Нориаки Какёин:
«Где ты? Уже почти 2:15».
Джотаро не отвечает. И Нориаки настолько сосредоточен на отладке последнего проекта по кодированию, что почти не замечает, когда Джотаро садится напротив него. Он тут же закрывает свой ноутбук. — Опять опоздал. Ты что — не понимаешь, какое время показывают часы, или просто передвигаешься медленнее улитки? — А ты не знаешь, как перестать загонять людей на стену, или ты просто родился таким раздражающим? — Джотаро огрызается в ответ. — Боже. Уймись. Я опоздал всего лишь на десять минут. — Тринадцать, — поправляет Нориаки, поднимая свой телефон, чтобы Джотаро мог видеть время. — Ох, извини, я ошибся, думая, что ты умеешь считать дальше десяти. — Ага, ну, я пошёл. Джотаро встает, но Нориаки хватает его за рукав странной длинной куртки. Та была мягче, чем казалась на вид. Какёин не припоминал, что вообще когда-либо видел Джотаро без неё или без этой дурацкой кепки. Чудак. — Ты никуда не пойдешь. Мы должны обсудить вчерашнее чтение и начать работать над анализом статьи к следующей неделе. Посади свою задницу обратно, — Джотаро злобно смотрит на него, но медленно возвращается на место. — Итак, для этого анализа необходимо внимательно прочесть двадцать две страницы Фуко. Осмелюсь предположить, что ты уже ознакомился с текстом. — И в мыслях не было, — Джотаро откидывается на спинку сиденья и скрещивает руки на груди. Нориаки сжимает кулаки. Как Джотаро может так раздражающе беспечно относиться к этому? — Чёрт возьми, Джотаро. Тебя вообще волнует твоя оценка по этому предмету? Джотаро пожимает плечами. — Мне всего лишь нужно сдать экзамен, чтобы получить диплом. Так что да, меня это волнует на семьдесят процентов. — Что ж, а мне не всё равно. И ты не посмеешь снизить средний балл моего диплома, — Нориаки терпеть не может людей, которые не относятся серьёзно к оценкам. По правде говоря, литература не тот предмет, в котором он разбирается лучше всего, но он всё-таки постарается донести свою точку зрения до Джотаро. — И какая же у тебя специальность? Быть помешанным одержимым фриком? — усмехается Джотаро. Нориаки бросает на него сердитый взгляд. — Тупица. У меня двойное образование. Художественное искусство и информатика. А у тебя что, полнейший идиотизм? — Экологическая и эволюционная биология, — Джотаро прищуривается. — Оу, — Нориаки несколько удивлён. Учитывая тот энтузиазм, что был у Джотаро, он не ожидал от него ничего серьёзнее спортивного менеджмента. Или, может быть, какую-то ненапряжную дисциплину вроде геологии. — Это… не самая худшая вещь в мире. — Здорово, благодарю, — Джотаро всё ещё смотрит на него так, словно Нориаки — грязь на подошве его ботинка. — Мы можем просто покончить с этим? — Твоё желание для меня закон, — с сарказмом говорит Нориаки, хватая книгу и открывая ноутбук. Как и в прошлый раз, Нориаки осознаёт, что разглагольствует большую часть времени, и это совершенно нормально. Но, как и в прошлый раз, Джотаро, кажется, на самом деле его слушает, что странно. Невероятно странно. Не многие люди желают слушать Нориаки. Хотя без разницы. В любом случае внимательность Джотаро практически ничего не значит. Он предпочел бы лучше поговорить с половой тряпкой. Нориаки по ходу дела записывает несколько тезисов для начала их анализа и закрывает ноутбук ровно в три часа. — Отлично. А теперь мне нужно идти. Полагаю, увидимся во вторник. Я бы пожелал тебе наслаждаться пятничным вечером, но на самом деле я этого не хочу. Так что до свидания. — Пока, придурок, — бормочет Джотаро и показывает ему средний палец на прощание. Нориаки почти улыбается. Некоторые вещи никогда не меняются.***
