Изменение гравитации

– Это чуть ли не закончилось настоящей погоней! Нас после даже практически наградили! – горячо рассказывал Каминари, активно жестикулируя руками. Мидория сидел напротив него в кафе, улыбался и рассеянно кивал, не позволяя произнесенным словам достигать его мозга. Мысли были где-то далеко, Изуку не думал ни о чем и мог легко представить, будто перед ним сидит Тодороки и рассказывает о чем-то с жаром. В этом многие альфы похожи… Денки улыбался и шутил, молчание омеги, кажется, его мало напрягало, за что Мидория был ему благодарен. Он не хотел возвращаться домой и был рад скрасить вечер с кем-то. Каминари придвинул к нему десерт, который минут десять принес официант, но Изуку к нему так и не притронулся, позволяя мороженому таять. – Ты не хочешь есть? – спросил неожиданно альфа и склонил голову набок, внимательно на него посмотрев. – Что-то случилось? Ты такой молчаливый, – заметил он. – Или это твоё нормальное состояние? – и рассмеялся. Мидория неопределенно пожал плечами. – Не знаю, – рассеянно отозвался он. – Мне нравится слушать, – улыбнулся уголками губ, подпирая подбородок кулаком. В противном случае та бы поникла, а он бы безвольно улегся на стол. – Уверен? – Денки прищурился. – Эм… честно говоря, твой звонок был очень неожиданным. – Для меня тоже. – Что? – Что? – Изуку моргнул. – В смысле, – он нервно хихикнул, – расскажи ещё что-нибудь из своей практики… – попросил омега, боясь, что речь может зайти о смысле этой встречи. Об этом Мидория и сам не знал. Он готов был зайти очень далеко, чтобы отвлечься. – Тебе это правда интересно? – с сомнением уточнил Каминари. – Расскажи лучше что-нибудь о себе, а-то мы уже полчаса сидим, а я о тебе ничего так и не узнал. – А… – Изуку неуверенно дернул плечами. – Что рассказать? – растерянно спросил он. На первых свиданиях Мидория не был никогда и не знал, как нужно себя вести. Да и не был уверен, можно ли их встречу вообще назвать свиданием… – Ну, например, чем ты увлекаешься? – поинтересовался Денки и наклонился к нему. Он еле заметно подергал носом, будто пытался его понюхать, и тут же слегка сморщился, отпрянув. Изуку даже подумал, что от него воняет, рассеянно коснувшись пальцами волос. Но ничего необычного он не почувствовал. – Эм… я… – Мидория растерялся, неуверенно улыбнувшись. – Прям особенно больших увлечений у меня нет, – проговорил он и почувствовал, что выглядит со стороны пустым человеком. Должно быть, так и есть. – Я люблю… читать… Я стараюсь заниматься учебой, это… сжигает всё время, – соврал омега, понадеявшись, что вскоре эти слова станут реальностью. Каминари задумчиво кивнул. – Могу понять. Старшая школа сжигает всё время. И когда школьники вообще должны жить? – он нервно рассмеялся. – Всё хорошо? Ты вдруг побледнел. – Разве? – Изуку глупо моргнул. – Эм… да… я не знаю, что рассказывать о себе, – признал он. – Не смущайся, говори, – улыбнулся ему Денки. Мидория усмехнулся уголками губ. Скучность его жизни была воспринята за застенчивость, должно быть, тем лучше. – Что именно ты хочешь знать? – повторил свой вопрос омега. – Мне больше нравится слушать, чем говорить. – Я уже понял, – Каминари вздохнул. – Эм, если ты не съешь своё мороженое, оно… пропадет, – заметил он и многозначительно посмотрел в вазочку. Изуку опустил взгляд, неуверенно поджал губы. Стоило что-то взять, и он, долго не думая, выбрал мороженое. Но от одного его вида ему было дурно. Организм нуждался в пище, но желудок бунтовал, отказываясь что-либо переваривать, и Мидория боялся вырвать где-нибудь на улице. – М… а ты… не хочешь? – тихонько спросил омега и осторожно придвинул к альфе вазочку. – Угощайся, мне не жалко. – Да? – изумился Денки. – Может, рванем из этого тухлого места? – предложил он с жаром и быстро положил свою ладонь поверх руки Изуку, лежащей на столе. Губы Мидории растянулись в кривой улыбке, и он непроизвольно медленно вытащил свою руку, положив её на колено. – М… а куда? – неуверенно уточнил он. – Я… не знаю никаких мест в нашем районе… интересных. – Пойдем, я покажу, – обрадовался Каминари и поднялся, махнув официанту рукой. Они расплатились и вышли; Денки практически учтиво приоткрыл перед ним дверь и предложил свою руку, но Изуку виртуозно сделал вид, что не заметил, торопливо заправив ладони в карманы. Холодало. Альфа весело начал что-то рассказывать, а Мидория только кивал, не понимая и половины из его слов. Ему не было интересно, но это хоть немного отвлекало от тяготящих пустых мыслей и не давало постепенно сходить с ума. Небо темнело, солнце опускалось всё ниже, окрашивая горизонт в красный, а Изуку шел, рассеянно думая о том, что не сможет вернуться обратно сам, заблудиться. Они прогулялись по красивому скверу, где помимо них было ещё много парочек, вышли к парку и замерли у лавочки, вроде собираясь присесть. Омега устал идти, но садится на холодное боялся, волнуясь за здоровье. Прежде об этом всегда думал Тодороки, но, оставшись один, Мидория резко поумнел. – Мне кажется, или ты правда грустный? – спросил Каминари вдруг и посмотрел ему в глаза. Изуку глупо пожал плечами. Ему