Вольный город Тир.
Западное Кровогорье.
Седьмая эра от прибытия Олрида Старого.
Холодный дождь лил уже несколько дней. Море, если вглядываться в него с самой дальней точки ещё целой пристани, неистово бушевало, поднимая под порывами ветра высокие волны. Молнии били в самых разных местах, озаряя улицы города короткими вспышками и сотрясая небеса продолжительными раскатами грома, будто сам Мергшоран — Отец Молний и Небес — был разгневан и сейчас расправлял свои могучие крылья из ветвистых молний, расходящихся по чёрному небу, как потоки великой Харды на юге Рок’Яндара — страны драконов. Ариана перевернулась с левого бока на правый, затем засунула руки под прохладную подушку и долгое время считала летящих грифонов на потолке, чтобы поскорее уснуть. Попытка отдаться сонному царству растянулась на несколько долгих часов, а уж когда гром стал содрогаться стены и потолок, то сон вовсе покинул её, и Ариана довольно долго лежала и смотрела на мужа. Орин, в отличие от неё, спал без задних ног и почти не ворочался. Орин никогда не говорил, что часто просыпался среди ночи на полу, потому что Ариана много раз сталкивала его с постели. Леди Стонн’Кассел смотрела на то, как муж её тихо дышит. Что-то в её голове мешало просто взять и положить голову на его грудь, чтобы наконец-то уснуть. Была ли проблема в том, что Ариане просто не спалось в тирских стенах? Или же гром был виной её бессоннице? А может быть, суть её тревог крылась в том, что Ариана прекрасно знала и понимала, но не могла принять? Когда в зале Тирской Короны появился её двойник, Ариана не смогла первой ответить на вопросы мужа и сейчас она дышала только потому, что испытывала к Орину ненависть. Да, самую настоящую ненависть. Когда она узнала, что много лет страдала из-за его желания защитить её и сына, когда поняла, сколько горьких слёз она пролила — лишь ненависть царила в её сердце. Там, в Амхаре, она не могла ничего с собой поделать. Мысли метались, просили взять клинок и обрубить две жизни: ведь если бы она убила бы Орина, то и себя бы не пожалела. И когда двойник прошептала слова, которые Ариана никогда не говорила, Орин свернул шею кадрагона и застыл. Если бы он ошибся? Если бы Ариана не смогла бы вспомнить нужных слов? Но ведь она и не вспомнила. Полагаться пришлось на случай. Вот и сейчас, пусть и прошли дни, Ариана в мыслях своих, всё так же оставалась в том зале, но только вот тяжёлые руки мужа стискивали её горло, и Ариана чуть ли не задыхалась, пусть даже и во сне. Она думает о том, что могла бы умереть без каких-либо мучений от рук мужа. Но она жива. Она и Орин — Венценосцы Ветров. Эврадар бы гордился сыном. Не просто бы гордился, а всячески наставляли бы нового лорда Тира. Жаль, что Ариана не знала свёкра лично. А может быть, к лучшему. Судя по тому, как сильно дети Эврадара не любили его вспоминать — он оставил после себя мало хорошего. Ариана медленно ходила и слушала, как её этому искусству учили в Джейстене. Сызмальства, будучи в девичестве леди Мейнголд, Ариана обучилась самому главному: слышать как рысь, петь как соловей и если поймала, как хвост барса, ниточку к чьему-нибудь секрету, не отпускай, потому что у барса острые клыки и когти. Далеко за полночь, Ариана наконец-то смогла ненадолго уснуть. В мире снов, леди Стонн’Кассел шагала по цветущему саду. Белые лепестки вишен летали туда-сюда, гонимые легким ветерком, а запах их разносился на лиги вокруг. И Ариана бесцельно шагала среди деревьев, наслаждаясь тем, как ветер гулял по её коже. Вдруг, в саду обнаружилась незваная гостья. Женщина собирала цветы на поляне чуть вдалеке. Завидев Ариану, она помахала ей. Не зная почему, но быстрым шагом Ариана настигла женщину с золотыми волосами, в косу которых были вложены лепестки кар-вери — фиолетовых могильных цветов Карден-Холла. Одета она была в лекарский фартук, а глаза её — светло-голубые — светились от счастья. — Здравствуй, Ариана! — Голос её был красивым, будто соловушка только что спела. — Жаль, что я увидела тебя только здесь. — — Мы знакомы? — Спросила Ариана, невольно положив руку на сердце. — Моё имя — Лара. Лара Анкит. —***