Нориаки посещает оставшиеся пары и арт-студию, а затем проводит вечер пятницы так, как он делает это всегда: в одиночестве играет в видеоигры в своей комнате в общежитии. До этого он упорно проходил Breath of the Wild, но сегодня решает, что сейчас лучшее время именно для Skyrim. Нориаки играет на протяжении целых трёх часов, пока у него в конце концов не начинает сильно урчать живот, и он понимает, что ему необходимо поесть. Он плохо умеет прислушиваться к своему телу, даже когда оно настойчиво говорит ему что-то сделать. Нориаки мог бы избежать множества головных болей, если бы не упрямился и носил солнцезащитные очки, когда был младше. Хроническая светобоязнь — это именно то, с чем пришлось научиться справляться, и то, что доставляло ему неудобства даже в лучшие времена. Он уже в пижаме, и ему ужасно не хочется идти в столовую, потому он выуживает два энергетических батончика из огромной коробки под кроватью и съедает их так быстро, будто кто-то может отобрать у него еду. Обычно Нориаки устраивает, что в пятницу вечером ему, кроме видеоигр, совершенно нечем заняться — он не самый общительный человек, — но иногда, когда он слышит смех в коридоре или видит за окном людей, идущих рука об руку, ему становится как-то одиноко. Нориаки никогда с легкостью не удавалось заводить друзей. Когда он был маленьким, он пытался рассказывать всякую ерунду, которую только знал, каждому встречному; он смотрел одни и те же фильмы и читал одни и те же книги снова и снова, пока не выучил их наизусть; он запирался в своей комнате всякий раз, когда его мать приглашала поиграть мальчиков из школы, и не выходил, пока они не ушли. Всё это привело к глубокому одиночеству на протяжении всей средней школы; однако к тому времени, когда произошёл переход в старшую школу, он уже, по крайней мере, знал, как вести себя вежливо и притворяться нормальным. Обычно он может быть приветливым и любезным со всеми, кого встречает, и заставлять их ничего не подозревать о том, насколько он странный на самом деле, но… в этом семестре этого не произошло, благодаря Джотаро. Нориаки не может поверить, что позволил Джотаро так сильно действовать себе на нервы. Что-то в Джотаро раздражает так, словно его гладят против шерсти, заставляет чувствовать жар и беспокойство внутри. Он, чёрт возьми, пытался быть добрым, когда рассказывал Джотаро, как исправить ответы в том тесте. Джотаро не должен был посылать его на хуй. Это было так грубо и неуместно. Что ещё Нориаки мог сделать, кроме как ответь Джотаро тем же и назвать его идиотом при следующей встрече? Он знает, что Джотаро не дурак. И как бы ему ни нравилось заставлять его чувствовать себя дерьмово, Нориаки прекрасно понимает, что Куджо на самом деле чертовски умён. Когда Нориаки объясняет ему идеи и замыслы автора при совместном чтении, Джотаро не только понимает их, но и комментирует таким образом, что позволяет взглянуть на тему рассуждений под другим углом. Когда его спросили на паре, Нориаки был действительно впечатлён тем, что Куджо смог дать такой краткий и точный ответ на лету. И Нориаки это определённо знакомо, ведь мыслить на лету — его личная особенность. Он может извергать важную и верную чушь, даже не задумываясь об этом; это то, что помогло ему пройти через старшую школу, когда он не был внимателен на занятиях. Почему он вообще размышляет о Джотаро сейчас? Нориаки трясёт головой, словно отгоняя проклятие, и переключается на Animal Crossing. Джотаро — это явно не то, о чём он хотел бы думать на выходных. Глупый Джотаро в своей дурацкой кепке думает, что так он выглядит круто. Его своенравность. Его глаза… они заставляют Нориаки чувствовать, что он практически выставлен напоказ. Такие проницательные и завораживающие. Ему это не нравится. К чёрту. Джотаро не имеет никакого значения. Нориаки просто нужно пережить следующие четырнадцать недель, и тогда он сможет навсегда забыть о Джотаро Куджо.***
Выходные у Нориаки проходят без происшествий. Он ложится спать слишком поздно, как всегда, и спит большую часть субботы, приходя в сознание только к пяти вечера, чтобы открыть свой ноутбук и поработать над заданиями по кодированию. Он мысленно пробегается по своему расписанию, думая о том, что нужно сделать. Основы программирования, студия живописи, история искусств и литература. Удивительно, но весь объём чтения литературы в сочетании с её плотностью доказывает, что это самый трудный предмет у него в семестре. Нориаки не в восторге от выполнения такого количества курсовых работ, которые даже не относятся к его