подумалось, что Денки очень веселый и легкий, здорово было бы иметь такого друга. – Я… совсем не грустный, – отозвался омега, даже и не зная до конца, ложь ли это. – Разве? – альфа сделал к нему шаг. – О чем же ты думаешь? – тихо спросил он. Мидория не почувствовал ничего, когда посторонний человек вторгся в его личное пространство. Ни бывалого трепета, ни даже страха или отвращения. Ничего. Ему было всё равно. – М… даже не знаю, – Изуку улыбнулся. Каминари слегка наклонился к нему головой, не прерывая контакт глаз, и Мидория удивительно быстро для себя догадался, что альфа хочет сделать. Что-то протестующе восстало в нем, но омега не сдвинулся с места, продолжая рассеянно наблюдать. Денки слегка прищурился и лишь улыбнулся, отстранившись. – Уже очень поздно, – сказал он негромко. – Давай я провожу тебя до дома, – предложил учтиво. Изуку не стал спорить. Они двинулись медленно, Мидория слегка покачивался с ноги на ногу, готовый в любой момент упасть. Было холодно и хотелось спать, но возвращаться домой он ужасно не хотел. Чем ближе это ненавистное здание оказывалось, тем неприятнее ему становилось. Липкое холодное чувство распространилось по спине от затылка к тазу, окутывая путами живот; омега сморщился. – А ты… где живешь? – полюбопытствовал Изуку и посмотрел на альфу с легким интересом. Тот выглядел, как хороший друг, но вряд ли мог им стать, вряд ли хотя бы хотел. Мидория не чувствовал никакой тяжести, когда они находились рядом и просто молчали. – Недалеко, – Каминари улыбнулся. – Хочешь зайти? – с усмешкой предположил он, придав вопросу ироничности. Изуку резко остановился. – А можно? – горячо спросил он и подался к альфе, посмотрев ему в глаза. Тот насторожился и отступил, слегка нахмурившись. На его лице застыло такое недоумение, что Мидория тоже замер и попытался сообразить, что в его поведении могли счесть за нечто странное. Но в голову так ничего и не пришло. – А ты хочешь? – тихо переспросил Денки, став заметно серьезнее. – Я лишь пошутил… – Я… – Изуку неуверенно дернул плечами, боясь отпугнуть его своими словами. – Я просто не хочу возвращаться домой, – тихо признал он. Каминари удивился. – Почему? – М… – Мидория неопределенно качнул головой. – А твои родители не будут волноваться? – уточнил Каминари настороженно. – До которого часа они разрешают тебе гулять? – А… что? – омега нахмурился. Он не сразу понял смысл услышанных слов. – Э… – брови сами собой поползли вверх, он торопливо начал придумывать, чего бы соврать. – Я живу один. – Да? – Ну… да, – Изуку дернул плечами. – Мои родители… работают… в другом городе, – выдохнул он наконец, с удивлением обнаруживая, что врать не так уж и сложно. Видимо, важно не что говорить, а кому. Тодороки врать он не мог. – О. Ну, понятно, – Денки кивнул. – И всё-таки… наверное, я лучше просто тебя провожу, – улыбнулся он. Мидория поник, но спорить не стал. Только через пять минут до него дошло, почему Каминари мог так насторожиться. Напрашиваться в гости в первый же день знакомства? – Вот… здесь я и живу, – негромко объявил Изуку, когда они пришли. – Эм… спасибо за… м… было… м… – он растерялся и посмотрел выжидательно на альфу. Тот так же замер, не зная, может ли его приобнять или стоит держать дистанцию. Всё его недоумение ясно отразилось на лице. – Хорошо, я запомню, – наконец сказал Денки и отступил. – Какие планы на ближайшие дни? – полюбопытствовал он, явно намекая на продолжение их общения. Но Мидория выпал в осадок от одного его вопроса, не представляя, что у кого-то по жизни могут быть какие-то планы. Сейчас он просто существует, тем только и держится. Вряд ли способен на большее. – Планов… особых нет, – Изуку криво улыбнулся. – А у тебя? – из вежливости поинтересовался он. – Ничего интересного, – Каминари неопределенно качнул головой. – В целом, я часто бываю свободен, – весело сказал он и игриво подмигнул омеге. Тот этого действия не понял, неуверенно склонив голову набок. Переступил с ноги на ногу и с ужасом подумал, что ему пора уходить в дом. Одна лишь мысль об этом отдалась под сердцем жуткой тоской. – Х-хорошо, – Мидория кисло улыбнулся. – Я позвоню, – пообещал Денки и отступил, собираясь прощаться, но Изуку, жутко этого испугавшийся, схватил его торопливо за руку, вцепившись в кожу мертвецкой хваткой. На секунду они оба замели в недоумении, растерянно глядя друг на друга. Омега дрогнул, в шоке осознавая, что сделал. Не ожидал от себя подобного. – Эм… не уходи, – выдохнул он сипло. – В смысле… – и отступил, даже не начав краснеть, лишь отвел глаза. – Может, зайдешь? – тихо предложил Мидория. Каминари посмотрел на него в недоумении, беззлобно улыбнулся и тихо отозвался: – Уже очень поздно. – Да! Поэтому… оставайся. Некрасиво как-то получается, что тебе ещё до дома идти… на улице холодно… а ты так легко одет, – Изуку нерешительно потянул его за рукав. Он не понимал, что делает. Ощущение внутри было сильнее любого здравого смысла. Оставаться дома в одиночестве он боялся, боялся настолько, что предпочел бы заночевать на улице на лавке в ближайшем парке. Квартира стала