Сентябрь
С каждой встречей Джисон и Минхо все больше сближаются. Старший помогает Хану с математикой, откуда-то достает его любимый чизкейк, причем целый торт, а не кусочек. Джисон же все сильнее хочет как-то отплатить за его заботу, но не может придумать как. — Чего завис? — интересуется Чанбин. Хан уже полчаса пялился в потолок не двигаясь, лишь изредка моргая. — Думаю о том, что нравится Минхо. Хочу подарить ему что-нибудь, но не знаю, что. — В честь чего? — Да просто так. Он мне много помогает последнее время, хочу отблагодарить. Чанбин наигранно надул щеки в обиде и кинул в Джисона плюшевым динозавриком, с которым всегда спал. — А я о тебе не забочусь? Где мой подарок? — Прости, прости, — смеясь говорит Джисон, не сумев увернуться от снаряда. — Тебе я тоже что-нибудь подарю. — Подари ему что-нибудь для его котов. Он на седьмом небе от радости будет, — предлагает Чанбин. — Котов? — Он тебе не говорил о них? — старший оказывается в замешательстве. — Суни, Дуни и Дори — его коты. Они остались у родителей, потому что в общежитие нельзя с животными. Джисон удивленно хлопает ресницами. Минхо не перестаёт его удивлять. Странно, конечно, что он о них не говорил, но может, к слову не пришлось еще. Хотя это ему даже на руку. Более неожиданным получится сюрприз. От Хана он точно не будет ожидать чего-то подобного. — Поедешь со мной в город на выходных? — с надеждой спрашивает Джисон. — Я там один заблужусь. — Хорошо. Я как раз туда собирался. В этот момент приходит уведомление от Чонина. Тот зовёт опять поиграть в приставку. На этот раз Джисон соглашается, намереваясь заодно поговорить с ним о Чанбине. Минхо так и не предпринял никаких попыток обсудить с ним сложившуюся ситуацию, потому что момента подходящего не было, как он сказал. Зайдя в его комнату, он практически лбами сталкивается с соседом Чонина. — Ой, п-прости, — неуверенно лепечет Хан, освобождая проход. Но сосед ничего не отвечает, лишь смеряет Джисона осуждающим взглядом и выходит из комнаты. — Не обращай внимания. Он всегда такой, — говорит Чонин, хлопая ладонью по месту на полу рядом с собой. — Жутковатый взгляд у него. Парни наугад выбирают игру. Ею оказываются какие-то гонки, в которых Джисон и так не очень-то хорош, а с нынешним скопом мыслей в голове вообще ужасен. Он продолжает проигрывать раз за разом, пока Чонин не кладет джойстик перед собой и не решается спросить, что с ним. — Слушай, если ты не хочешь играть, то так и скажи. Ты даже в экран не смотришь, — с толикой обиды говорит Чонин. — Прости, — смущённо отвечает Хан, отводя взгляд. — Тебя что-то беспокоит? Ты очень задумчивый. — По правде сказать, да. Я знаю, что ты просил не лезть в это, но так уж вышло. Я о тебе и Чанбине. — Он тебе что-то наплел? Взгляд Чонина тут же похолодел. Казалось, будто он ненавидит буквально любое упоминание кого-то из прошлой компании. Особенно Чанбина. — Нет. Я сам разузнал. Точнее, мне рассказали. В общем не важно. Я понимаю, почему ты не хочешь с ним говорить, но... — Джисон собрался с духом, чтобы наконец-то объяснить то, что хотел. — У него действительно были причины, чтобы соврать тогда. У него буквально не было выбора, кроме как подставить тебя. Да, это хреново с его стороны, но если бы ты просто выслу... — Джисон, — перебивает его Чонин, — выбор всегда есть. Он поступил так, как ему было удобнее. Он поиздевался надо мной и намеренно спустил всех собак на меня. И обсуждать тут нечего. Что могли быть за причины такому поведению? — Я... подробностей не знаю. Уверен, тебе он может