Айдан хотел немного пройтись после очередного кошмара и заплутал в этих распроклятых коридорах и комнатах. А ведь он всего лишь хотел найти выход на балкон, чтобы постоять под дождём. Больше всего, Айдану нравился ливень, когда под его потоком одежда до последней нитки промокала. Только вот не посчастливилось лорду Тира и Наследнику Нерана наткнуться на свою пьяную родственницу. — Кто-то долго-долго пил? — Айдан медленно вошёл в комнату. В камине приятно потрескивали наполовину сгоревшие поленья. Винный запах царил такой, что даже драконья кровь в его жилах не справлялась с пьяным дурманом. — Явился. Герой. Сволочь. — Кира, каким-то чудесным образом, говорила чётко и связано. Будто бы она только начала пить, а Айдан, видите ли, ворвался в её личную утопию. — Я, пожалуй, пойду. Подобру-поздорову. — Но не успел Айдан отвернуться и шагнуть за дверь, как тут же услышал едкий посыл в свою сторону. — Идешь сражаться с безумием в своей голове? — Кира закинула ногу на ногу и злобно улыбнулась. — Да. Иду убивать безумных предков. — На этот раз каменный голос Айдана вовсе не подействовал на Киру, как он действовал на всех остальных. Слова Айдана обычно пугали людей, заставляли их думать, что каждую минуту Айдан стоит перед каким-либо сложным выбором, но дело было в том, что так Айдан мог диктовать свои условия при ведении любого дела. А вот Кира посмотрела на него и засмеялась. — Ха-ха-ха! Как всё запущенно! Кто там шепчет в твоей головушке, бедненький? Неран? Юмкара? — Айдан прошёл к камину и сел в кресло, что стояло напротив того кресла, в котором Кира. — Генри Первый и Джейстен Первый. — Пусть и хохотать она перестала, но улыбка не сползала с лица Киры, словно она только и ждала этого вечера. — Так тебе и надо. — Эти слова прозвучали во время раската грома, но Айдан всё отчётливо слышал. Она произнесла это с такой страстью и злобой, от чего любой оратор мог позавидовать ей. Кира вместила в эти слова всё ненависть, на которую только была способна. Айдан же, отвёл взгляд в сторону. Он посмотрел на красивые гобелены, свисавшие со стен, подкинул пару поленьев в камин, подсчитал бутылки вина, выпитые Кирой, уловил очередной удар молнии. Его глаза блуждали по небольшой комнате в поисках выходы, но всякий раз, отрываясь от каменных стен, столиков, на которых стояли опустевшие тарелки, они натыкались ни изумрудно-зелёные глаза Киры, горевшие злобой и болью. — Возможно. А может быть и нет. Своими поступками мы решаем, что заслужили по жизни. — Айдан теперь смотрел прямо в глаза тёти. Кира в пару секунд опрокинула бокал вина и швырнула его в Айдана. Стекло разбилось в дальнем углу, там, где был небольшой проём для винных бочек. — Надо же, как ты заговорил. А что ты, по-твоему, заслужил?! Или же, что заслужила Ариана?! Орин?! — Айдан пожал плечами. Не на такие вопросы ему сейчас хотелось отвечать. Он был не вправе этого делать, только вот, сказать это Кире: вызвать ещё больший крик. — Что ты хочешь услышать? Я, скорее всего, умру, пытаясь победить Тай-Фера. Если у меня получится это сделать, заживете лучше прежнего. Орин — Лорд Тира, Ариана — его верная супруга, Адриана их любимая дочь, а ты — советница, или же сплетница, какая там роль тебе по нраву? — Кира зашипела змеёй от таких слов. — Не смей говорить там со мной, сучёнышь…. — — И ты не говори со мной как с ребёнком. Я — Наследник Нерана. Нравится ли тебе это или нет, мне всё равно. — Некоторое время они молчали и слушали, как в небесах гремел гром. В небольшом, запотевшем от дождя, оконце, виднелись вспышки молний в чёрных небеса. Кира первой продолжила этот разговор. — А вот, чего ты хочешь на самом деле? Чтобы Ариана назвала тебя сыном, и каждый день говорила, что любит тебя? Чтобы Орин гордился таким отпрыском как ты? Чтобы Адриана просила совета у тебя? — Кира намеренно била по самому больному, будто иглы врывались в тело, своим ядом окрашивая кровь в тёмно-зелёный. — Чего остановилась? Говори всё, что у тебя на душе. Давай, говори. Хотя, даже тогда ты останешься противной змеёй. — Кира медленно поднялась со своего кресла, возвышаясь над Айданом, как какая-нибудь королева над провинившимся слугой. — Знаешь, почему ты хочешь это слышать? Потому что я ЕДИНСТВЕННАЯ, кто решилась высказать тебе всю правду в лицо. Ты не Стонн’Кассел. Ты — Анкит. Ты предал Лару и Мартина, когда назвал Ариану матерью, а Орина отцом. Я между прочим, нянчила Адриану! А ты…. Ты можешь причинять только боль и страдания. Ты пришёл в мою семью, Айдан, и забрал права, которых у тебя никогда не должно