тяготящей, мрачной, мучительно тесной. Остаться там одному означало самолично открыть двери в ад и позволить демонам растерзать его душу. – М… уверен? – осторожно уточнил Денки и наклонился к нему, внимательно посмотрев в глаза. Мидория вздрогнул от его вкрадчивого голоса и только кивнул, не готовый отступить. – Конечно, – заявил он. – Пойдем. У меня… есть чай. Я хочу узнать тебя получше, – весело пропел омега, надеясь, что его голос звучит достаточно убедительно. Альфа больше сопротивляться не стал, позволив Изуку протащить себя за руку к подъезду. Терпеливо подождал, пока Мидория не откроет дверь, и медленно поднялся вслед за ним по лестнице. Они замерли у лифтов, ожидая, когда же один из них приедет. Повисло молчание, но омега не почувствовал особого напряжения. Он готов был привести в дом любого, лишь бы не оставаться там в одиночестве. – Так… – Каминари внимательно на него посмотрел, кажется, в его глазах промелькнуло опасение. – Ты предпочитаешь чай или кофе? – Э… – Изуку обернулся к нему. – Наверное, чай, – он растерянно пожал плечами. – А ты? – И я. Черный или зеленый? – М… зеленый. – Сверху или снизу? – Что? – Мидория моргнул. – Лифт приехал, – улыбнулся на его вопрос Денки и учтиво пропустил вперед. Они вошли внутрь, нажали кнопку. – Почему именно зеленый? – весело спросил он. – Ах, ну… – омега дернул плечами. В его воспоминаниях отложилось, что Тодороки любит зеленый чай, хотя кофе он пил не реже. – Моя альфа… – начал было Изуку и осекся, сообразив, что несет. Резкая боль под ребрами пронзила его. – Что? – Каминари удивился. – А… – Мидория дрогнул. – Приехали, – захихикал он, торопливо выбегая на лестничную клетку. – Эм… я здесь живу, – махнул омега рукой на дверь и принялся искать ключи по карманам. Денки с интересом начал рассматривать площадку и в полголоса комментировать обстановку. Изуку его не слушал, пытаясь отыскать ключи. На секунду ему даже почудилось, что он их потерял, но те вскоре обнаружились в заднем кармане джинсов. Он вставил ключ в замочную скважину и попытался его провернуть, но почему-то не получилось. Не сразу до омеги дошло, что он вращает его в противоположную сторону. Стыд прилил к щекам; Мидория нервно хихикнул. – Чего стоим? – уточнил Каминари, обернувшись к нему. Изуку замер на пороге, не готовый войти. Переступить через ступеньку и оказаться внутри квартиры казалось слишком опасным, непостижимым. – Ох… – омега болезненно сморщился. – Эм, проходи, пожалуйста, первым, – улыбнулся он и пропустил альфу внутрь. Тот удивился, но не стал возражать, решительно проходя в прихожую. Мидория поспешил за ним, спешно щелкая пальцем по выключателю: находится в темноте было подобно пытке. Он закрыл дверь и неуверенно посмотрел на Денки, что замер с перекосившимся выражением лица. Его нос сморщился, а в глазах отразился неподдельный страх. – Ты… живешь с сестрой? – предположил Каминари. – А… нет, – Изуку моргнул головой. – Почему ты так решил? – глупо спросил он и глянул по сторонам. Ничего располагающего к подобному вопросу не было. Ни чужой обуви в прихожей, ни курток в шкафу. – Может… с друзьями? – уточнил Денки. – Или к тебе недавно родители приезжали? – Нет, – Мидория пожал плечами. – А зачем ты спрашиваешь? – насторожился он и вдруг с беспокойством подумал, что это было не самым безопасным решением запускать незнакомого человека в дом. Пусть он и работает в полиции… – Здесь, – Каминари обернулся к нему, – не сочти за грубость, но… просто ужасно сильно воняет… вернее, пахнет, – он скривился, – альфой. Изуку опешил. Он в шоке принюхался, но ничего особенно не заметил. – Ты уверен? – спросил изумленно. – Я ничего не чувствую. – Значит, этот запах здесь уже давно, – поморщился Денки. – Так с кем ты живешь? Он такой сильный, что мне не может казаться. – Сильный? – Мидория глупо моргнул, вновь принюхиваясь. Никаких ароматов им обнаружено не было. Странно было думать, что спустя несколько дней аромат Тодороки всё ещё мог сохраниться. Хотя Изуку никогда не сомневался, что его запах очень едкий… – Я живу один, – повторил омега с улыбкой. – Гости днем были, – соврали он. – Гости? – удивился Каминари, медленно разуваясь. – Интересные гости, – пробормотал он, делая несколько шагов дальше по коридору. – Ванная здесь, – оповестил Мидория, указав рукой на дверь. – Руки помоешь, – предложил он. Денки кивнул и двинулся к двери, решительно её открыв. Но тут же замешкался, в недоумении приподняв брови. Он с улыбкой обернулся к Изуку и отступил назад, позволив ему подойти и самому узнать о причине удивления. На полу по-прежнему валялись его вещи. В доме никого не было, никто их не убрал. Мидория вздрогнул и густо покраснел, резко кинувшись к ним и спрятав за спину. – Бывает, – пожал Каминари плечами. – Из-извини, – смутился омега и быстро вышел, убегая в комнату. Спрятал вещи в шкаф и тяжело выдохнул, болезненно прикрыв глаза. Будь в доме Тодороки, он не позволил бы вещам где-то долго валяться. Убрал бы, а после ещё долго зачитывал бы лекцию о чистоте. Мидория его бы не слушал и клевал носом… – Уютно у тебя тут, – весело сказал Денки, вновь появляясь