Расколотые небеса.
Климэнд.
Где-то в бесконечном пространстве космоса.
— Где она? — Айдан шёл по небу, как по целой, невредимой и твёрдой земле. Весь мир дрожал в последнем вздохе. Трясся в предсмертной агонии. Каждое колыхание приносило ему всё боль и больше страдания. Океаны вышли из берегов. Скалы упали, равнины поднялись, а горы полыхнули, взорвавшись сотней вулканов сразу. Всё мировое естество страдало, и Айдан слышал каждую неприкаянную душу, что не могла вернуться домой. Раны всего Климэнда разили гнилью, болью, страхом, отчаянием и смертью. Всё это перемешалось в отвратный запах, гонимый последними потоками воздуха, которые ещё могли существовать. Айдан закрыл глаза. Он не стал мчаться на помощь тем, кто ещё мог выжить. Всё конечно. Пророчества оказались правы. Он принёс мир гибель. Он уничтожил его. Уже поздно думать «если бы». Айдан ненавидел это слово. Если. Столько ложных надежд хранилось за этой, казалось бы, нерушимой стеной. Всё был тщетно и напрасно. За исключением того, что Сейна сейчас находилась в руках Тай-Фера. — О-о-о, вижу, ты пришёл. Стал сильнее. Когда-то и я источал столько могущества. Когда-то я тоже был молодым. Рад видеть тебя, Айдан. Особенно я рад, что мы встретились здесь. На заре нового времени. — Аэрон Тай-Фер стол перед Айданом. Он оказался мужчиной в самом расцвете сил. Седые волосы не были признаком старости, так же как и морщины. Перед ним стоял воин. Такой же легионер, как и он. Айдан поморщился. Ему была отвратна сама мысль, что он и Ненасытный схожи. Пусть и отчасти это было некой правдой, он отказывался верить в это душой и сердцем. Юмкара покоилась на его поясе. Ножны из потоков воздуха служили самой надёжной защитой клинку, пожирающему души. — Где. Моя. Жена? — Айдан был зол. На себя. На Ненасытного. На того, кто был повинен в большей части страданий в его жизни. Всё должно было закончиться здесь и сейчас. Айдану было больно смотреть на мир, умирающий под его ногами. Столько силы он успел поглотить, пока шёл сюда, что все, происходящее внизу, казалось для него лишь пылинкой во всей вселенной. Великий Баордар наконец расправил крылья, что затмили половину небес. Эдхут медленно поднял сгнившую голову и стал направляться к Баордару, чтобы закончить Последнюю Битву, оставив Айдана и Аэрона одних. — Прекрасное зрелище, не так ли? — Тай-Фер поднял голову. Взаправду, линия, где заканчивалось небо, и начинался космос, была прекрасной. Миллионы звёзд, планет, миров. Все они были так далеко от них, но всё же, досягаемы. Созвездия застыли, ожидая развязки, хотя до этого они медленно двигались или же это мир двигался? Айдан не знал. Но с каждым вдохом, её легкие пропитывалась силой. Огонь, воздух, земля, вода — всё было пропитано кровью и нескончаемыми страданиями. Айдан чувствовал восторг от изначальной силы, но его тошнило от последствий, что приносила эта сила. Всё это было не для него, но долг обязывал возложить всё на свои плечи. И даже больше. — Я устал, Тай-Фер. Где Сейна? — Тогда Аэрон вновь посмотрел на небо. Мир задрожал. Сдвинулся с места и тогда за спиной Айдана оказался весь Климэнд, переживающий конец Бесконечной Поры. Битвы всё ещё кипели, но теперь, вперед Айдана оказался безграничный простор, за которым его ждала Сейна. Она стояла за невидимой стеной и тянула к нему руку. Айдан шагнул навстречу жене, но тут же осёкся. Он не мог оставить родной дом. Климэнд. Дивную Отчизну. Нельзя было оставлять её остов в руки Тай-Фера. Тем более, он преграждал путь. — Позволь рассказать тебе историю. — Аэрону даже не нужно было айданово согласие. Он начал разглагольствовать прямо так, с пылу с жару. — Когда-то я бродил по темноте один. И вдруг увидел Мирану. Прекраснейшее создание из всех, которое я только мог встретить. Вместе мы смотрели на бой, который длился бесконечно. В той схватке встретились Кандара — дракон порядка. Дракон из чистого золота, с крыльями из стали и света. Он был идеален. Только это слово подходит под него всецело и полностью. Он был чистейшим воплощением всех возможных законов. Так уже вышло, что против него выступил титан, носивший имя Фулундара. Он был безобразен: отдалённо похож на человека, только вот он был похож на чистый хаос, что постоянно менял свою форму, будто зараза, всё время пытающая подобраться к цели разными способами. В той битве настало затишье. Ни Кандара, ни Фулундара не могли убить друг друга. Порядок не мог строиться без хаоса, хаос же не мог разрушать без порядка. И когда тела их остались в