было быть. Не жди от меня любви или уважения. Все только тебя и слушают, все на тебя равняются. Я не могу понять, почему ты сражаешься? За что? Ради кого? — Кира ещё сильнее заулыбалась, когда Айдан поднялся на ноги. Она ждала, когда он ударит её, когда глаза её сверкнут огнём. Тогда она сможет его изгнать! Почему она этого хотела? Просто она ненавидела Айдана, но объяснить этого не могла. Огонь в камине сталь сильнее; молнии в небеса стали бить с такой силой, от которой стены содрогнулись. — Думаешь, я ничего не знаю? Да, я эгоист, Кира. Я хочу, чтобы Ариана обняла меня и назвала сыном. Потому что она моя родная мать. Только вот, всякий раз как я посмотрю в её глаза, я вижу Лару. Она дышит и из её рта льётся кровь. Я пытаюсь сказать хоть что-то, но слышу, как Лара, умирая, называет меня предателем. — На этот раз Айдану было плевать на силу своего голоса. Он дрожал и чувствовал, что живёт по-настоящему. Как человек, а не как дракон. — Я смотрю в глаза Орину и вижу Мартина. Его обезображенное тело, бледное лицо и сгнивший рот, который открывается в крике: «Ты мне не сын». Что ты ещё хочешь услышать? Да, я всю жизнь мечтал о сестре. Думал, как буду учить её всему, что знаю сам. Когда-нибудь скажу, что тот, кого она полюбила, достоин её. Это ты хочешь знать? Я ненавижу голоса в своей голове, которые требуют убить каждого дорогого мне человека. Я ненавижу Нераново Наследие, которым проклят от рождения. Но я бы прожил эту жизнь вновь, потому что это мой треклятый долг. Моя жизнь и моя судьба. Я сражаюсь за Сейну. За свою любимую жену. За Ариану, потому что она моя мать. И без неё, меня бы не было, как и не было бы меня без Орина. Я воюю с Тьмой за своего отца, которого буду поддерживать, даже если он будет не прав. Я отдам жизнь за Адриану, чтобы она прожила жизнь лучше чем я, такую, что баллад будет не счесть! А ещё, я сражаюсь за тебя, Кира. Ведь ты была рядом с Сейной, когда я не мог. Ты ухаживала за ней, как за дочкой, пока я пыталась не погубить этот мир, сопротивляясь безумию. Это всё, что ты хотела знать? Вот я и высказался. Я благодарен тебе, Кира. — Кира опешила. Леди Стонн’Кассел кое-как могла дышать. Куда пропала её гордость? Почему сейчас она виновато отвела взгляд и села обратно в кресло, на этот раз, занимая роль провинившейся? Она хотела услышать что-то о славе, что-то порочное в своём эгоизме, будь то даже слабой отговоркой о каком-то там пророчестве. Но Кира не ожидала, что Айдан, заговорив о долге и судьбе, напомнит ей об отце. Эврадар всегда твердил, что только решения человека вершат его судьбу. Ей стало стыдно. И без того красные щеки, стали ярко алыми. — Мне тяжело, Айдан. — Тогда он сел, устремив свой взор в зелёные глаза тётушки. — Как и всем нам. — Тихо ответил Айдан, теперь уже без всякой злости. — Мне так не хватает Лары…. и Мартина тоже. — Кира их прекрасно знала. Не было человека, который бы мог назвать себя лучшим другом Мартина и Лары Анкитов. Хотя, Кира зря так считала. Ведь она не писала Ларе. Совсем ничего не знала и жила в Кинхарте, занимаясь…. Непонятно чем, на самом-то деле. — Постарайся больше не пить, хорошо? — Айдан поднялся и медленно пошёл к выходу. Кира лишь ухватила его за руку. — Не держи на меня зла. Я за дорогих мне людей порву в клочья кого угодно. А ты, мой… племянник, как ни как. — Айдан улыбнулся и кивнул. — Мне не зачем обижаться на правду. Спасибо тебе, Кира. —***
Ариана не верила своим глазам. Ей бы хотелось сейчас моргнуть и проснуться, но ничего у неё не получалось. Она думала, что вот-вот всё это обернётся страшным кошмаром и зелёные поля пропитаются кровью, а сама Ариана окажется в руках проклятого Харгодора. — Как это возможно? — Ариана проверила рукой по плечу Лары и ощутила шероховатость её наряда. — Иногда Отцы и Матери Основатели позволяют душам недолго гулять во снах дорогих им людей. — Ариана дрогнула и попятилась назад. — Тогда почему ты пришла в мой сон? — Лара со стыдом опустила взгляд, перебирая в руках собранные цветы. — Потому что ты единственная, кого я могу просить взять на свои плечи тяжёлое бремя. Айдана боится меня. Считает, что я видение Тай-Фера. Ах, знал бы мой дорогой, мой бесценный, что я так скучаю по нему. — Ариана схватилась за сердце и кое-как сдержала порыв резких, наполненных горечью слёз. — Ариана. Как там Айдан? Скажи