все рассказать. — Только вот я это слушать уже не хочу. Если ему жаль, то пусть пойдет и расскажет все остальным. В чем проблема? Мне их извинения, конечно, уже ни к чему, но хоть почувствуют стыд за свое поведение, — Чонин тяжело вздохнул и натянул привычную улыбку. — Тема закрыта? Джисону больше нечего было сказать. Чонин упёрся и переубедить его, кажется, будет невозможно. Хан уже всерьёз задумался над вариантом закрыть его в комнате с Чанбином и не выпускать, пока не поговорят. Хотя он вряд ли изменит свое мнение даже после этого.***
Несмотря на солнечную погоду, ветер был поистине холодным. Уже ощущалось прибытие осени. Выйдя из автобуса, в котором Джисон провёл по меньшей мере минут сорок, он посильнее кутается в куртку и затягивает потуже шарф. Он послушно следует за Чанбином в неизвестном направлении по улицам оживлённого города. Как тот сказал, к торговому центру. Там они смогут найти подарок на любой вкус. Но зайдя в высокое здание ТЦ, Чанбин почему-то сворачивает сразу же к булочной. — Ты проголодался? — А ты нет? — удивляется Чанбин. — Думаю, неплохо для начала согреться кофейком, а потом уж таскаться по магазинам. Они усаживаются за ближайший столик и внимательно рассматривают меню. Джисон, видимо, давно не был в подобных пекарнях, потому что от высоких цен глаза на лоб лезли. Ему, конечно, выделяли карманные деньги и их у него был достаток, но тратить такие суммы на жалкое пирожное, пусть и очень вкусное, жаба душила. Он смущённо закрывает меню, уводя взгляд куда-то вдаль. — Если что, я плачу. Так что не парься и заказывай все, что хочешь, — говорит Чанбин, поднимая ладонь, чтобы обратить на себя внимание официанта. Джисон мнётся какое-то время, но все же заказывает себе чай с десертом. Сделав заказ, они начинают обсуждать то, что лучше купить, но их прерывает незнакомый Джисону парень, подошедший к их столику. — О, привет. Я уж думал, что ты где-то заблудился, — привестствует его Чанбин. — День добрый, — парень улыбается и поворачивается к Хану, протягивая руку, — Уён, друг этого недоразумения. — Хан Джисон, — неуверенно мямлит он и жмёт руку. — Будешь что-нибудь? — спрашивает старший. — С радостью бы, но я спешу, — печально вздыхает Уён. — Ну ладно, — Чанбин лезет в нагрудную сумку и достает оттуда небольшую коробочку, — держи. Созвонимся вечером? — Спасибо. Если я не усну раньше, — усмехается парень, — приятно было познакомиться, Джисон. Еще увидимся. Попрощавшись, Уён уходит, оставляя Чанбина наедине с Джисоном, который настойчиво сверлил его взглядом, требуя объяснить происходящее. — Прости, должен был предупредить, зачем я в город еду, учитывая твою нелюбовь к незнакомцам, — Чанбин мягко улыбается. — Надеюсь, это не слишком стрессово для тебя. — Да все в порядке. Просто удивился немного. Вы друзья, получается? — Ага, сто лет уже общаемся. Он собирался вместе со мной поступать, но что-то пошло не так. Поэтому, мы видимся довольно редко. Чаще пишем друг другу, либо звоним. Джисон не стал уточнять, что именно он отдал Уёну. Это не совсем его дело, и раз Чанбин сам об этом не сказал, значит лучше и не спрашивать. Перекусив, Чанбин идет к кассе, чтобы оплатить чек, оставляя Хана одного. Он и не замечает, как к нему подходит одна из официанток, пока возится в карманах куртки, проверяя ничего ли он не оставил. — Простите, — окликает его девушка. Джисон поднимает глаза, но даже сказать ничего не успевает. Девушка буквально впихивает в его руку какую-то бумажку и скрывается в служебном помещении так же быстро, как и появилась. Хан