Восточное Кровогорье.
Капитан Луиза Коутрен вела Шестой Красный Легион в Хагарен. За пару месяцев на левом берегу Харды — самой большой реки, что на деле разделяла материк на две части — прошли несколько стычек. Об этом говорили обагрённый берег и вытоптанные поля, местами выжженные. Война собирала свой урожай. Сожжённые гавани и рыбацкие хаты на берегу были свидетелями ожесточённой битвы, однако битва это шла вовсе не между союзом Серых и Чёрных Легионов супротив армий Хагарена и Илайтана. Вместе с уже знакомыми стягами коронованных кобыл и огненных лисов, на береговом поле, возвышающимся чуть дальше на западе, реяли изорванные штандарты Драгонсокй Империи. Чем дальше объединённая армия из Шестого Амхарского и Пятого Ваетирского легионов, при поддержке племён двелкестов под командованием Сигурна Рунтропа продвигалась на север, тем яснее становился факт организованного и сплочённого нашествия амункерских войск. Лишь в конце шестой эры Кровогорье под началом Марка Пятого сняло с себя иго Даргона и вот, когда все твердили о последней битве, объявились амункеры. Луиза проглотила противный комок, вставший под ложечкой, и сосредоточилась на Хагарене. Чем быстрее они доберутся до города лекарей, тем лучше. Оттуда они быстро прошмыгнут в Илайтан — сокровищницу библиотек и после соединяться с основной армией. Всё гениальное просто. Только вот что-то засело в голове у капитана Коутрен, и она ни как не могла поверить, что война закончится так быстро. Сделают они пару марш-бросков, а потом что? Война с ордой Ненасытного? То, что все их тяжбы были частью айданового плана, не могло не настораживать. Услышав подозрения Луизы, Зашеир Пашар, командовавший ваетирскими и другими южными полками, лишь посмеялся: — Что нам, простым легионерам, до плана великого героя? Мы не крови дракона, не мастера мечей и магии. Мы солдаты империи. Этим всё сказано. — — Как поэтично. — фыркнула Луиза на столь «радостные» слова ханивкара Юга. — Я не знаю, что ещё сказать об Айдане. Пусть сделает то, что должно. — пришпорив коня, Пашар оторвался вперед, а вот Луиза, задумавшись о том, что её «должно» сделать в этой войне. Долгий марш легиона прервался близ патруля черного легиона. Вышедший им на встречу конник, измотанный и перебинтованный, поднял еле двигающуюся руку. — Капитан Ренмир Тишер. Седьмой Чёрный Легион, отряд Вороны. Всё, что от него осталось. — прохрипел мужчина, за спиной которого еле набиралась сотня потрёпанных солдат. — Луиза Коутрен. Шестой Красный Легион. Вы прибыли сдаваться? — смешок в её голосе был не к чему. Капитан Тишер окинул подошедший легион и слабо поднял краешек губ. — Мы тут вообще-то за имперские земли бьёмся. Серые и Чёрные, как в старые добрые времена. Мы знаем о том, что Императрица пошла на переговоры с Мираной, а потому, когда подошли к Хагарену и Илайтану, пришли их гарнизонам на помощь. — Капитан чернодоспешников спешился, и хромая подошёл к Луизе, так же слезшей с коня. — Вы бились с амункерами? — Тишер кивнул и стянул с седельной сумки кровавый мешок. Луиза раскрыла зловонную вещь. Голова амункера, похожего на ящера-переростка, с белыми глазами, начала разлагаться. — Мы-то всё подкрепления ждали. Неделю береговую линию держали, а потом.… потом нас смели и легионы опустили ко Рву Гилберта. — Луиза припоминала название этой заставы. Если Даргон перевёл большое войско, то здешние отряды чуть ли не герои, раз сдержали атаку соседней империи или же им повезло выдержать первый набег…. — Это правда? Про Защитника Утра? — так называли Наследника Нерана в Уэйстеке и капитан Коутрен решительно кивнула. — Он идёт перековывать Юмкару. — капитан Тишер от этих слов как от лечебного настоя воспарял светом надежды в усталых глазах. — Значит, постараемся на славу, чтобы Даргон запомнил каждого легионера на левом берегу Харды. Да здравствует Империя! — на этом, патруль двинулся обратно на север, уже вместе с легионом.***
Сайн-Ктор.
