Июнь
В аудитории, как обычно, шумно. Голова гудела. Минхо вообще не выспался. Всю ночь он продолжал думать о Хане и о том, как стоит перед ним извиниться, чтобы не сделать в очередной раз только хуже. Ну, и летняя духота не повышала его шансов на нормальный сон. Уснул он только под утро. Хотя вернее сказать — просто отключился и, конечно, благополучно проспал будильник. Разбудил его Чан громким хлопком двери. С Чаном за это время они вновь начали разговаривать, но тот уже не общался с ними как с друзьями. В очередной раз он погрузился с головой в учёбу, держа их взаимоотношения на уровне соседей по комнате. И все же Минхо был уверен, что Чан продолжал за ними приглядывать, и хлопнул так громко дверью он именно для того, чтобы разбудить опаздывающего студента. Перед друзьями Минхо с привычной ему усмешкой называл старшего "цундере" из-за того, как он показательно старается делать вид, что ему плевать. До звонка осталось пару минут, а у Минхо в голове опять каша. Собраться перед парой никак не удастся. Так еще и одногруппники сегодня вели себя чересчур громко и активно. Они очень увлечённо обсуждали что-то, что оставалось для парня белым шумом, пока он не услышал знакомое имя. — Да, кажется, Джисон зовут. Но я не уверен. Надо у перваков спросить, — задорно говорит одногруппник. Минхо разворачивается в недоумении, ведь Хан никогда никому особо интересен не был. И кроме того, ни с кем, кроме их компании, не общается. — Вы о чем? — А, ты не слышал? Думал, старосты раньше всех все узнают. С самого утра все только об этом и талдычат, — усмехается парень за соседней партой. — Тут слушок пошел, что церковь не просто так сгорела, а ее подожгли. Парень с первого курса. Говорят, что он в психушке лежал. По спине прошёл холодок, а в горле ком встал. Никто не должен был узнать. Почему все вдруг заговорили об этом? Кто им рассказал? — С чего вы взяли? — пытаясь держать себя в руках, спрашивает Минхо. — Кто-то подслушал разговоры преподавателей. Они об этом сплетничали. Лучше просто и быть не могло. Ладно, что скучающие студенты подхватывают сплетни, чтобы косточки кому-нибудь перемыть, это не удивляет. Но чтобы подобным и преподаватели занимались... Тело охватывает страх. Если все эти слухи ходят по Академии с самого раннего утра, то и до Джисона они дойти уже успели. Минхо даже представлять не хотелось, что сейчас испытывает младший. Минхо хватает свои вещи и выбегает из аудитории под удивлённые взгляды одногруппников.***
Джисон не верил, что это происходит с ним. На мгновение все вокруг затихло. Во рту чувствовался отвратительный привкус крови от прокушенной губы. Все замерло будто в замедленной съёмке. Кричащий на одногруппников Сынмин, Феликс, с ужасом на лице пялящийся на Хана, и студенты со смесью усмешки и отвращения на лицах. На почетном месте посередине доски висело его фото с надписью, написанной пламенно-красным маркером. «Псих! Поджигатель! Сдохни!» — Вы совсем ошалели?! — голос Сынмина звучит как будто сквозь толщу воды. — Кто это сделал?! Джисон вырывает свою ладонь из рук Феликса и выбегает из аудитории, игнорируя крики вслед. Он знал, что однажды это всплывёт. Он знал, что все его зыбкое счастье было построено на хрупком песке, вместо устойчивой почвы. Он знал, что однажды эта песчаная гора рассыпится прямо у него под ногами. — Я за ним! — кричит Феликс Сынмину и несётся к двери из аудитории, но ему преграждает путь проректор. — Куда ж так несешься? — по-доброму улыбнувшись, удивляется она и обращается уже ко всем в аудитории: — Хан Джисон уже здесь? — Он отошёл, — неуверенно отвечает Феликс за остальных. — Хорошо, кто староста? — Сынмин поднимает руку. — А, Ким