Вчера и сегодня

      Бах!       Удар кнута рассекает бровь привязанного к стулу Лань Ванцзи.       Он морщится, но не отводит лицо в сторону. Цзян Чен мастер и любое сопротивление только усугубит ситуацию.       — Так ты думал, что раз забрал наш семейный бизнес, то имеешь право распускать свои грязные руки на моего брата?       Губы Цзян Чена дрожат от едва контролируемой злобы, а кнут не останавливается ни на минуту. Все тело Лань Ванцзи покрывают глубокие, кровоточащие раны.       Он наверно слишком расслабился и забыл о том времени, когда семья Цзян была еще их врагом, а не вынужденным союзником. Никто не думал, что окончательно раздавленные и смирившиеся со своей судьбой члены семьи Цзян окажутся такими упрямыми.       Сделка уже подходила к своему завершению, и на ее урегулирование ушло чуть более года, когда упрямый Цзян Чен, который с боем отдавал любую, даже самую незначительную уступку, вдруг заартачился.       Он требовал встречи с братом, и Лань Сичень наконец сдался.       Лань Ванцзи не рискнул лететь на родину в своем подвешенном статусе, и потому стороны решили пересечься в независимом Гонконге. Лань Сичень рассчитал все, кроме одной, чуть не стоившей им жизни мелочи.       Глава крупнейшего мафиозного синдиката в этом районе был из семьи Цзинь. И по совместительству отцом мужа сестры главы Цзян.       Эта информация тщательно скрывалась, и когда все выяснилось, обоих Ланей уже заперли в небольшом частном доме, с хорошей звукоизоляцией.       А потом в комнату Лань Ванцзи пришел разъяренный Цзян Чен, который требовал возмездия.       Лань Ванцзи не имел в себе сил возражать, ведь по сути тот был совершенно прав.       С того злополучного дня они проводили с Вэй Усняем каждую ночь, но чем ближе становились их тела, тем более отстраненным становился сам Вэй Ин.       И Лань Ванцзи, отчаявшись изменить сложившуюся ситуацию, мог только ее усугублять.       Каждый день он давал себе зарок, больше не трогать мужа и пальцем, но каждый вечер, увидев застывшего возле окна или неподвижно сидящего в кресле мужчину, он полностью терял остатки разума, и снова и снова вколачивал того в их теперь совместную кровать.       Теперь же его очевидно ожидала смерть, он был рад ей. Эти безрадостные месяцы, перемежаемые яростным сексом и отупением внутри.       Он устал.       От холодного, промокшего насквозь города.       От ледяного, даже в самых жарких объятиях Вэй Усяня.       От собственного бессилия что-то изменить.       Цзян Чен продолжает выкрикивать свои обвинения, когда дверь вдруг приоткрывается. Раздражающий свист утихает и Лань Ванцзи, с трудом приподняв окровавленную голову смотрит на входящего в комнату Вэй Ина.       Тот одет в черную футболку и брюки. Единственным пятном среди окутавшей его темноты является кроваво красная лента, стянувшая длинные, цвета вороного крыла волосы.       Он непередаваемо хорош, и Лань Ванцзи совершенно не жалко умереть за право владеть этим сокровищем. Пусть он так и не сумел найти к нему ключа.       Увидев брата Цзян Чен замолкает и даже немного отступает в сторону.       — Зачем ты пришел?       — Оставь нас, Цзян Чен.       Голос Вэй Ина привычно ледяной, лишенный каких либо эмоций. Лань Ванцзи почти с ностальгией вспоминает как тот пел когда-то в расческу в его спальне.       — Но Вэй Усянь!       — Прошу, оставь нас. Это касается только меня и …его, — заминка в голосе едва заметная, но Лань Ванцзи удивленно вскидывает голову.       Цзян Чен недовольно морщится, но встряхивает рукой. Кнут собирается вокруг руки хозяина с почти животной покорностью.       — Мы еще не закончили, Ванцзи.       Он сплевывает и уходит громко хлопнув дверью.       Лань Ванцзи прекрасно понимает о чем говорит Цзян Чен.       Не смотря на весь ужас нанесенных ему ран, они покрывают тело Лань Ванцзи только поверхностно, не проникая глубоко. Как истинный мастер кнута, тот растягивал удовольствие, очевидно желая доставить максимальные страдания, постепенно углубляя удары и повреждая мышцу за мышцей.       Лань Ванцзи заинтересованно смотрит на стоящего напротив Вэй Ина.       Оба молчат, и только Лань Ванци периодически сплевывает стекающую по лбу и щекам кровь.       — Как тебе прием? — Вэй Усянь холодно усмехается, сложив за спиной руки. — Все понравилось? Может что-то нужно добавить, ты говори, не стесняйся.       Лань Ванцзи тяжело дышит.       Близость Вэй Ина, его ошеломляющая красота просто сводят с ума, и он не может думать больше ни о чем, кроме как о жаре их сплетавшихся еще совсем недавно тел.       Вэй Ин подходит ближе.       — Молчишь? Тебе нечего сказать! — Он вдруг усмехается, — впрочем ты и раньше был не особо разговорчив.       Губы Вэй Усяня кривятся и он с размаху бьет Лань Ванцзи по лицу. Тот принимает удар, не отводя глаз, и даже не морщась, в свое время они с братом прошли выучку у дяди, и теперь он может только мысленно поблагодарить давно почившего родственника.       Вэй Усянь наклоняется еще ближе, их глаза встречаются.       Лань Ванцзи знает чего тот ждет. Вэй Усянь ищет следы гнева или страха на лице связанного мучителя. Но не находит ничего, кроме знакомо возбужденных зрачков, в которых явственно видит свое отражение пополам с похотью.       От неожиданности Вэй Ин отшатывается, но быстро взяв себя в руки бьет Лань Ванзи по другой щеке.       Тот усмехается и широко расставляет ноги. Теперь его возбуждение очевидно для обоих, и от этого Вэй Ин приходит в совершенно непонятное состояние.       Он некоторое время пристально смотрит на застывшего на стуле мужа, переводя напряженный взгляд с немигающего взгляда на припухшую ширинку и обратно.       Вскинув руки он вдруг начинает нервно ходить по небольшой комнате, совершенно больше не обращая внимания на Лань Ванцзи.       — Вэй Ин, — Лань Ванцзи тихо шепчет знакомое имя, и от звука его голоса тот застывает на месте. — Вэй Ин, если мне суждено умереть, я хочу принять смерть из твоих рук.       Вэй Усянь отворачивается не в силах унять дрожь.       Лань Ванцзи снова шепчет его имя, и пространство вокруг неожиданно взрывается потоком горячей лавы.       — Заткнись! Не смей так звать меня, — руки Вэй Ина отчетливо дрожат и он стоит согнувшись, повернувшись к Лань Ванцзи вполоборота.       Но Лань Ванцзи только тихо повторяет въевшееся под кожу имя, совершенно не обращая внимания на ярость адресата.       — Хватит, — Вэй Усянь решительно подходит к нему почти вплотную, — я сказал ХВАТИТ!!!       От ярости, заключенной в голосе дрожит воздух, но Лань Ванцзи некогда реагировать, ведь его губы плотно запечатаны поцелуем.       Вэй Усянь больше кусает, чем облизывает, но это все равно самый настоящий поцелуй, который Лань Ванцзи ни за что не прервет, даже если партнер загрызет его насмерть.       Некоторое время они яростно сплетаются губами, зубами и языками, пока Вэй Ин наконец не отпускает затылок Ванцзи и не отходит в сторону, тяжело дыша.       Лань Чжань некоторое время изумленно смотрит на мужа, пока до его сознания не доходит, что тот раздевается.       На стоящий у самого входа колченогий стул аккуратно ложится одежда, а уже полностью обнаженный Вэй Усянь решительно подходит к замершему на стуле Лань Ванцзи.       — Ты так хочешь умереть от моих рук, но заслужил ли ты смерти?       Его рука грубо сжимает возбужденную плоть.       Лань Ванцзи выдыхает, все еще не веря своим глазам. Они делили ложе сотни раз, но Вэй Усянь еще ни разу ни в чем не проявлял инициативы сам, всегда или сопротивляясь, или покоряясь неизбежному.       Вэй Ин неторопливо, словно в супружеской спальне, расстегивает порванную рубашку, гремит замком брюк. Наконец высвобожденная наружу плоть нетерпеливо тыкается в холодную ладонь и Лань Ванцзи забывает кто он и где находится.       — Нравится? — рука Вэй Усяня ласково скользит по набухшей головке.       Лань Ванцзи тяжело дышит, не отрывая глаз от мужчины. Он хочет сохранить в памяти каждое мгновение, словно драгоценность.       Вэй Ин садится на колени Лань Ванцзи, широко раздвинув ноги. В этой позе они занимались сексом очень редко, потому что она предполагала взаимное удовольствие, но сопротивляющийся или пассивный партнер никогда не давал довести процесс до логичного финала.       