Сентябрь
У Джисона сознание будто в тумане. Он совершенно не понимает, что происходит, но покорно идет за Минхо. Да сейчас и думать не очень-то хотелось. Алкоголь и адреналин в крови напрочь убили способность мыслить. "Включается" он только тогда, когда слышит щелчок замка на двери. В комнате темно. Приходится напрячь зрение, чтобы увидеть Минхо, все так же пялящегося на дверь. — Минхо, — неуверенно спрашивает Хан, — а что происходит вообще? Старший не отвечает. Он молча разворачивается и подходит вплотную. Он продолжает напирать, пока лопатки Джисона не сталкиваются со стеной. — Вот какого черта ты творишь, Сони? — наконец-то отзывается Минхо. — Я? — испуганно спрашивает Хан. — Да, блядь, ты. Или кто меня сейчас поцеловал? — Но это же просто игра, — пытается оправдаться младший, не до конца понимая, из-за чего конкретно Минхо злится. — Игра, значит? — шепчет Минхо. — Тогда, ты хочешь продолжить игру? — Что? Глаза понемногу привыкают к темноте, и Джисон замечает какой-то очень не здоровый, как ему казалось, блеск в глазах напротив. — Я не прикоснусь к тебе, пока ты не дашь согласия. Минхо приблизился. Их лица буквально на расстоянии сантиметра друг от друга, но, как он и сказал, он не дотрагивается. Ни губами, ни руками. Внутри у Хана все начинает рыдать от напряжения. Он не знает, куда себя деть и что делать в подобной ситуации. — Я... хочу, — тихо произносит Джисон. Минхо, ни секунды не задумываясь, впивается в чужие губы. Он запускает пальцы в волосы и оттягивает, но мягко, до лёгкого ноющего чувства, не больше. Просто как доказательство того, что рядом. Вовсе не так грубо, как привык Хан. Невольно вырывается стон. И пусть он видел не так уж чётко, но на лице Минхо точно была ухмылка, как только он отстранился. Он подхватывает Джисона и все так же без усилий, как на его день рождения, доносит до кровати. Воздух выбивается из его лёгких, когда он падает на упругий матрас. Стоит сказать спасибо администрации за хорошие кровати в общежитии. Минхо нависает сверху, буквально вдавливая в эту чертову кровать Хана, который уже забыл как дышать. Из головы вылетело все, кроме манящего взгляда. Без всяких предупреждений и прелюдий старший расстегивает чужую ширинку. — Скажи, если что-то не понравится, — тихо над самым ухом шепчет Минхо. «Как такое может не нравиться вообще?» — единственное, что думает Джисон, но не в силах озвучить. Он сжимает меж зубов нижнюю губу в попытке подавить стоны, когда тёплая рука касается разгорячённой плоти. Звёздное небо открывается пред глазами, когда старший стягивает с себя спортивные штаны, что он небрежно натянул перед вечеринкой, будто бы абсолютно в ней не заинтересован, давая им соприкоснуться. Дыхание обоих становится все более тяжёлым. Минхо обхватывает их члены рукой, сильнее сдавливая вместе. Хан не удерживается и стонет в голос, вызывая довольную ухмылку на чужом лице. Темп становится все быстрее, и младший начинает ерзать под тяжёлым мускулистым телом от блаженства. Хан обхватывает чужую шею руками, впиваясь в чужие губы. Мягкие движения языка старшего абсолютно противоречат его настойчивым движениям руками. Пульс отдаёт барабанным боем в виски. Из-за алкоголя все чувства обостряются. Джисон закидывает голову назад, шумно выдыхая, когда изливается в ладонь Минхо. Слишком быстро даже для состояния опьянения. Старший берет его руку и прикладывает к пульсирующему органу, переплетая пальцы и заставляя двигаться вместе. Не проходит и половины минуты, как Минхо без сил валится на Хана в экстазе. Джисон смотрит в потолок и все ещё пытается осознать реальность происходящего. Все это казалось каким-то прекрасным сном, не иначе. Возвращает в сознание его звучный храп под ухом. Минхо отключился буквально через секунду, как кончил. Что делать