***
Войска Каманрона, как самые многочисленные и хорошо вооруженные, выступили бок-о-бок с войсками Малькольма. Пока войска Кинхарта занимали позиции ближе к авангарду, большая часть орков Арохана, выживших гномов разрушенного Трехградия, и все эльфийские полки Ангвира, заняли место с другой стороны крепости. Джейстен был не досягаем до них, только вот войска Ардахара, высадившиеся на берег и взявшие курс прямиком на Мир-на-Аноре, были очередной занозой в заднице. Терон устал. Очень сильно. Корра не было рядом, и он должен был решать своим проблемы сам. Рог Алкирион дожидался минуты, когда ноты его призовут всех героев древности на бой. Пока что, они должны были сами справиться с треклятыми пиратами и хотя бы небольшой частью орды Ненасытного. Нужно было дождаться Айдана, который бы взял бой с богом на свою инициативу. Гномы Таркета, Сайката и Тагедхера были готовы обрушить на врага армагеддон, увы, ценой почти половины своих жизней. Каждый план запасным, крайним и радикальным. Терону нужно было что-то сделать. Придумать и как можно быстрее. Распроклятые зеницы пропали на его глазах. Им нужно было объединиться в один большой кулак, но вместо этого, приходилось сражаться обеими руками, размахивая ими вслепую. Они как раскалённая сталь меж молотом и наковальней. Терон думал. Вспоминал чьи-то жизни и пытался понять, как ему поступить. Орин и Гарет справятся со своей задачей, ему же нельзя было допускать врага к крепости, иначе сражаться будет не за что. Император Гнеры, Эдар, и его жена Роузара решили устроить переговоры. Показать, что они не захватчики, а освободители. Идиоты. Терон-то прекрасно знал, чего они хотят. Лишить объединённую армию командующего. Как там было? Полководец не должен идите в самоубийственную атаку? Если говорить проще: идя на рожон, можно и по башке получить. Были ли это слова Терона или же какого-то там древнего полководца? Мейстланд не мог ответить на этот вопрос. Впрочем, сейчас этого не требовалось. Оборона никуда не годилось. Отступать нельзя, да и некуда. Очередной прорыв? Или ж кровавые переговоры? Да, как под Аладеной. Один удар. Прийти и убить. Ардахар чтит мастеров мечей и оружия. Пираты ценят закон. Чья это была память? Терон не знал. Уже не надо было знать. Нужно всего-то убить мастера меча. Ха! Проще простого! Взять и прорваться сквозь сотни солдат? Сложно, но выполнимо! — Занять позиции! Правый холм должен быть занят стрелками! Гедрит! За тобой весь левый фланг! Быстро и чётко! Дориан, ты и гномы по центру! И отправьте в засадный рукав правого фланга амнукеров! Мне плевать, что там говорит их падишах, исполнять приказ Ведущего Полки! Вирна, всех магов в тыл, как только начнёт бойня, не дайте врагу прорвать центр! Что?! Чтоб тебя табун кобыл лягнул, здесь командую я! Живо исполнять приказ! Зоргирин, все своих шаманов в крепость, чтобы раненные стояли до тех пор, пока их них сочится кровь! Сукины дети, быстрее! — Терон был готов к бою. Взять и прорваться. — Лорд Сокол, левый фланг атакован! Враг усилил натиск — Терон слышал лишь крик сокола, кружившего над ним. Его ещё целый глаз смотрел в подзорную трубу, наблюдая за разгромом эльфов. Конечно. Их дом уничтожили. Они даже опомниться не успели. Пехота смела рейнджерские полки эльфов. Лишь танцоры войны держались, успевая давать отпор так, что позиции ещё были за ними. Аэйри оказалась права. Стоило одному эльфу умереть, как из-за ещё целого леса прибывали волки, медведь, львы, рыси и пантеры. Вороны и орлы не позволяли стрелкам и магам прикрывать пехоту, завязшую в равно бою. Звери сломили тактику противника, пусть и правый фланг сейчас продвигался вперед очень и очень медленно. Там дела обстояли не так худо и пока ноты Рога помогали и придавали силы, они могли не призывать героев на бой. Скол продолжал отвлекать Терона от поля боя. Эрад и Роузаре медленно, но верно продвигались вперед. Их гвардия держалась ровным клином, и никакой набег не мог сломить их. Фланги отступали назад, раненных тащили целыми не караванами. Запах