Сентябрь
— Вы сейчас крики слышали? — спрашивает Хан, приподнимаясь на локтях. Все отрицательно кивают головами. — Показалось, может быть? — отвечает Сынмин. Джисон еще какое-то время подозрительно косится на дверь. Слишком уж быстро и неожиданно убежал Чанбин. Парень надеялся, что ему действительно показалось. Или по крайней мере, эти вопли не были связаны с его соседом. — Итак, — Чан садится на полу, — что решим с днями рождения? Все за выезд на природу? — Если мы пойдём с ночёвкой, то нужны палатки, — говорит Хенджин. — Все уже есть, у меня в машине лежит. Я на выходных забрал от родителей. А еще складной мангал. Устроим барбекю. Глаза присутствующих сразу загорелись при упоминании жареного мяса. Все разом подняли в согласии руки и закивали головами. — Это будет отлично! — восторженно кричит Феликс. — А торт потащим? — интересуется Сынмин. — Да кому он нужен? — восклицает Феликс. — У нас собой будут полные рюкзаки продуктов и алкашки. Уж не до торта точно. Чан с Сынмином как-то многозначительно переглянулись и кивнули друг другу. Но никто не обратил на это внимания. — Где Чанбин застрял? — Может, в уборную срочно понадобилось? — предполагает Хенджин, поднимаясь с пола. — Думаю, идти пора. Выцепим его в коридоре. — Я его вещи возьму, — оповещает Хан.***
— Не, я знал, что вы с Минхо те ещё дураки, но чтоб настолько, — неверяще говорит Чонин. — Поэтому я и не хотел ничего рассказывать. Чанбин стыдливо отводит взгляд. Ему самому было мерзко от своего поведения. Он молился всем богам, чтобы Минхо не узнал о том, что Чанбин кому-то еще рассказал о произошедшем. Но по-другому Чонин бы даже слушать не стал. — И вот этим Хенджин тебя шантажировал? А он-то как узнал? — Он это видел. И именно он нас остановил тогда. — То есть, вы были знакомы еще до его поступления? — Да, но старались делать вид, будто нас ничего не связывает. Я и не думал, что мы все начнём дружить. Он сам пообещал нам держать рот на замке. Тогда мне он показался очень искренним. Но, видимо, зря мы на него понадеялись. — Хенджин в то время действительно был искренним. Он бы не стал творить такое, — Чонин тяжело вздохнул. — Но сейчас он очень изменился. Я уже и не понимаю, чего от него можно ждать. — То есть ты мне веришь? — Чанбин с надеждой поднимает глаза. Во взгляде Чонина смешались обида, презрение и совсем небольшая капля издевки. Он падает спиной на мат, на котором сидел, и уставляется в потолок. — То, что я тебе верю, вовсе не значит, что я готов тебя простить. — Тогда, что мне для этого сделать? — Об автомате по математике для меня тоже ты договорился? — Да. — И поцеловать меня тоже Хенджин приказал? — Нет. — Ой, да не пизди. Чонин встал и повысил голос. Он был взбешен. Какие бы ни были причины поступка Чанбина, он все равно причинил младшему боль. И обида так просто никуда не исчезнет. — Будто я поверю в то, что ты действительно в меня влюбился, — возмущается Чонин. — Это же даже звучит как бред. По тебе ж все девчонки в старшей школе страдали, как Минхо говорил. Да и не только девочки. И ты из всего многообразия поклонников выбрал меня, который влюблённый в другого и тебя в качестве парня вообще не рассматривал? Чанбин молча подходит к нему и смотрит прямо в глаза. Такого сожаления Чонин не видел никогда и ни в ком. Старший смотрел так мягко и притягивающе, что ноги начинали подкашиваться. — Я тебя люблю. Делай с этой информацией все что хочешь. Я попросил тебя лишь выслушать. Так что сейчас ты можешь идти, куда хотел. — Ты просто невозможен. Чонин опускает взгляд и прикусывает губу, чтобы справиться с эмоциями. Все навалившееся слишком давило на и так израненное сердце. В уголках глаз непроизвольно начали собираться слезы. Младший не понимал от чего: от осознания того, как Хенджин с ним поступил, или от радости от чужого признания. Чанбин отпирает замок и отходит от двери, пропуская Чонина. Тот выходит, не поднимая головы, вцепившись пальцами в папку с документами. Пусть он и не хотел этого, но ему придется разобраться в себе. В том, что он действительно чувствует и к кому, и чего он хочет от окружающих и самого себя. Подождав немного, Чанбин выходит следом. И сразу же сталкивается взглядом с Джисоном, который только что вышел из-за угла. По его лицу было видно, что Чонина он тоже видел. Чанбин закрывает дверь. Следом за Ханом идут и все остальные. — Ты где пропал то? — интересуется Чан, приобнимая Чанбина за плечо. — Иди, закрой спортзал. — Сейчас. Следом за Чанбином плетётся Хан. Он многозначительно улыбается, ожидая пояснений от парня. — Поговорили? — наконец-то спрашивает он, когда они доходят до дверей зала. — Да, — вздыхает Чанбин. — Я ему все рассказал. Только вот, как и ожидалось, он так быстро не оттает. Его очень сильно задело произошедшее. — Ну, он хотя бы выслушал. Ты решил действовать по методике Минхо? — усмехается Хан. — Ага, отрезал ему пути к отступлению.***
Апрель
— Ну и куда теперь? — интересуется Чонин, заглядывая через плечо Чана в экран его телефона. — Недалеко речка есть. Можем до нее дойти. Ребята всей толпой решили провести выходной на природе. Только вот в самый последний момент выяснилось, что Чанбин с Чаном, ответственные за палатки, оказались ответственными недостаточно. Они забыли их забрать от родителей Чана, слишком увлёкшись общением. Даже несмотря на то, что это была основная причина их поездки. Возвращаться было слишком далеко и долго, а ночевать под открытым небом — холодно и небезопасно. Посему, парни решили просто погулять и посидеть у костра до тех пор, пока их не начнёт склонить в сон. — Блядь, — кричит Хенджин, провалившись по колено в какую-то яму. — Я надеюсь, там не капкан? — спрашивает Сынмин, осторожно подходя ближе. — Не, яма просто. Господи, как я испугался, — пустив нервный смешок, отвечает Хенджин. — Ну, ты и молодец, — причитает Чонин, помогая ему подняться. — Ага, я в этом профи. Все заливисто смеются. Хенджин всегда был эмоциональным. Он еще пару недель будет рассказывать всем о том, как упал в эту яму и как почти свалился в реку чуть позднее. Очень красочно и экспрессивно рассказывать. — Тут и остановимся? — интересуется Феликс, когда они отходят на достаточное расстояние от общежития, чтобы не было видно дыма от костра. — Да, приземляемся. Кто пойдет за хворостом, пока мы разбираем еду? — отвечает Чан. Хенджин сразу же поднимает руку, притягивая к себе Феликса и скидывая рюкзак. — Мы пойдем, — говорит он, с надеждой смотря в чужие глаза. — Да, без проблем, — улыбается младший. Чонин единственный провожает их взглядом, замерев на месте с открытым рюкзаком в руке. — Отомри, — со смешком говорит Чанбин, — сейчас из портфеля все посыпется. Сухих веток оказывается не так много, как они ожидали. Хоть на земле их лежит с достатком, но большая часть отсырела и для костра вообще не подходит. Они собирают только по маленькому пучку за полчаса блужданий, когда решают уже вернуться, потому что скоро начнётся закат. — Видел твои рисунки последние, у тебя отлично выходит, — говорит Феликс с улыбкой. — Хён, ты действительно классный. — Правда? Спасибо, — смущённо отвечает Хенджин, — помогает снять стресс, вот и увлёкся. — О, а я вот думаю о том, чтобы начать видео снимать. Ну, короткие такие, с танцами. Это кажется весёлым. — С твоей внешностью ты точно наберёшь кучу просмотров. Феликс смущённо улыбается и отводит взгляд куда-то вдаль. Он и не замечает, как Хенджин подходит к нему вплотную, соприкасаясь плечами. — Феликс, слушай, — Хенджин