Вольный город Тир.
Тринадцатое число Месяца Ярчайших Звёзд.
Аррака. Шестой день недели.
Время застыло, словно внезапный мороз, сковавший течение реки. Айдан посмотрел на лицо жены и, коснувшись его, почувствовал, как кожа её стала подобна камню из статуй в кинхартском дворце. Сей же момент он ухватил источник в своей крови и преобразовал огонь в меч. Послышалось хлопанье — но не такое холодное, как удары стали о сталь в исполнении Харгодора — это были аплодисменты, адресованы именно ему. Не насмешка, но восхищение. «Это все сон. Треклятый сон». Айдан развернулся и увидел на передней лавке человека, скрывавшего лицо за плотным капюшоном. — Прекрасное воссоединение. В живую это выглядит куда интереснее, чем на страницах. Силдур, конечно любил почитать что-то…. неординарное, но чувство у вас самые настоящие. Пустить скупую слезу в таком случае не грех. — Человек поднялся с лавки и земля под его тяжёлой поступью задрожала. Пыль бежала от него, как зверь от охотника, а земляной покров: всё от камушков и песка, стало выстирываться в подобие подвижного, «живого» доспеха, готового отклонить или же задержать удар, угрожающий владельцу. Айдан сильнее сжал рукоять огненного меча и позволил пламени обвить его руку как змее. Тогда кобра из языков желтого огня крепко обвилась вокруг его руки и впилась в жилы. Кровь дракона придала пламени материальность, и теперь меч был способен не только рубить темных тварей, но и ощутимо вредить всему, что встало бы на его пути. — Убери оружие, легионер. Я здесь с миром. — Незнакомец поднял руки, как бы сдаваясь на милость. — Тогда назовись, гость. — Мужчина снял капюшон, обнажив почти лысую голову, покрытую татуировками. Лишь крепкий пучок волос, заплетённый в воровскую косу и густую бороду, за которой не следили где-то год. Полукровка улыбнулся. Уши у него были эльфийские. — Моё имя — Зеллан Атрид и я пришёл говорить с тобой, Защитник Утра. — Айдана как молнией ударило. Если он правильно понимал, то мертвец пришёл к нему или же настолько мир обезумел, что перемешались эпохи и все времена.***
Не убирая своего оружия, Айдан посмотрел на застывшую Сейну и обратился к Зеллану: — Что ты сделал? — Зеллан аккуратно приблизился к нему, спрятав руки в карманы куртки. — Всего лишь изменил одно магическое поле до такой степени, чтобы мы могли поговорить без лишних свидетелей. Не обижайся, твоя жена красавица и умница, но эта информация не для её ушей. — Айдан вопросительно вскинул бровь и всё же убрал меч в небытие, чтобы выслушать Зеллана. — И что тебе нужно? — Зеллан провёл рукой в сторону драконьих алтарей и оба они подошли к пьедесталу с Трайнзакеном — Драконом Порядка, Великим Судьёй. — Я видел столько богов: праведных и жестоких, страшных и прекрасных. И у каждого был пророк, что повторял путь господина. Скажи, каким будешь ты? — Голоса в голове Айдана затихли, сами не понимая, что вообще происходит. Он был этому крайне рад и в кой-то веки ответил так, как думал сам. — Таким, что не повторит ошибок тех, кто его избрал. — Зеллан лишь посмеялся, перестав создавать из земли странный доспех. — Хорошие слова. Но не будем отвлекаться. — Он присел на лавочку и расселся так, как обычно делают легионеры, пока командир не видит — страшно и непонятно. — Я задам тебе вопросы, а потом ты мне. Поможем друг другу и разойдёмся, а то мир такого, знаешь, альянса не выдержит. Ну, ты начни. — Зеллан развёл руками и Айдан, припомнив книгу, сразу же спросил: — Зеллан Атрид, так? Избранник Мираны, Далеко ходящий Балагур и… как там про тебя писали…. «Был у отца младший сын и был он совсем дурак» — Зеллан приосанился, словно противопоставляя себя тому, как его описывали в Паларских Докладах. — В этом времени меня так знают? Пф-ф-ф-ф, то же мне… а Аклегима знаешь? — Айдан задумчиво почесал затылок: — Ты про Аклегимов Собор в Хагарене? — Зеллан выпучил глаза, как дикий зверёныш: — Тьфу ты! И тут церковь! Что ему