в такой ситуации — не понятно. Джисон осторожно пытается разбудить старшего, но тот спит без задних ног. Потому он аккуратно выползает из-под него, садясь на полу у кровати. «Что, блядь, сейчас было?» — единственный вопрос, крутящийся в голове. В голове всплывает мельком шутка Минхо о том, что в его "волшебной" тумбочке есть все. Хан наощупь открывает один ящик за другим, пока на дне одного из них не находит влажные салфетки. Он с аккуратностью вытирает их обоих от последствий бурного всплеска эмоций и выкидывает салфетки в мусорку у рабочего стола Чана. Хотелось спросить о многом, но в таком состоянии Минхо точно не сможет ответить даже на один вопрос. Поэтому Джисон лишь укрывает старшего одеялом, предусмотрительно натянув спортивные штаны обратно на талию, и выходит из комнаты.***
— Айщ, холодно, — шипит Чонин. — Терпи, а то еще сильнее распухнет, — отвечает Чанбин, прикладывая обратно к чужому глазу упаковку замороженных овощей, найденных в холодильнике. Чонин сидел на столе, игриво болтая ногами. Ну точно как ребенок. С его разбитыми в кровь костяшками такое поведение вообще не вязалось. Так же, как и милый пластырь с уточкой, заботливо налепленный на скулу Феликсом, не сочетался с зажатой в зубах электронкой. — Расскажешь, что у вас произошло? — внезапно серьезно спрашивает Чанбин. — Хенджин пытался извиниться, — со смешком отвечает младший, но тут же ойкает от боли. — Хороший у него способ извиниться. По лицу Чанбина было очевидно, насколько он взбешен. Но раз Чонин просил не лезть, то пока что он будет продолжать подавлять в себе желание закопать Хенджина под одним из деревьев во дворе Академии. — Ну и как, простил ты его? — на лице растянулась саркастичная улыбка. — Я, конечно, не гений, но и не настолько туп, Хён, чтоб его прощать. Да и ему, кажется, это не очень-то и надо, — Чонин вздохнул, забрав из чужой руки холодную упаковку. — Просто... я тут подумал и понял кое-что. Я ничем не лучше. Окажись я на его месте, я повел бы себя точно так же. Моя недавняя одержимость Хенджином точно такая же, как и его одержимость Феликсом. Чанбину на сердце тяжело становилось от таких слов. Ему абсолютно не хотелось ставить этих двоих на одну ступеньку. Единственное, что сейчас радовало, — Чонину будто действительно стало легче после драки. По одному лишь взгляду было ясно, что он наконец-то смирился с ситуацией окончательно. Чонин в очередной раз вдыхает сладкий дым. На балкон больше идти не хотелось. — Погоди, у тебя кровь, — Чанбин в панике хватает бумажную салфетку. Он осторожно прикасается к маленькой ране на верхней губе. Старший с заботой промакивает капельки крови, пока они наконец-то не останавливаются. Взгляд задерживается на чужих губах дольше положенного. — Ты меня взглядом прожжешь когда-нибудь, — с широкой улыбкой говорит Чонин. Чанбин замечает какой-то блеск под верхней губой и с подозрением смотрит в глаза напротив. — Только не говори, что это то, о чем я подумал. — Ты о чем? — Чонин строит невинный взгляд, будто действительно не понимает. — Об этом. Чанбин оттягивает верхнюю губу и видит именно то, о чем он подумал. У Чонина была приколота верхняя уздечка. Украшение было прямым с накрутками-шариками с каждой стороны, поэтому и не заметно с виду, в отличии от кольца или циркуляра, которые обычно вставляют в такой прокол. — Когда ты успел вообще? — Этот прокол на каникулах сделан, — отвечает Чонин, отодвигая руку от своего лица. — Этот? — у Чанбина появился блеск в глазах. — И что же еще ты себе проколол? — Вот уж не твое дело! — с ироничный смешком отвечает младший. Чанбин был чертовски заинтригован. Он внимательно осматривает Чонина на предмет чего-то подозрительного, вроде выпирающих из-под одежды украшений или металлического блеска. За что сразу же