Сломан

Обыденные, казалось бы, вещи стали частью новой жизни Рюноске. Приказ о введении щадящего режима для всех членов мафии был одним из аспектов новой жизни. Жаль, что он все равно её ненавидел. Теперь были миссии, на которые Мори и Фукудзава отправляли дуэты с двух организаций. На самом деле, лишь усиливая головную боль всех вокруг. Вне работы или на ней Акутагава был одним из наиболее мрачных и замкнутых людей. Он был молчаливым и тихим, совершенно не думал и шаг делать к людям. Еще два дня назад он был свободен, мог уйти в себя и его бы никто не трогал. И это было приятно. Нет, это было великолепно. Рюноске Акутагава подавил равнодушный зевок, не обращая внимания на урчание в животе. Он очень устал и просто хотел вернуться домой, чтобы утонуть в мыслях или, может быть, почитает книгу какую… Однако у судьбы, Коё и Хигучи, которые резко решили, что обязаны изменить его, были другие планы. Планы, которые включали запланированную примерку одежды и попыток Коё приодеть его во что-то цветное. Хорошо, что второй пункт их не так сильно интересовал. И, к сожалению, ни убить, ни травмировать он их не мог, потому что Мори Огай был тем, кто дал согласие на подобную смелую выходку этим дамам. Да, его тащили с собой в буквальном смысле. — Аку-сан, ты не хочешь пойти со мной на примерку? — Сахаристый тон матери всея мафии звучал злобно. Хигучи тоже изобразила на лице милую улыбку. Сладкий-не то слово, которым он обычно описывал Хигучи или Коё-сан. Он был подозрителен, что не раз спасало не только его. — Можно просто пулю в висок? Вам. Прежде чем он успел выгнать их, Хигучи, набравшаяся небывалой смелости, сказала ему, что у него что-то на спине, и после безуспешных попыток стряхнуть это, Коё схватила его за руку, окончательно ставя крест на тихом дне, который он был бы рад провести. Черт. Он чувствовал себя глупо из-за того, что поддался на уловку, но иногда простота была ключом к скрытности. Простота, в конце концов, была сильной стороной Хигучи. Коё же, напротив, была совсем другой. Когда она строила планы, она строила большие планы, но Акутагава все еще не мог полностью исключить её в качестве вдохновителя. В конце концов, она была коварной и жестокой, и не только когда чувствовала, что это необходимо. В мафии жестокость не была чертой, которую проявляли лишь в крайних случаях. Его присутствие, как правило, требовалось также для того, чтобы «разбавить» его мрачность и нелюдимость, которая перегибала палку. Чтобы он побыл нормальным. Акутагава усмехнулся при этом слове. Он уже давно не был нормальным человеком. Появление Фёдора и последующее…сильно уменьшило запас его нервов, если они у него и были. Сейчас он больше хотел затянуть сигарету с ментолом, чтобы маслянистый дым противно обволок внутренности. — Яблоко? — Предложила Хигучи, скрестив руки за спиной. Когда его глаза сузились в подозрении, что его уже однажды обманули в тот день, она драматично вздохнула. Они были в дурацком магазине уже целый час. Черт возьми. — Я знаю, что вы голодны. Акутагава сверкнул глазами, но выхватил у нее из рук одинокий фрукт и проглотил его. Все еще жуя сочный фрукт, он нахмурился. — Не думай, что еда вычеркнет тебя из моего дерьмового списка тех, кого я могу убить ночью. Она послушно кивнула. — Как скажете, но это для вас же делается. — Нахера мне это надо? — Его риторический вопрос на мгновение повис в воздухе. Она сама откусила кусочек и лениво отправила его в рот. Блондинка откинулась на спинку стула и посмотрела на свои ногти. — Это пойдёт на пользу. Брюнет почти ухмыльнулся. — И чью же? Он был в отвратительном настроении, но все равно скосил глаза в ее сторону. Если бы существовала превосходная степень для «наиболее изменившихся со времен наплыва русских», Хигучи с её не понятно откуда взявшейся храбростью, выиграет его, опустив руки. Он не знал, было ли это последствием работы с вооруженным агентством, в которое ушла Кёка, смерть её отца, который покончил с собой, или она просто выросла. Так или иначе, тихой Хигучи больше не было. За последние пять или около того лет она выросла в своей