вздохнул, собираясь с мыслями, — я давно хотел поговорить об этом... — О, нас Чан зовёт, кажется, — восклицает Феликс и ускоряет шаг, оставляя парня позади. Хенджин цыкает сам на себя за то, что не завёл разговор раньше. Сейчас еще теплилась надежда, что его чувства взаимны, но разговору вечно что-то мешало. Или кто-то. Кто именно он понял позже, потому как звал их не Чан, а Чонин, завидев издалека. — Чего вы так долго, голубки? — интересуется Минхо, разливая алкоголь по пластиковым стаканчикам. — Загуляли немного, — отвечает Хенджин, сверля взглядом Чонина. Тот делал вид, что ничего не произошло и весело обсуждал с Сынмином какого-то нудного преподавателя. — Да ты ж гений, как он мог вообще такое тебе сказать?! — с усмешкой говорит Сынмин. — Тем, что я поступил на год раньше, я обязан не своей гениальности, а родителям, что отдали меня в школу раньше, — парирует Чонин. — Так что, несмотря на то, что он меня бесит, он прав. Я то еще дерево в его предмете. Когда он вот так возмущался, он больше был похож на старичка, повидавшего жизнь, нежели на подростка. В это время Хенджин с Феликсом уже сели на импровизированные скамейки из брёвен и получили в руки по пластиковому стаканчику в обмен на хворост. Чанбин за полминуты разжег костёр и присоединился к остальным. — Так, — обращается ко всем Чан, — прекращаем болтать. У меня тост, — все сразу же стихают и поднимают стаканы. — За то, чтоб мы так и продолжили вместе тусить до самого выпуска. Моего, по крайней мере. — Хей, ты через год выпускаешься! — возмущается Минхо. — Да, мы должны остаться друзьями и после этого! — подхватывает Феликс. — Окей, окей, чтобы мы все остались друзьями до конца наших дней! — А теперь это звучит как речь на поминках, — усмехается Хенджин. Парни смеются и чокаются бокалами, проливая часть содержимого на землю. Они веселятся так, будто через пять-шесть часов им не придется возвращаться сквозь темноту леса в общагу. Будто они действительно останутся вместе навсегда.***
На подходе к общежитию у Феликса звонит телефон. На экране «Мама». Умеет же она подобрать момент. Парень сейчас и пары слов связать не мог, но как только видит имя контакта сразу же трезвеет. Он рукой показывает остальным, что задержится и отвечает на звонок. — Да, мамуль, привет. — О, привет, Ликси, — слышится голос из трубки, — я тебя не разбудила? — Нет, мы в приставку играли. Уже ложимся. — О, хорошо. Завтра учебный день. Отоспись хорошенько. И не забудь про домашнее задание. — Да, конечно. Ты что-то хотела спросить? Такой поздний звонок просто... Слышится вздох через динамик. — Милый, просто до меня кое-какая информация дошла. Я понимаю, что это просто слухи, но... Ты ведь ни с каким мальчиком не встречаешься? Феликса бросает в холодный пот. Он старается сохранить непринужденный тон. — Да кто тебе такое сказал? — усмехается он. — У меня ведь уже есть невеста. Зачем бы мне с кем-то встречаться? — Ох, слава богу. Я просто уснуть не могла из-за этого, но сейчас, когда ты меня заверил, смогу спать спокойно. — Да, мам, все хорошо. Вы можете на меня положиться. Свадьбу отменять не придется, — смеется Феликс в трубку, а сам еле сдерживает копящиеся в глаза слезы. — Хорошо. Сладких снов, золотце. — И тебе. Передавай всем привет. Повесив трубку, Феликс без сил садится на скамейку у общежития. Он трет глаза, из которых продолжает ручьём лить. Шмыгнув носом, он собирается с силами и заходит. А поодаль от него продолжает стоять Сынмин, что немного отстал от парней, не решаясь зайти следом. В своей кровати Феликс видит уже задремавшего Хенджина. Тот выпил, кажется, слишком много. Удивительно, как он смог дотащить свое тело до общежития. — Хей, — Феликс трясёт парня за плечо, — это моя