Я - волшебник?! Что ж, поколдуем...

На следующий день Кэти переправили в Больницу святого Мунго, и к тому времени новость о том, что её прокляли, разлетелась по всей школе, хотя все путались в деталях и никто кроме наших (Макс, Джонни, Алекс и Линн были тоже теперь "наши", кстати) не знал, что это проклятие предназначалось отнюдь не Кэти. - Ну, Малфой-то знает, - говорил я. - И это точно он. Точно. Я просто... знаю, вы понимаете, о чём я. Вы же помните мой рассказ о его планах. И мы должны этому помешать. - Уже мешаем, - улыбнулся Нев. - Барти писал, на Рождество будут первые испытания. - Рад слышать, - улыбнулся я в ответ. Эти печальные события скрасило одно радостное известие из дома Лебензонов: у Тилля родилась сестрёнка. Судя по присланной колдографии, была похожа носиком на папу, ну а об остальном пока было трудно сказать: подрастёт - будет понятнее, а пока Виктория Хельга Лебензон - так её назвали - была ещё слишком мала. Я недоумевал, вернётся ли Дамблдор в понедельник к вечернему уроку, но не получив опровержения, явился в восемь вечера к кабинету Дамблдора, постучал и получил приглашение войти. Дамблдор сидел там с необычно усталым видом, но он с улыбкой пригласил меня сесть. Думосбор снова стоял на столе, пуская в потолок серебристые пятнышки света. - Пока меня не было, тебе было чем заняться, - сказал Дамблдор. – Как я понял, ты видел, что произошло с Кэти. - Да, сэр. Как она? - Пока очень плохо, хотя ей относительно повезло. Оказалось, она коснулась ожерелья лишь мельчайшей частью кожи – у неё в перчатке была дырочка. Если бы она его надела или даже подержала голыми руками, она бы умерла, скорее всего, мгновенно. К счастью, профессор Снейп сумел принять меры, чтобы не дать проклятию распространиться… Профессор Снейп знает о тёмных искусствах гораздо больше, чем мадам Помфри, Гарри. Однако персонал Больницы святого Мунго ежечасно посылает мне сообщения, и я весьма надеюсь, что Кэти полностью поправится в срок. - Где вы были в эти выходные, сэр? – спросил я. - Пожалуй, прямо сейчас я тебе об этом не скажу, - ответил Дамблдор. – Однако в своё время сообщу. - Правда? – изумлённо спросил я. - Да, надеюсь, - ответил Дамблдор, вынимая из-за пазухи новый флакон с серебристыми воспоминаниями и откупоривая его взмахом палочки. Ну-ну, профессор, только поскорее, а то ж мы все крестражи без вас уничтожим. Остались-то у нас только чаша, диадема да Серёжа Горошко в роли Гарри Поттера. Причём план по уничтожению диадемы мы уже вовсю вынашиваем и воплотим, мы так думаем, к Рождеству. - Профессор, - спросил я, немного помолчав, - говорила ли вам профессор Спраут, что я ей сказал насчёт беды с Кэти? Насчёт Драко Малфоя? - Да, она говорила мне о твоих подозрениях, - ответил Дамблдор. - И вы?.. - Я приму должные меры по выявлению всех, кто мог приложить руку к несчастью с Кэти, - сказал Дамблдор. – Но это моё дело, Гарри, пора начинать наш урок. Я уверен, что ты помнишь, что в истории Волдеморта мы остановились на том, как красавец-маггл Том Риддл бросил свою жену-колдунью Меропу и вернулся в родной дом в Литтл-Хэнглтоне. Mepопа осталась одна в Лондоне, ожидая ребёнка, которому однажды было суждено стать Лордом Волдемортом. Он взболтал содержимое Думособора, как делают золотоискатели, промывая породу в поисках золота. После этого серебряная масса медленно поднялась над сосудом, и появился низкорослый старик, серебряный, как призрак, но гораздо более плотный, с копной волос, полностью скрывающей его глаза. - Да, мы приобрели его при любопытных обстоятельствах. Его принесла перед Рождеством молодая волшебница, о да, много лет назад. Она сказала, что ей страшно нужны деньги, да это и так было понятно. В лохмотьях и на сносях… Ребёнка, значит, ждала. Она сказала, что этот медальон принадлежал Слизерину. Да мы постоянно это слышим – «ой, это принадлежало Мерлину, ему самому, его любимый чайник», но когда я посмотрел на него, то понял, что так и есть, и для выяснения правды мне было достаточно нескольких простых заклинаний. Само собой, это практически бесценная штука. Только