И без того уставший Гарет отхлебнул из фляги струну души солдатской — самогон — и принялся обходить погибших легионеров, чьи тела сложили на расчищенное поле. Боевые маги встроились в ряд, готовые послать нити огня, чтобы похоронить достойно погибших солдат. Обойдя несколько рядов из бледных тел, Гарет поднял флягу за десяток погибших из его легиона. Когда эту процессию завершили другие офицеры, в том числе и серодоспешники, немногочисленные маги, выжившие в Дейн-Педе, вытянули руки и струи алого пламени, вырвавшиеся из их рук, окутали тела умерших, закутанные в плащи. Небо до сих пор было чёрным. Диск луны закрыл солнце, и теперь заснеженная тундра вокруг превратилась в полуночный мрак, от чего легиону пришлось в скором порядке соображать факела. Гарет, перебинтовав обожжённую руку, несколько часов быстрого марша провёл в спокойном размышлении о том, как убьёт ещё несколько сотен эллирмитров. К тому моменту, когда рука перестала болеть, марш войск Хелены и Мираны подошёл к степи Соранмит — там, вдалеке, лиги через три-четыре, расположилась легендарная гора Мовриталь — ворота в вечно мёрзлый, ветреный, кипящий и зыбучий Аст’Мораун. Некогда Неран запечатал их на время. А после и Эйдэн Четвёртый сражался здесь бок-о-бок с некромантами. Здесь Юмкара была расколота во второй раз. Две скалы, расколотые ударом хвоста Баордара по вертикали, изображали два пика, устремлённые кинжалами в небеса, до края самых высоких облаков. Проход между двумя этими столбами камня мог пропустить через себя огромного дракона, такого как Рахварион. Но, к сожалению практических всех увидевших это зрелище, по ту сторону одинокой скалы, посреди холодной тундры, был лишь туман: изредка и ярко сверкали молнии и всполохи пламени, а вой, разносившийся на всю тундру, был криком проклятой земли. По легендам, Старые Боги, обращённые в гнев предательством смертных рас, что вместо мольбы о прощении, стали возносить хвалу Драконам-Основателям, пролили свою кровь и та, подхваченная ветром, окропила землю, воду и огонь. Четыре стихии, наделённые такой силой, без всякого контроля породили элементалей, жаждущих подчинить мир своей родной стихии. Ингредиенты, добываемые из этих существ стоят огромных денег и нередко — жизнь незадачливых охотников становится платой за ядра элементалей. Гарета не особо волновало, что и как там можно достать из этих тварей. Больше всего его беспокоили многочисленные отряды элиррмитров, ступавших по снегу в направлении его легиона. Пропев над головами солдат, Мирана, обернувшаяся Фениксом, быстрее ветра и стрелы пронеслась на могучих золотых крыльях вперед и как штопор полетела вверх. Достигнув высоты драконьего полёта, Феникс вошла в крутое пике, пролетая прямо под носом у демонов. Следом за ней стена высокого огня поднималась, преграждая путь ледяным тварям и земляным колосом. Допив содержимое фляги, Гарет вместе с легионом направился к ставке командования Серого Легиона. В Лиге от Мовриталя, близ холмов, было решено расположить солдатский лагерь, раскинувшийся на тысячу шатров и костров. Как в ночном набеге, Гарет проследовал за авангардом и пока Пятнадцатый Легион обживался на месте, капитану предстоял командирский совет. Вернувшаяся с тундры Мирана обернулась прекрасной Эдэльмирой и подле неё тут же собрались верные воины во главе с Фаилом Акаром. Привыкшие сызмальства приходить в храм и подкидывать еловые ветви в жаровню богини, солдаты с обеих сторон принялись рукоплескать и выкрикивать имя Феникса, как победительницы в ещё не начавшей войне. Гарет пожал плечами и поспешил войти в наспех установленынй шатёр Хелены, где все и собирались. Уже там, пока Аксель бранил треклятых ир-меров, а Рахварион, обернувшийся старцем с длинной бородой (видимо, решивший посоревноваться с Алкионом в старости) возжигал принесённые факела. Послушав доклад Найта о том, что сейчас они находятся между двух огней. С одной стороны, у предгорного леса на патрули нападают ир-меры, а теперь ещё и демоны такой же ордой запечатаны за стеной огня. В шатре собрались свыше дюжины