День турнира
Мэй лежала в кровати и смотрела в потолок. Рядом спал Нил. Вся тяжесть мира свалилась на неё после вчерашнего разговора. Он делал её счастливой, но теперь ей нельзя делать счастливым его? Или как? Что ей вообще можно? Мэй беззвучно заплакала, и от этого её дыхание стало сбивчивым и частым, как у маленького животного. — М-м-м, — раздался хриплый голос Нила, — что случилось? — Ничего, — ответила Мэй и тут же испугалась того, что она внезапно плачет перед турниром. Она стала быстро вытирать слезы и попыталась взять себя в руки. — Я от счастья, — Мэй вымученно улыбнулась. — Прибереги на потом, — сказал Нил, медленно скользя рукой по ее бедру под одеялом. Мэй снова залилась слезами и прижала его к себе, обнимая. Нил оказался сверху. — Прости меня, — всхлипнула Мэй, — теперь я всё поняла. — Что именно? — Нил приподнялся, чтобы развести её ноги под собой. Мэй закрыла глаза. — Всё поняла.***
— Е-е, бой, — Кэш сделал то же самое, что и в прошлый раз. Протянул кулак, но Терри, уже готовый к этому приветствию, с улыбкой сделал все правильно. Удар-удар-захват, и они стукнулись плечами. Кэш — еще и кулаком по его спине. — Ма мэн! Терри засмеялся. — Я принес пива, — сказал он, стесняясь почему-то посмотреть на Мартина. — Чудесно, — Блю забрал себе бутылку. И Кэш с Итаном. Вот тут подошел Мартин — Терри не поднимал глаз, поэтому увидел только его руку. — Воу, — сказал Итан, глядя на стартовую решетку. — Весь пелетон меняет шины. Все посмотрели вниз. — Почему, что происходит? — спросил Терри. — Перестраховка происходит, — сказал Итан, — небо грязное. Никто не хочет рисковать грипом. Они меняют слики на микст. — Что это значит? Терри не увидел, как Мартин показал остальным молчать. Он подошел к Терри ближе и, положив одну руку на парапет, а второй приобняв его, стал объяснять. — Грип — это сцепление, а слики — это гладкие шины, для сухой трассы. Мартин приблизился к его уху: — Микст — для влажной. Еще ближе: — Рейны — для дождя. И после этих слов Мартин коснулся губами его уха с тихим выдохом. По коже Терри прошла волна мурашек. — Не надо, — зашептал он. Мартин повременил и чуть-чуть отодвинулся. — Как скажешь. Тем временем взгляд Терри упал на серый форд, который одним из немногих остался в стартовой решетке. Трибуны притихли, люди расслабились, пауза напоминала антракт в театре. Светло, занавес опущен, можно спокойно поговорить, обсуждая происходящее. Нил вышел из машины, снял шлем и направился к паддоку. — Воу, — вдруг сказал Кэш, нарушив их романтический момент, — у него не микст. — У кого не микст? — тревожно переспросил Терри. — У Нила. Итан перегнулся через перила, как будто это что-то ему даст. — Не видно... хм... почему ты так решил? — Он слишком спокойный. — Ну, может, он изначально микст поставил? — предположил Итан. — Подумай головой. Итан прикинул что-то себе и согласился. — Объясните и мне, — тихо попросил Терри, все еще в "обхвате" Мартина. Итан потер лоб. — Ну, представь, если бы он поставил микст, а все поставили бы слики. И, допустим, никакого дождя бы не случилось. Это бы бросило его назад. Но теперь все поставили микст. — И это он тоже продумал, — сказал Кэш, — теперь он рискует больше, но псевдослик даст ему единственное, но ощутимое преимущество перед микстом. Терри испугался еще больше. — Псевдослик? Что за преимущество? Как это? О чем речь? Все вздохнули. Эстафету взял Мартин, освобождая Терри от себя. — По сухой дороге на ровной шине ехать отлично, потому что текстура цемента ребристее, чем текстура гладкой шины. И шина как бы сцепляется с цементом всей своей плоскостью. Чем больше эта плоскость — тем быстрее едет машина. Поэтому — никаких ямок, которые уменьшают плоскость. А теперь представим влажный цемент. Его поверхность забита водой, то есть она более гладкая. Соответственно, гладкая шина сцепляется меньше, но ей как-то надо цепляться. Микст за счет состава и канавок —сцепляется лучше и как бы отводит воду под собой, расстояние между канавами работает как пирсы на берегу. Они разбивают воду. Это ясно? — Ясно, — ответил Терри растерянно. Он понимал не до конца. — Если у него псевдослики, то есть резаные... — Что такое резаные? — Слики с вручную вырезанными ровными канавками. Это не миксты с их пирсами. Это... это как... — Мартин не мог подобрать нужное сравнение. — Коньки, — сказал Блю. — Твой любимый Нил хочет скользить по трассе, как белый лебедь на пруду. Все замолчали. Терри похолодел от мысли, что Нил может разбиться. — Но мы не знаем наверняка, — сказал Мартин. — Я хочу проверить, — прошептал испуганный до полусмерти Терри, — как проверить? На что смотреть? — Ободок, — сказал Кэш и словил осуждающие взгляды. Никто из присутствующих не хотел, чтобы Терри что-то предпринял, но был поздно. Он метнулся к лестнице. Спустившись на землю, Терри немного перевел дух и стал двигаться в гораздо более просторной толпе. Так как была заминка, люди немного отхлынули. Этого было достаточно, чтобы пробиться к первой линии. Тачку Нила частично перекрывала другая, поэтому Терри стал передвигаться вдоль ограждения, чем вызвал массу раздражения у фанатов. На это обратили внимание маршалы. Одним из них, видимо, оказал тот, с кем Терри уже был "знаком". Маршал поднес ко рту свисток. Терри зажмурился, спрятал голову в плечи и приготовился к худшему. Но маршал не просвистел. То ли он пожалел Терри, то ли отвлекся на активно возвращавшийся пелетон, но Терри наконец успел посмотреть на шины. Гладкие. Он повернул голову и увидел, что происходит в паддоках. Всё, как он и думал. Стулья, столы, немного еды, напитки и расслабленные рейсеры, окруженные знакомыми и друзьями. Там был Нил. Рядом с ним, пока разговаривал с другими, стояла та же рыжая девушка. Но вскоре Нил направился к тачке и, снова надев шлем, помахал трибунам и толпе позади. Потом он опустил забрало и сел в машину. Терри почувствовал, что слабеет и теряет дыхание во вновь нахлынувшей толпе. Он мог бы остаться здесь, на хорошей позиции, но вместо этого стал упорно пробиваться назад, к своим новым друзьям.