Гермиона сидела на диване, дуя на дымящуюся чашку горячего шоколада из, по словам Гийома, лучшего кафе Парижа.
— Ты закончила? — спросил Гийом, взглянув на часы.
Гермиона заглянула в свою чашку и кивнула.
— Да. Это восхитительно, ещё раз спасибо за то, что приготовил для меня последнюю чашку.
Он небрежно отмахнулся от её благодарности.
— Мне было очень приятно, однажды я даже отведу тебя в бутик кафе, тебе понравится. Ничто не сравнится с тем, чтобы выпить одну из их чашек. Он находится в старом парижском здании, оформленном как показной французский замок. Поистине очаровательно.
— Я с нетерпением жду этого, — согласилась Гермиона, глаза сверкали в предвкушении. Она сделала последний глоток и облизнула губы, чтобы не потерять ни капли. — Ну что, пойдем отсюда?
— Если ты готова, — кивнул он, вставая и направляясь к камину. — Мы, конечно, отправимся в Дырявый Котел. После вас, миледи.
— Как по-джентльменски! — поддразнила Гермиона.
— Я француз, моя дорогая, а чего ты ожидала? — пошутил он.
Когда пара прибыла, они быстро отряхнулись и направились ко входу в Косой переулок.
— Сначала нам придется заехать в Гринготтс, — сообщил он, ведя её по переполненной узкой улице.
Гермиона не могла не заметить, что все выглядело точно так же, как в её время, была даже постоянная группа маленьких мальчиков, собравшихся вокруг магазина товаров для квиддича, с благоговением уставившихся на последнее дополнение к метле. Наконец, они вошли в оживленный и пыльный вестибюль Гринготтса, и, при виде длинной очереди ожидания, которая пересекала весь зал, Гермиона вздохнула, понимая, что, скорее всего, она проведет здесь большую часть своего дня. Однако, мужчина шагнул вперед, проходя мимо всех и игнорируя недовольные взгляды, которые получал. Гермиона застенчиво последовала за ним, нервно морщась от людей, уставившихся на неё. Они остановились перед единственным свободным столом, занятым чрезвычайно сварливым гоблином.
— Очередь, юный волшебник, начинается вон там.
— Que votre or se multiplie et que vos ennemies périssent*, — сказал в ответ Гийом, игнорируя его слова.
Брови гоблина приподнялись в ответ на приветствие, он встал со своего места и очень осторожно поклонился светловолосому мужчине.
— В самом деле, чем я могу вам помочь? — глаза Гермионы расширились от шока при внезапной перемене отношения гоблина, и все из-за одной простой фразы. Об этом ей придется расспросить Гийома позже.
— Недавно я перевел все свои богатства в одно из ваших хранилищ под именем Гийома Делакура.
Гоблин взмахнул рукой, и открылась большая касса.
— Хранилище 316, — прочитал он, водя длинным ногтем по словам. — У вас есть ваша палочка, сэр?
— Конечно, — сказал Гийом, вытаскивая длинную палочку и протягивая гоблину.
— Нам также понадобится капля вашей крови, чтобы его открыть, — сказал он, беря палочку.
— Я в курсе.
— Очень хорошо, следуйте за мной.
Дуэт последовал за гоблином, который привел их в отдельную и гораздо более опрятную комнату. Он предложил обоим сесть, а затем уколол Гийома в палец. Гийом улыбнулся, когда увидел вопросительный взгляд Гермионы.
— Я перевел сюда свое состояние, так как теперь, когда живу в Лондоне, доступ к нему намного проще, а поскольку это хранилище с высокой степенью безопасности, они должны проверить мою личность, прежде чем официально открыть его, — объяснил он.
Через несколько минут вошёл еще один гоблин, держа в руках свиток.
— Мистер Делакур?
— Это я.
Удовлетворенный, гоблин развернул пергамент и начал декламировать то, что было написано.
— Двадцатого августа Гийом Микаэль Франсуа Усоксиус Делакур провел транзакцию, переведя все свое состояние в Волшебный банк Гринготтс в Лондоне в хранилище №316. Владелец хранилища: Гийом Делакур. Второй владелец: Мисс Гермиона Эвфайн Делакур. Вы запрашиваете какие-либо изменения?
— Кажется, все в порядке, спасибо, — покачал головой Гийом.
— Ты даешь мне полный доступ к своему хранилищу? — удивленно спросила Гермиона.
— А почему бы и нет? Я удочерил тебя как свою сестру, я взял на себя ответственность за тебя. Теперь ты моя семья.
