Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

Всем, кроме участников Турнира, надо было готовиться к экзаменам, которые завершались в день выполнения третьего задания, но они больше помогали мне в подготовке. - Не беспокойся за нас, - коротко сказала Гермиона, когда я напомнил им об экзаменах и заявил, что иногда могу потренироваться и сам, - уж по защите-то от тёмных искусств мы получим высшие оценки. В классе мы ни одно из этих заклинаний не отрабатывали. - Хорошая тренировка на будущее, - восторженно сказал Эсти, послав заклинание во влетевшую в класс осу, отчего она намертво зависла в воздухе. Все в замке были возбуждены и насторожены. Все с нетерпением ждали третьего тура, который должен был состояться за неделю до конца семестра. Я в каждую свободную минуту практиковал заклятия. Вскоре я овладел заклятием Обезноживания, заклинанием, которое замедляет и создаёт препятствия для нападающих, заклятием, которое помогает отбрасывать твёрдые предметы с пути; ещё освоил чары Четырёх Сторон, очень полезную находку Тилля, которые направляют волшебную палочку строго на север, так что я смогу проверить, в правильном ли направлении иду по лабиринту. Тренировал я и Щитовые чары. Они создавали вокруг временную невидимую стену, отражающую некоторые заклятия; Гермионе удалось разрушить её с тщательно направленным заклятием Ватных Ног, и я десять минут ходил по комнате, виляя, пока она не нашла контрзаклятие. - Ну вот, у тебя уже хорошо получается, - ободрила меня Несси, просматривая список и вычёркивая уже отработанные заклинания. – Кое-какими из них ты овладел как следует. - Посмотрите-ка на это, - сказал стоявший у окна Рон. Он смотрел во двор. – Что там делает Малфой? Я и Тилль подошли взглянуть. Малфой с Креббом и Гойлом стояли в тени дерева. Кребб с Гойлом караулили; оба фыркали. Малфой держал руку у рта и говорил в неё. - Он как будто в диктофон говорит, - с любопытством заметил Стю. - Не может быть, - возразила Гермиона, - я же говорила, что в Хогвартсе эти приборы не работают... Ну-ка, Гарри, давай ещё попробуем Щитовые чары. Теперь Сириус присылал сов каждый день. Он в каждом письме напоминал мне, что какие бы события ни происходили вне стен Хогвартса, меня они не касаются, тем более он не в силах повлиять на них. «Если Волдеморт действительно набирает силу, - писал он, - для меня главное – обеспечить твою безопасность. У него нет надежды наложить на тебя лапу, пока ты под защитой Дамблдора, но всё же не рискуй: сосредоточься на благополучном преодолении лабиринта, а уж потом мы сможем уделить внимание другим делам». Через пару дней после увиденного в окно к Гермионе, как обычно, прилетела ушастая сова с утренним выпуском «Ежедневного пророка». Она развернула газету, взглянула на первую полосу и обрызгала её тыквенным соком изо рта. - Что? – дружно спросили мы, уставившись на неё. - Скитер, - ответила Гермиона. Рон выхватил газету. Он уставился на заголовок и сказал: - Этого только не хватало. Вот она дрянь! Но не успел я попросить газету, как Драко Малфой закричал из-за слизеринского стола на весь Большой зал: - Эй, Поттер! Поттер! Как твоя голова? Как самочувствие? Ты уверен, что не перекусаешь нас всех? У Малфоя тоже был номер «Ежедневного пророка». Слизеринцы за столом гримасничали и вертелись, чтобы увидеть мою реакцию. - Дай-ка взглянуть, - сказал я Рону. Рон передал газету. Я развернул её и увидел свою фотографию под огромным заголовком: "ГАРРИ ПОТТЕР – НЕНОРМАЛЬНЫЙ И ОПАСНЫЙ" «Мальчик, лишивший сил Того-Кого-Нельзя-Называть, неуравновешен и, возможно, опасен, - пишет специальный корреспондент Рита Скитер. – Недавнее свидетельство обнаружило странное поведение Гарри Поттера, которое внушает сомнения в его пригодности к участию в таких состязаниях как Турнир трёх волшебников или даже к обучению в Хогвартсе. «Ежедневный пророк» достоверно выяснил, что Поттер регулярно теряет сознание, от него часто слышат жалобы на боли в шраме на лбу (след от заклятия, с помощью которого Вы-Знаете-Кто пытался убить его). В понедельник утром наша сотрудница Рита Скитер видела, как Поттер выскочил из гостиной, заявив, что его шрам болит настолько сильно, что он вынужден пойти в больничное крыло. Возможно, говорят главные эксперты Больницы святого Мунго по излечению магических болезней и травм, что мозг Поттера пострадал от нападения на него Вы-Знаете-Кого, и его постоянные заявления о боли в шраме - это проявление глубоко скрытого помешательства. "Возможно, он