Мне нравились книги. Думала я так до тех пор, пока они не стали для меня
тошнотворными. Мне нравились мужчины, пока я не
разочаровалась в их любви. Мне нравилась моя квартира, пока я не ощутила себя в ней
одиноко. И тогда я переехала. Будет ложью, если я скажу, что сделала это только по причине моей скуки - нет. Денег на трехкомнатную уже не хватало, пришлось менять её на однушку. Зато к работе ближе - могла бы сказать я, но не хотела.
Если делить мою жизнь на до и после, тогда бы для этих временных промежутков я бы выбрала два события:
встреча с ним и
разлука с ним же.
Он оказался моим соседом по лестничной клетке. И в первую нашу встречу я даже позволила себе ему
улыбнуться. Он выглядел совсем иначе. Иначе тех мужчин, в которых я успела разочароваться. Было в нем что-то такое, не «такое». Я была настолько впечатлена его взглядом, который, казалось, невероятно был схож с моим. Его по-настоящему грустные глаза выражали всё то, что он не успел осуществить и всю ту вселенскую печаль, разочарование, которое только мог испытать человек за всю свою жизнь. Но он был так молод, что мне невольно стало страшно: я выгляжу так же? Впервые за долгие годы я почувствовала острую необходимость в чем-то. В чем именно, я пока понять не могла.
Я позвала его чинить замок, который сама же сломала. Я впервые в жизни была готова что-то ломать!
Он не только оказался плохим ремонтником, но и молчаливым собеседником. Правда, это почему-то не огорчало меня. Хотя раньше мужчин, не сказавших за ужин целого предложения, я провожала своей спиной. На удивление он был другим.
Он был на том же душевном уровне, что и я. Это невероятная удача.
В моей жизни вновь появился смысл. Я стала читать книги, потому что рассказала ему про все прежние. В моей жизни появилось слово «жадно». Я хотела говорить, смотреть и слушать его, хоть и рассказывал он что-то редко.
Но все это время я не прикасалась к нему. Мне казалось, что этим я могу нарушить какой-то странный баланс, возникший между нами. Внешне он не выглядел заинтересованным, хоть и отзывался на все мои приглашения.
Я знала о его жене. Мне было все равно, потому что и она знала обо мне.
И нам было все равно.
Однажды он потянулся ко мне с поцелуем: никогда прежде такие
чистые, мягкие, слабые и холодные губы не касались меня. Я будто бы в первый раз целовалась. Мне показалось, что после этого момента моя жизнь должна была измениться. Так и произошло, но думаю, что причина этого появилась намного раньше поцелуя.
В тот день, когда его рука нехотя обнимала меня, я почувствовала, что его грудь не такая тёплая, какой должна быть у человека; будто бы в ней нет сердца, будто бы в ней никогда и не было его. Меня это страшно напугало. И я сказала то, что до конца жизни считала своей
ошибкой. Я сделала это случайно. Я сказала, что у него очень красивые, но грустные глаза. Я прежде не видела такой злости даже от тех мужчин, которые ужасно обращались со мной. Он сказал, что, на самом деле,
счастлив. Я подумала, что это из-за меня и что я поставила под сомнения наши чувства, которые теперь были для меня спасением.
Потом я поняла, что меня тогда напугало больше всего.
За все это время, что мы общались, его глаза никогда не менялись, не выражали ничего. Абсолютно. Они всегда одинаково смотрели на жизнь. Но в тот день, как и в первый, я смогла увидеть в них грусть.
Огромную. Мне трудно описать эту грусть и это чувство, которое я испытала, увидев её.
После становилось только хуже. И я понимала, что разлука стучится в мои двери. В его обличии.
Он зашёл уверенно, но через пару секунд растерял все то, с чем прибыл в мою квартиру. Сказал, что мы расстаёмся. Сухо. Но я заметила, что его голос дрогнул, говоря это. Правда эта деталь никак не помогла мне ни тогда, ни сейчас.
Больше он не приходил ко мне. Все книги я отнесла в библиотеку. Плед, которым укрывала его, я выкинула. И другие вещи, которых он даже не касался, а просто смотрел на них - все те вещи так же напоминали мне о том, что
жизнь с ним была лучше всех прежних, и мне хотелось уничтожить их так же, как он
уничтожил меня.
Меня не покидало ощущение, что я могла жить сейчас по-другому;
был шанс на другую жизнь, отличную от этой. Но я всё испортила. Эта мысль преследовала меня. Я больше не возвращалась к тем делам, которые делала исключительно ради него. Мне не хотелось есть, пить, спать. Моя жизнь в эти моменты казалась мне такой неважной, далекой и бессмысленной. Ведь у меня был
шанс.
Я начала видеться с мужчинами чаще - я пыталась найти его, но каждый раз мои поиски не только проваливались, но и заставляли меня чувствовать себя ужасно. Я портилась изнутри, как продукты, которые давно не посещали мой холодильник. Что-то странное, неощутимое, казалось, съедало меня, и я ничего не могла с этим сделать! А ведь у меня был
шанс.
Одежда потеряла цвет, еда - вкус, руки - жар чужого тела. Я превращалась в куклу, которую через несколько лет должны были забыть в чулане, как в том мультике, что я смотрела по телевизору. Раньше я этого не делала, потому что был он. Он был важнее всего и всех в те минуты, когда мы были рядом. Когда я касалась его, я чувствовала, что необходима ему, а он - мне. Я была готова поклясться в этом! Но постепенно он стал холодеть, что странно - физически. Сейчас я делаю тоже самое, но все гораздо хуже!
Вернись. Пожалуйста.
Пару раз я останавливалась на лестничной клетке. Эмоции были редкими гостями на моем лице, но каждый раз, задерживаясь здесь, я улыбалась, как делала это тогда.
Ему.
Пару раз я поднимала руку, чтобы позвонить в его дверь, но тяжесть страдания опускала ее, будто бы у меня не было сил, будто бы у меня была лихорадка, и тело не слушалось меня. Тогда как оно слушалось под его руками. Он вылепил из меня ту, что сейчас вынуждена страдать. Ведь у меня был
шанс.
После него времени для меня не существовало. Какие глупости: мне было неважно, который час. Потому что каждый «который час» я чувствовала себя ужасно. Не было таких часов, чтобы я не винила себя в том, что сказала тогда. Но были минуты. Там, на лестничной клетке.
Я не могла переехать в другую квартиру, но не потому что не хватало денег - я просто не могла, я принадлежала этому месту. Кто-то заставил меня купить здесь жильё, зайти в тот день в подъезд раньше, встретиться и улыбнуться ему. Но, видимо, кто-то хотел, чтобы вместе с тем я страдала. Зачем?
***
Невыносимо.
Ужасно.
Меня нет давно, к чему эти часы.
Я не хочу так.
У меня больше никого нет. Все, кто был мне нужен, существовали единственно только в нем.
У меня был шанс.
***
На следующий день о ней не скажут в новостях. Никто не уронит слезу над её отмучившимся телом. Никто не обратит внимание. Никто не скажет, что она сломалась как кукла и наконец физически умерла.