Сынмин, да? Передай Джисону, что его ректор ищет. В аудитории на минуту воцаряется тишина, прерываемая лишь тихим перешептыванием. Сынмин срывает кем-то сооруженный плакат и, смяв, выкидывает в мусорку. Феликс подбегает к нему с паникой в глазах. Он, как и Джисон, был в абсолютной растерянности. — Хани убежал куда-то, — тараторит он. — Ректор что, действительно решил, что это он? Они его обвинить хотят? Сынмин тяжело вздохнул, беря себя в руки. Он поправляет очки на переносице и поднимает уверенный взгляд. — Даже фото кто-то распечатал, не поленился, — шипит он злостно. — Феликс, сейчас нужно найти Хани. Попробуй позвонить, а я пока вещи возьму. Пока дрожащими руками Феликс набирает номер друга, в аудиторию входит преподаватель. А следом за ним звенит звонок. — Простите, — обращается к нему Сынмин, подняв ладонь, — Феликсу нездоровится. Могу я отвести его в медпункт? Мужчина смеряет их обоих взглядом и садится на стул. — Да, он действительно неважно выглядит. Возвращайся, как убедишься, что с ним все хорошо. Сынмин благодарит и, легонько поклонившись, выводит Феликса в коридор. Не успевают они выйти, как на них буквально налетает Минхо, начиная закидывать вопросами о Хане. — Мы как раз идём искать его, — отвечает Сынмин. — Он убежал. Кто-то повесил его фото на доску и исписал оскорблениями. — Черт... Минхо потирает глаза, пытаясь взять себя в руки. Джисон мог пойти куда угодно в таком состоянии. Хоть в общагу, хоть в лес слинять. Минхо надеялся, что он сможет справиться с панической атакой без него. Но даже если так, то найти его нужно как можно скорее. — О, у нас собрание, — восклицает прошедший Чанбин. Рядом с ним, расстроенно сдвинув брови, шел Чонин. Он крепко вцепился в руку своего парня, чтобы чувствовать себя хоть немного спокойнее. — Так, надо проверить сначала общагу, — начинает Минхо. — Вы пробовали звонить ему? Или, может, сообщение? — Игнор, — машет Феликс головой. Минхо начинает ходить из стороны в сторону, не зная, с чего начать. Он устремляет на мгновение взгляд в окно, разгоняет беспокойные мысли в черепной коробке. В этот момент на его плечо ложится знакомая тёплая рука. Обернувшись, он видит перед собой Чана и вздыхает обреченно. — Если ты опять начнёшь читать нотации, то лучше... — начинает Минхо, но его перебивают. — Вы ведь Хана ищите? — спрашивает Чан. — Ну, как ищите... собираетесь искать. Он мимо моей аудитории пронесся, я даже выцепить его не успел, — обернувшись ко всем присутствующим, он начинает раздавать указания. — Для начала вместе этот корпус осмотрим. Проверьте все. Особенно лестницы и уборные. Чанбин, можешь быстро сбегать к вам в комнату? Может быть, он пошел в общагу. Если не найдём здесь, пойдем в другие корпуса. Как только увидите его, пишите в общий чат. Никто не задает лишних вопросов. Парни разбегаются по этажам в поисках друга, что сейчас наверняка спрятался в каком-нибудь углу, подальше ото всех. «Все еще считает себя главным», — думает про себя Минхо и тихо усмехается своим же ностальгическим мыслям. В учебном корпусе, в котором они находились, Джисона не оказывается. Они разделяются и идут искать в других, пока Чан осматривает территорию Академии. Но Хан будто просто исчез, растворился в воздухе. Его не оказывается ни в общаге, ни в столовой, ни библиотеке, ни на одном из лестничных пролетов. У Минхо уже ноги гудели от бега. Он в очередной раз думает о том, что не нужно было физкультуру прогуливать. Пока они носятся по всей Академии, мастерски избегая изредка появляющихся в коридоре преподавателей, заканчивается первая пара. Коридоры заполняются галдящими студентами. Минхо несколько раз ловит на себе осуждающие взгляды