специальности, но пока это кажется интересным занятием. Да и он просто не мог не пройти курс с таким названием, как Гомоэротическая любовь и безумие. Он заканчивает программировать и подумывает о том, что надо бы отправиться студию и поработать, но в итоге решает, что может отложить свою картину до завтра. В конце концов, субботы предназначены для отдыха. Он может приготовить попкорн в микроволновке и свернуться калачиком с хорошей книгой или, может быть, ещё одним эпизодом Iron Chef. Нориаки может иногда забывать поесть, но он обожает узнавать о еде и наблюдать, как другие люди готовят. Когда он жил дома, он чуть не довел свою мать до безумия, критикуя её навыки резки овощей. Нориаки поудобнее устраивается в постели и кладёт ноутбук на грудь, жуя горсть попкорна. Наступает понедельник, и Нориаки весь день работает над своей последней большой картиной: абстракцией пустыни с размытым фокусом и множеством контрастных цветов. Он делает успехи, а затем продолжает отладку своего проекта по кодированию, и ко вторнику он находится уже в довольно хорошем настроении. Однако его позитивный настрой быстро портится, когда он добирается до литературы. Он должен сидеть рядом с Джотаро, потому что они партнеры, а Нориаки просто… ненавидит в нём абсолютно всё. То, как он нервно постукивает ногой. Как он перекатывает ручку между пальцами, прежде чем что-то записать. Как он постоянно поворачивается и делает недовольное выражение лица каждый раз, когда замечает Нориаки. Нориаки же испытывает искушение скривиться в ответ, но пока сдерживается. Они проходят тест по домашнему чтению, и Нориаки получает огромное удовольствие, перечеркивая каждый из двух неправильных ответов Джотаро и очень четко обводя кружком правильную букву. «Не волнуйся, Джотаро! Нет ничего постыдного в том, чтобы вернуться в детский сад в свои двадцать с небольшим», — пишет он на бумаге красными чернилами. Он с ухмылкой на лице возвращает листок. Джотаро бросает взгляд на страницу, читает сообщение, затем снова смотрит на Нориаки и, прищурив глава, делает резкий жест, перерезающий горло. Нориаки невинно улыбается в ответ. Профессор начинает разговор, и Нориаки, как всегда, поднимает руку, чтобы ответить на каждый вопрос. Он верит в силу участия, особенно когда речь заходит о таких дискуссионных занятиях, как это. И не его вина, что все остальные слишком бестолковы или напуганы, чтобы вызваться самим. Однако после нескольких вопросов профессор перестает спрашивать его и переходит к выбору случайных людей. Они все такие идиоты. Озадаченные и тупые, как будто они даже не потрудились проследить за тем, о чём идёт речь. Кроме Джотаро, который сидит рядом с ним. Как бы Нориаки не хотелось это признавать, он не выглядит глупо. Конечно, он работает над своим домашним заданием по математическому анализу прямо во время пары, но, по крайней мере, это лучше, чем сидеть там, как умственно отсталый. Пока один из однокурсников запинается в ответе, каким-то образом пытаясь связать Фуко с Шекспиром, Нориаки наблюдает за Джотаро. Только потому, что ему больше нечем заняться. Джотаро методично набирает цифры на своём калькуляторе и записывает ответы. Его почерк намного аккуратнее, чем у Нориаки, — это своего рода завораживающее зрелище. Профессор включает демонстрацию видео, и Нориаки резко вскидывает голову — транс нарушен. Какого чёрта он наблюдал за Джотаро? К счастью, Джотаро, кажется, ничего не заметил. Он всё ещё весело корпит над домашним заданием. Нориаки решает не позволять мыслям о Джотаро приходить ему в голову, пока они снова не встретятся завтра.***
Телефон Нориаки вибрирует в восемь вечера, что странно, потому что ему никто никогда не пишет. Джотаро “Кислая мина” Куджо: «обычно я бы не спрашивал тебя о чём-то, потому что ты отстой, и я ненавижу тебя, но веб-страница нашей группы сломана или что-то в этом роде?? она у меня не загружается» Нориаки хмурится, но открывает веб-сайт. Конечно же, браузер выдаёт ему экран с ошибкой.Нориаки Какёин:
«Да, кажется, он битый. Напиши профессору
на электронную почту и попроси его исправить проблему».