кровать. Сваливай в свою комнату. — М, – Хенджин разлепляет сонные глаза, — Ликси, иди сюда. Давай вместе поспим. — Я серьёзно, — голос стал более раздраженным, — тут никого нет, сосед на выходной уехал. Так что прекрати строить из себя всемирного любов... Феликс не успевает договорить. Хенджин хватает его за руку и валит на кровать, заключая в объятья, из которых даже он не сможет выбраться. — Эй, хватит. Несмотря на все сопротивления младшего, Хенджин не ослабляет хватку. Он улыбается уткнувшись в чужую грудь. — Люблю... — шепчет Хенджин еле-еле. Но Феликс прекрасно все расслышал. На глазах снова наворачиваются слезы. Он был не таким уж наивным, как считал Хенджин. Он видел чувства парня с самого начала. Только вот будущего у них не могло быть.***
Сентябрь
Джисон устал. День выдался очень непростым. Сразу две самостоятельных, очередной приступ тревожности, из-за которого он пропустил обед, сидя в кабинке туалета и успокаиваясь, так еще и вишенкой на торте оказалась физкультура последней парой. Он открывает дверь и, глядя только себе под ноги, падает на кровать. Только повернув голову, он замечает стоящего посреди комнаты Чонина с лейкой в руках. — О, привет. — Привет. Прости, дверь открыта была, я решил подождать тебя, — оправдывает свое вторжение Чонин. — Да все в порядке, — лениво машет рукой Джисон. Хотелось уснуть и проснуться сразу с дипломом в руках. Но раз друг пришел, то вежливее будет с ним провести время. — Устал? — интересуется Чонин, поливая водой полумертвое растение. Догадка Хана о том, что именно Чонин когда-то ухаживал за этим бедным цветком подтверждается. Конечно, нынешние действия младшего вряд ли смогут реанимировать его, но Джисона не могло не радовать, что тот входит в их комнату уже без опасений встречи с Чанбином. Судя по всему, разговор прошёл не зря. — Денек сегодня сумасшедший. Я сейчас немного полежу и встану. Дай пять минуток. — Думаю, я тогда лучше пойду, — с привычной улыбкой говорит Чонин, — тебе стоит отдохнуть. Чонин ставит пустую лейку на стол и уже двигается к выходу из комнаты, когда открывается дверь. На пороге Минхо с Чанбином, явно удивлённые его присутствием. Воспользовавшись замешательством Чанбина, Минхо выхватывает у него печенье, из-за которого они чуть не подрались по дороге, пытаясь поделить. Но тот и не реагирует на это. Он смотрит только на парня напротив. — Привет. Я ухожу уже, — говорит Чонин, опуская взгляд в пол. — Остаться не хочешь? — непринужденно интересуется Минхо. — Мы партию в карты хотели сыграть. — Думаю, не стоит Хани беспокоить. Он устал сегодня. В этот момент слышится звучный храп. Джисон вырубился как только принял горизонтальное положение. — Не думаю, что его сейчас хотя бы танк разбудит, — усмехается Чанбин. Чонин не знал, как поступить. Он все еще злился, очень сильно злился. Но вместе с тем, слова Чанбина о его чувствах продолжали назойливой мухой крутиться в голове. Они эхом разлетелись по черепной коробке, не желая гаснуть. — Не, я лучше все же пойду. Внезапно он почувствовал себя неловко и даже виновато за то, что динамит их. Даже ему самому изменение в его поведении бросалось в глаза. Раньше он бы ответил явно более резко и грубо. — Мне показалось, или он действительно стал менее колючим? — интересуется Минхо, когда Чонин уже вышел. А Чанбин не слушает. Он любящим взглядом уставился на несчастный цветок, что наконец-то получил хоть немного прежней заботы. Мысль о том, что Чонин сам пришел и полил его, грела изнутри. Быть может, к тому моменту, как цветок оживёт, и отношения их наладятся. — Алло, играть будем? — выбивает его Минхо из мыслей. — Готовься к проигрышу, — отвечает Чанбин и пафосно хрустит костяшками пальцев, но тут же