Сайн-Ктор.
Северное Кровогорье.
Гарет скользнул в сторону. Нужно было что-то предпринять и как можно быстрее. Капитан и его потрёпанный легион сейчас медленно прорывались к стенам Сайн-Ктора, терпевшего осаду демонов. В небеса кружились два дракона, сражаясь с предводителем демонического нашествия — Баа’каа’реш оказался крайне силён. Нельзя было отнять у него проворности, силы и злобы, с которыми он налетал на драконов, пытаясь пронзить их тела своими когтями. Аларант, когда-то давно лишённый возможности летать, терпел тяжёлый натиск вожака демонов, когда тот, устав от долгих полётов, принимался атаковать Облитого золотом своим шипастым цепнем. Люди бились с демонами при Мовритале и не знали всей их силы. Элиррмитры казались простыми, пусть и безумными воплощениями стихий. Но стоило Баа’каа’решу пролить своей крови и закричать самым страшным, нечеловеческим рёвом, как огонь и лёд обернулись кроваво-красным цветом. Элементали стали мощнее, злее и кровожаднее. Чудища изо льда покрылись острыми, как бритвы, шипами. Их и до этого было много, но теперь лёд выстроился в броню для тарана. Огненные твари принялись швыряться молниями, а те огромные, ожившие куски земли стали не просто ходячими камнями, а самой настоящей магмой с одной лишь жаждой — жаждой убийства. И люди боролись с этой неистовой силой. Боролись и умирали. Гарет и его легион оказались, по иронии судьбы или какой ещё великой силы, прямо на пути Аларанта. Они почти пробили свой путь к сайнкторским воротам, подточив силы демонов. Ещё немного и они придут на помощь гарнизону серых, и тогда у чудовищ Мовриталя будет два направления на атаку, а пока их вожак занят, не будет чёткой линии атаки. Тогда у них будет шанс. Колючий холод сменился теплом, источаемым Мираной. Феникс летала над полем боя. Кто-то радостно кричал её имя, кто-то же умирал, вознося ей молитвы. Снег, окрасился в чёрно-красный цвет запекшейся крови, и рёв монстров перемешался с криками людей. Гарет скользну в сторону, уворачиваясь от очередного удара ледяной твари. Быстро, не отдавая отчёта, что сейчас Аларант метнётся над его головой вперед и сойдётся в схватке с Баа’каа’решем, Гарет упал на горячий снег, как сотни легионеров за его спиной. Боль от падения оказалась лишь малой толикой от того, что он испытал дальше. Рёв бескрылого, изувеченного дракона оглушил Стонн’Кассела, и только звон в ушах был его спутником большую часть дальнейшего пути. Сражаясь во тьме и дыме, Аларант схватился с Баа’каа’решем, вгрызаясь в его шею. Демон же старательно пытался переломить длинную шею дракона одной рукой и другой он бил его в открывшуюся грудь. Взревев от боли, Аларант ослабил хватку, чтобы принять ещё один удар и тут же с новой силой вгрызться в глотку противника. Баа’каа’реш успел отступить и шагнуть тяжёлой поступью назад, закрываясь от удара лапой своим хвостом. Легион Гарета, оказавшийся слишком близко к этим двум исполинам, перегородившим им путь к городу, успевал обороняться от налетавших на них демонов, стараясь как можно быстрее сойти с направления очередного прыжка Баа’каа’реша. Проливая свою крови и кровь демонов, Пятнадцатый Красный Легион с каждым шагом был ближе к тем тварям, что вот-вот должны были прорвать оборону ворот и вторгнуться в ряды гарнизона. Лорнера и Рахварион долгое время кружили, то пикируя вниз, чтобы потом своим дыханием изо льда и огня проредить ряды элиррмитров, позволяя остальным легионам и Миране дать им отпор. Но демоны не заканчивались, с каждым разом напирая на солдат всё сильнее и сильнее, они продолжали кровопролитную битву. Сурана подняла штандарт. На ветру, гонимым крыльями драконов, легион ускорил шаг вместе с той, кто несла тяжёлое знамя. Гарет вместе со своим людьми ударил в тыл отрядам магмавых тварей. Мечи их разили раскалённую землю и плавились, ломались об заставший камень. Булавы и палицы сминали землю, так же как и раскалённые кулаки уносили жизни, снося головы