободно. Закончив с водными процедурами, Мидория долго стоял перед зеркалом и рассматривал своё лицо. То казалось немного бледным, но не менее живым и радостным, чем раньше. – Кажется, я даже и не похудел, – пробормотал себе под нос омега и улыбнулся. Он поспешил к лестнице, быстро-быстро спускаясь вниз, огляделся по сторонам на первом пролете, решительно собираясь найти Тодороки как можно скорее. Изуку неожиданно поймал себя на мысли, что ему абсолютно комфортно здесь, спокойно, что он больше ничего не боится. Мидория выбежал на нижний этаж, здесь было заметно оживленнее. Из-за дверей доносился шум, людские разговоры и гудение каких-то приборов. Но заходить в каждую комнату и интересоваться, не потерялся ли там Шото, омеге показалось глупым, он неспешно двинулся дальше. На лестнице ему встретилось несколько человек, но Изуку легко проскакал мимо них, поймав на себе удивленные взгляды. Но никто так ничего и не сказал. Он подумал, что Тодороки в такой час может заниматься делами, поэтому найти его будет трудно. Тут же ему стало обидно, что Шото так нагло ушел, а с ним не остался. Наверняка же сам донес до кровати, а потом ушел! Можно подумать, совсем не скучал… Эти мысли немного его огорчили, но Мидория тут же о них забыл, когда его окликнул веселый голос: – Нашелся-таки! – и хлопок в ладоши. Изуку обернулся, непроизвольно улыбаясь. Аояма выглядел, как и всегда. Он поднимался по лестнице куда-то, устало потягиваясь. Его волосы были взлохмачены, а на висках выступили капельки пота, из чего Мидория сделал простой вывод: он был в спортзале. – Ну… да, – Изуку дернул плечами и спустился к нему, – да я, собственно, и не терялся, – хихикнул он. Юга удивленно на него посмотрел. – Какой-то ты слишком спокойный и легкий для того, кто несколько дней был в плену, – заметил он, прищурившись. – Разве? – Мидория качнул головой. Почему-то, вопреки обыкновению, он не мог придавать всему случившемуся особого значения, в его воспоминаниях произошедшее не было окрашено темными красками. – Ну… – Беременный, что ли? – пошутил Аояма и весело ему подмигнул. – Чего? – Изуку недовольно сморщился. – Ну а что? – Юга пожал плечами, поднимаясь по ступенькам выше. – Вот организм и отказывается принципиально нервничать, воспринимая всё через призму розовых очков. Так бывает, я знаю, – заметил он. Мидория задумался и нахмурился: ему это показалось глупостью. – Нет… – протянул он только. – Босс, кстати, на первом этаже, – бросил напоследок Аояма и легко обежал. Изуку проводил его растерянным взглядом и поспешил вниз; их мимолетный разговор сразу же вылетел из его головы. Юга не ошибся, Шото нашелся на первом этаже. Он разговаривал с кем-то неподалеку от входа в спортзал, но стоило Мидории окликнуть его, как Тодороки тут же отвлекся и направился к нему. – Как ты? – спросил он вместо приветствия. – Хорошо, – Изуку пожал плечами и переступил с ноги на ногу, оглядывая его. – Чем ты занимаешься? – полюбопытствовал весело. – Да вот, пытаюсь предугадать, что Мария сделает дальше, – сухо отозвался Шото. Омега опешил. – Ты что! Не слушаешь меня совсем? – он схватил альфу за руку и с силой сжал. – Я же сказал, что это уже всё. Или ты мне не веришь? – Мидория прищурился. – А она будто сквозь землю провалилась, – вздохнул Тодороки. Изуку сдавленно хихикнул. – Я верю тебе, – альфа посмотрел на него внимательно, – но ты можешь ошибаться. – Могу, – не стал омега спорить, – но точно не насчет этого, – махнул он рукой. – Не надо её искать, Шото, – строго сказал он. – Заканчивай это. – Хм, – альфа плотно сжал губы, видимо, не желая соглашаться с его позицией. Мидория вздохнул и склонил голову набок. Особого желания переубеждать Тодороки у него не было: тот и сам вскоре всё поймет. – Разве… других нет дел? – осторожно уточнил Изуку. – Уже нет, – Шото улыбнулся и пожал плечами. – А как же… – удивился омега, – а что там в Египте? – Ничего, – альфа усмехнулся, – дезинформация. Смею предполагать, что её тоже распространила Мария, – спокойно сказал он. – Вот как, – обрадовался Мидория. И тот же огорчился, вытягивая губы в трубочку. – А я хотел бы туда съездить, – протянул он. – Солнце, пирамиды, – Изуку потер мечтательно холодные ладони. Ему вдруг подумалось, что он ужасно зависим от тепла и яркого, слепящего глаза солнца. Ему хочется жить в тихом солнечном месте, где ничего не происходит и не бывает холодов. – Мы можем туда съездить, – неожиданно заявил