Изменение гравитации

Мидория валялся на кровати в номере и не собирался подниматься. Тодороки смотрел на него укоризненно, но Изуку делал вид, что ничего не замечает, только безмятежно улыбался и потягивался. Жить в их квартире на данный момент не представлялось возможным, Шото снял для них номер в гостинице неподалеку. Мидория, только вчера жалующийся на то, что хочет поскорее переехать к ним в квартиру, уже сегодня не был готов оторвать свою тушку от матраса. Альфа наблюдал за этим не без улыбки, такому поведению он явно не был удивлен. Сидел на подлокотнике кресла неподалеку, лениво просматривая что-то в телефоне. – Ты хочешь провести так весь день? – уточнил Тодороки с легкой усмешкой. – Мм, – Изуку с трудом перекатился на живот, натягивая на голову одеяло. – Ага, – радостно отозвался он. – Ты же знаешь, что это неправильно? – заметил Шото и вздохнул. – Я устал бороться с твоей беспросветной ленью, – недовольно заявил он. – Мм, – Мидория выглянул из-под краешка одеяла. – Мне можно, – тихо проговорил он, – я же беременный, – и вновь скрылся в недрах кровати. Снаружи послышался легкий смех. – Раньше у тебя были более сложные отмазки, – фыркнул Тодороки. – Ты просто ленивец, признай это. Беременность тут ни при чем. – Если я признаю это, ты прекратишь меня донимать? – Нет, – Шото усмехнулся, – наоборот. Ты признаешь проблему, и мы вместе будем искать способы её решения, – заявил он весело. – Ну! Тогда точно нет. Я не ленивец. Просто мне нужно много отдыха, – обиженно проворчал Изуку. – Да и что иначе ты предлагаешь? Вчера я в подробностях расписал, какой вижу все комнаты. Цвета стен, полы, краны. В чем проблема? Пусть сейчас всем этим занимается твоя контора… а мы отдохнем. Ты же сам мне запретил туда идти и смотреть, что они там делают. Якобы я надышусь клея, – недовольно напомнил Мидория. – Вот, сейчас я вижу, что ты был прав. Пусть они работают… а я буду отдыхать. Тодороки цокнул языком и усмехнулся. – Помимо ремонта неужто ничего интересного нет в твоей жизни? – уточнил он. – Интересного? – Изуку с неохотой сел и посмотрел на него. Под одеялом было слишком жарко. – Ну… – омега неопределенно качнул головой. – По-хорошему мне надо заняться учебой, – вздохнул он. – Я столько запустил, страшно подумать. Нужно скорее закончить школу… – Зачем? – Шото удивленно на него посмотрел. – Есть какая-то разница? – Ну-у, – Мидория дернул плечами. – Я не хочу быть родителем-школьником, – прошипел он. Альфа недоумевающе изогнул бровь. – А есть разница? – повторил он. – Ты же всё равно на заочном. Хотя я согласен. Деградация в твоём возрасте плохо скажется на будущем, нельзя забрасываться учебу. И аттестат надо получить… – Тодороки задумчиво потер подбородок. – Эх, – Изуку потянулся и с трудом поднялся. – Ладно, уговорил, – нехотя сказал он. – Всё, встаю, – омега медленно двинулся в ванную. – Молодец… Шото проводил его внимательным взглядом, склонив голову набок. Мидория очень хорошо знал этот взгляд, но всегда убеждал себя, что ему это лишь кажется. Тодороки смотрел с желанием, с неподдельной жаждой, его глаза будто становились темнее от похоти. Изуку не мог не думать с легкой трепетной радостью, что альфа его хочет. Не ясно, правда, почему об этом не говорит, только молчит. Даже вчера вечером, когда они ложились спать, Шото долго смотрел, думал, облизывался, но ничего так и не сказал, молчаливо забравшись в постель. Мидория тогда очень удивленно на него посмотрел и сел рядом, склонив голову набок. Ждал-ждал, но альфа продолжал лежать и не шевелиться, будто сидящий перед ним омега был ему совсем не интересен. Изуку не растерялся, стянул свою футболку и мягко погладил Тодороки по плечу, привлекая к себе внимание. Шото обернулся и шумно вздохнул, но всё ещё ничего не сделал. Мидории даже подумалось, что у альфы болит живот, так жалко-устало он выглядел. На вопрос об этом Тодороки удивился и поспешил отвернуться, так ничего и не сказав. Изуку начал его донимать, и вместо ответа Шото повалил его на кровать. Через четверть часа Мидории в целом было уже всё равно, почему Тодороки не делал первый шаг… – Чего так смотришь? – омега обернулся на полдороги и хитро прищурился, медленно вздыхая. Шото с трудом перевел взгляд с его тела на лицо. – Ничего, – альфа пожал плечами. – Твоя красота так ослепительна, – негромко заметил он, мягко улыбнувшись. – Правда? – Изуку чуть ли не засветился, подавшись в его сторону. – Или ты это специально говоришь, чтобы меня порадовать? – Нет, – Тодороки безэмоционально усмехнулся. – Скорее, чтобы себя огорчить, – буркнул он тихо и уткнулся носом в телефон. Мидория нахмурился. Он бестолково открыл рот, собираясь задать вопрос, но какой именно так и не придумал, неуверенно скрывшись в ванной. Умылся, решил принять душ, попытался причесать волосы, как и всегда в конце потерпев фиаско. Неуверенно подобрал их назад, собирая в хвост. – Шото! – выскочил обратно, заставив альфу испуганно дернуться. – Как ты думаешь, мне пойдет с собранными волосами? – уточнил взволнованно. Тодороки окинул его