легионеров или же со страшной силой сваливая их на почерневшую землю, оставляя ожоги на теле, редко совместимы с жизнью. Адамантитовое лезвие вошло в грудь элиррмитра и тот, замотав каменной головой, попытался обломить лезвие меча, но Гарет резко дёрнул вверх, разрубая противника пополам. За этим последовал ещё один удар. Разрубая плечо демона, служившего тараном, Гарет с новой силой сжал рукоять меча, и когда разрубленной плечо пало на землю, Стонн’Кассел нырнул вниз. Увернувшись от контратаки, Гарет позволил своим людям докончит это дело. Алебарды и мечи раскрошили демона, оставив на земле красные от жара и крови камни. — Сука… — Гарет успел лишь перекатиться назад. Баа’каа’реш в несколько мощных прыжков оказался подле них и, усевшись на воротах, как птица около охраняемого гнезда, вожак демонов взмахнул своим хвостом. Лежа ничком, Гарет заметил лишь тела солдат, искорёженные от такого мощного и быстрого удара. Столько ликов смерти он увидел в этом бою? Сколько бойцов Пятнадцатый Легион потерял? Вновь ему собирать и обучать рекрутов. Дело солдата шагать умирать. Но Гарет был легионером чуть ли не с пелёнок. Маршем под стол ходил. И вот он пережил Войну Вольных Домов, Бунт Четырёх Легионов, Битву за Кинхарт, за Кулдар, сражение при Кардинийском Ущелье. А сколько битвы пережили его ребята? Не было в его боевой единице Брауна и Амелиона, не было тех молодых пацанов и девчат, мечтавших о капитанской ленте и нашивке. Как огонь прожигает кожу, так и воспоминания, пришедшие в самый неподходящий момент, заставили Стонн’Касселa стиснуть зубы, прожигая его душу. Это было слишком больно. Особенно когда перед глазами мелькали уже прошедшие битвы. Он воевал против людей. Людей можно было понять. Он были похожими на Гарета, от чего было проще убивать. Да. Гарету было проще убивать людей, нежили тварей, рождённых от скверны или же крови старых богов. Людей-то он мог понять. Их было чисто физически проще убивать. Отруби голову человеку и вот тело бьётся в конвульсиях. Но сделай то же с Падшим или же ир-мером и только боги буду знать, мертво ли оно или же через секунду воскреснет. Люди отчасти были зверьми. А зверя, пусть у него и были убеждения; лидеры, за которых он умирал, убивать намного проще. Просто нужно было дать волю тому, кто сидел в клетке твоего разума. Такое же животное, что несётся на тебя, желая пролить твою кровь. Дело было не в том, что Гарет устал. Легионер может отдохнуть только на том свете. Дело было в том, что Гарет прекрасно осознавал, что Старая Богиня, дарящая ему своё тепло, породила со своими детьми тварей, которых он убивал. Но как понять того, кто живёт жаждой к разрушению? Только и всего — буря смерти и есть цель любого элиррмитра. Тай-Фер же обещал перекроить мир по своему подобию… только вот, никто уже не поймет, как жить в этой пустоши. Гарет затрясся от злости. Понять бурю. Обуздать гнев — вот его цель. Бить демонов — бить морскую волну или же скалу, но чем яростнее кулак бьёт водную гладь или же камни, тем быстрее он обращается в кровавое мясо, не так ли? Порождения гнева можно было победить, отринув саму природу гнева. Стонн’Кассел поднялся, и отступил вовнутрь города вместе отрядами легиона, пока Баа’каа’реш был отвлечён на крылатых противников.***
— Какая же ужасная сила — Вымолвила Хелена, наблюдая за полем боя издалека. Рано было её гвардейцам нестись на острие атаки, внушая радость победы в сердца ей людей. Пока не побеждён Баа’каа’реш, не видать им победы. Феникс время от времени пролетала над серыми и красными легионам. Тогда тепло, которое сохраняло и лечило, помогало им драться дальше. Драконы же готовились к решающему бою с вожаком элиррмитров, пока легионы под командованием Алкиона держали натиск демонов, наступающих из-за лесных массивов с севера Сайн-Ктора. Императрица чуть ли не плакала, когда до неё доносились стоны и крики людей. Её верноподданных! Сломанная нога заболела стократно, как