пустоте, мы с Мираной решили вмешаться. Каждый поглотил силу изначальных и объединил её с другим аспектом. Там мы создали Дивную Отчизну — Климэнд, на древнем наречии, что так долго создавалась нами. Мы очень долго экспериментировали и пришли к такому состоянию, в котором могли отпустить наших детей в свободное плавание. Мы стали жить, мы стали отчасти смертными: мы горевали, радовались. Даже детьми обзавелись. Но этот грешный мир, наш неудачный опыт стал подводить нас. Сущность Фулундары взяла вверх над аспектами Кандары и тогда началась война. Первые смерти. Мы придумали преисподнюю для виновных и рай для мучеников. Но даже у них есть свои пределы, что вскоре переполнились. Тогда мы позволили душам перерождаться, и мир зажил по новой. Одна история, но в миллионах вариаций. В какой-то степени, это прекрасно…. — — Но всё пошло не так, как ты задумывал, я прав? — Айдан догадывался, к чему всё идёт. Аэрон кивнул и продолжил рассказ. — Я подумал, что смогу начать всё с начала. С чистого листа. Мирана и наши дети, увы, меня не поняли. Они посчитали, что я люблю свои творения куда больше, чем их самих. Мои знания позволили мне создать субстанцию, что вычеркивала всё, к чему прикасалась, поглощая это и перерабатывая в чистую энергию. Но мною была допущена ошибка. Я вложил в эту силу всю свою ненависть к своим же ошибкам. Так, из Чистоты, родилась Скверна и мы пришли к тому, что имеем сейчас. — На лице его была лишь тень сожаления. Тай-Фера не стыдился и не боялся. Ему было плевать. Он преследовал лишь одну цель. Начать всё с чистого листа. — А как же Эред и Макар? — Айдан хотел знать всё правду, прежде чем они преступят к последнему шагу. — Две фигуры, которым можно пожертвовать. Две ниточки, которые нужно было обрезать в нужный момент. Оба оседлали потоки времени и почти сразу перерождались, будучи детьми получая память прошлой жизни. Ты, однако, оказался белой ниткой в этом полотне. Ты умудрился сопротивляться обоим. Будучи в темнице, я диву давался твой силе и воле. Как такой как ты — простой смертный, пусть и с кровью дракона, сумел противостоять двум царям? Двум полубогам? — Айдан покачал головой. Он устал отвечать на этот вопрос, а потому кинул ту же монету: — Я тоже задавался этим вопросом. Но меня мучают совсем другие мысли: что движет тобой? — Айдан смотрел в серые глаза Аэрона и видел в них самого себя. Он уже знал, что за слова попытаются затуманить его разум. — Я хочу свободы. Меня терзали мысли о долге Отца перед всем сущим. Долгие годы заточения в Цитадель Эдхута подкосили мою память, но не разум. Лишь ненависть помогала мне держаться в цепях из огня и света, лишь она заставляла дышать меня отравленным воздухом и пить проклятую воду, что отравляла меня день за днём. Ненависть к порядку, что я создал. Ненависть, ставшая моей жизнью. Я буду свободен, и мир содрогнется, изменится и станет лучше. Кому, как не великому отцу вести заблудших чад? Я долго думал над этим. И решил, что начну новую эпоху, где не буду вмешиваться в события своего дома. Я сделаю так чтобы каждый шёл уже по выверенному пути. Как это сделал бы настоящий родитель. — Айдан злился. Тай-Фера же радовался всем тому, что происходить. Он как-никогда был близко к своей цели. — Никакой ты не родитель. Ложь, обманом и предательством всё и закончится. ТЫ просто лишишь всех права выбора. Сведёшь всё на нет! — Айдан злобно выпалил это и тихо прорычал, когда Тай-Фер ответил: — Я создам новый мир. В нём не будет злобы. Не будет страха и тьмы. Не будет света и любви. Я освобожу смертных от этих страшных оков — моей самой главной ошибки. Я лишу их права выбирать и тогда они сами пойму, что лишились страданий от ужаса и радости. Они примут меня как спасителя, а тебя, Наследник Нерана, они запомнят как того, кто погубил их. Ведь именно этого я и хотел. Так же, как и ты. — Нет. Всё не так! Я сам выбрал свою судьбу! Сам выбрал путь, по которому прошёл! Я сам виноват в том, что стою здесь! — Тай-Фера захлопал в ладоши: — Конечно! Выбрал путь полный страданий и боли, не только собственных, но и чужих, не так ли? Ты думаешь, твоё рождение не было предопределено, Айдан? Ты считаешь, что всё это случайность? Я привёл Балкраса к Лоренцу, моя злоба придала тебе силы испить драконьей крови и в конечном итоге, я открыл тебе тайну великого меча! Именно я позволил тебе пронзить своё тело осколком древнего орудия. В другом случае, я бы просто передал его тебе, уже перекованный! Я помог тебе бороться с царями Рассвета и Заката! Я поселил