в коридоре. – Особенно, если не замечать запах, – засмеялся он. Изуку вышел к нему и криво улыбнулся, рассеянно кивнув. Отправил альфу на кухню, а сам поспешил вымыть руки и побрызгать холодной водой в лицо. В голове назрел вопрос, на которой ответа он до конца не знал. Если в родной квартире ему теперь так страшно, то как же он сумеет существовать здесь? Не водить же каждый день кого-то… – Я поставлю чайник, – нелепо сказал Мидория. – Ты садись-садись, – попросил он, махнув рукой на стол. Каминари нерешительно опустился на стул, огладив пальцами гладкую поверхность стола. – Вы делали недавно перестановку? – уточнил он негромко. – Перестановку? – растерялся Изуку. – Ну да. Мебельную. Всё такое… – Денки неопределённо дёрнул плечами. Мидория криво улыбнулся. Некоторым людям мистическим образом удавалось замечать неуловимые изменения в обстановках. Он всегда этому удивлялся. – Нет… мы недавно делали ремонт, – объяснил омега. – Закончили… вроде… квартира еще не обжита… кажется, – он вздохнул. Без Тодороки квартира не могла стать обжитой, полноценной. – Да, заметно, – усмехнулся Каминари. – Так что с чаем? – он многозначительно посмотрел на выключившийся чайник: вода вскипела. – Ах, да-да, – Изуку начал суетиться, доставать кружки и заварку. – Я… – он замер и обернулся с кислым выражением лица. – Ох… Пить чай перехотелось, он и прежде не горел особым желанием. Аромат Денки вызывал лёгкое отвращение в груди, его тянуло чихать. – Ты выглядишь утомленным, – заметил альфа и поднялся. – Вроде вредно пить чай на ночь. Бодрит, – улыбнулся он. – Ах, я… – омега поморщился. – Разве? – Определённо. Думаю, тебе стоит лечь пораньше сегодня, – мягко заметил Каминари. – Я лучше пойду домой. – Нет! Мидория выкрикнул это так громко и резко, что на секунду его голос зазвенел. Тут же в кухне воцарилась тишина. Денки удивленно на него посмотрел, отступил на шаг и нелепо улыбнулся, было видно, как ему некомфортно. Изуку смутился и виновато склонил голову: он не хотел кричать. Поджал губы и сложил ладони на животе, понимая, что подобное выглядит более, чем странно со стороны. Альфа медленно качнул головой и тихо заметил: – Кажется, ты очень этого не хочешь, – губы искривились в кривой улыбке. – Очень, – подтвердил Мидория сипло и шмыгнул носом. Напряжение между ними наросло, но Каминари словно вовсе этого не почувствовал, приветливо улыбнувшись. Это было так легко и мягко, что на секунду Изуку позабыло обо всем. Примерно так же ему улыбалась мама, когда он возвращался со школы с плохими новостями. – Чай тут не поможет, – вздохнул Денки и уселся обратно на стул. – Но тебе вроде как нельзя ничего покрепче, – рассмеялся он невесело. – Рассказывай. Я слушаю. Мидория глупо моргнул и в недоумении на него посмотрел, не понимая, к чему альфа это говорит. Чего хочет, почему смотрит так внимательно, будто в самую душу. Омеге стало некомфортно; он съежился и поник, неуверенно опуская на стул напротив. По коже прошелся морозец, Изуку плотно сжал губы. – Что рассказывать? – беззвучно спросил он, хотя и чувствовал, что этот вопрос не имел никакого смысла. – Что хочешь, – Каминари развел руками. – Или, если хочешь, можем просто помолчать, – усмехнулся он. Мидория удивленно на него посмотрел, не веря услышанному, растерянно кивнул и вновь скис, тяжело вздыхая. Грудь словно сковало путами, дышать было больно, а воздуха не хватало; его клонило в сон. – Ненавижу молчать, – поморщившись, признался Изуку. – Тишина тебя пугает? – негромко предположил Денки. – Тишина? – удивился омега. – Нет… – он нерешительно пожал плечами. – Просто… зачем быть вместе… если вы всё равно молчите, – хихикнул Мидория. Альфа внимательно на него посмотрел. – Или ты не хочешь оставаться со своими мыслями один на один? – прищурившись, спросил он. Изуку дрогнул. – Да нет… с чего бы, – нелепо хихикнул. – Себя я не боюсь. – Тогда… почему не даешь мне уйти? – с опаской спросил Каминари. – Ты же явно не хочешь со мной просто переспать, верно? В чем дело. Это… всё слишком странно, – заметил он. – Да? Наверное, ты прав, – Мидория глубоко вздохнул. – Я тебе никто… знаю. И я не могу тебя просить, однако… можешь не уходить? – сипло попросил он и посмотрел на альфу с надеждой. Неважно, кто сидел бы в ту секунду перед ним, лишь бы этот кто-то был рядом. Одиночество в этой квартире пугало сильнее всего на свете. – Мне не сложно, – с улыбкой пожал Денки плечами. – Но… это всё настораживает, ты же понимаешь? – Ага… – Изуку низко склонил голову, пока та не коснулась стола. – Извини… я не могу ничего сказать. Я… извини, что трачу впустую твоё время. – Если кто и тратит моё время, то только я сам, – фыркнул Каминари. – Если бы не ты, я бы всё равно ничем бы не занимался, – рассмеялся он. – Да? – удивился Мидория. – Подруги звали в бар. Так что спасибо от моей печени, – альфа хмыкнул. Омега тоскливо кивнул и нелепо рассмеялся, закрыв лицо ладонями. В кухне было тихо. Мидории бесконечно нравилась эта тишина. Молчание. Он перебирал пальцами и с удивлением думал, что ему нравится молчание в компании этого человека. Каминари мягко