Изменение гравитации

– Так, минутку, секунду, подожди, – тихо говорил Тодороки Мидории на ухо, закрыв его глаза своими ладонями. Изуку доверчиво улыбался и прижимался к нему, в ожидании какого-нибудь сюрприза. Только четыре часа назад они сошли с самолета после прилета в Японию, быстро перекусили по пути и сразу двинулись в пустующую квартиру. Альфа очень решительно был нацелен заняться ремонтом, а омега никак не мог свыкнуться с мыслью, что это его квартира. Шото с загадочным видом объявил, что Мидории нужно подождать в комнате, когда они находились внутри. Изуку удивился, но легко согласился, оставшись в одиночестве. С предвкушением начал разглядывать серые стены, представляя, как можно их покрасить или какими обоями покрыть. Тодороки вернулся скоро, подскочил к омеге и, встав позади него, закрыл ладонями глазами. Мидория удивился, но Шото попросил немного помолчать и пройти вместе с ним. – Ну… что там? Я уже не знаю, чего от тебя ожидать, – взволнованно проговорил Изуку, покусывая от переполняющего его восторга губы. Сложно было осознать, что вот они в обычном доме, а не в каком-то штабе, что как все нормальные люди затевают ремонт в квартире привычной многоэтажки. – Смотри, – альфа резко убрал ладони от его лица и положил их омеге на плечи, несильно сжимая пальцами. – Ой! – Мидория испуганно дернулся. Перед ними у входа почти на пороге стоял невысокий молодой человек с папками в руках. Милая на вид бета в больших круглых очках. – Здравствуйте, – поздоровалась она. Изуку нахмурился и, вырвавшись из рук Тодороки, поспешил оббежать его кругом, скрывшись за спиной. – Это кто? – удивленно спросил омега. – Ты чего? – Шото не менее удивленно к нему обернулся. – Она занимается дизайном интерьера. Поможет нам сделать красивый ремонт, – радостно рассказал он. – А… что-то не так? – растерянно посмотрел на Мидорию. Тот неуверенно покачал головой. – Нет, всё хорошо, – он улыбнулся и взял Тодороки за руку, несмело поглядывая на незнакомку. Почему-то прежде Изуку не приходило в голову, что ремонт подразумевает встречи со множеством людей, начиная от продавцов, заканчивая простыми рабочими. – М… а… только я не уверен, нужно ли нам это, – тихо прошипел омега. Шото посмотрел на него изумленно. – Ну разумеется! Ты же хочешь, чтобы получилось красиво? Я знаю все эти истории про неудачный ремонт, который под корень приходилось переделывать! – он фыркнул. Мидория осторожно улыбнулся. – Какой ты разносторонний человек, – негромко заметил он. – Эм… – обернулся к бете, – да-да, здравствуйте, – сказал неуверенно. – Извините… это… – омега махнул рукой, не зная, как объяснить их недопонимание. – Не утруждайтесь, – бета улыбнулась. – Я не первый год работаю с семейными парами, несогласием меня не удивишь. Последние клиенты чуть ли не развелись, когда не смогли решить цвет обоев, – она усмехнулась. – И так, – оглянулась по сторонам, делая несколько шагов навстречу, – я так понимаю, квартира совсем свежая. Ну, это очевидно, – девушка кивнула себе под нос. – Ой, и я ведь не представилась! Очако Урарака, – она протянула руку. Изуку неуверенно кивнул головой, быстро глянув на Тодороки. Тот спокойно посмотрел в ответ, ободряюще приобняв его за плечи. – Эм… да, – омега несмело пожал протянутую руку, поняв, что Шото этого делать не собирается. – Я… – Да-да, я знаю, – Урарака улыбнулась, – Мидория Изуку, верно? – А… да. – Прелестно! Значит, вы будете руководить процессом. Хорошо. Я надеюсь, вы в общих чертах представляете, что желаете получить в конце! Ой, у меня есть несколько таких замечательных вариантов на примете, если вы в неопределенности. И относительно бюджетные! Для многих, если вам интересно, это является основополагающим фактором, – весело начала она рассказывать. Мидория только растерянно покивал. Он посмотрел ещё раз на Тодороки, тот ободряюще улыбнулся. Слишком быстро всё происходило. Только позавчера они узнали о беременности, тут же собрали вещи и улетели в Японию, сразу же по прилету решив заниматься ремонтом. В чем-то Шото был прав: оттягивать этот момент нет смысла, если Изуку поскорее хочет начать жить «нормальной» жизнью, как у всех. Но и быстро сменяющиеся события сводили омегу с ума. Альфа, как ему показалось, был искренне рад новости о беременности. Его глаза так светились, а с лица не сходила довольная улыбка победителя, что Мидория уже не понимал, как должен себя вести. Он предполагал, что Тодороки будет шокирован. Он возьмет ответственность на себя, но вряд ли будет рад. Изуку не мог представить его с малышом на руках ни в одной из своих фантазий. Он, увидев две полоски, чуть не упал в обморок. Поначалу даже решил, что у теста вышел срок годности. Сделал второй, третий. Но каждый показывал один и тот же чертов, как любит говорить Шото, положительный результат. Мидория не собирался ему говорить. Точнее, собирался, но не сразу. Сначала он планировал прощупать почву, узнать, как Тодороки ко всему этому относится. Но не получилось… альфа всё узнал. И оказался удивительно счастлив. Изуку даже и не помнит, когда прежде видел его настолько же радостным. Он чувствовал волны