трое в машине, не считая Шершняги

— А как спать будем? — спросил Всеволод, поглядывая украдкой на Федю. — Хороший вопрос, — вздохнул шумно Горький, когда встретился с ним взглядом. Он спрятал пустой пакет с пропитанной маслом салфеткой в карман и оттряхнул руки. Только пирожками и питается. Вот маме такое не понравилось бы. Федя провел рукой по усам и случайно наткнулся на что-то влажное — это был потерявшийся кусочек капусты. Приятная находка. Ради пирожков с капустой Горький готов хоть душу продать. Поэтому то забавное совпадение, что Всеволод подарил ему перекус именно с такой начинкой, было сродни знаку или просто знаку судьбы. — Если вы все в машине поспите, это не будет проблемой? — Нет… В смысле, я же про тебя спрашивал. Водителю нужен отдых. Мы и так долго катаемся, а ты даже не вздремнул. — Если бы я правда вздремнул за рулем, то мы бы уже этого никогда не узнали, — хохотнул Федя и чуть пихнул артиста локтем под бок. Правда, его смех Всеволод не поддержал. И только тот набрал в легкие воздух, чтобы сказать еще один довод к отдыху Феди, как из леса раздались два крика и спешный топот ног. Хрустели упавшие ветки, шуршала трава и звенели цепи и заклепки на одежде. Федя сразу обернулся на своих пассажиров, которых явно что-то напугало в этом, казалось бы, коротком путешествии. — Блин, Шершняга, ты нормально? — надрывно спросил Роза, ощупывая плечи и руки друга. — Да, все нормально, — запыхавшись, ответил Яша и закашлял. Роза похлопал того по бокам и спине, словно убеждая себя, что они реально живы и на свободе. — Коллапс какой-то, нахрен. Ну ты даешь, турбо-Рэмбо прям. Двое возле капота машины озадаченно переглянулись. По взгляду Всеволода читались «Я один это вижу?», и у парней реально что-то стряслось. Федя посмотрел на то, как Роза отряхивает одежду Яши и вытаскивает из волос какие-то остатки лесной флоры. Шут знает, что у них стряслось. Кажется, и правда стоит быть благодарным за то, что они живые. — Я, конечно, извиняюсь, а что у вас там случилось? — спросил с улыбкой Горький и подошел ближе к ним. — Да там вообще ситуация из неприятнейших, блин. В лесу завыла, загудела какая-то опасная радиоактивная, блин, нахрен, особь. И бросила на нас свои глазёнки ясные. Я вижу, в кустах что-то там шубуршит, какой-то, нахрен, дракон. Говорю: «Шершняга, ты че там скоропостижнулся», а потом понимаю, что он рядом со мной стоит! Блин, вообще коллапс. — Да вы что! — ужаснулся Всеволод, который тоже подошел к ним, и прижал ладонь к груди. — И как? Выжили? — Не-а, там и коньки откинули, — махнул рукой Роза после небольшой паузы. Он перевел дыхание и похлопал Яшку по спине. — А этот бравый мастер, блин, магистр Йода как кинул туда свою палочку, перепонку, блин, нахрен, барабанную, так мы и дернули с леса. — Вот это дааа, вот так и приключения! — протянул Федя и посмотрел в ту сторону, откуда выбежали ребятки. Любопытство так и одолевало им. Что же это за зверек их напугал? А, может, почудилось чего? Федя перевел взгляд на парней — вроде, они в адеквате. Шершняга откашливался после бега и присел на траву. Кажется, бег — это не самая сильная его сторона. А Роза придерживался за бок, все еще прислушиваясь к лесу, не бежит ли за ними кто. Видок у того был крайне напуганный, когда Шершень больше был просто уставшим. Да даже щеки Розы покрылись небольшими красными пятнышками. — Все, короче, поехали уже, — нетерпеливо сказал Роза. — А то загрызут нас тут совсем уже, нахрен, до самых кончиков ногтей. И кто будет наших малых и стары́х потрясать? И только Роза потянулся к ручке машины, чтобы открыть дверцу и спрятаться в этом бункере на колесах, как раздался спокойный голос Шершня, который и не думал подниматься с травы. — Эй, Роз, а как играть-то я буду? Я одной палочкой не умею. — Ручонкой своей костлявой колотить будешь. В лес я больше ни ногой, ну нахрен, — торопливо сказал Роза и показательно сел в машину. Федя переглянулся со Всеволодом, а после посмотрел на эту драму. По факту и правда, как барабанщику играть без второй палочки? Нужно выходить из этой ситуации. И Шершня такая альтернатива не устраивала. — Я, конечно, дико извиняюсь, но можем поискать твой