мне, умоляю! — Лара заключила ладони Арианы в свои руки и слёзно принялась умолять её. Сама же Ариана была готова разреветься на месте, и до крови прикусив свой язык, она заставила себя собраться все свои силы, чтобы держаться, как это подобает джейстенской княжне. — Твой сын вырос. Он женился на прекрасной девушке из рода Имнари. Имя ей — Сейна. Айдан старается, борется с безумием и тьмой, как только может. Ему тяжело, но все мы стараемся помочь ему по мере своих сил. — Стоило Ариане продолжить, как Лара заключила её в крепкие объятия, от чего Ариана успела опешить и почувствовать, как сердце её замерло. — Боги, прости меня, Ариана! Я так виновата перед тобой. Я должна была отвергнуть эту ужасную идею Орина. Но когда я взяла Айдана на руки, я не смогла его отпустить. Я пыталась подарить Мартину дитя, но повитухи приносили мне свертки, в которых лежали мои девочки. Мои мертвые доченьки. Я отобрала у тебя дитя! — Лара повисла на плечах Арианы и стала горько плакать. Мысли в голове Арианы метались от чёрной злобы и желаний встряхнуть Лару, до простой жалости к ней. Ариана, как мать, была не виновата в том, что Падший охотился за ребёнком. И Лара была не виновата в том, что Ариана смирилась, посчитав первенца мертворождённым и поверив словам мужа. — Хватит, Лара. Ты воспитала Айдана хорошим человеком и за это я тебе благодарна. — Лицо Арианы стало серьёзным и она легко отвела от себя Лару, утирая с её красных щёк солёные слёзы. — Я прошу тебя, Ариана. Стань матерью, мамой, для Айдана. — Казалось, после этих слов, лепестки вишни, кружившиеся в поле, застыли вместе с потомком времени. Ариана почувствовала, как затряслись её коленки. Был ли это гнев от невыполнимой задачи или же надежда, что она без страха и стыда назовёт своего же ребёнка сыном? — О чём ты…. — Вырвалось из уст леди Стонн’Кассел. — Помоги Айдану, когда его мир содрогнётся. Поставь на место, когда ему захочется пожаловаться на жизнь. Скажи ему слова напутствия, дай совет; научи его ценить то, что у него есть. Сделай так, чтобы ты смогла обнять его и услышать, что ты не просто «матушка», а «мама». Ведь ты нужна ему, а он так же сильно нужен тебе. Я не могу ничего поделать, Ариана, я мертва. Меня нельзя вернуть даже по зову рога Алкирион. Мне выдалась одна возможности, и я молю тебя. Стань для него матерью…. — Ариана не успела ничего сказать. Очередной удар молнии заставил её резко проснуться в холодном поту, без возможности унять дрожь в каждом дюйме своего тела. Всё лицо её опухло от слёз и, прикрыв его руками, Ариана тихо всхлипнула, сворачиваясь клубком на своей части постели. А позже, Орин, всё это время слышавший разговор жены во сне, аккуратно обнял Ариану и так, не в силах терпеть, прижалась к мужу. Теперь Орин её не отпустить. Никогда.***
На следующее утро.
Орин принимал гонцов и докладчиков. Это были люди Торана Шторм-Баунта и Малькольма Вирхиеэль. В скором времени Кармаэлон окажется под властью Тира и тогда синие легионы смогут выступить на Джейстен. Однако Ариана, вдоволь наслушавшихся докладов и отчётов, а после и выслушав с десяток посетителей из благородных домов, что обратились к Венценосцам Ветров, ради разрешения тех или иных дел, очень быстро устала. Одна семья просила поделить наследство, доставшееся от недавно погибшего отца; солдаты молили о возможности повысить жалование, особенно после битвы за город; а леди Ривиль и другие советники так и надеялись выслужиться перед СтоннКасселами. Пока Орин разбирался с бумажной волокитой и каким-то старыми документами его отца, Ариана решила пройтись по Тирскому Оплоту, в котором бывала от силы раза три. Знамёна с крыльями грифона и дракона, рассечённые мечом, свисали с высоких стен, гордо и богато, будто каждый, кто мог увидеть их, уже знал, что здесь друзья найдут приют, а враги лишь меч. И пока Ариана гуляла, она наткнулась на Айдана. И она была бы несказанно рада, если бы он был один. Увы, подле него собралось много народу. Ариане нравилась Сейна, и она могла болтать с ней часами. Обычно девушка подле Айдана сияла как ночные звёзды, но сейчас, когда напротив них стоял лорд в доспехах с Серым Лисом Сайн-Ктора, учтиво находившийся за спиной леди, очень похожей на Сейну. Как же она сразу не поняла! Ариана была готова взвизгнуть от осознания сложившейся ситуации. У Эдэльмиры Имнари был брат — Диего — всю свою жизни проводивший в пиратских набегах и рейдах на берега Ардахара! К тому же, когда на всю империи прогремела новость о побеге наследницы Имъхера и Эдэльмиры, убившей своего мужа — Рея Блека — мало кто говорил о младшей дочке рода Имнари — Сильфрей. Сейна сейчас, может быть, первый раз встретилась с родной сестрой и уж точно не первый раз увиделась с дядей. Ариана поправила свою длинную юбку и направилась к Айдану. Нужно же ей было знать обо всём, что происходило в её дворце, не так ли? Диего Имнари очень сильно был похож на свою сестру. Высокий, с рыжими волосами, с лицом, усеянным веснушками. Не только многочисленные шрамы делали его грозным воином. Он прослыл Мастером Меча по всему Кровогорью. Что до Сильфрей, но она и Сейна были почти как двойняшки. За исключением роста и оттенка волос. А ещё Сейна немного сутулилась, будто бы боялась невидимых шрамов под плотным платьем. Ариана кивнула всем, кто собрался в пустующем тронном зале, близ одного из целых витражей. Леди Стонн’Кассел аккуратным движением дотронулась до спины Сейны и заставив девушку выпрямиться, улыбнулась, когда встретилась с её недоумённым взглядом. — Ты должна быть в выигрышной позиции. — И тут же она услышала Айдана. — Матушка, позволь познакомить тебя с лордом Диего Имнари и леди Сильфрей. — Диего и его младшая племянница низко поклонились Ариане, а вот Айдан стиснул зубы, толи от боли, толи от чего-то ещё. — Венценосная. — Диего Имнари был жестким, но не жестоким человеком. Его глубоко уважали в Джейстене, и Ариана кивнула, чуть поклонившись вперед, сложив кисти в замок у груди. — Я помешала вам? — Ариана оглядела Сильфрей с ног до головы. Больше всего её запомнилось то, с какой неприязнью и страхом девушка смотрела на старшую сестру. Но Диего, как будто держали свою племянницу в узде, не давай ей сорваться с цепи, как дикой кошке. — Что вы, Венценосная. Наоборот, ваше присутствие как нельзя пойдёт на пользу грядущему делу. — Ариана краем глаза посмотрела на Айдана. Он кивнул Диего и сайнкторец, вместе с племянницей, медленно направился к центру зала, где прежде корона кружилась на магическом постаменте. — Такое дело, Король Королей. — Так в Сайн-Ктор называли Наследника Нерана чаще всего. — Обычай Сайн-Ктора обязывает отца сойтись в поединке с избранником его дочери. Не на смерть, конечно, но до первой крови. Так было со времён самого Дункана. — Взгляды Айдана и Арианы пересеклись. Оба были удивлены и брови их незамедлительно подлетели, но Ариана тут же гордо подняла голову и показала: здесь Айдану придётся решать проблему самому. Она не в ответе за Сейну и драться пусть умеет, но не будет. Айдана кивнул, без слов поняв Ариану. — Стоит соблюсти эту традицию, лорд Диего. — Сейна тут же затрепетала. — Я давным-давно не Имнари, дедушка Диего и ты это знаешь. Я была послушницей и звалась Сейна Элерон, когда вышла за муж за Айдана — Тут же Сейна стиснула его руку и Ариана приметила, что девушка сдерживает себя самой последней каплей воли, чтобы не смотреть на Айдана. Что же за сила эта страшная, любовь? — Я знаю это, Сейна. Ты вообще должна была стать Дланью Мираны, но вместо этого Эдэльмира встала на твоё место. — Сейна сей же момент прервала слова дяди: — И ты винишь в этом меня?! — Диего покачало головой, и в разговор вступила Сильфрей, обращайся как к сестре, так и к Айдану: — Ты должна была исполнить свой долг, Сейна. Но из-за твоей слабости погибла наша мать, которую ты, Наследник Нерана, мог спасти. Я требую суда и пусть кровь, что прольётся, будет платой за жизнь нашей матери и нарушенных тобой традиций, Сейна. Пусть каждый житель Тира это увидит. — Ариана уже смекнула, что к чему. Сейчас они позовёт секундантов, свидетелей. Вовсе это было вовсе не во имя Эдэльмиры или Имъхера. Сильфрей хотела отомстить сестре, Диего же хотел исполнить волю той, кого пообещал защищать; отомстить за сестру и ублажить богов, а может быть самого себя и свои амбиции, задетые ещё во времена, когда Сейна убила Рея Блека. — Я приму этот вызов. — Холодно отозвался Айдан. — Защитники Оплота! Созвать совет лордов! — Ариана скомандовала резко, так, что стража только через полсекунды метнулась исполнять её приказ. Она должна быть хозяйкой в Тире. Для того, чтобы наладить свою жизнь, ей следовало помочь всем своим близким.***
Немного позже.