вот она понятия не имела, сколько это может стоить. Была счастлива получить за него десять галлеонов. Лучшая в нашей жизни прибыль! Дамблдор неистово тряхнул Сосудом мыслей, и старик исчез в вертящейся массе воспоминаний, из которой он возник. - Он дал ей всего десять галлеонов? – возмутился я. - Карактакус Бёрк никогда не отличался щедростью, - ответил Дамблдор. – Теперь мы знаем, что в конце беременности Меропа была одна в Лондоне и отчаянно нуждалась в деньгах, настолько отчаянно, что продала свою единственную ценную вещь, медальон, который был одной из семейных реликвий, так ценимых Мерволо. - Но она умела колдовать! – сердито сказал я. – Разве она не могла обеспечить себя едой и всем прочим с помощью магии? - Ах, - ответил Дамблдор, - возможно, могла. Но по-моему — я опять строю догадки, но уверен, что я прав — когда муж бросил её, Меропа перестала пользоваться магией. Вряд ли она вообще хотела быть волшебницей. Возможно, конечно, что она лишилась своих способностей из-за безответной любви и постоянного отчаяния - такое случается. В общем, как ты скоро поймёшь, Меропа не бралась за волшебную палочку даже ради спасения собственной жизни. - Она не стала жить даже ради сына? Дамблдор вскинул брови. - Неужели тебе жалко Лорда Волдеморта? - Нет, - быстро ответил я, - но ведь у неё был выбор, не то что у моей… - У твоей мамы тоже был выбор, - деликатно сказал Дамблдор. – Да, Меропа Риддл выбрала смерть несмотря на сына, которому она была нужна, но не суди её слишком сурово, Гарри. Она сильно ослабела от долгих страданий и никогда не обладала мужеством, как Лили. A теперь прошу тебя встать… - Куда мы отправимся? – спросил я, как только Дамблдор встал у стола рядом со мной. - На этот раз, - ответил Дамблдор, - мы отправимся в мои воспоминания. Думаю, ты найдёшь их и весьма подробными, и изумительно точными. После тебя, Гарри… Я наклонился над Думосбором; моё лицо проникло в поверхность памяти, и вот я опять падает сквозь тьму… Вскоре я ощутил под ногами твёрдую почву; я открыл глаза и обнаружил, что мы с Дамблдором стоим на шумной старинной улице Лондона. - Вон я, - радостно сказал Дамблдор, показывая вперёд на высокую фигуру, переходящую улицу перед фургоном с молоком, запряжённым лошадью. У молодого Дамблдора длинные волосы и борода были рыжими. Перейдя на ту сторону улицы, где стояли мы, он пошёл по мостовой, привлекая любопытные взгляды из-за яркого костюма из бархата цвета сливы, который был на нём. - Красивый костюм, сэр, - вырвалось у меня, но Дамблдор лишь усмехнулся, и мы пошли за его более молодой копией на близком расстоянии и наконец прошли через железные ворота в пустой двор перед довольно мрачным квадратным зданием, окружённым высокой оградой. Молодой Дамблдор поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Вскоре ему открыла неряшливая девушка в фартуке. - Добрый день. У меня назначена встреча с миссис Коул, которая, я полагаю, здесь главная. - Ой, - ошалело сказала девушка, ошарашенная эксцентричным видом Дамблдора. - Хм… щас… MИССИС КОУЛ! – крикнула она через плечо. Чей-то голос вдалеке что-то прокричал в ответ. Девушка обернулась к Дамблдору. - Заходите, уже идёт. Дамблдор вошёл в прихожую, выложенную чёрно-белой плиткой; место было обшарпанное, но без единого пятнышка. Я и нынешний Дамблдор вошли следом. Не успела дверь закрыться за ними, как прибежала худая измотанная женщина. Идя навстречу Дамблдору, она говорила, оглянувшись через плечо другой помощнице в фартуке: - …и отнеси йод наверх Марте, Билли Стабс сковырнул свои коросты, а Эрик Уолли измазал гноем все простыни — ещё и ветрянка вдобавок ко всему, - сказала она в пространство; тут её взгляд упал на Дамблдора, и она замерла с таким удивлённым взглядом, словно порог переступил жираф. - Добрый день, - сказал Дамблдор, протягивая руку. Mиссис Коул просто пялилась на него. – Mеня зовут Альбус Дамблдор. Я послал вам письмо с просьбой о встрече, и вы любезно пригласили меня сюда сегодня. Mиссис Коул моргнула. Поняв, что Дамблдор – не галлюцинация, она еле выговорила: - Да-да. Ну… тогда… пойдёмте лучше ко мне. Да. Дальше молодой Дамблдор сказал ей, что пришёл к Тому Риддлу. Та спросила, не родственник ли он Тому. Дамблдор ответил, что он учитель и хотел бы предложить Тому место в Хогвартсе. Дальше он заинтересовался жизнью Тома Риддла в приюте. Миссис Коул рассказала, что однажды под Новый год к ним пришла девушка. Её впустили, а через час она родила. A ещё через час умерла. - Она что-нибудь сказала перед смертью? – спросил молодой Дамблдор. – Например, про отца мальчика? - Ну да, сказала, - ответила миссис Коул, явно довольная собой со стаканом джина в руке и при внимательном слушателе её рассказа. – Помнится, она сказала мне: «Надеюсь, он похож на своего папочку», и врать не буду, правильно надеялась, она-то не красавица была… потом она сказала мне, что его надо назвать Томом, как его отца и Мерволо, как её отца... странное имечко! Мы всё думали, не из цирка ли она… а ещё она сказала, что фамилия мальчика Риддл. И вскоре померла, ничего больше не сказала. Ну мы и назвали его как она просила, бедной девочке это небось было важно, но никто не приходил за ним – никаких Томов или Мерволо, никаких Риддлов, вообще никого, так что он остался в приюте и до сих пор тут. Mиссис Коул почти машинально налила себе ещё одну большую порцию джина. Её скулы покрылись румянцем. Потом она добавила: - Странный какой-то мальчишка. - Да, - согласился Дамблдор. – Так я и думал. - Он и младенцем странный был. Представляете, почти не плакал. A потом, как чуть подрос, так ещё страннее стал. - Каким образом? – церемонно спросил Дамблдор. - Ну, он… Так вы сказали, что он точно получил место в вашей школе? - Точно, - ответил Дамблдор. - И это останется в силе, что бы я ни сказала? - Что бы вы ни сказали, - подтвердил Дамблдор. - Вы в любом случае заберёте его? - В любом, - серьёзно повторил Дамблдор. Она искоса взглянула на него, словно решая, можно ли ему доверять. Решив, очевидно, что можно, она выпалила: - Он пугает других детей. - То есть, он их обижает? – спросил Дамблдор. - Думаю, да, - слегка нахмурилась миссис Коул, - но его очень трудно поймать. Были неприятные случаи… Жуткие случаи… Кролик Билли Стабса… ну, Том сказал, что это не он, да и мне непонятно, как бы он это сделал, но не мог же кролик сам повеситься на стропилах? - Думаю, что не мог, - тихо ответил Дамблдор. - Я в толк не возьму, как бы он туда влез. Знаю только, что днём раньше они с Билли повздорили. A потом, — миссис Коул глотнула ещё джина, пролив чуточку себе на подбородок, — на летнем выезде… мы их, понимаете, вывозим иногда… так Эми Бенсон и Деннис Бишоп после этого стали малость не в себе, но всё, что мы смогли из них вытянуть – это что они ходили в пещеру с Томом Риддлом. Он клялся, что они ходили туда просто посмотреть, но я уверена, что там что-то случилось. И вообще много чего было, много странных случаев… Думаю, многие будут только рады, если он уйдёт отсюда. - Надеюсь, вы понимаете, что мы не будем держать его у себя постоянно? – спросил Дамблдор. – Ему придётся возвращаться сюда по крайней мере на лето. - Ну и ладно, - сказала миссис Коул с лёгкой икотой. Она встала на ноги, и я удивился, что она стоит на ногах совершенно твёрдо, несмотря на то, что бутылка джина опустела на две трети. – Хотите повидать его? - Очень хочу, - ответил Дамблдор и тоже встал. Она вывела его из кабинета на каменную лестницу, раздавая на ходу указания и замечания помощникам и детям. Все сироты были одеты в одинаковые сероватые рубашки. Они выглядели довольно ухоженными, но нельзя было отрицать, что росли они в мрачной обстановке. Миссис Коул привела молодого Дамблдора в комнату Тома. - Toм, к тебе посетитель. Это мистер Дамбертон… то есть Дандербор. Он пришёл к тебе… ладно, он сам скажет. Я и оба Дамблдора вошли в комнату, и миссис Коул закрыла за нами дверь. Это была голая комнатка, в которой стояли лишь старый гардероб и железная лежанка. На сером покрывале сидел мальчик с вытянутыми вперёд ногами и с книгой в руках. На лице Тома Риддла не было ни одной черты от Гонтов. Предсмертное желание