Октябрь
Неизвестно каким чудом это свершилось, но цветок на подоконнике в комнате Хана и Чанбина ожил. И более того, он еще и цвести начал. Чанбин в шутку говорит, что это благодаря тому, что они его на одной из посиделок пивом полили. По-настоящему, ему больше всех было очевидно, что заслуга в этом исключительно Чонина. Он как по расписанию приходил к ним в комнату, поливал бедное растение, протирал листочки и сыпал какие-то неизвестные удобрения с надписями на польском. Чанбин валится на кровать и визжит от восторга по высоте, кажется, на уровне ультразвука. Он даже не замечает присутствие в комнате Феликса и Хенджина. Последний заплетал своему парню косы-колоски. У них обоих довольно сильно отросли волосы, и с ними становилось порой неудобно, поэтому они решили сделать одинаковые причёски. — Бин, — осторожно интересуется Хан, — с тобой все нормально? С выражением крайнего восторга на лице, Чанбин присаживается на кровати, обнимая подушку. Его светящееся счастьем лицо могло осветить пару кварталов, не меньше. — Все просто прекрасно, — отвечает мечтательно Чанбин. — Ты закинулся чем-то, что ли? — усмехается Хенджин. — Нет, просто погулял с Чонином. Хенджин невольно сильнее тянет волосы на голове Феликса. — Ай, — сразу же реагирует тот. — Прости-прости. Чанбину же было плевать на реакцию Хенджина. У него в голове вата, а в животе бабочки. Прямо как у школьника при первой влюблённости. И пусть, кому-то покажется, что лёгкое прикосновение губами даже за поцелуй сложно считать, но даже такое ответное проявление симпатии сейчас казалось Чанбину чем-то волшебным. Не говоря уж о татуировках. — Кстати, спешу похвастаться, — Чанбин оттягивает воротник футболки, — у меня тату. — Да ладно! Они выкрикивают почти хором и сразу же подбегают посмотреть. Феликс тянет футболку сильнее, на что Чанбин возмущается. — Так, не надо меня раздевать еще сильнее. И так все видно. Не для вас ягодка цвела. — Почему солнце? — спрашивает Джисон. — Потому что я сам солнышко, — Чанбин наконец-то освобождает ворот футболки от чужих рук. — Так, хватит пялиться. Вблизи Чанбин замечает, что в отличии от Чонина, на котором все зажило в считанные дни, у Хенджина под глазом все еще проглядывался синяк, пусть и замазанный тональником. «Вот к кому за помощью с мейкапом надо было идти», — проскальзывает мысль в голове Чанбина. Но он тут же отбрасывает ее, ибо Хенджин давно скатился в самый конец списка людей, у которых Бин когда-нибудь попросит помощи. — Вау, — Феликс завороженно смотрит на него, — это охринеть как круто! Я тоже хочу! — Ты, конечно, тоже солнышко, — Хенджин приобнимает его со спины, — но пока что стоит повременить. У тебя тело растёт ещё. Если кожа растянется, то и тату поплывёт. Феликс расстроенно надувает губы. Они возвращаются к плетению косички, которая в порыве заинтересованных скачек наполовину расплелась. — Кстати, а что за собрание Диснеевских принцесс у нас? — Слишком много «кстати», — иронично отмечает Хенджин. — Мы играли в твистер, — отвечает Ликс, игнорируя колкости своего парня, — Минхо куда-то с Чаном ушёл. Какие-то сверхсрочные дела. Мы с Джини, пока играли, поняли, что волосы уже мешаются и решили попробовать заплести. — Это не так уж легко, скажу я вам, — отзывается Хенджин, путающийся в прядях. — Минхо все еще не отвечает, — немного раздосадовано говорит Хан. — И когда Чан его звал, он будто злой был. Может, случилось у них что-то? — Просто Минхо опять носки свои разбросал по комнате, и Чан его отчитывал, зуб даю, — усмехается Бин. — А почему он не отвечает тогда? Он меня опять игнорит? Сейчас-то что не так? Почему вечно что-то... Не успевает Джисон договорить, как в комнату входит Минхо, громко захлопывая дверь за собой. По лицу было видно, что разговор с Чаном был не очень приятный. Но как только он подходит к кровати Хана и плюхается рядом с ним, приобнимая, губы обрамляет улыбка. — Сегодня я сплю тут, — спокойно заявляет он. — Пф, — не сдерживает Чанбин смешок, — мне к Чану уйти ночевать, чтобы не мешать вам? — Не, тебе лучше с ним сейчас не пересекаться, иначе ждет та же головомойка, что и меня. — По какому