Джотаро “Кислая мина” Куджо: «втф почему я должен это делать?? напиши сам»Нориаки Какёин:
«Потому что мне это не нужно. И я занят».
Джотаро “Кислая мина” Куджо: «я тоже занят, знаешь ли»Нориаки Какёин:
«Моя работа намного важнее твоей».
Джотаро “Кислая мина” Куджо: «отъебись. будь я проклят, ты самый невыносимый человек на планете»Нориаки Какёин:
«Это взаимно, уверяю тебя».
Проходит минута. Нориаки не знает, почему он продолжает смотреть в экран телефона. Как будто он не может сосредоточиться на своей работе или чём угодно другом. Джотаро “Кислая мина” Куджо: «всё, я написал ему. счастлив?»Нориаки Какёин:
«Я разговариваю с тобой. Как я могу быть счастлив?»
Нориаки не должен получать удовольствие от этого диалога, но ему действительно весело. Есть что-то приятное в том, чтобы обмениваться оскорблениями с кем-то другим. Взаимное гарантированное уничтожение. Джотаро “Кислая мина” Куджо: «он ответил и сказал, что всё исправил» Нориаки перезагружает страницу, которая, похоже, теперь работает нормально. Однако это забавно. Он почти жалеет, что она не сломалась снова, чтобы он мог продолжать издеваться над Джотаро — воу, странная мысль.Нориаки Какёин:
«Великолепно. Ты достоин золотой звёздочки.
Вроде бы так поощряют в детском саду?»
Джотаро “Кислая мина” Куджо: «кажется, мы вернулись к исходной точке. было приятно поговорить с тобой (нет), самодовольный придурок. кстати, всегда пожалуйста»Нориаки Какёин:
«И тебе пожалуйста. Знаешь, это дар — говорить со мной».
Джотаро “Кислая мина” Куджо: «о, я сделаю тебе подарок, если ты не заткнешься. подарком будет вмазать тебе».Нориаки Какёин:
«Я бы посмотрел, как ты попытаешься это сделать, троглодит.
Увидимся завтра. Не опаздывай снова, чёрт возьми».
Джотаро “Кислая мина” Куджо: «ничего не обещаю. пока, неудачник» Нориаки кладёт телефон и пытается продолжить с того места, на котором остановился в своей работе по истории искусств. Как ни странно, ему трудно сосредоточиться. По какой-то причине он не может перестать думать о Джотаро. Тот факт, что он написал Нориаки вместо того, чтобы просто постараться решить проблему самостоятельно, — это жутко странно. Джотаро ненавидит его, и Нориаки ненавидит его в ответ. Эта мысль мучает его, пока он заканчивает домашнюю работу. После он достает свой Switch, чтобы поиграть в Animal Crossing, и в конце концов укладывается в постель. Спит он беспокойно. В два часа следующего дня Нориаки ждёт на их обычном месте встречи с вишневой колой и на удивление приличным настроением. Он понятия не имеет, почему чувствует себя не так ужасно в тот день, когда ему предстоит встретиться с Джотаро, но он будет наслаждаться этим, пока это длится. Джотаро появляется в девять минут третьего, держа в руках что-то похожее на молочно-клубничный чай со льдом. Нориаки фыркает. У этого большого крутого парня девчачий вкус в напитках, это точно. — Ты опоздал, — сообщает он Джотаро, чувствуя себя почти добродушным, но всё ещё раздраженным. — Неужели для тебя физически невозможно появиться где-либо вовремя? Тебе жизненно необходимо было пойти за напитком вместо того, чтобы быть пунктуальным? Джотаро пожимает плечами и плюхается в кресло. — Да, я хотел пить. Не моя вина, что очередь была длинной. — Как скажешь, — вздыхает Нориаки. — Давай просто поработаем над завтрашним заданием. Ты хотя бы прочитал заданные страницы? Джотаро достает свой экземпляр книги — она на удивление непотрепанная и аккуратная — и листает до нужного раздела. — Да. Я, на самом деле, посчитал странным, что начало