Меропы сбылось: он был миниатюрной копией своего отца-красавца, высок ростом для своих одиннадцати лет, темноволос и бледен. Заметив эксцентричный облик Дамблдора, он слегка сощурился. Воцарилось недолгое молчание. - Здравствуй, Том, - сказал Дамблдор, подходя и протягивая руку. Мальчик помешкал, но подал свою, и они обменялись рукопожатием. Дамблдор уселся на жёсткий деревянный стул рядом с Риддлом. - Я профессор Дамблдор. - Профессор? – с подозрением повторил Риддл. – Значит, доктор? Зачем вы пришли? Она позвала вас осмотреть меня? Он показал на дверь, из которой только что вышла миссис Коул. - Нет-нет, - улыбнулся Дамблдор. - Я вам не верю, - сказал Риддл. - Скажите мне правду! Он произнёс последние три слова звенящим, почти пронзительным голосом. Это была команда, произнесённая так, словно он давал её уже далеко не впервые. Его глаза расширились, он в упор смотрел на Дамблдора, тот же лишь продолжал любезно улыбаться. Вскоре взгляд Риддла стал не таким упорным, но всё же более подозрительным. - Кто вы? - Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, и я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришёл, чтобы предложить тебе место в моей школе… если ты захочешь поехать туда. Том вскочил с постели и попятился от Дамблдора с яростью на лице. - Вы меня не проведёте! Вы из психушки, вот вы откуда, разве нет? Ну конечно, «профессор»… так я туда не поеду, понятно? Кого и надо в дурку – так это ту кошку облезлую. Я никогда ничего не делал Эми Бенсон и Деннису Бишопу, сами у них спросите, они вам скажут! - Я не из сумасшедшего дома, - терпеливо объяснил Дамблдор. – Я учитель, и если ты посидишь спокойно, я расскажу тебе о Хогвартсе. Конечно, если ты предпочтёшь не отправляться в школу, тебя никто не заставит… - Посмотрел бы я на тех, кто попытался бы, - огрызнулся Риддл. - Хогвартс, - продолжил Дамблдор, - это школа для особенных детей... - Я не сумасшедший! - Знаю, что не сумасшедший. Хогвартс – не школа для сумасшедших. Это школа для волшебников. Воцарилось молчание. Риддл застыл, его лицо ничего не выражало, но он смотрел в глаза Дамблдору, словно пытаясь уловить ложь хоть в одном из них. - Волшебников? – тихо повторил он. - Правильно, - подтвердил Дамблдор. - Значит… то, что я могу – это магия? - Что же ты можешь? - Много чего, - выдохнул Риддл. – Я могу заставить предметы двигаться, не касаясь их. Я могу заставить животных делать всё, что я хочу, не дрессируя их. Если кто-то меня рассердит, я могу причинить им неприятности. Даже боль, если захочу. Я знал, что я другой, - прошептал он, глядя на свои дрожащие пальцы. – Я знал, что я особый. Я всегда знал... - Что ж, ты совершенно прав, - сказал Дамблдор. – Ты волшебник. Риддл поднял голову. Его лицо преобразилось: оно выражало дикую радость, но красоты она ему не придала; наоборот, его тонкие черты стали как будто грубее, а выражение лица – просто зверским. - Вы тоже волшебник? - Да, я тоже. - Докажите, - тут же сказал Риддл тем же повелительным тоном, что и фразу «скажите мне правду». Дамблдор вскинул брови. - Если, насколько я понял, ты согласен занять место в Хогвартсе… - Конечно согласен! - Тогда тебе следует обращаться ко мне «профессор» или «сэр». Выражение лица Риддла на мгновение стало ещё жёстче, но потом он сказал неузнаваемо вежливым тоном: - Извините. Я хотел сказать… сэр, не могли бы вы показать мне?.. Дамблдор вынул из-за пазухи волшебную палочку, направил её на обшарпанный гардероб в углу и небрежно взмахнул ею. Гардероб вспыхнул. Риддл вскочил на ноги, издав злобный вопль. Но едва Риддл обернулся к Дамблдору, пламя погасло, а гардероб остался совершенно невредим. Риддл смотрел то на гардероб, то на Дамблдора, потом он с жадным взглядом показал на волшебную палочку. - Где мне взять такую? - Всему своё время, - ответил Дамблдор. – По-моему, в твоём гардеробе есть что-то, что хочет выбраться оттуда. И действительно, изнутри как будто кто-то тихонько скрёбся. Риддл впервые за всё время испугался. - Открой дверцу, - велел Дамблдор. Риддл помялся, потом пересёк комнату и рванул дверцу