— Джонни.
Тэн прижимается головой к дверному косяку, кутаясь в толстовку.
Ёнхо чувствует, как в воздухе повисает вопрос, и он замирает в темном коридоре, снимая мокрое пальто. Таец в дверях выглядит через чур печально, напоминая об ещё об одной своей обязанности перед ним.
— Извини, заработался. — он снимает обувь, проходя дальше.
— Предупредил бы хоть, я же переживаю, —
если бы Джонни только знал, что слово «
переживаю» для Тэна означает совсем иное, нежели для самого Джонни, — Доен не звонил?
— Нет.
— Ищут?
— Сказали, что ищут.
Тэн тяжело вздыхает, опуская взгляд куда-то в собственные ноги, и плетется за старшим, что медленно проходит в квартиру.
— Давай о чём-то другом поговорим, хор…
Он останавливается по середине гостиной, с удивлением рассматривает разбросанный повсюду мусор и очень быстро в голове складывается два плюс два.
Енхо мало видел Тэна в таком состоянии.
Самое страшное, что сейчас, наверное, никто ему и не поможет из него выбраться.
Ибо по волшебной палочке не прилетит добрая фея и не решит его проблемы.
А сам Джонни правда впервые чувствует себя настолько бесполезным.
Но он понимает, что Тэн не он.
Между ними удивительно огромная пропасть, которую он до этого момента не замечал.
Ему ведь не остаётся ничего делать, кроме как бояться и переживать.
Ведь завтра может пропасть ещё кто-то. Или сам Джонни.
— Тэн, я ушёл всего на два дня.
В этой фразе не было упрёка или злости. Джонни всё прекрасно понимает. Он понимает, какой Тэн человек, много лет с ним живёт.
Проблема была немного в другом.
Он не ожидал, как сильно это по нему ударит. Сначала ему показалось даже хорошо, что Тэн горюет. Он выплескивает все негативные эмоции, которые его гложут, в то время как Джонни легче закрыть всё в себе.
Но сейчас он видит, что Тэн не горюет, он буквально тонет и захлёбывается, пытаясь на дно утащить ещё и его.
Сам таец упирается своим лицом ему куда-то в лопатки, цепляясь пальцами за рубашку.
— Извини. Ты злишься?
— Нет, а должен? — Ёнхо нащупывает своей рукой чужую, поглаживая.
В ответ лишь раздаётся шмыг носом.
Но Джонни понимает, что ему ответ и не нужен.
Куда можно было бы скопить весь тот душевный поток, что лился из Тэна — непонятно. Джонни опустился за опустошенным парнем на пол, выслушивая каждое слово и несуразные глупые мысли.
— Не ходи никуда завтра. Пожалуйста. Мне так плохо. — он вжимается носом в чужое плечо, царапая тонкими ногтями спину.
Со не нужно давать свой ответ. Пусть и так — он уже знает, что не сможет остаться.
Когда он уходил 3 дня назад в доме был Тэен.
Ли отмахивался от Джонни, шепча, что будет всё контролировать. Пусть Джонни и понимает, что тому совершенно неинтересно это. Просто Тэен остался единственным живым.
Со временем истерика действительно отходит на второй план.
Остаётся чувство опустошения и какого-то вселенского спокойствия.
Ёнхо приподнимает Тэна за руку, ведя в спальню.
Тэн теряет всякие силы что-то отвечать Джонни, просто укладывается на него сверху, накрываясь одеялом.
Боже, пусть это закончится быстрее
Сонливость нападает очень быстро, но уснуть при этом не получается вовсе.
Спать вообще (без снотворного в лошадиных дозах) сейчас тяжело.
Теперь даже дышать он может только с каким-то скулящим сипом и через раз.
Тэн упирается лицом куда-то в изгиб чужого локтя, пытаясь спрятаться от всего мира и изолироваться. Получается очень плохо.
Мысли в голове слишком мешают и от них ужасно тревожно, но убежать нельзя.