удивленно уставился ей вслед. — Погнали? — говорит подошедший Чанбин, но замечает растерянность друга и бумажку в руке. — А это что? Чанбин издаёт сдавленный смешок, когда видит наспех написанный номер телефона на бумаге. Он хлопает Джисона по плечу, возвращая записку. — Да ты у нас покоритель женских сердец. — Она познакомиться хочет? — растерянно спрашивает Хан. — Нет, блин, в сетевой бизнес зазывает. Джисон никогда не получал подобных предложений о знакомстве, поэтому был в абсолютной растерянности. Как люди ведут себя в подобных ситуациях? Стоит написать, что не заинтересован в общении, чтобы она не надеялась понапрасну? Или же просто забить и выкинуть листок? — Выходи из ступора и пошли уже выбирать нашему милому подарок, — говорит Чанбин и выходит из заведения. Джисон, спешно перебирая ногами, трогается с места за ним. Он сминает бумагу, запихивая куда-то вглубь кармана, решая подумать над этим позже. На самом же деле, листочек пропадёт там так же, как купюры в старой зимней куртке, и вспомнит он о нем еще не скоро. — Милому? Ты сейчас точно о Минхо? — усмехается Джисон. Они блуждают по торговому центру по меньшей мере полчаса, прежде чем додумываются посмотреть на карту расположения магазинов у самого входа. Нужный им зоомагазин находился, как оказалось, буквально за поворотом от пекарни, и они прошли мимо него минимум раза два. — А что нравится котам? — спрашивает Хан, разглядывая игрушки на полках. — Если судить по Минхо, то белки, — отвечает Чанбин, пытаясь сдержать смешок. Джисон, не поняв шутки, пропускает ее мимо ушей. Он достает кошелёк и проверяет количество наличных. Он всегда сразу же снимал все переведенные ему деньги от родителей. Осознание того, что они могут посмотреть операции по карте и узнать, куда он тратит деньги, вызывало в нем патологический страх еще со школьных времён. И пусть они никогда такого желания не изъявляли и подобные опасения были рождены лишь тревожностью парня, он все равно хранил все деньги в наличных. Спасибо, что не под матрасом. Хан берет корзину и складывает в нее всякого рода мелочи: звенящие мячики, три симпатичных ошейника, кошачьи вкусняшки. Потом он тянется к уже более громким вещам. Он берет три разноцветных лежанки. Так как он не знал, какой коты породы, а соответственно и размеров, то взял диаметром больше. Он явно слишком увлёкся. От покупки двухэтажного домика с когтеточками его останавливает вовремя подоспевший Чанбин, что все время до этого зависал около аквариумов с рыбками. — Хани, этого достаточно. — Думаешь? Хан действительно не понимал. У него не было никого, кому он дарил бы подарки до этого. Потому ему и казалось, что что бы он ни подарил, это не сможет выразить достаточное количество признательности. — Так, смотри, это мы не потащим, — Чанбин вытащил лежанки из корзины, — да и они у них точно есть. А все оставшееся упакуем в красивую коробочку и будет прекрасно. — Хорошо, — улыбнулся Джисон, — спасибо. Оплатив покупки, они идут в отдел неподалёку с праздничной атрибутикой. Получился увесистый пакет. Пока сотрудница аккуратно укладывает их покупки в коробку, запаковывая в красивую бумагу, Джисон устремляет взгляд на магазин напротив. — Подожди здесь, — кидает Хан и быстрым шагом уходит в его сторону. — Ты куда? — кричит Чанбин, но младший уже вне зоны досягаемости. Выходит из магазина Джисон спустя минут десять с двумя пакетами. Один он торжественно вручает Чанбину. — Это тебе, — улыбаясь во все зубы, говорит он. — Спасибо, — удивленно мямлит Чанбин и заглядывает в