инструмент, пока солнце совсем не село. Как г-рится, солнце — не пшеница, воды не выкачает, — с улыбкой Федя поднял Шершня на ноги, осторожно придерживая за плечи. — Пошли, покажешь, в какой там куст ты ее бросил? И Шершень с Горьким правда пошли в лес достаточно уверенной походкой. И эта картина вызвала ужас у Старозубова: ему одновременно было страшно за них, и при этом хотелось пойти с ними, словно фигура артиста что-то решит в случае нападения. Этот лес постепенно скрывался в приближающихся сумерках, а вокруг царила только тишина и тихий шорох прошлогодней травы под ногами. Всеволод провожал их взглядом и до последнего боролся со своим страхом. Федя и так поел пару пирожков за день — а вдруг он ослабнет, заблудится? Что же там в лесу таится? Может, и правда с ними пойти? — Подождите! — крикнул Всеволод, опасливо стоя возле автомобиля. — Вы серьезно сейчас идете в лес? Скоро солнце сядет ведь. А если вас там… обглодают дикие существа? — Да ничего, Саня поможет, — махнул рукой Роза и опустил окно на дверце. — Саня?... — А, да. Кореш мой, Бог. На Саню надейся, а сам не плошай, нахрен. Не знали? Давайте поговорим о Боге? Всеволод с недоверием покосился на Розу. Какая из ситуаций более страшная — лес с демоническим зверем или беседы о Боге? Немного помявшись и оттянув ворот водолазки Старозубов направился в лес. Несмотря на странную уверенность Розы о том, что его друг Бог вернет товарищей обратно, сам он продолжил сидеть в автомобиле. Робот казался достаточно храбрым человеком, и даже если он боится, то там действительно что-то страшное… Всеволод шумно сглотнул и поспешил за ребятами. Федя не терял улыбку и шел с Шершнем под руку, а Всеволод брел где-то сзади, то дело и оглядываясь на разные подозрительные шумы. «Ну точно, сейчас нас съедят», — думал он на звук хруста веток под ногой. В лесу пахло влажностью и свежей травой. Деревья не так давно только покрылись новой листвой, а местные жители только просыпались после спячек. Или они уже были бодры и вовсю искали еду? Вот как раз и шли им навстречу три достаточно неплохих экземпляра — один для любителей погрызть косточки, другой с мясом премиального качества и из небывалых сортов, а третий для непривередливых желудков. И чем дальше эта троица заходила в лес, тем деревья казались выше и плотнее. Всеволод оглядывался назад и уже терял из виду машину. «Все, приехали», — упаднически мелькало в его голове, пока руки привычно обнимали себя за локти. — Ну и где тот куст? — спросил Федя, на контрасте с Всеволодом восторженно осматривая дикую природу. Как раз мошки и комары еще не проснулись, в лесу было по-настоящему хорошо. — Мы, кажись, прошли его, блин. Далеко мы уже ушли. С Розкой не так было, — протянул Шершень и огляделся по сторонам. Напряженные губы озадаченно выкатились еще дальше, а голова в недоумении крутилась. Куда же они ходили с Розой? И с каждой секундой его раздумий о правильной стороне тревожность Всеволода нарастала. — Друзья мои хорошие, не хочу отвлекать, но где-то слева страшные звуки, — тихо прошептал Старозубов, чей голос сейчас можно сравнить с шелестом листвы. — А, это птички с ветку на ветку летают, — протянул Федя с привычным позитивом и махнул рукой. — Ты что, совсем запугался леса? Эх вы, городские. Зверь — не тетка, вытянешь, да не поймаешь. Сколько они пробыли в этом лесу? Минут десять, двадцать? Или полчаса? Никто из них не знал. Но все точно понимали, что нужный куст был потерян. Шершень смотрел по сторонам и вел куда-то в сторону, а Всеволод опасался, что путь обратно они уже никогда не найдут. — Темнеет… — хрипло произнес Шершень. — Так ты, товарищ, очёчечки свои подними, и станет жизнь ярче. И действительно, только Яша поднял очки, как и заметил нужный куст. Голубые глаза сразу заприметили то самое дерево, и небольшое растение возле. Что это было — шут его знает. Может, кустик ягод, на котором пока ничего, кроме листвы, и не было. — Вот… — прошептал Шершень и указал пальцем на их цель. Сердце Всеволода замерло от ожидания: кто же там прячется? Заяц-людоед? Тетерев-мышелов? Федя храбро сделал шаг к кусту; его рука осторожно провела по макушке куста, но в ответ тишина. Зверек, кажется, уже