***
Второй раз просыпаться, кажется, было еще отвратительнее, чем в первый. Какой-то хер активно будил меня, треся за плечи. Как же в тот момент мне хотелось оторвать голову этому… этому… Кому? Я с некоторым усилием распахнула глаза, но тут же закрыла их. Чертов свет! — Блять. Во второй раз я таки открыла глаза. И первое, что увидела перед собой — рожу Кенуэя. Да, черт возьми, что, сон до определенного времени теперь карается жестоким пробуждением? — Эдвард, блять, — к тому моменту, как я это сказала, пират перестал действовать мне на нервы и просто смотрел на меня. — Какого хуя? — Что?.. — Это я должна тебя спрашивать «что»! Твои последние мозги, случаем, не отправились в дальнее плавание? Нет? — я едва держала себя в руках, лишь бы не врезать по этой довольной пиратской роже, возомнившей себя невесть кем. — Я всего лишь разбудил тебя, — он пожал плечами. Кажется, Кенуэй даже не раскаивался в только что совершенном им поступке. И даже не понимал, отчего я такая злая. Не видел причины, по которой я могла злиться. — Да, ты разбудил меня. Разбудил. Меня. Подлее и жесточе поступка в своей жизни я не видела. — так, мне определенно следовало успокоиться. — Но спрошу тебя еще раз: какого хуя? Около минуты Эдвард молчал. — Ну так уже утро. — И? — я вскинула брови, ожидая от пирата какого-либо продолжения. — Это все твои жалкие аргументы? Все, на что ты способен? Так сложно признать, что ты разбудил меня только потому, что тебе что-то надо от меня? Потому, что тебе плевать на меня? Конечно, ты же самовлюбленный и эгоистичный придурок. Ты никогда не думаешь о других! — слова сами находились, я говорила все, что приходило на ум, лишь бы унизить Эдварда, лишь бы наговорить ему гадостей. Конечно, какой-то частью я понимала, что это все неправильно, он всего лишь разбудил меня и… — Неудивительно, что все, кто был тебе дорог, умерли! В следующее мгновение Кенуэй не сдержался — кажется, я бы сказала что-нибудь еще, однако хлесткая затрещина привела меня в чувство. В какой-то мере. Секунду или две я осознавала все то, что только произошло, пока Эдвард стоял рядом со мной с самым невозмутимым видом. Он… Он ударил меня. Да. Ударил. Иначе я бы вряд ли замолчала. Прошло еще несколько секунд, прежде чем Кенуэй развернулся и покинул комнату. А я… Все так же осталась сидеть на кровати в некотором потрясенном состоянии. Это было… Странно. Хотелось закричать, вновь сказать что-нибудь пирату, спросить, что он себе позволяет, но слова, которые так уверенно звучали в моей голове, в горле застряли комом. Хотелось вскочить, броситься за Кенуэем, чтобы просто избить, избить его! Но я осталась сидеть там, никак не двигаясь. Появилось какое-то щемящее чувство в груди, в глазах защипало. Из груди вырвался непроизвольный всхлип. О нет, нет, нет. Я не собиралась ныть из-за какого-то пустяка. Из какого-то Кенуэя. Медленно я вдохнула и также выдохнула, закрывая глаза и запрокидывая голову. Слезами я никак не помогу себе. Я попыталась вспомнить что-нибудь хорошее из своей жизни, выкинуть пирата напрочь из мыслей. В голове возникли кадры из недавних дней. Когда у меня еще никого не было, кроме двух котов. Я улыбнулась. Через несколько минут я успокоилась. Быстро переодевшись, я ушла в том же направлении, что и Эдвард. Все равно мне придется с ним говорить. А еще мне хотелось кофе, что было не удивительно от слова совсем. Кенуэй упорно делал вид, что очень увлечен тем, что находится за окном, Бенджамин же с самым умиротворенным выражением лица, которое только могло быть в этом мире, пил кофе. Ну, конечно, сто по сто тамплиер все слышал. Вряд ли тогда я пыталась тихо говорить. Но вида, естественно, не подавал, что что-либо не так. Ладно, он хотя бы не злорадствовал, добиваясь того, чтоб Кенуэй попытался снять с плеч его голову. Когда я делала себе кофе, уже почти не держала зла на пирата, вся эта ситуация казалась мне пустяковой. Совершенно бессмысленной. Мне не стоило так делать, Эдварду не стоило так делать… Что ж. Всякое бывает. Как я быстро злилась, так быстро и остывала. Вот только я не была уверена, что Кенуэй устроен по такому же принципу, что и я. Я была уверена, что он точно обиделся. Насколько сильно — это уже другой вопрос. Но я не собиралась извиняться. Потому что не чувствовала вины за совершенный мной поступок. В таких случаях предпочитала делать вид, будто ничего не случилось. — Ну? — привлекла к себе внимание я, садясь рядом с Хорниголдом, надеясь, что он расскажет мне что-нибудь. — М? — он поднял на меня взгляд. И все-таки Бенджамин до сих пор выглядел каким-то