пакет. Внутри лежала толстовка с цветочным орнаментом. Глаза Чанбина сразу же загораются. Он достает ее, прикладывая к себе, проверяя размер. — Вау, Джисон! Она чертовски крутая. Спасибо тебе. — Я знал, что тебе понравится. Немного разбавить твой чернющий гардероб. — Ты и себе что-то взял? — кивает Чанбин на второй пакет. — А, это тоже для Минхо. Хан раскрывает пакет и гордо демонстрирует коробку с кроссовками. Очень модными кроссовками из последней коллекции. — Джисон, они ж дорогущие, — неверяще косится на него Бин. — Ерунда, — улыбается младший, глядя на подарок, — зато они очень удобные, я обзор на них смотрел. Я решил, что ему будет удобнее танцевать в них. — А размер-то какой взял? — Правильный. Спецагент Чан-хён любезно предоставил мне информацию о лапках Минхо. — Все готово, — громко оповещает их девушка, пододвигая коробку. — Спасибо. Внутри у Джисона все кипело предвкушением. Он хотел поскорее увидеть реакцию Минхо. Но на секунду его пронзила тревога. «Вдруг ему не понравится?»***
Минхо, шаркая тапочками, заходит в комнату. С волос все еще капала влага после посещения душа. Он в очередной раз ерошит их полотенцем и кидает его на стул. Только подойдя к кровати впритык, он замечает взгроможденную на нее коробку и подарочный пакет. — А это еще что? — удивленно интересуется он у Чана, лежащего на кровати. Когда Минхо уходил в душ, этого точно не было в их комнате. — Меня попросили ничего не говорить, — отвечает старший, не отрываясь от книги. Минхо еще раз в недоумении оглядывает вещи и замечает прикрепленную сверху открытку. Спасибо за все Сони (°^°) — В честь чего подарки? Чан-и, напомни, какой сейчас месяц. — Сентябрь. Сегодня не твой день рождения и даже не всемирный день варенья. Минхо продолжал удивленно хлопать ресницами. — Тогда с чего вдруг? Он ничего не сказал? Чан вздыхает и, отложив книгу, садится на кровати. — О причинах такой щедрости — ничего. Сказал только, что слишком переживает о том, понравится ли тебе, поэтому просто оставит здесь, чтобы не видеть твоей реакции. Минхо развязывает бант на коробке и, повозившись какое-то время с упаковкой, открывает ее. На лице при первом же взгляде на содержимое растягивается улыбка. — Что там? — заинтересованно спрашивает Чан, подходя к нему. — Кошачьи радости. О, какие ошейники! Он восторженно разглядывает подарки, воображая в голове, как будет играться со своими любимыми питомцами. — Так, а что здесь? — в нетерпении Чан тянется к пакету. Минхо легонько ударяет его по ладони и выхватывает подарок. — Я сам. Он теряет дар речи, когда достает заветную коробку. — Да ладно! Минхо в приступе восторженной истерики забирается на кровать с кроссовками в обнимку. Он начинает прыгать на ней от радости, из-за чего Чана как на волнах качает из стороны в сторону. — Черт, хорош! — смеется старший. — Примерь уже. Ли спрыгивает с кровати и натягивает обувь, туго зашнуровывая. Он на пробу проходится взад-вперед, разминает подошву, не снимая ошеломленной улыбки с лица. — Чан, — поднимает Минхо уже чуть более серьёзный взгляд, — я влюбился. – В такие кроссы еще б не влюбиться. Минхо смеется вместе с другом. Но говорил он вовсе не про обувь.***
Ноябрь прошлого года