взглядом. – Изуку, – он вздохнул, – мне кажется, или ты уже спрашивал меня об этом? – тихо спросил альфа. – Ну-у, – Мидория неуверенно дернул плечами. – Если тебе интересно моё мнение, – Шото потер переносицу, – тебе пойдет в любом случае. Но хвост сделает тебя зрительно старше. Сам решай, хорошо это или плохо, – вздохнул он. Омега кивнул и скрылся обратно в ванной, второпях собирая волосы резинкой, что он достал, пока альфа говорил, из чемодана. Тот, набитый множеством вещей, они доставили в номер и не торопились пока никуда перевозить. – Ну хорошо. Буду старше, – радостно отозвался Изуку. – Это хорошо, – уверенно заявил он. – Да? – Тодороки вновь посмотрел на него, неуловимое сожаление отразилось на его лице. – Обычно все молодятся, – хмыкнул он. – Может, это твои ровесники молодятся. А в шестнадцать всё наоборот, – рассмеялся Мидория. – Мои ровесники? – Шото поморщился. – Ты так говоришь, будто мне лет пятьдесят. – Ну что ты, – Изуку улыбнулся и захихикал. Он подошел к альфе, присев к нему на колени. Тодороки криво улыбнулся и осторожно обвил его руками вокруг талии. – Ты очень молодой, – уверенно заявил он и весело чмокнул Шото в нос. Тот поморщился и с неверием на него посмотрел. – Разве? – Определенно, – Мидория улыбнулся шире. – Я часто забываю, что ты старше меня, – весело сказал он. – Это говорит лишь о том, что я глупый для своих лет, – вздохнул Тодороки и осторожно приподнял Изуку, пересаживаясь в кресло. Под весом их обоих подлокотник мог и сломать. – Ну, или ты умный для своих. – Мм, – омега пожал плечами. – Меня вполне устраивают оба варианта, – кивнул он. – А меня нет, – поморщился Шото. – Хотя… мне кажется, они оба верны. – В смысле? – Ты определенно… мудрый, Изуку. А я определено дурак, – альфа тихо рассмеялся. Мидория удивленно на него посмотрел. – У тебя точно не кризис среднего возраста? – с опасением спросил он. – Ты… хандришь. – Я? – Да. Не шутишь… как прежде. Раньше у тебя каждая вторая фраза была колкостью, – омега закусил губу. – Разве это плохо? Помнится, ты просил меня не шутить над тобой, – негромко заметил Тодороки. – А я обещал стараться, – он прижался лбом к плечу омеги. – Изуку, – его голос стал ниже, – я тебя люблю, – хрипло признался он. Мидория непроизвольно улыбнулся. – Я тоже тебя люблю, – легко отозвался он. – Почему ты это говоришь? Сегодня не мой день рожденья, – хихикнул Изуку. – Потому что это правда, – альфа потерся носом о его шею и прикрыл глаза. – И я боюсь… что потом не успею. – Что? – омега удивленно на него посмотрел. – Эй, ты о чем! Помирать, что ли, собрался? Шото, у нас вся жизнь ещё впереди. – У тебя вся жизнь впереди, – неслышно согласился Шото. – Хотя… – Мидория улыбнулся, – если хочешь признаваться в любви, я не возражаю. Только чур мне! А не всяким там. – Чего? – Тодороки посмотрел на него недовольно. – Каким ещё всяким там? В своём уме? – Вот и я о том же, – Изуку обнял его, погладив радостно по голове. – Люби только меня. Всегда. – Люблю, – альфа вздохнул. – Всегда. – Да? – Мидория отстранился. – Честно говоря, не сильно похоже, – недовольно заметил он. – Это ещё почему? – Шото нахмурился. – Если ты меня любишь… то ты должен быть счастлив рядом со мной. А что-то не похоже, – омега попытался растянуть в стороны его щеки, но улыбки на лице альфы это не вызвало. – Я… – Тодороки отстранился. – Просто… кое-что… – он осекся и замолчал. – Что? Что-то случилось? – Изуку взволнованно его осмотрел. – Ты опять переживаешь из-за Марии? – спросил он строго, а Шото ощутимо напрягся. – Ну-ну, не надо. Мы вместе. Мы всё преодолеем, – Мидория радостно чмокнул его в щеку. – Я как-то это говорил, Изуку. Но я скажу снова. Подростки… так воодушевлены, так романтичны. И так легко смотрят на жизнь, – альфа пусто рассмеялся. Омега недовольно его пихнул. – Я вообще-то серьезно, – смутившись, сказал он. – Да и это вовсе не правда. Кто сказал, что подростки романтичны? – Помнится, в тот раз ты ответил примерно так же, – Тодороки вздохнул. – я вижу тебя. Ты… светлый и радостный. Разве может что-то омрачить твою жизнь? Кажется, что нет. – Ну, может, это я один такой. Все остальные дышат депрессией и смертью, – пробурчал Мидория. – Ага, – Шото не стал спорить. – Ты такой один, – он посмотрел омеге в глаза и мягко улыбнулся, погладив его пальцами по руке. – Кстати, – Изуку улыбнулся и перевернул поглаживаемую руку ладонью вверх. – С каждым днем знаков всё меньше! – радостно похвастался он. Тодороки опустил медленно глаза. – И правда, – он прижал к носу его запястье, вздыхая. – Совсем скоро руки будут совсем чистые, – тихо сказал альфа и поцеловал его нежно во внутреннюю сторону ладони, заставив захихикать. – Моя миссия будет выполнена. – Что? – Мидория удивленно на него посмотрел. – Ничего, – Шото поднялся, ставя его на ноги. – Не хочешь перекусить? – спросил он тихо, наклонившись к уху Изуку. По шее побежали мурашки, омега непроизвольно задрожал и посмотрел на альфу томно, тяжело. – Чуть позже, – Мидория обвил руками его плечи и притянул ближе к себе. – Может, задержимся