радости, исходящие от Шото, и не мог поверить. Тот пытался скрыть свои истинные эмоции, это получилось бы перед любым, кроме Мидории. Омега понял всё и растерялся. Тодороки призвал его подумать. Сказал, что время ещё есть, Изуку может решить, что делать с эмбрионом совершенно самостоятельно, не обращая ни на кого внимания, а Мидорию хватило только на то, чтобы глупо согласиться. А что делать на самом деле, он понятия не имел. Почему-то полагал, что Шото предложит какой-нибудь простой и действенный способ от всего этого избавиться. Аборт, например. Но об этом альфа даже не заикнулся, и Мидория понял, что такой вариант Тодороки просто не хочет рассматривать, пусть в этом и не шибко признается. – Я… честно говоря, ещё не очень знаю, – неуверенно проговорил Изуку, когда Очако наконец замолчала. Она явно любила свою работу и трещала без умолку, не в состоянии прекратить генерацию бесконечного потока идей. – Как и большинство, – кивнула Урарака. – Не беда. У меня есть много заготовленных заранее вариантов! Только для начала, если вас не затруднит, ответьте на несколько вопросов, – она улыбнулась. Мидория посмотрел на Шото, ожидая, что тот вступить в беседу и начнет, как и всегда, всё решать, но альфа только ободряюще ему улыбнулся. Видимо, его слова о том, что квартира принадлежит Изуку и только он один будет решать, как она будет выглядеть, не были просто словами. – Да, – омега неуверенно переступил с ноги на ногу. Ему нравилась сама мысль о квартире и нормальной жизни, о ремонте и выборе мебели. Но решать подобные вопросы совсем самому было чересчур неловко. – И так! Вы предпочитаете классический стиль или более современный? – А… я не знаю. – Вам ближе теплые, светлые цвета или холодные, темные? – Ну… наверное… светлые… но… не теплые, может, холодные. Любые пастельные… м… я не знаю, – Мидория поежился. Тодороки наклонился к нему. – Ты плохо себя чувствуешь? – уточнил он негромко. – Ах, всё хорошо, – Изуку смущенно улыбнулся. – Эм… – он нахмурился, отводя глаза. в голове с трудом, но всплыли воспоминания о его глупых старых мечтах. Раньше Мидория часто раздумывал над своим собственным домом и тем, как тот может выглядеть. – Думаю… я всё же знаю, чего хочу, – заявил негромко. – О! – Очако подняла глаза. – Прелестно! Эх, если бы все клиенты определялись так же быстро, как и вы. Что ж, я слушаю, чего вы хотите, – она улыбнулась и достала из-за уха ручку, которую Изуку прежде не замечал, готовая записывать вслед его словам. Омега смутился. – Ну… я… ну… у меня нет какой-то картинки или… ну, аналога, но… я могу всё описать, – проговорил он осторожно, пытаясь вспомнить образ, который так старательно выстраивал в своей голове полгода назад. – Я хочу… стены пастельных цветов. Лучше… мятного и сиреневого. Круглые люстры, плоские… теплые полы, особенно в ванной… – Мидория, вспоминая о своих бессмысленных на тот момент мечтах, расплылся в улыбке. – А если не детали, а общая картина? – попросила Урарака. – Ну… – Изуку, – Тодороки позвал его, потянув к себе за руку, – ты прежде не говорил мне, что конкретно знаешь, чего хочешь, – заметил он ревностно. – А? – Мидория поднял глаза. – А ещё я не говорил, что у меня родинка на пояснице, – фыркнул он. – Об этом я и так знаю, – негромко отозвался альфа. – Откуда! – испугался омега. Шото посмотрел на него, как на дурочка, и только вздохнул. – Так, – он перевел взгляд на Урараку, – вы же можете прислать ваши варианты на почту? – уточнил Тодороки. – И, если будут, интересные предложения. Я думаю, – он посмотрел на Изуку задумчиво, – мы всё решим сами. А от вас ждем… что вы учтете наши запросы и сделаете из этого произведение искусства. Сумеете? Очако задумалась на секунду и тут же кивнула. – Разумеется. Суть моей работы и заключается в том, чтобы преобразовывать ваши несочетающиеся желания воедино. Создаю из земли конфетки, – она тихо рассмеялась. Шото обсудил с ней ещё пару деталей, которые Мидория каким-то чудом пропустил мимо ушей, задумчиво уставившись в окно, и Урарака, попрощавшись, ушла. Изуку этого уже не заметил, проходя в кухню. Все было серое и будто бы безжизненное, но привычной тоски он не чувствовал, убежденный, что сумеет превратить это сырое место в уютный уголок. Тодороки неслышно подошел к нему и неожиданно обхватил поперек живота. – Шото! – испуганно вскрикнул омега. – Изуку! – имитируя интонацию, вскрикнул альфа. – Что? – тихо спросил он, наклонившись к его уху. – Я тебя напугал? – шепотом предположил Тодороки. – Извини, – он усмехнулся тихо. – Думал, ты больше не пугаешься. – Ну-у, – Мидория качнул головой, – а я думал, что ты больше не будешь подкрадываться, – он сложил руки поверх ладоней Шото на своём животе. – Почему ты попросил её уйти? – уточнил омега. – А зачем она здесь? – альфа усмехнулся. – Я хотел обрадовать тебя, поэтому не удосужился спросить, – он вздохнул. – Хотя мне стоило догадаться, что ты сам прекрасно знаешь, как должен выглядеть твой дом, зачем тебе какие-то дизайнеры. – В смысле? – Изуку обернулся. – Будешь сам выбирать дизайн, – пожал Тодороки плечами. – А Урарака-сан просто проследит, чтобы