поводу? — голос уже более обеспокоенный. — Он про Кевина узнал. На лицах Чанбина и Хенджина шок вперемешку с ужасом. Они переглядываются. Хенджин взглядом выражает самую крайнюю степень сочувствия. Младшие только удивленно хлопают глазами, не понимая, о чем Минхо говорит вообще, точнее, о ком. — Феликс, я закончил. Нам, кажется, пора уже. — Так, стоять! — командует Чанбин. — Это ты ему сболтнул? — Что?! — возмущается Хенджин. — Мой рот на замке. Я, может, и козлом бываю, но слово свое держу. Ты выполнил просьбу — я ничего никому не выдал. — Чанбин, остынь, — одергивает его Минхо, — это не он. — Кто тогда? Не сам же Кевин? — Да кто такой этот Кевин? — Феликс вырывается из чужих рук. — И что за секретность вокруг этого всего? И что за просьба у тебя была к Бину? — Феликс, серьезно, лучше не лезть, — Хенджин осторожно берет его за руку. Хенджин не хотел впутывать в это Феликса. Раз Чан в курсе всего, то и остальная компания скоро узнает. А пока что лучше не лезть, чтобы случайно не попасть под раздачу. Старший тянет Ликса за собой в их комнату. Тот идет молча и не сопротивляясь, пока они не доходят до их этажа. — У тебя от меня какие-то тайны? — Феликс останавливается. Хенджин в закатной полутьме смотрит на своего парня. Тот вовсе не злился. Он выглядел скорее расстроенно и обиженно. Как ребенок, которого старшие братья не хотят брать с собой играть. — Прости, — тихо отзывается Хенджин, все так же не выпуская чужой руки, — я не хочу, чтобы ты в это лез. Не хватало мне еще тебя впутать в этот бедлам. И другим это сделать я тоже не позволю. — И что, мне продолжать делать вид, что все нормально, пока ты от меня все скрываешь? Я ведь не слепой котёнок. Я давно вижу, что ты часто недоговариваешь. — Есть вещи, которые лучше не знать, — поникше опустив голову, отвечает старший. — Тебе ведь тоже наверняка есть что скрывать. Хенджин зрит в корень. Феликс закусывает губу. Он и сам ведь не лучше. Разве он имеет право просить об откровенности, пока сам врёт? — Иди сюда, — Хенджин отпускает руку только для того, чтобы притянуть к себе в объятья. Феликс жмется сильнее. Даже если Хенджин считает, что ему лучше оставаться в стороне, он все равно ничего не может поделать с желанием знать все про любимого. Неизвестность пугала и раздражала, как раньше раздражало непонимание чужих чувств. Феликс надеялся, что другие не будут так же трепетно относиться к нему и хотя бы от них он сможет что-то узнать. Ему нужно все, что хотя бы косвенно касается Хенджина.***
— От Кевина он как раз таки и узнал, — расслабленно отвечает Минхо. Чанбин в ступоре от такой информации. Но большее недоумение вызывала реакция друга, который, казалось, был абсолютно расслаблен и ни капли не переживал по этому поводу. — Кевин вспомнил, что это были мы? — с опаской уточняет Бин. — Не-а, — с ухмылкой произносит Минхо, — в этом и плюс. Чан сам сделал выводы, что это были мы, сопоставив факты. Он ведь знает, что мы в Академии все каникулы провели. — Так, — Чанбин трет переносицу, — а теперь давай подробнее, что тебе сказал Чан. — Тебе трехчасовую версию или цензурную пятиминутную? — Кратко. — Он сразу наехал на меня, восклицая о том, какие мы идиоты, — Минхо присел на кровати и начал выводить руками в воздухе круги, имитируя недовольство Чана. — Я прикинулся дятлом. Мол, наша хата с краю, мы не при делах. Он, естественно, мне так сразу не поверит. Так что можешь ожидать визита в ближайшее время с той же темой для обсуждения. Чанбин облегченно вздохнул. Раз старший лишь предполагает их причастность, то отмазаться труда не составит. — Так, как там Кевин? — неуверенно спрашивает Бин. — Жив-здоров. Чан с ним в городе пересекся. Год ведь уже прошёл, все переломы зажить успели. Чан сказал, что он немного спокойнее стал. Язвит меньше. Да и вообще они нормально поговорили. — Пф, — не сдерживает Чанбин саркастичного смешка. — Ну, видимо, та ситуация его научила не лезть на рожон лишний раз. Но было бы неплохо, если бы он перед Чаном хотя бы извинился. Минхо, уже не выдерживая заинтересованного взгляда Джисона на себе, поворачивает на него голову. Тот хоть и молчал, но почти