здесь ещё… минут на двадцать? – тихо предложил он. Тодороки нахмурился и встал ровно. – Зачем? – спросил он, будто ничего не понял. Изуку поджал губы. – Ну-у, – он качнул головой. – Шото, – омега вновь попытался принять его ближе, но силы были совершенно не равны. – Эй! – обиженно топнул ногой. – Ты меня совсем не хочешь, что ли? – спросил оскорбленно. – А… ты об этом, – наигранно протянул Тодороки. – Не пытайся меня обманывать. Ты с самого начала знал, что я имею в виду, – недовольно заявил Мидория. – М, – Шото поджал губы. Он молчал некоторое время, а после с превеликой неохотой признался: – Да. Но… – шумно вздохнул. – Что? – Изуку нахмурился и отступил, сложив руки на груди. – Ты и вчера так себя вел, – заметил он немного оскорбленно. – Я… тебе уже не нравлюсь? Или что? Ты меня не хочешь? Тодороки склонил голову набок и обошел его кругом, направившись в ванную. Но Мидория сориентировался быстрее, схватив его за руку и дернув обратно. – Я, – Шото пожал плечами, – дай отлучусь на минуту. – Не-ет. Ты сначала скажи. Что не так? – Изуку взволнованно на него посмотрел. – Я… я тебе уже не нравлюсь, да? – на его лице появилось плаксивое выражение, а Тодороки дернулся испуганно всем телом, всплеснув руками. – Я тебя и вчера, между прочим, спрашивал. А ты ничего не сказал. – Мм, – альфа виновато склонил голову. – Я… э… – он поджал губы, – я хочу тебя, – горячо заявил он. Мидория медленно кивнул, без убеждений готовый с этим согласиться. Шото мог подолгу смотреть на него, облизываться и вздыхать, зрачки в его глазах становились больше, а дыхание учащалось в такие моменты. Только не ясно, зачем он им обоим отказывается в удовольствии. Не может же стесняться об этом говорить? – Тогда в чем дело? – Изуку заправил одну из непослушных прядей за ухо. Та была слишком короткая, чтобы удержаться в хвосте. – У тебя… – омега нахмурился, – проблемы какие-то, что ли? – испугался он и отступил. – Тебе же и тридцати нет! – воскликнул в шоке. Глаза Тодороки расширились. – Нет, конечно! – вырвалось у него. – Дурак, что ли? Какие проблемы? Сам же говоришь, мне даже тридцати нет. Боже, зачем такое предполагать? Забыл, что твои слова притворяются в жизнь. Я не хочу раньше времени импотентом стать, – испуганно проговорил Шото. Мидория нахмурился, не зная захихикать ему или покачать неодобрительно головой. – А раз не хочешь, то хватит воздержанием заниматься. – А я не занимаюсь. – Ну? – Изуку раскинул руки для объятий, приглашая его подойти. – И где? – Я… – Тодороки неопределенно пожал плечами, подбирая слова. – я боюсь… что… э… это может навредить ребенку, – выпалил он. – А, – Мидория отступил. – Ой, – он неуверенно сложил ладони на животе. – И правда, – закусил губу. – А… разве… – нахмурился и посмотрел на Шото. Тот постарался примирительно улыбнуться, а Изуку осторожно кивнул. Ему показалось, что альфа врет, но подобное казалось слишком неправильным, да и бессмысленным. – Поэтому… может, стоит с этим повременить? – с мягкой улыбкой предположил Тодороки. – Ну… – Мидория пожал плечами. – Я не знаю… беременность… это же так долго! Мы не можем всё это время не заниматься… ну… – он переступил с ноги на ногу. – Почему не можем? – Шото усмехнулся. – Сколько прошло времени с момента, как я влюбился в тебя и до того, как мы впервые переспали? Что-что, а ждать я умею, – он хмыкнул. – А я – нет, – раздосадованный Изуку присел на край кровати. – Ну… и что же делать? – омега вопросительно посмотрел на альфу. Тот пожал плечами. – Говорю же, подождать, – он улыбнулся. – Сколько? Год? – Мидория вскочил. – Ну нет! – он схватил Тодороки за руку и дернул на себя, опрокинув на кровать. – Я не могу столько ждать, – заявил он. Шото опешил. – Э… ну… – он отполз к изголовью кровати. – Изуку, а как же эмбрион? Вдруг выкидыш? – нервно спросил альфа. – Вчера тебя это не остановило, – заметил омега и оперся руками о матрас, медленно к нему подползая. – Мне кажется, организму виднее. Если хочется… – он улыбнулся хитро. – Я о таком как-то читал… Ты просто будь аккуратнее. Хотя тебе аккуратности не занимать, – фыркнул Мидория и смело забрался к нему на живот, пытаясь через верх стянуть с него футболку. – Э-э, у-у, – Тодороки нервно хихикнул. – Подобная несдержанность может привести к отсутствию силы воли, – заметил он. – А воздержание не может, а приведет к моему плохому настроению. Тут либо секс, либо эклеры. А ты сам недавно сказал, что мне пора завязывать со сладким, – напомнил Изуку и впился с жарким поцелуем в его губы. *** Грудь Мидории быстро-быстро взметалась вверх и опускалась вниз, он вдыхал рвано и часто, пальцами всё ещё сжимая попавшее под руку одеяло. Шото уже сидел, подперев голову кулаком, а локтем опершись на колено. На его губах застыла неопределенная улыбка. Всё тело покалывало от нахлынувших приятных ощущений, но хотелось большего, жажда в груди разгоралась новым пламенем. Однако Изуку уже был без сил, он уставал непростительно быстро и после одного раза был готов спать суток этак двое. – Ой, ну и чего ты так раздосадовано