крови заменил воздух. Терон кое-как сдержал вопль, что рвался из его груди. Рядом пронесли Аэйри. Эльфийка лежала на носилках, подле Гедрита. Оба были мертвы. Тела их были изрублены кривым клинком, кои были только у Ардахара. Так быстро они прорвались вперёд; им нельзя было сдавать и пяди земли, а они уже отступали! Терон отвернулся. Аэйри больше нет. Так же, как и Корра. Сейчас он не мог горевать. Пора исполнять план, похожий на самоубийственную атаку. Нежели на проработанную тактику. Да. Терон был полон глупых идей и сейчас он не мог позволить горю заполнить себя. Все они умрут. Все. И как только его убьют, он встретится со своей черноглазкой. Сокол в небесах следовал за ним. «Мы все обращаемся в животных, близких нам по духу. Я всегда буду с тобой, Терон». — Будь со мной, моя соколица! — Терон оставил командование на Ор-Моханов: Дориана и Ингрила. Звон в ушах затмил всё в его жизни. Простой звон, от которого кровь лилась из ушей. Терон бежал. Бежал, готовый реветь как дикий зверь. Копьё гудело, поднимая пролитую кровь в столпы алой воды. Мейстланд мчался на копья врага. Первый бросок почти тысячи коротких дротиков прошёл мимо. Кипящая кровь защитила его и отбросила оружие врага в сторону. Терон бежал с каждой секундой всё быстрее и быстрее. Так быстро, как он только мог. Ветер подгонял его вперед. Ноги, казалось, вот-вот сотрутся в кровь. Но Терон бежал. Перед глазами стояли все, кто погиб рядом с ним. Корр. Бледный, холодный, с распоротым животом. Отец, истёкший кровью. Гедрит, весь крови. Порубленная Аэйри. Боги. Почему именно она?! ПОЧЕМУ ОНА?! Ему было больно. Больно от того, то рядом кричал сокол, со скоростью которого Терон бежал на врага. Соколица. Его эльфийка была рядом с ним даже после смерть. Кровь. Боль. Кишки. Кровавая земля. Смерть шагает рядом с ним. Раны на теле Аэйри. Глубокие. Рваные. Её рубили без пощады. Гнали как зверя. Терон есть тот разъярённый зверь, которого ждёт враг. Как медведь на стягах у Прейдов. Они пришли в его берлогу с копьями? ПУСТЬ ЖЕ ОТ КОПЬЯ И УМРУТ! Терон влетел в ряды Ардахара. Кровь вспыхнула алым огнём. Копьё гудело, выстраивая капли крови в малые иглы, что врезались в тела солдат Эрада и Роузаре. Дориан и Ингрил подоспели так быстро, как смогли. Гномы выступил в бой, разрывая земную кору под ногами ардахарских солдат. Терон же крутился волчком. Два лезвия Весла Валихара поднимали водяные смерчи и кровавого огня. Терону нравилось убивать. Нравилось упиваться воплями и страданиями врагов. Но его войскам нужно было разобраться со всеми остальными, пока она сражается с императором и его боевой сукой. Соколица налетела на Роузаре быстро и стремительно, как сапсан на охоте. Пока треклятая лучница верещала, теряя свои глаза, Терон метнулся вперёд. Всё как при битве за Авиандеру. У него один шанс. Победа или смерть! Соколица выклевала глаза гнерской императрице, и гвардейцы повалили госпожу на землю, закрывая щитами. Пока их император готовился к честному сражению, Терон исхитрился. Он метнул копьё и, вытянув руку, направил поток магического воздуха вперед. Это стоило ему правой руки по локоть. Эреда увернулся от удара и одним финтом крутанулся, отрубив руку Терона. «Разменялись» Терон почувствовал копьё. Оно летело назад. Хруст. Крики. Боль. Горн отступления и вопль. Терон приземлился на спину и быстро поднялся. Эрад был мертв. Весло Валихара пробило его тело насквозь. Его солдаты отступали, но больше они не могли прятаться на кораблях. Из вод Штормового Океана поднялась Элерона. Мать-Основательница, будто мировой змей поднялась, расправляя могучие крылья. Однако она не сражалась с людьми. Нет. Вода в океане становилась чёрной и богиня-драконица вышла биться против скверны. Поднялась такую волну, от которой могли спасти только высокие стены Мира-на-Аноре. В небесах сверкали сотни тысяч молний. Одна за другой. Земля дрожала под них ногами. Нужно было что-то делать. Терон подул в рог. Умирать ему ещё рано. Ещё рано… Порталы…побег…. Крепость… кровь…. Люди…. Возгласы радости…. плач…. ещё не конец…. Не конец….***