офицеров. Аксель и трое гвардейцев стояли близ Хелены, как и Грефдон Хелдон — командующий ренегатами Монс-Ранхара. После того, как Рахварион и Алкион устали спорить о происхождении элиррмитров и о том, есть ли у них разум, пришла Мирана, святящаяся молитв вознесённых ей. За ней пришёл Фаил Акар, явно не выспавшийся за прошедшую неделю. — Господа, у нас новые проблемы. С руколомных гор идут ир-меры, а демоны пока что задержаны моим огнём. Затмение — один из знаков. Пакт слабеет, близиться Ханкаром Тейг Артун так что необходимо решать все проблемы, что у нас имеются. — провозгласила Мирана. — Либо мы сразимся с демонами и прими скорый удар от ир-меров в спину, либо, уничтожив ир-меров, с большими потерями будем продираться сквозь ряды демонов. Не богатый выбор. — Алкион помял кулаки до хруста. — В одной из битв я могу помочь. Старики из рода Ка’Джор’Вар способны извергать не только лёд и пламя. Но лететь от одной битвы к другой я не могу. — Рахварион прикрыл глаза. Дракон в этой войне — прекрасное подспорье и все это понимали. В какую-бы битву не вступили остальные силы, малым отрядам придётся держать оборону тылов, надеясь на успех похода за спиной. С ними была Богиня, и это уже увеличивало шансы на победу, на какой толк от армии, если вернуться в город лишь пара побитых отрядов? Гарет посмотрел на Найта. Гвардеец зашептал на ухо императрице и Стонн’Кассел сумел разобрать лишь одну фразу: «Я не позволю никому подобраться к вам». — Выбор не велик. Красные легионы свежи и полны сил. Лучше всего сразиться с элиррмитрами. Остановить их и отбиться от ир-меров. — решительно заявила Хелена. Мирана, ждавшая ото всех согласных кивков, улыбнулась. — Пятнадцатый легион вызывается добровольцами. Как закрыть врата? — Гарет, выступивший вперед, заставил всех забыть о воющем вне шатра ветре. Хелена посмотрела на своего капитана, едва сдерживая дрожащие от злобы губы. — Это путь в один конец. — ответил Алкион. — Врата возможно закрыть только изнутри. Время на путь назад ограничено. — Фаил Акар закачал головой, как будто отговаривая Гарета от такой затеи, но красный легионер упёрся в край. — Пятнадцатому легиону не в первый раз выполнять невозможную задачу. — Хелена бросила на Гарета холодный взгляд голубых глаз, а вот Мирана так и жаждала его слов. — Как закрыть врата? — — Пройдя ту сторону Мовриталя, ты окажешься перед целой армией этих существ. Чтобы обрушить врата в Аст’Мораун, достаточно убить духа, поддерживающего их крепость. Он не принадлежит не к одной из стихий, его легко определить среди всего полчища. Но, как и сказал Фаил — путь этот, скорее всего, в один конец. — Мирана нахмуривалась, когда глаза Гарета заметались. — А как быть, если выживем? — уточнил капитан. — Вас будет ждать чистое поле. С идущими из портала мы разберёмся. — Заверила его Хелена. — Вот, почему мы должны разбираться с этими тварями? Старые Боги их наплодили, так может быть, разберётесь с ними? — теперь Стонн’Кассел безотрывно глядел в карие глаза Мираны, напоминая себя, что и это иллюзия. Это тело — Эдэльмира Имнари и даже глаза не принадлежали Богине. — Каждый платит за свои ошибки, Гарет. Тебе ли не знать. — в голосе Мираны прозвучала не злоба, а грусть. Развернувшись, она и серые офицеры покинули шатёр, сказав напоследок: «Как будете готовы, предупредите». По приказу Хелены, все кроме Гарета покинули шатры. — Как бы ты сильно ненавидел её, ты должен знать приличия! Ты же лорд, а не просто вояка. — Гарет застыл как вкопанный. Столько дней и ночей он молился, и она не отвечала, а теперь явилась, как спасительница всего живого. Бессонные и пьяные ночи Гарет сидел у её алтаря, но Мирана молчала, пока её священники лукавили на проповедях. — Гарет Стонн’Кассел. — подобна огорчённой матери, Хелена стала говорить так спокойно, что капитан вздрогнул. — Ваше Императорское Величество? — он с трудом оторвался от воспоминаний. Вот только он завязал с вечными попойками, как вновь его собачья жизнь давала о себе знать. Из Орина их отец делал героя, Киру любил и лелеял, а Гарет