смотришь, – хихикнул Мидория, обернувшись к нему. – Сам же не хотел, – омега с трудом сел и потянулся. – Ну, я в душ, а потом пойдем есть! Я такой голодный, готов целого медведя сожрать, – пропел он и убежал. Тодороки проводил его пустым взглядом и, погруженный в свои мысли, спросил: – Медведей разве едят? – Э… не знаю, – Изуку выглянул из-за двери. – Ну, разве что где-нибудь… в России, – фыркнул он и скрылся. Шото рассмеялся и всё-таки встал. – Нет. – А ты откуда знаешь? – А я там был. – А где? – Мидория вновь выглянул. – А когда? А почему без меня? – недовольно спросил он. Тодороки вновь рассмеялся. Изуку временами был неприлично умным и догадливым, а временами становился настоящим тугодумом, не способным построить простейшие причинно-следственные связи. – Наверное, потому что тогда тебя ещё не было, – фыркнул альфа. – Как так? – изумился омега. – Это же сколько тебе было? Одиннадцать? У-у… Должно быть, ты просто не помнишь. Да и сколько всего там могло измениться за шестнадцать лет… – Полагаю, много чего, – вздохнул Шото. – Но мы туда не поедем. – Почему? – А зачем? – Ну… должно быть, это интересно, – протянул Мидория. Из-за стенки послышался звук льющейся воды. Тодороки обернулся и обнаружил, что дверь не заперта. То ли Изуку настолько всё равно, то ли он уже сейчас стал стереотипно для всех беременных забывчивым. – Да что там интересного? – Шото фыркнул, лениво одеваясь. Отдаленно подумал, что ему не помешало бы принять холодный душ, чтобы унять неугомонное либидо. Вдали от спортзала вскоре он рискует сойти от этого с ума. А ведь организм подсознательно знал, что Мидория беременный даже во время гона, даже тогда, когда сам альфа об этом и не подозревал. Организм знал, а желание, по всей видимости, нет, раз периодически всё ещё охватывает. – Ну… например то, что там живет людей практически столько же, сколько и у нас. И это при том, что у них площади раз в сорок больше, чем у нас! – И что в этом интересного? – Тодороки хмыкнул. Телефон, лежащий на столе, пиликнул, альфа обратил на него внимание, нахмурившись. Писала Джиро, сообщающая, что все документы готовы, как в электронном, так и в бумажном виде. Осталось их только забрать. – Ну-у… А ещё говорят, там все пить с шестнадцати начинают! – крикнул Изуку. Шото поднял глаза и несколько раз глупо моргнул. – Так… – он нахмурился, – во-первых, что в этом интересного? – Ну… я, может, тоже хочу. – Окстись! Тебе нельзя. – Это ещё почему? – шум воды стих, через пару секунд из-за двери выглянул Мидория, обиженно хмурящийся. – Им в шестнадцать можно, а мне нельзя! – Изуку, – Тодороки пощелкал пальцами, – ты беременный вообще-то, – заметил он. – А… ой… – омега отступил. – Точно, – он похлопал себя по лбу и скрылся. – Какая жалость… – И, во-вторых, Изуку, это неправда. – Неправда? – удивился Мидория и вышел, шлепая босыми ногами по полу. – М… какая жалость. – Если тебе интересно, где-то верят, что у нас с тринадцати все трахаются. Это правда, что ли? – Ну-у… – омега задумался на несколько секунд, а Шото опешил. – Ну нет, ладно, согласен. Но в какой-то степени они правы… – В смысле? – Тодороки нахмурился. – Ну-у, – Изуку скинул полотенце, медленно одеваясь. Альфа склонил голову набок, внимательно за ним наблюдая. Про себя он подумал, что простым холодным душем не отделается, а Мидория будто нарочно над ним издевается. – У нас… не знаю… Хентай в магазинах продают. В продуктовых! Ты считаешь, это нормально? – омега обернулся. – А? – Шото моргнул, с трудом отрывая взгляд от его ягодиц. – Э… нет. Это плохо. Я бы не хотел, чтобы мой ребенок… рос в подобном месте. – То есть мы переедем? – испугался Мидория. – Тогда зачем все эти хлопоты с квартирой, если ты всё равно не хочешь здесь жить! – Да я… это гипотетически сказал, – неуверенно протянул Тодороки и медленно к нему подошел. – Изуку, – сглотнул, пытаясь унять сердце, что вмиг ускорило бег, – ты так и не сказал мне, что решил. Ты… оставишь… – Шото осторожно коснулся его живота. Омега весь вытянулся и неуверенно отвел глаза. – Я не знаю, – тихо сказал он. – Это кажется… такой заманчивой идеей. Полная семья… И, кажется, я даже того хочу! Семейные хлопоты, а не волнение о будущем… но… мне шестнадцать, – Мидория взял его за руку, взволнованно посмотрев в глаза. Тодороки отступил и согласно кивнул, прикрыв глаза. Он понимал, что правильнее всего сделать аборт, Изуку вернутся на учебу. Их положение слишком неустойчиво, чтобы идти на такой риск. Но смириться с этим Шото не мог. Он наклонился, поцеловал омегу в висок и отстранился, поморщившись. Беременность натолкнула его на болезненные мысли. Оставаясь рядом с Мидорией, он обрекает его на опасность. Думать об этом альфа не хочет, но в глубине души знает, что следующие его враги не будут так милосердны, как Мария. Они могут убить и омегу, и карапуза. – Я всё сделаю, чтобы вас защитить, – хрипло проговорил Тодороки больше для себя, чем для омеги. – Я знаю, – тот улыбнулся удивленно. – Неважно, что для этого… мне придется пережить, – пробормотал Шото себе под нос. – Пойдем, надеюсь, ты