становится атакованным летящей пачкой овощей. — Хоть бы на свиданку пригласил прежде чем меня взглядом раздевать! — со смехом прикрикивает Чонин. — А ты согласишься? — голос старшего становится чуть более серьёзным. — А, это... Младший опешил от такого вопроса. По сути, он никогда не был против этого, просто Чанбин ни разу не предлагал вместе куда-нибудь сходить. Но ярлык "свидание" немного смущал. — Например, в парк аттракционов, пока их на сезон не закрыли. Ты же их любишь? — Да. Только платишь ты, — младший указывает на него пальцем. — Без вопросов, — на лице Чанбина растягивается довольная улыбка. — А почему именно этот прокол? Не видно же почти. — Просто понравилось, — Чонин пожимает плечами. — Если вставить другое украшение, то будет заметно при улыбке. Но я не хотел пока что палить его перед всеми. – О, Чанбин, тебя-то я и искал, — восклицает вошедший на кухню парень, — обезбол есть? Чанбин хмурится от вопроса и косится на удивленного Чонина. — Нет, спроси у кого-нибудь другого, — коротко отвечает старший. — Да ладно тебе, все свои ж. Чанбин подходит к парню и раздраженно смотрит на него. Тот явно сильно пьян, судя по сощуренным глазам и расширенным зрачкам. — Я же говорил, — вполголоса, но максимально чётко говорит Чанбин, — я завязал. И тебе, кажется, хватит на сегодня веселья. — Ладно-ладно, — парень поднимает руки в сдающимся жесте, — зачем быковать-то сразу? Я тебя понял. Не смотри таким пугающим взглядом. Парень пошатываясь выходит из кухни, и Чанбин облегченно вздыхает. — Это ведь твой одногруппник? — интересуется Чонин. — А, да. — Он не в курсе, что обезболивающее есть в каждой аптечке в гостиной? — Эм, наверное. Он ж пьян, вот и тупит. Чанбин натянуто улыбается и, надеясь замять тему, предлагает наконец-то вернуться к ребятам.***
Август
— Да, милый, — отвечает Чанбин в трубку. — Вечерочек добрый, — приветствует Уён на том конце провода. — Ты уже узнавал сегодня, как мои дела, так что предположу, что у тебя есть какое-то дело ко мне. В трубку слышится разочарованный вздох. — За кого ты меня принимаешь? Если я звоню второй раз за день, то это точно какая-то просьба? — Ох, прости-прости, — смеется Чанбин, — значит хочешь просто поболтать? Я тебе сейчас такие сплетни расскажу... — Ладно, есть у меня дело к тебе! — Уён смиряется с поражением. — Можешь достать для меня кое-что? — То, которое "кое-что" больше у меня не водится. — Ты ведь знаешь, где достать. Чанбин, не ломайся. Друг очень просит. Готов двойную цену заплатить. — Ты ведь знаешь, что мне пизда, если меня с этим опять накроют? Второй раз отец мою задницу спасать не будет. — Окей, цену в два с половиной раза больше. Чанбин тяжело вздыхает. Кажется, у него нет выбора. Он, конечно, есть, но отказывать другу в просьбе за такие деньги было бы глупо. — Хорошо, получишь ты свою коробочку волшебную. — Ура! — бодро восклицает в трубку Уён. — Тогда в выходной встретимся в пекарне как обычно. — Принято, до связи.***
Сентябрь
У Минхо голова раскалывается, а во рту будто пустыня. Он с трудом открывает глаза и обнаруживает, что лежит в своей кровати. Вчерашний вечер будто просто стёрли из памяти. Последнее, что он помнил, — гневный взгляд Джисона, сидящего напротив. — Доброе утро алкоголикам, — пугающе бодро восклицает Чан с соседней кровати. — Ага, — безэмоционально отвечает Минхо, — водички не найдётся? Как только он это произносит, на кровать приземляется небольшая бутылка воды. Минхо сразу же открывает ее и опустошает наполовину. — Ты вчера какой-то личный рекорд по выпитому ставил или как? — усмехается Чан. — А сколько я выпил? — Ну, пару бутылок соджу, — задумчиво перечисляет старший, — потом, кажется, был портвейн, потом... — Ладно, я понял. — Что, ничего не помнишь? — Не особо. — Даже того, как с Джисоном