и сердце, забившееся с болью в груди с дикой болью. Она бы пошла в бой без меча, с одним знаменем в руках, чтобы воодушевить легионеров, да только было ли в этом смысл? Рвануться на смерть, надеясь, что люди её побегут быстрее хорошо отдохнувшего коня. Нет, ещё будет у неё время геройствовать. Вся надежда оставалась на триаду драконов и возможно, на Гарета. Как бы глупо это не звучало сейчас, но Хелена только и делала, что тихо молилась: «Помоги нам Мирана, помоги всем, чем сможешь». Но и делала она то, за что могла бы прослыть еретиком. «Олгулрмир. Прошу тебя. Явись. Срази демонов…»***
Вал Маилаул очень сильно устал. Потому-то он присел на холодный камень за стенами города, пока остальные бегали, прячась от Баа’каа’реша. Сам же Маилаул вместе с Сураной укрылся за стеной одного из невысоких домов в метрах эдак двухсот от ворот. Благо Сайн-Ктор был ветвист и разнообразен на переулки и понастроенные близко друг к другу дома. Его алебарда не знала покоя до этого момента. Что может сделать простой солдат против такой огромной твари, восседающей на стене, как на троне? Так, плюнуть, крякнуть и спрятаться. Он же ведь не умеет в дракона обращаться! Вал сжал руку жены и Сурана, которую потряхивало от усталости, глянула в небеса. Драконы готовились к своей атаке, и она прижалась к мужу. Как же больно было не чувствовать своей спины и ног! Девушка хотела зареветь от страха и ужаса. Она никогда так сильно не боялась и тем более, марш-броски от одной части города в другую были райским наслаждением, по сравнению с последним месяцем. Бои без видимого конца, вечный страх и боль, от которой усталость становилась постоянным чувством. Мало сказать: «Я устала» — все легионеры устали от этого ужаса и Сурана обязана была терпеть весь этот ужас. — Где же ваш Анкит? — Прибившийся к ним Маркус Израм выглядел хуже, чем Вал, когда брата его убили южане. Бледный, весь в синяках и потрёпанный, карденхоллец прижимался к стене, пытаясь не показывать того, как ему было страшно на самом деле. — Спасает твою задницу от Отца Лжы. — Вал прошипел это, как раздражённый змей, когда демон на стене взревел с новой силой. Сурана и сам думала о том, как бы ей помолиться, чтобы сказать Айдану о том, как им сейчас тяжело. Но всё было тщетно. Стегон не могла даже шептать от боли в горле. — Лучше бы спасал нас от этой твари. — Израм, как и другие легионеры, забежавшие в этот проулок, затих, когда драконы в небесах с диким рёвом понеслись на демона. Баа’каа’реш поднялся во весь рост и Лорнера — драконица с изумрудной чешуёй налетела на него, окутывая огнём. Демон лишь хохотал, выдыхая языки пламени в свои могучие лёгкие, исторгая из пасти смертоносный огонь золотого оттенка. Следом за Лорнерой, Рахварион — белый дракон с чёрными шипами на гребне, направил поток мороза на демона. Встретились лёд с пламенем, и пока дышал Рахварион, удерживая вражеский поток, Алорант медленно приближался к стене города. Бескрылый дракон с каждым шагом ускорялся и в какой-то момент совершил поистине могучий прыжок, навалившись на Баа’каа’реша. Под весом двух исполинов, рухнули главный ворота Сайн-Ктора и часть стены была обвалена, поднимая тучу пыли над столицей северного герцогства.***
Вновь Гарет вспомнил треклятый Кардиний. Слишком много погибших. Невыносимо было слышать их крики. В попытке заткнуть уши, Стонн’Кассел понял, что тело его не слушается. Во тьме, дыме с огнем продолжалась битва демона с драконами, а Гарет, лежавший на дороге, не мог понять, куда же именно попал камень разрушенной стены. Казалось, что часть стены просто пробила его насквозь, но лужи крови под ним не было. Он помнил, как сильно дым разрывал лёгкие, то, как эта боль сводила с ума. Сейчас Стонн’Кассел не понимал, как близко он находится от чудищ, вгрызшихся друг в друга. Гарет наконец-то почувствовал, что может двигаться; он, все же, осознал, что камень врезался прямо в его голову. От смерти его спас теперь