cursed heritage

— пожалуйста, отпустите, мне очень нужно поспать, - юноша хватает стоящую рядом женщину около пожилого возраста за плечи и легко встряхивает, — пожалуйста, я вас прошу. — вам нельзя спать, - миролюбиво отвечает та, — действие препаратов еще не началось, если вы поспите сейчас, ваше состояние ухудшится, вам никак нельзя нарушать режим сна, поймите меня, пожалуйста. это указание вашего психиатра, - говорит растерянно медсестра, глотая слова и выпаливая всю тираду, как на духу. — я не болен! - он устало выдыхает, почти жалобно продолжая, будто моментально смиряясь со своей участью. в конце концов, тут каждый говорит, что не болен, кто ему поверит, — неважно, просто отпустите меня поспать, прошу вас. — что с вами случилось, дорогой? - женщина смотрит обеспокоенно, легко касаясь щеки подопечного, почти в материнском жесте, — с вами все было в порядке, вы уже шли на поправку, что вдруг произошло? - она продолжает, смягчаясь и выдыхая, — поговори со мной, милый. — вы не понимаете, - обреченно шепчет юноша, — я не болен, я не сумасшедший, - молодой человек опускает голову и его руки тут же понуро сползают с плеч, — я прошу, это очень важно, он что-то вспоминает, я чувствую это. — мне нужно согласовывать это с вашим врачом, я, как медсестра, не имею права совершать такие вещи без ведома… - она пытается посмотреть в глаза больному, успокоить его, что-то шепчет и лепечет, но все слова будто пролетают мимо, оставаясь без толики внимания. — госпожа хван, - к ним двоим подходит высокий статный мужчина в белом халате, — что-то случилось, господин мин? - встревоженно интересуется он у юноши, бросив пристальный вопросительный взгляд на медсестру. она лишь цокает языком и расстроенно качает головой. — да вот, доктор, он просится поспать, - удрученно отвечает та, — но он только принял свои лекарства. врач лишь что-то печально мычит себе под нос. — ну вот мы и вернулись туда, откуда начали… - с горечью говорит он, — а я и правда думал, что за пять лет вы пошли на поправку. — мне очень нужно поспать, - говорит юноша, вымотанно повесив голову, — молю вас, отпустите меня, это очень важно, меня ждут, - добавляя тихо и совсем робко. — во сне? - непонимающе хмурится врач, хмыкнув, — кто же ждет вас во сне? молодой человек поднимает голову, поджимая губы, и продолжает с завидным упрямством. — тэхен. меня ждет тэхен, - говорит он тихо с каким-то предыханием. врач вздыхает, потирая переносицу и принимая какое-то решение в своей голове. — хорошо, идите, поспите. к вечеру мы вас разбудим, учтите, - наконец, говорит психиатр, видя, как юноша поднимает голову и расплывается в неловкой улыбке. — но доктор, - встревает медсестра, но парнишка в белом уже подрывается и убегает по коридору прочь. врач в одном коротком жесте останавливает пожилую встревоженную женщину, готовую подорваться вслед. — я знаю, что он вам, как сын, дорогая, - миролюбиво говорит врач, провожая следом фигурку, — в конце концов, вы смотрите за ним пять лет, вы многое пережили вместе. но вы не замечали, что после таких снов гымдже чувствует себя лучше? я думаю, нам стоит понаблюдать за ним. если что, я скорректирую лечение, хорошо? - голос врача звучит убедительно и успокаивающе одновременно, — я попробую узнать, кто такой этот тэхен, возможно, он сможет нам помочь в лечении с нашим подопечным. женщина лишь тяжело вздыхает, кивая. — бедный мой мальчик… юноша вбегает в свою палату, выключает свет и захлопывает дверь, прикусывая губу и замирая возле стены. — хорошо, юнги, - говорит он сам себе, — давай, ты ему нужен, - он отходит от двери и ложится на кровать в позу звезды, положив ладони наружу, — пожалуйста, боже, пусть у меня все получится, прошу, пожалуйста, я же знаю, что я не ошибаюсь, пожалуйста, - он закрывает глаза и начинает медленный отсчет до десяти в своей голове, представляя, что поднимается в этот момент по лестнице. когда юнги делает последний глубокий вдох и открывает глаза, он видит перед собой большую черную дверь, в которую