спокойно не живётся, всё к исповедям тянет. Слушай, Айдан, а ты о Тэмаре слышал? — Айдану начало казаться, что человек этот вылез из гробницы времён первой эры. — Я жил на Тэмарском перекрёстке, а ещё Тэмар Фалоне де Суран был первым из графского рода тех земель. — Зеллан стал нервно хохотать, чуть ли не хватаясь за живот: — Фалоне? О, Феникс, Тэм, да ты с ума сошёл… ух… ладно ты прости, но — и похохотав ещё с минуты, он вновь спросил: а имя Силдур тебе ни о чём не говорит? — Айдан припомнил уроки географии в кинхартском университете, было что-то знакомое. Да, вот и пригодился такой предмет как география… — Вроде как Силдурский Шпиль есть, в горах Джейстена. Башня какого-то мага отшельника. — Зеллан стал валиться со смеху и кое-как удержался, ухватившись за поручень лавочки. Время же потихоньку шло, как медленно тающий лёд. — Так! А вот Вирна тебе знакома? — Тут даже Айдан улыбнулся. — Чокнутая девчонка магичка? — Зеллан захлопал: Да! Ура, вот это совпадение, хоть что-то не меняется из раза в раз. Прости, что бессовестно тебя эксплуатирую, но Дориан… слышал когда-нибудь? — Айдан не сдержал смеха и сам уселся на соседнюю скамейку: — Рыжебородый гном. А ещё вор, который не смогу обмануть мага. Я знаю двух Дорианов. — Зеллан поперхнулся воздухом и выдал непонятный хрип: — Я запомнил этого симагна, любителя спинных ножен, другим. Видать потрепала его жизнь. — Айдан не удержался от вопроса: — Как такое возможно? Во всех манускриптах ты мертвее мертвого. Как и зачем ты оказался здесь? — Зеллан, утирая слёзы смеха, грустно выдохнул: — Вот тебе мой совет, Айдан. Загадывая желание, сто раз подумай и сформулируй его так, чтобы ни один хитрец не переиначил твои слова тебе во зло. Я не могу объяснить тебе смысл моего дара, потому что сам не понимаю его, но на твои вопросы отвечу. — Сложив кисти замком на затылке, Атрид стал внимать Айдану: — Ты уже сражался с Тай-Фером, так? Как мне победить его? Что я должен сделать? — Зеллан пожал плечами: — Залог успеха внутри тебя, Айдан. Когда-то тебе будет задан вопрос: в чем смысл? Уверяю тебя, ты поймешь, о чем идёт речь. Так вот, знание ответа на этот вопрос поможет тебе подняться и сразиться с Ненасытным на равных. Мои силы тают, прошу тебя, давай ещё пара вопросов. — Айдан почувствовал дуновение ветра и дикую боль в боку. Рана от Скверного Огня вновь напомнила о себе. — Как мне сберечь друзей и семью? Что я должен сделать для них? — Он долго мучился на счёт этого. Всё из-за голосов в голове: кто я? Что должен сделать? Как выжить и отринуть безумие? Зеллан поднялся и медленно поплёлся к выходу. — Придёт время, Айдан, когда твоей матери станет одиноко. Будь с ней, слушай её, помогай ей, как любимый сын. Придёт время, когда все предадут твоего отца. Встань на его сторону и сражайся с ним бок-о-бок, как верный сын. Наступит пара, когда твоя сестра не сможет проснуться, и как только ты разбудишь её, она не сможет сдержать слёз. Утешь её, но не помогай в каждой просьбе. Что до твоего дяди, то в секунду, когда он усомниться в своём долге, напомни ему, кто он есть. А твоя тётушка, придёт к мысли, что она никому не нужна. Скажи ей, что это не так. Придёт время, когда ты окажешься на расколотых небесах, Айдан. Там ты примешь последний бой. — Айдан посмотрел на Зеллана, вставшего во входном проходе церкви, с задумчивым видом. — И куда ты пойдешь? — напоследок спросил Айдан, когда время начало приобретать нормальный ход. Зеллан посмотрел на него через плечо и загадочно улыбнулся, накидывая капюшон: — Смотреть и не вмешиваться, вот моя работа. Пожалуй, мне стоит просто бродить и видеть. Удачи тебе, мессия Зантара. Тебе, и всем, кто пойдет под твоими стягами. — Айдан моргнул и оказавшись в пустой церкви, услышал голос Сейны: — Что с тобой, любовь моя? Что произошло? — Айдана обнял ей и покачал головой: — Очередное видение. — Сказал он. Как же он был рад, что Сейна была рядом.***
Эш’Хайгар.