Орин и Ариана восседали у дальней стены, возвышаясь на десять ступеней над всем залом и десятками собравшимися. Голову лорда украшала Корона Ветров, а Ариана же увенчала голову более скромной диадемой, с сапфиром нескромного размера. Кира и Адриана заняли места по левую руку от Венценосцев, на двух ступенях ниже. Айдан и Сейна должны были занять место по правую руку, но это сделали только Сейна. Сам же Айдан стоял напротив Диего, готового к битве. На дуэль собрались посмотреть не только советники с верными легионерами, но и все Защитники Тира, образовавшие живую заслонку между простыми людьми и двумя бойцами. Орин посмотрел на Айдана. Когда их глаза встретились, что-то нехорошее ударило в спину Орина. Холодный пот пробрал его до костей. Ему показалось, что вот-вот Айдан проиграет битву с тем, кто мучал его разум долгие годы. Сейчас его мысли метались от историй о мастерстве Диего Имнари, до последних событий. Айдан сражался с Харгодором как зверь, дракон не требующий точных и идеальных ударов. Здесь же каждая неверная стойка могла стать ошибкой. Одна капля крови — стыд и позор на весь род Стонн’Касселов. Ариана оказалась права. Орин всем нутром чуял, что это лишь попытка пошатнуть их позиции. Месть за Эдэльмиру была последней в этой хитроумной цепочке. Диего умён и хитёр. Он воевал с Ардахаром и даже побывал в тамошней тюрьме, а это означало, что Морской Лис Сайн-Ктора преследовал свои цели. Дед Орина — Верен — был азартным человеком и до того, как проиграть в карты почти половину семейной казны, он изгнал Абнера Имнари из Тира за какой-то там налёт на ардахарские корабли. Кроме Мейстландов, у всех был зуб на потомков Нерана. — Люди Тира! — Голос Орин прервал сплетни и гул толпы. Поднявшись с трона, Венценосный Лорд гордо заговорил: — Сегодня будет соблюдена старая Сайн-Кторская традиция, по законам которой старший в роду Имнари сойдётся в поединке с избранником своей племянницы. Бой будет идти до первой крови и не может быть прекращён по первому требованию. Оружие будет выбрано лордом Диего. — Имнари поклонился Орину и его солдаты в серых мундирах, опоясанные чёрными ремнями, вынесли ему и Айдану две сабли. Так в Сайн-Кторе почитали Дункана — основателя рода. — Начинайте! — Орин вернулся на трон и когда бойцы приняли стойки, он взмолился всем богам.***
— Посмотрим, на что способен Король Королей! — Айдан крутанулся, уходя из-под резкого выпада противника. Сабля Диего кружилась как потоки ветра, лорд Имнари менял стойки и удары так быстро, что Айдан лишь успевал обороняться. Сабли были не длинными, неповоротливыми двуручниками, а одноручным орудием кавалеристов, которым удобно рубить головы с плеч. Как же неудобно сабля ложилась в руку Айдана! Будто проклятая, она ни как не могла стать с рукой Стонн’Кассела единым целым. Быть легионером, значит воевать в строю, где место для дуэли бывает раз в десять битв. Совсем по другому проходили бои аристократов, которых с детства учили держать спину и правильно орудовать изящным клинком. В памяти проплывали разные образы из пережитых жизней. «Орёл в горах» — клинок над головой и каждый удар цепкий, как когти хищной птицы. «Кот в поле» — меч как можно ниже к земле и удар может быть только один — резкий и подлый, так, чтобы лезвие провернулось, разрывая лёгкие. Сотни приёмов и ударов и каждый он должен был повторить вновь, чтобы выжить. Диего напирал. Лезвие просветило в опасной близости от шеи Айдана. Нужно было действовать не как лорд, обученный с пелёнок, а как легионер, готовый в любой момент применить свои преимущества. Айдан прошмыгнул под лезвием вражеской сабли и ударил, разворачиваясь. Диего сей же отскочил. Настало время перейти в атаку. Пока Диего скакал, подобно лису, а Айдан выжидал одного удачного момента, Сейна со всей возможной злобой смотрела на Сильфрей. Девушки пытались испепелить друг друга взглядом, и у одной это обязательно бы получилось, если бы не лязг отлетевшей в сторону сабли. Мир для Айдана застыл.Эред пронзает тело племянника копьём из света. Мальчишка понадеялся, что брат отца пришёл защитить его. Магический огонь проливает кровь юноши, а за тем и его матери, под сердцем которой совсем недавно зародилась жизнь. Царь Рассвета улыбается, смывая кровь своей семьи с локтей.
Макар идёт вперед, перешагивая тело убитой девушки — дочери его брата. Тьма разорвала её грудь, оставив на золотых плитках кровавое месиво. Брат мстит брату. Царь истребляет своих родичей, и пока Скверна разъедает мир, их война уносит тысячи жизней.
Дворец Зари в огне.
Цитадель Эдхута во тьме.
Мир дрожит.
Ждёт его рождения.
Ждёт его смерти.
— Думаешь, сам можешь вершить свою судьбу? — Эред насмехается над ним.
— Твои страдания были предопределены. — Макар поддакивает брату, пусть и желает его скорейшей гибели.
Пепел затмевает города.
Солнце пожирает мир.
В его руках лишь меч.
Меч и тысячи душ.