отчаяние в сердце Макара и ненависть в душе Эреда! Ты — моё спасение и гибель всего мира. Ты — Освободитель Прародителя и Палач Климэнда! — — ХВАТИТ! — Айдан вынул меч из ножен магического воздуха. Тогда клинок загорелся золотым огнём, как в легендах о Неране. Тай-Фера не остался в стороне. Его меч был куда изысканнее. Юмкара оказалась проста в обращении. Это был почти полуторный меч с самыми древнейшими рунами, алый сапфир, служивший эфесом, был крепче любого металла, а гарда была полностью стальной. В это же время чёрный металл клинка Аэрона поблёскивал в звёздном свете. Гарда была чуть ли не полноценным жаром из сотни металлических полос. — Какая честь! Генэйт был бы рад сойтись с тобой в бою! Какая радость, что именно мне придётся делать это за него. Пусть навык решит всё за нас! — Тай-Феру нравилась эта глупая игра, а вот Айдану она порядком надоела. Он собирался покончить со всем этим раз и навсегда.***
Айдан взмахнул мечом. «Орёл в небесах» встретился с «Ласточкой в облаках». Юмкара напитывалась силой душ, ушедших в небеса. К нему, как корабли в тумане движутся к маяку, так и души идут на звон клинков. Они крутились как две юлы, то навстречу друг к другу, то друг от друга, в каждом шаге пытаясь нащупать еле заметный, тонюсенький шанс на резкую контратаку, что положила бы конец всему страданиям. Айдан извернулся, прогнувшись назад. Быстрый удар Тай-Фера не позволил Айдану отшагнуть назад, а потому ему пришлось упасть на землю, чтобы крутануться и ударить вновь. Как только спина его соприкоснулась с прозрачной поверхностью, Айдан поднял себя с помощью воздушного потока. Меч его резко изменился. Огонь уступил ледяному покрову и как только Айдан ускорился, он сей же момент нанёс удар и в выпаде и в прыжке. Тай-Фер исхитрился и ответил блоком, выверенным с точностью лучших лекарей, работающих над сложной раной. Клинки соприкоснулись, и вся суть мироздания и материи затряслась от клокотания. Жизни и безумие боролись в этой схватке, смерть и забвение. Аэрон отлетел в сторону и тут же повис в воздухе, через секунду приземлившись на землю. Айдан же подхватил нить Света и, развернувшись в полёте, крутанул копьём вокруг себя, вырисовывая колесо с десятком спиц. Взревев как дикий грифон, Айдан направил весь гнев внутри себя так, чтобы Юмкара и копьё соединились в одно целое. Свет излился в кристалл и тогда Айдан развертел копьём, выстраивая «Клин Огня». Тай-Фер просто закрылся щитом из магического плетения, выстроив свой дух в плотную стену. Свет не смог пробить столь надёжной защиты. Копьё просто-напросто застряло и рассеялось, как только стеклообразная стенка треснула. Настал черед Ненасытного показать всю свою силу. Одним движением своего меча он рассёк воздух, образовав с десяток воздушных потоков из скверны. Пока Айдан прыгал и пытался поймать окошко между ударными волнами, Тай-Фер резко взлетел и будто стрела, пущенная из лука великана, устремился прямо на Айдана. В этот удар он вложил всю свою ненависть, всю свою чёрную злобу и страшную боль, копившуюся веками в его темнице и разуме. Айдан кое-как отбросил от себя мысли о таске, печали и страдании. Ему нужно было биться дальше. С каждой секундой он понимал ход своего врага, с каждой минутой он был всё дальше от мира смертных, потому то клинок питался душами, что шли к нему, как к заветному огню. Айдан чувствовал их страх, ему хотелось плакать вместе с ними. С нарождёнными детьми, вместе с легионерами, королями, принцами и принцессами, простыми людьми: все они оказались в его голове, и все души просили о защите, из-за чего Айдан пропустил один удар. Ненасытный подскочил внезапно. Изящным ударом он отправил Айдана в полёт к той преграде, где его ждала Сейна. Айдан с болью приземлился, вспомнив день, когда убил Балкраса Бронегрыза. Как он тогда умудрился выжить?! Как он смог дожить до этих секунд? Перед глазами тут же пролетел целый десяток жизней. И все они обрывались именно здесь. На расколотом небе. Айдан медленно полз вперед. К Сейне, что тянула руку к мужу через непреодолимую стену из силы, что породила весь этот мир. — Мы с тобой оказывались здесь десять раз. Десять. И всякий раз ты погибал от моего клинка. Не допусти же поражения, мессия! — Тай-Фера занёс меч над телом Айдана. Одиннадцатый рождённый под Остриём Юмкары. Самая яркая звезда на небе сияла прямо над его головой. Звезда, ознаменовавшая его рождение. Сколько же раз он оказывался здесь? Теперь он не имел права проиграть! Не имел.«Я обязан спасти их всех….»