так, между-между, просто средний непутёвый сын, попытка, которую решили оставить. Как же сильно Гарет ненавидел весь этот мир. Отца с его пророческой манией, Киру за вечные истерики, Орина за то, что братец избрал свой путь! Был бы здесь кто-то другой, он бы уже придумал отговорку, но Гарету так хотелось кричать. Единственным выходом был бой, в которому ему не было равных. — Я могу приказать выпороть тебя и понизить до рядового. Я — Императрица Кровогорья, а не твоя подружка! — найдя в себе силы, Гарет встал на одно колено, вынув меч из ножен, и воткнув его перед собой. Ему почему-то вспомнилась его Алетра. Орин уже и детьми обзавёлся, а Кира только по одному человеку воздыхает. А что Гарет? Кто будет помнить его? Его солдаты, если доживут до старости? Памятники гравировкой его имени? Нет, он не старик, чтобы жалеть о своей жизни. Он легионер Кинхарта и негоже ему терпеть розги, пусть даже от самой императрицы. — Прошу, смилуйся надо мной, Госпожа Сапфирового Трона, Волчица Кинхарта. Гневом и болью был застелен мой разум. — Не ожидая такой реакция, Хелена со стыдом огляделась и положила руку на голову Гарета. — Оставайся командиром Пятнадцатого Красного Легиона. Запри Врата в Аст’Мораун, как и сам предложил. Мой приказ прост: вернись живым. — Гарет шумно вдохнул и поцеловал печать кольца на протянутой руке. Гарет отмахнулся от мысли, чтобы сказать Хелене, что с ней ему тепло. Эти слова были предназначены для Алетры Рейн и только для неё. Он будет ненавидеть, и завидовать тому, кого полюбит Алетра. Если кто-то другой окажется для леди Рейн важнее Гарета. — Я уже не пацан, не сынишка, которого Эврадар отправил в легион. — Гарет вернул меч на пояс, слишком поздно поняв, что произнёс это вслух. — Ты капитан легиона, Гарет. Помни об этом. — Хелена сделала едва заметный шаг к нему, и Гарет не сумел отпустить протянутой руки. — Мне нужен лучший капитан, Гарет. Лучший. — поклонившись ей, Гарет вновь поцеловал её руку и вышел из шатра, слыша бешеный ритм своего сердца. Ему нужно было отправиться в бой.***
Восточное Кровогорье.
Зашеир Пашар с грустью оглядел Ров Гилберта. Старая застава в его памяти была лишь недавно отремонтированной сигнальной башней, а теперь здесь раскинулся целый лагерь уставших солдат. Вдали виднелся тракт к Хагарену, а вода Харды ещё не успела замёрзнуть на столько, чтобы покрыться льдом. Снег продолжал валить с небес. Казалось, что для лагеря настали хорошие времена с приходом нежданного подкрепления, но когда небо затмила тьма, и едва видное через снеговые тучи солнце закрыл тёмные диск, ханивкар Юга услышал возгласы ваетирцев и двелкестов, вместе с криками солдат их лагеря. Лагерь раскинулся по полю вокруг башни, заняв так же место около берега. — Клык Душ затмил солнце! — — Отец Лжи! Это всё Отец Лжи! — — Горе нам всем! Ненасытный разрушил Пакт! — Пашар отдал коня одному из легионеров и, встретив Сигурна Рунтропа, направился в сигнальную башню. Резко потемнело, и лагерь принялся разжигать факела и костры. — Как думаешь, Стонн’Кассел справится? Вдруг в Джейстен он уже сражается с Тай-Фером — спросил южанин. — Не думаю, что Последняя Битва настала. Обычное затмение, в Илайтане это называют астрономическим явлением. — заявил Рунтроп, почёсывая отросшую в дороге бороду. — Только вот астрономические явления обычно вызывают магические всплески. — Зашеир перестал сетовать на ситуацию, когда они подошли к башне, у входа в которую стоял Луиза. — Все веселее и веселее? — хмыкнула она, открывая дверь. — Да-да, потом обязательно поржём. — фыркнул северянин. В башне их «радушно» приняли укутанные в тёплые плащи, склонившиеся над картой ближних земель Хагарена. — О, резервы прибыли! — убрав ноги со стула, серодоспешник раскинул руки, чуть не свалившись со стула. — Пашар, Коутрен и Рунтроп. — представились они, присев вокруг небольшого стола в тесной комнатушке, с лестницей наверх в правом углу. — Мэтрад Тортон. Тишера вы знаете. — Из затмения стало куда темнее и пришлось зажигать пятый по счёту факел. — Мы держались полторы неделя, но