при всех целовался? — с довольной ухмылкой спрашивает Чан. Минхо сразу же раскрывает слипающиеся глаза и уставляется на своего соседа в надежде, что тот сейчас засмеётся и скажет, что шутит. Но Чан продолжает самодовольно улыбаться. Минхо напрягает остатки разума, чтобы вспомнить, что происходило. Но сразу же жалеет об этом, когда перед глазами всплывает картина стонущего Хана на его кровати. — Вот черт, — выругнулся Минхо, закрывая лицо руками. — О, память возвращается? Я не буду уточнять, что в моей мусорке забыли полпачки использованных салфеток. Но спасибо, что не презервативы. — Вот же срань! Минхо валится обратно на подушку, продолжая материться. Материть себя в первую очередь. Все его планы полетели к чёртовой матери из-за него же самого. Ему было плевать на то, что другие подумали. Важнее всего сейчас было, как Джисон на это отреагировал. Минхо боялся, что своими неконтролируемый действиями все только испортил. — Тебя так сильно напрягает то, что вы с Хани развлеклись по пьяни? — интересуется Чан, садясь на край кровати соседа. — Все сложнее, Чан, — ноет Минхо. — Как он вел себя оставшийся вечер? — Ну, — старший на секунду задумался, — он выглядел немного потерянным. Реагировал через раз, постоянно зависал, смотря в одну точку. Я подумал, что он просто тоже перебрал немного. Минхо с отчаянием в глазах смотрит на друга. Тот лишь с пониманием хлопает его по плечу. Чан понимал, что Минхо вряд ли расскажет ему какие-то подробности и лучшее, что он может сделать, — просто поддержать.***
Последний удар Чонина точно был смертельным. Хенджин, кажется, умер и попал в рай. Иначе как объяснить то, что его мечты превращаются в реальность? Он очень долго мечтал просыпаться с Феликсом в одной кровати. В обнимку с самым дорогим человеком. И сейчас Феликс хлопает напротив своими длинными ресницами и сонно шмыгает носом. Точно рай. На лице с россыпью веснушек сразу же расцветает счастливая улыбка. — Доброе утро, — шепчет он низким, слегка хилым голосом. Вчера они с Сынмином решили покричать в караоке, так что голос будет осипшим как минимум до завтра. — Доброе, — Хенджин невесомо прикасается губами ко лбу парня. — Прости, что тебе вчера меня нести пришлось. — Ты легкий, так что не переживай. А даже если ты поправишься, то я все равно буду тебя носить. Ты — самый приятный груз. Феликс смущённо смеётся и потягивается, не вставая с кровати. Шея немного ныла. Места для двоих маловато на одной кровати. — Сдвинем кровати? — спрашивает он с по-детски восторженным взглядом. — Прямо сейчас? — усмехается Хенджин. — Может, еще немного поваляемся? Он утыкается в чужую грудь, сильнее сжимая в объятьях свое солнце, чем вызывает очередной смешок у младшего. — Ладно, займемся обустройством гнездышка позже. Даже просто лежать вот так в обнимку было восхитительно. Внутри становилось тепло и уютно, а сердце наполнялось лёгким трепетом. Феликс осторожно перебирает пальцами чужие волосы. Они у Хенджина были мягкие, как облачко, в отличии от убитых волос младшего. У него даже появлялась белая зависть на этот счёт. — Кстати, вчера я решил не расспрашивать, но, — Феликс внезапно стал чуть более серьёзным, — из-за чего вы подрались с Чонином? Хенджин шумно выдыхает. Объяснять всю суть их конфликта с самого начала очень не хотелось. У старшего не хватит духу рассказать о том, что он делал из-за своей ревности. Он боялся, что тогда отношение парня к нему изменится не в самую лучшую сторону. Да и влюблённость Чонина не была достоянием общественности. Пусть даже это Феликс, который точно никому не проболтается, но лучше не рисковать. — Да ерунда какая-то, — врёт Хенджин вполне убедительно. — Мы что-то про сигареты обсуждали и начали спорить. Не помню, от кого прилетела первая пощечина, — он для виду будто