и слышит перешептывания за своей спиной. Видимо, все в курсе, с кем Джисон дружил, и всей компании теперь не избежать саркастичных фразочек в свой адрес. В такой толпе искать Джисона словно иголку в стоге сена, потому все собираются в столовой, чтобы обдумать, где он мог бы быть. Минхо утыкается лбом в стол от бессилия. Он знал, что нужен сейчас Джисону. Он знал, что не должен оставлять его в такой момент. — Куда он мог пойти? — задумчиво бормочет Чанбин себе под нос. — Ну, дальше забора он вряд ли ушел, — вздыхает Сынмин. — Может, просто подождать? Он ведь не будет торчать там, где он сейчас, до самого выпуска. Вернётся в общагу к вечеру точно. — Даже представлять не хочу, каково ему сейчас... — поникше говорит Феликс. — Мы точно должны его сейчас найти и поддержать. — Хорошо хоть крыши все закрыты, — продолжает бубнить сам себе Чанбин, — а то в таком состоянии и сойти с земного шарика может... — Ты что говоришь такое вообще? — прикрикивает Чонин на него и влепляет мощный подзатыльник. — Даже думать не стоит о подобном. С ним все в порядке... — Крыша... — задумчиво тянет Минхо и тут же подскакивает с места. — Есть идея! Я напишу вам. Он уносится прочь из столовой, оставляя парней сидеть с раскрытыми в удивлении ртами. Минхо несётся со всех ног в соседний корпус, по лестнице на самый верх. На крышу, на которой сам когда-то любил сидеть. Он видит, что замок с двери снят и наконец-то облегченно вздыхает. «Почему я сразу об этом не подумал?» — Сони? Джисон сидел на бетоне, обняв собственные колени и уткнувшись в них головой. Он даже не вздрогнул, когда старший позвал его. Минхо осторожными шажками подходит к нему и садится рядом. Рука мягко поглаживает спину. Дыхание у Хана ровное, сердце бьётся не быстрее обычного. Это радовало. Значит он уже успокоился. Джисон поднимает голову и устремляет взгляд на раскинувшийся лес впереди. — Как ты? — тихо спрашивает Минхо. — Вся Академия считает меня психом, — со вздохом отвечает младший и изгибает губы в болезненной улыбке, — а ты как думаешь? — Они просто идиоты. Мы ведь не считаем тебя психом. Я не считаю, — на секунду, Минхо задумывается, стоит ли говорить то, что он скажет дальше, но все же произносит: — Тебя ректор искал. Когда ты ему все объяснишь, то он точно пресечет все эти слухи, — он берет Хана за руку, — я пойду с тобой... — Я уже был у него, — коротко отвечает Джисон. Глаза Минхо в удивлении распахиваются. Заметив это, Хан спешит пояснить свои слова. — Когда убежал, столкнулся с ним в коридоре. Ему давно уже сообщили, что церковь сгорела из-за неисправностей проводки, так что он даже не думал о том, что это я мог ее поджечь. — Тогда зачем он вызвал тебя? — Просто... — он делает паузу, даже более долгую, чем планировал, но недостаточно долгую, чтобы Минхо что-то заподозрил. — Он беспокоился о моем состоянии в связи с этими слухами. Моя мать ведь просила приглядеть за мной. Вот он и хотел узнать, как я. То, как Джисон настойчиво пытался заставить себя улыбаться, разрывало Минхо сердце. Он не мог поверить, что мир обходится так жестоко с таким светлым человеком. Опомнившись, Минхо быстро печатает в чат сообщение, что нашел Хана и с ним все хорошо. Надломленный голос заставляет его оторвать взгляд от экрана, как только он нажимает кнопку отправить. — Ты... можешь станцевать? — тихо просит Хан. — Это поможет мне почувствовать себя лучше. — Пф, — Минхо не сдерживает смешка от столь странной просьбы, но встаёт, потрепав парня по голове. — Так нравится, как мое тельце двигается? На этот раз Джисон улыбается уже искренне и даже облегченно. Минхо включает любимую песню Хана. Спокойную, умиротворенную, но с несколько эротическим