всё ещё хочешь есть. *** Изуку ерзал на месте, потягивая из трубочки сок. Ему казалось, что официанты и посетители кафе смотрят на него с подозрением и сейчас начнут скандалить, чего это он сидит тут один. Тодороки с самого утра был чем-то озабочен. Мидория заметил это, но не торопился расспрашивать, прекрасно зная, что у Шото по многим поводам может болеть голова. Относительно его дел в штабе, насчет ремонта и беременности. Его терзают беспокойства, Изуку знает, но делиться ими альфа не спешит. Омега не хочет его донимать. Они вышли из гостиницы и нырнули в первое попавшееся кафе. То показалось Мидории очень уютным, даже милым, с теплой оранжевой подсветкой и высокими аквариумами, наполненными золотыми рыбками. Большая часть столиков в такой час были пусты, Изуку как раз не был готов к лишней суете. Они сели, Шото попросил его побыстрее сделать заказ. Мидория с улыбкой спросил, будет ли Тодороки что-нибудь есть, но тот лишь скупо дернул плечами. «Мне нужно будет отлучиться… ненадолго. Ты посидишь здесь один, хорошо?» – сказал он тогда. Лицо Изуку вытянулось от удивления, он несколько раз глупо моргнул и растерянно спросил, куда альфе нужно уйти. Тот поджал губы и отвернулся, показывая всем своим видом, что ответа на этот вопрос Мидория не получит. Омега не сильно расстроился и уточнил, скоро ли Шото вернется. Тот обещал, что скоро. Но прошла треть часа, а Изуку всё ещё сидел в одиночестве. Он не любил оставаться один. И это было связано даже не с тем, что окружающие его напрягали, нет, за последние месяцы Мидория стал явственно смелее. Он ненавидел оставаться без Тодороки, без его весело тихого смеха и такого приятного шоколадного аромата. Мир резко становился серым и тусклым. Уходя, Шото спросил, при себе ли у Изуку карта, что они завели не так давно. Тот сказал, что при себе: он всюду с собой её носил после того, как Тодороки раз по пятьдесят начал о ней напоминать. И до этого дня Мидория не понимал, зачем. Пользоваться ей ему не приходилось. А сегодня альфа вдруг заявил, что он положил на его карту некоторую сумму, поэтому Изуку может расплатится сам, а после пойти домой, если устанет сидеть. Но омега был серьезно намерен дождаться. Его ничуть не тяготила нынешняя жизнь. Не тяготило то, что деньги и возможности в их паре есть только у Тодороки, не тревожило, что в случае чего никаких других знакомых у Мидории нет. Он понимал, что это не сильно безопасная позиция, но ничуть об этом не беспокоился, безоговорочно доверяя Шото. Тот окружает его всем необходимым, чего волноваться? Но последний месяц Тодороки усердно пытается сделать Изуку самостоятельнее. Или омеге это только кажется. Он надеется, что ему это кажется, потому что обратное вызывает слишком много вопросов. Шото потащил его в банк, завел карту, открыл счет. И зачем? Шото оформил на него квартиру и нередко повторяет теперь, что она принадлежит именно Мидории. Шото сделал ему несколько поддельных документов, позволяющих жить полностью самостоятельно. Шото даже обмолвился, что собирается найти Изуку мнимых родственников, которые якобы будут являться его опекунами, чтобы в случае чего по документам омега мог подтвердить нормальность своей жизни и не встрял в неприятности. Тодороки часто о чем-то думает последнее время, и Мидория не может не переживать, что это нечто страшное. Что там могло альфе взбрести в голову после всего случившегося. Удивительно, как он до сих пор не сошел с ума со своей работой… Изуку вздохнул и поерзал на месте, вновь оглядываясь по сторонам. Прежде ему никогда не доводилось самому сидеть в кафе. И даже пользоваться картой он толком не умеет. А если она не сработает? Его заставят мыть тарелки? Или что? Сможет ли Шото приехать, чтобы заплатить? А вдруг он решил куда-нибудь сбежать? Мидория встряхнул головой, удивляясь, откуда вовсе появляются подобные мысли. Тодороки любит его, омега уверен. Он никогда его не предаст, никогда не бросит. К Изуку неслышно подлетел официант, поставил перед ним кацудон и так же быстро удалился. Омега неуверенно опустил взгляд на заказанную еду. Отчего-то у него сразу пропало желание есть. Запах Шото такой сладкий и манящий, что пробуждает аппетит. Вдали от него Мидорию мутит от еды. Они, к удивлению, знают конкретный день, когда Изуку забеременел. Тот единственный раз, когда у них был незащищенный секс. Исходя из этих данных, срок рассчитать очень легко. Доктор сказал, что токсикоз может начаться, как прямо сейчас, раз периодически Мидорию уже мутило, так и через пару-тройку недель, ко второму месяцу. Изуку может только надеяться на лучшее, так как с Тодороки они очень часто обедают в каких-то заведениях. Будет очень стыдно вырвать на людях. От мыслей об этом Мидории стало совсем дурно, и он отступил тарелку в сторону, устало откинувшись на спинку мягкого дивана. Пальцами крепче сжал стакан с лимонадом, не прекращая лениво попивать его через трубочку. От жидкости ему не должно было стать плохо. Так, по крайней мере, Изуку полагал. Шото сказал, что у него есть время подумать. Месяца