уже погнутый шлем, сталь которого врезалась в висок обоюдоострой иглой, готовой прорезать его кожу до самого черепа. Капитан стянул с себя шлем, отхаркивая кровь. Дышать с каждой минутой становилось всё тяжелее и глаза переставали видеть. Взор Гарет помутился и теперь он видел лишь очертания змея, пытающегося расцарапать грудь непонятного чудовища. Медленно шагая вперед, он поднял меч, ободранными руками растаскивая горячие камни. Ему не нужно было что-либо чувствовать, чтобы убивать. Ни гнева, ни боли, ни страха. Меч должен был направить его разум, сделать таким же холодным, как и адамантит, вынутый из ножен. Баа’каа’реш же совладал с Аларантом, придавив голову бескрылого дракона своей ногой. Один удар и демон переломит шею одного из трёх драконов императрицы и тогда пролитая кровь Дитя Старых Богов сделает его непобедим. Пусть Мовриталь был закрыт и демоны, отрезанные от своих основных сил, несли такие же тяжелые потери — смерть дракона сломит людей и приведёт элиррмитров в неистовую ярость. Победа будет за ним.***
Каждый шаг для Гарета был усилием. Тело отказывалось вновь идти в бой. Руки почти не держали меча, а ноги вовсе казались отлитыми их стали. Но Гарет шёл вперед. Как ожившая статуя; словно был он восставшим из мертвых. Хотя, если верить словам отца, каких только историй не было в их семье. То, что он и брат родились мертвыми. Легенда, страшилка. Или страшная правда? Но он вспомнит все те рассказы позже. Сейчас он должен был быть как меч. Лишь сталью. Инструментом. Ему нужно убить эту тварь. За ребят Пятнадцатого Легиона. За всех солдат, павших при Сайн-Кторе и Мовритале. Только занёс Баа’каа’реш свою могучую руку, чтобы сломать шею почти павшего Аларанта, как нога его подкосилась. Что-то острое полностью порезало его сухожилия и, увидев человека, демон потерял всякий интерес к дракону. Аларант так и остался лежать, придавленный в затрушенный тракт, словно был он его могилой. Гарет проскользнул под ногами Баа’каа’реша и двумя ударами клинка разрежал сухожилия демона, лишил его возможности быстро перемешаться. — Ах! Драконова кровь, грифонова удаль! Вновь сойдутся демон и Стонн’Кассел на поле брани! — «Цапля в камышах» — Гарет и клинок едины. Он лишь воля этого мира. Воля императрицы. А демон — плоть, которую он обязан разрубить. — Прочь, отродье Аст’Морауна! — Кричит Стонн’Кассел, готовясь к схватке. — А-а-а-ах-ах, ты видел мой мир из бурь и штормов! Это участь и твоей земли. Боги создали нас и теперь уничтожают, как ошибку. Надо бы сделать с вами то же самое! — Баа’каа’реш подобен проворному хищнику. Он мечется, ждёт момента атаки и Гарету остаётся лишь ждать, чтобы увернуться и ответить. — Чего ты ждёшь? Покажи, на что способен! Я — Баа’каа’реш — Вождь Аст’Морауна! А кто ты такой? Кто ты, чтобы бросать мне вызов и вставать между мной и добычей?! — Гарет понял, что шагает назад, заслоняя собой Аларанта. Жалкая букашка на дороге огромного монстра — вот он кто. Дышать всё ещё тяжело, но руки и ноги не позволяют ему вновь оступиться. Сила начала питать его и Гарет ждёт момента. Один чёткий удар или же сотни взмахов решат его судьбу. Баа’каа’реш смотрит прямо на него, и Гарет видит, как его предки бились с такими же, как этот демон. Сколько из его рода погибло, останавливая это треклятое затмение? Десятки умелых воинов и храбрецов. И каждый погибал, успевая нанести последний удар.Генри Пятый несётся на Вождя Аст’Морауна и скользит на коленях, разрубая тело твари, пока бок его пробит клыком врага.
Джерон Первый рвет и мечет элиррмитров, поднимает мечи своих солдат и бьёт, пока лезвие не затупится или обломится.
Драконы бьются бок о бок с ним, позволяют оседлать себя и лететь в небеса, молниями сжигая порождения гнева Старых Богов.
Всюду дым и тьма. Холод и смерть. Но они стоят на северной границе.
Даже Николас Предатель и Райна Искусительница идут в бой с демонами, зная, что это может быть последний пляс в тенях.
