Только на двоих

      Писк домофона, тяжелые шаги вперемешку с недовольным пыхтением, и Игорь кидает сумку на лавку, с одышкой приземляясь рядом. Парень запрокинул голову назад:       — Бля, она тонну весит... Я не клал туда кирпичи, так хули так тяжело?!       Марина с Анастасией уехали несколько минут назад, а старшеклассник, так и не вспомнив то, что нужно было, вручил соседке ключи, передал просьбы мамы и съебался вниз.       Так вот, Игорек сидит с закрытыми глазами и выравнивает дыхание, как вдруг кто-то подошел к нему сзади и положил холодные руки на плечи. Герик от неожиданности неловко вскочил и грохнулся с лавки вниз на задницу, ошалевшим взглядом глядя на ржущего, как конченый, Никитоса. Птица внутри грудной клетки билась часто и отчаянно, ни на шаг не приближая себя к желанной свободе.       — Ебано в рот, Никита! Ты меня в могилу свести хочешь?! Я чуть сердечный приступ не схватил!       — Прости, не удержался, — задыхаясь от смеха, проговорил Кезеров, смахнув с ресниц выступившие слезы. Он и вправду не думал, что так сильно напугает друга. Одним прыжком перемахнув через скамейку, брюнет подал руку упавшему Игорьку, но тот, показав средний палец, встал сам. Ник посмеялся и, подойдя к лавке, закинул спортивную сумку на плечо. И ухмыльнулся:       — Ну, это я по адресу зашел. Ты б столько не дотянул, надорвался бы...       — Ну да, конечно, — с сарказмом произнес Леамов и снизу вверх посмотрел на голубоглазого, что был почти на полторы головы выше него. После чего почти вплотную подошел к другу и, вытянув руки вверх, сделал жест "дай- дай". Кит наклонился и тут же получил средней силы подзатыльник от Игореши.       Тот решил по-быстрому свинтить, чтобы ему не прописали в ответ, и убежал на небольшое, но безопасное расстояние, показав однокласснику язык. Кез, коим прослыл Никита в народе, хмыкнул, не став бежать за зазнобой, и двинулся в сторону своего дома. Геря сразу поспешил за другом. И вот, идут два парня и разговаривают о всякой херне и не херне. Но тут Никита вспомнил кое-что.       — Кста-а-ати... Гош, ты обещал мне рассказать. Почему ты временно переселяешься ко мне? Ты не думай, что я против и все такое... Нет, просто...       — Да ладно, понял я, — вздохнул кареглазый и чуть опустил голову. — Меня просто уже достал этот... Этот... Вечно пьяный и орущий пидрила. Мне надоело, что он постоянно бьет маму. А сегодня... Сегодня была последняя капля моего терпения...       — Что?.. —Кит не поверил тому, что услышал. Отец его лучшего друга — буйный алкаш, который поднимает руку на беззащитную женщину. Парень со злости сжал кулаки. Если Игорь сейчас скажет, что и его бьют, то первым же делом завтра его батя направится сначала в вытрезвитель, а потом в наркологичку. — Что было последней каплей?..       — Чуть не задушил меня, гнида бухая, но мама его сковородкой пизданула. Он и осел.       — Как его зовут? Имя и по батьке?       — Леамов Иван Леонидович, а что?       — Да так, ничего, —произнес Никита, но Игорь заметил злость, перетекающую в ярость в интонации парня, поэтому легонько коснулся плеча одноклассника:       — Что ты удумал?..       — Ничего такого.       — Ам... Ладно? — пожал плечами подросток, сунул руки в общий карман своего худи, опустил голову и задумался о чем-то своем, мило закусив пухленькую нижнюю губу. Некит же мельком глянул на попутчика, но и этого мимолетного взгляда хватило для того, чтобы старшеклассник покраснел, представляя того под собой.       "Ёб твою мать, о чем ты думаешь, полудурок?! Ты же понимаешь, что этого не будет!.. Этого не будет", — психовал и расстраивался про себя Кезеров, чувствуя, как в штанах становится тесно и горячо. Сейчас парень просто благодарил все силы свыше за то, что впопыхах натянул на себя просторные спортивные штаны и толстовку, которые прикрывали начинавшийся стояк.       Вот такими задумчивыми парни дошли до многоэтажки, каждый со своими проблемами. У хозяина — возбуждение и желание трахнуть Игоречка на кухонном столе, а у гостя — начавшийся стыд за свое нахлебничество, пусть даже временное, и мама. Мальчик знал, что она в полной безопасности, но все равно немного волновался.       Ребята зашли в подъезд, и Никитос, выполняя действия на автомате, вызвал лифт, после чего толкнул в кабинку русого и тыкнул кнопку 16-го этажа. Пару минут спустя дверцы разъехались, и Кезеров с Леамовым вышли на лестничную площадку. Последний заметно удивился, когда не увидел окурков или надписей маркером типа "Люська шлюха" или "Таня, я люблю тебя", а вместо этих "прелестей" был девственно-чистый кофейно-белый кафель на полу и стенах.       Ник подошел к левой от лифта двери и позвонил в звонок. Сразу же послышалась птичья трель звонка и чьи-то торопливые шаги. Щелкнул замок, дверь открылась, и из-за нее высунулась башка Кости. Пару секунд парень втыкал на пришедших, но потом его губы расплылись в улыбке и Панфилов распахнул дверь настежь, впуская друзей. Оба зашли, и Костик закрыл квартиру на ключ. После чего Никита по-хозяйски велел Герке:       — Разувайся и чувствуй себя как дома. Жить эти две недели будешь в одной комнате со мной.       — Х-хорошо, — смутился гость и сел на корточки, начав расшнуровывать кроссовки. Никита в этот момент случайно задержал глаза на заднице своего, — чего?! — мальчика и вновь ощутил жар заинтересованного в этом хрупком теле члена, который только недавно успокоился. Но на данный момент стояк был больше и тверже. Хотелось проводить гостей и наброситься на Леву — так прозвали Леамова за схожесть его фамилии со словом "лев", — разорвать на нем одежду, пооставлять метки на шее и тонких ключицах, зарыться лицом в плоский животик, вдыхая аромат чего-то вкусного, покусать паренька за бедра и зарыться носом или пальцами в густую пепельно-русую стрижку в самом конце.       Но, мечты мечтами, а удел Кезерова — дрочить в ванной, заткнув рот полотенцем. Это огорчало.