Великого Заключения было названо Веком Разума… Нориаки понимает, что Джотаро действительно делает несколько хороших замечаний, пока они продолжают говорить. То, о чём он сам бы не подумал. Это почти… по-дружески. Они работают над записями в своей статье в общем документе, и рассуждениям Джотаро не достаёт изящества. Он более прямолинеен и точен, чем Нориаки, менее склонен приукрашивать, но идеи выдаёт здравые. Однако потом Джотаро вводит предложение о безумии и социальной структуре, которое явно неверно. Нориаки удаляет его, не задумываясь, и Джотаро мрачно смотрит на него. — Знаешь, я добавил это сюда не просто так. — Да, но это неправильно, — объясняет Нориаки. — У меня нет привычки давать ошибочные ответы. — Он делает паузу, чтобы заглянуть в свою книгу, а когда снова поднимает глаза, Джотаро набирает то же самое. — Какого чёрта ты делаешь? Джотаро откидывается назад, скрещивая руки на груди. — Я не ошибся. Мне кажется, это хороший довод. Разве не ты сказал, что в литературе нет четкого ответа? Нориаки закатывает глаза. — Я закатываю глаза, — говорит он Джотаро, потому что на нём тёмные очки, а он хочет, чтобы собеседник знал об этом. Джотаро хмурится ещё сильнее. — Да, я так и сказал. Но иногда всё просто вопиюще, очевидно неправильно. Фуко явно рассматривает здесь глубоко внутреннюю структуру, а не индивидуальную враждебность. И прости меня, я подумал, что ты можешь понять что-то подобное, — озвучивает он запоздавшую мысль. Джотаро сжимает кулаки. — Хорошо. Ты думаешь, я дурак. Намёк понят. Теперь можешь просто заткнуться и двигаться дальше? — Яд в его голосе настоящий, и Нориаки немного опешил. Он просто пошутил. — Я… да. Как хочешь. Однако мы не будем оставлять это предложение, — Нориаки снова удаляет написанное и смотрит в свою книгу, пытаясь почувствовать раздражение, а не легкую досаду. Это не его вина, что Джотаро не понимает шуток. Кроме того, Куджо сам всё время называет его самовлюблённым, напыщенным и высокомерным, и Нориаки не позволяет этому затронуть себя. Почему Джотаро вообще должно быть позволено заставлять его чувствовать себя плохо? Проходит час, и Нориаки с удивлением видит, что они действительно проделали достойную работу по изложению своих идей. Он закрывает ноутбук и убирает его в сумку. — Я отредактирую это позже. Если только ты сам не хочешь это сделать, — Это оливковая ветвь. Предлагая Джотаро редактировать журнал, он подразумевает, что у Джотаро есть какое-то подобие мозга. По крайней мере, он надеется, что намекает на это. Джотаро качает головой. Нориаки отметил, что он и в лучшие времена не очень общительный, но в течение последнего часа этот парень был ещё более угрюмым. — Ладно, — Нориаки не собирается тратить время на то, чтобы заставить Джотаро чувствовать себя лучше, если тот не способен воспринимать подобное. — Тогда увидимся завтра. Он уходит, не дожидаясь ответа Джотаро, и направляется рисовать в студию, чувствуя себя несколько взвинченным и обеспокоенным. Нориаки не знает, почему. Не похоже, что его волнуют чувства Джотаро или что-то в этом духе. Он, разумеется, не собирается извиняться, к тому же его слова были явной шуткой, которую он делал миллион раз до этого. И ему не нравится, когда на него кричат. Он может терпеть оскорбления и отвечать тем же, но совершенно другое дело, когда кто-то серьёзно высказывается в его сторону. Он старается пресечь размышления о случившемся и не позволять этому больше беспокоить его. И всё же Нориаки не может перестать думать о выражении в глазах Джотаро.