в итоге получилось хорошо. – А… – Мидория задумался, – хорошо. Шото, – он поморщился на секунду, не зная, как альфа отреагирует на его вопрос, не решит ли, что Изуку обесценивает его усилия, – а… почему ты… ну, почему тебя это так волнует? – уточнил осторожно. – В смысле? – Ну, зачем так заморачиваться. Почему нельзя было купить квартиру с ремонтом? Или… ну, нанять человека, чтобы быстро всё сделали. Зачем наше участие? Тодороки нахмурился. – Мне кажется, я уже отвечал на подобный вопрос, – негромко заметил он, погладив подбородок. – В тот самый день, когда впервые представил себе свой подарок. Да и… разве это не очевидно? – прищурился альфа. – М… – Мидория смутился, – ну, раз я спрашиваю, значит, нет, – хихикнул он. – Ладно, – Шото тихо рассмеялся. – Тебе же здесь жить. Разве ты не хочешь сам оформить себе квартиру? Ведь чужие варианты могут тебе не понравится, – заметил он. – М… ну да, – согласился Изуку и неуверенно его обнял, прижавшись щекой к плечу. Для этого пришлось потянуть Тодороки ближе и вынудить наклониться. – Спасибо тебе, – тихо сказал омега. – За что? – удивился альфа. Должно быть, для него это было нечто само собой разумеющееся. – Да за всё, – Мидория прикрыл на секунду глаза. – Я всё в подробностях распишу! А лучше… даже нарисую. С цветами, с мебелью! – заликовал он, отстраняясь от Шото, и побежал к сумкам, что они оставили в комнате. Тодороки проследовал за ним со странной улыбкой. – Когда ты такой, я забываю обо всех бедах, – хрипло проговорил он. – Какой «такой»? – заволновался омега, обернувшись. – Счастливый, – тихо пояснил Шото, подперев плечом стену. – Будто мы… действительно обычная семья, затеявшая ремонт. – Обычная, – улыбнулся Изуку. – За исключением того, что мы не будем ругаться из-за цвета обоев, – уверенно заявил он. – Мне всё равно, – подтвердил Тодороки. – Нет, не поэтому, – засмеялся Мидория. – Просто у нас не будет обоев. Они мне не нравятся. Отклеиваются, – весело сказал он. Альфа согласно кивнул и расплылся в странной задумчивой улыбке. Изуку, пользуясь его молчанием, весело начал рассказывать о том, какой он видит их квартиру. Воспоминания прорезались бурным потоком, захлестнули его вместе с необъяснимой радостью. Мечты исполняются. Сколько Мидория думал о своем собственном доме, сколько представлял, как уедет, снимет квартиру, это было мучительно и долго. Но желания сбываются, всё становится реальным, когда он с Тодороки. – Здорово, – отозвался негромко Шото, – что ты знаешь, чего хочешь, – он улыбнулся. – Изуку, – протянул негромко, – ты… принял какое-нибудь решение? – осторожно спросил альфа. Омега сразу понял, о чем он говорит, и затих, плотно сжав губы. Решил виду не подавать, не зная, как себя вести. В голосе Тодороки он явственно услышал волнение. Его мысли и чувства яснее солнца на безоблачном месте: Шото против аборта, он так самозабвенно говорил о ребенке, он боится, что Мидория решит избавиться от него. – А… насчет чего? – сипло уточнил Изуку. – О беременности, – легко отозвался Тодороки, хотя омега знал, что это наверняка далось ему с большим трудом. В комнате ощутимо наросло напряжение. – М… нет, – честно признался Мидория. – А какие есть варианты? – Не знаю, – он обернулся. – Я… я… это глупо, я знаю, но мне нравится мысль, что мы с тобой, – омега смущенно улыбнулся, – будем, как семья. И у нас будет ребенок, – отвел он глаза. – Но я понимаю, как это безрассудно! И… и… в общем, я не знаю. Шото посмотрел на него очень внимательно и только кивнул. – Понятно, – сухо отозвался он. Изуку вздрогнул. – Эй, не надо так делать! Я волнуюсь, что огорчил тебя! Или… что ты что-то плохое думаешь… – Ничего подобного, – Тодороки тихо рассмеялся, прикрыв лицо ладонью. – Просто… в этом стыдно признаваться, я… боюсь, что ты сделаешь аборт, – хрипло проговорил он, а Мидория вздрогнул от неожиданности. – Но, Изуку, – альфа обернулся к нему, – я боюсь… говорить тебе об этом, потому что… – Почему? – омега нахмурился. – Потому что ты можешь его не сделать в мою пользу, а не в свою. А так я не хочу, – Шото подошел к нему, улыбнувшись уголками губ грустно. – Решай сам, не думай обо мне. А решишь… говори, – Тодороки коснулся губами его виска, осторожно положив ладонь на мягкий живот Мидории, что он успел отъесть за последние месяцы. – Хорошо, – тихо отозвался Изуку и закусил губу. – У тебя впереди целых восемь месяцев. Даже больше. – В смысле? – омега нахмурился. – Ну, после ребёнка всегда можно сдать в детдом, – пожал Шото плечами. Но эти слова явно дались ему с большим трудом, чем он хотел показать. – Ага, а потом всю жизнь платить алименты, – поморщился Мидория. – Я придумаю что-нибудь другое, – тихо проговорил он. *** Тодороки ждал в коридоре, встревоженно расхаживая туда-сюда. Его охватило непреодолимое волнение из-за просто предположения. Шото нашёл контору для ремонта и собирался с головой погрузиться в отделку квартиры, искренне желая создать для Изуку уютный дом, где он смог бы спокойно жить и ни о чем не беспокоиться. Но омега, как оказалось, был взволнованно совершенно другими вещами. Альфа и прежде замечал, что он растерян