— Под знамёнами восьмиглавого дракона нет места отступлению. Алдорей нэл’амар Сайфлоран Тадерон– Гарет прекрасно помнит уроки по древнему наречию. Алдорей — имя первого капитана Красного Легиона. Нэл’амар — следовать за славой. Сайфлоран Тадерон — Красный Легион. — Тогда ты умрёшь здесь, Стонн’Кассел. — Демон сорвался вперед и Гарет почувствовал, как время замедлилось. Золотое перо красиво кружилось, падая прямо перед ним. Крен влево, крен вправо и всё легче оно кружилось, пока не оказалось в его вытянутой руке. Демон был близко. Он разинул пасть, чтобы перекусить врага и Гарет сжал перо Мираны. За прошедшую секунду капитан успел вспомнить всё. От того, как Алетра шепчет его имя, до того, как он впервые убил. Разжимая кулак, Гарет высвободил пламя из пера. Белый огонь плотным потоком окутал демона. Только такая мощь могла навредить ему, и только точный удар, раскалывающий череп был способен остановить это нашествие. Гарет сжал клинок обожжённой рукой и метнулся вперед, когда пламя иссякло. Вырвавшись из его потоков, он в могучем прыжке ударил, вонзая меч в голову демона. Пролившаяся кровь оказалась магмой. Гарет отскочил, оставив клинок в голове поверженного вождя, и как только его антропоморфное тело стало источать алый свет, разрываясь как разбитый флакон, Стонн’Кассел укрылся в воронке, где лежал без сознания Аларант. Белый свет, источаемый тварью, плавил землю и камни, от чего Гарет свернулся клубком около шеи слабо дышащего бескрылого дракона. Казалось, вот-вот и свет сожжёт его до пепла, но тени двух крылатых Царей Неба и Земли позволили ему почувствовать холод. Как драконы укрывают своих птенцов от опасности, заслоняя их могучим крыльями, так и Рахварион с Лорнерой укрыли Гарета и Алоранта от смертельного света, забирающего с собой всех, кто пытался повергнуть Вождя демонов. Не видел Гарет того, как люди поднимали мечи и возносили победные крики в небо. Не видел он, как чёрная луна уходит от солнца, ознаменовывая конец распроклятого Затмения. Не видел Гарет и своих драконов спасителей. Он лежал в той воронке, надеясь, что сможет вновь открыть глаза. Гарет устал, но, как и положено Стонн’Касселу, он же заслужил отдых, верно?***
Вольный город Тир.
Западное Кровогорье.
Увы, вернуться в поместье спокойно не получилось. На выходе из церкви Айдана и Сейну уже ждал отряд тирского сопровождения. Солдаты в синих латах. Явно из полка джейстенских легионов. Айдан поприветствовал всадников и одни из них провёл к нему лошадь. — Вестник Бури, тебя ждёт лорд Шторм-Баунт и твой отец. В Оплоте собирается совет. — Айдана и Сейна переглянулись, когда легионеры склонили перед ними головы. — Отправимся не медля. — Айдан же засвистел, и через пару минут на его крики прилетела Альва. Грифон перепугал ездоков и лошадей. Императорский зверь расправил могучие крылья с золотым оперением. Гордо подняв голову, зверь поклонился наезднику и приблизился к Сейне, когда та в ответ поклонилась, расправив руки в стороны, что крылья. Жена Айдана прекрасно знала, как её муж стал грифоньим наездником и уже тем более, она хорошо знала легенды о воздушных бойцах. Альва удивлённо промурчала, когда Сейна погладила её по загривку. — Я же обещал тебя кое с кем познакомить? — Айдан обратился к Альве, поправляя седло на её спине. Сейна же опасливо смотрела в глаза императорского грифона. Альва же ластиться, тыкает лбом в живот девушки, стараясь обвить её, чтобы согреть. Мурлычет и трётся, как кошка. — Айдан, я не умею летать на грифоне… — но Айдан её не слушал. Усадив и пристегнув жену, Айдан ухватился за поводья. — Скачите, легионеры Тира! Мы будем скоро! — а сам обратился к Сейне — Держись за меня. Альва резко поднялась в воздух и Сейна вскрикнула, прижимаясь к Айдану. Пусть и ноша в этот раз была куда тяжелее, чем во все прошлые полёты, Альва поднялась на высотку оплота, давая ездокам насладиться воздухом в темном небе. И они быстро преодолели половину города, словно хозяева, войдя в главный зал Тирского Оплота. А там уже заждалась вся семья Стонн’Касселов и Совет Лордов, вместе с гостем из Кармаэлона. Человек в длинной красной рясе, с такой же длинной бородой, завязанной в необычный хвост. Так же его шляпа была довольно объёмной, скрывая лысину за помпезностью и стоимостью материала на этот элемент одежды. — Вестник Бури! Рад приветствовать тебя. Я — Малькольм Вирхиэль! — Айдан стиснул зубы от такого знакомства. Малькольм Вирхиэль — лорд Кармаэлона. Тот, кому он объявил войну.***