Айдан на секунду закрыл глаза. Весь мир остановился и даже Аэрон статуей застыл над ним. Лишь голос тысячи душ звучали в его голове. — Думаешь, только ты можешь быть героем?! Позволь и нам зваться таковыми! Если ты выбрал, позволь и нам выбирать! — Адриана весело хохочет, играя на лютне. Его сестра всё так же верит в него. Она всегда верила. — Не честно это, брат. Подумай хоть раз о том, что действительно важно. Подумай о том, как ты справишься. Мы-то как-нибудь выкрутимся. Давай, Айдан. Судьбу нужно ещё выбрать. — Корр как всегда улыбается. Этот дурень редко бывал хмурым. Даже сейчас он хотел, чтобы Айдан сделал что-то сам, не опираясь на других. — Долг. Обязанность. Всё это всегда было с тобой. Но ты не ответственен за мир, который уже отдал жизнь в этой войне. Ты можешь выбрать путь для нас. Для всех нас. Пусть же хоть кто-то за тебя похлебает этой каши. Вставай, Айдан. Вставай и делай то, что сочтёшь нужным. — Терон нахмурился. Опять ему нужно было что-то делать. Этот ленивый Мейстланд никогда бы не пошёл работать. Только если его взашей погонят. — Ты слишком долго защищался. Научись атаковать. Научись идти в бой без страха и упрёка. Ты — СтоннКассел и выбор всегда был за тобой. — Орин протягивает ему свою руку. А затем вновь учит владеть мечом. Учит до изнеможения. — Мы будем с тобой, сын. Чтобы ни случилось. — Лара смотрит на него взглядом, полным гордости и любви. Она ни за что не променяет свои годы на другу судьбу. Иного ей и не надо. — Победу — стране и народу. Мы твой народ. Мы завоевали победу. Мы отдали почести тебе, Наследник Нерана. Отдали тебе свои жизни и свой долг. Это был наш выбор. Умереть с твоим именем на устах. Сделай же свой, чтобы наш не был напрасным. — Гарет вручает ему в руки знамя. Ведь он — Красный Легионер Кинхарта. — Меч стоит бросать тогда, когда ты перестаёшь его ненавидеть. Только тогда ты взаправду становишься монстром. — Мартин тянет руку к Юмкаре. Айдан же прячет её в ножны. Только ему может принадлежать этот меч. Это лишь его судьба. — Чтобы ни случилось, знай, Айдан. Я горжусь тобой. Я горда тем, что могу называть тебя сыном, пусть и сделала я это раз в своей жизни. — Ариана целует его в лоб, благословляя в последний путь. Мама, провожающая его в последний путь. — Вставай, Айдан. Ты слишком долго убегал. — В этом Кира была права.Слишком долго.