— А как насчет того времени, когда у тебя будет настоящая семья? У тебя есть собственная жена, дочь или сын? Что, если ты потратишь все своё состояние на меня?
— Гермиона, возможно, я только начинаю узнавать тебя, но однажды ты будешь для меня так же важна, как любая жена и дочь. Может, ты и не родственница мне по крови, но ты моя сестра. Ты была такой с тех пор, как я согласился удочерить тебя.
Гийом взглянул на неё краем глаза.
— Я не знаю, что с тобой случилось, Дамблдор не стал вдаваться в подробности. Он только сказал, что ты пережила травмирующее событие, но, просто посмотрев на тебя, я понял это. Он сказал мне, что ты потеряла всю свою семью и друзей за одно мгновение, так что я надеюсь, ты знаешь, что я буду рядом с тобой, несмотря ни на что.
— Ты замечательный человек, Гийом, Аполлине повезет, если ты будешь с ней, — пробормотала Гермиона.
— Кто такая Аполлин? — спросил он с широкой ухмылкой на лице.
Гермиона заметно побледнела, осознав свою маленькую оплошность.
— О, не важно, — поспешно ответила она. — Пока, — тихо выдохнула она.
Гийом улыбнулся, попросил вынуть 300 галеонов и взял её за руку, когда они вышли из банка.
— В какой магазин ты хочешь пойти?
— Во-первых, к Олливандеру. Я буду чувствовать себя намного лучше, как только у меня будет палочка, — сказала Гермиона, зная, что потеряла свою палочку где-то во время путешествия в прошлое.
Она решила, что она исчезла. Она не могла оставить себе палочку, которую производитель, возможно, еще не сделал и не продал. Скорее всего, она снова найдет её сегодня в магазине. Они сразу же направились прямо в магазин волшебных палочек и быстро нырнули внутрь, заставив маленький колокольчик над дверью громко зазвенеть. Гермиона чувствовала, как те же бабочки, что и в первый раз, когда она вошла в магазин, возвращаются к ней в этот момент. Наступила короткая тишина, пока они ждали, когда Олливандер подойдет и обслужит их. Наконец, раздался резкий щелчок его катящейся лестницы, ударившейся о край полки, и сам старик наклонился, разглядывая пару в своем магазине.
— Здравствуйте, я не думаю, что имел удовольствие встречаться с кем-либо из вас раньше… — он замолчал, спускаясь по лестнице.
— Я купил свою палочку в возрасте девяти лет во Франции, и сейчас мы здесь из-за палочки моей сестры, — объяснил Гийом.
Олливандер кивнул, подбросив в воздух измерительную ленту, которая поплыла к Гермионе.
— Ах, да, французские обычаи сильно отличаются от наших, они начинаются намного раньше. Почему твоя младшая сестра не идет по французскому пути? — с любопытством поинтересовался он.
— Она выросла в Англии, поэтому она больше британка, чем француженка, — объяснил Гийом.
— Ты вырос в Ирландии, — возразила Гермиона в ответ.
— Ну да, но, даже живя так долго в Ирландии, мои родители придерживались высоких стандартов французского образования и позаботились о том, чтобы меня отправили в Шармбатон, даже когда мы жили в Ирландии, ma puce.
— Хм, — был единственный ответ, который они получили, когда Олливандер бродил по своим полкам, до краев заполненными палочками, покрытыми пылью и паутиной. — Так много вариантов на выбор. Ты умная ведьма, так что тебе понадобится умная палочка… — он пробормотал что-то себе под нос.
Гермиона давно перестала удивляться, как ему удается так хорошо узнавать людей с первого взгляда. Она предположила, что это связано с мастерством и что все изготовители палочек были одинаковыми.
— Возможно, это одна из моих лучших резных палочек, — сказал он, протягивая ей черную коробочку.
Гермиона аккуратно взяла её, осторожно вытаскивая палочку. Она ахнула, когда увидела красивую черную палочку в своей руке. Она могла узнать эту палочку где угодно, в любое время, это было так замечательно и невозможно забыть. Она вспомнила чувство зависти, которое испытала, когда впервые увидела его с ней. Она понимала, почему длинный, гладкий черный кусок дерева с замысловатыми узорами, вырезанными на ручке, был одним из любимых Олливандером. Гермиона сомневалась, что когда-нибудь найдет палочку красивее, даже её старая палочка из листьев плюща не внушала такого благоговения. Покачав головой, она положила ее обратно, зная, что палочка никогда не будет принадлежать ей. Она была сделана для Северуса Снейпа, не для нее.
— Хорошо, тогда ты бы предпочла вот это? — предложил он.