просачиваются редкие солнечные лучи. мин прикусывает губу, кутаясь в привычное бежевое пальто и решительно отворяет ее, тут же отшатываясь от резкого порыва сильного холодного ветра. он делает вдох и нерешительно перешагивает порог. — тэхен! - кричит мин, растерянно озираясь по сторонам и поправляя мешающие волосы, но его голос будто растворяется в шуме гремящей воды, — тэ, где ты? - говорит он громче, делая еще шаг по снегу босыми ногами, приближаясь к краю обрыва, за которым висит тяжелое облако тумана. здесь, конечно, никого нет. и юнги, очевидно, никто не отвечает. он запахивает пальто в попытках хоть как-то укрыться от пронизывающего ветра и жмурится. — нет, пожалуйста, - шепчет мин, чувствуя, как его глаза слезятся от колючего хлесткого ветра, что нещадно бьется в лицо, так же, как волны грудью бросаются на скалы, — тэхен, прошу тебя… — я не хочу тебя видеть, - вдруг резко отвечают ему, и этот голос звучит холоднее, чем любое море самой лютой зимой, остро и пронизывающе, как пика, — я сказал, что не хочу тебя помнить, - вторит тот, делая скрипучий шаг по серому снегу. юнги оборачивается, тут же подаваясь навстречу, будто ведомый какой-то силой, почти интуитивно. — тэхен… - говорит он тихо с короткой улыбкой и надеждой в голосе, — тэхен, это же я. строгий юноша в черном пальто по-прежнему не отвечает ему, равнодушно глядя куда-то вдаль, где горизонт скрывается за туманом. кажется, в его глазах, серых и холодных, ранящих и безразличных, такого же оттенка, как и здешний полуреальный мир, отражается само море в самом страшном и жутком его проявлении. море, которого юнги так боялся. — все, что ты можешь причинить мне — это боль, - продолжает тэхен железным голосом, будто пронзая хрупкую фигурку мина насквозь, — это все из-за тебя, юнги, - он говорит, словно констатирует факт, без толики сомнений и церемоний, так, как судьи зачитывают смертный приговор, — из-за тебя я страдаю, и только ты в этом виноват. юнги замирает, чувствуя, как хлесткий порыв распахивает ему пальто, а на глаза наворачиваются слезы. тэхен делает шаг навстречу, на что мин вынужденно отступает. — зачем ты пришел? - говорит тэхен настойчиво, наступая и загоняя юнги к краю обрыва, — зачем ты зовешь меня, зачем ты заставляешь меня переживать все это снова, - тэхен делает еще шаг, — и снова. тебе недостаточно той боли, которую ты мне причинил? — тэхен, - юнги упрямо смотрит ему в глаза, будто наступая себе на глотку, спотыкается о какую-то корягу, но глаз не отводит, — тэхен, пожалуйста, это не ты. я не хочу говорить со своей совестью в твоем лице и со своими воспоминаниями, я хочу говорить с тобой. — о нет, юнги, - горько усмехается тэхен, — ты говоришь именно со мной. - тэ мрачнеет на глазах. юнги стоит на краю скалистого обрыва, слыша, как позади бьются волны. тэхен делает последний шаг. они остаются стоять на расстоянии вытянутой руки. — зачем ты сюда приходишь? — тэхен, пожалуйста, поговори со мной, - юнги не сдается, его голос звучит надломленно и истерично, — ты не сделаешь это, я не могу проснуться сейчас. ты мне нужен сейчас. прошу тебя. — ты ошибаешься, юнги, - говорит тот с прищуром, — я тебе не нужен. я никогда тебе не был нужен. хватит уже себя обманывать, - тэхен вытягивает руку вперед, — если ты думаешь, что я не сделаю то, о чем ты подумал, то я сделаю, потому что одно твое присутствие просто мне невыносимо, - и одного толчка оказывается достаточно, чтобы мин потерял равновесие и соскользнул вниз. — тэхен! - юнги кричит так отчаянно, что кажется, эхо его крика разрезает воздух и пространство и наступает оглушающая тишина. мин открывает глаза, чувствуя, как звуки и ощущения понемногу возвращаются. он висит над морем, где все еще бушует шторм, но его руку держат. держит жадно дышащий, растрепанный тэхен, глядя своими встревоженными карими глазами и растерянно оглядывая чужое лицо. юнги коротко улыбается, тяжело, но с явным облегчением, выдыхая, — тэхен… тот, не медля, протягивает юнги вторую руку, за которую мин