и не уверен, погружен в раздумья и мало что замечает вокруг себя. Все встало на свои места, когда Мидория наконец объявил, заикаясь, что хочет сходить к врачу. На секунду Тодороки замер в ступоре, пытаясь сообразить, болен его омега чем или еще что, но ответ мгновенно возник в голове, когда Изуку осторожно пояснил специализацию врача. Шото не посмел ему возражать, быстро записался на приём и вызвал до поликлиники такси. Мидория всю поездку выглядел немного подавленным, и Тодороки, глядя на него, искренне надеялся, что причина не в беременности. У кабинета Изуку мешкал. Шото удивился, но даже не успел спросить, в чем дело: Мидория вдруг заявил, что альфа должен подождать его в коридоре. Тот только растерянно кивнул. Стоило начать привыкать, что Изуку уже не такой зашуганный омега, каким он был в первые недели их знакомства. Он не вздрагивает от шумов, в меньшей степени остерегается посторонних и, как оказывается, спокойно ходить к врачам самостоятельно. Тодороки остался в коридоре. Первые минуты всё было тихо, как в поликлинике, так и в его голове. Но вскоре волнения медленно начало подступать, а Шото испугался, что доктор выяснит, что никакой беременности нет. Вдруг у Мидории просто шалят гормоны, он болен! А никакого карапуза и в помине нет. Альфа попытался себя успокоить, что зато Изуку это оградит от тяжелого выбора, но его это ничуть не успокоило. Мысль о ребёнке была такой противоречивой и одновременно такой… тёплой. Тодороки не понимал, как с ним подобное приключилось, но жажда настоящей полной семьи была такой сильной, что обо всяком здравом смысле он забывал. Из кабинета не доносилось никаких шумов, Шото хмурился и потирал ладони, пытаясь успокоиться. Думать, что беременность могла оказаться ложной, ему не хотелось, но навязчивые мысли забивались в голову, кружили, зудели, постепенно сводя его с ума. Весь обративший вслух, Тодороки смог расслышать лишь шаги Мидории, когда он выходил в коридор. Альфа резко отпрянул от двери и сложил руки за спиной, усердно делая вид, что не подслушивал. – Ой, – Изуку замер, столкнувшись с ним, – а я думал, ты пойдешь пить кофе к автомату на первом этаже, – удивленно проговорил он и улыбнулся мягко, взяв Шото за руку. Тот рассеянно кивнул, пытаясь сообразить, что должна значить эта нежная улыбка. То ли никакой беременности нет, и омега счастлив, что ему не придется рано взрослеть, то ли беременность есть и всё в порядке. А, может, Мидорию у врача больше интересовали другие вещи. Вдруг он консультировался по поводу аборта… От этой мысли внутри Тодороки всё похолодело. – Нет, – он лишь качнул головой. – Не до этого, – буркнул тихо. – Что вы обсуждали? – поинтересовался как бы невзначай, хотя прекрасно понимал, что Изуку читает его, как открытую книгу, обмануть его невозможно. – Мм, – Мидория неуверенно пожал плечами. – Ничего особенного, – негромко сказал он. – Если бы что-то было не так, я бы тебе рассказал, – с улыбкой объявил он. Шото дрогнул, нахмурившись. Осталось только узнать, что в понятии Изуку «особенное», а что нет. – Так… ты… говорил о своей беременности? – осторожно спросил альфа, а омега ощутимо вздрогнул. – Ну… да, – Мидория кивнул. – А… а о чем ещё? Доктор сказал, всё хорошо, – негромко протянул он. – Поехали домой, – улыбнулся. – А лучше, нет, поехали в магазин, давай присмотрим строительные материалы! – Мм, – Тодороки неуверенно на него посмотрел. Изуку был необыкновенно воодушевлен, а Шото не знал, с чем связана эта радость. – Не легче заказать всё через интернет? – Не-ет, – омега скривился, – надо же всё потрогать, погладить. Вдруг оно наощупь склизкое, – с отвращением предположил он. – Да и мне нравится… не знаю, выбирать… Цвет стен, полы, мебель… в последствии, краны, люстры. Разве это не вдохновляет? Особенно для самих себя! – Мидория прижался к нему, на секунду прикрыв глаза. Альфа неуверенно пожал плечами. – Говорят, человек за свою жизнь может сделать только два ремонта. Ну, выдержать. – Это кто такое говорит? – изумился Изуку. – Глупости! Я бы делал ремонт каждый год, – протянул он мечтательно. – Хотя нет… тогда пожить не успеем… ну, раз в пять лет. А косметический ещё чаще. – Да-да, считается, обои надо переклеивать каждые три года, – Тодороки вздохнул. – Шото, какие обои, – насупился Мидория. – Ну о чем ты. Слушаешь меня или совсем нет? – возмутился он. – Я против обоев. Надо всё краской покрасить! Чтобы после было где рисовать. – Рисовать? – изумился альфа. – Кому? – хмыкнул он. – Тебе? Ты ж не рисуешь. И я подобным не страдаю. – Да нет же, – Изуку поморщился, а на его лице на несколько секунд проступило раздражения от такой непонятливости. – Ребенку. Маленькие дети рисуют на стенях! Я в детстве тоже хотел… но у нас были рифленые обои. На них нельзя рисовать, – он вздохнул. Тодороки резко остановился и обернулся к нему, взволнованно сглотнув. – Подожди, – радости скрыть не получилось, – ты всё-таки решил… оставить? – Шото неуверенно коснулся его живота. Мидория вытянулся и отвел глаза, смутившись. *** – Почему бы нам не поехать на общественном транспорте? – негромко спросил Мидория, когда они