***
Спустя примерно полтора часа моих страданий, размышлений о вечном, прослушивания музыки (в наушниках, естественно; Кенуэя потом будем приобщать к классике) и четыре кружки чая (разумеется, к нему тоже нужно приобщать Эдварда, у меня денег попросту не хватит каждый день ром кому-то покупать), миссия, имеющая название «Приготовь картошку и не умри» была выполнена. Конечно, я пока не знала, насколько успешно. Вот проснется Кенуэй, тогда и попробуем картошечку. Если и травиться, то вместе. Не по отдельности же. Ну вот сами подумайте: попробую я сейчас, значит, картошечку, похожу примерно полчасика, а потом — раз! — и упаду замертво. Затем проснется Эдвард, увидит мой труп и тихонько свалит. То есть он останется жив, а я — нет. Неправильно все как-то это. Если помирать, то вместе. Веселее будет. Да и честно. Я, убедившись, что картошка точно не устроит бунт и не сбежит, кивнула своим мыслям и, напевая под нос «Poison» Купера, направилась в нынешнее место обитания великого Эдварда Джеймса Кенуэя, дабы забрать оттуда так и недочитанную книжку. Хех, надо еще вспомнить, на какой именно странице я остановилась. Это будет… нелегко. Я зашла в комнату, еще раз взглянула на пирата, теперь уже попытавшегося свернуться калачиком, великого императора***
— Ты… — услышала я чей-то голос совсем рядом с собой. Чье-то дыхание пощекотало кожу лица, колыхнуло пряди волос. — Спишь?.. Я тут же распахнула глаза и уставилась на Кенуэя, который был ко мне неприлично близко, чуть ли не упираясь носом в нос. — Как видишь, сплю, — спокойно ответила я. — А ты ожидал, что я уже тихонько скончаюсь тут? — Вообще-то, — Эдвард склонил голову набок, вставая и отходя от меня на более-менее приличное расстояние. — Я пока и не думал о твоей смерти. — Ах вот как, да, капитан Эдвард Джеймс Кенуэй… — я села на диване, и, схватив пирата за руку, протянула: — Значит, только «пока»? И в какое же время вы планируете прибрать мое жилище к рукам? — Я не… — М? В какой момент собираетесь выкурить меня из квартиры и оставить помирать на улице? — Ну что ты, — Эдвард одарил меня наглой улыбкой. — Я не так жесток, как тебе могло бы показаться. Я не собираюсь оставлять тебя погибать на улице. Думаю, — он сделал вид, что размышляет, — если в ближайшие дни ты не будешь пытаться погладить меня утюгом, для тебя найдется небольшое местечко в моей квартире. — «Небольшое местечко»? Это вы так тонко намекаете на коврик для кота? — съязвила я, пытаясь притянуть Кенуэя поближе к себе. Тот, поняв, что по головке я его гладить не собираюсь, вырвал свою руку и отошел на пару шагов. — Если тебя устроит и коврик для кота, то я не возражаю. Так уж и быть. Можешь занять его себе, — он улыбнулся, глядя в мои глаза и пытаясь понять, насколько сильно я хочу его прибить. — Я, знаешь ли, не жадный, — пират развел руками, ожидая моей реакции. — Угу, я так и подумала, — кивнула я, вставая с дивана. — Ой… — И я не просто встала с дивана, а встала… на бедную несчастную книжечку, издавшую небольшой, но разрывающий мое сердце хруст. Я быстро подобрала книжку и, осмотрев ее со всех сторон, подняла взгляд на Эдварда. — Что это? — Кенуэй кивнул на книгу в моих руках. — Я не смог прочитать название. — А поднять ты ее тоже не смог? — издевательским тоном поинтересовалась я. — Знал же, что наступлю, — я недовольно покосилась на Эдварда. — Маркус Зусак, «Книжный вор». Кенуэй, не поняв, о чем речь, вопросительно посмотрел на меня. — Книга, — пояснила я, кладя вышеназванную на диван. — Впрочем, имя автора тебе явно ни о чем не говорит, но это даже не удивительно. Так зачем ты меня разбудил? — Я сам проснулся и решил, что тебе, раз я не сплю, тоже нельзя