все не хорошо
Но он упорно молчит, пытаясь не давать повода для беспокойства. С Джонни они стали меньше общаться. Но если и разговаривают, то это больше напоминает диалог между малознакомыми людьми. Как будто не было всех этих 10 лет проведенных вместе. Джонни лишь изредка спрашивает про состояние Тэна, на что тот отвечает односложное «все нормально» и замолкает. Чтобы через неделю ответить тоже самое. Тэну кажется, что он врёт не так уж и плохо, а Джонни колотит каждый день, когда он приходит с работы, потому что в один день Тэна может уже и не быть в квартире.«Все, чем мы живем, — это воспоминания и надежды. Неужели тебе это не пугает?».
А что было потом? Время так быстро пролетело, кажется, всего уже и не припомнить. Джонни выводит на документах подписи и складывает их в толстые папки. А Тэн уставшим взглядом провожает каждое его действие, следя за тем, как периодически меняются эмоции на чужом лице. Хотелось уткнуться куда-то в плечо и наконец-то выдохнуть. Как раньше услышать от старшего слова поддержи и успокоится. Но хочется ли это самому Джонни? Внутри собирается липкий сопливой ком, который ни с первого раза получается проглотить. Слёзы щипают глаза. Но плакать нельзя, он знает. Он чувствует, как тело ломит, и появляется непрошеный жар. Чувствует, как что-то капает по ладоням. Голова гудит. Он будто сейчас упадёт в обморок, но пошевелиться нет возможности. Не плакать невозможно. Но нельзя, нельзя. Он прекрасно понимает, что сам себя накручивает, сам додумывает. И всем было бы легче, если бы он перестал так делать. Он проводит рукой по носу, с ужасом обнаруживая, что на ладони осталась кровь. От него снова одни проблемы. Тэн резко встаёт со стула, выбегая из кабинета, пытаясь не паниковать. Он, практически не глядя, находит туалет, растирая кровь по лицу, пытаясь смыть ее холодной водой, но, кажется, все безуспешно. А Джонни так и остаётся сидеть в кабинете, заторможенно пытаясь понять, что только что произошло. Что вообще происходит с ними в последнее время?═╬ ╬═
Янян плохо помнит своё детство: в основном, это какие-то обрывки разговоров мамы с папой, игры с сестрой и день, когда все это перестало иметь смысл. Больше напоминающий сон, но, к сожалению, им не являвшийся день. В конечном итоге именно это привело его к тому, кто и где он сейчас. Он родился в небогатой семье в маленькой провинции. Мама - учительница, папа - сбежал, сестра на пять лет старше, младший брат и он. Особым умом не блистал, но был послушным и весёлым. Ребёнок, как ребёнок. Таких по всему миру ходят миллионы. Чего нельзя было сказать о его родителях. Таких, как их семья, обычно называют «неблагополучные». Мама зарабатывала гроши, а папа все эти гроши спускал в азартные игры. Проигрыш - голод, выигрыш - пир. Другого не дано, поэтому каждый конец недели ознаменовал под собой начало новой игры. В какой-то момент выигрыши закончились, как и мамины гроши. Запасов никаких не было. И поэтому единственное, что осталось матери, — сменить род деятельности, но сколько бы работ она не перепробовала — денег не хватало. Выход был один — трасса, но только так деньги приходили. Но даже так Янян может назвать своё детство счастливым — он почти не запомнил того ужаса, что творился в соседних комнатах. Маме приходилось некоторых клиентов принимать прямо на дому. Стоны и крики были почти не слышны, сестра умело отвлекала от всего. А потом папа перестал появляться дома. Сначала на день, потом на три, а по итогам и вовсе пропал. Но мама его, если честно, и не особо искала. Может и зря, так как именно к ним заявились коллекторы. Сначала просто запугивали, потом угрожали, а потом шутки кончились, и его матери пустили пулю в лоб. А потом убили младшего брата. И именно это он вспоминает каждый раз, когда думает о детстве. Тогда Янян понял, что его маленькая комнатка ему не поможет спрятаться. И он в поисках сёстры залез в шкаф. И пусть сёстры там не оказалось, но именно там нашлось его спасение — Кун, который, по ошибке (Бога), не смог поднять пистолет на ребёнка и вообще не должен был ехать на это задание. По счастливому обстоятельству Кун оказался врачом, а не убийцей. Ему повезло, каким-то чудом. Но сестру он больше не видел. Но это и не имеет смысл, особенно сейчас. С этого момента его жизнь разделилась на до и после. Кун вырастил его и, наверное, только благодаря ему Лю смог наиболее безболезненно пережить все эти жуткие события. И пусть сначала Янян очень противился, но все же к нему нашёлся подход. Кун строгий, но при этом очень добрый. Или по крайней мере только с ним такой, что тоже неплохо. Возможно, периодами через чур заботливый, но и это тоже не проблема. Янян быстро смирился, что теперь его жизнь проходит именно тут: он никогда не был один. Да и Кун в последние несколько лет позволял вместе с ним гулять по парку или ходить на детскую площадку. Иногда они даже вместе с Сяоджуном ездят за продуктами в ближайший супермаркет. Его нисколько не удручало такое положение дел, потому что страх за свою жизнь и воспоминания из