Орин восседал на противоположном конце длинного стола, и при виде Сейны отец Айдана вскинул бровями. Девушка улыбнулась и аккуратно отошла ближе к ни менее удивлённым членам семьи. Кира и Адриана, выпучив глаза, смотрели на Сейну, а вот Адриана даже улыбнулась, когда Катрина посмотрела на сестру. Княжна была явно потрясена таким поворотом. Ривиль и Амрадел себе места не находили. Вертелись то в сторону Айдана, то в сторону Малькольма, стоявшего у окна. Хайскал и Санвейк — при первой встрече поддержавшие Айдана, теперь старались держать гнев при себе. Так сильно они боялись того, что скоро начнётся резня, которую они же собирались спровоцировать. Стилфрит откинулась на спинку стула, и барабанила тонкими пальцами по подлокотникам, пока Торан и Маркус были облачены в свои доспехи. Видать оружие оставили у своих гвардейцев. — Вы пришли ставить ультиматум? — Айдан не захотел занимать своё место. Он лишь подошёл к столу, когда бок его заболел с новой силой. — Пришли заставлять нас сдаваться? — Малькольм лишь усмехнулся, поправив широкие рукава своей мантии. — О, это была бы прекрасная ода. Но нет, я здесь на права беженца. — От этих слов леди Ривиль и лорд Амрадел так презренно фыркнули, что Кира поёжилась, как от холода. — Мы должны посадить этого презренного лордишку в темницу! — Амрадель хотел было подняться, как какой-нибудь страж, но Айдана, сжав руку на боку, глянул на лорда-советника, Амрадель сник, заметив еле заметный огонёк в зелёных глазах. — Я считаю, что совет Тира должен выслушать Малькольма Вирхэля. — Айдан поднял руку, в знак того, чтобы оставшиеся поддержали его. Леди Ривиль не подняла руки, как и Стилфит с Амраделем. Санвейк и Хайскал, вместе с Орином и братьями родов Шторм, подняли руки. Малькольм с благородством, которое обычно показывают перед тем как убить побеждённого, поклонился именно Айдану и затем Орину, а уж потом кивнул всем остальным. — Я прибыл сюда с печальной вестью. Большая часть легионов Кармаэлон идут в Тир на кораблях с кровавыми парусами. — — Это знак войны. Ни какого плена. — Прошептал Орин. Айдан старался делать вид, что слушает всех советников внимательно, но боль изъедала его изнутри, и взгляд его стал казаться пустым, направленным куда-то в сторону говорящего, но не в глаза. Тем временем, это заметила Стилфит, с опаской поглядывая на тяжело дышавшего Айдана. — Полагаю, леди Сейна Стонн’Кассел осведомлена о таком человеке, как Рендон Пэтрот? Мы знаем о его гибели, но в МОЙ он явился под другой личиной! Он сверг меня, и я чудом бежал с верным полком. — Малькольм повернулся к Сейне, как и все заседающие советники. — Он стал Падшим. — Сейна не отвернула взгляда от кармаэлонца, но тот отрицательно закачал головой: — Нет, юная леди. Он стал Лордом Тьмы и понял я это слишком поздно, когда ир-меры заняли мой флот… — На эти слова вскочили Торан и Маркус: — Ты отдал им флот?! — — Трус! — прошипела Ривиль, а вслед за ней и на крик сорвалась Силфит. — Нужно было казнить тебя, отцеубийца! — Началась свара. Ривиль и Амрадел повставали со своим мест и направились к выходу, чуть ли не плюнув под ноги Вирхэля. Хайскал и Санвейк принялись крыть ругательствами Торана и Маркуса, а те в ответ хотели было схватиться за мечи. Стилфрит решила же присоединиться к уходящим, только встав из-за стола, но голос Айдана заставил Защитников Оплота поднять свои пики