И вот теперь на коленях Лань Ванцзи сидел тяжело дышащий Вэй Усянь, горячий, возбужденный, ласкающий его плоть и обнимающий своими бедрами. Лань Ванцзи тянется навстречу, но получает болезненный удар прямо по рассеченному боку.       — Я разве просил тебя мне помогать?       Вэй Усянь ласково, вопреки холодным словам, сжимает в руке плоть Лань Ванцзи. Наклонившись чуть в сторону он с силой кусает того за шею, разрывая кожу зубами. Лань Ванцзи тихо стонет, но его возбуждение не проходит, и он сам начинает нетерпеливо приподнимать бедра навстречу.       Вэй Ин вдруг всхлипывает и привстав на носочках резко вводит в себя сразу несколько пальцев, смоченных в крови Лань Ванцзи. От подобного зрелища Лань Чжань хрипит и снова тянется навстречу.       — Я же сказал тебе быть послушным, — Вэй Ин снова грубо сжимает плоть в ладони, продолжая проникать внутрь себя своими же пальцами.       Лань Ванцзи остается только терпеть боль пополам с удовольствием, но сам Вэй Ин уже тоже не в силах ждать.       — Ахххх… — дрожащий выдох наполняет комнату, когда Вэй Ин приподнявшись принимает в себя плоть Лань Ванцзи.       Тот вскрикивает и больше не обращая внимания на слова любовника, начинает нетерпеливо вбиваться в дрожащее тело быстрыми толчками.       Он связан по рукам и его бедра притянуты к стулу, поэтому простор для движений небольшой, но Вэй Ину довольно и этого. А с учетом немаленьких габаритов, оба получают равноценное удовольствие.       Жар нарастает, оба хрипят и целуются, словно в забытьи. Пока наконец, почти одновременно, не взрываются в сокрушительном оргазме.       Вэй Ин обмякает на теле Лань Ванцзи и они некоторое время тяжело дышат, слушая беспорядочный стук сердец, стучащих в унисон. Пока пришедший в себя Вэй Ин не встает с колен Лань Ванцзи. В гробовой тишине он натягивает прямо на потное, покрытое кровью тело, снятую прежде одежду.       Лань Ванцзи пристально смотрит, откладывая в памяти каждое движение и каждый жест молодого мужчины.       Наконец, уже полностью одетый Вэй Ин подходит к Лань Ванцзы.       Тот так и сидит с расстегнутой ширинкой. Его полуопавший член полностью обнажен и от этого обычно строго одетый и собранный Нефрит семьи Лань выглядит странно беззащитным.       — Ну что же, наше время истекло.       Вэй Усянь смотрит на Лань Ванцзи, словно хочет проглотить его своим взглядом.       — Теперь ты убьешь меня?       Лань Ванцзи с интересом наблюдает за любовником, совершенно не обращая внимания на собственную наготу.       — Еще чего! — глаза Вэй Усяня сверкают еле сдерживаемым гневом. — Ты будешь жить, и каждое, слышишь меня, каждое мгновение своей никчемной жизни вспоминать о нашей последней встрече.       Рука Вэй Усяня неуловимым движением опускается в карман брюк.       Присмотревшись Лань Ванцзи видит между пальцев бывшего мужа кольцо.       — А на прощанье, на память, я хочу вернуть тебе твой подарок, — рука Вэй Ина грубо сжимает начинающую снова наливаться кровью плоть. Лань Ванцзи непроизвольно хрипит, чуя как пережимается его член, и опустив глаза понимает, что Вэй Ин надел свое кольцо прямо туда.       — Видишь, теперь у меня наконец-то получилось, — губы Вэй Усяня нежно шепчут ему прямо в ухо, в то время как пальцы грубо терзают чувствительную плоть.       Все тело Лань Ванцзи охватывает невыносимая боль, и он с нарастающим ужасом наблюдает как кровь начинает приливать к перетянутому ободком кольца краю.       — Правда ты рискуешь остаться без своего несомненно могучего достоинства, — Вэй Усянь нежно гладит бледнеющую головку, — ну что ж тут поделать. Теперь мы все равно в разводе и возможно так даже будет лучше. Ведь так ты навсегда сохранишь верность только мне.       Оттолкнув от себя мужчину, Вэй Ин наблюдает, как Лань Ванцзи беспомощно заваливается на бок вместе со стулом, безуспешно пытаясь высвободить руки.       Потом поднимает ногу, обутую в тяжелый, обитый кованной оплеткой ботинок.       — А это тебе от меня ответный подарок, не благодари, — каблук безжалостно опускается на вывернутую при падении голень, дробя хрупкие суставы и разрывая связки. - И, прощай!       Не обращая внимания на стоны бывшего мужа, Вэй Ин разворачивается.       Дверь хлопает и комната погружается в тишину.