Дружеский матч по баскетболу между спортивными клубами двух учебных заведений должен дать опыт, сплочение команды и дружеские связи со студентами из других университетов. Так их наставлял тренер. Только вот дружеский матч превратился в ожесточенную борьбу за выигрыш. Очки у каждой из команд соразмерно друг другу растут, а игроки становятся все более агрессивны в своих стратегиях. С парнями из государственного института команда Чана сталкивается не в первый раз. И каждый раз их командир Кевин спешит вывести их из себя еще до начала игры. Помимо насмешек за очевидно низкий средний рост команды студентов Академии по баскетболу, он все чаще переходит на обычные оскорбления. Но в этот раз парни точно не собираются им уступать. Двадцать секунд до конца первого тайма. Чанбин ловит подачу и быстрыми шагами двигается к кольцу противника. Еще двое из их команды на подстраховке по бокам. Он мастерски обходит защиту и уже собирается закинуть мяч в корзину. По спортивному залу разносится сдавленный крик, от которого парень на мгновение притормаживает. Чан столкнулся с Кевином. Падая, он машинально выставил вперёд руку, но приземлился, видимо, неудачно. Гудок. Первый тайм окончен. — Хен! — слышатся выкрики со всех сторон. Первым к Чану подбегает Минхо. Старший сидел на полу, держась за руку. — Что случилось? — Мы столкнулись, — сквозь боль проговаривает Чан. — Да он же специально тебя пихнул! — возмущается один из команды Чана. — Не толкал я его, — с усмешкой говорит капитан. — Ага, а в его сторону ты нахрена тогда побежал? Что за маневр такой? — уже грубее спрашивает Минхо. — Вам какое дело до моих маневров? — Ты нарываешься, что ли?! — кричит подоспевший Чанбин. Разнять их удаётся только тренеру. Лишь на следующий день Чанбин и Минхо убедятся в виновности Кевина, посмотрев записанное их однокурсником видео. Чан единственный из команды, кто даже после госпитализации и лечения запястья, растянувшегося на несколько месяцев, продолжал заминать эту тему, говоря, что оно того не стоит. Тогда они проиграли. Без Чана, так еще и с помутненным злостью и беспокойством мозгом, выиграть было бы удивительно. А в начале следующего года их клуб расформируют из-за недостатка бюджета, как сказал им тренер.***
Сентябрь
После последней пары всех четверых вылавливает Чанбин. Он буквально повисает на Сынмине и Феликсе, приобняв их за плечи. — Ребятки, надеюсь, кроссы у вас с собой, — шепчет он вполгоса. — Мы и так все в кроссовках, гений, — усмехается Хан. — А к чему это ты? Чанбин разворачивается, преграждая младшим путь, и гордо демонстрирует связку ключей. — Да ладно? Ты как их стащил? — восторженно спрашивает Хенджин. — Ловкость рук и никакого мошенничества. Ключи эти были от спортивного зала. Физрук никому их без надобности не давал и очень ревностно относился к этому помещению. Так что достать ключи даже у вахтера было непосильной задачей. Все, воодушевившись предстоящей игрой в баскетбол, вдвое быстрее обычного добираются до соседнего здания, даже забыв забрать ветровки из гардероба. Чанбин с лёгкостью, присущей всем своевольным второкурсникам, привыкшим к жизни в Академии, врёт вахтеру, что они идут мыть полы по просьбе физрука. На их счастье, пожилой мужчина решает не уточнять, зачем им для этого аж семь человек. Они буквально убегают в спортзал, в котором уже разминались Чан с Минхо. Хан непроизвольно опускает взгляд на ноги последнего. Он в подаренных им кроссовках. На лице непроизвольно расцветает счастливая улыбка. Они еще не виделись лично после того, как Джисон оставил подарок в комнате Минхо. И младший до последнего опасался, что отправленное Минхо сухое «спасибо», было лишь из вежливости. Но сейчас наконец-то можно успокоиться. — Ну, что, детишки, готовы проиграть? — саркастично хмыкает Чан. — Детишки? Ты из дома престарелых, что ли, сбежал? — парирует Хенджин. – В твоём возрасте пора бы