***
На уик-энд он уехал из кампуса в город потусоваться со старым школьным другом, который учился в другом колледже, аж в соседнем штате, поэтому Терри никак не мог пропустить эту встречу. Никакой вечеринки не было — пара знакомых, настольная игра, пиво и пицца. Все они, особенно Терри, считали себя повзрослевшими, хотя это было сомнительным. От невинности происходящего все ловили своеобразный кайф. И было весело. Терри хотел остаться с ночевкой, но у него закончились сигареты. Прихватив телефон и наушники, он отправился на поиск круглосуточного киоска. Улица была пуста. Совершенно пуста. Через дорогу напротив светилась неоновая вывеска, в окошке был виден силуэт продавца. Делать крюк до пешеходного перехода было глупо. Светофоры мигали желтым. Терри смело направился через четырехполосную дорогу. Ему всегда нравилось гулять по городу ночью. Спокойствия не нарушали ни машины, ни прохожие. Время застывало, музыка наполняла городской пейзаж смыслом. Продавец заметил его и замахал ему рукой. Терри махнул тоже, улыбаясь. Терри решил бросить себе вызов и с разбега перепрыгнуть через ограду по центру боком, на опорной руке. Он огляделся на всякий случай. Дорога просматривалась и была пуста. Отлично! Перепрыгнуть получись. Терри, довольный собой, пошел дальше. Продавец перестал махать и уже показывал руками крест, выпучив глаза. Терри остановился, снял наушники и повернул голову в направлении, куда указывали. Раздался оглушительный визг, и в ту же секунду, слева, совсем рядом, в трех футах от него, прямо поперек дороги, встала настоящая стритрейсерская тачка. Воздухозаборники, спойлер, граффити и... рейсер в огромном шлеме. Терри парализовало. Зато он отчетливо увидел фары следующей машины вдалеке, буквально вылетевшей на открытую полосу. Раньше Терри видел дрифт только в кино. Теперь он понял, как страшно это выглядит на самом деле. Автомобиль вылетает из-за поворота, плавно очерчивает полукруг задними колесами и на секунду будто бы замирает точно по курсу, чтобы потом рвануть вперед. Рейсер стукнул рукой о бок машины. — Садись! Терри в ужасе рванул пассажирскую дверь и нырнул в пустой салон. Все сиденья, кроме водительского, перемещенного в центр, отсутствовали. Его мгновенно бросило в сторону. Снова визг. Сбоку мелькнул свет. Все замерло. Терри попытался осмотреться — они встали вплотную у забора, припаркованные против движения. Выйти со стороны дороги Терри не мог. Слишком страшно. Открыть пассажирскую дверь со стороны забора было невозможно. К нему подкатился брошенный водителем шлем. — Надевай. Терри не успел моргнуть, как начался ад. Он торопливо натянул тяжелый шлем на голову. Внутри — влажная и горячая кожа. Шлем был очень тяжелым — шея с непривычки кое-как удержала его. Мимо них пронеслась еще одна тачка, потом вторая, третья. Недовольные сигналы. Десятки автомобилей. Но вдруг Терри увидел, как по двум полосам, борт о борт, едут сразу две машины. И левая, казалось, не собиралась никуда сходить. Мчалась навстречу им. Терри в ужасе схватился за спинку кресла, свет фар ослеплял. Мгновения длились как минуты. Он вскрикнул, но рейсер сидел спокойно. Летящая им навстречу машина в самый последний момент агрессивно подвинула вторую, нахально и жестко пробив себе дорогу. Её борт чиркнул по ним, проскрежетав и выбив искру. Вторая, вытолкнутая на тротуар, вильнула, чтобы не поцеловать столб, но мгновением после. Пронесло. Терри не знал, сколько еще машин проедет, но вместо того, чтобы ждать, рейсер стал медленно, словно улитка, сдавать назад, пока забор не закончился съездом на разворот. Они вползли в этот съезд и встали по другую сторону. Теперь они в безопасности. Терри выдохнул. Рейсер не спешил глушить мотор. Терри молчал, переживая произошедшее. Наконец машина стихла. С водительского кресла раздался голос: — Ты как там? Живой? Терри тихо промычал. Нормально кивнуть в этом шлеме было нереально. Терри прекрасно понимал, что он в шоковом состоянии, но это ничего не меняло. Он не