спать, — объяснил Эдвард, улыбаясь во все тридцать два. — Ах вот как… Значит, выражение «ничто человеческое не чуждо» — это не про тебя? — я отправилась на кухню, собираясь налить себе чайку… ну, или кофейку. — Я запомню, капитан, запомню. Вот буду просыпаться рано-рано, а потом будить тебя, что б жизнь сахаром не казалась. Я услышала смешок Эдварда, после чего и сам пират показался в моем поле зрения. — А ты уверена, что проснешься раньше меня? Пытаясь прожечь дыру в роже Кенуэя взглядом, я объяснила: — Это дело чести, милый мой, из вредности рано утром проснусь. — Да, я уже успел заметить, какая ты вредная… — протянул Кенуэй, поглядывая на меня, в то время как я, сделав максимально важный вид, показала средний палец. — Кстати, — вспомнила я одну маленькую, но немаловажную деталь. Мне никак не хотелось, чтобы сегодняшний инцидент повторился. — Кровать моя, и чтобы задницы я твоей, поднятой кверху, больше не видела. Не, а что он? Пусть знает. Я, конечно, могу быть доброй, милой и все такое, но не когда мое ложе захватывают самым наглым и дерзким способом, даже не предупредив меня! Это, считай, был удар ниже пояса! — Да-да, я понял, — Эдвард несколько грустно, но все же активно закивал, хотя я прям-таки видела, что в его голове уже появляется хитрый план как исправить это, по его мнению, досадное недоразуменье. — Так зачем ты все-таки меня разбудил? Твой ответ про то, что мне нельзя спать, не засчитывается как верный. Кажется, тут дело не в том, что мне нельзя спать, а в чем-то другом… Кенуэй вновь улыбнулся, сказав только одно слово: — Ром. Я усмехнулась. — Может, ты хотел сказать: «Ого, ром»? — спросила я, вспоминая, что он там говорил в игре. — Нет, — Эдвард отрицательно покачал головой. — Это я скажу, когда найду ром. — Ах да, конечно, — я кивнула, после чего, раскрыв дверцы шкафа, уже хотела достать бутылки, но меня опередил подошедший сзади пират. — Эй! Пару секунд погремев бутылками, Кенуэй зачем-то наклонился ко мне, после чего громко шепнул на ухо: — Ого, ром! Я, не ожидав такого, вскрикнула, а Эдвард рассмеялся. Он отошел от меня, потом и вовсе направился в другую комнату. И только через минуту я поняла, что Кенуэй собирался учинить расправу над содержимым бутылок, потому громко заявила: — Без меня чур не пить. — Обойдешься, — раздалось из соседней комнаты. — Я и сам могу все выпить. Меня такой расклад абсолютно не устраивал, поэтому я рванула к Кенуэю, который в свою очередь стоял посередине комнаты, сложив ручки за спиной. Так, а где бутылки? Где бутылки? Где?! Не мог же он все так быстро выпить! И минуты не прошло! Ох уж эти пираты… Я подошла к невозмутимому Эдварду еще ближе, после чего спросила: — Где они? — Здесь, — спокойно ответил он, ткнув в свой живот. — Издеваешься, — только и сказала я, смотря на вконец обнаглевшего Кенуэя. — Между прочим, это мои бутылки, и прятать их от меня совсем уже как-то… Около минуты Кенуэй думал, или делал вид, что думал над моими словами. — Положим, я тебе их отдам. Допустим, они еще будут полными. И что мы тогда сделаем? Просто выпьем их? — Ну да, — я кивнула, пытаясь понять, чего пират добивается. — Вот сама подумай: просто так пить, когда есть занятие поинтереснее… — И что ты предлагаешь? — спросила я, понимая, что ничем хорошим это для меня, скорее всего, не закончится, раз уж правила устанавливает Эдвард. — Спор на одно ма-а-аленькое желание, — ответил Кенуэй, хитро улыбаясь. — Кто кого перепьет? — он кивнул. — Я полагаю, ты догадываешься, что у меня почти нет шансов. — я сложила руки на груди. — Это нечестно. Эдвард сделал грустное выражение лица: — Раз это нечестно, то и нечестно давать тебе алкоголь. — Белобрысый, это