дал деру. Качнул пару веточек — результат тот же. — Ну, как г-рится, неудача. И только Всеволод облегченно выдохнул и покосился в предполагаемую сторону дороги, из кустика выпрыгнуло нечто. Мелкое, быстрое и ловкое. Оно запрыгнуло на ближайший ствол дерева. И только сейчас можно было разобрать, что этим существом и демонической особью была простая белка. Как быстро она появилась, также быстро она и скрылась с глаз. Всеволод изумленно вскрикнул и проводил ее взглядом куда-то наверх по стволу, как и Шершень с удивлением смотрел на этого зверька. — Вот и палочка твоя, кстати, — улыбнулся Федя и протянул тому потерянную вещь, тем самым привлекая внимание в реальность. — А теперь мы можем возвращаться обратно? Уже совсем стемнело, и дело даже не в очках, — сказал Всеволод и стал переминаться с ноги на ногу. Ему абсолютно не нравилось в лесу. — Это запросто. Дело быстрое! Я, понимаете ли, по пути семечки бросал, чтоб точно не заблудиться. Но я заметил мох на дереве. А значит, мы с севера шли. А сейчас мы где? О, тоже на севере. Значит, нам в ту сторону и все, — быстро сориентировался Федя и покачал головой, увидя недоумение артиста и Яши. — Эх вы, городские! Когда они вышли из леса без особых проблем, то к ним навстречу уже шел Роза. Тот нервным движением откинул волосы назад и развел руками. — Вы че там так долго блуждали, нахрен? Пропали, блин. Я тут вообще думал: «Ну все, погибли, блин, таланты барабанов, голоса и руля, нахрен», — возмутился Роза на потемневшей трассе. Он заметил уже привычные две палочки в руках друга и кивнул, будто самому себе и поставил воображаемую галочку напротив этого дела. — Да там оказия случилась. А тем животным была белка, — улыбнулся Федя и захлопнул дверцу, садясь напротив большого руля. — Ну и все, нашли все потерянные предметы. Как г-рится, домовой, поиграйся и отдай. Но тут уже лесовой концерт устроил и вернул. — Хорошо, что живы остались, — выдохнул Всеволод и стал стряхивать с плечь лесную пыль. — Ох, ваших бы смертей я не выдержал, — честно признался он, оглядывая всех в салоне, а особенно задерживая взгляд на Старозубове. На заднем сидении Роза ворчал на Шершня, словно тот и правда в чем-то провинился. Однако в том голосе звучало не столько агрессии, сколько беспокойства. А после тот сразу же приутих и шутливо стал пихать Яшу в бок. А тот и не против. Кажется, даже приглушенно смеялся. — Так что насчет сна? — поинтересовался Всеволод, смотря на мелькающий асфальт в свете фонарей. — Может, в гостиницу поедем? Или припаркуемся где-то на съезде? — Беспокоишься, что усну и врежусь? На гостиницу времени нет. Лучше тут, в машине. Никто не против сна в машине? — спросил громче Федя и обернулся назад. — Да не, нормально. Блин, нам не привыкать странно спать. Помнишь, Шершняга, нахрен, как мы в багажнике ехали? Короче, это вообще феерия электрическая была. Ехали мы, блин, на концерт один. Да мест не было. И бросили нас, как трупаков каких-то, нахрен, в багажник, потому что в машине и без нас много пассажиров. Там еще Шершнягу укачало, ха. Он вообще парняга слабый на вестибюльный аппарат, такие фонтаны пускал, — махнул рукой Роза с улыбкой и немного замер. Точно. Шернягу же укачивает обычно в машинах… Он перевел взгляд на друга, который уже был буквально зеленый. — Эй-эй, шериф, тормози! Тут крошилово сейчас пойдет, — сразу сказал Роза и похлопал торопливым жестом водителя по плечу. Он будто почувствовал какие-то беспокойные импульсы от Яши. И эта остановка именно сейчас очень была к месту. Не услышать эту просьбу было нельзя, поэтому Федя чуть съехал в дороги и заглушил автомобиль. Шершень выбежал из машины и нагнулся над травой. Выглядел он достаточно болезненно и уязвленно в этот момент. Одной рукой Шершень упирался на землю, а другую держал на животе или прижимал жилетку к себе. — Блин, вот это его накрыло, — присвистнул Роза и торопливо выбежал из машины следом. Помощь Робота заключалась в том, чтобы подержать кожаную тюбетейку Шершня. Фары озаряли эти две фигуры: один сидел на коленях спиной к машине, а другой — на корточках и похлапывал товарища по спине. Тяжело рассмотреть, но кажется, Роза даже не капли не