улыбался. Казалось, что он прятал глаза от солнца, но то село давно, смысла это не имело. Его слабые постукивания по поверхности стола не вызывали раздражения, напротив, настраивали на серьёзный лад. Изуку в какой-то момент даже показалось, что он знает Денки всю жизнь, настолько комфортным было его присутствие. Альфа выглядел очень спокойным и принимающим, Мидория не испытывал страха рядом с ним. Только умиротворение. – Причина во мне? – негромко полюбопытствовал вдруг Каминари. – Или на моём месте мог бы сидеть любой? – он усмехнулся уголками губ. Мидория удивлённо на него посмотрел, тихо растерянно вздохнул и виновато пожал плечами. – Не знаю, – шепотом признался он, боясь нарушать тишину. – Я… предпочёл бы остаться с худшим, лишь бы не быть одному, – честно сказал омега. – Но… это удивительно, но ты правда мне нравишься. Я имею в виду, – он всплеснул руками, волнуясь, что будет понят неправильно. – Я не знаю, как это объяснить! – Спокойнее, – Денки мягко на него посмотрел. – Я не люблю делать поспешных выводов, поэтому ни в коем случае не восприму твои слова неправильно, – пообещал он. Изуку растерянно кивнул, забыв, о чем он хотел сказать. – Я… думаю, что ты хороший человек, и я чувствую себя удобно… вернее… спокойно в твоей компании. Не знаю, откуда это чувство, – он нервно рассмеялся. – Так бывает, – качнул Каминари головой. – Некоторых людей… мы просто чувствуем… – улыбнулся он. – Да, наверное, да, – согласился омега. – Надеюсь, я не утруждаю тебя. – Нет, – альфа пожал плечами. – Если бы я хотел, я бы уже ушёл. В кухне вновь воцарилось молчание. Приятное, не навязчивое. Мидория позволял себе ни о чем не думать, чтобы не волноваться, и концентрировал всё внимание на дыхании, удивляясь неосознанности этого процесса. Альфа казался не менее расслабленным. Вряд ли в жизни что-то вообще могло его тяготить, он казался лёгким на общение, лёгким к любым неурядицам. – Скажи… а… ты же стажируешься… У тебя есть доступ к полицейским… а… ну… – Что? Говори внятно, я не понимаю, – Каминари улыбнулся. – Ты… – Изуку закусил губу, – можешь ты найти одного человека? – в лоб спросил он. В глазах полыхнула неподдельная жажда. – Э, – Денки растерялся, – человека? А он пропал, что ли? – усмехнулся он. Мидория глупо дёрнул плечами. Он почувствовал себя таким идиотом, что всякое желание продолжать разговор отпало. – Он… ушёл, – тихо вздохнул омега. – То есть, не пропал, – кивнул Каминари. – Он не хочет быть найденным, верно? – М… смотря что понимать под словом «хочет», – мягко отозвался Мидория. – Очень и очень интересно, – рассмеялся альфа. – Что за человек хоть? – Ох, ну, – Изуку вдруг почувствовал себя самым обычным влюбленным школьников, коих по городу ходит великое множество. К щекам прилила кровь, он глупо улыбнулся и отвел глаза. – Ну, ну… это просто… – омега быстро начал перебираться пальцами. – Охо-хо, кажется, я всё понял, – весело подмигнул ему Денки и хлопнул в ладоши. – Что ты понял? – вздрогнул Мидория. – Это кто-то из твоих ухажеров? Или, наоборот, ты за ней бегаешь! – Ни за кем я не бегаю! – омега закрыл лицо ладонями. – Ничего подобного, я лишь… – он смутился и замолк. – Но ты хочешь найти, – прищурился Каминари. – Кто этот человек? – шепотом спросил он, наклонившись к Изуку. Тот несмело качнул головой, не понимая до конца, что чувствует. Стыд и страх открытия тайны охватили его, омега сумел лишь вздохнуть, поникнув. – Просто… – О, нет, – Денки фыркнул, – явно не просто, не стоит мне врать. – рассмеялся он. – Это… ты… любишь этого человека? – в лоб спросил альфа. Мидория вздрогнул. Каминари попал в самую точку, он, пусть и выглядел беспечным и безобидным, был много проницательней других людей. Изуку почувствовал, что начинает краснеть. – Да, – честно признался он. Ответ принес необъяснимое облегчение. Он словно снял груз произошедшего с себя, разделив боль с кем-то. Денки готов был его слушать. – Я говорил… что у меня есть альфа, – негромко напомнил Мидория. – Я не врал. – Я уже понял, – Каминари мягко улыбнулся. – Пожалуй, это самое странное моё свидание, – рассмеялся он вдруг легко. Изуку его смех подарил странное дружески-семейное чувство. – Ну-ну, и какая она? – М… – Расскажи, – Денки с огнем во взгляде посмотрел на него. – Мне интересно! – А что рассказывать? – омега бессмысленно начал ерзать на месте. Ему подумалось, что у всех его ровесников есть подобный опыт, сидеть с кем-то и с глупыми улыбками на лицах обсуждать понравившихся ребят их параллельных классов. – Ну… он… – Мидория прижал ладони к щекам и без сил растекся по стулу, упав локтями на стол. Каминари вновь тихо рассмеялся. – Почему вы не вместе сейчас? И как давно это? – А? – Изуку дернулся. – Недавно… – шепотом признался он, его одолел резкий приступ страха. Мидория и не думал прежде, что будет способен кому-нибудь об этом рассказывать. – Он… просто ушел… он сказал… что… он… у него была веская причина уйти… м… – Веская причина уйти? – Денки хмыкнул. – Я в такое не верю. – Нет, правда! – омега всплеснул руками. – Он любит меня! – выдохнул он горячо. Каминари изогнул скептически брови, но