речной десант ящеров смёл нас. Они заняли гавань, отрезали путь к Илайтану и взяли один из районов Хагарена. Горожане устроили им взбучку, и вот теперь настало затишье. Ни одна из сторон так и не добилась результата. Мы только раненных выходили и тут вы подошли. — Пашар выслушал капитана-сайнкторца и кинул взгляд на карту, лежащую на узком столе. Почти пять флажков были поставлены близ Хагарена и ещё пять у Илайтана. Больше четырёх тысяч мечей Даргона заняли эту долину. — Это только авангард? — спросил Сигурн, когда сторожа принесли горячую еду. — Хрен его знает. Пять сотен лет назад как изгнали ящеров так и не видели. А тут такое дело, хотели друг друга резать, а теперь в патрулях меняемся. — поведал им Тишер. Пока шла короткая история об их стычках со свирепыми ящерами, облачёнными в позолоту, легионеры успели отобедать и немного привыкнуть к здешнему вареву. — Значит, будем отбивать Хагарен с Илайтаном. Таков приказ Императрицы. — Рунтроп почесал бороду, а вот Пашар скрестил руки ну груди, когда Тишер и Тортон заговорили про Айдана. — А что Король Королей? — глаза серодоспешника сверкнули огоньком надежды. — Идёт перековывать Юмкару. — ответила Луиза. Повисло молчание, пусть и за стеной был слышен гомон лагерной жизни. — Кто же думал, что это на нашем веку будет, а? — Тортон наклонился к карте, передвигая три серых флажка. — Пятое подразделение двинется через Павлов Пробег. Это тропка около леса, оттуда легко попасть в долину. — Двелкестам не привыкать бегать по таким тропом. Я выделю вам больше четверти от имеющихся племён. — Сигурн поставил в то же место флажок с края стола. — А мы ударим по амункерам. Патрули сообщают об их подкреплении. Не охота бросать Хагарен. Может, сожжём их корабли? Шестой Легион умеет действовать быстро и чётко. А ещё у нас есть бескрылый дракон. — Луиза переставил один красный флажок к гавани у долины. — Надо же, мы теперь все в одной лодке. — улыбнулся Пашар. — Если что-то не нравится, ваетирец, то милости просим к амункерам. — шикнул Рунтроп. Южанин лишь покачал головой. Принимаясь обсуждать план дальнейшей битвы. И все же он был прав. Они все были в одной лодке.***
Сайн-Ктор.
Степь Соранмит, в темноте Затмения и холоде походила на вечно мерзлую тундру. Гарет потёр глаза, вдохнул морозный воздух и издали оглядел Мовриталь. Стена огня слабела с каждым часом, и капитан понимал, что если не ударить как можно раньше, демоны сметут их к ир-мерам, а те ударят по ослабленным легионам с особой жестокостью. Пока легион собирался, Гарет успел начистить доспехи и потуже затянуть все застёжки. Солдат — вот он кто. Он исполнит любой план или погибнет. — Гарет? — обернувшись, он заметил в своём шатре Мирану, без всякого сопровождения. — Великая? — Стонн’Кассел размял шею, предчувствуя обвинения в адрес верующих и их ущемление. Как перо, танцующее дугу на слабом ветру, Мирана такой же лёгкой походкой, с высоко поднятой головой, подошла к капитану, взяв обожжённую руку, которую он не успел облачить в перчатки, в свои ладони. Свет излился из её пальцев и Гарет почувствовал тепло, видя как лопнувшие пузыри на ладони стерлись, а кожа на ней зажила в мгновение ока. — Я слышала все твои молитвы. — призналась Богиня, с упрёком смотря на Гарета. — Тогда почему не отвечала? — спросил он, и сам прекрасно осознавая причину её молчания. — Не только смертные ошибаются. Я считала тебя недостойным моей помощи. Упившийся мальчишка, разрушивший мой алтаря, избежавший наказания только из-за моей милости. Что повиляло на тебя? Что сделало из тебя легионера, готового умереть за свою страну? — были ли этот вопрос приказом, за которым должен был следовать ответ? Гарет не знал, но действительно понимал, что сам был виноват в большинстве своих бед. Он никогда не обращал внимания на то, что сидя за бумагами легиона и кодексом, чаще всего делал это с флягой. — Война и смерть. — ответил Стонн’Кассел, когда Мирана положила свою ладонь на его щеку, наклонив своё прекрасное лицо чуть на бок. — Дитя моё, скольких же ты убил? — вопрос Феникса заставил Гарет вскинуть бровями. — Слишком многих. — Гарет застегнул перчатку с шипами на руке, после того как Богиня отпрянула от него. — Я помогаю всем своим чадам. Знай это, ведь попросив помощи, ты обязательно её получишь. — с этими словами, она ускользнула из шатра, а Гарет, вслед за ней, двинулся к своему легиону.***