Мергшарон поднял своих детей. Драконы Рок’Яндара вступили в бой, ведомые Основателями. Лорд Небес и Отец Молний одним своим дыхание повергал драконьи тени в прах, призывая молнии и гром. Падшие и Губители поднимались в небо на спинах Теневых зверей — Скверных Драконов. Чёрных, почти слившихся с ночью. Глаза их горели красным огнём и высоко, подле линии между небом и завесой, бились сотни драконов. Ниже, там, где смертные на полях проливали свою кровь, Берангор — Владыка Кузни и Сталь Мира — отдавал свою жизнь. Дракон, полностью состоящий из металла и стали, наделял каждый меч свойством адамантита и драконьего железа. Его металлический каркас иссякал с каждой секундой но за место одной чешуйки, мечи красных, серых, синих и чёрных легионов теперь могли разить любого слугу Тай-Фера: от ир-мера, до Лорда Тьмы. Ротмиг, Король Бури и Льда шёл завывающим бураном, не позволяя орде ир-меров быстро передвигаться. Вместе с Калатроком, Отцом Гор и Братом камней, ледяной покровитель строил преграды для изощрённых манёвров вражеских командиров, не позволяя орде двигаться с такой скоростью, которая бы позволила им достичь стен крепости. Им помогала Фанза — Хозяйка Земли, Глубин, сестра деревья — благодаря ей звери чуяли врага, и жар битвы не позволял ни людям, ни животным войти в боевой кураж. Она впитывала кровь всё глубже в землю, чтобы её запах не сводил солдат с ума. Алкир нёс на своих ветрах озлобленных грифонов, ускорял меткие стрелы, а его братец Ящир плавил золото. Плавил его на доспехи, придавая стали не только крепость, но и гибкость. Даже Олгулрмир вступил в сражения. Бесформенный змей метался от одного уголка битвы к другом, сражая своим ревом Падших. Сатхакка — Матерь Темноты и Хозяйка Шепота — сошлась в поединке с кадрагонами. Вампиры тучей пытались прорваться к крепости, но всякий раз оказывалась в тёмном облаке, сами того не зная, попадая в пасть страшного зверя. Келтрик — Отец Огня и первый, кто отозвался на зов смертных, ввёл войска в бой. На его спине Орин СтоннКассел держал знамя красных легионов, а Гарет, бок-о-бок со своими солдатами, шёл в бой против Алгирнора, что восседал у шеи своего главного творения. Ужас Тени — душа дракона, запечатанная в скверный туман. Весь мир содрогнулся, когда звёзды закрыла тьма. Но где-то там, с запада, медленно, но верно, расколотые небеса обвивал мертвых Эдухт. Терон вовремя подоспел на самый высокий балкон. Там Ариана, с помощью Орина, направлял холодные ветра и тогда, перетягивая жгут как можно сильнее, Терон стал отдавать приказы, что Ариана и Орин направляли своими могучими голосами сквозь ветер. — Гномов на центральные позиции, пусть красные легионеры прорвутся вперед и не позволят серым завязнуть в драке с таранами и живыми катапультами. Всю конницу на левый фланг, пусть она измотает самых ретивых ир-меров, амункеров на правый фланг, там, где горят поля, им к жаре не привыкать, но наших сил там будет мало. — Терон продолжал капаться в памяти тех, кто жил до него. Ариане же кивнула и когда их с Орином разумы соединились в один, она стала передавать с ветром приказы Терона. Орин же подкреплял всем своим гневом, злобой и властью. — Тирский легион оставь у стен. Я… должен передохнуть…. передохнуть… можно не опасаться атаки с тыла. Мы …. — Терон затих в луже собственной крови, еле слышно дыша, а Ариана на секунду отвернулась. Ворота и решётка были заперты, и она не знала, что сейчас с Адрианой. Что с Кирой?! Так много разных ликов смерти проносилось перед её лицом, от чего леди СтоннКассел стояла неподвижно. Ей было больно, и с этим она ничего не могла поделать. Она слышала крик, ноты рога. За тем была радость, и был страх.***
Орин слетел со спины Келтрика, как волчок, закрученные самой сильной рукой на всем белом свете. Рог Алкирион призвал целые легионы, от чего солдаты неслись в бой на всех парах. Голос Арианы и Орина звенел в голове каждого легионера, но для всех он был разным.Поменять позицию.