брезговал. Он был абсолютно спокоен, а судя по лицу даже смеялся. Всеволода словно водой окатили. В целом картина не из приятных, и Старозубов не то от брезгливости, не то от воспитания поспешил как можно скорее отвести взгляд. — А вдруг это от пирожков? Они же тоже брали их на заправке… — с опаской протянул он и посмотрел на Федю, чья улыбка не сходила даже в такой момент. — Ну… Пока такого не наблюдается с моей стороны. А если и будет, то чистка желудка — это хорошо. Всеволод подумал, что хотел бы иметь такой же оптимизм. И чтобы разбавить эту неловкую тишину, он потянулся к радио. В этом лесу мало что ловило, и единственным радио, которое можно было найти, это был вездесущий «Маяк» с большими помехами. Кажется, сейчас там пела Анна Герман. «Посидим, помолчим, Все само пройдет, <….> Есть на земле этот город влюблённых людей» Так они и сидели в 22:04 возле леса, смотрели, как тошнит Шершня под Анну Герман. Благо эта сцена продлилась недолго, и товарищи вернулись достаточно скоро. — Вот это крошилово, блин. Я думал, ты свои кишки сейчас … фу, не буду думать. Ну ты это, как ся чувствуешь, нахрен, после таких танцев живота? — спросил Роза достаточно бодрым голосом, когда залез в машину. Яша был бледнее прежнего, особенно в этом тусклом освещении салона. — Да путем, — ответил приглушенно он и приподнял затемненные зеркальца очков. По глазам было видно, что тот либо безумно устал, либо ужасно хочет спать. Кажется, все здесь собравшиеся разделяют оба состояния. — Блин, бедолага настоящий, — тише добавил Роза и закинул руку на спинку сидения за Яшей, наклоняясь к тому. — Ты как, блин? Может, спать пойдешь? Во сне не так трясет головешки, а то вообще до концерта не выдержишь, нахрен? Всю тачилу зальешь. Яша согласно кивнул. — Ладно, граждане, мы там дрыхнуть пойдем, нахрен. А вы там как хотите, — сообщил важным тоном Роза и потянулся к потолку, чтобы выключить свет. Как-то сложилось, что они всегда идут спать одновременно. Быть может, так засыпается лучше? Федя все же завел машину и поехал на небольшой скорости дальше. — А ты не желаешь спать? — спросил тихо Федя. — Пока нет. Но скоро захочу. А ты на фестиваль не хочешь пойти? — поинтересовался Всеволод, мечтательно смотря на скользящую дорогу перед машиной. — Да у меня билетов нет. Я, конечно, извиняюсь, но я просто буду болеть за ваши удачные выступления где-то за стенами ДК. Уверен, вы все выступите, как г-рится, как надо, — улыбнулся Федя и кратко бросил взгляд на Старозубова. Всеволод откинул голову назад и уже не сводил расслабленного взгляда на водителя. — А ты умеешь играть на гитаре? — поинтересовался он. — Я не умею, хоть и учился у лучших маэстро всей советской эстрады. — Я? Да, меня как-то в деревне научил друг. Значит-с, мне было лет 12? Да, 12. И мне друг показывает гитару. Польскую, между прочим! А я ем горох и слушаю, как друг этот самый играет. И потом он говорит: «Хочешь попробовать?». А я ему знаешь что? — Что же? — лениво спросил Всеволод, чуть приподняв брови. — Я беру гитару. А потом как все струны порвал! — Тш-ш-ш, ребята спят, — прижал артист палец к губам. — А, точно. Ну а я струны порвал, — повторил Федя тише. — Как же потом его дед на меня ругался, представляешь? Как г-рится, струны — не луны, путь не осветят. О, кстати, луна сегодня красивая. — Да..., — прошептал Всеволод и посмотрел на луну, а после на Федю. После некоторого времени тишины Федя шумно вздохнул. — А знаете, какой самый большой орган у человека? — спросил с улыбкой Федя. Но в ответ была только тишина. Всеволод так и уснул, обнимая себя за локти. Его одухотворенное лицо обрело расслабленный вид. А ребята сзади так вместе с уснули. Яша поджал колени к себе и прижался к боку Розы, который опустил голову на макушку товарища. — Что ж, значит-с, и моя очередь пришла, — вздохнул Федя и съехал в сторону. Заглушив машину, он чуть опустил створку окна, чтобы они тут не задохнулись. Федя положил фуражку на панель управления, чуть поерзал на месте и прикрыл глаза в запахах колбасы, теста и лесной прохлады. Впереди тяжелый путь, а пока им нужно набраться сил. И луна охотно в этом им поможет, насыщая их здоровым сном и чистым воздухом.