вышли из поликлиники. Тодороки по обыкновению вызвал такси, а Изуку вдруг этому возмутился. В родной Японии он уже не имел ничего против людей, шума и метро. – Зачем? – Шото посмотрел на него с удивлением. – Мне казалось, тебе не нравятся места большого скопления незнакомцев, – заметил он, качнув головой. Мидория неуверенно улыбнулся. – Уже нет, – он крепче сжал руку альфы. – Здесь я жил с самого рождения… – Раньше это не было аргументом. – А теперь есть, – Изуку поморщился. – Пойдем на автобус, зачем тратить лишние деньги, – он посмотрел чуть недовольно на Тодороки. Последнее время его халатное отношение к деньгам начало Мидорию напрягать. Прежде он об этом не задумывался, но недавно ему пришло в голову, что неоправданная расточительность не имеет смысла и пагубно влияет на бюджет. – Ну-у, – Шото прикрыл на секунду глаза, – всё-таки, давай на такси, – негромко проговорил он, наклонившись к омеге и коснувшись носом его плеча. Тот вздрогнул. – Почему? – посмотрел удивленно на альфу. Тодороки посмотрел на него быстро и поспешил отвернуться, устремив взгляд на дорогу. – В местах большого скопления на людей велик риск подцепить вирусы, – осторожно заметил он. Изуку нахмурился. – Кажется, раньше тебя это не волновало, – протянул он неуверенно. – Ты боишься заболеть? – хихикнул омега и приподнялся на носки, потянув Шото ближе к себе. – А кто недавно хвастался хорошим здоровьем? – засмеялся он. Альфа дернул плечами и плотно сжал губы, не желая отвечать на вопрос. Но Мидория не был готов мириться с незнанием, требовательно посмотрел на Тодороки и дернул его для убедительности за руку. – Мм, – тот недовольно поморщился, но всё же сказал: – Я боюсь, ты заразишься. – Я? – изумился Изуку. Шото всегда относился к нему с заботой, но прежде подобного за ним не наблюдалось. – С чего вдруг? – омега улыбнулся. – Я хорошо себя чувствую, а эпидемии вроде нет, – заметил он. – Мм, – Тодороки тяжело вздохнул, и Мидории показалось, будто он очень утомлен расспросами. То ли считает Изуку слишком недогадливым, то ли не готов рассказывать. Но омега от своего был отступать не намерен и вновь дернул его за руку, многозначительно приподняв брови. Шото вновь вздохнул. – Ну… здорово, что ты заботишься обо мне, – протянул Мидория, – но это слишком… наверное… Хотя ты вообще странно себя ведешь после всего случившегося, – заметил он и почесал свободной рукой щеку, вздыхая. Тодороки после событий с Марией стал другим. И Изуку не имел ничего против – ему нравилась та нежность и внимательность, с которой Шото начал к нему относиться, – но его беспокоило, что это может вылиться в какую-то паранойю. Альфа не раз говорил, как боится, что подобное произойдет вновь. – Просто не хочу, чтобы ты заразился, – тяжело проговорил Тодороки, мельком приобняв его за талию и коснувшись теплыми пальцами живота. Омега посмотрел на него в недоумении, но всё же согласился с таким ответом и больше расспрашивать не стал. Шото потянул его в подъехавшее такси. В салоне пахло кожаными сидениями и с легкими нотками бензина, Мидории потянуло тошнить. Он поморщился и прижался щекой к плечу альфы, вздыхая. Сейчас, когда он узнал о беременности, подобные реакции организма не вызывали беспокойства, но не были менее неприятным. Зато теперь не приходится переживать, что он болен. Изуку прикрыл глаза и неуверенно погладил себя по животу, ощущая теплоту под пальцами через тонкую ткань футболки. Мысль о том, что внутри его организма находится инородное существо больше не доставляло прежнего дискомфорта и отвращения, нет. Мидория испытывал странное чувство от осознания, что где-то внутри своего тела, под сердцем, он носит союз двух клеток, эмбрион, который спустя всего несколько месяцев превратиться в настоящего живого ребенка. Маленького человечка с глазками, ручками, ножками, со всеми органами, со своим собственным маленьким сердечком размером с его небольшой кулачок. Его и прежде восхищало умение организма воспроизводить себе подобных. Буквально из ничего, из союза двух клеток, из жалкой зиготы вырастает существо весом в три килограмма, живое, настоящее. Новый организм, новый человек, способный вырасти и стать Человеком! Почему, если его тело и тела миллионов других способно на это, оно не способно вырастить своему владельцу новый зуб или новую почку взамен старой… Тема беременности была пугающей и одновременно мистической, необъяснимой. Изуку казалось, что это что-то слишком невозможное, слишком колоссальное, чтобы произойти с ним. Слишком… просто Слишком по всем пунктам. Но вот… Он беременный. Сначала эти тесты, потом доктор. Скучающе оповестил его, что да, Мидория беременный. Тот только глупо кивнул. Уложить этот факт в своей голове он был не в состоянии. Казалось, стоит лишь уснуть, проснувшись на следующее утро, он не будет беременным, не будет знать о какой-то там беременности. Нет… Это слишком. Изуку вздохнул и поерзал на месте, подняв на Тодороки глаза. С удивлением обнаружил, что тот внимательно на него смотрит. – Ой, – Мидория поспешил сесть ровно, поднимая голову с его плеча, и неуверенно улыбнулся. – Что? – Нет, ничего, – Шото