моя алкашка, купленная на мои деньги. — А я пират, — Кенуэй развел руками. — И так уж вышло, что это уже мое. Так что соглашайся. Я вздохнула. Чертов блядский пират. Вот надо было так лохануться, а? Теперь я официально первый лох на районе. — И что у тебя там за… желание?.. — наконец, решила узнать я. — Это не то, о чем ты подумала, — Эдвард усмехнулся, глядя на меня. А о чем я могла думать? Я вообще ни о каких желаниях не думала! Все мои мысли занимало то, что Кенуэй наглый и совести у него нет совсем. Вот нисколечки. — Конечно, такой прекрасный мужчина, как я, мог бы пожелать многое… — Ну-ну, прекрасный. А если я скажу, что знаю, что про тебя сказал Роджерс в тот день, когда вы познакомились? — очевидно, после этого жизнь моя станет менее счастливой, ведь вряд ли пират это так оставит. Эти слова, которые говорил Вудс, и над которыми я еще долго хихикала, уже давно въелись мне в память, и я просто не могла напомнить о них Кенуэю. Эдвард вытянулся, явно недовольный моим заявлением, после чего продолжил: — Мое желание вполне… безобидно, и, повторюсь, оно совершенно не имеет отношения к тому, о чем ты подумала. — Я подумала о том, как бы выкинуть тебя из окна. — А сено мне никто не принесет, да? — Ну разве что вот такусенькую кучку, — я показала пальцами размер этой самой кучки, равный, на мой взгляд, сантиметру одному. — Разумеется, она спасет меня. — Кенуэй кивнул. — Так что там с нашим небольшим желанием? Ты согласна? А если ты выиграешь, то загадаешь всё, что только угодно твоей душе. — Ну вот и будешь сам спать на кошачьем коврике! — сказала я, вспоминая наш недавний разговор. — С радостью. Думаю, он достаточно удобный, — заявил Кенуэй, определенно точно зная, что эта участь вряд ли его настигнет. Вот гад! Мог бы хоть немного подыграть мне, чуть-чуть побояться моей победы. — Но не забывай: для начала тебе нужно еще выиграть. — Бе-бе-бе. Я сделала вид, что глубоко обижена, и отвернулась от Кенуэя. Я понимала, что с вероятностью 99,99% проиграю, и фиг капитан будет спать на кошачьем коврике. — Ну так что? Начинаем? — Угу, через минут пятнадцать, дай хоть кофе выпить.***
— Итак… С чего начнем? — спросил Кенуэй, рассматривая шесть несчастных бутылок. — Мне без разницы, — я пожала плечами, сидя на диване и закидывая ногу на ногу. — Ну, значит, с виски.***
— Я… — начал Эдвард, пытаясь встать с дивана. И вроде как у него это даже получилось. Наверное. — Пв-вгвал! — радостно объявила я.***
— М-м?.. — сонно спросила я, еще не понимая, что происходит. Едва разлепив глаза, я увидела рожу одного белобрысого пирата с голубыми глазами, который, видимо, ждал, что я скажу что-то другое. — Помнишь, кто выиграл? — поинтересовался он, с наглой улыбкой смотря на меня. — Не… Не давая мне закончить, Кенуэй ответил на свой же вопрос: — Я! — Ты?.. — переспросила я. Эдвард кивнул. Я вздохнула. Что ж, это было ожидаемо. Ой, как голова-то раскалывается. — И что я там тебе должна?.. Эдвард присел на край кровати, после чего объявил: — Теперь я сплю неделю, — он кивнул на мою кроватку. — Здесь. — Чего, блять?! — я тут же забыла обо все на свете и подскочила, как ужаленная, во все глаза смотря на пирата. — Да, — его лицо расплылось в ухмылке, а сам капитан еще раз кивнул. — Я же сказал, это совсем не то, о чем ты могла подумать. — Охренел ты, блять, — только и сказала я, присаживаясь обратно. А я ж еще подумала, что он так просто не отпустит мою кровать, один раз поспав на ней. Ну вот, приехали. — А мы вообще обсуждали эту крайнюю наглость? Кенуэй задумался. — После того, как выпили две бутылки, наверное. Как? Как, черт возьми? Как вообще такое могло придти в голову этому… человеку?!