И так продолжалось до бесконечности. Гермиона потеряла счет количеству палочек, которые она пробовала, даже с сожалением передавая свою старую палочку из виноградного дерева, пока, наконец, Олливандер не вытащил тонкую темно-зеленую коробку из самого дальнего угла своего магазина. Хотя Гермиона начала терять надежду найти новую палочку, взгляд Олливандера становился все более и более взволнованным. Всем было хорошо известно, что он обожал трудного клиента.
— Это, моя дорогая, одна из самых ценных, я не давал её многим волшебникам или ведьмам, так как никто никогда не казался достойным. Однако вы отвергли многие из моих лучших волшебных палочек, некоторые, я был уверен, выбрали бы вас. Поэтому я предлагаю вам эту, в надежде, что вы станете её хозяйкой.
Гермиона трясущимися пальцами потянулась к открытой коробке и сняла тонкий материал, защищающий палочку. Она прикусила нижнюю губу и взглянула на Гийома, который наблюдал за ней с весельем и любопытством. Когда её рука зависла над обнаженной палочкой, она в последний раз взглянула на Олливандера, что смотрел на её руку с чем-то похожим на голод и неконтролируемое возбуждение. Глубоко вздохнув, Гермиона подняла палочку, которая была такой темной, что казалась почти черной, но на свету можно было заметить несколько зеленых отблесков. Как только Гермиона прикоснулась к ней, она поняла, что с этого момента это её новая палочка.
— Акация, несгибаемая, одиннадцать дюймов, перо Феникса, — сообщил он ей, голодный блеск все еще оставался в его взгляде. — Палочка, сделанная давным-давно, не моего творения.
Нахмурившись, Гермиона отвела взгляд от изящных символов, вырезанных на ручке.
— Кто же тогда её сделал?
— Мой предок, настоящий Олливандер. Поначалу, признаюсь, я не всегда понимал, зачем она вообще была сделана, поскольку состояла из самых редких и придирчивых элементов. Я начал верить, что она все еще была в магазине, потому что она отказывалась выбирать волшебника или ведьму. Однако в тот день, когда я решил убрать её со своих запасов, что-то помешало мне сделать это. Мне казалось, что палочка велит мне подождать, что она выберет кого-то, просто еще не время… И поэтому я слушал, вынимая палочку только для тех клиентов, которые отвергли большинство, — он сделал паузу, переводя дыхание. — Я не знаю, чего вам следует ожидать от этой палочки, мисс Делакур, но используйте её хорошо, она всегда будет верна только вам. Вы сможете совершать великие дела с помощью этой палочки, но не позволяйте силе, которую она вам дает, поглотить вас.
***
— Ты приедешь погостить ко мне на рождественские каникулы, Гермиона? — осведомился Гийом.
— Конечно, мне больше некуда идти, и даже если бы и было, теперь ты моя семья, — ответила Гермиона.
— Замечательно, тогда я буду ждать тебя прямо здесь, — воскликнул Гийом, крепко обнимая её. — Мы проведем праздники вместе, но Рождество нам придется провести с остальными членами моей семьи, надеюсь, ты не против?
— Если я действительно должна быть твоей сестрой, то вполне естественно, что я встречаюсь с остальными членами семьи, не так ли? — поддразнила Гермиона.
— Я полагаю… Они полюбят тебя, ты очаруешь их так же, как очаровала меня.
Гермиона почувствовала, как слезы наполняют её глаза, и улыбнулась брату.
— Когда я потеряла свою семью, я была уверена, что никогда не заведу новую. Спасибо, что дал мне шанс.
— Для меня большая честь считаться твоей семьей, Гермиона, я только надеюсь, что ты никогда не пожалеешь об этом.
Они разомкнули объятия, и Гийом ласково заправил несколько прядей волос за ухо.
— Наслаждайся Хогвартсом, это место не похоже ни на одно другое.
— Я так и сделаю, — согласилась Гермиона.
— И мне тоже пиши.
— Конечно, — ответила она, закатывая глаза.
— Я люблю тебя, — крикнул он ей вслед, когда она забралась в поезд.
— Je t'aime aussi, Guillaume*! — крикнула она в ответ, хихикая и махая рукой.
***
— Ты не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе? Во всех остальных купе немного душновато, — воскликнула Гермиона, распахивая раздвижную дверь.
Мальчик, сидевший слева, подскочил на своем стуле, книга, которую он читал, от удивления выпала из рук. Гермиона левитировала книгу в воздухе и вернула её мальчику с песочными волосами, даже не взглянув на него. Не получив ответа от маленького мальчика, Гермиона пересела к окну напротив него. Она повернулась к мальчику и начала внимательно осматривать, широкая улыбка расплылась по лицу.
