I drink blood and my friends are dead

Земля к земле, пепел к пеплу, прах к праху... Приступим?.. Холод лезет за шиворот, а я вижу свою тень позади тебя. Не впечатляет, отстань-отстань, пожалуйста, подойди лучше поближе, чтобы рассмотреть, — в самых их чёрных красках, — мои усталые глаза. Я буду отводить зрачки до бесконечности ме-е-едленно, продумывая свои утраченные мгновения в этом вязком промежутке времени. Я не хочу знать, насколько печально ты улыбаешься. Опять... но не сегодня. Впрочем, ты помнишь какой сегодня день?.. О, не напрягай мозги, я скажу сама: день, когда ты украла моё тело. Прокралась в местный морг, где ночами разделывают подпухшие трупы. Почему-то, — и я догадываюсь, — свеженьких тому врачу, что охранял меня, не выдали, надеялись, что он облажается. Так и вышло, — но не выйдет у тебя. У самой вселенной не выйдет сломать твою волю. Эй... Дакота, а ты помнишь себя в тот день?.. Какой-то год назад... а, может, уже и дольше, я ни в чём не уверена... помнишь, как выглядело моё тело, найденное полицией в переулке рядом с забойной тушей мудака-начальника?.. Мне хочется облизаться, — высунуть язык, — даваясь густой водой, которая из меня же и польётся. Наверное, так и ты думала, каждый день напиваясь до отвала, чтобы не осознать, что живёшь с мёртвой. Такой сладкой, да?.. но не теперь. Сейчас, я слышу, от тебя веет чужим запахом, каким-то чересчур живым и напитанным КРОВЬЮ. Ты же не изменяла мне?.. Нет-нет, я не идиотка, чтобы ты могла обмануть меня. Я ЧУВСТВУЮ КРОВЬ. Полынь согревает воздух и меня тошнит от её удушливого аромата, да-да, я ощущаю, как что-то горячее и обжигающее вытекает из моего рта, но кожа... кожа остаётся холодной. Ноги затекли, я мёрзну от собственных заиндевевших рук... что же ты стоишь, Дакота, подойди сюда и избавься от остатков человеческого тепла!.. Марево, это — чёртово, ледяное марево. Но ему не победить меня даже сейчас, я сильнее, я не слабая, я... я не поддамся ничьей власти и не прикончу саму себя, — я слишком хорошо узнала смерть. В умирании — глубина и ты её боишься, как казни, но я не намерена тебя казнить. Я обещаю. ТОЛЬКО ОТДАЙ МНЕ КРОВЬ. Вечность. В этом отрезке от сорвавшейся аутопсии до моего пробуждения — вечность. Но не сейчас. Тебе придётся, Дакота, сделать шаг. Ко мне или вне. Придётся, чтобы, наконец, задушить решимостью неисповедимую жажду. Ты пожертвовала многим, мне жалко тебя настолько, что градом катятся слёзы, служа ответом на шорохи теней... мне кажется, я захлёбываюсь и тону, а иссохшие глаза медленно катятся в сторону... боже, как они устали. Я ГОЛОДНА. Поверь, — я прошу, — в то, что написано в Библии.