Айдан идёт вперед. Первые шаги его медленные. Тай-Фер смотрит на него с изумлением, и даже меч пропадает из его рук. Айдан же с каждым шагом идёт все быстрее, пока не переходит на бег. Там, внизу, Баордар, почти задушенный, перекусил шею Эдхута, убив Отца Основателя окончательно. Айдан бежит. Бежит и плачет. Смеётся и кричит. Никогда ещё он не был таким свободным. Никогда он не отпускал и не чувствовал такого спокойствия. Такой свободы. Лишь Сейна была рядом с ним, но и она готова была уйти. Вскоре Айдан стал бежать подобно ветру. Вместе с ним задвигались звёзды. Созвездия сорвались с неба. Покров из звёзд сошёл со своего места и помчался вместе с Айданом, разбивая стену между ним и Сейной. Айдан дотянулся до руки любимой. Сейна в последний раз сжала руку мужа и когда она оказалась в его объятиях, Сейна прошептала. — Отпусти меня. Я буду с тобой и в жизни и смерти, но ты должен отпустить меня. — Айдан лишь кивнул, заливаясь горькими слезами. Её он не хотел отпускать больше всего. — Мне не выжить одной. Так пусть моя душа послужит тебе в клинке. Но обещай мне, Айдан Стонн’Кассел, что найдёшь меня в следующей жизни. Найдешь и полюбишь вновь. — Айдан, чувствуя, как сердце его разрывается, как тело жены рассыпается в прах, нашёл в себе последние силы ответить на её просьбу. — Обещаю. — Тогда она исчезла, и Айдан произнёс имя, которое привело его к этому моменту. — Юмкара. — Меч полетел к нему на порывах ветра, и как только его рука ухватилась за рукоять, клинок засиял молниями. Тай-Фер метнулся вперед. Старый Бог выставил меч вперед и как только Айдан пошёл ему навстречу, звёзды вновь пришли в движение. Они двигались в такт айдановых шагов. И чем быстрее он бежал к нему, тем больше звёзд падало на него, тем больше душ впитывалось в меч. Аэрон полетел наперерез своему врагу и оба они, почти испепелял друг друга взглядом, подлетели. Тай-Фер обернулся точной копией Эдхута, только куда меньше. Айдан же освободил огонь в себе. Он — Наследник Нерана, Царь Рассвета и красный легионер Кинхарта. Ему не нужно было становиться грифоном или драконом, чтобы победить врага. Всего лишь один удар должен был разрешить эту битву. И Айдан отпустил боль. Отпустил страдания. Он стал свободен от всех тех обязанностей, которые он на себя возложил. Только Наследие Нерана. Только он сам. Айдан, несущий клинок в сердце бога. Только он и никого больше. «Это тебе за мою боль. Это тебе за Сейну, Каймлину, Айзору, Хелену. За Терона и Корра. За Адриана и Киру. За Орина и Ариану. За Мартина и Лару. За Гарета, Сурану и Вала!». — Я жил ради них! — Этот вопль Старый Бог не слышал. Лишь крик. И белый свет озарил всё мироздание, когда серая сталь Юмкары пронзила сердце Аэрон Тай-Фера.***
— Что ты наделал? — голос Старого Бога дрожал. Они были в белой, почти снежной пустоте. Одни. Лишь Айдан, Аэрон и Скверна, засевшая в его сердце. Айдан стоял напротив него, сжимая в руках Юмкару. Безмятежный, готовый совершить последний вдох; бесконечно уставший и замученный; мессия и герой, разрушитель и убийца. Все пророчества сбылись, как и было предначертано. — То, что ты так долго планировал — Айдан был спокоен и самое главное, он ощущал себя живым. — Я начал всё с начала. Как ты и хотел — Сотни прожитых жизней. Тысячи смертей. Тысячи тысяч ошибок. Но каждый раз, он побеждал, пусть и с треском проигрывал. — Я спас этот мир. Я его уничтожил. И в то же время сохранил. Я дал ему новую жизнь. — Ты не бог. Ты всего лишь…. — Тай-Фер не успел договорить. Он осознал свою ошибку. Понял, что стал причиной собственной гибели. Причем окончательной. — Всего лишь Наследник Нерана. Всего лишь Царь Рассвета. Всего лишь Айдан. Да. Кем я только не было. Кем ты только меня ни сделал. Но сейчас мы с тобой покончим с этой войной. Айдан стал вбирать в себя свет и тьму, меч блеснул перед его лицом. Огонь и холод. Белая пустота треснула, как разбитое стекло, а вместе с ней и Аэрон — первый Старый Бог стал погибать. — Этот мир вдохнёт новой жизнью. Люди будут помнить, а затем обратят память в легенду, а потом в миф. Новому миру не нужен будет Скверный Повелитель. Не нужен будет Царь Рассвета, и Наследник Нерана не станет тем, кто спасёт землю, разрушив её. — Аэрон не успел посмотреть на свои руки, которые слились с силой, что впитывал клинок Айдана. — Боги будут покровительствовать над смертными, зависеть от их молитвы. Но каждый сможет сам вершить свою судьбу. И каждый из нас проживёт новую жизнь. И тогда Айдан обратил время, силу, жизнь и даже саму смерть вспять. Мир содрогнулся. Аэрон же остался совершенно один. В пустоте. Один. Его немой вопль не был слышен в бесконечной белой вселенной, где не было ничего, кроме него самого и Скверны в его сердце.Только он и Скверна.
Больше никого.
Один.
Совершенно один, на белом листе чистейшей бумаги, без пера и чернил.
Один.
В пустоте.