— Привет, я Гермиона Делакур! Очень приятно познакомиться с тобой! — она попыталась говорить невинным и перевозбужденным тоном, который, как она надеялась, напоминал то, как она говорила в первый раз, когда встретила Рона и Гарри.
Мальчик огляделся вокруг, как будто подумал, что она разговаривает с кем-то другим. Гермиона грустно улыбнулась, когда поняла, насколько на самом деле травмирован Ремус Люпин своим состоянием.
— Гм… Я Ремус Люпин, — робко пробормотал он.
Выражение лица Гермионы превратилось в широкую ухмылку, она кивнула ему в знак признательности. Перемена не осталась незамеченной Ремусом, и, делая вид, что возвращается к своей книге, он попытался понять значение её грустной улыбки. Как будто она знала, через что он проходит. Что, твердо заверил он себя, было невозможно. С первого взгляда нельзя было сказать, что кто-то оборотень. Возможно, если бы она так улыбнулась ему несколько месяцев спустя, у него были бы причины для беспокойства. Но нет, сейчас, должно быть, это была улыбка, которой можно было поделиться со сверстником, что так же нервничал, как и ты, в первый день в школе.
Вывод Ремуса не помешал ему бросать на неё косые взгляды во время остальной части поездки, когда они делили купе. Она вытащила тонкую книгу, которую он не узнал, под названием «Тайны времени».
Дверь купе снова открылась, на этот раз она позволила двум мальчикам ввалиться внутрь, весело посмеиваясь. Гермиона подавила желание взглянуть на мальчиков, которые только что вошли в небольшое помещение. Она отчетливо помнила, как Ремус рассказывал ей, что его дружба с Мародерами началась в Хогвартс-Экспрессе во время их первой поездки в Школу чародейства и волшебства Хогвартс.
Она слегка повернулась к окну, в надежде показаться неприветливой и продемонстрировать отношение «не беспокоить меня». Она не хотела мешать формированию их дружбы на всю жизнь. Однако, как только двое мальчиков представились Ремусу, который, казалось, был невероятно шокирован тем, что к нему подошли не менее трех маленьких детей его возраста, они выжидающе повернулись к ней.
Гермиона притворилась, что только сейчас заметила их присутствие, когда Сириус Блэк неприятно прокашлялся.
— Ой! Привет, я Гермиона Делакур! Боюсь, я не расслышала ваших имен.
— Я Сириус Блэк.
— А я Джеймс Поттер, — двое мальчиков говорили медленно, как будто она была глупа, что не услышала их в первый раз.
Гермиона не смогла сдержать гримасу, когда они представились, но прикрыла её деликатным чихом.
— Очаровательно, — улыбнулась она им.
Она повернулась, чтобы посмотреть в окно, надеясь, что трое мальчиков начнут обсуждать свои вещи, если она проигнорирует их, но когда она поняла, что они, похоже, просто сидят в несколько неловком молчании, она раздраженно вздохнула и, громко захлопнув книгу, встала со своего места.
— Прошу прощения, — извинилась она, направляясь к двери.
Гермиона остановилась, увидев Питера Петтигрю, идущего к той самой двери, из которой она выходила. Приняв решение за долю секунды, она распахнула дверь и врезалась в мальчика, ловко заставив его пройти мимо купе, из которого только что вышла.
— Мне ужасно жаль! — пискнул Питер.
— О, нет, пожалуйста, это была моя вина, — выпалила Гермиона и смотрела, как он продолжает идти по коридору, нахмурив брови. Довольная улыбка тронула уголки губ.
Когда она повернулась, чтобы идти в противоположном направлении, она замерла на полпути и увидела группу высоких студентов шестого курса Слизерина, шагающих к ней с насмешками и ухмылками на лицах. Гермиона прикусила губу, оглядываясь туда, куда ушел Питер. Возможно, она приняла неправильное решение. Гермиона развернулась на каблуках и поспешила за маленьким пухленьким мальчиком. В конце концов, возможно, он и предал Поттеров, но нельзя отрицать, что Питер Петтигрю не раз делал что-то важное для мародеров. И что, по крайней мере, до седьмого курса в Хогвартсе, он был невероятно предан им. Кроме того, она не должна была вмешиваться в события, которые должны были произойти. Она поймала его, когда он выходил из еще одного купе, которое отказало в просьбе присоединиться к ним, заявив, что их каюта «слишком переполнена». Гермиона закатила глаза от жестокости, которую можно было найти в маленьких детях.