прошлого все равно отзываются в нем тревогой. Да и Кун часто рассказывает о том, что происходит наверху. И наверх не хотелось, пусть ему иногда и наскучивает сидеть в четырёх стенах, но желания (да и возможности) выбраться наружу у него не прибавляется. Но иногда это просто необходимо. Кун ставит опустевшую бутылку алкоголя на стол, ладонью ведя по вспотевшим волосам. Каждый пятницу небольшой клуб превращался в притон: все пьяные, ужасно душно и громко. От всего этого ужасно сильно болит голова, но это тоже часть их «работы». — Они меня заебали, тупые шлюхи, — Юкхей выплёвывает эти слова, ударяя картами по столу и отпивая из своей бутылки ещё алкоголя. — их не выкупят, я заранее знал… Кун усмехается проводя по худому плечу Лю, что вжался в кресло, слушая пьяные разговоры и смех таких же пьяных девиц рядом, что повисли на Сяо и тянули свои руки к Юте. — Не ругайся, тут дети. — Какого черта ты вообще берёшь его с собой? — Недовольно рявкает Юкхей, беря карту из колоды. — Стрип-клуб - это тоже не особо детское место. Кун полностью пропускает это мимо ушей, расстегивая верхние пуговицы на рубашке, укладывая руку на чужое голое бедро. — Кун, уже 3 часа. Янян переводит встревоженный взгляд. — Все хорошо. Папочке надо просто кое-что уладить. Как прошлый раз не будет. Тот наклоняется ближе, показывая мизинец: — Обещаешь? Тот накрывает своим мизинцем чужой, сжимая и целуя в лоб. — Бита. Сяоджун демонстративно показывает одну карту в руке, а девушки за его спиной демонстративно охают. А после и вовсе уходят, виляя наращёнными волосами под ручку с китайцем. — Я быстро. Кун встаёт с насиженного места, покидая их небольшой столик, шатающейся походкой проходя вглубь клуба. Пальцами нащупывая в кармане флешку. Яркие огни и громкая музыка сменяются на темный коридор с красными стенами и почти что гробовой тишиной. От такого контраста, даже спустя столько лет, по спине все равно бегут мурашки. Он останавливается у толстой двери и, аккуратно приоткрыв, заходит внутрь. Это единственное место в этом клубе, где все играется не по их правилам. ну почти Мужчина средних лет, расположившись на диване между двумя миниатюрными девушками, с упоением наблюдает, как они вычищают друг другу рты. Куна воротит, но он по-прежнему стоит, наконец-то привлекая его внимание к себе. Мужчина поправляет сползшие с носа очки и улыбается, давая девушкам знак остановится. — 17 года, 12 штук. Как и договорились. Тот хмыкает, залезая в карман, и отдаёт толстую стопку денег. Как только деньги оказываются на руках Цяня, он достаёт из кармана флешку и передаёт в чужие потные руки. — Он сейчас тут? Я могу его увидеть? Кун неопределённо качает головой, но мужчина все равно принимает этот ответ за «да». Он неловко жмётся у двери, но выбегает, как только начинают слышится первые стоны. Даже немного трезвеет, хотя, скорее, появляется просто желание проблеваться. И уже даже непонятно почему: то ли от алкоголя, то ли от самого мужчины. Он заворачивает в туалет, и, открыв кран с холодной водой, быстро смачивает разгоряченное лицо. Звуки пульсировали у висков, голова начинала просто раскалываться. Он тяжело дышит, пытаясь и успокоится. Это стыд? Ревность? С чего бы вдруг ему так реагировать. Он пару раз ударяет по раковине в надежде, что станет хоть немного полегче, но легче не становилось. Он тупит взглядом в своё отражение и выходит из туалета и возвращается обратно за стол. Янян уже что-то активно обсуждает с Дери, но Кун так и не уловил сути их разговора. Он наблюдал, как крутятся вокруг клубы пара от близсидящих людей с кальянами, как блики ярких разноцветных ламп очерчивают привычные глазу черты. Вслушивался в знакомые слова, приятную речь и тонул в какофонии звуков, растворяясь. Лю медленно перебирается к нему на колени, даже заказывает один из коктейлей (пусть и не допивает до конца) и, видимо, поддавшись общей атмосфере, обмякает в его руках. Хлипкая сонливость, которая немного вяжет, и Кун принимает это, как призыв к действию, нежно проводя от спины до бёдер. Хотелось остаться в этой минуте дольше, и больше не двигаться. Янян все так же активно участвует в какой-то беседе, но с каждой секундой она явно меркнет. Кун губами поднимается по плечу к шее, на что младший, вцепившись ладонями в обивку кресла, сквозь зубы стонет, пусть на выходе это больше напомнило писк. Мужчина проводит большой ладонью по загривку, вызывая целый рой мурашек. Его как электрическим током пробивает, когда Янян подаётся назад, проходя по вставшему члену. На людей вокруг уже стало безразлично, но Кун все равно осматривается, на секунду теряясь. За небольшой шторкой, что огораживала их от других соседей , показался знакомый силуэт. « всё-таки пришёл посмотреть». — Давай лучше поедем домой, — шепчет старший, отодвигая от себя Лю. Младший заторможенно кивает, не понимая, что происходит, но переубедить не пытается. Янян быстро смирился, что теперь его жизнь проходит именно с Куном. Местами пугающим и очень серьезным, но уже слишком привычным, чтобы что-то менять.