задумался. — Нет, не вспомню точно. А потом уже на автомате продолжили. Вспомнили старые времена, — легкий смешок, — мы уже дрались так пару раз. — Ясно, я рад. Я переживал из-за этого. — Ликси, тебе теперь вообще ни о чем переживать не стоит. Можешь на меня положиться. И в плане нашего будущего тоже. В следующем году родители одну из квартир на меня оформят. Сможем после выпуска вместе там поселиться. У Хенджина глаза светятся при мыслях о совместном будущем. Он готов был даже подтянуть оценки ради хорошего диплома, чтобы устроиться на отличную работу. Тогда они смогут жить самостоятельно так, как пожелают, и ни в чем себе не отказывать. А Феликс улыбку натягивает и старается задвинуть в дальний угол сознания громко кричащее «не обнадеживай себя».***
Джисон хоть и старался не думать о произошедшем прошлой ночью, но мысли постоянно возвращались к этому. Он окончательно запутался и теперь вообще не понимает, что творит Минхо. Но на этот раз он решил, что уже не будет за ним бегать и пытаться выяснить причины его поведения. В прошлый раз это все равно ни к чему не привело. Хан уверен, что старший так и продолжит избегать его. Он в очередной раз отбрасывает посторонние размышления, пытаясь сосредоточиться на домашней работе, которую вчера так и не доделал. — Если так продолжать, то от карандаша ничего не останется, — не отрывая головы от книги, говорит Чанбин. Джисон дергается от внезапного нарушения тишины. Он только сейчас понимает, что все это время грыз карандаш, который действительно скоро станет похож на какой-то обрубок. Парень стонет от собственного бессилия и падает головой на открытую тетрадь. Хотелось просто стереть из памяти последние несколько недель. — Не хочешь все же поведать, что вчера произошло? — спрашивает ненавязчиво Чанбин. — Прости, но если я начну рассказывать, то прямо тут помру от стыда. Старший не в состоянии сдержать смешок. Все стало слишком очевидно и без рассказа Хана. — Ну хоть у кого-то в этой комнате есть секс. — Блядь, Чанбин, — ноет Джисон, — не напоминай, пожалуйста. — Он настолько плох? — А-а-а! — Хан просто кричит, уткнувшись в тетрадь. — Ладно, прости, я заткнулся. Подшучивания Чанбина вообще ни в коем разе не помогали снять напряжение. Но пульс подскочил еще сильнее прежнего, когда на экране лежащего рядом смартфона высветилось уведомление о сообщении от Минхо. Джисон трясущимися руками снимает блокировку. «Привет. Мне ноут починили. Хочешь что-нибудь посмотреть? Если да, то жду через десять минут в своей комнате.» Джисон и так заметил внезапно оживший ноутбук, за которым сидел Минхо перед тем, как сбежать от Хана из своей же комнаты. Сообщение ставило в ступор, учитывая все происходящее ранее. Но игнорировать такой шанс прояснить ситуацию он просто не мог. Он быстро собирается и добирается до нужной комнаты меньше чем за пять минут. Отдышавшись, он стучится в дверь. Сердце готово выпрыгнуть из груди от предвкушения. Предвкушения чего? Может, возобновления нормального общения. Чтобы все шло как раньше. Или же Хан заставлял себя так думать. — Привет, — Минхо добродушно улыбается, — проходи. Я чипсы стащил. Что посмотрим? — Я не думал как-то... Абсолютная беззаботность старшего настораживает. Он спокойно усаживается на кровати, включая Нетфликс. Минхо предлагает несколько фильмов на выбор, названия которых Джисон впервые слышал. Он выбирает наугад, надеясь, что это хотя бы будет не хоррор. Потому что и так напряжённым нервами младшего испуг точно принесёт срыв, а то гляди и чего похлеще. На протяжении всего фильма Хан слушает вполуха. Поведение старшего приводит его в замешательство. Он продолжает прокручивать в голове мысль об абсурдности всей этой ситуации. Ведь Минхо избегал его больше недели. И было очевидно, что намеренно. Почему