уже забыть о таких физических нагрузках. Шуточную перепалку прерывает Феликс. Он подходит к Чану и, взяв за руку, обеспокоенно смотрит на нее. — Сегодня не болит? Уверен, что все хорошо? — спрашивает он. Чан улыбается и треплет парня по голове, одаривая мягкой улыбкой. — Бро, ты каждый раз это спрашиваешь. Мое запястье не настолько хрупкое. Да и последние полгода очень редко беспокоит. Хан уже по привычке вопросительно смотрит на Сынмина в ожидании контекста. Он часто выступал для Джисона в качестве пояснительной бригады. — Чан повредил запястье на последней игре перед упразднением баскетбольной клуба, — на автомате отвечает Сынмин, разминая ступни. Только сейчас Хан обращает внимание на напульсник на руке Чана. До этого он был уверен, что тот носит его красоты и эстетики ради. Минхо, хлопнув в ладоши, предлагает разделиться на команды. Капитанами без каких-либо обсуждений становятся Чан и Минхо, как самые старшие. Чтобы игра была максимально честной, они решают определиться с составом при помощи игры в камень-ножницы-бумагу. Все, кто выкинет одинаковый с капитаном знак, образуют команду. — Раз-два-три, — командует Чан, когда парни встают в один круг. Все разом вытягивают вперёд руки. Только вот все пошло не так, как должно. Минхо и все младшие показывают ножницы, в то время как Чан — камень, а Чанбин — бумагу. — Извиняемся, — усмехается Феликс, — у нас один мозг на четверых. — Еще раз. Раз-два-три. Джисон замечает на себе пристальный взгляд Минхо, который будто бы пытался угадать его намерения. На этот раз выходит лучше. У Чана, Чанбина и Сынмина — камень, у остальных ножницы. И вот команды образованы. — А ничего, что количество игроков неравное? — неуверенно интересуется Хан, плетясь за друзьями на другую сторону поля. — Ты новичок, так что идёшь как треть игрока, — смеется Минхо. Встав в центр напротив Минхо, Чан подкидывает мяч. Игра началась. Джисон играл в баскетбол от силы раз пять. Поэтому старается держаться в стороне от мяча, а когда тот таки попадает в руки, спешит передать его кому-нибудь другому. — Смотри, когда отбиваешь, веди руку вслед за мячом. Так меньше вероятность потерять его, — дает советы Хенджин на небольшом перерыве, — и старайся шагать шире. — Типа такого? Хан осторожно повторяет движения за парнем и получает одобрительный кивок в ответ. — Ты не так уж безнадёжен, — кричит Минхо со скамейки. У старшего была странная манера поддерживать, но она даже больше поднимала настроение, нежели обычная похвала. Проходит по меньшей мере два часа, прежде чем счет сравнивается. Почти всю игру лидировала команда Чана, несмотря на отсутствие численного преимущества. Парни решают разыграть последний мяч и уже расходиться, пока их никто не застукал. Кто сейчас забросит мяч в кольцо, тот и победитель. С самого начала мяч оказывается в руках Феликса, который быстро продвигается вперёд и передаёт пас Хенджину. Только вот передачу перехватывает Чанбин. Для своего роста и комплекции он был слишком юрким и быстрым. Джисон, стоящий на защите, буквально пугается надвигающегося на него шкафа с мячом. На секунду зажмурившись, он вспоминает то, как перехватывал мяч Минхо. Джисон слишком пристально смотрел на старшего во время игры, так что запомнил каждую деталь. Распахнув глаза, он не задумываясь выбивает мяч из чужих рук. Не успев порадоваться, он передаёт пас Минхо. Он слишком уж хорошо двигается. Вероятно, опыт в танцах давал свои преимущества. Брюнет обходит даже Чана и подбирается к чужому кольцу. Высокий прыжок и мяч в корзине. Феликс