даже притворяется, - сказал один из лекарей. – Это может быть борьба за внимание". Однако «Ежедневный пророк» выявил тревожные факты, которые Гарри Поттер и Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, тщательно скрывают от волшебного сообщества. "Поттер умеет изъясняться на парселтанге, - говорит пятикурсник из Слизерина Ричард Окделл. – Пару лет назад было много нападений на студентов, и большинство в школе считало, что за этим стоит Поттер, когда все увидели на занятии дуэльного клуба, как он потерял терпение и натравил змею на другого мальчика. Змея укусила его, и бедняга чуть не умер. А Поттеру всё сошло с рук, это дело замяли. Но он также дружит с оборотнями и полувеликанами. Мы думаем, он собирается что-то предпринять, чтобы иметь хоть небольшую власть". Парселтанг, способность беседовать со змеями, давно считается тёмным искусством. В самом деле, самый знаменитый змееязычный волшебник современности – это сам Вы-Знаете-Кто. Член Лиги защиты от тёмных сил, пожелавший остаться неназванным, заявил, что он считает любого волшебника, умеющего говорить на парселтанге "заслуживающим ближайшего рассмотрения. Лично я испытывал бы сильные подозрения по отношению к тому, кто может беседовать со змеями, так как именно змей используют для худших целей тёмной магии, и исторически змеи всегда соотносятся со злодеями". Также "каждый, кто ищет общества таких порочных созданий как оборотни и полувеликаны, явно очень любит насилие". Альбусу Дамблдору обязательно следует задуматься, допустимо ли подобному мальчику состязаться в Турнире трёх волшебников. Кое-кто опасается, что Поттер, если не выиграет Турнир (последний тур которого состоится сегодня вечером), может в отчаянии повернуться лицом к тёмным искусствам». - Да уж, прошлась Скитер насчёт меня, - хмуро сказал я, сворачивая газету. За слизеринским столом Малфой, Кребб и Гойл насмехались надо мной, стуча пальцами по головам, строя безумные гримасы и шевеля языками подобно змеям. - Ну всё, сказала Гермиона. - Она доигралась. Она доигралась... Тилль, Стю, пойдёмте-ка в библиотеку - надо выяснить кое-что о парочке заклинаний... Через пару недель мы встретили Герми с выражением торжества на лице. Она как будто сдала все экзамены на Превосходно. - Чему ты так радуешься? – Понимаете... Рита Скитер, - голос Гермионы слегка дрожал от торжества, - Гарри был прав, она - незарегистрированный анимаг. Она может превращаться… - Гермиона вынула из сумки запечатанную стеклянную баночку. - ...в жука. - Шутишь, - сказал Рон. – Ты не... это же не... она? - Да ещё как она, - радостно сказала Гермиона, показывая им банку. Внутри лежало немного травы и листьев и сидел большой толстый жук. - Но это же… шутишь, - прошептал Рон, поднося банку к глазам. - Нет, не шучу, - лучезарно улыбнулась Гермиона. – Я поймала её на подоконнике. Посмотри внимательно, и увидишь вокруг усиков отметины, которые совсем как нелепые очки, которые она носит. Я взглянул и понял, что она совершенно права. Это была Скитер. - В ту ночь, когда мы услышали, как Хагрид рассказывает мадам Максим о своей маме, на статуе сидел жук! Я не придал этому значения, - сказал Тилль. - Точно, - подтвердила Гермиона. – Так она и проникала везде... Она весь год крутилась вокруг в поисках материала. - Когда мы увидели Малфоя под деревом... – медленно начал Рон. - Он разговаривал с ней, держа её в руке, - закончила Гермиона. – Само собой, он знал. Вот так она и брала все эти интервью у слизеринцев. Им было плевать, что они делают кое-что незаконное, когда рассказывали ей всякие ужасы про нас и Хагрида. Гермиона забрала у Рона банку и улыбнулась жуку, сердито жужжащему за стеклом. - Мы сдадим её аврорам, - объяснила Гермиона. – Я уже написала кое-кому. Я наложила на эту баночку чары Неразбиваемости, так что, как видите, превратиться она не может. A ей как минимум грозит огромный штраф, а возможно, ещё и увольнение с работы. Посмотрим, не сможет ли она бросить привычку писать ужасную ложь про людей. Гермиона с безмятежной улыбкой спрятала баночку обратно в сумку. - Очень умно, Грейнджер, - послышался вдруг голос Малфоя. Позади него стояли Кребб и Гойл. - Итак, - медленно проговорил Малфой, слегка продвигаясь к нам в купе с кривой улыбкой на лице. – Ты захватила в заложники бедную журналисточку. Великое дело. Он улыбнулся ещё шире. Кребб и Гойл скосили глаза. - Пошёл вон, - сказал Эсти. - Или с этой минуты тренировать боевые заклятия мы будем на вас.