нотками. Танцует он, будто говоря сквозь тело. Движения плавные, изящные и манящие. Это очень контрастировало с прошлым разом, когда он также танцевал для Джисона на этой самой крыше, ведь теперь Минхо танцевал для любимого человека. Каждое движение будто успокаивающим голосом шептало, что Минхо будет рядом несмотря ни на что. Хан смотрит внимательно, стараясь запомнить все до мельчайших деталей. Запечатлеть каждый изгиб и вздох. Он хотел навсегда выгравировать этот момент в памяти. Закончив, Минхо смотрит в глаза напротив, тяжело дыша. Он знал, что сколько бы смысла ни вкладывал в свои движения, Джисон не поймёт и не признает, пока не сказать этого напрямую. Все время, что они сидели здесь, они разговаривали, будто вчерашней ссоры не было. Но недосказанность сейчас повисла невидимой чёрной тучей над ними. — Слушай, — осторожно начинает Минхо, — по поводу вчерашнего... — Прости, — внезапно перебивает его Хан, — давай поговорим об этом позже? Сейчас у меня просто нет никаких сил. Хочу лечь спать. Хан вновь утыкается головой в свои колени. Старший смотрит под ноги и неловко потирает затылок. Немного стыдно, что он поднял эту тему в столь неподходящий для парня момент. Ему действительно было не до выяснения отношений. Минхо протягивает ему руку. — Пошли, провожу до общаги.***
На следующее утро Минхо просыпается с довольно позитивным настроем. Прошлым вечером, когда он проведывал Джисона, тот уже вел себя вполне обычно, только излишне тактильно: постоянно норовил взять за руку или обнять. На всякий случай старший решил, что лично будет сидеть с ним на всех переменах и кидать, как он умеет, убийственные взгляды в тех, кто хоть слово плохое посмеет про него сказать. Если потребуется, можно и пару зубов кому-нибудь выбить. В комнату Хана он заявляется ни свет ни заря, чтобы вместе пойти на занятия. Однако к своему лёгкому удивлению замечает там только собирающегося Чанбина. Взгляд падает на кровать Хана. Она оказывается в кой-то веке аккуратно заправлена. — Да ладно, — смеется он, присаживаясь на чужое спальное место, — Сони кровать застелил? Он точно здоров? Он ожидает, что Чанбин поддержит его тупые подколы, но тот лишь старательно отводит взгляд, продолжая застегивать рубашку. — А где Сони, кстати? — спрашивает он наконец-то, — все еще в душе? Чанбин продолжал молчать. Это начинало настораживать и пугать. — Чанбин, — он значительно серьёзнее спрашивает Минхо, — где он? В ответ все та же тишина. Сердце забилось в панике. Почему он ничего не говорит? В разум закрадывается пугающее предположение. Подскочив с кровати, Минхо распахивает шкаф. Вещей Джисона не было. Руки начинают дрожать. — Где он, черт тебя подери? — выкрикивает Минхо, цепляясь рукой за ворот Чанбина. — Ты рыба, что ли, немая? — Уехал. Короткий ответ заставляет сердце, что сжалось в страхе, но еще с какой-то надеждой, на мгновение остановиться. Минхо потупил взор и опустил руки. — Куда? — Его родители забрали. Мать переводит его на заочное обучение. Она не порадовалась тому, что вся Академия узнала о проблемах ее сына. Даже экзамены он сдавать дистанционно будет. — То есть, он уехал насовсем? Чанбин кладет руку на плечо друга и смотрит сочувствующе. Если даже самому Чанбину было больно из-за его отъезда, то Минхо в десять крат больнее. — Почему он не сказал? Почему не попрощался? Почему вообще он согласился на это? Я ведь не успел ему ничего сказать... — будто в бреду тараторит Минхо, но внезапно в его глазах загорается искорка. — Как давно он уехал? Вопрос застает Бина врасплох. Он мнётся пару секунд и неуверенно отвечает. — Минут двадцать назад... — Значит я еще могу их догнать! — Ты с ума сошёл? Ты