отчаянно хватается, ощущая, как ким тянет его наверх на себя. юнги без сил валится на тэхена, который будто замертво падает на мокрый снег, тяжело дыша и зажмурившись. отлежавшись, немного восстановив дыхание и, наконец, почувствовав, как неприятно намокла спина от снега, тэхен садится и потирает сырой холодной ладонью глаза. юнги, сидящий рядом на том же снегу, внимательно за ним следит. — тэхен, - осторожно выдыхает он, касаясь дрожащими пальцами чужих скул. — юнги, - тихо выдыхает тэ, поднимая голову и все еще тяжело дыша. юноша кротко улыбается в ответ и обнимает кима за шею, осторожно к нему прижимаясь и утыкаясь кончиком носа в тёплый уголок открытой шеи. тэхен на какой-то момент замирает и прекращает дышать, не зная, что ему делать и куда себя деть. — слава богу, ты здесь, - с облегчением шепотом произносит мин, сжимая плечи тэхена крепче. тэхен, наконец, выдыхает и несмело кладет свои руки на спину юноше, прикрыв глаза. — как же хорошо, что ты здесь… — как я сюда попал, - едва слышно бубнит ким в чужой изгиб плеча, — я только услышал, как ты позвал меня. — скажи, - юнги отстраняется и смотрит с какой-то надеждой, крепко хватая чужие плечи, — ты уже что-то узнал? — я попал под машину и потерял память, - отвечает тэхен, опуская взгляд, — ты держал меня за руку, когда мы ругались и выясняли отношения, но я вырвался на эмоциях и выскочил на дорогу. в итоге это воспоминание оказалось для меня слишком болезненным и травмирующим, поэтому я все забыл, - голос кима сходит на нет. юнги молчит, и тэхен нерешительно продолжает. он говорит спокойно и тихо, порывы ветра больше не мешают ему разговаривать и не перебивают его. — я изучал про пианино на кинбурне, я думал о том, что внутренности твоего пианино были отправлены туда, чтобы скрыть какую-то улику, а само пианино сожжено. — ты просто умница, тэхен, - с радостью в голосе выдыхает мин, взяв чужое лицо в свои ладони и легко поглаживая щеки, заставляя смотреть на себя. глаза тэхена бегают, он хочет что-то спросить, но не решается. — как пианино на кинбурне поможет мне хотя бы в чем-то, - тихо говорит тэ, — я даже не знаю, жив ли ты, где ты. — найди его, - уверенно говорит юнги, — найди его. тогда ты сможешь найти тень. а по тени ты сможешь найти и меня. пожалуйста, тэхен, прошу, спаси меня. — откуда спасти, - непонимающе спрашивает ким, хмурясь, — ты в плену? тебя кто-то держит? — это неважно, - мин отмахивается, — уже неважно. произошла ошибка, чудовищная ошибка. тэхен, - юнги притягивает чужое лицо ближе и утыкается лбом, прикрывая глаза, — пожалуйста, верь мне. прошу тебя. — как мне помочь тебе, - растерянно спрашивает тэ, сжимая чужое промокшее пальто, — куда мне двигаться? я даже не знаю, люблю ли я тебя или… - тэхен замирает, прикусывая губы, — или ненавижу. — ты все знаешь. найди чонгука, - спокойно выдыхает мин, не открывая глаз, — он все тебе расскажет, как было на самом деле. — о чем ты, черт возьми, говоришь, - тэхен отстраняется и смотрит с полным непониманием в глазах, которое переходит в ужас, — я расстался с ним после того, как узнал об его изменах. — тэхен, - юнги заставляет его смотреть в глаза, нервно цокнув языком, — времени мало. не поддавайся на эти игры разума, не верь всему на слово, пока не найдешь объяснимых доказательств. — ты игра моего разума, - хмурится тэ, отодвигая от себя чужие руки, — ты пытаешься меня запутать. — я пытаюсь помочь тебе! - восклицает мин, взяв руки кима в свои и крепко сжав, — как вы с чонгуком познакомились, ты помнишь? — вы были вместе, - злобно цедит ким сквозь зубы, — и, судя по всему, ты пудрил мне мозги. — тэхен, пожалуйста, - отчаянно сжимая чужие пальцы и полуистерично их поглаживая, — пожалуйста. вспомни всё. не верь даже тому, что ты сам сказал, просто вспомни сам. прошу тебя, - поднимая слезящиеся глаза, — пожалуйста, найди меня. тэ делает вдох и что-то в нем смягчается. ким с досадой прикусывает губу и сжимает пальцы мина в ответ. — времени нет, - тихо говорит мин, — нужно просыпаться.