вздохнул. – Я… я думаю, что ты очень замечательный, – он усмехнулся. – И безумно красивый. Становишься красивее с каждым днем. И я… – Тодороки замолчал, плотно сжав губы. – И ты? – омега вопросительно приподнял брови. – И ты! Ты тоже очень красивый, – согласился он и засмеялся. Альфа вздохнул. – И я думаю, – продолжил он тихо, – что… ты… – вновь осекся и замолчал. – Что? – Ты молод… красив… У тебя вся жизнь впереди, Изуку. Когда-нибудь… разве ты не захочешь уйти от меня? – еле слышно спросил Шото. Мидория вздрогнул. Такое предположение прозвучало будто гром среди ясного неба, его передернуло. Омега нахмурился и обиженно пихнул альфу локтем под ребра, недовольно на него глянув. – Мне такие шутки не нравятся, – грозно заявил он. – А я и не шучу. – Шото! – Изуку вновь его пихнул. – Прекрати. Я не хочу никуда уходить, – пробурчал он недовольно. Тодороки лишь грустно улыбнулся. – Когда ты молод… год подобен целой жизни. Месяц тянется бесконечно долго, а мнения и предпочтения меняются со скоростью света. – Шото, – омега нахмурился, – плохо ты обо мне думаешь. – Это вовсе не плохо, – альфа наклонился к нему, губами коснувшись виска, – Просто для нас с тобой время течет по-разному, – негромко проговорил он. – И что? – Мидория посмотрел на него недовольно. – У тебя кризис среднего возраста, что ли? Тебе и тридцати еще нет, эй! – он начал пихать Тодороки локтями и обиженно шипеть. Тот тихо засмеялся, но больше ничего говорить не стал. Изуку понадеялся, что этот разговор был единичным и у Шото просто плохое настроение, но беспокойное чувство внутри подсказало, что альфа переживает об этом, что всё просто так не закончится. *** Мидория с чинным видом, как граф из прошлого, прогуливался меж стеллажей, руками придерживая свой живот. Выглядело это очень комично, потому что никакого живота у него и в помине не было, разве что небольшая жировая прослойка, выступающая чуть-чуть ниже пупка – прежде её не было, но последнее время Шото начал замечать мягкость под пальцами во время объятий с омегой, – но в поддержке она не нуждалась. Однако Изуку с лицом задумчивым продолжал держать живот, будто у него там был целый арбуз, и временами его поглаживал. Тодороки, что шёл следом, с лёгкой усмешкой за этим наблюдал, отдаленно пытаясь сообразить, почему Изуку так себя ведёт. На вопрос о своём решении относительно эмбриона он не дал ясного ответа, лишь застенчиво пожал плечами, а Шото, уже успевший понадеяться, что у них будет карапуз, так и подвис в неопределенности. Ему ужасно хотелось малыша, малыша от Мидории с такими же пушистыми волосами, с веснушками по всему пухлому личику и прелестными изумрудными глазками. Только бы Изуку разделил это желание… Омега с интересом замер у зала с сантехникой и уставился на высокий изогнутый кран, закусив губу. Тодороки усмехнулся: ему показалось это ужасно забавным. Прежде с таким же серьезным выражением лица Мидории смотрел только на пирожные, которые собирался съесть. Шото улыбнулся, подумав, что последние дни Изуку с отвращением отзывается о сладком: до этого он ел его пачками, альфа понятия не имел, как с этим быть. Теперь же проблема рассосалась сама собой. – Изуку, тебе не кажется, что сначала надо заняться чем-то более основательным, чем подбором крана на кухню? – негромко уточнил Тодороки, подходя к нему. – А? – Мидория обернулся. – Почему? – удивился он. – Ты говорил, что электричество и всё… остальное уже проведено, нам остается сделать лишь косметический ремонт. Покрасить стены, постелить полы, расставить мебель. И почему ты решил, что это кран для кухни? Шото усмехнулся уголками губ. – Тут написано, – заметил он негромко и качнул головой на ценник. – Ах, ну, – Изуку поморщился. – Мы же можем поставить такие и в ванной, верно? – уточнил он весело. – Короткие краны ужасны! У нас был такой дома. Вода постоянно с ладоней не в раковину, а на бортики выливалась, – рассказал омега с недовольством. – Как скажешь, – Тодороки пожал плечами. – Твоя же квартира, – заметил он негромко. – Шото, – Мидория нахмурился. – Мне не нравится, когда ты так говоришь, – заметил он. Альфа невинно улыбнулся. Почему Изуку так на это реагирует, он понять никак не мог. Можно было подумать, что это какое-то оскорбление… – А как надо говорить? – весело уточнил Тодороки. – Ну-у, – омега неопределенно качнул головой. – Не знаю. Может… что она твоя? – Но она не моя, – Шото поморщился. – Хорошо… ну… – Мидория неуверенно дернул плечами, – что она наша? Иначе мне кажется, что ты собираешься оставить меня в ней в одиночестве и куда-нибудь уехать, – захихикал он, а Тодороки почувствовал, как у него неприятно кольнуло сердце. Он приобнял Изуку за талию и потянул носом, сохраняя его аромат в глубинах сознания. *** Мидория стоял у стены, сложив ладони на груди, и с оскорбленным выражением на лице наблюдал за тем, как Шото растаскивает коробки по квартире. Сам альфа усердно пытался сделать вид, что ему не тяжело, но по раздувающейся вене на шее Изуку без труда мог понять, что это лишь самолюбивое прикрытие. Вдохновленный идеей ремонта Мидория решил в один присест закупить