Оступиться к пылающему холму.
Держать высоту до последнего солдата.
Всё поле боя превратилось из огненных полей в самый настоящий ад. Где-то были скалы, где-то река, где-то поле и равнина. Сам же Орин, вместе с Гаретом, противостоял самому искусному фехтовальщику эпохи мифов. Пока драконы над ними грызли друг другу глотки, Генэйт Нер’Маил — Бальзархорн, вынул из ножен оба своим меча. Одноручные клинки, предназначенные для дуэли, не для боя, были готовы разить лордов СтоннКасселов. Гарет метнулся вперед, затем нырнул под удар Лорда Тьмы, одновременно с этим крутанувшись и разрубив пополам ир-мера, выскочившего на него. Бальзархорн плясал, для него это была забава. И каждый его удар был филигранно выверен с небольшой погрешностью. Гарет парировал и изворачивался, пока Орин пробивался к брату сквозь отряд Падших. Направив поток ветра, Орин подхватил огонь и освободил себе путь. Несчастная секунда, сыгравшая ему на руку, позволила Чёрному Грифону вступить в схватку с Бальзархорном на пару с Гаретом. Однако Генэйт оказался хитёр. Даже с двумя противниками. Он умудрялся вести себя в эталонном стиле и крайне точно. Он ходил. Не прыгал, не скакал. Один шаг, один удар. Вот в чем была его главная заповедь. Удар, шаг. Ничего более. Но было то, чему он противостоять не мог. Гарет и Орин сражались молча. Они всякий раз, получая порезы и раны, вставали плечом к плечу, несмотря ни на что. Это позволяло им понять, где они были сильны, а где слабы. Один удар должен был нанести быстро, так, чтобы отвлечь. Второй, чтобы убить. Орин без слов шагнул назад, а затем занёс меч над головой. Орин присел, буквально на секунду, чтобы потом подняться. Над головой просвистела крыло дракона. Прямо над ними разразилась битва. Калотрок вступил в схватку с Ужасом Тени, а Келтрик сжигал всех Губителей, что пытались окутать его плотным покровом и сгрызть лавовое тело. Гарет поднял меч Мираны и ударил в выпаде. Тогда Генэйт отошёл чуть назад. Лезвие почти коснулась его изысканного, чёрно-красного кафтана. Орин отдал едва уловимый приказ от полумёртвого Терона. Гномы стали наступать вперед, а амункеры потихонечку стали отбивать правый фланг. Раненные приходили с новыми силами, шаманы орков хорошо старались. Поредевшие ряды пополняли все умершие герои. Казалось, что смерть вовсе отступила и теперь каждый, кто приходил по зову рога, был здесь ещё при жизни. Орин пригнулся и вновь ударил. На этот раз точно в плечо Генэйта. Каким бы искусным он не был, меч, наделённый потоками ветра, был куда быстрее природной ловкости. Гарет ударил вторым. Меч, чья гарда была исполнена в виде пера феникса, вонзился прямо в грудь Лорда Тьмы. — Как поэтично… погибнуть в синем пламени… наконец-то…. — — ОРИН, БЕРЕГИСЬ! — Орин не успел взглянуть наверх. Мертвый Эдхут обвил расколовшееся небо и голова его, изогнувшись, опустилась над полем битвы, извергая из разорванной пасти пусть и небольшую, но смертоносную струю пламени, накрывшую участок сражение. Это пламя уничтожало всё. Воздух пропал, земля умерла, покрывшись прахом всех, кто попал под неё. Всех, кроме Орина, которого родной брат оттолкнул так сильно, как мог. — Гарет…. — Орин прошептал имя брата и через секунду разжал руку. Прах рассыпался на ветру. Прах его брата… — Гарет… Гарет… Гарет… Гарет Гарет Гарет Гарет Гарет Гарет Гарет ГАРЕТ …. — Орин смотрел на восходящую тень. Его затрясло от гнева, но сил подняться у него не было. — Как же я тебя нашёл! Орин! Терон приказал отступать! Ир-меры перегруппировываются! Орин! Тащи его! Быстрее! — — Пауль… где Гарет? — Пауль Дейн не ответил. Орин и без него понял, что случилось.***