Мерзко то, что проигрывается лишь одна пластинка и у неё всегда один финал. И он явно неутешительный.
В жизни Джонни буквально всегда происходила кипа бумаг, а потом уже происходил Тэн. И эти отрывки чередовались друг за другом каждый день на протяжении нескольких лет. И его это устраивало.
Но сейчас он может зацепиться лишь за былые воспоминания о том прошлом, потому что сейчас Тэн в его голове заплаканный, помятый и испуганный.
А дом, в который он так стремился каждый день, теперь тускнел светом в окнах.
Кажется, что ещё чуть-чуть и потеряется за фасадом точно таких же темных квартир.
Таец поднимется, выуживая из шуршащего блистера таблетку и тут же проглатывая.
И засыпает на удивление крепко и быстро. Так же крепко обнимая… Мужа?
Со правда забывает о том, что они уже давно не лучшие друзья. И они уже даже не встречаются.
До сих пор странно иногда приходит домой и видеть Тэна в их общем доме.
Не в гости, не на ночёвку, не на недельку.
Но с ним удивительно комфортно.
Было?
Джонни сосуществует с мыслью о том, что дальше может быть хуже. И об этом сложно не думать.
Были найдены останки человека в лесу около дороги и после генетического теста всё подтвердилось.
Доена больше в живых нет.
Каждодневной вопрос Тэна про Кима заставляет вопить (внутри, понятное дело) от разочарования.
Но огорчать и пугать тайца не хотелось.
Хотя он понимает, что в какой-то момент ему надо будет об этом сказать.
Но сейчас он не может.
Тэн сжимает его руку во сне, а Ёнхо чувствует, как мерзко начало щипать в глазах.
Как давит на глотку страх и усталость.
Он прижимает чужую голову к своей груди, боясь выпускать из рук.
Выпадет, потеряется и больше никогда не найдётся.
Джонни позволяет слезам катиться по щекам и падать на подушку.
Где-то на периферии он шепчет тихое «люблю тебя», но оно пролетает сквозняком мимо чужих красных ушей.
И Джонни боится, что оно несчастно вылетит и не доберётся до получателя.
Когда-нибудь.
═╬ ╬═
Паника. Он чувствует её, надвигающуюся, словно лавину.
Его трясет так, что нащупать пальцы Ёнхо получается не с первого раза.
— Я вернусь пораньше. Я обещаю. — Со гладит по голове, пытаясь успокоить, шепча на ухо, но распаляет ещё сильнее.
— Нет, нет, нет.
Он тянет Джонни за руку на себя, мотая головой, будто пытаясь отогнать пугающие мысли.
— Пожалуйста, останься, — он прижимается лицом чужому животу.
— Я не могу, — Джонни поднимает чужое лицо и заглядывает в глаза, видя в них только животный испуг и панику. — Ты чего?
Он неосознанно перенимает чужой ужас, рассматривает, как в считанные секунды бледнеет лицо мужа.
— Тэн, все будет хор…
Белеют губы, глаза наполняются слезами и быстрым потоком смачивают пижаму.
Хорошо не будет.
Он уже понимает.
А ещё понимает, что один не справится.
— Я позову Тэена и вы вместе…
— Я не хочу Тэена! — Тэн впадает в истерику, отдающуюся болью даже у него в висках, — Я хочу с тобой.
Под веками сгущаются серые краски, а дышать не получается вовсе. Силуэт комнаты и Джонни уже почти не читаются.
Договориться с Тэном не получится.
Уже точно не сейчас.
— Я умоляю.
Джонни сжимает младшего в объятиях, скрывая телефон за чужой спиной, отправляя короткое смс «приезжай, срочно».
Он задыхается от беспомощности, рассматривая расплывающийся образ Ёнхо в глазах. Сознание плывет и он, как в бреду, продолжает шептать «не уходи».
Он уйдет
И больше никогда не вернётся
Таков был его исход — Тэн был уверен и прокручивал в голове лишь его.