и закрыть проход. — Никто не уйдёт из зала, пока мы не решим, что будем делать. — Айдан унял боль в боку и выпрямил спину. Голоса Генри и Джейстена не мешали ему слышать свои мысли. Не мысли Эреда или же Макара. Его голос. Родной. — И кто же запрещает нам? — Ривиль поправила свои золотые локоны, но Защитники не позволили ей уйти. — Защитник Утра, Вестник Бури и Наследник Нерана. Вернитесь на свои места, советники. У нас много работы и мало времени. — Айдан сказал это, глядя на отца. Орин не то с улыбкой, не то со злобной ухмылкой смотрел на сына. Советники вернулись на места, потому что солдаты Тира встали на их пути. Защитники Оплота встали на сторону Наследника Нерана. Пока Малькольм, ошарашенный всем случившимся, внимательно осматривал Айдана, как потенциального противника в гонке за Короной Ветров. — Выходит так, что нам нужно заключить мир с Кармаэлоном. Так? По крайней мере, с теми его представителями, кто не встал на сторону Аэрона Тай-Фера. И здесь лорд вольного города, пришедший сюда за помощью. У меня есть вопрос, Малькольм Вирхиэль. Как ты выбрался из плена Пэтрота? — Слова Айдана как жало ударили по Малькольму. Но он знал, что это напускной вид оскорблённого дворянина, пытавшегося доказать правду своей истории. Вирхиэль раскусил эту игру. Пока гости заседания Совета еле слышно перешёптывались, а сами советники молчали, страшась гнева Айдана, кармаэлонец решил «скинуть кости». Вдруг две шестёрка выпадут, позволив ему отыграться? — Мне позволили сбежать. Пэтрот обернулся одним из моих капитанов, и я не заметил подмены. Сотни моих людей пошли за ним, а я как дурак, оказался пойман в своих же покоях! А после тех немногих, кто поддержал меня, выгнали, пока армия чудищ занимала мой флот. — Айдан чуял, что вовсе Малькольм не раскаивался. Немолодой лорд знал, чего стоила его невнимательность и ошибка, только вот никаких осуждений он не хотел терпеть. Всё это было, чтобы показать другим, каков он из себя. Умелый и говорливый плут. — Это ошибка будет стоить нам жизней красных легионов Крамаэлона и наших синих полков. Это привело нас к осаде! — воскликнула Стилфрит, обращаясь к Айдану: — Вестник! Прими решение о казни этого предателя! Он предал свой народ! — В голове же Айдана тем временем разошлась другая битва. Генри и Джейстен не норовят его зарубить. Генри шепчет ему, сидя на левом плече: «Пусть они знают, что ты не предашь их. Казни старика. Он ударит тебе в спину, как и все они. Пусть считают, что им можно тобой управлять. Затем нанеси удар». В то же время шипел Джейстен, не унимался на правом плече: «Нет. Всех их нужно убить. Поставить податливых и верных, чтобы они и не помыслили о бунте». Внезапно все вздрогнули, когда забил колокол тревоги. В Зал Совета вошли солдаты, бежавшие с того конца Оплота. — Лорды и Леди! Кровавые паруса Кармаэлона идут в гавань! — Вместе с этими словами поднялись все дворяне. Сразу же через секунду, как с места встал Айдан. — Вы слышали своих солдат! Оплот! Приготовиться к бою! Поднять гарнизон Тира! — Защитники в золотых латах несколько секунд прибывали в замешательстве, но как только Айдан шагнули к ним, они ударили кулаками о свои нагрудники: — Слава Вестнику Бури! Поднять Оплот к бою! — — Облако… — прошептала Адриана, подошедшая к окну. — — Движется против ветра… — закончила Кира и Орин, в секунду оказавшийся у витражей опередил догадку Айдана: — Кадрагоны. Целая туча… — — Торан, Орин! На вас ляжет защита гавани, из неё прямой путь в Оплот. Я приму первый удар, а вы будете бить их десант. Соберите солдат, но оставьте на стенах охрану! Малькольм, искупите кровью свои ошибки. Идёте на бой в гавани! — три лорда откликнулись на приказ Айдана, словно он и был Верховным Лордом Тира. Гвардия Оплота вручили им мечи и гонцы помчались со скоростью ветра. — Тир поднимается на бой! Слава Защитнику Утра — Ответил Торан. — Искупать грехи дело святое! В бой! За Стонн’Касселов! — Мальком