Лига от горы Иридан.
Блексворд не мог понять, что он вообще сейчас чувствует. Это был холод или же тепло? Если холод, то почему ему становилось хорошо, когда ветер продувал его до костей и ни чего, что до этого ощущалось холодом: боль обветренной кожи, покалывание льдинок мороза по всему телу, вовсе не чувствовалось? Если же это было тепло, то почему не было жара и свободы? Почему он ощущал всё так отстранено, как будто всё огибало его, лишь касаясь, а не полностью захватывая все ощущения, как это было с обычными людьми? Блексворд наблюдал за тем, как распоясались пепельные горы далеко на севере. Наблюдая за тем, как пепел валился с небес и, вдыхая отравленный воздух, Блексворд не принялся кашлять как прокажённый. Нет, он нормально вдохнул и выдохнул, понимая, что не чувствует лишь слабые отголоски боли. Дотронувшись до раны на груди, он медленно застегнул кафтан и побрёл вслед за отрядом Орт-Мор. Последней шла Зейрайна, и она старалась не смотреть в глаза сына. Блексворд же пытался осознать свою сущность… некроманта, лича… он не знал, как это назвать. Шагал отряд по тщательно вытоптанной тропинке среди гор. Они не уставали, все, за исключением Зейрайны шли, чуть ли не маршируя. Блексворд помогал ей. Часть пути шёл с ней под руку, не давая упасть, или же вовсе тащил на руках, надеясь, что она не сойдёт с ума. — Прости меня, Юлиан. — Шептала леди Тангер, дрожа от жара. — Всё хорошо. Отец погиб с честью. Он боролся с Тьмой. Пусть его запомнят как… лорда-протектора, а не тварь Ненасытного. — Зейрайна сомкнула глаза и некоторое время оставалась на его руках, пока не унялась боль в её ногах. Затем она шла уже вровень эш’хайгарцам и Блексворд смог поговорить с некромантом Морденте. — Куда мы идём? — Бледнокожий мужчина, похожий на труп, выбравшийся после дня в могиле, велел отряду замедлиться, когда путь стал пролегать через узкий проход между двух скал. — В той долине находиться наша стоянка. Многие отряды и кланы собираются там. Это священное место, юный Тангер и ты, став одним из нас, должен узнать о том, какая сила тебе дарована. — С этими словами Александэр повёл отряд дальше и Блексворд успел пожалеть, что воскрес. Шаг за шагом, они спускались с горных массивов, пока не оказались в долине, заполненной лагерными огнями. Меж пепельных ломов расположились кочевые шатры северных некромантов, размеров доходивших до императорского походного шатра, что Блексворд видел после битвы за Кардиний. Причём, каждый из шатров был таким. Плотная ткань защищала от местных ветров, и каждый сантиметр ткани был обрамлён странным орнаментом, состоящих из прямых линий и острых углов, что изображали то странные звёзды, то знакомые Блексворду созвездия. Вступив в огромный лагерь, Блексворд стал объектом удивлённых взоров, спрятанных за серыми, как это треклятый пепел, вуалями. Все, кто смотрел на него, расположившись у костров, внимательно вглядывались в его глаза и шептались. Лишь пару фраз он смог понять, всё остальное было нечленораздельным бормотанием: — Живой. Он вновь ожил. — — Он стал тем, кто ходит сквозь вьюги. — В конечном итоге, проблуждав среди этого кочевого лабиринта, Морденте вывел свой отряд к самому большом шатру и велел всем без исключения, не заходить в него, покуда он не позовёт их. Его воины расселись около костра в стороне, туда же отошла и Зейрайна, а вот Блексворд заметил небольшие руины в противоположной стороне и человека, что кидал в огонь что-то, что тут же выпихивало, стоило искрам коснуться пыли. Ведомый