Джонни отдирает младшего от себя, пытаясь привести в чувство.
Тэн так же давиться слезами, крича что-то неразборчивое.
Он падает на колени, хватает старшего за штанину с истошным «я тебя не отпущу».
— Прекрати, пожалуйста. — Ёнхо убирает чужие руки, но они тут же снова цепляются за него. — Милый.
Тэн что-то бормочет себе под нос, лбом упираясь в чужое колено.
— Я тебя очень люблю, но я так не могу. — Джонни гладит по волосам, чувствуя, как хватка ослабляется. Тэн задыхается, кашляя, головой склоняясь к полу.
— Читтапон, ты меня слышишь?
В глазах темень. Он мотает головой, совершенно не понимая, где находится, не слыша ничего, будто застрял под огромным куском льда в холодной воде.
Его выламывает на полу до хруста костей: то ли боль внешняя, то ли всё происходит внутри.
Он не знает, когда
это заканчивается.
Помнит, что когда очнулся, то был уже на диване, а рядом был Тэен, который держал мягкое полотенце на его лбу.
— Джонни ушёл. — цедит Ли, убирая полотенце.
═╬ ╬═
— Как он? — Джонни сжимает трубку сильнее, рефлекторно (когда вопросы касаются Тэна) осматривается назад.
— Вроде бы всё хорошо. — он устало потирает лоб.
— Вроде бы?
— Сейчас да.
Тэен делает тяжёлый вдох, а Джонни мысленно готовится к лекции.
— Ты думаешь об этом?
— Тэен, прекрати.
На другом конце слышится недовольное цоканье.
— Дальше будет только хуже.
— Мы это уже обсуждали! — Джонни цедит это сквозь зубы, пытаясь не раскричаться на весь дом. — Просто представь, как это будет выглядеть!
— Если бы это касалось только вас, то вообще никаких проблем. Но вы ведь и меня заебываете.
— Ты можешь не приходить, если не хочешь.
Джонни тыкает на горящую на экране красную трубку и откладывает телефон.
И Джонни правда пытается отогнать от себя идею Тэена, но с каждым днём это становится всё сложнее и сложнее.
И она виднеется вдали, белым светом, ака выходом из ситуации.
Но Джонни понимает, что это скорее будет напоминать побег, нежели настоящее решение проблемы.
Он понимает, что это избавить
его от боли совсем ненадолго.
И он знает, что Тэн точно не будет испытывать того же.
И таец меркнет с каждым днём.
Ежеминутно.
И, кажется, что задача Джонни довольно проста: оставаться рядом.
Он понимает, что это не решит проблему, но поможет контролировать ситуацию.
Но с каждым днём это всё сложнее и сложнее. Тэн не идёт на поправку. Ему не становится лучше.
И фразы Тэена в голове начинают появляться всё чаще.
И пусть он невероятно любит Тэна, но понимает, что скоро это перерастёт в настоящую проблему.
— Кто звонил? — таец появляется за спиной слишком неожиданно и (кажется) неуместно.
Точно не его хотелось сейчас видеть.
Когда всё стало так плохо?
Джонни отмалчивается, засовывая телефон в карман.
У Тэена и Тэна были напряженные отношения всегда. Наверное, начиная со знакомства. Первопричиной этому стали характеры. Совершенно непохожие характеры.
Тэен — человек не слишком общительный, по нему совершенно невозможности разглядеть ничего. Он буквально чистый лист.
В то время как Тэн его полная противоположность. Открытый, эмоциональный и другие стереотипные описания экстравертов.
Вторая же причина не самая очевидная (вполне может оказаться просто додумкой самого тайца, но она имеет полное права на существование): ревность.
И нет, не к Джонни. А к Сычену, в которого по уши был (а может и сейчас) влюблён Тэен, потому что Тэн самый близкий друг сычена, а Тэен, очевидно, собственник.
— Забудь.
— Тэен, да?
