Только на двоих

      На этих фотографиях был изображен Игорек в разных местах и ситуациях. Вот он разговаривает с учительницей, а вот какая-то девочка пытается к нему подкатить. И еще несколько фоток такого типа и рода. Но объединяло то, что на всех Геря был обведен фломастером, как защитным куполом, а посторонние люди были закрашены безжалостной рукой черным цветом. На каких-то кадрах мальчик сидел один и там были либо сердечки, либо надписи, типа "любимый человек это не тот, которого ты искал и нашел, а тот, в которого влюбляешься совершенно неожиданно...", либо и то, и то.       Это зрелище, мягко говоря, поплавило пареньку мозг, и сказать, что он охерел — значит, ничего не сказать. Подросток в ступоре рассматривал фотокарточки одну за другой. Две из них были порваны, но задевали царапины только посторонних. Игорька они не касались.       В голове паренька все смешалось, и он уже не мог нормально функционально соображать. Что... Что это значило? Леамов не понимал, сердце ему подсказывало, что так надо и все в порядке, а здравый смысл так и вопил: "Нихуя себе, так надо, блять! Да он же маньячина!". Резон в словах разума явно был, но Гоша знал, что бояться Ника ему точно не надо.       Размышления кареглазого были прерваны стуком в дверь и голосом хозяина комнаты:       — Лева, ты как? Тут пицца приехала, будешь?       — Д-да, я сейчас п-приду... — из-за двери донеслось угуканье и уходящие на кухню шаги. Игорь немного запаниковал на тему "А если он увидит, а если он узнает", но решил спрятать фотки обратно, под целую часть плаката. Быстро проведя нужные манипуляции, Герик слегка успокоился и направился в ванную — ему надо было умыться. После этого паренек, как ни в чем не бывало, пошел на кухню завтракать. Единственное, что выдавало его волнение, это кулачки и немного дрожащие губы.       Пройдя на пищеблок, Леамов сел за стол и протянул руку к пицце. Но только он укусил кусочек, как он вспомнил, что вчера он не положил к своим вещам и что надо максимально быстро забрать из квартиры. Его сбережения, туго перевязанные резинкой и засунутые в самый укромный уголок комнаты, дожидались своего хозяина и очень рисковали, будучи не забранными. Из-за этой догадки подросток подавился. Когда его "откачали", он сказал:       — Слушайте, ребят, я, наверно, сейчас уйду, а вернусь... Не знаю, когда вернусь.       — Я с тобой, и это не обсуждается, — ответил Никита, а Игорек поежился.       — Да я и сам справлюсь...       — Нет. А если с тобой что-то случится? Тетя Марина не переживет этого, — Кит зашел с другого бока, и Геря сдался. Маму он очень любил.       — Уфх... Ладно...       — Значит доедаем, одеваемся и выходим? — про себя обрадовался Ник, но заметил немного странное поведение своего любимого.       "Надо будет спросить его об этом", — подумал Кез, после чего пошел в свою спальню переодеваться. Игорь увидел это и тоже вскочил. Вася, Костя и Никита удивились, но ничего не сказали, а парни пошли переодеваться. На середине коридора Герька вдруг схватил одноклассника за запястье, опустил голову, зажмурился и немного испуганно тихо сказал:       — Ник... Я... Я... Прости, Ник, я порвал... Порвал твой плакат... С "Король и Шут"... — опущенные карие глаза предательски наполнились слезами, и одна капля с тихим хлюпом упала на пол. Игорь ненавидел эту слабость в себе, безумно ненавидел, но ничего с собой не мог поделать, и каждый раз, когда ситуация натягивала его нервы, как струны на гитаре, он начинал плакать.       Никита высвободил руку из хватки, приподнял лицо одноклассника пальцами и посмотрел в блестящие от влаги глазки. Парень понял это состояние, немного приблизился и... Игорь выскользнул из под рук Кезерова в самый последний момент, красный до кончиков волос. Он хотел этого, но что-то мешало мальцу. Какой-то внутренний барьер. Поэтому старшеклассник быстрым шагом направился переодеваться. Но сразу следом за ним вошел Кит и парням пришлось менять одежду одновременно.       Гоша, изредка косившийся на соседа по комнате, отчаянно краснел, хотя казалось бы — куда уже больше? Никита тоже поглядывал на Леву и уже мысленно раздевал его полностью. И ведь не смущался, как Леамов!       "Он у меня самый лучший", — невольно подумали ребята, бросая друг на друга очередной изучающий взгляд.       Вот они переоделись и, оставив один ключ Кратовой с Панфиловым, ушли.       — Лев, а куда мы идем?       — Ко мне, я должен кое-что из дома забрать... — задумчиво протянул русоволосый. Он вспоминал, где же спрятал свою заначку.       — А что, если не секрет?       — Я забыл забрать свои сбережения. Боюсь, пропьет эта падла, а я хотел себе на планшет накопить...       — А там много уже накопилось?       — Около 17 тысяч... Я не помню, последний раз считал около 3-4 месяцев назад.       — Ясно...       На этой ноте разговор и закончился. Парни молча шли к дому Леамова и через несколько минут были на месте. Игорь сглотнул, продумывая все варианты отступления из квартиры, а Ник, хоть и выглядел более-менее спокойным, был напряжен не меньше друга. Уже наслышан про буйного алкаша...       Геря подошел к окну на первом этаже, встал на камень под самой стенкой и, еле дотягиваясь до окна, слабенько постучал по стеклу окна на первом этаже. Кезеров подошел сзади, обвил руками бедра паренька под задницей и поднял его на нормальный уровень, чтобы постучать можно было громче. Игорь улыбнулся однокласснику. Кареглазый застучал подушечками пальцев по стеклу, после чего сразу прислонился, делая руками "козырек".       По другую сторону к ним уже направлялся раздраженный женский силуэт. Женщина была настроена явно недружелюбно, но гнев сразу испарился, как только она увидела в окне знакомую мордашку. Никита почему-то подумал, что это должна быть взрослая женщина, но окно открыла молодая девушка лет 23- 26 лет на вид.       — Доброе утро, Маш...       — И тебе привет, Гер. А чего ты с улицы стучишь и почему ты не в школе?       — Ам... Эээ... — верхний парень не знал, что ответил, но заговорил Никита и он как-то понял, что девушка не знает о временном разъезде семьи Леамовых.       — Школа две недели на карантине. Зараза какая-то. Игорь ключи где-то потерял, а тети Марины дома нет...       — Да? — с недоверием покосилась Мария на незнакомого парня.       — Да, Маш. Пусти в подъезд, может, мама ключи у соседки оставила, — быстро подтвердил эту ложь Игорек, незаметно пнув друга по ребрам. Было не больно, но ощутимо.       — Ок, сейчас ключи принесу, — девушка развернулась и ушла в недры жилплощади, слегка покачивая бедрами по привычке. Вернулась она через несколько минут со связкой. — Я там чайник поставила. Чай, кофе будете?       — Н-... — начал было Кезеров, но его снова пнули пяткой в кроссовке, только с другой стороны.       — Да, будем чай. Только не сейчас, а чуть позже, когда уходить будем, зайдем. Хорошо?       — Хорошо... — Маша протянула подростку ключи. Игорь кивнул в знак благодарности и девушка закрыла окно. Кит снял одноклассника с плеча и стал разминать затекшую руку. Геря тем временем открыл дверь подъезда.       — Ник, ты идешь?       — Да, секундочку, — Некит потянулся, вошел внутрь и сразу поморщился от сильной вони спирта. Гоша же не обратил на это внимания и стал подниматься по лестнице, а голубоглазый мысленно поставил себе задачу найти управляющего дома по этому адресу и поговорить с ним о качестве подъезда. Ну или переселить Леву к себе на ПМЖ, что нравилось Кезерову куда больше.       Тётя Марина... Тётя Марина может пока что пожить у подруги. А батя Игоря может пока что перекантоваться и в наркологической клинике на принудительном лечении. Так будет лучше и для самого Ивана, и для его семьи.       Ноги быстро принесли друзей на 3 этаж, и Герька позвонил к соседке. Спустя недолгое копошение в щели с цепью показалось морщинистое лицо, сразу расплывшееся в улыбке.       — Игорешечек, привет. Вырос-то как...       — Здрасте, Наталья Николаевна. Я за ключами от дома. Забрать надо кое-что...       — Ой, сейчас, сейчас принесу, — засуетилась женщина, роясь в вазочке с ключами. И вот нужная связка с брелоком-кактусом звенит в морщинистой руке. Наталья Николаевна протянула предмет соседу. — Знаешь, Игорек, батька твой орал благим матом и в стенки долбился ночью. Не ходи туда...       — Не бойтесь, Наталья Николаевна, хорошо все будет, — Леамов забрал ключи, погладил пожилую соседку по руке и ободряюще улыбнулся ей. Пенсионерка тоже улыбнулась и закрыла дверь. — Прекрасная женщина. Помню, когда я был маленьким, она меня иногда забирала из садика, и я частенько сидел у нее вечером, пока ждал маму с работы... — Никита промолчал и обвил рукой плечи одноклассника, прижав его к себе. Сопротивляться Гоша не стал.       Через пару минут ребята отстранились друг от друга, и Леамов подошел к своей двери. Сердце колотилось, как невменяемое, страх парализовал похолодевшие пальцы, а во рту пересохло. Паренек с тоской подумал о чае, который уже наверняка ждет их у Маши. Но деньги надо было забрать, и Геря понимал это. Он вдохнул-выдохнул и вставил ключ в замок...