странным влечением к языкам пламени на постаменте, Тангер рысью прошмыгнул к руинам и, не дойдя пару метров до эш’хайгарца, внимательно вгляделся в пламя. Он шептало, говорило что-то о боли и горе, а человек продолжал высыпать в ней пыль. Огонь жадно пожирал её и замолкал ненадолго, чтобы через несколько минут снова заговорить. — Подойди, незнакомец. Представься и скажи, чем старый путник можете тебе помочь? — Блексворд посмотрел на мужчину и увидел в отблесках огня его немолодое, усталое, разрезанное морщинами лицо, но он не было злым, как глаза тех, кто скрывался за вуалью. Этот человек был…. Добрым, если в этих местах было такое понятие. — Ты некромант? — Мужчина вытянул руки, грея их об огонь. — Как узнал? — Усмехнулся он. — Догадался. — Выдал Блексворд, проводя пальцами по обветшалой колонне. — Где твои манеры, мальчик? Даже в диких землях стоит соблюсти обычай. — Незнакомец, закутанный в рваный плащ, провёл рукой в воздухе, и Блексворд увидел, как вода из его фляги потянулась от него к пьедесталу. — Поделишься водой, путник? А то здесь чистой ни днем, ни ночью не сыскать. — Блексворд отстегнул флягу и кинул её незнакомцу. Тот поднял её с земли, не успев поймать и устало присел на обвалившуюся давным-давно колонну. — Блексворд Тангер. — — Тэмар Фалоне де Суран — Так меня нарекли давным-давно. — Блексворд смутился. — Фалоне де Суран? Основатель рода графа Карден-Холла? — Гордо кивнув, граф Фалоне де Суран перекинул флягу обратно, но теперь она была холодной, почти что ледяной. — Что ты сделал? — Но на вопрос этот странный человек лишь развёл руками и поправил свои немытые и нестриженые волосы. — Магия. Чему ты удивляешься? — — Да кто ты такой? — Блексворд начинал терять терпение, ведь пламя вновь загоготало. — Я же сказал, Тэмар Фалоне. И ты сам сказал, кто я такой. Ты что, не слушаешься себя? — посмеявшись, Тэмар закинул ещё горсть пыли: только сейчас Блексворд смог понять, что это измельчённые травы. — Что ты здесь делаешь? — — То же, что и ты, юный Тангер. Ищу помощи. — Блексворд присел на корточки, заметив знаки, выгравированные на камне под ногами. — И зачем некроманту помощь? — — Затем, что ты только обрёл этот дар, а я получил его несчётное время назад. Видишь ли, Блексворд, некромантия эта не только наука о поднятии скелетов с того света. Это целая дисциплина, позволяющая из смерти создавать жизнь, а из жизни откачивать смерть. Однако я кое-что видел. И я хочу помочь предотвратить ошибки, который ты можешь совершить. Но взамен, мне нужно оружие. — Блексворд медленно снял со спины свою клеймору. Он посмотрел на это оружие, которое назвал в честь погибшей любимой. Что-то кольнуло его сердце, что-то до боли знакомое. — Иса — Прошептал Блексворд имя той, которая любила его. Имя женщины, которую он погубил. Противный комок встал под ложечкой и Блексворд стиснул зубы, пытаясь вспомнить её голос, её глаза, красивое лицо, которым он мог любоваться каждый день. Всё это терялось, исчезало в кошмарах, страшных видениях того, как отец его стал Падшим и то, как он умирал на руках матери… больно. Ему было больно, но то, что он умер, могло дать ему свободу. — Бастард Тангер умер. Да здравствует Тангер-некромант. — Еле слышно сказал он самому себе, протягивая двуручное оружие Тэмару. Он отдавал единственную вещь, что напоминала ему о прошлой жизни, а том, что он был незаконнорождённым сыном лорда-протектора. Дитя, рождённое из греха…. Блексворд понимал, что подарив этот меч, он забудет Ису, забудет навсегда, ведь он