Тодороки. – Если ты этого хочешь, – он пожал плечами. Омега посмотрел на него удивленно, улыбка проступила на его лице. – Хочу-хочу! – он радостно захлопал в ладоши. – Давай поскорее, от сырости и влажности и мне дурно, – Изуку закружился в предвкушении на месте. Всё это звучало, будто какая-то мечта. Захотеть и полететь, а не копить годами денег, не ждать и не мучаться. Бывает же так… Мидории даже стало жалко всех тех, кто не обладает такими средствами и возможностями. Но после он передумал, решив, что после всех своих страданий имеет право на небольшой отдых. – Радуешься, – констатировал Шото факт, – давно не видел тебя таким счастливым. – Кажется, ты меня вообще давно не видел, – засмеялся Изуку. Он сказал это так легко и спокойно, будто бы всё произошло много лет назад. – Возможно, – Тодороки сделал к нему шаг, шумно вздыхая. Смысла этого действия Мидория не понял. – Но не слишком скоро. Нужно ещё кое-что решить. – Что именно? – омега прищурился. Ему ужасно не хотелось, чтобы Шото, вопреки здравому смыслу, продолжал бегать за Марией, желая непойми что ей доказать. – И надолго ли это всё затянется? – Нет, – альфа покачал головой, – не более двух недель, – пообещал он. – Ты сможешь столько подождать? – Ну-у, – Изуку вытянул губы в трубочку и милостиво согласился, под конец тихо захихикав. – Так что за дела? – Нужно проверить, что никаких движений с её стороны предпринято не будет. – Шото, ну, – Мидория нахмурился. – Я верю тебе, – Тодороки взял его за руку, сжимая пальцами, – но я не хочу рисковать. А ещё… – он поморщился, – на меня работает много людей, за всеми не уследишь. И… некоторые из них… – альфа поморщился, – не хочу погружать тебя в излишние подробности. – Мне не нравится, когда ты что-то недоговариваешь, – недовольно заметил Изуку. Шото тяжело вздохнул. – Кто-то из сотрудников сливает на сторону информацию. Мы всех зачистили, но быть уверенным до конца нельзя… – он вновь замолчал. Мидория взволнованно на него посмотрел. – Давай подробнее, – потребовал он. Тодороки поморщился. – Помнишь… когда мы были в Японии, я встречался с женщиной, – он качнул головой. Изуку приподнял глаза к потолку, пытаясь сообразить. Свет ламп ослепил его, омега зажмурился и отвернулся, чуть хмурясь. – Такая… красивая… да? Шото нахмурился. – Не знаю, – буркнул он. – Не обратил внимание. Мидорию его реакция позабавила, он захихикал. – Ну и что она? – Она… – Тодороки тяжело вздохнул, – сестра Марии, – поморщившись, признался он. Изуку глупо моргнул, нахмурился и бестолково открыл рот. – А… а… чего?! – изумился он, подпрыгнув на месте. – У меня и раньше были подозрения насчет неё, – Шото качнул головой. Мидория быстро-быстро начал моргать, не готовый уложить услышанное в голове. Неожиданно пазл сложился, омега вдруг осознал, почему всё время Мария казалась ему знакомой. Черты лица, красивая внешность… – Ой… – Изуку тяжело вздохнул, – что ж… – он потянулся, – а сейчас ты сильно занят? – уточнил Мидория, оглядываясь по сторонам. – А что? – Тодороки прищурился, наклонившись к нему. – Я есть хочу, – омега дернул плечами. – А что? Чего ты так смотришь? Мне святым духом, что ли, питаться? – Изуку потер ладони. – Ты не представляешь, как я соскучился! – По мне? – уточнил Шото. – По эклерам! – прижал ладони Мидория к груди. – Ой, – обернулся на альфу, чье лицо приобрело очень недовольное выражение, – ну и по тебе, конечно, – захихикал Изуку. – Ясно всё с тобой, – пробурчал Тодороки. – Кстати, – омега качнул головой, – Шото, а мы когда собираемся возвращаться домой? – Это куда? – альфа нахмурился. – Ну… наш домик, где… И солнце, и океан, – Мидория с блаженством вспомнил дни, проведенные там. – Не ты ли мне сказал вещи с собой не брать? А учиться я как должен? – Ты ещё учишься? – Тодороки тяжело вздохнул, – а я-то думал, что ты уже старый дед. – Я-то?! – Бурчишь постоянно… – Я?! Да ты что! Это же ты, ворчишь-ворчишь, – Изуку недовольно махнул рукой. – Ну хотя, – он посмотрел на Шото, прищурившись, – порой мне кажется, что мы совсем ровесники. Ты такой легкий и веселый, спонтанный, – омега захихикал. Альфа удивился, но ничего не сказал. Он пообещал, что вскоре они вернутся туда, но Мидории почему-то подумалось, что, может, этого и не произойдет. Кто знает, что случится дальше, какие беды их ещё настигнут. Изуку вдруг поймал себя на мысли, что ему хочется, чтобы они с Тодороки просто сбежали, чтобы дела мафии больше никогда их не касались.