ерзал на кровати от любопытства. — Спрашивай уже, — по-доброму улыбнувшись, говорит Минхо. — Так, то есть, Кевин что-то сделал Чану, правильно? И вы его... избили? У него что, прям переломы были? Это было перед... Вопросы лились изо рта Хана непрерывным потоком. Он продолжал тараторить, даже не дожидаясь ответа хотя бы на один. В груди Минхо разливалось невероятное чувство тепла при взгляде на такого непоседливого и любопытного младшего. А самое главное, что сейчас он был абсолютно открыт и спокоен. Минхо радовало, что Джисон чувствовал себя с ним и Чанбином так уютно, что не стеснялся говорить откровенно. Больше, конечно же, он был рад за себя, а не Бина. Парни довольно эмоционально рассказывают обо всем произошедшем, не упустив момент проявления неоправданного доверия к Хенджину. Невольно Джисон вспомнил момент в самом начале знакомства с Минхо, когда тот отказался раскрывать эту историю. Ему вдруг стало чертовски приятно, что старший начал ему доверять. Пусть они и дружили достаточно, но Хану все равно казалось это чем-то невероятным. — А что за "обезболивающее"? — наклонив голову, интересуется Джисон. — Психотроп, — отвечает Чанбин, — но довольно лёгкий. Действует на центральную нервную систему, вызывая чувство эйфории. По эффекту похоже на травку, только в таблетках. Из организма достаточно быстро выводится. За это его и полюбили школьники со студентами. — И мы, — уточняет Минхо. Хана это не то чтобы напугало, скорее обеспокоило. Он вспомнил много моментов, когда эти двое упоминали обезболивающее в разговорах и загадочную коробочку, которую Чанбин передавал своему другу. Сложив два и два, Джисон приходит к выводу, что парни этим еще и приторговывали. А это уже тянет на более тяжкое преступление. Брови невольно нахмурились. — Не переживай, Сони, — Минхо осторожно берет его руку в свою, — мы оба завязали. — Ага, чисты как трезвышко уже больше полугода, — усмехается Бин. — Я, конечно, не вправе читать морали, но рад, что вы с этим закончили. — Да уж, от этого больше проблем, чем пользы, — вздыхает Чанбин. Внезапно Минхо подскакивает с кровати и начинает стягивать с себя джинсы. Чанбин машинально прикрывает лицо подушкой. — Можете хотя бы подождать, пока я из комнаты выйду? — саркастично подмечает он. — Вообще-то я просто спать собираюсь. Мы засиделись. Ты мне в джинсах спать предлагаешь? — возмущается Минхо с наполовину спущенными штанами, — я пижаму из комнаты не взял, а возвращаться и встречаться с Чаном ближайшие сутки я желанием не горю. Джисон лишь неловко отводит взгляд от чужих ягодиц, прикрытых лишь тонкой тканью нижнего белья. Чанбин молча встаёт и принимается рыться в шкафу. Через пару мгновений в Минхо летят спортивные штаны. — Не благодари, — говорит Бин. — Я надеюсь, что они стиранные. А футболки не найдётся? — Вот почему ты такой наглый, а? — усмехается Чанбин. — Весь в тебя, — иронично улыбается Минхо. Джисон уже смеется в голос с этих двоих. Он старается не думать о том, что ближайшие восемь часов ему придется провести с Минхо в одной постели. Очень узкой постели.***
Десять лет назад
— Ма-а-ам, — тянет Феликс, практически полностью улегшись на стол и забравшись ногами на стул. — Да, милый? Его мама отвечает, не поворачивая головы и не отвлекаясь от готовки. Она помешивает овощи на сковороде. От одного лишь запаха у Феликса просыпалось чувство голода, пусть он и пообедал полчаса назад. — Я хочу выйти замуж за Кейт, — абсолютно серьёзно заявляет он. Женщина по-доброму смеётся и переводит на него взгляд. — Тогда уж жениться, — уточняет она. — Да пофиг, — кидает Ликс. — Главное, что мы поженимся и у нас будет большая семья. — А ее ты спросил? — Да, она тоже хочет свадьбу, — гордо заявляет он, — а еще двух дочерей и сына. Нам же можно пожениться? — Для начала закончите школу. Вот тогда спросишь ее еще раз, и если она согласится, то тогда уже будем думать о свадьбе. — Так неинтересно. Феликс обиженно надувает губы и спрыгивает со стула.Два года назад