внешности, поднялась в мафии едва ли не до исполнителя, создав собственную группу подчинённых, но так и не ушла от своего босса, но также сумела обрести невероятное количество самообладания и зрелости. Их отношения пережили гораздо больше падений, нежели взлётов. Он не уважал её, как стоило бы, наверное. Но и она никак не могла порвать эту связь и уйти в свободное плавание. Так что их странная дружба, в которой едва ли был намёк на дружбу, была чем-то необъяснимым. Хигучи помогла ему, когда он не просил, спасая его жизнь. И, может быть, он хотел начать уважать её хотя бы за это. И за ее почти щенячью преданность ему. Ещё она обладала гадкой чертой — знала, когда ему нужна была поддержка. — Что ты об этом думаешь? Он посмотрел на Коё, которая только что вышла из примерочной в ярко-зелёном кимоно. Он сохранял ровное выражение лица, когда она один раз повернулась к зеркалу, чтобы дать им полный обзор. Он сразу заметил изменение на лице девушки. Её бровь немного дернулась. Ей не понравилось кимоно Коё. Киира, дизайнер, с гордостью смотрела на свои работы, вероятно, надеясь, что они заслужат одобрение клиентов, которые впервые были в магазине, но безуспешно. — Коё-сан, это цвет просто ужасен, — засуетилась Хигучи. — Вы выглядите так, будто вас окунули в чан с грязью. Ее резкая реакция не удивила его. Последнее время, не без влияния Кёки, она целыми днями изучала разные вещи, в том числе и модную сферу жизни. Она успела прожужжать уши даже ему на тему, какой цвет к какой коже подойдёт. И похоже, Коё хотела подыграть ей в её любви к «модному приговору». — Что вас не устроило? — робко заговорила служащая, желая защитить своё имя и работу. — Это отличный вопрос, Киира. — Она выпрямилась, и Акутагава помассировал виски, чтобы унять нарастающую головную боль. Когда блондинка резко вздохнула, он понял, что работница задала не тот вопрос. — Во-первых, цвет, который ты выбрала, совершенно не подходит к тону ее кожи, она выглядит так, будто готова блевать от этого цвета. Во-вторых, покрой одежды состарил ее, а это неприемлемо, тебе ли не знать. Наконец, одеяния почти касаются пола и выглядят на ней старомодно. Вы сделали Коё-сан похожей на неуклюжий манекен. Что ж, она не лгала. А Коё выглядела раздраженной. Сама блондинистая мафиози съела последний кусочек зелёного яблока, и другой работник тут же приготовил влажную салфетку, чтобы она вытерла руки, и заменил фрукты на новые. Смешно. Акутагава закатил глаза. И проглотил дольку яблока. Киира покраснела.  — Я…я могу это исправить…? — Успокойся. — девушка лениво подняла руку, ее голос был властным и успокаивающим. — Видишь ли, Киира, ты мыслишь примитивно. Я не виню тебя, это обычный магазин одежды. — При этих словах лицо женщины просветлело. — Но я хочу, чтобы ты прямо сейчас нашла для меня что-то совершенно необычное. Ты можешь сделать это? Служащая кивнула так яростно, что Акутагаве показалось, будто у нее сейчас сломается шея. — Я… Я могу это сделать. Хигучи фальшиво улыбнулась, он видел, что она не испытывает никаких чувств к человеку, который даже с одеждой разобраться не в силах. Она переняла одну из его черт — нетерпимость к неисполнительным людям. — Великолепно. Во-первых, нам нужны более яркие одежды. Я уверена, что цвет кожи Коё-сан выглядит совершенно потрясающе в бордовом и любом оттенке теплого розового или персикового цвета. — Коё кивнула и улыбнулась в знак согласия. — Также фасон должен облегать фигуру, но не пересчитывать ей кости и рёбра. Послушно кивнув, Коё вышла, чтобы взять одежду, которая соответствовала размеру Коё, который видела новоявленный критик моды. Убедившись, что поблизости никого нет, девушка наклонилась к нему. Ее голос был едва слышен, когда она спросила его. — Как врач? Мне сказали узнать у вас всё насчёт срыва и написать об этом рассказ-повесть на имя нашего воспитателя. Лицо Акутагавы мгновенно посуровело. Что угодно, но не его ментальное здоровье было тем, что он был готов вообще обсуждать. — У меня диагноз едва ли не психопата, о чём ты? — Вы знаете, что дела обстоят иначе. — Мне нравится идея