умер, и теперь долг его был оплачен сполна. Он не чувствует ни холода, ни тепла… даже боль была лишь отголоском. Что если он разучиться чувствовать? Что если полностью забудет себя? Нет — решился Блексворд. Он будет помнить каждый день, что был бастардом. Это его жизнь, часть его разума и личности. Но он не мог зациклиться на этом. Ему нужно было оставить прошлое. Просто дать волю самому себе, без долга перед кем-либо. — Зачем оно тебе? — Спросил он прежде, чем отдать последнюю вещь из прошлой жизни. Тэмар покачал головой: — Чтобы найти и защитить друзей. Исправить ошибки, которые привели меня сюда. — с Этими словами он принял клинок и ответил на этот дар своей благодарностью: — Возьми этот кулон. Он долгие годы оберегал меня. Пусть сослужит и тебе хорошую службу. — Блексворд принял из его рук средних размеров бирюзовый камень, обрамлённый серой сталью, на крепкой подвеске. В ладонях камень загудел и чуть ли не подлетел, пока Блексворд не нацепил его на шею. — И что теперь? — но Тэмар исчез, и пламя погасло вместе с мелькнувшей тенью. — Да здравствует Блексворд Тангер. Новорождённый лорд. — Пробубнил он сам себе, пряча амулет под рубаху. — Лорд Морденте зовёт. — Из ступора его вывел один из подошедших солдат. Блексворд согласно кивнул и направился к главному шатру.***
Недалеко от Сайн-Ктора.
Гарету в край осточертели зима и темнота. Он устал мерзнуть, устал воевать и устал вечно тащить факел перед носом, чтобы не споткнуться, потому что из-за затмения хрен что увидишь! До Сайн-Ктора оставалось полдня пути, но даже сейчас было видно, как сильно устали солдаты. Измотанные битвой у Мовриталя и долгим набегами ир-меров, серые и красные легионы кое-как сводили концы с концами и то, что Сайн-Ктор — место, где они могли спокойно поспать и восстановить свои силы, возможно, сгорело — не улучшало их положения. Теперь они шли на пепелище, а может быть к ледяному остову. Гарет взаправду устал от бесконечных сражений. Пусть это было долей легионера, но он устал от медленно заживающих ран и от кроваво-алого цвета. Как же сильно он устал. Каждый день его тянуло в сон и почти всё о чём он думал, сводилось к трём вещам: убить кого-нибудь, съесть что-нибудь горячие и поспать на чём-нибудь мягком. Легион двигался скорым маршем, но это не отменяла факта, что каждый был готов накинуться на того, кто не так посмотрит или же не то скажет. Серодоспешники не жаловали краснодоспешников и каждый здесь, пусть и сражался с демонами, ещё помнил, как пускал друг другу кровь в Кардинийе. Гарет перестал о чём-либо думать, лишь бы не сойти от этого с ума. Долгий путь пешим доконает его, если он тут же не пойдет в атаку! Сколько ещё миль он должен пройти? Скольких убить, чтобы наконец-то повесить меч и уйти на треклятый покой? Нет, покой ему будет только сниться, пока башка его на плечах, а сердце бьётся! Все же его отец добился того, чего так сильно хотел — его сыновья спасают катящийся во Врата Харды мир! Пейзажами насладиться было физически и морально невозможно. Тьма и лёд. Снег и темнота, от которой хотелось выть, дикий холод и ветра, который отдавались в сердце воплями боли страха. К вечеру этого дня войска подошли к Сайн-Ктору. Сотни элиррмитров окружили город, словно чумные мухи ещё неостывший труп прокажённого. — Легион строится клином! Живее! Живее! — Скомандовал Найт Аксель, проскакав перед рядами легионеров. Только солдаты стали строиться, прозвучали ноты боевых рогов, как из стройных рядов ледяных и огненных тварей, вышел он. Истинный, высший