Алетра Рейн аккуратно поглаживала подросший живот. Они с Гаретом долго думали. Ну, как долго? Одна ночь перед боем — вот и все их споры да раздумья. Но всё же они сумели сойтись на двух именах. Если девочка, то имя ей будет в честь Фриды Оркалан. В честь матери Гарета. Ну а если мальчик, но звать его будут Амелион. Опять же, в честь друга Гарета. Алетра была не против. Она не могла похвастаться хорошими друзьями или великой родословной. Ей нравились эти имена, и она бы произносила их с радостью и лаской. Произнесла бы вместе с Гаретом. Но Орин вернулся. Вернулся почти мёртвым и пустым. Слова не нужны были Алетре или кому-то ещё. Гарет бы был подле старшего брата, не его нет. Отец её ребёнка мертв. Да и сама Алетра вряд ли увидит новый день. Последняя Битва вот-вот уничтожит весь мир. Бедной женщине, вдове и матери ещё не рождённого ребёнка оставалось лишь гладить свой живот, приговаривая старые сказки, чтобы дитя чувствовало себя спокойно. Она одна. Одна среди самых разных людей и сейчас нет никого, кто бы мог остановить её слёзы. Унять распроклятую боль. Кира умудрялась командовать обороной на стене. Так, что люди причитали, чего же раньше она в легион не пошла?! Но Алетра больше не знала, что ей делать. Она укуталась в теплое одеяло и закрыла глаза. Конец был близко. Скоро она и её ребёнок будут рядом с Гаретом. Если конечно небеса, где душу могли обрести покой, ещё целы и невредимы. Если…***
Блексворд смотрел на расплавленное небо. На то, как древний дракон обвивает расщелину и плюётся синим огнём. На то, как драконица, повелевающая водой, своим телом защищает последнюю чистую воду от поток скверны, извиваясь на западе, как уж, брошенный на раскалённую сковороду. Бастард. Некромант. Пограничник. Убийца. Сын. Чёрный Легионер. В этой жизни он успел примерить десятки масок, и всё они были малы или же он тонул в них. Сейчас, когда он успел умереть и проснуться раз десять, некромант должен был совершить то, что могло бы помочь всей армии Наследника Нерана. Ведь они умирали с его именем на устах. В ожидании его прихода! Верхом на Ужасе Тени, шёл Алгирнор. Лорд Тьмы, который не мог унять свою жажду к экспериментам. Что сказать? Стоило усмирить этого диковинного зверя. Эльнора встала рядом с Блексвордом, раскрыв альманах Эйдэна Четвёртого. Она читала заклятье, что поднимало на бой каждое тело, лежавшее на это поле. Все повиновались воле Императрицы Мертвых. Люди, гномы, ир-меры, даже Падшие. Все шли в бой. Зелёный, мертвый свет поднял сотни тысяч тел и те, по велению Эльноры, пошли нерушимой стеной на дракона, состоящего из дыма и тумана. Белый дракон с черными шипами приземлился рядом с ними, тяжело дыша. Блексворд быстро залез на шею Рахвариона и в последний раз дракон понёс всадника на своей спине, чтобы тот уничтожил Ужаса Тени раз и навсегда. Пока Алгирнор убивал восставших мертвецов, Блексворд взлета всё выше и выше. Даже сам Лорд Тьмы страшился своего творения. Иначе бы он не обвивал себя огнём, причиняя этой твари боли и напоминания, что жрать именно его нельзя. Как только Рахварион расправил крылья