Выстроившись в конный строй, Пятнадцатый Красный Легион Кинхарта взошёл на холм перед степью у Мовриталя. В небеса кружился Рахварион. Старый дракон своим рёвом внушал храбрость в сердца воинов. Сурана и Вал, как офицеры, командовали левым и правым флангом. Маилаул посмотрел на свою жену и коротко кивнул, когда они разъехались по разные стороны. Вперед выступил Гарет. Его конь, Дикий, шумно дышал и своим ржанием только раззадоривал других лошадей. Сурана безотрывно смотрела на Вала, боясь больше не увидеть и сердце её горела, когда она видела, как он смотрит на неё в ответ. Развернув коня, Гарет направил его в один конец строя. — В первой год моей службы я усвоил главный урок из строк в Книге Нерана. Ни доспех, ни меч не защитят легионера. Только он сам способен разобраться со своими проблемами, лишь самостоятельно он может справиться со всеми невзгодами. Каждый из вас знает, как убивать не хуже других. Вы прошли Кулдар и Кардинийское Ущелье, вы — легионы Наследника Нерана! — Обнажив меч, Гарет скомандовал: «Копья!» и первые ряды вытянули вперед своё оружие. Стуча лезвием о древко, Гарет продолжил. — За Мовриталем нас ждёт дух, открывший эти врата! Уничтожим его и покончим с очередным Пришествием! Каждый из вас меч и доспех империи! Вы — длань Наследника Нерана! Вы — щит Императрицы Кон-Итьен! Вы можете положиться лишь на самих себя! За вами Кровогорье! К бою! — проскакав от одного конца к другому, капитан направил коня вперед медленным шагом, продолжая кричать: — В бой! Легион наступает рысью! — и почти тысяча солдат погнала коней вперед. Сначала медленно, с каждой лигой разгоняясь, как лавина с горы Иридна. — Легион наступает клином! — краи флангов ускорились, когда центр вырвался вперед. Бешено скача вперед, имея из света лишь угасающие стену огня, легион рвался в ряды демонов, похожих на окутанных пламенем людей. Когда стена погасла совсем, Рахварион, спикировавший на элиррмитров из огня, изверг ледяной поток из пламени, превращая отродий гнева в ледяные статуи. Лишь небольшая линия льда позволила коннице ревущей коннице прорваться вперед. Следом за легионом Гарета последовали полки гвардейцев и несколько отделений серого легиона под стягами Акара. Прорвавшаяся вперед конница лишь немного проредила потоки элементалей из пламени. Гарет вёл свой клин вперед, пока демоны огромным потоками вырвались из прохода Мовриталя. Позади них в бой с демонами вступили гвардейские полки бок-о-бок с серыми, пока Рахварион, летая зигзагом, замораживал ряды противника. Со скоростью грифонов они промчались к склону горы, не завязнув плотном потоке врага. В общем гомоне Вал услышал команду Гарета. Правый фланг вырвался вперед и, развернувшись, отрезал центр и левую часть легиона от нахлынувших земляных элиррмитров. Эти твари походили на монстров из глины и камня, потому было так сложно сражаться особенно с ними, когда духи огня поливали пламенем с одной стороны, а с другой летели шипы изо льда. Вырвавшись на прямую дорогу в пучину белого огня, один отряд легиона за другим рванулся за своим командиром, пока и сам Вал не отошёл к трещащим вратам между двух кинжаловидных скал.***
Послав еще один полк из первого легиона, Хелена со страхом наблюдала за тылами. Казалось, именно там происходи битва на много страшнее. Пока Феникс летела вместе со своими восками на битву, по всей степи Соранмит открывались расщелины, откуда лезли демоны самых разных мастей. Огненные духи как ветер вырвались в ряды солдат, сжигая тех, кто не успел вовремя прикрыться от этого страшного удара. Вместо стел её людей осыпали шипы льда, а твари из камней одними своими могучими ударами раскидывали ряды легиона. Лёд Рахварион и Пламя Мираны были хорошей поддержкой в этой битве. Храбрые легионеры всё же давали демонам отпор. Мечи их пронзали огненных элиррмитров и те рассыпались в прах. Умело подсекая земляных тварей, легионеры рубили их числом, а стрелковые отряды поливали ледяных противников градом стрел. Битва под Мовриталем продолжалась, но Хелена обратила свой взор на поля позади неё. Найт Аксель уводил второй легион высокому холму, ведущему к самому далёкому участки побережья. — Ир-меры, ваше величество. Они идут большими кулаками в несколько тысяч. — поведал ей Аксель. — Боги на нашей стороне. — заверила Хелена, дрожа от холода.***