Народ затрепетал, когда увидел обезоруженного Наследника Нерана. Кира не выскочила на арену только благодаря Адриане. Советники, до этого тихо шептавшиеся, замолкли, ожидая развязки. Защитники Тира ударили копьями о белый кафель, предвещая первую пролитую кровь. Сейна тихо произнесла имя мужа и когда она увидела, как Айдан смотрит на неё, а к его горлу подступает холодное острие сабли, она зажмурилась. — Ты недостоин её, Стонн’Кассел. Придётся мне забраться её… — Глаза Айдана сверкнули драконьим огнём. Никто не смеет выбирать за него. Он — мессия всего Зантара и лишь в его руках право решать, кто и чего достоин. — Зря ты решил соблюсти свои обычаи. — Айдан отвёл укол сабли от своей шеи быстрым движением руки, что для всех свидетелей было подобно молнии, но для Айдана рука его, как и приближающийся металл, поднималась полвека. Перчатка его была изорвана, но рука осталась цела и, метнувшись вниз, всем своим весом он толкнул Диего. Имнари повалился на землю, а Айдан успел что есть силы прижать руку противника, державшую саблю, своей ногой. — Я — легионер Кинхарта. Нас учат тому, что даже Мастер Клинка не усвоит за годы поединков. — За его словами последовал молниеносный удар кулака, сломавший нос Диего, из-за чего на белую плиту хлынула кровь. — Зубрёжка приёмов и финтов не заменит хорошего удара с правой. — Айдан отшвырнул саблю Диего и поклонился всем, кто собрался в тронном зале. Затем, он помог Имнари подняться и тот, к его удивлению, захохотал: — Ты говоришь как солдат. Это хорошо. Я рад, что Король Королей не невежда и не выскочка. Прими же мою службу. — И тогда Диего склонил голову, приложив кулак к плечам. — Скажи это Венценосцу Ветров. — Айдан протянул руку Диего, и он пожал её на воинский манер, взявшись за предплечье. — Слава Стонн’Касселам! — Клич за советниками подхватили простые люди, а Сейна, открыла глаза, когда почувствовала руку Арианы на плече. — Всё хорошо. Всё кончилось. — Ариана попыталась успокоить девушку, но Сейна с обидой прошептала: — Всё только начинается.***
Несколько дней спустя.
Айдан старался отвернуться от ведений, которые мучали его всё больше с каждым днём. Пока Наследник Нерана медленно, но верно сходил с ума, Тир приходил в норму. Город похоронил свои героев, сжёг тела врагов и потихоньку стал отстраивать своё величие руками горожан и солдат. Пристань, починенная самой первой и освобождённая от кораблей захватчиков, заработала, как ни в чем не бывало. Рыбаки отправлялись на промысел, а боевые корабли стояли, ожидая приказа Венценосцев. Айдану приходилось с самого утра, как и всей его семье, принимать клятвы верности от советников, вышестоящих офицеров синих легионов Тира, и даже от Диего и Сильфрей Имнари. Пусть и налётчик Сайн-Ктора был в какой-то степени рад всему, что произошло, то младшая сестра Сейны кое-как сдерживала себя, глядя на сестру. По крайней мере, Защитники Тира получили от Айдана приказ: не спускать глаз с каждого, кто вставал на колени перед престолом Венценосных. Сейчас, когда ему выдалась минутка побыть с самим собой, Айдан постарался отринуть мысли о царях в своей голове. Последнее время он часто засиживался в библиотеках в поисках древних знаний, натыкаясь на старые дневники, сохранившиеся со времён третьей эры. Только вот, документы, свитки, законы, издания, указы, манускрипты — каждая запись противоречила другой, и Айдан всё больше путался, уже не понимая, что ему делать дальше. Казалось, недавно он собирался закончить войну с Ненасытным, а сейчас стоял в неведении, наблюдая за тем, как Тир успевает ухватить мирные мгновения внезапно нахлынувшего лета. Барды играли, рынок рвался от торговли, а легионеры с простым народом сияли, будто бы всё это было благодаря Айдану. Может быть и так, только вот Айдан с каждым днём всё больше чувствовал себя драконом, нежели человеком. Тьма и Свет всё так же были отрезаны от него, от чего слабость и отчаяние накатывали волнами. — Обложился книгами? — Орин постучал три раза и вошёл в кабинет с кивком Айдана, держа за пазухой два меча в ножнах. — Всё это лишь груда маловажной писанины. Я думал, что найду хоть что-то… — Орин поправил свой камзол и вопросительно посмотрел на Айдана. — А что именно ты хочешь найти? — Айдан покачал головой, не зная своей конечной цели. — Я хотел найти что-то связанное с Юмкарой. Но там всё так тщательно подчищено, что я узнаю больше, если возьму меч в руки. Я всё думал… почему Неран был таким великим героем, а в конечном итоге, погиб от руки сына, как безумец? Я не