жалеет. — Айщ, больно. — Стареешь, — усмехается старший. — Ну уж до тебя пока что далеко. Перед тем, как сесть напротив Чанбина на полу, Минхо подходит к кровати и осторожно дотрагивается до лба Джисона. Уж очень он вымотанным казался. Но жара не было, что безмерно радовало. Минхо аккуратно поправляет одеяло и садится под еле заметную усмешку Чанбина. Играть они собрались в Блэкджек, несмотря на то, что ни один из них не понимал, как в этой игре можно намеренно выиграть, вместо этого полагаясь на простую удачу. Чанбин раскладывает первую партию карт. — Кстати, я с девушкой расстался, — как обычно безэмоционально констатирует Минхо. — Мне еще карту. — Не удивлён, — не отрываясь от размышлений, отвечает Чанбин, — но все же спрошу, почему? — Не сошлись характерами. — Пф, — Чанбин не может сдержать смешка, — три года встречались и только сейчас поняли, что характеры не совместимы? — Слышал, что любовь живёт три года? — Ой, да херня это все. Максимум три года живёт влюблённость, а бывает того и раньше угасает. А вот любовь, — он сделал драматичную паузу, — это надолго. — С каких пор ты эксперт в любви? — усмехается Минхо. — А вот с таких. Думаешь, в меня зря, что ли, сестра свои дорамы пихала? — Ты брать-то будешь? — Не, лучше уже не станет, так что пас. Минхо вскрывает карту "диллера", за которого у них выступал воздух. Ни у кого нет "двадцати одного". — Ну, мы хотя бы не продули, — говорит Чанбин и принимается перемешивать колоду. — Раз уж с девушкой ты порвал, то поздравляю со вступлением в наши ряды. — Какие ряды? — Минхо недоверчиво косится на него. — Ну, голубой армии. За эту шутку он сразу же получает в лицо подушкой, на которой до этого Минхо сидел. Чанбин рассыпает карты по полу пытаясь сдержать истерический смех. Все же не хотелось будить Хана. — Нахуй иди со своими рядами, — огрызаться Минхо, но тут же задумывается. — А ты-то когда в них вступить успел? — А ты помнишь, чтобы у меня были девушки? — изгибает бровь Чанбин. — Но и мужиков не припомню. — Ну, о некоторых вещах я умалчивал. — Вот же ж, — Минхо тянется за еще одной подушкой и кидает ее, но промахивается, заряжая ею в стол. — Кто от друзей такое утаивает вообще? Я ж с тобой в сауну ходил. — Не парься, меня не возбуждают такие злюки, — с наигранной милашностью отвечает Чанбин. — Теперь понятно, чем вы с Чонином около клуба занимались, раз он так смутился тогда от вопроса. Мог ведь и сразу догадаться. Чанбин даже не отрицает. Он снова раскладывает карты, возвращая одну из подушек Минхо. Он пристально всматривается в лицо напротив, ожидая, что за его признанием последует и признание Минхо, но тот лишь приподнимает бровь. — Что? — Можешь не говорить мне о том, что чувствуешь к Хани, я и так все вижу. Но, надеюсь, что самому себе ты хотя бы не врёшь. Минхо молча уставился на карты на полу. Ему не пришлось врать себе, потому что осознание пришло слишком ярко и стремительно. Так же, как и Джисон ворвался в его жизнь. — Давай играть.***
Джисон самым первым оказывается в столовой. Он слишком вовремя вышел в уборную за несколько минут до окончания пары. Отправив сообщение Сынмину с просьбой забрать его вещи и получив свою порцию обеда, он усаживает за привычный обеденный стол у окна. Через пару минут напротив присаживается и Чанбин. — О, ты быстро. Бежал? — со смешком спрашивает Хан. — Не, пропустил полпары. По делам бегал. Джисон слишком голоден, чтобы интересоваться чем-то кроме тарелки перед ним. Так что он сразу приступает к еде, не уточняя, что за очередные дела. Чанбин часто в последние дни уходил куда-то "по делам". — Привет, — слышится голос из-за спины, — не против, если подсяду? Джисон оборачивается с набитым ртом и чуть ли не давится от неожиданности. Перед ним стоял Чонин