четыре так точно. Но чем больше Мидория думает, тем сильнее усугубляет своё положение. Беременность уже дает о себе знать: частенько его преследуют легкие недомогания, кружится голова, а тело пышет жаром. Дальше должно стать только хуже. А через пару месяцев с его комплекцией живот начнет выступать… Об этом Изуку даже думать не хочет. Как он! И с пузом. Тодороки обмолвился, что это будет очень красиво, но омега с ним в корне не согласен. Беременные животы никому не идут. Особенно шестнадцатилетним. – Тут свободно? – послышалось над головой веселое. Мидория нахмурился, не сразу поняв, что обращаются именно к нему. Незнакомцы крайне редко пытались с ним заговорить. – Что? – Изуку нелепо поднял глаза. – Ой, раз не занято, я присяду, – улыбнулся ему человек и, отодвинув стул, присел на против. – Почему такой очаровательный омега сидит здесь в одиночестве? – весело спросил он. Мидория глупо моргнул. В его голове происходящее просто не могло уложиться. Незнакомый альфа подошел, присел напротив него, начинает говорить глупые комплименты. Познакомиться, что ли, хочет? – А… я… – Изуку нахмурился. – А… – он растерялся и отставил стакан с лимонадом в сторону, оглядываясь неуверенно по сторонам в поисках помощи. Что надо делать в таких случаях? Что вообще происходит? Прежде окружающие всегда шарахались от него. Но это было давно, задолго до отношений с Тодороки. Когда-то, когда Мидория выглядел, как закуренный дистрофик-наркоман с большими мешками под глазами и проблемами со здоровьем. Но те времена давно прошли… – Так что? – альфа улыбнулся. – Как тебя зовут хоть? – весело спросил он. Изуку вновь моргнул, нервно вздыхая. Понадеялся, что незнакомец сейчас просто исчезнет, словно его и не было, или в крайнем случае поднимется и уйдет, поняв, что ему здесь не рады. Но альфа продолжал сидеть и выпытывающе на него смотреть. – Я… – Мидория рассеянно нахмурился, ревностно притягивая к себе тарелку с едой, будто незнакомец мог на неё покуситься. – А… вам что-то надо? – неуверенно спросил омега. Он осторожно понюхал себя, с удивлением обнаруживая, что его аромат не только присутствует, но и ярко выражается, своей сладостью приманивая окружающих. Ему давно пора уяснить, что люди больше не видят в нём больного. – Познакомиться, – усмехнувшись, отозвался альфа. – Это не очевидно? – прищурившись, уточнил он. – Так как тебя зовут? Или ты не знакомишься? – предположил весело. Изуку опешил. Нет, ему не показалось. Альфа действительно подошел познакомиться. И зачем только? – Мне… мне шестнадцать, – растерянно заметил Мидория, подумав, что это должно помочь. Ничего другого ему придумать не удалось. – Э… – альфа на секунду опешил. – Ну-у… – он неуверенно пожал плечами. – А мне девятнадцать. Н-но я ничего плохого в виду не имею! – потряс руками. – Просто ты сильно красивый и сидишь здесь в одиночестве уже довольно долго, – улыбнулся солнечно. Изуку неуверенно склонил голову набок, не зная, как должен себя вести. Подобного опыта в его жизни ещё не было. – Я… я не один. Точнее… я сижу один, но по жизни я не один! Я… э… – Мидория растерялся и застенчиво пожал плечами. Отшивать альф его так никто и не научил. Как и общаться с людьми так, чтобы строго освящать свои границы и одновременно не оскорблять их. – В смысле? Так познакомимся или нет? Ты разве не для этого сидишь здесь? – удивился альфа. Изуку нахмурился. – Не знаю, как другие, но я хожу в кафе, чтобы поесть, – заявил он. – Тем не менее, ты не ешь, – заметил альфа. – Послушай, если у тебя сейчас плохое настроение, то, может, позвонишь мне вечером? – весело предложил он и достал из кармана ручку. Видимо, всюду носил её с собой. – Это мой номер телефона, – быстро начеркал на салфетке цифры. – Меня Денки Каминари, кстати, зовут. Я стажирующийся студент, после выпуска буду работать в полиции, – рассказал альфа. – Мм, – Мидория с опасением на него посмотрел, шумно вздохнул и взял в руки палочки, вскрывая неуверенно упаковку. – А я в школе учусь… – промямлил он. – И не ем… потому что… А… у меня… токсикоз. Меня мутит. Но это не ваше дело, – заявил он. Альфа изумился. – Шутишь? – неуверенно спросил он. – Тогда «ха-ха-ха», – рассмеялся Денки бессмысленно. – Нет, не шучу, – Изуку посмотрел на него строго. – У меня… альфа есть, ко всему прочему, – заметил он. – И совсем скоро, – Мидория мельком глянул в окно, – он должен прийти. – Э… – Каминари поджал губы. – Нельзя просто сказать, что не хочешь знакомиться? – недовольно пробубнил он себе под нос, поднимаясь. – Зачем этот бред? Нет, то, что тебе лет шестнадцать, я могу поверить, но в беременность и мнимые отношения? – альфа фыркнул и раздосадовано удалился. Изуку проводил его растерянным взглядом. Он посмотрел неуверенно на салфетку с номером, оставленную на столе, взял её в пальцы, согнул в треугольник, зачем ещё раз и машинально сунул в карман. – А… так можно было просто сказать, что я не хочу знакомиться? – повторил он неуверенно. – О-ой… действительно, – Мидория закрыл лицо ладонями и вздохнул. И зачем было столько фактов из своей