***

— посмотрим что-нибудь? - юнги плюхается на большую кровать рядом с тэхеном, который что-то сосредоточенно ищет в планшете, а юнги, будучи самым порядочным человеком, конечно же, не заглядывает и не интересуется. — да, конечно, сериал какой-нибудь? - рассеянно спрашивает тэ, наконец, открывая гугл. — на твое усмотрение, я просто устал и хочу отдохнуть, - отмахивается мин, лежа на животе и бросая короткий взгляд на подсвеченный профиль младшего. тэ усмехается уголком губ, экран гаснет, картинка сменяется заставкой киностудии. они лежат в тишине вдвоем, погруженные в сюжет, за которым юнги впрочем перестает следить в какой-то момент, благоразумно умалчивая, что этот фильм он уже смотрел, но тэхену, поглощенному с головой, знать об этом совсем не обязательно. в какой-то момент тэ дергается от неожиданности, вызывая еще одну мимолетную теплую улыбку со стороны старшего, которая впрочем медленно сползает с его губ в тот момент, когда юнги осознает, что тэхен касается его руки, едва ощутимо сжимая чужие подушечки пальцев, совсем осторожно, но так нежно, что у юнги пробегает разряд тока по телу, и он невольно замирает. мин медленно ведет глазами наверх, захватывая хрупкое плечо, торчащую ключицу из-под футболки и подсвеченный профиль, невольно сглатывая и стараясь быть как можно тише. слава богу, что тэхен, кажется, ничего не замечает. не то, чтобы юнги против, не то, чтобы он не хотел этого, скорее, хотел, конечно. тэхен по-домашнему милый, интересный, заботливый, он много всего знает и умеет, с ним комфортно, и он в принципе невероятно очаровательный, с этой россыпью родинок по лицу, о которых не сказал только ленивый, но юнги тоже говорит и тоже ведется на это. как вообще на это можно не повестись? милый мальчик в безразмерной футболке и пушистых домашних тапочках. как нелепо, казалось бы, но это именно то, что так ему подходило. и как же ужасно с ним хочется… юнги неосознанно сжимает пальцы младшего чуть сильнее, обведя большим изгибы красивой ладони и поймав себя на мысли, что смотрит на тэхена непозволительно долго. тэ не отводит взгляда от экрана, но одним движением легко переплетает их пальцы. … забыться. юнги руки не отодвигает, тихо сглатывает и переводит взгляд обратно в планшет. происходящее воспринимать сложно, а переплётные руки, так и бросающиеся в глаза, совсем отвлекают и мешают сосредоточиться. юнги, по-честному, и не пытается, но изредка позволяет себе мягко провести по чужой ладони в совсем невесомом движении, и каждый раз вздрагивает от того, что тэхен в тот же момент делает то же самое. делает так, будто совсем не задумывается, будто это движение уже выработалось в какой-то рефлекс, и это по-настоящему изумляет старшего в какой-то момент. между ними даже намека не было ни на какие романтические начала в отношениях, хотя, безусловно, знали друг друга они довольно давно и хорошо. ну, или юнги думал, что между ними ничего не было и чего-то не замечал. или что-то чувствовал, замечал, но никогда не прокручивал эту мысль в голове и не думал об этом по-настоящему, списывая все на «дружеские штучки», позволяя всему происходящему плыть по течению, которое сейчас, кажется, привело, куда привело, и против ли юнги? не против. почему? да кто его знает, почему, просто… все происходящее не отталкивает, не вызывает отвращения, это же… тэхен, как он может вызывать какие-то отрицательные эмоции в принципе? с ним хорошо, приятно и легко, с ним хочется быть собой, забыть о каких-то неприятностях, вернее, они будто сами собой забываются, рассеиваются, как туман, который только нагоняет сплошной