— ТЫ НИКОГДА НЕ ПРЕВЗОЙДЕШЬ СВОЕГО БРАТА — голос отца заставил Гарета придержать поводья Дикого. Легион, прошедший врата, оказался в буре из огня, песка, холодного ветра и дикого воя. В этой суматохе было трудно понять, что вообще происходит и только когда очертания такого же склона, что они прошли минутой ранее. — Гарет! Мы не выдержим! — прокричала Сурана, вылезшая из-под упавшего коня. Звери, словно чумные, повставали на дыбы и повалились на спины, в попытках сбросить ездоков со спины. Дикий же просто подкосился и Гарет успел вовремя спешиться, прежде чем конь издал предсмертный хрип. — НИ ОДНО ТВОЁ ДЕЛО СДЕЛАЕТ ТЕБЯ ТАКИМ ЖЕ — теперь голос отца звучал как очередной упрёк, от который Гарет устал ещё в детстве. Сделав пару шагов вперед, Гарет успел лишь выставить меч в защиту. «Блеск» отразил удар молнии, от чего ноги Стонн’Кассела подкосились и он припал на колени. Ещё один удар молнии в клинок отскочил от металла как луч солнца. Вперед выступил элиррмитр, одетый в темный плащ, похожий на ночное небо без единого облака. Белые точки на нём были звездами, а сам демон не имел тела, словно был он облаком из темнеющих тяжёлых небес. Когда же он «ступал» рядом с Гаретом, то капитан узрел его. Окутанный электричеством человек, с белыми пучинами вместо глаз и раскатом молний вместо улыбки. — НИКТО НЕ ВСПОМНИТ ТЕБЯ — голос его был столь похожим на голос отца, что Гарет увидел живого Эврадара на месте демона. В этой буре зазвенела легионерская сталь. Но, движением призрачной руки, дух заставил копья застыть и вместе с мечами обернул их против их же хозяев. Гарет, чувствуя, как сильно раскалывается его голова, встал с колен. «Цапля в воздухе». Его клинок свистит над головой. Шаг ровный. Твёрдый. Как и рука. — ТЫ УМРЕШЬ, И НИ ОДИН ЛЕГИОНЕР НЕ ВСПОМНИТ ТВОЕГО ИМЕНИ. ЕГО СОТРУТ ИЗ ЗАЛА СЛАВЫ — — Нет — прорычал Гарет. — Меня не возьмёшь такими фокусами. Умрешь ты! — Гарет шагнул вперед и меч его задел небесный плащ элиррмитра. Тот взревел голоса его отца, но Стонн’Кассел отринул любые слова своего врага и, ударив ещё раз, вонзил меч прямо в центр демонического покрова. Лишь через секунду он услышал, как стонут его обожжённые, посиневшие от холода, умирающие солдаты. Адамантитовое лезвие рассекло держащего портал напополам, и тот взорвался белой вспышкой. Гарет стал поднимать солдат и те, кто хромая, кто на четвереньках, кто выползая на руках, все устремились к мерцающему белому пламени рушащегося портала.***
Битва продолжалась на два фронта. Хелена, под охраной гвардии готовилась отступить северней, но волна взрыва, сотрясшая землю под Мовриталем, еле удержалась на лошади, а Рахварион, кружившийся в небе, у самой земли взмахнул изорванными крыльями, собрав в последний момент всю свою ловкость и приземлившись на лапы. Огонь на поле битвы погас в тот же момент, что и пламя между скалами. Элементали подались кто куда, и во тьме степи поднялся дружный рёв победителей, чего нельзя было сказать о солдатах второго легиона, отсыпавших под натиском ир-меров. Хелена не поверила своим глазам. Их было больше чем элиррмитров, заклятья Алкиона только задерживали тварей. — Гвардия! Отводи императрицу! — скомандовал Аксель. Только он двинулись навстречу степным победителям, как над их головами пропищала страшная тварь. Как человек, только до костей худой и с крыльями широчайшего размаха. Кадрагон. Алкион долго рассказывал о тварях тьмы и самой опасным из них был именно Кадрагон — разведчик Ненасытного, Пожиратель