— Нет
— Ты очень плохо врешь.
Ты даже не представляешь на счёт чего мне приходится врать
Но он лишь уходит на кухню, наливая в стакан воды.
Горькие слова, которые застряли в горле хотелось либо выплеснуть из себя, либо проглотить и запрятать внутри так глубоко, как это могло бы вообще быть возможно.
Не хотелось, чтобы Тэн попал под горячую руку.
Его вообще лишний раз трогать не хотелось.
— Почему ты просто не можешь сказать? Ты думаешь, я глупый и не понимаю?
Джонни сжимает ручку стакана, жадно проглатывая остаток воды, с громким звоном ставя его на стол.
— Прекрати.
Тэн чувствует, как ком встает в горле и дрожит всё тело. Неприятно.
Он умолкает, глазами провожая чужую спину.
— Я всё порчу?
Джонни сжимает чужие щеки, тряся его за голову рассерженно цедя «нет, не портишь».
Но поверить в это трудно.
Кажется, даже сам Джонни чувствует, что звучало это, как издёвка.
Несуразно. Бредово.
Сердце больно колотится в груди, отбивая по ребрами. Вяжет живот и становится слишком хлипко и противно внутри.
Ёнхо хлопает дверью в спальню, а Тэн так и остаётся стоять по середине кухни, вслушиваясь в стук капель падающих в раковину с крана.
Это я во всём виноват?
═╬ ╬═
Всё поменялось слишком быстро.
Ни один день не проходит без ссор.
Тэн не помнит вообще ни разу, чтобы они так сильно и так часто ругались.
Это как болото, из которого они даже вылезать не успевают, но их уже снова тянет вниз.
К тому же ссоры начали возникать по тем темам, которые они обычно даже не обговаривали или по тем, на которые они вообще не должны возникать.
Раньше у них не было проблем с сексом. От слова совсем.
Но сейчас…
Тэн понятие не имеет: то ли в связи со стрессом, то ли с напором Джонни, но ему не хочется совсем.
Его буквально воротит от любой, даже предполагаемой, близости.
Ему стали противным обычные объятия и поцелуи.
Но сказать об этой Джонни сложно.
Раньше они вообще никогда не поднимали эту тему. Каким-то образом за всё это время им удавалось это избегать.
— Почему? — Джонни убирает руки с чужих бедер, неловко откидываясь обратно на подушку.
— Я не могу, — таец прикрывает неловко лицо рукой, пытаясь спрятаться от чужого взгляда, — Я не хочу.
— Это я сделал что-то не так?
— Нет, — Тэн чувствует, как неприятно давит тишина на него, — я…
Он ловит пристальный и уставший взгляд Джонни на себе.
Я опять всё порчу?
— Извини, пожалуйста, правда не могу.
Хватит плакать. Сколько уже можно?
— вспоминается брошенная Тэеном фраза в голове и ответ встаёт сам собой.
Да, я всё всем порчу
Джонни раздражённо цокает, резко вставая с кровати, громко хлопая дверью.
И начать заниматься сексом из жалости уже не звучит, как плохая идея.
Может они могли бы меньше ссориться, если бы Тэн меньше думал о себе. Может, если бы он надавил на горло себе и своим желаниям, то и извиняться приходилось меньше.
Джонни много работает и может даже ночевать на ней.
А Тэн чувствует себя невероятно бесполезным от осознания того, что даже помочь по сути не может.
Ни деньгами, ни даже в эмоциональном плане.
Наверное, только сейчас Тэн начал задумываться, что мог не быть готов к отношениям.
И к браку. И ко взрослой жизни в целом.
Их отношения никогда не отличались особой идеальностью. Но он готов был пожертвовать всем, чтобы хотя бы на день вернуться в обычную жизнь.
Снова пойти на работу. Снова пойти в клуб.
Снова сделать хоть что-то, за что ему не будет стыдно или страшно.
Хотя бы день.
Хотя бы час.