мягко не стал возражать, невинно улыбаясь. Вдруг Изуку подумалось, что он с самого начала знал намного больше, чем должен был. Интеллектуальные люди частенько пугали его своей хладнокровностью, всюду излучая опасность. Манипуляции – игра интеллектуалов. – Ну-ну, и что же? – подтолкнул его Денки. – И ничего же, – торопливо сказал Мидория. Вдруг его резко осенило, что каким бы миролюбивым и добрым Каминари не был, он не станет ему помогать, узнав правду. Нет. Ни за что. Кто бы стал помогать понравившемуся омеге найти любую им альфу? Только круглый идиот или невообразимый добряк. – Я… м… – Что? – Денки приподнял брови. – Я… – Изуку отвернулся, боясь, что его ложь будет слишком очевидна. Ради своей жажды быть ближе к Шото он готов зайти очень далеко. – Я… просто хочу, чтобы он любил меня, но… это неправда, – слабо проговорил омега и сглотнул. Он не любил врать, особенно не любил врать, когда люди верили ему. Он чувствовал себя ужасно, когда использовал людей, и всегда всячески старался избегать подобных ситуаций, но сейчас об этом нужно было забыть. Мидория готов был переступить через себя. Шестеренки в голову закрутились, завертелись, мысли одна за другой начали зарождаться. И вдруг его вечно ленивый мозг в считанные секунды создал идеальную ложь. – Да? – удивился Каминари. – У тебя… получается, разбито сердце? – изумился он. – Да, – выдохнул Изуку и обернулся к нему. – Я… он бросил меня… он… сделал кое-что плохое, кое-что ужасное мне! И он… оставил меня в ужасном… положении… он должен мне денег! Ты можешь… найти его? Я… я… – Мидория торопливо начал взмахивать руками, задыхаясь. Врать он был не приучен, пусть ложь всякому кроме Тодороки давалась невообразимо легко. – Оу, – Денки сморщился. – Да уж, это ничуть не романтично, – согласился он. – Хорошо, я помогу, – улыбнулся альфа. – Попробую что-нибудь сделать, но ничего не обещаю. – Правда?! – изумился омега. Его слова произвели тот единственный правильный эффект, на который он надеялся. Это было так просто, что поначалу показалось неправдой. Но все подозрения развеялись, когда Каминари начал расспрашивать у него подробности. Начал с имени, на что Изуку отреагировал испуганно. На мгновение испугался, что раскрытие подобной информации третьем лицам может быть опасным, но быстро успокоился, поняв, что опасной она будет исключительно для этих третьих лиц. Ни Тодороки, ни сам Мидория пострадать не могут. После Денки расспрашивал про внешность, возраст, происхождение, семью. Выпытывал всё, что могло бы помочь его отыскать, а омега, пусть и волновался, без сопротивления отвечал на все вопросы. За окном собирались тучи, мрак сгущался, а стрелка часов неумолима близилась к двенадцати. Изуку клевал носом и готов был уснуть в любой момент. Его неконтролируемый страх отступил, скрывшись, рядом с Каминари на душе становилось легко и ясно, Мидория на краткие тихие мгновения прекращал мучаться. – Так интересно, – заметил вдруг Денки, потягиваясь, – обе твои руки совершенно чистые. Вы с соулмейтом явно друг другу подходите, – рассмеялся он. Омега вздрогнул. То, что Шото был его непосредственной судьбой, он предпочел опустить. – Д-да… наверное, – Изуку криво улыбнулся. – Ни у меня, ни у него… судя по всему… – он начал с неподдельным интересом изучать свои руки, будто бы видел их впервые. Невообразимо. Мидория знал, чего хочет. Знал, о чем мечтает. Это осознание было таким ярким, таким сильным, что не могло быть ошибочным. Он нуждался в Тодороки, он хотел его, он мечтал о нем. Альфа был ему необходим. Но непокорная душа этому словно сопротивлялась: запястье оставалось чистым, совершенно пустым, как у ребенка… – Ты его уже встречал? – весело поинтересовался Каминари. – Ах… – Изуку опустил взгляд. – Нет, – выдавил он. Его плохая ложь была воспринята за огорчение; Денки кивнул и только ободряюще улыбнулся. – Не переживай, ещё встретишься своего человечка, – весело заявил он. – Хотя с такими отличительными знаками это будет трудновато, – рассмеялся альфа. – У тебя никогда ничего не было на руках? – полюбопытствовал он. – Никогда. – Да? – Каминари задумался. Все его эмоции и мысли отразились на его лице; Мидория без труда понял, о чем альфа подумал, поэтому поторопился с усмешкой сказать: – Может, было бы и лучше, если бы его вовсе не было. Глупые ожидания! Лучше строить отношения из-за того, какой перед тобой человек, а не по причине рисунках на его руках, – заявил он. Денки неуверенно пожал плечами. – Наверное, – он вздохнул и подпер голову кулаком. – А я бы… хотел встретить своего соулмейта, – мечтательно проговорил он. Изуку глупо хихикнул: никак не ожидал, что Каминари окажется такой трепетной романтичной натурой. Денки радостно начал рассказывать о своих любовных мечтах, а Мидория, слушая его, думал, что именно о такой альфе он мечтал всю жизнь. Легкая, веселая, романтичная. Ставит отношения в приоритет, приоритетнее всего остального. Нежная, внимательная, семейная, домашняя. Изуку всегда такую хотел, всегда о такой мечтал. В её объятиях он намеревался прятаться от всего света. Но вместо этого ему попался