— Я принес вафли, — радостно говорит Феликс, показывая пакет с вкусностями. — Эх, из-за тебя моя диета опять полетела коту под хвост, — девушка с короткими каштановые волосами досадно вздыхает. — Ты и так красивая. К черту диеты! Кейт была лучшей подругой Феликса с самого детского сада. Они почти все свободное время проводили вместе. И поначалу слова об их свадьбе были не более чем шуткой между их семьями, которые довольно тесно общались. Только вот эти двое, в отличии от своих родственников, говорили абсолютно серьезно. Они буквально не представляли своей взрослой жизни друг без друга. — Ты поговорила с родными? — спрашивает Феликс, садясь на плед. Над головой раскинулось звёздное небо. Летняя ночь была теплее обычного, а луна освещала небольшую поляну ярче любого прожектора. — Угу, — отвечает Кейт, откусывая кусочек вафли, — они только "за". Естественно, только после того, как мы оба получим образование. — Да, мои тоже не против. Отец сказал, что это будет удачный союз. Оказалось, что они и сами давно уже все распланировали. Почему взрослые такие меркантильные? — Ну, они переживают о нашем будущем. Так что, думаю, они еще пару лет назад между собой договорились обо всем. — А вот если бы мы не согласились? — возмущается Феликс. — Насильно б женили? — Наверное, мы все же должны быть благодарны. Наши семьи буквально преподнесли нам все на блюдце. Так что о дальнейшей жизни можно и не волноваться, — Кейт усмехнулась и щелкнула пальцами. — Все схвачено. Феликс смеется и чувствует себя невероятно счастливым рядом с ней. С ней он мог обсуждать абсолютно все, быть предельно откровенным. Они обсуждали и понравившихся Ликсу девушек, и парней, клеящихся к Кейт. Они оба относились к этому несколько проще окружающих. Кейт однажды изрекла фразу, которая надолго определила их взаимоотношения: «Нравиться могут многие, но семьёй ты можешь назвать лишь особенных». И они были семьёй друг для друга. Когда Феликс поступил в Академию, они созванивались каждый день. Он обсуждал с ней все, кроме, пожалуй, начавшихся домогательств. Не хотел, чтобы она переживала. Вдали от нее было одиноко. С одногруппниками отношения зависли в воздухе. Все разбились на компании, один лишь Ликс продолжал оставаться в стороне. Эти двое были друг для друга всем. Пока перед Феликсом не появился Хенджин с его замашками благородного рыцаря и гиперопекой.***
Октябрь
Джисон уже неизвестно какой час продолжает лежать с закрытыми глазами, боясь шевельнуться. Посреди ночи Минхо по-хозяйски закинул на него ногу и руку, при этом разбудив. Поза, в которой Хан оказался зажат между старшим и стеной, была не самой удобной для сна. Но больше всего его с ума сводили не это, а чужой пах, упиравшийся в бедро. Сны Минхо явно приятные снились, судя по реакции организма. Казалось бы, скинь его и все дела. Но Джисон очень не хотел тревожить сон старшего. Поэтому старается утихомирить бешено бьющееся сердце и дышать как можно тише. Тишину разрывает звон будильника. Хан наконец-то облегченно вздыхает и тянется к яркому экрану. Звук заставляет Минхо выползти из прекрасной страны грёз. Он недовольно мычит и переворачивается на другой бок, выпуская из своих крепких рук и ног младшего. Джисон осторожно перелезает через него, намереваясь избавиться от непреднамеренной проблемы, возникшей из-за опасной близости к Минхо. В голове до сих пор не укладывалось, как так вышло, что теперь его организм реагирует подобным образом. Он выходит, стараясь не создавать лишнего шума, и двигается по коридору к ванной комнате. — Куда собрался? — голос Минхо врывается в тишину. Джисон машинально оборачивается и видит старшего, почесывающего свой живот сквозь футболку и легонько зевающего. — В душ, — кратко отвечает Хан. — Собираться на учёбу пора. — Что за спешка? До выхода еще полтора часа, — нудит старший подходя ближе. — Ты что, жаворонок? — Н-нет, — Джисон шумно сглатывает. Минхо опускает взгляд и хитро улыбается. Эта его ухмылка ничего хорошего никогда не предвещала. Он всегда так делал, когда собирался сделать или сказать что-то странное. — Тебе помочь? — со смешком интересуется он. — С чем? — С утренним стояком. «Если б ты знал, из-за чего он на самом деле возник...» Джисон молча поворачивается и продолжает путь к душевым. — Ну так что? — Перестань задавать уже тупые вопросы и просто иди за мной! — выпаливает Хан. — И потише. Все спят еще. — А я вот надеюсь, что ты не будешь тихим, — шепчет Минхо себе под нос и следует за ним.***