и Хенджин радостно гогочут. Минхо же бегом пересекает все поле, буквально запрыгивая на Джисона и ослепляя своей счастливой улыбкой. Радостно смеясь, он треплет его по голове, прижимая к себе все сильнее. Единственное, что остается Хану, это завороженно смотреть в чужие глаза и думать, что жизнь его оказалась не так уж плоха. Прямо как он в баскетболе. — Спасибо, — наконец-то выпустив из объятий, говорит Минхо. — Да я вроде бы не так много сделал. Джисон смущённо почесывает затылок. — Я про подарок вчерашний. Особенно за кроссовки. Этой победой мы им обязаны. Хан был невероятно рад это слышать. Но от созерцания чужой улыбки отвлекает голос Хенджина. — Так, посмотрите сюда и улыбнитесь. Он стоял с пленочной камерой в руках. Минхо разворачивается к нему корпусом и приобнимает Хана, притягивая поближе к себе. — Сы-ы-ыр! Этим двоим даже говорить этого не надо. На их лицах и так улыбки до ушей. Хенджин делает еще несколько кадров и переключается на Феликса, лежащего с остальными парнями на полу. Они немного выдохлись, поэтому прилечь казалось единственным верным решением. Минхо и Хан падают рядом с ними. — Это еще не конец, Ли Минхо! — с сарказмом произносит Чан. — Позже устроим реванш. — Хоть два. Я всегда рад надрать тебе зад. Они лежат, впившись глазами в высоченный потолок. И каждый из них чувствует счастье с толикой ностальгической грусти. Особенно Чанбин. Ему чертовски не хватало еще одного игрока, что всегда смеялся, казалось, звонче всех. Неизвестно по какой причине, Чанбин поворачивает голову в сторону двери. И видит он там до боли знакомую тёмную макушку, быстро скрывшуюся в коридоре. Судьба это или счастливое стечение обстоятельств — Чанбину было откровенно плевать. Он подскакивает с пола и бежит в коридор. — Сейчас вернусь, — бросает он по пути друзьям. Чонин может и быстр, но взвинченный Чанбин явно был быстрее. Он крепко хватается за чужое плечо, останавливая. — Погоди ты, — тяжело дыша говорит Чанбин, — ты что тут делаешь? — А твое какое дело? — развернувшись, спрашивает Чонин. В руках младший держал какую-то папку с документами. Глаза его сощурились в презрительном отвращении. — Просто... мы можем наконец-то поговорить? — Нет. Пока. Чонин пытается развернуться, но рука Чанбина крепко вцепилась в плечо и не позволяет сделать лишнего движения. — Чонин, мы сейчас спокойно поговорим и ты пойдешь куда тебе захочется, ок? — Я сейчас уйду, а ты перестанешь меня доставать при любом удобном случае, ок? — Чонин, пожалуйста, не вынуждай меня. — Ну и что ты мне сделаешь? Заставишь всех поверить, что и сейчас я хотел всех сдать? — Достал. Чанбин обхватывает руками талию Чонина и с лёгкостью закидывает его себе на плечо. — Ты, блядь, что творишь?! — выкрикивает Чонин. — Слышь, отпусти! Старший игнорирует его, даже когда тот пытается выбраться, извиваясь как уж на сковороде. Он подходит к двери неподалёку и, достав связку ключей, открывает ее. Тёмная кладовка не лучшее место для выяснения отношений, но Чанбину надо было хоть куда-то унести Чонина, пока он шум на весь корпус не поднял. Зайдя внутрь, Чанбин не очень-то аккуратно смахивает с себя младшего на маты и быстрым движением запирает дверь позади. — Ты рехнулся, что ли? — все еще негодует Чонин, но голос его стал заметно тише. — Итак, мы сейчас спокойно поговорим и ты пойдешь куда тебе захочется, ок? Во взгляде Чанбина читалась доселе невиданная уверенность. Он устал от этих игр в кошки-мышки. Пора уже рассказать всё, даже если после этого в глазах Чонина он упадёт еще ниже, чем сейчас.