смрад, тоску и безысходность. с тэхеном все это будто проходит, будто дышать становится легче, вся эта тоска исчезает, а неразрешимые вещи уже не кажутся такими ужасающими. все будто становится проще и понятнее, будто черная пелена с глаз спадает в такие моменты. так почему чувство удовлетворения и какого-то спокойствия, которого так ужасно не хватает, должно сейчас отталкивать? юнги не понимает и ответа на этот вопрос не находит. в какой-то момент тэхен переворачивается на спину, держа планшет в руках перед собой, а юнги не знает, что ему сделать, и просто ложится младшему на живот, обняв его, поначалу честно заглядывая в экран и отслеживая сюжет, но почти сразу бросая эти попытки. он все это делает не ради этого, это честно. тэхен не возражает, он просто ставит фильм на паузу и откидывает планшет в сторону, оставаясь лежать на месте. юнги понятия не имеет, что тэхен сделает, он закрывает глаза и выдыхает. если бы юнги знал, совершенно точно вдохнул бы поглубже. тэхен слабым, но уверенным, движением зарывается в волосы старшего, другой рукой накрывая чужую кисть. юнги не может списать это на «случайность» или на «очередные дружеские штучки», потому что это не совпадение, это не тактильный голод, учитывая то, что тэхен не тот человек, что любит объятия и прикосновения к кому-то в принципе. он делает это осознанно, и юнги, черт возьми, понимает это. понимает и не отказывается, прикрывая глаза и позволяя тэхену перебирать светлые пряди и зарываться своими длинными пальцами. в какой-то момент какая-то часть мина искренне паникует и выпаливает тираду со скоростью сто слов в секунду, в духе: «а что, если ты ошибаешься и накручиваешь?», «и что дальше?», но самое главное: «что происходит? почему так резко и из ниоткуда?». другая часть юнги равнодушно пожимает плечом, мол, какая разница, потом разберешься, разве не важнее то, что происходит сейчас, учитывая то, что ты не особо-то сопротивляешься? юнги соглашается с этой частью себя, действительно, у него еще будет время на рефлексию, он обязательно обо всем подумает, но думать же надо над чем-то, правильно, анализировать нужно реальную ситуацию, а не потенциальную, а если юнги сейчас слишком уйдет в свои мысли, он пропустит все и предмет рассуждений станет лишь риторическим. хотя назойливая часть бьет в виски и просит каких-то объяснений всей этой внезапной нежности, но сам юнги так боится разрушить магию и весь момент, лишиться этого тепла, что сразу отметает идею выяснять что-то сейчас. в этом нет смысла. юнги отдает себе отчет, что позволяя тэхену делать дальше то, что он делает, это равно согласиться на такие отношения, равно согласиться с тем, что теперь это тоже допустимо, и юнги не против такой тактильности. мин пока не понимает, равно ли это дать тэхену надежду на что-то дальнейшее, но что-то ему подсказывает, что к этому дальнейшему они сами не готовы. но если это все какой-то другой уровень отношений, и юнги точно понимает, что в нем ничего не возражает, тогда почему нет? по-честному, это приятно. приятно все, что делает тэхен, каждое касание, поглаживание, он делает все так мягко, максимально не навязываясь, отчего юнги начинает казаться, что ему только больше этого хочется. чтобы тэ перестал осторожничать. чтобы наступила какая-то отчаянная и, ладно, желанная точка невозврата, и вместе с тем все так до одури приятно и волнующе, это желание чего-то еще до скручивания живота, которое так хочется оттянуть еще, точно и неминуемо зная, что такими темпами оно точно настанет. юнги прикусывает губу и поворачивается, ложась с тэхеном лицом к лицу. ему хочется