лететь за ними собрался? Ты ведь даже не знаешь, в какую сторону они едут! — В город, из которого Джисон приехал, ведёт только одна дорога. Она проходит через соседний к нам городишко. Возьму машину Чана! — И чего ты этим добьёшься? — Чанбин кричит вслед убегающему парню, но не останавливает. Переубедить Минхо — дело заранее обреченное на провал. Бин очень надеялся, что Чан не растерял свои мозги и не вручит неугомонному другу ключи. — Ча-а-ан! — кричит Минхо, выцепив взглядом идущего к учебному корпусу друга, заставляя того в испуге обернуться. — Ч-что случилось? Минхо упирается руками в колени и опускает голову, стараясь побыстрее отдышаться. — Одолжи машину, пожалуйста, — наконец-то вдохнув полной грудью, говорит он. — Зачем? Чан с подозрением нахмурил брови. Он знал, что Минхо взбалмошный, но это выглядело странно даже для него, и даже учитывая вчерашнее. — Сони... уехал. Его семейка забрала из-за вчерашнего. Я должен его догнать и поговорить. — Нет, погоди, — Чан встряхивает головой, будто это поможет уложить мысли в голове на нужные полки. — И что ты ему скажешь? Что ты вообще собрался делать? Почему ты просто не позвонишь? — он вздыхает. — Минхо, давай ты не будешь заниматься ерундой. — Это не ерунда, Чан! Он отключил телефон. Ни позвонить, ни написать. Я не собираюсь вот так просто бросать его! — Но он-то тебя бросил, судя по всему, — отвечает старший, но тут же понимает, какую грубость сболтнул. — Прости, не бросил. Просто... — Пока я с тобой говорю, я теряю время, — голос Минхо начал звучать отчаянно. — Пожалуйста. Ты ведь все еще мой друг? Он с надеждой смотрит на старшекурсника. Минхо все еще надеялся, что где-то за толстой стеной, которую Чан воздвиг между ними от обиды, все еще сидит тот парень, что никогда не мог отказать своим друзьям в их авантюрах, а часто и сам являлся инициатором опасных для жизни и печени вылазок. Внезапно Чан притягивает Минхо за плечо и крепко обнимает. — Я, блядь, твой лучший друг, идиот, — он отстраняется и проговаривает глядя прямо в глаза, — поэтому я не дам тебе совершить очередную глупость. Вина за произошедшее почти два года назад все еще грызла Чана. Он считал себя виноватым в том, что друзья избили Кевина и желал оградить Минхо от совершения очередной ошибки. Ведь разговор с Джисоном ни к чему не приведёт, только сделает больнее им обоим. — Я тебя понял, — спокойно отвечает Минхо и уходит обратно в общежитие. Пока они говорили пролетело еще около пяти минут. Если промедлить еще, то он точно не догонит их. Глаза с надеждой распахиваются, когда он слышит голос Ёсана за своей спиной. Развернувшись на пятке, он хватает того за руку и тянет в пустующий коридор, подальше от лишних ушей его друзей, в сопровождении которых он шел. — У меня к тебе просьба, — сходу заявляет Минхо. Ёсан, что стоял в шоке, наконец-то отмирает. Он закатывает глаза так, что одни лишь склеры видно, и складывает руки на груди. — Вам не надоело? Сначала Хенджин, теперь ты. Думаете, раз у вас на меня компромат, сомнительный, к слову, то я теперь ваш мальчик на побегушках? — Нет, послушай, — Минхо говорил искренне и максимально серьезно, — это не какой-то приказ или манипуляция. Я действительно прошу тебя помочь. Знаю, что причин для этого у тебя нет, но, пожалуйста, хотя бы выслушай. Лицо Ёсана постепенно сменяется с раздражения на лёгкое удивление и заинтересованность. Решив, что сможет в дальнейшем извлечь из этой помощи выгоду, он кивает. — Что за просьба? — У тебя ведь есть байк, да? — кивок в ответ. — Одолжи мне его. Буквально на пару часов. Я... я заправлю его, в мойку свожу... я заплачу, если нужно. — Это связано с Джисоном, да? Ты только из-за