знаю, что искать, Орин. Я зашёл в тупик. Если бы я… я не знаю что должен делать. — Айдан поднялся из-за стола и аккуратно обошёл кипы разных книг, а когда, споткнувшись о столб из уже прочитанных томов, он завалился на старый диван у двери, ему захотелось просто взять и уснуть. — У меня выдалось свободное время. Пойдём, разомнёмся. — Орин кинул меч Айдану и парень с неохотной перевернулся на спину. — Ты бы это время Ариане уделил. Или же Адриане. Или Кире. — Прежде Айдан никогда не испытывал чувства вины глядя на Орина — он же ведь его отец — и сейчас, взгляд старшего СтоннКассел был преисполнен строгостью, от чего Айдану взаправду стало стыдно. — Я не учу тебя обращаться с Сейной. И ты не учу меня, куда мне девать своё время. Твоя дуэль с Диего, а до этого бой с Харгодором лишь показали, что тебе многому нужно учиться. — Айдан молча поднялся и вместе с Орином прошёлся до внутреннего двора, где слуги совсем перестали ходить. Альва — верный императорский грифон — поселилась в этом небольшом саду, подпуская к себе только верного ездока и его близких. Уже несколько дней она залечивала своё крыло с помощью особых мазей, которые Айдану передали лекари города. Зверь лежал на боку и города смотрел по сторонам, пока рядом Кира и Ариана что-то обсуждали, устроившись на качелях, что свисали с большой яблони, занявшей большую часть сада. Адриана и Сейна так устроились подле Альвы, аккуратно обрабатывая её крыло. — Твоё лихачество чуть не убило Альву. — Айдан кивнул сестре и жене, почесав грифона за ухом. Зверь резко поднял голову, когда Орин вынул меч из ножен. — Становись. — Айдан почувствовал, как дрожит его рука. — Клинки боевые. Порубить друг друга хочешь? — Орин же повернулся боком, выставляя меч вперед, заводя левую руку за спину. — Ты не собран, Айдан. Не внимателен. Научись отрезать себя от ведений в голове. Сделай так, чтобы голоса были тишиной, а боль перестала быть гулом. К бою. — Голос его был таким же холодным, как сталь меча. — Орин… — Ариана уже хотела спуститься с качелей, как вдруг Кира взяла её за руку. — Это мой первый урок, сын. Научись отвергать тех, кто мучает тебя. Ты это ты. Не меч. Не свет. Не тьма. — Айдан обнажил клинок в ответ. Как назло, Генри и Джейстен завопили в его голов, зарывая виски, а Макар и Эред вновь встали перед глазами, пронзая копьями тела своих жён и детей. Тут же он увидел Мартина, готового размозжить его голову за предательство, Лару, кричащую, как сильно она ненавидит его.Вы мертвы — шепчет Айдан, когда держит Лару и Мартина за руки.
Он сжигает тела родителей в огне. Закапывает их под ивой.
Мать и отец Айдана Анкита заслужили покой. И никакой вины самого Айдана в этом не было. Он умер ещё там, при Кулдаре.
Он — Айдан Стонн’Кассел и его родители живы. Его долг — не дать им умереть снова. Не дать миру погибнуть вновь. Он заплатит любую цену, чтобы разорвать цикл.
Подул ветер, качая яблони. Орин занёс меча над головой сына. Айдан вмиг стиснул зубы и увернулся.
— Блокируй! Ты не сможешь вечно убегать! — Рыкнул Орин, нанося режущие удары. Айдан трясся от злости, и пока каждый его шаг сопровождался уворотом, он сжигал в шторме каждое видение, в холодном буране закапывал голоса, пока тишина не окутала его плотной стеной. Свет пульсировал слева, Тьма колебалась справа, где-то сверху бурлила кровь, и Айдан оказался на острие ножа, посреди мрак. Орин уже нанёс чёткий дар. Лезвие его меча уже приближалось к груди Айдана, Как вдруг искры хлынули от соприкосновения металла. «Цапля в полёте» — Орин вертится как юла, каждый его удар изящен, быстр и точен. Но «Пантера во тьме» и каждое его действие будто предугадано. Каждый удар отбит, парирован, отведён в сторону. Ещё один выпад и гарда айданового меча оказалась у шеи Орина, а их покрасневшие встретились. — Если ты будешь всякий раз драться именно так, то день твоего единственного проигрыша может и не настать. Вот тебе мой первый урок, сын. — Айдан вернул меч в ножны и глубоко кивнул. — Ага. Спасибо, отец. — Орин улыбнулся. — И всё? — Айдан пожал плечами. — Батя, спасибо тебе, от всей души. Как там ещё… па, папа. — — Лучше сурово «отец», чем как-то ещё. — Орин поглядел на Ариану. Жена подбоченилась, злобно сверля мужа глазами, наперегонки с Кирой, пока Адриана и Сейна во всё хохотали. — Да ладно, папаша… — Орин перестал улыбаться. — Сейчас ремнём тебе дам… — Стонн’Кассел-старший хотел что-то сказать, но в сад заявилась Катрина, а с ней верный Гамильтон Каманрон. — Кармаэлон пал… — Объявил генерал Мира-на-Аноре.