демон из Аст’Морауна. Элиррмитры были духами, озлобленными и осквернёнными, но эта тварь была воплощение гнева, боли, страха и разрушения. Огромное чудище футов десять в высоту. Из спины вырываются шипы, подобные крыльям. Ноги у него массивные и мускулистые, один прыжок с помощь таких, и до дракона достать — раз плюнуть. Огромные когти и ещё одни шип на пятке. Тело похоже на человеческое, но голова увенчана витыми рогами, и вовсе похожа на что-то среднее между вороном, козлом и человеком, у которого нет губ и нёб, скрывавших бы клыки острее бритвы. Глаза его полны крови, кожа красная как келтрикова лава, а в руках он тянет за собою цепь, рядом с которой волочится хвост, покрытый хитиновыми шипами. — Баа’каа’реш — Прошептал Гарет, глазам своим не веря. Вот он — демон, не элементаль, созданный из крови богов и обиды со злостью, это было порождения скверны и гнева, огня и мороза, что слились и закалились в бурях Аст’Морауна. Л егион стал строиться для битвы в разы быстрее, когда над их головами пролетел Феникс, и вмиг стало тепло. Драконы закружились в боевом танце над землёй и люди воспаряли, когда заговорила императрица. — Наши предки освободили эти земли от гнёта темных созданий! Сегодня мы воздадим им честь и повторим подвиг тех, кто изгнал этих тварей на их проклятые земли! — Солдаты подняли своё оружие и закричали клич Кон-Итьенов. — Наш вой созовёт стаю! — — Ты когда-нибудь видел такую тварь, капитан? — Гарет посмотрел на легионера, стоявшего рядом с ним. Он не узнал этого мужика, потрёпанного жизнью, в доспехах полных зарубок. Не знал он и глаз, что не страшились, а ждали этого боя. — Как тебя звать, капрал? — Гарет обратил внимание на нагрудник легионера — такой же знак что и на перчатках. Капральская полоса со звездой. — Силдур Каор, капитан! — Гарет кивнул и поднял щит. — Бейся смело, Силдур. Твой тёзка герой и основатель магических школ! — Силдур лишь улыбнулся и подкинул монету в руках. — Говорил мне мой папаша, что помру я в огне демоновом! — Гарет лишь усмехнулся. Вот и сбылась его мечта. Он вновь шёл убивать. — Мне мой отец говорил, что пламя не сжигает. Оно закаляет! — Парировал капитан, вспомнив слова Эврадара: «Огонь тебя закалит!» Так он всегда твердил, когда отвешивал размашистую пощечину за очередную ошибку. — Держи, капитан, она тебе нужнее. Моя счастливая! — Гарет успел подхватить монету и когда увидел, кто на ней выгравирован, чуть ли не прибил этого Силдура. На золотой монете было отчеканено лица Гарета, и в свете факелов красовалась надпись: Гарет Семнадцатый, Стонн'Кассел. — У некоторых людей такой вот долг, Стонн'Кассел. Шагать и умирать. — Гарет моргнул и на месте Силудра стоял Вал Маилаул, а по другую руку, Сурана. — Капитан, ты чего? — Вал потряс Гарета за плечи, и СтоннКассел посмотрел на монету со своим лицом: — Пламя может погасить лишь то, что горит куда сильнее его. — Так сказал Эврадар, когда показывал Гарету в мальчишестве драконий бестиарий, составленный неким Силдуром. — Огонь. Нужно куда больше огня, чтобы победить этих демонов. — Сказал сам себе Гарет. Но удастся ли ему в этой битве поймать ещё одно перо Мираны? Или заставить драконов «плясать» так как ему надо? Он не лорд и не мессия, он же простой легионер. Подкинув «счастливую» монету, Гарет спрятал её в ботинок и напомнил себя, за что он сражается: — Победу — стране и народу. Почести — императору и дворянам. Долг и жизнь — легиону. — Как-нибудь он точно выкрутиться. Он же красный легионер, так ещё и Стонн'Кассел.