помятым. Ну, а чего я ожидала? И одному, и другому тут точно нужно бухло. — Как себя чувствуешь? — никакие умные мысли не лезли в голову, и только этот вопрос я могла задать, хотя прекрасно знала на него ответ. — Не видишь? — грубо спросил Хорниголд. Зеленые глаза смотрели с особым холодом, во взгляде читалось какая-то безэмоциональность, равнодушие, кажется, даже презрение. И да, раздражение. — Могло быть и лучше. Гораздо. — Угу, — я лишь могла кивнуть. Что ж, очевидно, если я сегодня утром с кем-нибудь поговорю, то это будет отнюдь не милая приятная беседа. Эдвард вроде бы совсем недавно был настроен достаточно хорошо, но только не сейчас. И что мне остается? Кажется, только выпить кофе и свалить за бухлом. Тогда, может, они будут ко мне подобрее относиться.***
Понятное дело, я не собиралась надолго затягивать эту хуйню. Потому как можно быстрее свалила за алкашкой в ближайший магаз. И сейчас, возможно, все было не так уж и плохо. Эдвард с бутылкой сидел напротив Бенджамина с бутылкой. Бенджамин с бутылкой сидел напротив Эдварда с бутылкой. Где-то мяукали коты о своей херовой жизни. Идиллия, в общем. Пока я не решалась отрывать Хорниголда и Кенуэя от очень важного занятия. Проверила, не ответила ли мне та самая подруга. Нет. Ну да, логично, что она еще дрыхнет. После, вполне удобно расположившись на кровати, включила ноут. И было даже неудивительно, что за небольшой промежуток времени — всего пару часов, я уже успела надумать разной херни. И мне вот было интересно: если из интернета исчезла вся инфа об Эдварде, да и в принципе о «Black Flag», то осталась ли у меня сама игра? Запустится ли она? Почему-то, когда мы ходили по улицам, то я ни разу не предположила, что дело в том, что Кенуэя как будто бы «забыли», я всегда придерживалась мнения, что нам просто повезло, что мы не напоролись ни на одного фаната (будем честны, четвертая часть по популярности явно уступала предыдущим, потому мое предположение определенно имело место быть). Да и вообще… лучшие годы ассасинов прошли. И что я видела, угадайте? Ее не было. Не было. Игры, черт возьми, не было! Кажется, пора везти меня в заведение для людей, у которых беды с башкой. Не слишком много ли неожиданностей на день? Точнее, на утро? И что значила вся эта информация, которой я сейчас владела? Эдварду определенно будет сложнее объяснить, что он — главный герой одной игры, раз доказательства как таковые у меня отсутствовали. Прекрасно! Кенуэй наверняка сейчас уверен, что он просто переместился на пару-тройку веков вперед. Ха, если все было бы так просто… Как ему объяснить, что он никогда не существовал в нашем мире? Что он — просто воображение Юбисофт? Вопрос… А Хорниголд, к тому же, еще и существовал в реальной истории. И как тогда ему толковать, что он не отсюда, а оттуда? Ну да, ну да — «Если ты был отсюда, то ты был бы незнаком с Кенуэем. И вообще, тамплиеры с ассасинами давно сдохли и остались в Средних веках». Так что ли? Наверное. Когда я вернулась к***
К счастью для меня, некоторое количество алкоголя, что Эдвард влил в себя еще недавно, благотворно повлияло на пирата. Больше никаких негативных чувств Кенуэй ко мне не испытывал, иначе как объяснить то, что через какое-то время он полез ко мне обниматься, твердя, что нет лучше женщины для обнимашек, чем меня. Признаться, я была в какой-то мере польщена данным заявлением. — Вот так, — прошептал Кенуэй, не то что бы обнимая, скорее, чуть ли не заваливаясь на меня, отчего я мало чем могла пошевелить. — Знаешь, — я сидела на кровати, опираясь на стену сзади, в то время как голова Эдварда находилась у меня на плече, одна рука между моей спиной и стеной, другая же лежала возле моего бедра; нога пирата пересекала две моих. В общем, Эдвард знал как обниматься. — Жизнь прекрасна. — Угу, — я кивнула. И особенно она прекрасна, когда один Кенуэй нарушает твое личное пространство. Я заметила, что сегодня Эдвард был без своего излюбленного хвоста (видимо, настолько хорошо себя чувствовал), и теперь его светлые пряди щекотали мою шею, челюсть, плечо, ключицу. — Тебе нравится так жить? В смысле, с нами? — Не очень, — честно ответила я. Признаться, я почти никогда не видела смысла кому-либо врать. Могла недоговаривать, но не врать. Кенуэй отлепил свою голову от моего плеча, посмотрев с некоторым непониманием на меня: — Почему? — Неважно, — отмахнулась я. Сейчас, как я считала, было не самое лучшее время для решения таких проблем. Сегодня я уже один раз обидела Эдварда. Что он подумает, когда я его спрошу, что если с ним так хорошо жить, то почему от него ушла