Тодороки. Самовлюбленный павлин. Грубый, сложный, тяжелый. Так ещё и не способный, как оказалось, на длительные семейные отношения! Он просто… не может себе их позволить. Вот удалось же Мидории так вляпаться… Голова соскользнула с руки, безвольно упав на стол. Изуку резко сел, взбодрившись. Только тогда понял, что прослушал почти всё сказанное за последние минут семь. Каминари перевел на него взгляд. – Уже очень поздно, – вдруг заметил он и резко поднялся. – Всё-таки, я поеду домой. Некультурно после одного свидания оставаться у тебя на ночь, – рассмеялся он. – Но это ведь ничего не значит! – испугался Мидория. – Нам не обязательно… – он запнулся и, смутившись, отвернулся. – Да я и не в том состоянии, – усмехнулся альфа уголками губ. – Всё-таки это некрасиво. Да и меня дома ждут, – негромко сказал он и медленно двинулся в прихожую, лениво переваливаясь с ноги на ногу. Изуку быстро облизнул губы и поспешил за ним, рискуя в любую секунду упасть: тело отказывалось двигаться. – М… нет, – сипло выдохнул он, понимая, что никаких объективных аргументов нет. – Останься, – тихо попросил Мидория. Денки фыркнул. – Ну нет. – Сам говоришь, что поздно! Куда пойдешь на ночь глядя! – Мне не далеко, – Каминари улыбнулся. – Приятно, однако. Ещё нигде меня не пытались так удержать, – глупо рассмеялся он, сонно зевая. Изуку почувствовал себя глупо и прижался боком к стене, в молчаливом отчаянии наблюдая, как альфа одевается. На секунду они замерли в дверях, пока Денки не удосужился попрощаться и выпорхнуть в коридор. Почему-то Мидория ожидал другого, более резкого прощания, но всё прошло гладко. Ему попался… хороший человек. Вопреки ожиданиям, чувства страха не охватило его, стоило Каминари уйти. Изуку боялся этого, но, оставшись один, не почувствовал ничего. Внутри остался приятный осадок после присутствия Денки, легкая радость и спокойствие. С трудом он доковылял до постели и без сил рухнул на матрас, позволив телу обмякнуть. Или Каминари обладал каким-то особым действием, или Мидория слишком устал, чтобы бояться… *** Тодороки со злостью стукнул кулаком о стену, позволив пальцам на секунду онеметь. Он медленно обернулся к Хитоши и снова задал свой вопрос, надеясь услышать другой ответ. Но Шинсо лишь равнодушно развел руками в своей привычной манере. – Ничего нет. – Как «ничего»? – поморщился Шото. Он еле сдерживал гнев, чтобы не зарычать. – Почему же раньше ты находил всех без труда? – поинтересовался альфа раздраженно. Хитоши дернул плечами. – Совпадение. – Неужели? – Если хотите узнать моё мнение, – Шинсо вздохнул, – вас кто-то сглазил. – Что? – Тодороки скривился. – Скажи мне, как ты, такой умный и образованный человек, можешь верить в какой-то там сглаз? Хитоши вновь дернул плечами, равнодушно на него посмотрев. – Или это карма. А, может, вас просто покинула удача, – спокойно объявил он. Шото осталось лишь ядовито согласиться. Он даже не попытался начать спорить, непроизвольно скривившись. Шинсо будто был прав, словно знал, о чем говорить. Тодороки покинула не просто удача, а весь смысл существования, все ответы на вопросы. Без него не получается жить. *** Изуку торопливо писал в тетрадке, не обращая внимания на боль в руке. Он ударно бросился в учебу, надеясь, что его это отвлечет от дурных мыслей. Чтобы нормально спать и не мучаться, часами ворочаясь в кровати, за день нужно ужасно уставать. Уставать так, что не хватает сил ни на что. Ни на страхи, ни на мысли, ни на дыхание. От задачек пухла голова, Мидория с отвращением думал, что его мозг беременный вместе с ним. Отказывается соображать, отказывается работать, хочет отдыхать. Изуку тоже хочет. Его тянет на эклеры и пончики, во рту накапливается слюна, стоит только подумать об этом. А вот живот тут же начинает бунтовать и урчать, требуя чего-нибудь другого… Чего именно, омега пока не понял. Утром он был настолько голодным, что смел с полок всё, что удалось найти. И мюсли, и фрукты, и овощи, и молочку, заставив желудок начать работать. Тот, вопреки ожиданию, не взбунтовался, хотя от такой смеси давно следовало бы вырвать. После завтрака Мидорию начало морить, но он заставил себя сесть за дела, решив, что это будет намного важнее, чем лишний час сна, из-за которого он не уснет ночью. Мысли отказывались собираться в кучу, расплывались, Изуку ужасно хотелось закрыть глаза и представить лицо Тодороки, его во весь рост, стоящего где-нибудь в коридоре в простом домашнем трико. Но омега усердно сопротивлялся этому желанию, запрещая себе о нем мечтать. Кроме боли это не приносило ничего. И пусть Мидория в чем-то был согласен с Шото, с его страхом за их семью, в нем жило яркое осознание, что это решение самое глупое в их жизни. Оно не имеет смысла. Вместе быть опасно. Но быть друг без друга противоестественно, неправильно, глупо! Настолько абсурдно, что это нельзя рассматривать, как один из возможных случаев. От Каминари не было вестей, Изуку и не ждал, что он даст о себе знать в ближайшее время. Его вообще посещали опасения, что Денки тихонько исчезнет, позабыв о своем обещании помочь, но Мидория старался об этом не