всех необходимых стройматериалов. Пришлось вызывать машину и грузчиков, чтобы доставить большие коробки на порог их квартиры. Омега был ужасно счастлив, а Тодороки почему-то ворчал, неуверенный, что это правильное решение. Грузчики ушли, а Изуку радостно начал всё распаковывать, доставая ведра краски из коробок. Шото в ужасе ахнул и отстранил его в сторону, чуть ли не подхватив на месте. Подставил к стене и попросил подождать. Мидория от такого хамства только зашипел. – Сначала заявляешь, что это моя квартира. Потом не хочешь закупаться и говоришь, что всё надо обдумать. А теперь не даешь мне всё разгрузить! – насупился омега. Альфа, тяжело дыша, отозвался: – Тебе нельзя брать тяжести, – и с трудом поволок большую коробку в гостиную. Изуку только цокнул языком. – Ну я же не собирался, как ты, целыми коробками таскать, – фыркнул он. – Я бы по ведру, по крану. – В одном ведре пять килограммов краски, – недовольно отозвался Тодороки и выглянул обратно в коридор. – А тебе больше килограмма в руки нельзя, – заметил он. – Это ещё почему? – Мидория прищурился. – Почему именно килограмм? Шото неопределенно покачал головой и пожал весело плечами, возвращаясь за следующей коробкой. – Ну-у, так говорят, – протянул он. – Хотя лучше вообще ничего не носить. – Ты, – Изуку с неодобрением на него посмотрел, – это из-за беременности, – проворчал он и шумно втянул носом воздух. – Именно. – А, может, я и не беременный вовсе, – фыркнул омега. – А! – Тодороки дернулся, чуть не выронив коробку из рук. – Как так? – его голос резко стал ниже и слабее. – Тебе… доктор что-то сказал? – на его лице отразился страх. Мидория удивленно на него посмотрел и нервно хихикнул, вдруг подумав, что Шото не просто так распалялся речами относительно малыша. Возможно, он действительно хочет стать отцом… Изуку было странно представить Тодороки в роли… родителя. Он может быть кем угодно, но только не папой. Невозможно представить его с ребенком на руках, пусть с младенцем, пусть и большим… Омега неуверенно улыбнулся мыслям. Раньше ему казалось, что невозможно представить Шото на кухне за плитой. Но такое он уже видел. И невозможно, чтобы Тодороки убирался, однако, и подобное Мидории доводилось видеть. Альфа даже готов был надеть любой дурости передник, чтобы не запачкаться, но у них не было передника. Шото частенько раскрывается с необычных сторон, с новых, он умеет быть домашним… Но Изуку всё ещё не может представить его папой. Разве Тодороки семейный человек? Готов ли каждый вечер он возвращаться в одну и ту же квартиру, принося продукты из магазина? Готов ли всю ночь укачивать младенца в люльке или читать ему книжки на ночь, сам засыпая обоими глазами? Говорит, что готов. Может, где-то в глубине его ранимой души и есть место для семьи, быта, детей. Но реальность всегда идет врознь с желаниями… – Нет, – Мидория покачал головой и хихикнул. – Ну ты что. Доктор сказал, что есть беременность, я же говорил, – улыбнулся он. – Или ты думаешь, я вру? – Честно, я уже не знаю, – Шото тяжело вздохнул, успокаиваясь. – Ты часто говоришь… глупости, прикрываясь тем, что это шутки. Но я-то склонен верить каждому твоему слову, Изуку! Рано или поздно ты сведешь меня с ума. – Ну-ну, не надо драматизировать, – фыркнул омега. – Я серьезно, – Тодороки горячо на него посмотрел. – Изуку, а ещё ведь все многие твои шутки сбываются! – В смысле? – Мидория нахмурился. – Ну как же, – альфа с трудом опустил коробку на пол, разгибаясь и потирая спину. – Ты столько шутил про беременность и посмотри! Ты беременный! – И что? – Изуку закатил глаза. – Я ещё и про твою беременность шутил. Ну и где? – он подошел к Шото и, задрав его майку, похлопал ладонью по животу. Тот мгновенно напрягся под пальцами. – Что-то незаметно. – А надо, чтобы было заметно? – уточнил Тодороки. – У-у, значит, пора закупить жирное и сладкое и через месяц ты меня не узнаешь, – рассмеялся он. – В смысле? – Будет у меня круглый живот, это устроить не сложно, – Шото фыркнул. – Ну нет, – Мидория поморщился. – Тебе не пойдет, – уверенно заявил он и отступил, спиной прижавшись к стене. – Лучше так, как сейчас, – улыбнулся. – Ага, значит, и не надо никакой беременности, – Тодороки рассмеялся. – Поэтому прекращай об этом шутить. – А иначе что? – А иначе я перестану тебе нравится, – альфа пожал плечами. – Ты прав, мне не пойдет живот. Как и лишний вес, в принципе. – Шото, – Изуку посмотрел на него с неодобрением. – Мне не нравится, что мы говорим об этом так, будто ты можешь забеременеть, – недовольно заметил он. – Ну-у, – Тодороки хмыкнул. – После того, как я встретил тебя, мне кажется, возможно всё, – пожал он плечами. – А ещё… мне кажется, что твои слова обладают каким-то особым эффектом. Что не скажешь, всё сбывается. Сначала твоя беременность… теперь… А вдруг у тебя какой-то особенный дар? – предположил альфа. Мидория опешил. – Мы краску с клеем ещё не открыли, а ты уже надышался, да? – уточнил он. Шото моргнул. – Нет, – предельно серьезно ответил он. – Прекращай! – Изуку возмущенно его пихнул. – Всё, у нас тут важное мероприятие, ремонт. Когда там твоя эта контора