Кэролайн? — Почему-у? — вновь спросил меня пират. Мой ответ его явно не устраивал. — А почему у тебя волосы распущены? — не сдержалась я. Кенуэй замер. Несколько секунд он молчал. — Ну, — он немного замялся. — А что в этом такого? — пожал плечами. — Тебе это не устраивает? Внезапно, совершенно внезапно в моей голове возникла одна глупая мысль. — А что, если я хочу заплести тебе косичку? Повисло молчание. Уж не знаю, что думал в тот момент Кенуэй. Явно обо мне ничего хорошего. Или, может, он уже свыкся с моим странным поведением, странными желаниями… Вместо ответа Эдвард полностью отлип от меня, после чего повернулся спиной ко мне. — Валяй. И уж я никак не ожидала, что он так легко пойдет на это. Мне было даже как-то немного неловко. Глубоко вдохнув, я потянулась руками к волосам пирата. После чего мне стало не немного неловко, а очень даже много. Кажется, в какой-то момент я еще и смутилась. Я пыталась отвлечь себя. Думала, на кого будет похож Эдвард с этой чертовой косичкой. И первое, что пришло мне на ум — Эдвард Элрик. Не, ну а че? И не пытайтесь тут даже спорить со мной. Это бесполезно. Закончив свое «творение» (которое войдет в историю благодаря своей безобразности, поскольку руки у меня росли из одного примечательного места), я даже как-то немного расслабилась. Что страшного в том, чтобы трогать волосы Кенуэя? Тем не менее, этот жест казался мне каким-то даже интимным (ах, припоминаю те самые фильмы про любовь, где возлюбленные перебирают друг другу волосы). И, какой же все-таки уродской не была косичка, но результатом, в принципе, я была довольна. Сделала даже парочку фоток на память. Не, ну а что? — А можно две? — спросила я. На мой вопрос Эдвард пожал плечами, мол, пожалуйста. В этот раз я действовала определенно более уверенно. Придвинулась ближе к Кенуэю. Даже обняла его ногами так, что теперь мои ступни лежали у пирата между ног. — Эдвард, — немного растерянно начала. Я не была уверена, стоит ли заводить с ним этот разговор. Просто мое положение навеяло определенные мысли. — А ты боишься щекотки? Да, черт возьми, это было странно. Очень. Но, тем не менее, мне нужно было это узнать. Помнится, как-то раз я уже пыталась пощекотать пирата, но мне это не удалось. Он повернул голову: — А ты боишься, — это не был вопрос, это было утверждение. Откуда, черт возьми, он знал?! Или догадывался? Кенуэй усмехнулся, повторяя: — Боишься. Черт, да что, по мне видно?! — А ты? — нет, он так просто не отвертится от моего вопроса. Эдвард молчал. Ну раз он не хотел мне отвечать… Я уже хотела пощекотать Кенуэя за ребра, но он быстро перехватил мои руки одной своей, а другой с какой-то сардонической улыбкой на лице сжал мою пятку. Блять. — Э… — Продолжай, — только и сказал пират, отпустив мои руки и повернув обратно голову. Однако, ногу мою он так и не отпустил. И мог в любой момент пощекотать меня! Не, ну вот это не честно… И мне больше ничего не оставалось, как продолжить делать Кенуэю косички. Когда я уже заканчивала, в комнату вошел Хорниголд, видимо, накурившись в одиночестве. Реакция Бенджамина была незабываема. Он даже не пытался скрыть, что ему смешно глядеть на Кенуэя, но в конечном итоге смог успокоиться. — У тебя есть какие-то вопросы ко мне? — спросил Эдвард, спокойно глядя на Бенджамина. Готова поспорить, в тот момент, когда пират говорил это, вскинул брови. Хорниголд усмехнулся: — Да. Один. Как ты на это согласился? В этот момент я закончила и повернула голову Кенуэя к себе. — Ну, красавец! — заявила я, улыбаясь во все тридцать два. Эдвард теперь походил на разочарованную в этой жизни школьницу, которая не имеет понятия, нахер вообще учиться. Ну, и немного бородатую. Совсем так немножко. И чутка выпившую. Жаль только, конечно, что косички быстро расплетутся. Резинки у меня где-то были, но, увы, когда они так нужны, их просто не найти. — Завидно? — спросил Эдвард, по-видимому, Хорниголда, потому что к тому моменту я уже радостно летела наливать кофе. — Тут нечему завидовать, — послышался уверенный ответ Бенджамина. На душе почему-то стало так радостно. Тепло. Уютно. Мило. Появился какой-то трепет внутри. Наливая кофе, я слушала краем уха диалог. Эти двое разговаривали без какой-либо агрессии и желания убить друг друга. А может, они помирятся?.. Тогда ж это вообще будет замечательно! Я уже шла обратно с кружкой кофе, как вдруг голоса стихли. И когда я вернулась обратно в комнату, внутри меня что-то оборвалось. Мое сердце сжалось. Хотелось закричать. Просто закричать. Я знала, что этот момент наступит, но… Но… Но не так внезапно! И не так больно.