прямо под брюхом Эдхута, Блексворд спрыгнул вниз. Он видел, как умирают его легион. Как рвут на части Альберта Плешивого. Видел, как Зейрайна перерезает себе горло, лишь бы не умереть от руки скверного чудища. Видал ли она его, когда истекала кровью? Видела ли слёзы своего сына и его жалкие попытки поднять её, вернуть обратно, в мир живых? Весь его мир содрогнулся. Ведьмаки погибли вместе с чёрными легионами и сейчас, живые мертвецы шли в бой вновь, на этот раз бок-о-бок с теми, кого окутывало золотое сияние небес, призванное рогом Алкирион. Пронзая ветер и кровавую пыль, Блексворд выставил меч и как только он оказался рядом с Алгирнором, он пронзил его тело насквозь, ухватив за плечи и погрузившись во тьму Ужаса Тени. Тогда мир вновь содрогнулся.***
— Сукины дети, тащите все припасы в северной стене! Вирна, треклятая ты магичка, ты будешь глаза протирать или твои маги обрушат на ир-меров огонь?! Что? Мертва?! Кто-нибудь, из магов Дейн-Педа, быстро на башни! ЖИВО! — Кира почти сорвала голос. Как и Гамильтон Каманрон. Синие легионы готовились оборонять стены Мира-на-Аноре до последней капли крови. Если бы Кира не была сейчас занята, она бы заметила Орина. Заметила пустоту в его глаза и то, что почти весь пятнадцатый легион сгинул на тех проклятых полях. Может быть, конница ещё и успела собраться. Где-то она видела Маилаулов. Сурана вроде как ноги лишилась, а Вал вообще лежал рядом с ней, выдирая из груди осколок копья. Проклятье! Сколько они потерли?! Они же почти проиграли! Каманрон и Торан Шторм-Баунт готовились к первой волне осады. Похоже, амункеры ещё дрались, так же, как и гномы. Где же распроклятый Айдан?! Приказы Терона ещё доносились со слабым ветром.Держать оборону.
Не дать им осадить крепость.
Вести бой на поле.
В одночасье всё затихло. Весь мир застыл в ожидании развязки. Пепел и синий огонь подали с небес, будто снег. Расколотые небеса ещё больше поглощали этот мир, от чего были видны самые яркие звёзды. Эдхут молчал, но их его разбитой пасти несся немой крик. Вот и всё. Кира и Каманрон стояли рядом, взявшись за руки. — Обещай, что встретишь меня в следующей жизни, Кира. — Она не могла отказаться. Тем более, когда до конца их опасного пути по острию ножа оставалось так мало. — Обещаю. — Вымолвила она, сильнее сжимая руку человека, которого когда-то любила. Их руки перестали дрожать.***
— Прости меня, Ариана. Прости меня. Я был не достоин тебя. Я редко говорил, как сильно люблю тебя. Это всё моя вина. Только моя. — Орин почти ничего не видел. Что-то внутри него умирало. Воля к победе? Сам жизнь? Душа? Непонятно. Но умирать на руках жены и дочери было куда приятнее, чем в поле, где больше не было земли. Лишь кровь, кишки, мясо и дерьмо. Здесь он был любим. Здесь он был нужен. Это радовало его сердце и увядающую душу. — Я люблю тебя, Ариана. Я бы вновь прожил эту жизнь, чтобы встретиться с тобой, чтобы сказать это тебе, умирая на твоих коленях. — Ариана не рыдала навзрыд. Он лишь обняла дочку и прижала муда покрепче к себе, тихо прошептав. — Хорошая была жизнь, душа моя. Вся надежда на наших детей Знай, Орин, я проживу с тобой столько жизней, сколько потребуется. И столько, сколько захочу. И пусть весь мир будет нам свидетелем — я люблю тебя. — Адриана в последний раз обняла родителей, прежде чем их ослепил белый свет, вырвавшийся из расколотых небес.