вдруг такая смена настроения? Он вообще помнит вчерашнее? Джисон изредка косится на смеющегося Минхо. Почему этот смех кажется наигранным? Да и смотрит он будто сквозь монитор. Его зрачки даже не сдвигаются с одной точки в центре экрана. «Господи, зачем я вообще пришел?» Хочется сбежать от этих неуместных комментариев, глупых вопросов, призванных просто проверить, следит ли Джисон за повествованием. А он ведь и не следил. Но Минхо это полностью игнорирует, продолжая изображать увлечённое общение. Нервы не выдерживают и до середины фильма. Хан с громким хлопком закрывает крышку ноутбука. — Так, кажется, уже достаточно, — с выражением максимальной серьёзности говорит он, смотря прямо в глаза Минхо. — Ты о чем? — тот продолжает невинно улыбаться. — О, у тебя весь лак с ногтей слез уже. Накрасим снова? Тебе ведь понра... — Минхо, блядь! — прикрикивает Джисон. — Что, черт возьми, происходит?! С лица старшего исчезает улыбка. Но ни злости, ни обиды не появляется. Взгляд будто стеклянный. — Ты сначала игнорируешь меня, потом, — Хан споткнулся на середине фразы, подбирая более мягкое выражение, — происходит то, что было вчера. А теперь ты сидишь здесь и изображаешь будто тебе весело. Ты, конечно, и до этого бывало странно вел себя, но это уже выше моего понимания! Минхо опускает голову, будто прячась от настойчивого гневного взгляда. Джисон давно не выходил из себя до такой степени. Его раздражение чаще выливалось в панику и стресс, но не в злость, как сейчас. — Я, — спокойным голосом начинает Минхо, — с девушкой расстался. Секундный ступор. Хан и забыть про ее существование успел, потому что старший не упоминал о ней уже довольно долго. — Я сочувствую, — тихо отвечает Джисон. Добавляя «наверное» в мыслях. — Нет, все нормально. Это было мое решение, — Минхо наконец-то поднимает взгляд. — Причина в том, что я заметил, что меня больше к парням тянет. Минхо умалчивает о том, что вообще-то к одному конкретному парню. — Я заметил, — Хан приподнимает бровь. — Да-а-а, о вчерашнем. Прости, я немного перебрал. Вообще себя не контролировал. Проснулся с тяжёлой головой и кое-как вообще вспомнил, что наворотил. — Хорошо, ты перепил. Это я могу понять. Но, — Джисон старается не отступать от своего, — почему ты меня игнорировал? — Меня пугало то, что я рядом с тобой испытывал. Я боялся, что могу сорваться и сделать что-то... — То, что сделал вчера, — продолжает он за Минхо. — Да, а зная, как ты относишься к отношениям... Я не хотел терять нашу дружбу из-за этого. — Так, дай мне пару секунд все это обмозговать. Пазл понемногу складывался. И поведение Минхо становилось вполне понятным. Глупым, но все же понятным. Только, что с этим теперь делать? — Так, и что ты предлагаешь? — осторожно спрашивает Джисон. — Забыть все и снова общаться просто как друзья? На лице Минхо буквально на секунду мелькнула странная улыбка. Он уже все продумал. После пробуждения мозговой штурм помог ему придумать, как добиться своего. И сделать это так ненавязчиво, что Джисон даже и не поймёт, во что впутывается. — Я могу предложить кое-что, но тебе вряд ли понравится. — И что же? — Хан совсем немного был заинтригован. — Дружба с привилегиями. Погоди, — Минхо сразу же останавливает надвигающуюся волну возмущений младшего, — дай объяснить. Смотри, мы все люди с определёнными потребностями. Сексуальными в том числе. Девушки меня больше не интересуют в этом плане. А парни из нашей компании, уж простите, но меня не возбуждают. Тебе же нужно снимать постоянно копящийся стресс, чтобы случайно не устроить огненный апокалипсис прямо в общаге. Вот, — Минхо самодовольно хлопает в ладоши, — можем протянуть друг другу, так сказать, дружескую руку помощи. «Что, простите?» – единственная фраза, которая всплывает у Хана в голове.