гардероба на себя. На самой верхней полке поверх груды поношенной одежды дрожала и шуршала маленькая картонная коробка, словно в ней были заперты несколько безумных мышей. - Вытащи её, - велел Дамблдор. Риддл вынул дрожащую коробку. Он был сам не свой. - Есть ли в этой коробке что-нибудь не твоё? – спросил Дамблдор. Риддл смерил Дамблдора длинным, ясным, пытливым взглядом. - Пожалуй, да, сэр, - наконец ответил он бесцветным голосом. - Открой её, - велел Дамблдор. Риддл открыл защёлку и выложил на кровать содержимое, не глядя на вещицы. Там была лишь куча обыденной мелочёвки: среди них - йо-йо, серебряный напёрсток и потёртая губная гармошка. Оказавшись на кровати, они перестали дрожать и лежали на тонком покрывале совершенно неподвижно. - Ты вернёшь вещи хозяевам и извинишься, - спокойно сказал Дамблдор, убирая волшебную палочку. – Я узнаю, сделал ли ты это. И учти: в Хогвартсе воровство под запретом. Риддл не выказал ни тени смущения. Он по-прежнему смотрел на Дамблдора холодно и оценивающе. Наконец он сказал бесцветным голосом: - Да, сэр. - В Хогвартсе, - продолжал Дамблдор, - тебя научат не только применять магию, но и контролировать. Ты — я уверен, неосознанно — применял свои способности так, как в нашей школе не учат и не разрешают. Не ты первый, не ты последний, у кого магия выходит из-под контроля. Но тебе следует знать, что из Хогвартса могут исключить, а Министерство магии — да, есть такое министерство — накажет нарушителей закона ещё строже. Все волшебники, входя в наш мир, должны считаться с этим и подчиняться нашим законам. - Да, сэр, - повторил Риддл. Он сложил кучку украденных вещей в картонную коробку с совершенно непроницаемым выражением лица. Закончив, он обернулся к Дамблдору и резко произнёс: - У меня нет денег. - Это ничего, - сказал Дамблдор, доставая из кармана кожаный кошелёк. – В Хогвартсе есть фонд для тех, кому нужна помощь. Возможно, какие-то из книг с заклинаниями и ещё что-то тебе придётся купить в магазине подержанных вещей, но… - Где вы покупаете их? – перебил его Риддл, который взял тяжёлый кошелёк, не поблагодарив Дамблдора, и рассматривал массивный золотой галлеон. - В Косой аллее, - ответил Дамблдор. – У меня с собой список книг и школьных принадлежностей. Я могу помочь тебе с поисками всего нужного… - Вы пойдёте со мной? – спросил Риддл, подняв глаза. - Конечно, если ты… - Вы мне не нужны, - сказал Риддл. – Я привык делать всё сам, я всё время прогуливаюсь по Лондону в одиночку. Как вы добираетесь до Косого переулка… сэр? – добавил он, уловив взгляд Дамблдора. Дамблдор вручил Тому конверт со списком нужных покупок, рассказал, как именно добраться из приюта до «Дырявого котла» и добавил: - Ты его увидишь, хотя магглы вокруг тебя — значит, не волшебники — нет. Спроси бармена Тома - легко запомнить, он ведь твой тёзка… Риддл сердито дёрнулся, словно отгоняя надоедливую муху. - Тебе не нравится имя «Том»? - Томов полно, - пробормотал Риддл. Потом, не в силах удержаться от вопроса, который вырвался у него поневоле, он спросил: - Мой папа был волшебником? Мне говорили, его тоже звали Томом Риддлом. - Увы, не знаю, - осторожно ответил Дамблдор. - Мама не могла быть волшебницей, иначе не умерла бы, - сказал Том скорее себе, чем Дамблдору. – Значит, это был он. Так… когда я всё это куплю… когда мне поехать в Хогвартс? - Всё подробно написано на втором листе пергамента в твоём конверте, - ответил Дамблдор. – Ты поедешь с вокзала «Кингс-Кросс» первого сентября. Tуда вложен и билет на поезд. Том кивнул. Дамблдор поднялся на ноги и снова протянул руку. Риддл, пожав её, сказал: - Я умею разговаривать со змеями. Я заметил это, когда нас вывозили за город — они находят меня, шепчутся со мной. Это нормально для волшебника? - Это необычно, - ответил Дамблдор в некотором затруднении, - но я слышал о таком. Потом они разняли руки, и Дамблдор пошёл к двери. - До свиданья, Том. Увидимся в Хогвартсе. - Думаю, хватит, - сказал седой Дамблдор рядом со мной, и вскоре мы вновь невесомо понеслись в темноте, а потом приземлились в нынешнем кабинете.