думать, отвлекаясь делами. К вечеру он вышел в магазин. Голова от уроков пухла, начав безумно болеть, омега понял, что дальше высидеть просто не сможет. Одному в продуктовом было странно. Давно с Изуку такого не случалось. Он прогуливался мимо стеллажей, без особого интереса разглядывал овощи и мясо, но ничего ему не хотелось. Однако, вернуться домой, так ничего и не купив, было слишком опрометчиво. Мидория нерешительно взял в руку яблоко, задумчиво покрутил его в пальцах и так же нерешительно положил его обратно, тяжело вздыхая. Фрукт чудился ему сухим и сладким, а омеге ужасно хотелось чего-нибудь сочного и кислого. Чтобы сок стекал с уголков губ по щекам и капал с подбородка, а глаза слезились от кислоты. До него донесся топот маленьких ножек; Изуку вздрогнул, оборачиваясь. В него чуть не врезался крупный карапуз, несущийся от разволновавшегося папочки куда-то на всех порах. В крепких пухлых пальчиках он держал банку сгущенки. Мидория сразу понял, что происходит: родители отказались купить малышу вкусняшку и тот не нашел ничего лучше, чем просто начать капризничать. Карапуз остановился и поднял голову, внимательно посмотрев Изуку в глаза. Омега несмело ему улыбнулся и отступил, охваченный новым, доселе незнакомым чувством. За ребенком подошел заспанный отец, торопливо взявший его за руку. Он рассеянно кивнул Мидории и поспешил потянуть ребенка обратно. Тот начал канючить и сопротивляться, Изуку наблюдал за всей этой картиной с искреннем недоумением. Долгие томящие годы наедине с отчимом он, увлеченный мыслями о родителях, интересовался педагогикой, читай соответствующую литературу. С того времени в его голове не осталось ровным счетом ничего кроме того факта, что дети совершенно не понимают, что они делают. От слова совсем. Они не контролируют своё поведение, они буквально не понимают, что происходит вокруг. Их «манипуляции» – лишь обусловленный процессом развития организма эффект. Только абсолютно бездарный в воспитании родитель будет игнорировать своего ребенка во время истерики, аргументируя это любимой многими фразой: «нет зрителей – нет спектакля». Но к представшему перед Мидорией папаше это точно не относилось. Под глазами у беты залегли большие темные круги, он, как и многие родители в декрете, забыл, что такое сон. Изуку смог лишь с сочувствием на него посмотреть и вздохнуть. Со страхом он подумал, что всё это предстоит ему в ближайшем будущем, рука сама собой опустилась на живот. Мидория быстро облизнул губы и торопливо закинул в корзинку рукколу, решив, что нужно поскорее возвращаться домой. Но, обойдя стеллаж кругом, он понял, что руккола ему не нужна, и поторопился вернуть её обратно. Это оказалось намного сложнее: около стойки собралось трое пожилых ворон, о чем-то горячо переговаривающихся. Омега с трудом просунул между них руку и торопливо сбежал. Он слонялся по магазину в поиске чего-нибудь особенного почти треть часа, но ничего примечательного обнаружено не было. Уже трижды Изуку думал, что стоит вернуться домой, чем тратить время в пустую, но в последний момент одергивал себя, вспоминая, что иначе ему придется голодать. Мидория замер у высоко крайнего стеллажа с крупами, в числе которых были и его любимые мюсли. Захотелось их вдруг просто чертовски, но омега попытался убедить себя, что в тех нет ничего полезного. Не помогло: мюсли полетели в корзинку. По спине прошелся холодок, когда на периферии зрения Изуку заметил знакомую фигуру. Шаги, легкие движения; он сглотнул, боясь пошевелиться. Но ничего не произошло. Человек медленно прошел мимо, что-то бормоча себе под нос. Мидория не успел подумать, прежде чем обернуться. Он замер, как вкопанный, глаза сами собой расширились, а тело в каждой клеточке будто свело судорогой. Знакомые глаза медленно подняли на него, губы изогнулись в странном подобии улыбки. – Как тесен мир, – рассмеялась она легко. Изуку смог лишь глупо кивнуть, беспричинно краснея. Он был слишком наивен, полагая, что та часть его жизни просто останется в прошлом и никогда не даст о себе знать. – Д-да… – глупо согласился Мидория и обхватил свою корзинку крепче пальцами, пытаясь за ней спрятаться. – Какими судьбами в Японии? – поинтересовалась Мария легко, будто бы это совсем ничего не значило. Она не изменилась ничуть, хотя Изуку и казалось, что всё случилось давным-давно. – А… – Мидория сжался. Он не знал, как должен реагировать, и боялся совершить ошибку. – Я… э… – омега дернул плечами. Мария удивленно приподняла брови. В руках она держала пару пачек спагетти и две бутылки оливкового масла. Изуку в недоумении подумал, что это слишком нормальный набор продуктов для такого человека. – Так что? – она взмахнула волосами, склонив голову набок. На лице расплылась странная улыбка. – Твой… альфа с тобой? – негромко полюбопытствовала, осторожно принюхиваясь. – Наша встреча не может сулить никому ничего хорошего, – клацнув зубами, заметила Мария. Мидория торопливо кивнул. Он боялся представить, что может произойти, если эти двое окажутся рядом. С горькой усмешкой Изуку подумал, что не так уж напрасно Тодороки его покинул.