— В купе через две двери есть место, если хочешь, — ободряюще улыбнулась она. — Я уверена, что трое парней там не возражали бы поделиться.
Он посмотрел на нее широко раскрытыми невинными глазами, и Гермиона почувствовала укол грусти, пытаясь понять причины его будущих действий. Что могло заставить такого милого мальчика, как тот, что смотрел на нее сверкающими глазами, так далеко отклониться от правильного пути? Она ни за что на свете не смогла бы этого понять, но она будет внимательно следить за ним, чтобы попытаться понять его точку зрения.
Он доверчиво кивнул, и Гермиона продолжила путь по фургону, направляясь в туалет, чтобы переодеться в униформу.
***
Все первокурсники стояли наверху входной лестницы, ожидая, пока двери в Большой зал откроются и впустят их. Призраки только что прошли мимо, хвастаясь качествами своих домов, прежде чем снова исчезнуть за стеной, напугав большую часть группы. Гермиона стояла в стороне, стараясь избегать общения с людьми. Она знала, что не сможет вечно избегать всех, но надеялась, что к тому времени, когда она начнет общаться, первоначальные группы друзей уже будут сформированы.
— Привет! Меня зовут Лили Эванс, а это Северус Снейп! Как тебя зовут?
— Гермиона Делакур, — застенчиво ответила Гермиона, осторожно рассматривая своего будущего профессора и ухмыляясь, когда увидела его великолепную черную палочку. Она была права, отказавшись от неё.
— Француженка? — спросила Лили. — Значит, во Франции нет школ? — спросила она и ведьма с густыми волосами кивнула.
— Есть, например, Шармбатон, но мои родители хотели отправить меня в другую школу, и я пропустила вступительный возраст для Шармбатона, поэтому, поскольку мы только что вместе переехали в Англию, мой брат подумал, что мне будет проще вместо этого поступить в Хогвартс, — Гермиона скрестила пальцы, чтобы они не задавали больше вопросов.
Лили, казалось, заметила нежелание девочки говорить о её нынешней ситуации, поэтому она быстро переключилась на другую тему обсуждения. Она продолжала заполнять тишину, пока не появилась Минерва МакГонагалл и не провела испуганных первокурсников в зал, где их ждали старшие ученики.
— В каком доме ты хочешь быть, Гермиона? — спросила Лили.
Гермиона пожала плечами, оглядывая большое пространство с ностальгической улыбкой на губах.
— Я думаю, что мне понравится Рейнвекло, я бы там преуспела, — сказала ей Лили.
— Белби, Флавиус, — позвала Макгонагалл.
Мальчик поспешил на сцену и тяжело опустился на табурет, глядя широко раскрытыми глазами. Шляпа уже была на его голове.
— Рейнвекло! — воскликнула шляпа, задумавшись лишь на короткое мгновение.
Мимо прошли другие ученики, и не успела она опомниться, как Гермиону вызвали в переднюю часть комнаты.
— Делакур, Гермиона.
Гермиона медленно подошла к шляпе и присела на самый краешек табурета, словно ожидая, что ей придется убежать. Ей пришлось сдержать испуганный прыжок, когда сортировочная Шляпа заговорила с ней внутри головы.
— Какая ты любопытная студентка, Гермиона Делакур, или Грейнджер? Похоже, ты не можешь решить сама. Я не часто сталкиваюсь с путешественниками во времени, но когда я это делаю, я нахожу их самыми захватывающими для сортировки. Ты, моя дорогая, несомненно, самая очаровательная ведьма, с которой я когда-либо имела удовольствие общаться. Ты не похожа ни на кого другого, ты знала?
— Конечно нет, я путешественница во времени, — усмехнулась Гермиона.
— Действительно, это так, но я имела в виду не всех в этой комнате, я говорила обо всех других путешественниках во времени. Я вижу, что твоё нежелание вносить изменения очень сильно. Как любопытно.
— Что ты имеешь в виду? Ты встречала других путешественников во времени?
— Я имею в виду, что твоя ситуация единственная в своем роде. Как только я выберу для тебя дом, ты должна прийти навестить меня в кабинете директора. Ты могла бы многому научиться от такого визита, это не было бы пустой тратой твоего времени. Однако сейчас не время, сейчас я должна распределить тебя! Но куда тебя девать? У тебя преданность Хаффлпаффца, интеллект Рейнвекло, хитрость Слизеринца и храбрость Гриффиндорца. Четыре дома сразу.
