milky

Таинственная омега не появляется в зале уже пару недель, хотя Тэхен захаживает туда каждый день и спрашивает о мужчине у девушки за стойкой администратора. Ему бы очень хотелось еще раз извиниться и нормально познакомиться, точнее перезнакомиться, если можно так сказать. Сколько бы ни старался Ким выкинуть из головы увиденное и прочувствованное, ничего у него не выходит. Чья в этом вина? Не совсем понятно. То ли чар интересующей омеги, то ли его дурной головы. Тэхен не любит терять надежду, не любит проигрывать, но к притягательному незнакомцу он подобраться не может. Юнги с Хосоком предлагали выудить его номер у администратора, однако мозгов сообразить, что так он точно оттолкнет от себя мужчину, у Кима хватило, поэтому затею по поиску молодого папашки он успел оставить. Жаль, что похоронить свое влечение не так просто. Наверняка у этой омеги уже есть альфа, даже муж, раз тот решился на серьезный шаг в своей жизни, и Ким ему только помешает, особенно когда влюбится (к этому он уже предельно близок). Тэхену нравятся дети, он и сам хотел бы стать отцом раза три-четыре, но омеги не думают об этом, когда смотрят на него. Такие как он омегам доверия не внушают. Он слишком большой, слишком пугающий, неотесанный, на вид грубоватый. Возможно, кажется неприятным, возможно, похож на уголовника. Черт знает. Ким привык игнорировать изучающие взгляды, направленные на него, а осуждающие уж тем более. Скрасить один из ничем не примечательных дней Тэхен решает парой баночек пива, ради этого заглядывает в круглосуточный рядом с домом. Он на автомате здоровается с кассиршей Сыльги, когда направляется к холодильникам с алкогольными напитками, но притормаживает, стоит только понять, что ответного приветствия не последовало. Заглянув за прилавок, Ким обнаруживает ее сидящей на одной из напичканных каким-то твердым товаром коробок. — У тебя это… Нормально все? Знакомая вертит головой, зовет альфу за стойку и позволяет ему взглянуть на нечто совершенно неожиданное. — Глянь-ка на это… — тихо проговаривает она, очевидно, опасаясь, что администратор, находящийся в одном из подсобных помещений, услышит. — Них… Аху… — Тэхен отступает на пару шагов, удивленно рассматривая сидящего на чужих коленях ребенка. Тот еще совсем маленький, больше года-двух ему точно не дать, и удивительно спокойный для маленького человека, родителей которого нет рядом. Магазин абсолютно пустой. — Ты у кого его сперла, блин?! — Придурок что ли? Почему сперла сразу!? Дедок какой-то пришел пару часов назад, старый совсем, с ребенком. Сказал, ему надо отойти куда-то минут на пятнадцать, попросил посидеть недолго… Девушка аккуратно придерживает черноволосого мальчика, чтобы не дать ему упасть, Ким замечает в руках ребенка игрушку, такие продаются на здешней кассе. — Так и не пришел дед? — спрашивает он, предельно аккуратно усаживаясь на корточки, а затем делает несколько гусиных шагов по направлению к мелкому, останавливается в полуметре от него и тщательно разглядывает, выискивая хоть какие-то детали, которые помогут вернуть ребенка куда следует. — Нет, два часа уже ходит. Может, с ним что-то случилось? Я даже не знаю… Маленький мальчик одет в лилипутских размеров штанишки красного цвета, белую футболку и желтую панамку, красиво сидящую на его голове, словно грибная шляпка. Он гораздо спокойнее всех присутствующих здесь людей, с интересом осматривает Тэхена и хлопает большими глазами, молчаливо его изучая. Ким замечает небольшой рюкзачок, висящий у ребенка на спине, с опаской к нему тянется, очень медленно подносит свои руки, потому что боится напугать. Мальчик только хватается за один из его пальцев, полностью забывая об игрушке, что до этого находилась в его небольших ладошках, и начинает держаться за правую руку альфы. — Всегда интересно было… Почему тебя дети не боятся? — удивленно спрашивает девушка, помогая Киму снять рюкзак. — Поумнее взрослых будут потому что, — с улыбкой отвечает он, вызывая смешок найденыша. В компактном рюкзачке, по размерам больше напоминающем кошелек, лежит карточка с адресом дома, расположенного совсем недалеко отсюда, и соска желтого цвета, которую Ким нащупывает совершенно случайно. Очень знакомая соска. Подписанная. — Хоа…? Так ты у нас маленький цветочек, значит, да? — Сыльги обращается к ребенку, заботливо поправляя его панамку, немного съехавшую набок. — Какое красивое имя. — Еб… — Ким вовремя одергивает себя, в этом ему помогает удар знакомой по плечу. Некрасиво материться при ребенке. — Сорян-сорян, малыш. Сходил, блин, за пивом… В том, что он повстречал чадо той самой омеги, альфа уверен на сто процентов. Точно такую же соску он уже видел в спортзале, такого же цвета, с такой же надписью. Делать ему теперь нечего. Бросать ребенка, оставляя его на попечительство растерянной Сыльги, совсем неправильно, даже не по-человечески вовсе, но и наведываться к наверняка встревоженному мужчине с его кровинушкой на руках довольно опасно. Снова не так поймет, снова угрожать станет, там и до полиции недалеко, охраной уже не отделаться. Тэхен слышал, что омеги могут терять контроль, когда защищают ребенка, и, пусть он и достаточно сильный альфа, быть забитым разъяренным папашей ему не хочется. Хочется совсем другого. Например, встретиться на нейтральной территории, взять номер, пригласить куда-нибудь, о личной