сможет взяться за дело? – Мм, – Тодороки поджал губы. Мидории вдруг показалось, что весь этот ремонт альфе поперек горла, хотя сам он совсем недавно рвался заниматься им больше всех. – Завтра же. – Жаль, не сегодня, – вздохнул омега. – Ну ничего. Давай, ещё две коробки, – подогнал он альфу. – Или, хочешь, я сам, – пожал Изуку плечами и подошел к ним, наклоняясь. Шото тут же перехватил его одной рукой поперек живота и отстранил, недовольно цокнув языком. Мидория только захихикал. Они переместились в гостиную, посреди которой Тодороки нагромоздил коробки. Омега, увидев это, только вздохнул и заявил, что всё необходимо разобрать. Альфа поинтересовался, зачем заниматься этим сейчас, если рабочие приедут только завтра, на что Изуку нахмурился, и Шото предпочел больше не спорить. – Ты точно уверен, что не надо консультироваться с Ураракой-сан? – уточнил Тодороки, когда с всё было разобрано. – Ну, – Мидория обернулся, – кто сказал, что мы не будем с ней консультироваться? Так… мало ли, возникнет какой-то вопрос. У меня… у самого есть видение того, как квартира должна выглядеть, – уверенно заявил он. – Почему ты раньше об этом не говорил? – Ты уже спрашивал. – И всё-таки? – Не знаю. Я не могу до сих пор осознать, что у нас… квартира… и мы занимаемся ремонтом. Шото, – Изуку улыбнулся, с теплотой посмотрев на альфу, – рядом с тобой… все мои мечты притворяются в жизнь. Даже самые… невозможные. – Разве квартира это невозможно? – скептически приподнял бровь Тодороки. – Не-ет, – Мидория помотал головой и подскочил, подбегая к нему. – Шото, я не про квартиру, – он обнял альфу, позволив себе на секунду прикрыть глаза, погрузившись в его аромат. – Раньше я… только мечтал о том… что у меня будет семья, – еле слышно проговорил он. Тодороки сглотнул: Изуку заметил, как волной пошел его кадык. – Семья? – хрипло переспросил Шото. – Ну да, – омега смущенно отвел глаза. – Ты моя семья, – улыбнулся он. – И… я знаю, что это никогда не изменится. – В смысле? – альфа нахмурился. – Ну-у, – Мидория вздохнул. – А что? Вот так вот. Я же тебя люблю… И неважно, где мы, где ты, где я… Ты всегда будешь в моей жизни, – он улыбнулся и, смутившись собственных слов, поспешил спрятать лицо. Тодороки не отозвался, хотя обычно после подобных фраз он много чего говорил. Но на этот раз даже не полез целоваться, лишь неопределенно погладил его пальцами по плечу. – Мы есть пойдем? – неожиданно сменил тему. Изуку отстранился и посмотрел на него удивленно, неуверенно кивнув. Шото выглядел подавленным, но с чем подобное могло быть связано, Мидория не знал. Обычно альфа весь начинал светиться и еле сдерживал улыбку, горделиво отворачиваясь. Временами просил похвалить его ещё за что-нибудь, Изуку только хихикал. Он не сильно любил тешить тщеславие Тодороки, с большим интересом наблюдая за его обиженной реакцией. – А… я… проголодался, наверное, – неуверенно сказал Мидория. – И на обратном пути зайдем в банк, – оповестил Шото. – Зачем? – насторожился Изуку. – Заведем тебе карту и откроем счет, – негромко ответил альфа и поморщился. – Что будем есть? – спросил, словно торопясь сменить тему. Омега с опасением на него посмотрел. – Не знаю, – пожал он плечами. – Я… немного боюсь… что поправлюсь на фоне беременности, – неопределенно рассказал Мидория, – поэтому… лучше чего-нибудь не жирного. – Чего? – Тодороки в шоке на него посмотрел и рассмеялся. – Ты что такое говоришь? – изумленно спросил он. – Ты же всю дорогу худенький! И только и делаешь, что набираешь вес! – Ну да! – Изуку шумно вздохнул. – Набрал уже, достаточно, – недовольно заявил он. – Больше я не хочу. – Как не хочешь? – испугался Шото. – Да в тебе же одни кожа и кости! – Это тебе кажется, – пробурчал Мидория. – Посмотри, – он прижал голову к шее, пальцами указывая на складку кожи, что образовалась под подбородком. – Уже скоро жир со всех сторон начнет вылезать. А ещё вот, – Изуку задрал ногу и подергал себя за бедро, демонстрируя его мягкость и рыхлость. Тодороки только рассмеялся. – Так и должно быть, – заметил он. – Сколько ты весишь? – уточнил он. Омега неуверенно пожал плечами. – Так сразу и не скажешь… – А рост у тебя какой? – Сто шестьдесят пять. Ну… ну почти, – Мидория качнул головой. – Я, помню… раньше весил тридцать девять… – протянул он неуверенно. – Сколько?! – Шото подскочил. – Но с того времени я килограмм десять точно набрал, – отмахнулся Изуку. – И что? Надо же ещё столько же, – в шоке заявил Тодороки. – Всё, заканчивай эти глупости. Пошли есть. Тебе очень красиво… так. – Как? – Мидория нахмурился. – В нормальном весе, – вздохнул альфа и потянул его за руку к выходу. – Твоя верхняя граница нормального веса шестьдесят восемь килограмм. Так что до шестидесяти пяти точно можно набирать. – Это ты откуда знаешь? – прищурился Изуку. – ИМТ, – коротко отозвался Шото. – Не бери в голову, – улыбнулся он. – В любом случае главное, чтобы ты хорошо себя чувствовал, – тихо проговорил альфа. Омега неуверенно кивнул, соглашаясь. Он попытался вспомнить мысль, что возникла в голове до разговора о весе, но ничего не получилось. А ведь мысль была тревожной.