столь же быстро отправился за Тораном. — Оставшиеся советники соберут войско в Оплоте и будут посылать солдат, чтобы защищать стены и улицы города в случае чего. Но если Оплот падёт, никому из вас не укрыться даже во Вратах Харды! Вы хотели увидеть истинного Наследника Нерана? Он перед вами. Исполнять приказ! — Голос Айдана стал драконьим рыком и леди Ривиль, вместе с Стилфрит поклонились Айдану, отходя к Ариане, лицо которой даже не дрогнуло от страха. — За Наследника Нерана! –Хайскал и Санвейк подняли мечи, отправляясь на сбор легионеров. — Отец…. — Айдан обратился к Орину, намеревавшемуся подойди к Ариане. — Сын — Орин положил руки ему на плечи. — Честь, право и кровь. — Старший Стонн’Кассел должен был это сказать. — Не погибни там. Это не приказ. Просьба. — Тяжело дыша, Айдан через силу и боль обнял Орина. Он отправлял отца на бой, пока сам страшился от одной мысли обернуться в дракона. — Айдан… — Ариана, поцеловав мужа, повернулась к сыну. Она не могла найти в себе силы назвать его так вслух, но сердце всякий раз с болью кололо, когда он смотрел на ней, без слов произнося губами: «Мама». Она бы дала ему какой-нибудь совет, обняла, благословляя на тяжкое дело, но силы двинуться с места у неё не было. Леди СтоннКассел застыла, без возможности даже вздохнуть. — На твоих плечах Оплот Тира. Никого не отдавай в руки врага. — Айдан заключил её ладони в свои, склонив голову перед ней. — Береги сестру. Береги Адриану. Киру и Сейну. Всех их. — Голос её сына дрожал. Он тоже не мог найти слов, чтобы сказать матери, как сильно он переживает за неё. Ведь Айдан видел, насколько сильной она может быть. Там, в Дейн-Педе, когда он узрел будущее, в котором проиграл эту войну. — Я знаю, Айдан. Возвращайся же со своим отцом. Живым — Ариана гордо подняла подбородок, сжимая ладони Айдана. — Честь, право и кровь. — прошептала она, когда сын отпустил её руки, чтобы заключить жену в объятья. Советники смотрели на них, не выказывая ничего кроме страха. Сейчас они пеклись о своих жизнях больше, чем об амбиции и выгоде произнесённых в совете слов. — Я буду их охранять, душа моя. — протараторила Сейна, прижимаясь к нему так сильно, как только могла. Увы, она не слышала безумных голосов в голове, велевших Айдану убить её. Не знала она, как сложно ему было бороться с ними. Ради неё он держался, не выпуская зверя из клетки. Айдан же метнулся к балкону в коридоре. Прокричав имя грифона, Айдана залез на карниз, и как только Альва пролетала рядом, чтобы затем спикировать и застыть внизу, он спрыгнул, когда все оставшиеся в Оплоте и легионеры советники пошли за ним. Грифон с рёвом поднялась вверх и по велению ездока, направилась выше, давая ему возможность для манёвра. Пока облако, чёрное, как сама ночь, надвигалось на Тир под тусклым светом Затмения, флотилия Алых Парусов, гонимая холодным западным ветром, приближалась к беззащитной гавани Тира. И пока собирались войска для защиты вольного города и Оплота Короны Ветров, в небесах всё выше и выше поднимался грифоний наездник. Люди, прятавшиеся по домам, солдаты, вставшие на стены и даже аристократы, находившиеся на балконе, застывали, чтобы посмотреть на то, как Наследник Нерана пропадает за темными облаками. А там, где воздух становился всё реже и реже, Айдан позволил Альве преодолеть чёрное облако и расправить крылья, чтобы закрутиться и тут же полететь вниз. Сам же Айдан, для всех внизу, оказался маленькой точкой в темном кругу Затмения. Как только ореол из огня окутал его, в небесах над Тиром родилась тень, накрывшая часть города. И видели люди, как дракон расправляет могучие крылья, а за спиной его горят лучи солнца в тёмном знаке луны. То было короной, венцом из лучей золотого пламени самого света. Как-будто это и был Венец Тира. Увидали и враги Тира, как с грифоном и драконом, что пикировали вниз, сходит чёрная луна с границ светила небесного. Битва за Корону Ветров началась.