жизни рассказывать? Был бы рядом Тодороки, он бы не попал в такую ситуацию. С другой стороны, пора научиться самому за себя постоять. Или нет. Если скоро его раздует, как шарик, то желающие познакомиться отпадут сами собой. И после, когда он будет гулять с ребенком. Ну разве что какие-то взрослые разведенки, которых не пугают дети, но такие предпочитают знакомиться со своими ровесниками. – Видимо, я зря заставил тебя подняться, – неожиданно сказал кто-то над самым ухом, а после плеча коснулась горячая ладонь. – Спишь? Изуку резко поднял голову. – Ой, Шото, – он расплылся в глупой улыбке. – Пришел бы ты на три минуты раньше, одного человека на земле стало бы меньше, – вздохнул Мидория. Тодороки опустился рядом с ним, приобняв за талию. – В смысле? – удивился он. – Ты кого-то… тут хотел убить? – Да нет, – Изуку прижался к его руке. – Где ты был так долго? – ревностно спросил он. – Так, – альфа качнул головой, – бегал кое с кем встречался. Ничего интересного, – он с нежностью чмокнул омегу в щеку. – А ты чего не ешь? – полюбопытствовал Шото. – Это же твой любимый кацудон. – Мм, – Мидория с неохотой выпутался из его рук и вздохнул. – Ну… я подумал, что меня вырвет, – неуверенно признался он и всё же принялся за еду. – Это ещё почему? – Ну… мало ли, токсикоз… – Так если рассуждать, можно вообще ничего не есть, – фыркнул Тодороки и подпер голову рукой. – А на такое, боюсь, ты не способен. – Это почему? – Изуку прищурился. – Ты ж проглот, – рассмеялся Шото. – Голод твоё второе я. – Ну тебя! – Мидория обиженно его пихнул. – Сам ты проглот. – Ладно, не обижайся, – Тодороки улыбнулся. – Теперь тебе нужно вдвойне лучше питаться, – весело заметил он. – Это зачем? – Изуку строго на него посмотрел, развернувшись корпусом. – Шото… а что… если я решил… сделать аборт? – тихо спросил он. Альфа резко изменился в лице, побледнел и сел ровно, внимательно глядя на омегу. – Ты… решил? – хрипло переспросил он и явственно сглотнул. С трудом моргнул и тихо сказал: – Тогда… я найду хорошего доктора… и… – Тодороки осекся и замолчал. Мидория смог увидеть боль, проступившую на его лице, в груди что-то защемило. – И ты не будешь обижаться? – Что? – Шото вздрогнул. – Конечно, нет, – улыбнулся он уголками губ. – Ты вправе сам решать такие вещи, – хрипло проговорил альфа. – Если ты так решил… – он дернул плечами и отвернулся. Изуку вдруг померещилось, что Тодороки сейчас расплачется, хотя прежде подобного никогда не было. – Ты расстроился? – негромко спросил омега. – Я… – Шото медленно моргнул, тяжело вздохнул, собираясь с мыслями, и осторожно проговорил: – Моё состояние… не имеет никакого значения. Изуку, не думай обо мне. Если ты так решил… – Так ты расстроился или нет? – Мидория дернул его за руку. – Забудь хоть на секунду о том, что я должен решать сам. Скажи, что ты чувствуешь! – А… – Тодороки опешил. – Да, – подтвердил он хрипло, – я расстроился, – вздохнул альфа. – Я хочу… карапуза. Черт, да! Я взрослый человек, который просто хочет ребенка. Наверное, это такой возраст, понятия не имею. Хочу ужасно. Это… безрассудно, думаю, но… почему у всех может быть обычная жизнь, а у меня нет? – Шото посмотрел на него взволнованно. – Я тоже хочу! Изуку дернулся. Он удивленно посмотрел на Тодороки и неуверенно кивнул, отводя глаза. От Шото редко можно было услышать громкие речи или признания, обычно он осторожно подбирал слова, скупо излагая свои переживания. – Вот как… – Мидория вздохнул и повернулся обратно к еде. – М… ну… видимо, это хорошо. – Что именно? – Что я не решил делать аборт, – осторожно заметил омега. Альфа встрепенулся. – Что? – Ну… я же спросил тебя. «Что, если я решил». Если! Ключевое слово. Я такого не решал, – с ноткой вины в голосе пояснил Изуку. – Я… всё же хочу… оставить всё, как есть. Ну… в смысле… – он неуверенно посмотрел на Тодороки, что так и замер с пустым выражением на лице. Шото потребовалось почти полторы минуты, чтобы прийти в себя и начать ликовать. – Если ты решил так, то это замечательно, – он быстро чмокнул Мидорию в щеку, прижавшись к нему. – Я всё сделаю, чтобы вы были в безопасности, – пообещал альфа. – Да? – Изуку искоса на него посмотрел. – Лучше бы ты сделал всё, чтобы мы были счастливы, – хихикнул он. – Счастье без безопасности невозможно, – заявил Тодороки. – Поэтому оно приоритетнее. – Ну-у, – Мидория поморщил нос. – Может быть, – согласился неуверенно. – Ты знаешь… я тоже очень хочу, чтобы у нас была просто обычная семья. Мне не нужна жизнь… главного героя захватывающего фантастического фильма. Я хочу жить обычно. Очень хочу. – Обычно? – Шото посмотрел на него внимательно. – Я запомню, – негромко сказал он. – Только… – Изуку закусил губу, – насчет беременности… я могу и передумать. Нет, я всё решил! Но… мало ли… не буду зарекаться, – осторожно улыбнулся он. Альфа кивнул. – Это нормально, – мягко сказал он. – Доедай скорее и пойдем. – Куда? – Смотреть, как делают наш ремонт, – усмехнулся Тодороки. – А ещё у меня есть для тебя кое-какие документы, – он качнул неопределенно головой. – Какие? – напрягся