Кошкины лапки

Ю Си был ребёнком. Большим, повидавшим некоторое дерьмо, но всё ещё маленько недолюбленным ребёнком, которому надо было иногда указывать, что что-то, что он делает, могут воспринять не так. При этом он был либо слишком упрям, чтобы на прямой вопрос об этом отреагировать хоть как-то, либо свято уверен, что другие не могут воспринять ту же информацию, что и он, не так, как он. Учитывая окружающую его ауру загадочности, можно было бы предположить, что первое всегда ближе к истине, но, чем дольше Гу Фен с ним общался, тем больше понимал, что зачастую его командующий действительно так проявлял остатки наивности. Иногда, впрочем, случались и другие ситуации, в которых сливались оба варианта – когда Ю Си категорически не понимал, что чувствует, и это даже отражалось на его лице. Вот как сейчас, например – переодеваясь в гражданское для ночной вылазки, он вдруг обнаружил в своих волосах цветок вишни, с которым ходил с посещения сада магистрата Жоу… и взглянул на этот чудом не увядший до сих пор бутончик с каким-то неопределённо-нежным выражением. Быстро глянув в сторону комнаты, куда ушёл спать старейшина Рэн, командующий Ю достал из своей сумки книжку (Фен признал в ней не прошедший цензуру бульварный роман, который лежал в стопке с пометкой «ответить издательству» в его кабинете) и положил цветок между страниц где-то в середине. - Знаете, а вы ведь так на старейшину смотрите. Не влюбились ли часом? - сорвалось вдруг у командира Гу. Ю Си взглянул на него странно, мужчина не был уверен, готовиться ему к смерти или всё-таки нет. - Я…? – он непонимающе взглянул на подчинённого и, кажется, покраснел бы, не будь он слишком сбит с толку. Гу Фен понял, что мыслит в верном направлении, когда заметил, что его взгляда Си старательно избегал (совсем как тогда, в Кушоне…). Тут же качнув головой, словно отбрасывая какую-мысль, он уже уверенно и спокойно возразил. – Не думаю. В книгах это описывается не так. «Ребёнок» - мысленно в очередной раз заключил командир. - У всех по-разному, а в книгах, которые ты… вы читаете, описывают скорее простуду с возбуждающим эффектом, - вздохнул Фен. Он не мог поверить, что ему приходилось объяснять такое. - Но… - Что ВЫ чувствуете к нему? Не ориентируясь на книги. Ю Си задумался. Его сердце как-то быстрее забилось, когда он подумал о старейшине в том состоянии, в котором он был сегодня. О его улыбке, когда он дал ему пойти с ними, о его взгляде в саду. О том, как красиво он смотрелся под дождём из лепестков вишни, стоило подуть ветерку. О том, как мирно он смотрелся тогда на качелях… Все его действия были пропитаны… чувствами? Тягой прожить эту жизнь, несмотря ни на что? Словно долгие годы что-то не давало ему этого, и лишь теперь он мог дышать… На душе стояла приятная прохлада весеннего денька, но то, как сильно билось сердце, немного напрягало – становилось тяжело дышать. Впрочем, стоило мелькнуть другим его образам, всё резко оборвалось, оставляя неприятную корку льда внутри – бессильный страх в глазах у выхода из гробницы, в Хэфане при первой встрече и отъезде в усадьбу Тихих Цветов… - Отбой был больше часа назад, командир, - холодно заметил командующий, убирая книгу обратно в сумку и поправляя одежды. – Если вы не хотите заменить часового или понести наказание за нарушение правил, вам лучше закончить с расспросами. Старейшина Рэн его боялся. Как и многие, ничего необычного в этом не было. Но почему-то именно в случае с Рэном это было… совсем неприятно?.. - Конечно, - вздохнул Гу Фен, взглянув на него как на дитё малое. Столь часто мелькавшее выражение в глазах командира уже раздражало, но Си не мог запретить ему смотреть. К сожалению. Может, он и был прав, и Ю Си действительно питал определённую слабость к старейшине Рэну. Что с того? Это не изменит его планов на его и старейшины Лунга счёт. Они оставались государственными преступниками, которых всё ещё было необходимо любыми средствами отправить на передовую… Командующий Ю прошёл в дверь, за которой мирно спал заклинатель, и покинул дом через окно. Он ещё не успел покинуть двор, когда услышал, что старейшину это разбудило, из-за чего он беспокойно вышел к остальным воинам Бюро. Может, оно и к лучшему. Может, оно и к лучшему…