отвести глаза, но он не может, наблюдая за тем, как тэ провожает взглядом свои прикосновения к лицу старшего. юнги не натыкается на взгляд младшего, тот будто слишком увлечен или погружен, слишком занят запоминанием черт лица мина, чтобы отвлекаться. юнги прикрывает глаза и решает, что здесь и сейчас он отдается этим прикосновениям, и будь оно, что будет, потому что единственное, что на самом деле важно, — это то, что делает тэ. тэхен совсем никуда не торопится, кажется, наоборот он делает все нарочито медленно, скользя подушечками пальцев по щекам и вискам вновь и вновь. юнги замирает и гулко сглатывает, оглаживая плечо кима короткими невесомыми движениями. он не порывается сделать что-то еще, у него просто не хватит на это смелости, но бешеное сердце что-то выдает и чего-то отчаянно хочет и не хочет одновременно. юнги что-то взвешивает в своей голове, думает, насколько сильно его желание и хочет ли он того так сильно, или это всего лишь какое-то минутное наваждение. он бросает взгляд на подсветившийся экран планшета и видит там 00:00. юнги по глупости загадывает желание, как привык делать это с детства в те моменты, когда часы и минуты совпадали. мин дергано выдыхает, запоздало понимая, что его пальцы тоже дернулись, и крайне осторожно касается щеки тэхена, чувствуя, как тот расплывается в улыбке. мин злится про себя на одеяло под ними, которое почему-то стало шуршать слишком громко. бог знает, что юнги творит, но он хочет этого, и хочет, чтобы следующий шаг был за тэхеном, прекрасно понимая, что тэ тоже это понимает. — мне пора домой, - шепчет тихо тэхен, обводя пальцами чужие губы и нежно улыбаясь. юнги так же улыбается в ответ, коротко выдохнув. — да, конечно, - отвечает он спокойно, — я провожу тебя, только схожу за сигаретами, ладно? тэ кивает и выпрямляется, а юнги, напялив пушистые тапки младшего, которые он хранил специально для тэхена, шлепает на кухню, поправляя свою изрядно помятую толстовку. вот так вот, изумляется в очередной раз юнги, никакой обиды и неловкости, никакой досады, никакого разочарования. он даже рад, что этот момент, которого он ждал, да, и хотел, черт возьми, потому что слишком засмотрелся, слишком проникся этой нежностью и теплом, так и не наступил. значит, можно томиться ожиданием еще немного, но юнги совсем не против, хотя кто его знает, вполне вероятно, что утром тэхен проснётся и будет вести себя так, будто ничего не было. что ж, тогда так тому и быть, хотя очень уж не хотелось представлять себе такой расклад, где они откатятся к тому моменту, когда такие проявления тактильности были «просто дружескими». мин без раздумий кладет сигарету себе за ухо, когда из комнаты выходит тэ, отчего юнги снова невольно на него заглядывается и пропускает выдох. — такси, оно… - тихо говорит тэ, надевая на плечо свою сумку, — оно уже приехало, я пойду, ладно… — да, конечно, - спохватывается юнги, рыская по карманам в поисках зажигалки и откашливаясь, — я провожу тебя, разумеется. — да нет, не нужно, оно же к подъезду подъехало, я… - начинает тэ, сминая ремень сумки и показывая на входную дверь за спиной. — нет-нет, я с тобой, - возражает юнги, обнаружив зажигалку в заднем кармане джинсов и спешно напяливая кеды, — ты же не против, правда? они выходят из подъезда и медленно бредут в сторону машины. — я не против, - говорит тэхен, широко улыбаясь и вставая напротив мина, — ну… я пошел? — приедешь домой, напиши, - с улыбкой вторит юнги, позволяя себе полюбоваться им еще немного в свете ночного фонаря. тэхен выдыхает и спокойно обнимает мина за шею, прижимаясь и утыкаясь. юнги, будто с