Мидория. – Опять что-то нелегальное? – шепотом спросил он. – Ну-у, разве что чуть-чуть, – невинно улыбнулся Шото. – Просто ты несовершеннолетний… Не помешало бы иметь второй паспорт, где тебе на четыре года больше, – осторожно проговорил он. Изуку нахмурился и недовольно его пихнул. – Ты что! Так нельзя! А если меня посадят? – зашипел он Тодороки на ухо. – Ну-у, – альфа дернул плечами. – Никто не узнает. – Да и зачем мне это, если ты всегда рядом со мной? – спросил Мидория и прищурился. Шото неопределенно покачал головой, делая вид, что никакого конкретного ответа на вопрос нет, а Изуку подумалось, что Тодороки его обманывает. Уже не первый день он думает о чем-то, но говорить первым не хочет, а Мидория боится спрашивать. Изуку быстро расправился с едой. С возвращением Шото к нему вернулся и прежний зверский аппетит, омега выходил из-за стола слегка голодным. Тодороки весело начал рассказывать ему про ремонт, а Мидория лишь рассеянно кивал, отдаленно раздумывая, почему он не заказал ещё чего-нибудь. Но сытость пришла спустя пятнадцать минут, и омега обрадовался, что они ушли так спешно. Дверь квартиры распахнулась перед ним, Изуку несмело шагнул внутрь, принюхиваясь. Уже с порога чувствовался едкий запах краски, Мидория замялся и на удивленный взгляд Шото пояснил: – Я боюсь, меня сейчас вырвет. – От чего? – удивился Тодороки, проходя вперед. Из комнаты доносился шум: вызванная бригада рабочих всё ещё занималась чем-то в гостиной. Изуку с опаской подумал, что за время их отсутствия они могли наворотить всякого, но успокоил себя мыслью, что воровать в пустой квартире всё равно нечего. В худшем случае они могут украсть строй материалы, но и то слишком мало вероятно: зная Шото, можно быть уверенным, что он их всех там напугал. – М… – Мидория поморщился. – Хотя ты знаешь, – он потянул носом, двинувшись на запах, – нет, уже не хочу… пахнет… приятно. – Чего? – Тодороки нахмурился. – Изуку, ты здоров? – заволновался он. – Аромат не тошнотворный, но малоприятный. – Это ты ещё не распробовал. Принюхайся, – омега прикрыл глаза. – Похоже на… зубную пасту с фтором… Мне в детстве такую стоматолог рекомендовал для чувствительный зубок. – С фтором? – Шото недоуменно поднял глаза к потолку. – Допустим, – бросил он и, отстранив Мидорию в сторону, первым проник в комнату, откуда доносился шум. Изуку помялся в коридоре, нерешительно направляясь следом. Он шмыгнул в комнату, спрятавшись у Тодороки за спиной, и с опаской осмотрел присутствующих. Пятеро непримечательных рабочих в комбинезонах. Куда интереснее для Мидории были покрашенные в пола до потолка в пастельно-мятный цвет стены. Омега быстро облизнул губы, вдруг подумав, что не зря люди не решаются делать ремонт сами. Это сложно и о-очень долго, а специализированные конторы делают всё молниеносно. Такими темпами они через месяц уже со всем разберутся. – А… – Изуку потянул Шото за руку, – а… ой, нет, ничего. – Тебе нравится? – скучно уточнил у него Тодороки. – Да-а… а они только стены красят или… краны тоже устанавливать умеют? – шепотом спросил Мидория. Альфа усмехнулся уголками губ. – А что? – Да так же можно всю квартиру за пару недель обустроить. – Ясное дело, – Шото улыбнулся. – Косметический ремонт всегда быстрый, если не делать его самим, – фыркнул он. – Электричество и все удобства проведены, самая сложная часть работы уже сделана. Поэтому не стоит так удивляться. – А-а… – Изуку глупо кивнул. – Ну хорошо, – он улыбнулся и отступил, сложив ладони на животе. – Знаешь… – омега сморщился, – ты был прав, ужасный запах. Я отойду, а вы тут… беседуйте, – Мидория пожал плечами и удалился, от аромата краски ему вдруг стало дурно. В коридоре воняло почти так же, поэтому Изуку вышел на лестничную клетку, надеясь отдышаться. С недовольством подумал, что, должно быть, от беременности его организм так странно на всё реагирует. Наверное, даже хорошо, что ремонт закончится быстро. А потом начнется самое интересное: подборка мебели и планировка. К этому моменту стоит окончательно решить, оставят они эмбрион или нет. Готовить ли для скорого малыша комнату или… Мидория около минуты расхаживал по лестничной клетке, пока не решил вернуться. Тодороки о чем-то беседовал с рабочими, но сути его вопросов Изуку не совсем понял. Его мало интересовала внутренняя сторона ремонта. Стены красятся и неважно каким методом. Омега неуверенно помялся на пороге, не зная, куда пойти; Шото будто почувствовал его присутствие и выглянул. – Тебе всё ещё плохо? – спросил тихо. – М… – Мидория неуверенно дернул плечами. – Дай-ка мне свой пиджак, – попросил он. – Зачем? – удивился альфа. – Он приятно пахнет, – без тени смущения объяснил Изуку. Тодороки удивился, но послушно отдал ему свой пиджак, скрывшись в комнате. Омега прижал ткань к носу, глубоко вздыхая. Неожиданно из внутреннего кармана выпали какие-то бумажки. Мидория присел на корточки, быстро их собирая. Брови сами собой поползли вверх, когда Изуку понял, что перед ним. Авиабилет. Зачем он тому, кто имеет доступ к частным самолетам?