окончательно обезуметь. — Вы не это имеете в виду. Он высвободил свою руку из ее ослабевшей хватки и снова пронзил ее взглядом. — Да? И что же? — Вы любите свою жизнь в рассудке и сознании. — он усмехнулся. — Не путай привычку и желание жить. — Что вы хотите этим сказать? Брюнет откинулся на спинку стула. — Моё желание жить — искусственно. Ему на глаза попалась Киира, бегающая по магазину в поисках нужных вещей. Довольно забавно. — Искусственно? — она выгнула бровь. — Ты можешь жить, чувствуя вкус, но и без него, ты продолжишь существовать. Хигучи замолкла, прекрасно зная о чём или о ком он говорит. — Полагаю, вы правы. Все обсуждения закончились, когда появилась Киира. Блондинка осмотрела наряды, которые она забрала, почти нахмурившись, затем сказала ей не возвращаться, пока она не найдет другой набор одеяний, который она одобрила бы. Акутагаве недолго пришлось наслаждаться тишиной, потому что, когда они снова остались одни, она вернулась к своему дурацкому разговору. — Всё ещё снится? Он сумел удержать нейтральное выражение лица. С тех пор как пять лет назад в городе произошла едва ли не война, а позже революция, многое подверглось критике и изменениям. Но вместе с тем, утерялось много того, чего он не хотел бы терять. В итоге, все выходные, за исключением необычных дней, он проводил в своей квартире на востоке Йокогамы, но едва ли он мог сомкнуть глаза. Вместо этого он сидел на кровати, смотрел в пустоту, мог читать книги или курить. Часто его преследовали больные галлюцинации, которые лишь сильнее отпугивали его ото сна. Желудок брюнета скрутило при мысли о последней галлюцинации. Даже самоубийство не казалось таким уж слабовольным поступком. — Твоя вина. Ты виноват… — Он едва побледнел от недавних воспоминаний, но ответил на вопрос. — Да. — Я уверена, что в конце концов все образуется. Акутагава ухмыльнулся. — Ты не стала слишком наивной? — Вам тоже нужно таким побыть. — она усмехнулась. — Вы мне напоминаете живого мертвеца. И не как в прошлом. Исполнитель — важная должность, но даже она не вытягивает вас из ада. Он с трудом подавил желание сверкнуть глазами. В животе у него снова заурчало, и Акутагава поморщился, надеясь, что его никто не услышит. Он перевел взгляд на работницу и увидел, что она развешивает новую коллекцию одежды. Пора было заканчивать эту поездку по магазинам. — Хигучи, пожалуйста, поторопись и выбери себе одежду. Раз ваша примерка оказалось лишь очередной попыткой достать мои нервы. Она была совершенно невозмутима. — Всего несколько минут, Акутагава-сан. — её вовсе не смутило замечание о том, что про плащи речи так и не было. — Коё-сан? — Его кресло с каждой минутой становилось все более неудобным. Внутри загоралось желание разорвать всех и вся в магазине тряпок. — Будь терпелив, Аку-сан. — ответила женщина слегка приглушенным голосом. Он не мог удержаться, чтобы его лицо не исказилось в усмешке. Терпение было одним из качеств, которых у него не было, особенно когда он был раздражён. — И не надо насмехаться. Он посмотрел на часы после того, как его желудок снова заурчал. Было два часа дня. — Вы можете ускорить свои смотрины? — Да? Целующий задницу работник подбирал розовый комплект одежды, который Хигучи выбросила. Он невольно поморщился от этого ужасного цвета. Его глаза буквально горели от смеси желтых, ярко-розовых, лимонно-зеленых, электрических синих и ярких лавандовых тряпок, которые он видел. — Вы закончили? Я умираю с голоду. И хочу уйти. Первой появилась Хигучи с улыбкой, затем Киира с облегченным взглядом, и, наконец, Коё вышла из гардеробной, одетая в кимоно винного цвета. Она выглядела хорошо, он мог признать это. — Каково твоё мнение? Винный цвет шёл ей и не портил харизму, данную женщине от природы. Однако наряд и не кричал о невинности и беззащитности. Наоборот — он говорил, что дама в нём может и глотку перерезать. Это подходило. — Вы прекрасно выглядите, Коё-сан. Берите этот комплект и присоединяйтесь ко мне за ланчем. — Коё хихикнула, что-то говоря про вечно голодного мафиозника. Хигучи лишь кивнула, сохраняя молчание. — Ты тоже, Хигучи.