Запретная любовь

Ночь. Ночь - это то самое время, когда, казалось, ничего не предвещает беды, началось самое важное событие - рождение на свет новой жизни. В голову Рыжовой ударил сигнал, который готов был пробить её черепную коробку. Эта боль... Она ни с чем не сравнится. Складывается ощущение, будто бы все твои рёбра треснут на миллионы микрочастиц, а вены и артерии начнут лопаться от резкого скачка давления. Эта боль... Врагу такого не пожелаешь. Елена с молниеносной скорость вскочила с кровати, почувствовав невыносимую боль. - Вань! - Лена потрясла мирно спящего мужа за плечо, закусив внутреннюю сторону щёки. - Я рожаю! - Скорую вызвала?! - Два слова. Шесть букв. Лучший будильник, который только существует. - Да, а-а! - Женщина заткнула свой рот, чтобы ненароком не разбудить сына. "А ведь только вчера вечером я вернулась домой в прекрасном настроении. А ведь только вчера вечером я вернулась из больницы, а теперь придётся возвращаться", - одна мысль о больничной койке, которая холоднее уральских морозов, покрывает кожу мурашками. Все двадцать минут, которые прошли в ожидании машины "скорой" помощи, прошли за действиями дыхания. Елена уже сбилась со счёта, сколько раз она заглушала боль мыслями о скором появлении двух прекрасных девочек. Иван всё время был рядом, изредка поглядывая за сыном. А ночь медленно перетекает в раннее утро, когда солнце поднимается на небосвод, касаясь своими яркими летними лучами закрытых веками глаз мирных жителей города. Наконец, приехала и скорая. Ивану пришлось остаться с сыном, а Елене езжать одной. Всю дорогу её сопровождали отголоски врачей о том, чтобы она не забывала дышать. Как только она вышла из дома, женщина позволила крикнуть себе. Больница. Встревоженные возгласы врачей. Безумная головная боль. Суета. Елена глазом моргнуть не успела, как оказалась в дряблой сорочке, без нижнего белья, лёжа на кушетке, покрытой половой тряпкой. Но это сейчас не имеет значения. Она сейчас срывает голос, тужится, надеется на скорый конец этого мучительного процесса. - Тужься! Уже показалась головка! - Донеслось обрывками мужского голоса. "Уже головка. Самое сложное - плечи. Поднажми!" Елена вся напряглась. Крик. Она с неистовой силой сжимает чью-то руку и кусочек, уже окровавленной, простыни. Врачи что-то говорят, суетятся. Но Елена не слышит их. Она, до хруста фаланг, сжимает руку. С её уст срывается небывалый крик. Кажется, что голова лопается, а кости покрываются трещинами. Отлегло. Дальше легче. Врачи начинают пуще прежнего суетиться, ведь одна девочка уже появилась на свет. Но рано радоваться. Осталась ещё одна. Прошло ещё два часа. Елена лежит, не живая не мёртвая. Штиль. Она переводит дыхание, чуть расслабляется. Опять. Елена напряглась. Крик. Она тужится, сжимает простыню. Хочет залезть на потолок, рвать волосы на голове, что угодно, лишь бы всё прекратилось. Она полностью перестаёт думать о том, что не смогла подержать старшую дочку. Сейчас важно родить вторую. Крик. Елена тужится. Она старается поскорее закончить эти мучения, но не выходит! Сколько прошло времени? Она не знает. Елена сейчас не может мыслить трезво. Сознание её затуманено, по телу течёт пот. Врачи что-то говорят, суетятся. Елена тужится. - Плечи. - Смогла различить меж остальных возгласов возбуждённых медсестёр Елена. Рыжова срывается на крик. Она откидывает голову назад, сжимает своими, на вид хрупкими, пальцами кушетку. Ещё крик. "Давай", - повторяет она себе.

***

Наконец, спустя более чем десяток часов это закончилось. Женщина лежит в луже собственной крови, часть которой впитала простыня с, еле различимыми, зайчиками и мишками. Елена переводит дух. В палату входит стройная девушка в белом халате и маске. Она несёт двух маленьких младенцев, с браслетиками на их кукольных ручках. Медсестра кивает родившей и передаёт ей девочек. Елена невольно улыбается. Надо же, столько мучений она пережила, боялась, терпела. Но, признаться честно, оно того стоит. Две крохотушки прижались к груди матери, впитывая её особенный аромат. Елена насмотреться не может. Она не верит, что родила таких замечательных девочек. - Алёнушка. - Она невесомо прошлась указательным пальцем по головке, которая была ярче второй. - И Кристина. - Рыжова устремила свой взор на вторую малышку, которая уже заметно свыклась с обстановкой. Но долго этот ритуал воссоединения не продлился. Девочек забрала та же самая медсестра и унесла обратно. Женщина могла отдохнуть.