жизни поинтересоваться, романтик организовать, ужин, прогулочки всякие. Что там омеги любят? Тэхен не знает, он давно в отношения не погружался. — Я знаю его папу, — оповещает альфа, параллельно засовывая содержимое рюкзачка обратно. — Встречались как-то с ним в зале. Могу его домой доставить, думаю, против никто не будет. Если дедок вернется, скажи, что я вернул его к родителям. Рядом живут походу. — Я их здесь еще ни разу не видела. — Я тоже, видимо, не так давно переехали. Сыльги отпускает Кима с настороженностью. Знает, что тот хороший парень, но за ребенка все равно волнуется. У альфы ни братьев младших, ни сестер, он с детьми только играть умеет. Тэхен просит успокоиться, уверяет, что идти совсем недалеко, что ничего не произойдет, поэтому девушка прослеживает за ним до ближайшего поворота и отправляет на свой страх и риск, наставляя отписаться сразу же, как только найдется кто-то из родственников маленького. Тэхен несет мелкого на руках, как тому захотелось, разговаривает с ним о чем-то, рассказывает, выговаривается, не выслушивая ни слова в свой адрес. Маленькие дети — лучшие собеседники. Они не могут тебе чего-то сказать, максимум — только заплакать, поэтому вынужденно слушают все, о чем ты болтаешь. Лучше только животные. — Ну, и я, значит, бате твоему говорю, что я не за ним вообще пришел, а только отдать твою соску… Прохожие смотрят на Кима, иногда здороваются, останавливают его, спрашивают о внезапно появившемся ребенке. Тэхен здесь все и обо всех знает, это его район, его маленькая вселенная, его отдушина, поэтому и за нового маленького жителя он временно взялся нести ответственность. — А он меня кроет херами, извиняй, мелкий… Говорит, что вызовет охрану. Ты это, с ним побеседуй потом, объясни ему как-нибудь, что я не бес какой-то, окей? А то, знаешь, красивый он такой… Интересный у тебя батя… Альфа доходит до указанного в записке дома, минует декоративную оградку, осторожно через нее перешагивая, и подходит к двери, то и дело поглядывая на ребенка. Тот оживляется, словно узнает знакомое место. Тэхен, по правде говоря, вообще не знает, узнают ли дети места в таком возрасте, но решает, что пришел верно. Неоднократное нажатие на кнопку звонка ничего не меняет — хозяев нет дома. Единственным верным решением Ким считает дождаться их возвращения, поэтому присаживается на ступени крылечка и усаживает Хоа к себе на колени, придерживая его точно так же, как и Сыльги минут двадцать назад. — А альфа у твоего папки есть? — интересуется он, будто мальчик действительно может ответить. — Или бета… Ну, может, омега? Я ж не знаю, может он у тебя того… Не совсем традиционный… Блин, несу херню. Извиняй еще раз, мелкий… Тэхен пытается поиграть с мальчиком, но тот больше не интересуется его пальцами. Хоа засыпает у него на руках, причем так быстро, что даже немного пугает. Ким старается как можно меньше дергаться, становится большой человеческой люлькой и тяжело вздыхает. Не хочется сидеть на улице. Мужчина наверняка пошел искать своего ребенка. Бегает, волнуется, прочесывает окрестности. Ким надеется, что он все-таки зайдет в круглосуточный магазин, спросит про сына и узнает, что альфа уже привел его к дому. Лучше бы, безусловно, было рядом с адресом написать номер, куда можно позвонить. — Спи, спи, мелкий, будем ждать, — успокаивающе проговаривает альфа скорее для самого себя. Две недели он сдерживал себя от активных поисков заинтересовавшей омеги, две недели говорил себе, что нельзя просто звонить, писать почти незнакомым людям после подобных стычек, две недели видел его перед глазами (и впредь будет видеть, он уверен), а теперь сидит у его двери с его ребенком на руках и раздумывает над тем, как же быстро и четко объясниться. Если его не сожрут живьем на первых же секундах диалога, естественно. За полчаса задница Тэхена успевает потерять форму, близкую к шару, сплющиться, превратиться в прямоугольник и прирасти к крыльцу, на котором он сидит. Хоа же мирно посапывал все это время, он продолжает спать и сейчас, пока его живое лежбище медленно и мучительно плавится под действием атакующего его полуденного солнца. Ким закрывает ребенка собой, прячет его за своей спиной, но уже через короткое время чувствует, что скоро станет обладателем типичного дачного загара, ограниченного контурами его любимой майки. Благо, обгореть ему не дает очень вовремя пришедший хозяин дома. Шаги омеги, переходящие на бег, на тихой улочке Тэхен успевает услышать издалека. Запах присоединяется чуть позже — он все такой же аккуратный, неяркий, нежный, как и две недели назад. Ошеломленная, запыхавшаяся из-за бега омега останавливается напротив своего дома, с неприкрытым ужасом в глазах рассматривая альфу, с которым имела неприятное знакомство, держащего его ребенка на руках. Мужчина перепрыгивает ограду, быстро подходит к абсолютно неподвижному Киму и застывает, когда тот разворачивается, показывая ему спящего мальчика. — Ты… Ты, черт возьми! Снова ты! — омега пытается кричать шепотом, переводит взор на не менее взволнованного своим появлением Тэхена и теряется на пару секунд, потому что не чувствует исходящей от него опасности. — Так, это, ты, короче, позволь-ка мне объяснить! Старший смешно пыжится, складывает руки на груди, все такой же мощной и широкой, прикрываемой легкой тканью летней футболки. — Ну, попробуй.