В голову Сынмина прилетает маленький свёрток бумаги. Он трет затылок и оборачивается в сторону задних парт, с которых этот самый листок прилетел. — Пс, — шёпотом говорит Хенджин, — дай четвертый номер списать. — Сам делай, — шепчет Сынмин в ответ. — С меня шоколадка. — Да на хер иди со своим шоколадом. Преподаватель отрывает взгляд от блокнота и оглядывает аудиторию в поисках источника шума. — Кому-то здесь оценку занизить нужно? — строго спрашивает он. — Никаких разговоров. Хенджин досадно вздыхает. Он молящим взглядом смотрит на своего соседа по парте. — Даже не смотри, — говорит Феликс, — я свой вариант то написать не могу. В этот момент в глаз Хенджина врезается аккуратно сложенный квадратик бумаги. — Три шоколадки, — одними лишь губами говорит Сынмин, показывая жестом число. — А мне никто помочь не хочет? — раздраженно шепчет Хан, застрявший еще на стадии первого задания. По аудитории разносится спасательный стук в дверь. Все синхронно поднимают голову на вошедшего заведующего. — Здравствуйте, у меня короткое объявление. — Вообще-то у нас тест, — возмущается преподаватель. — На перерыве нельзя это сделать было? — Ну вы же знаете, что они разбегаются моментально кто куда, — завуч по-доброму усмехается. Настроение его на редкость радостное. — Перевернули листы и слушаем, — командует мужчина. — Итак, наша Академия всегда выступает не только за ваше интеллектуальное развитие, но и культурный отдых. Вы отлично потрудились в первом семестре, показав хорошие отметки. И по уже заведенным стандартам, весь первый курс отправляется в поездку в горы на три дня, — по помещению поползли перешептывания и тихие радостные возгласы. — Поездка запланирована на начало ноября. Пожалуйста, уведомите родных, если собирались в это время съездить к ним в гости. Всю дополнительную информацию вы найдёте на стенде на первом этаже. Заведующий коротко кланяется и выходит из аудитории под все такой недовольный взгляд преподавателя. — Все, тишина! Приступаем обратно к работе.***
— Ха-а-ани, — весело тянет Чонин, налетая на друга после занятий. — Ай, раздавишь, — Джисон пытается выпутаться из объятий. — Вы тоже ведь в горы едете? — Чонин обращается уже ко всем присутствующим. — Ага, весь первый курс, — отвечает Сынмин. — А не слишком ли дохрена людей? Они там весь отель арендовать решили, что ли? — говорит Феликс. — Наверное, много денег потратили, — задумчиво говорит Чонин, наконец-то отпуская Хана. Хенджин запрыгивает на подоконник и уже по привычке притягивает к себе Феликса, обнимая со спины. — Знаешь, учитывая, сколько наши родители платят за обучение, — усмехается он, — нам такие поездки каждый месяц положены. — Со-о-они, — Джисон слышит прямо над ухом. Настолько близко, что горячее дыхание опаляет шею. Он дергается от неожиданности, но далеко уйти ему не дают. Минхо закидывает руку ему на плечо, прижимая к себе. — Ты сегодня популярен, — смеется Феликс. — Конечно, — Чонин тыкает пальцем в щеку Хана, — как такое очарование не потискать? Джисон возмущённо расталкивает этих двоих, но сразу же начинает смеяться вместе с остальными. — У меня для вас хорошие новости, мелкотня, — с загадочной улыбкой говорит Минхо, — я еду с вами. — С хрена ли? — Сынмин удивленно сводит брови к переносице. — Договорился. Они всегда берут в такие поездки пару старшекурсников, чтобы спихнуть часть нудной работы на них. Я так в прошлом году с Чанбином катался. У всех появляется какое-то волнительное предвкушение. Пусть там и будут за ними приглядывать, но они ведь найдут лазейки, чтобы повеселиться без "нянек". Так что присутствие Минхо будет лишь на руку. У Феликса звонит телефон. Он достает его из кармана и улыбка на секунду сползает с лица. — Что за Кейт? — интересуется Хенджин, заглядывая в экран через плечо Ликса. — А, да так... — Феликс на мгновение замирает. — Давняя подруга. Я тебе говорил о ней, переписываемся часто, — он сбрасывает звонок. — Потом поговорю.