него сам не свой становишься. — Да. Ёсан лезет в карман рюкзака и достает оттуда связку ключей. Он отцепляет один их них, протягивает Минхо, но когда тот уже почти взял его, отдергивает назад руку. — Мои условия: хоть царапину увижу на нем, закопаю нахер, и ты должен удалить те фото, что вы тогда с Хенджином сделали. Идет? — Все, что хочешь, — радостно прикрывает Минхо и вырывает ключ. — Спасибо большое! — Он стоит у задних ворот. Они закрыты, так что тебе придется перелезать. А, и шлема нет. — Да плевать на него. Еще раз поблагодарив парня, Минхо несётся к последней соломинке, за которую еще можно было ухватиться.***
Без шлема горячий воздух оглушал, а глаза все время слезились. Но несмотря на это, Минхо продолжал жать на газ. Ведь если он остановится, то, возможно, больше никогда Хана не увидит. Родители наверняка, если не отправят обратно в лечебницу, то, как минимум, ограничат связь с миром, чтобы не пустить на семейство еще большую тень. «Что я должен сказать? Что люблю? Что не хочу терять? Прямо при родителях? А как он отреагирует? Что делать дальше?» В голову лезли вопросы, на которые у Минхо не было ответов, да и искать их было сейчас затруднительно, ведь все внимание он сосредоточил на дороге. Ему было плевать, если кто-то заметил, как он улизнул и какое наказание может понести. Сейчас это вообще не имело значения. Он решает срезать себе путь, проехав по узким улицам, минуя главную дорогу, по которой должны были ехать Джисон и его родители. Если Минхо хотя бы примерно правильно рассчитал время, то сможет нагнать их на выезде из города. Спустя более часа этой гонки, глаза уже нещадно заволакивает влагой. Минхо снижает скорость и протирает их. Но тут же прибавляет газу, как только видит полицейскую машину на обочине. Нельзя, чтобы его остановили за езду без шлема, так еще и без прав. Он надеется проскочить вне их поля зрения. «Не обращайте на меня внимания, пожалуйста. Только вас еще не хватало.» Но надежда рассыпается прямо у него в руках. Позади он слышит приближающейся звук сирены. Теперь ему еще и превышение скорости припишут. Сердце охватывает отчаяние. Вся эта задумка начинает казаться сущим бредом. Минхо чувствует, как единственный шанс встретиться с Ханом от него ускользает, когда видит красный сигнал светофора на перекрёстке. «Черт! Черт! Черт!» Ему не остается ничего, кроме как остановиться. Пока он слышит, как его нагоняет сирена, Минхо смотрит на проезжающие машины. Перекрёсток как раз был выездом с небольшой улочки на главную дорогу. И когда он уже почти смирился с проигрышем, он замечает Хана на заднем сиденье одной из машин. Тот раздраженно смотрит в окно. Их взгляды на секунду встречаются. Дальше Минхо мало что помнит, кроме свистящего звука шин и руки выжавшей газ на всю. Не помнит, как устремился следом и как врезался в едущий на полной скорости автомобиль со встречной машине Джисона полосы. Бампер ее искорёжен так же, как и передняя часть мотоцикла. Минхо пролетает над капотом и падает в паре метров от авто, ударяясь о жёсткий асфальт. Ничего не слышно, а в глазах все плывёт. В последние десятки секунд, перед тем, как отключиться, он тянется к выпавшему из нагрудного кармана снимку, сделанному на пленочную камеру когда-то в спортзале, что носил с собой как талисман. Но рука при попытке ею двинуть, ударяет резкой болью по нервам. Перед ним стоит Хан. Он не плачет. Лишь сжимает с силой кулаки и шепчет что-то. Если бы Минхо умел читать по губам, то, наверное, услышал бы сотни проклятий в свой адрес. «Если умрёшь, я последую за тобой. Так что хотя бы ради меня, не смей, не отключайся.» Минхо закрывает глаза, надеясь, что это ему послышалось.