мог двигаться. — Ну что, посидим? Терри снова промычал. Шлем снимать категорически не хотелось, как будто опасность еще не миновала. Водитель включил радио, чтобы негромкой музыкой разбавить оглушающую тишину. — Они скоро вернутся. Давай двигать отсюда. Где ты живешь? Терри молчал еще минуту, а потом подлез поближе, туда, где раньше было пассажирское. Он стащил шлем и посмотрел на того, кто был за рулём. Рейсер посмотрел на него сверху вниз. То ли это был магический нимб андеграунда, то ли откат после ужаса, когда кровь разгоняется эндорфинами, то ли все вместе, включая тоску Терри по настоящей страсти, которая не посещала его долгое, очень долгое время. Шок молниеносно перерос в острое желание. — И ты туда же? — спросил рейсер. До Терри не дошло. Куда туда же? Что я такого сделал? Что он имеет ввиду? Мы куда-то сейчас едем? — Говори адрес. Я подброшу, мне не трудно. Терри начал говорить: — А-а-э... Но вдруг позади, и очень близко, раздался высокий вой полицейской сирены. Рейсер бросил взгляд в зеркало заднего вида. — Держись. Он резко вдавил педаль, одной рукой взяв руль снизу, а второй удержав Терри от кувырка в салон. Шлем откатился. — Назад. Терри снова встал за креслом и надел шлем. Полицейская машина не снижала скорость, из рупора донеслось: — Серый форд, сверните на обочину. Повторяю, серый форд, сверните на обочину. Терри стало смешно. Какой, к черту, серый форд, от серого форда здесь только коробка из жести, покрытая граффити. — Они же не догонят, — перекрикивая мотор и приблизившись насколько мог, сказал Терри. — Блокпосты, — коротко ответил рейсер. Они повернули в противоположном направлении от трассы, по которой уже неслись гонщики на втором раунде. Терри подумал, что полиция действует по тактике крупного хищника, ну, типа тигра или ягуара — атакует самого слабого, отбившегося от стаи. А потом загоняет жертву в угол или ждет, пока зверь не истечет топливом. Терри стало резко мотать из стороны в сторону, потому что суть "отрыва" — исчезать, то есть заворачивать на виду у преследователя, а после сразу свернуть снова, и так быстро, чтобы преследователь был в замешательстве и не понимал, какой путь ты выбрал из всех возможных вариантов. Такие своеобразные зигзаги. Вскоре Терри стало подташнивать. На очередном дрифте он и лег на пол в позе эмбриона, сняв тяжелый шлем. Он изо всех сил пытался сдержаться, чтобы не испортить салон. — Пост на двенадцать, держись. Это значило, что впереди дорога полностью заблокирована полицейскими машинами. И тут началось. Они стали петлять по мелким улочкам. Туда-сюда, туда-сюда. Терри бросало по салону, и он снова, сделав нечеловеческое усилие, вцепился в сиденье. Терри не мог дышать и был готов выпрыгнуть на полном ходу. — Я больше не могу... — Можешь. — Не могу, — Терри сцепил зубы. — Можешь. — Открой окно, — кое-как удерживая позыв, взмолился Терри, — я... сейчас... — Так! — предупредил рейсер. — Сблюёшь — не поцелую. Тошноту сняло как рукой. Поцелует? Поцелует в смысле поцелует? Терри раскрыл глаза, уличные фонари смешались в одну полосу, стрелка на измерителе скорости скакала как бешеная от 65 до 124 миль в час, но вдруг — ощутимо пошла вниз. И застыла. Стало темно. Совсем темно. Машина замерла в темном тесном проулке. Без фар, туманок, авариек, подсветки панели, с накалённым, но резко остановленным двигателем. Спустя несколько секунд мимо них пронеслась полицейская машина. Потом еще одна. Затаив дыхание оба ждали следующую. Если заметят — мама не горюй. В салоне было жарко, машина нагрелась. Терри вдруг почувствовал — они вдвоем сидят просто в горячей железной коробке. Железная коробка, и больше ничего. Только они. — Ну что, — с каким-то еле уловимым смешком сказал рейсер, — теперь, видимо, целуемся. — Да? Терри не хотел наивно верить. Но уже высунулся из-за кресла. Рейсер щелкнул рычагом и слегка опустил спинку своего сидения. — Да.***
— Ты сегодня весь день какой-то потерянный, — вздохнула Пэтти, — может, всё-таки, сотрясение?