Крови, Скверный Вампир. Пронесшаяся твари подсекла ноги бедным кобылам Хелены и Акселя. Больно упав на утрамбованный солдатскими латами снег, Хелена взревела от боли. Она не могла пошевелить правой ногой. Кадрагон бесшумно приземлился в паре метров от неё и мощным ударом своих когтей отсёк головы окруживших его гвардейцев. Раскрыв пасть, он обнажил сотню острых зубов, и Хелена через слезы поползла вперед. Найт вскочил на ноги и рубанул разведчику Тай-Фера одно из крыльев. Тот взревел и схватив гвардейца за горло, стал проводить бритвенно-острым когтем по шее Акселя. Закричавшая от страха Хелена лишь позабавила кардрагона, и тот стиснул шею Найт ещё сильнее, вырывая из его рук оружие. — Мирана, Богиня Огня и Матерь Света, помоги нам, детям своим… — и тут огонь ударил в спину вампира. Тот выпустил Акселя из рук. Гвардеец, упав на землю, подхватил оружие мертвого товарища и отрубил руку твари, а за тем и голову. За спиной монстра стояла Мирана и Хелена, схватившаяся за сердце, упала без сознания на горячий снег. Найт же, держась за израненное горло, упал на колени и опирайся на клинок, стал медленно дышать. Богиня обернулась Фениксом и полетела на встречу ир-мерам, а Найт, поняв, что может нормально глотать, перевязал горло обрывком своего плаща.***
Перегруппировавшиеся легионы быстрым маршем вернулись в строй на другой стороне степи, почти сразу же вступив в бой с рассвирепевшими ир-мерами. Пятнадцатый легион отныне был пешим и теперь бежал со всеми сломя голову, пока полк гвардии, сопровождая раненную императрицу, не отступил за их спины вместе с измотанным Вторым Легионом. — Их там целая орда! — кричали воины, когда из-за лагерного холма появились ир-меры, гонимые вперед Падшими. — Ну что, друзья Наследничка, может, позовёте его? — улыбнулся чудом выживший Маркус Израм. Сурана, кое-как шагавшая, переглянулась с мужем, и Вал закивал, читая её мысли о «случайной» смерти Израма. Мирана пролетела над ними вместе с Рахварионом, прожигая ряды ир-меров. В ночной округе начало светлеть. Темный диск стал потихоньку открывать солнце и тучи ко всеобщему счастью стали расходиться. — Даже погода на нашей стороне. — улыбнулся Вал. — Лучше бы это был ещё один легион. — посетовал Маркус. Ир-мер пошли вперед вместе с Падшими. Две измотанные армии схлестнулись в степи в особо жесткой схватке. Легионеры, уставший от одной битвы, продолжали сражаться в новой, пока ир-меры, голодный от долго перехода, теснили их ряды. Гарет рванулся вперед и его меч пронзил Падшего, раскрутившегося юлой. Стонн’Кассел взревел как грифон и ир-меры стали окружать именного его. Сурана скользнула в сторону от очередного удара и подставила ир-мера с головой ворона под удар секиры Вала. Израм прикрыл её с боку, отразив ловкий выпад юркого шакала. Всё перемешалось, темные твари, люди, кони, рев дракона, ир-меров и людские крови, чёрная и алая кровь, на которой можно было поскользнуться, окрасили снег в темно-бардовый цвет. Вонь от вспоротых кишок, дерьма и палёного мяса стояла жуткая. Гарет провернул лезвие меча в теле ир-мера с головой быка, покуда тварь не перестала надвигаться на него, и затем продолжил рубить одного за другим, пока звон не застелил его уши, а скверная кровь не залила лицо. В какой-то момент он понял, что рубит куски от тела Падшего. Ни холода, не страха не было, лишь жар и жажда по всему — по боли и крови. Вытерев глаза, Гарет увидел, что они добивают ир-меров при свете дня. — Капитан. Победа. — выдал Вал, присев на мертвого врага. — Ага. — кивнула Сурана, сев на кровавый снег. — Тьфу-ты, кажись, я крови больше выпил, чем пролил. — проскулил Маркус. — Скажу Айдану, что его старый друг бился достойно. Может он, это…по плечу тебя похлопает. — прошипел Маилаул, глядя на ошарашенного карденхолльца. Они взаправду победили. — Сайн-Ктор! — завопил Фаил Акар, так же залитый с ног до головы кровью. Люди ответили ему кличем герцогства. Гарет же прокричал: «Кинхарт!». Ответом ему был такой же слабый возглас. Они, конечно, победили, но работы от этого не убавилось.