с подносом в руках и мягкой улыбкой на лице. Удивительно, но сейчас она казалась уже более искренней. — Конечно, садись, — отвечает Чанбин за Джисона. — А, да, прости, — дожевывая говорит Хан и отодвигается. Чонин садится на крайний стул и неловко опускает глаза, спасаясь от пристального взгляда Чанбина напротив. Тот явно был удивлён такому изменению в поведении. — Просто надоело одному обедать, — говорит Чонин, не дожидаясь пока кто-нибудь из них решится задать вопрос. — Ну, — говорит Хан, оглядывая стол, — тут как раз места на восьмерых. Один стул будто бы тебя и ждал. Пожелав друг другу приятного аппетита, они приступают к еде. Чонин впивается взглядом в руки Чанбина. Кисти были перебинтованы. — Чанбин, ты подрался с кем-то? — спрашивает он. — Неважно. Кстати, я тут кое-что разузнал... — начинает Чанбин. Только вот аппетит им вскоре желают испортить. — Ты тут что забыл? — с открытым наездом спрашивает Сынмин. Рядом с ним Хенджин смотрит на всех троих с явным раздражением. Джисону казалось, что не будь у него подноса в руках, то точно бы свернул кому-нибудь шею. Феликс же оставался позади, не желая ввязываться в конфликт. Чонин поднимает холодный взгляд и смотрит на бывшего лучшего друга уже без прежней злости. Сейчас он чувствовал лишь разочарование в этом человеке. Спасением от драки, как ни странно, становится Минхо, что вперед Чана подбежал к столу. — Что встали? — спрашивает он и, распихивая парней плечами, ставит на стол поднос. — Я голодный жуть, не мешайтесь. — Чонин? — спрашивает уже Чан, что только подошёл. Минхо наскоро запихивает в рот кусочек кимчи и, приподняв бровь, смотрит на собравшихся. — Что-то не устраивает? Столиков еще полно, можете сесть отдельно, — говорит Минхо. С такого даже Чанбин немного выпал. Столь грубо, кажется, Минхо еще не разговаривал. Либо он действительно слишком голодный, либо ему настолько важно отстоять право Чонина сидеть рядом. Чан ставит поднос и смотрит в упор на сидящих. — Попрошу объяснений, — говорит он и садится на стул. Чанбин вздыхает и переводит на него взгляд, на секунду задержав его на Хенджине. На этот короткий миг губы растягиваются в самодовольной ухмылке. — Я узнал, кто нас тогда сдал. И это не Чонин, — с гордо поднятой головой заявляет Чанбин. Тут удивляются уже все. Даже сам Чонин. — Не буду ходить вокруг да около, — продолжает парень, — это Ёсан. — Чего, блядь? — не сдерживаясь, выкрикивает Феликс, ставя поднос и садясь рядом, чтобы лучше слышать. — Да. Я его подозревал какое-то время. У одного из его дружков узнал, что он в ту ночь, куда-то уходил. Сегодня прижал к стенке, он сознался. Чан стыдливо опустил голову. Он и подумать не мог, что его личные разборки поставят под удар всех остальных. Так и еще и они сами набросились на Чонина, который ни в чем не виноват. — Ты в этом точно уверен? — недоверчиво спрашивает Хенджин. — Можешь у него спросить. Да, рассказать всей правды они не могли из-за Хенджина, но в такой ситуации у него не остаётся карт в рукаве. Ведь договорённости Чанбин не нарушал. А Хенджин пусть и поступал порой скользко, но все же придерживался каких-никаких принципов. Хотя бы гордость в нем осталась. — Чонин, — начинает Сынмин. — Извинений не нужно, — тихо говорит он и, опустив взгляд, продолжает есть. На удивление сейчас он не чувствовал желаемого удовлетворения от чужого стыда. Только облегчение, что норовило выйти наружу слезами. Поэтому он запихивает в рот побольше еды, желая подавить этот ком в горле. Внезапно он осознает, что вероятно и от "победы" над Хенджином ему бы не было хорошо. Когда он наконец-то поднимает взгляд, то видит напротив настолько любящие глаза и такую добрую улыбку, что единственное желание, которое остаётся, — обнять.