облегчением, крепко прижимает младшего в ответ за поясницу, поглаживая по спине и проходясь пальцами по позвонкам. по правде, это дает какое-то ощущение, что все реально, что там в комнате ему не показалось и там же все не закончилось, что это была не моментная магия и завтра она не пройдёт. юнги хочет верить, что не пройдёт. — хорошо, - тихо отвечает тэхен, отстраняется и мягко целует старшего в губы, огладив уголок шеи, — я напишу. оторопелый юнги, не успевший ничего сделать и понять, провожает уезжающую машину, улыбается сам себе, садится на краешек металлического забора и закуривает, продолжая глупо улыбаться. его желание, загаданное в полночь, вот так неожиданно сбылось. — тэхен! - настойчиво звучит в голове голос юнги, заставляя поморщиться и недоуменно обернуться, — тэхен, очнись. давай же. тэ прикрывает глаза, и в следующий момент жадно вдыхает, распахнув их. — тэхен! - тут же подлетает встревоженный чимин, поддерживая кима и не позволяя делать ему резких движений, — эй, ты как? голова кружится? что-то болит? - чимин быстрыми движениями ощупывает лоб и пульс, нахмурившись. следователь недоуменно осматривается, наконец, понимая, что он все еще в кабинете у врача. — что произошло, - хрипло выдыхает ким, зажмурившись со всей силы и охватывая голову пальцами, медленно зарываясь в волосы и сжимая их со всей силы. что-то должно ему дать ощущение, что место, где он находится, — реально. — ты упал в обморок. - поясняет суетящийся врач, — после того, что увидел, и что понял. а потом ты просто… - чимин останавливается и делает выдох, — уснул. — я спал? - хмурится ким, потирая лоб и чувствуя надвигающуюся головную боль, которая достигает своего пика и просто разрывает, заставляя тэхена согнуться пополам и заскулить, — чонгук, - шепчет ким, — мне нужно найти его. — кого найти, тэхен, - хмурится чимин, моментально оценивая состояние кима и отыскивая таблетки в своей аптечке, — какой еще чонгук? — тэхен! - в кабинет влетает запыхавшийся хосок, — ты в порядке? — он не… - начинает чимин, но тэхен его перебивает, упрямо смотря коллеге в глаза. — тэхен, у нас новая жертва, - сбивчиво продолжает хосок, пытаясь отдышаться, — мне позвонил намджун. это мин соль а. задушена леской. и рядом с ней… — клавиша. - тихо говорит догадавшийся тэхен, нахмурившись и отодвигая от себя таблетки, которые протягивает чимин, — кто она такая? — жена мин гымдже, пианиста, это все, что нам известно, - говорит он, натыкаясь на суровый выедающий взгляд врача. тэхен прикусывает губу. — гымдже, гымдже… где же я слышал это имя… - бубнит тэ себе под нос, сосредотачиваясь и пытаясь вспомнить, но ничего не получается. в голове лишь туман и непробиваемая стена, которые будто заполонили все сознание. — тэхен, вы что-то вспомнили? - осторожно спрашивает чимин, присаживаясь рядом и поймав непонимающий взгляд хосока. — вспомнил… - хмурится тэхен, тут же поднимая глаза на чона, — где чонгук? хоби смотрит на чимина, который выглядит не менее растерянным. — какой чонгук? - тихо переспрашивает чон, чувствуя себя немного идиотом. тэхен лишь цокает языком, всем видом показывая, что что-то объяснять настолько очевидное сейчас нет времени. — чонгук, мой бывший парень, с которым я жил, ты не знаешь, где он? - нетерпеливо переспрашивает тэ. хосок садится рядом с тэхеном и осторожно кладет руку на его плечо, чем заставляет кима нахмуриться сильнее. — тэхен… - тихо начинает хоби, коротко переглянувшись с психиатром, заранее понимая, что ему это очень не понравится, — у тебя не было никакого парня. - глаза кима округляются, — никакого парня по имени чонгук.