***
Гермиона была одна на площади Гриммо, и компанию ей составлял только Сириус. Уизли вернулись в Нору на вторую половину дня, чтобы все они могли собрать кое-что из своих вещей, и Гарри, конечно же, решил сопровождать их. Гермиона отклонила приглашение, предпочитая остаться здесь с Сириусом и почитать некоторые книги в Библиотеке Блэка. Гермиона услышала, как над ней заскрипел потолок, и поняла, что это, вероятно, Сириус, но все же обнаружила, что встала и направилась к лестнице, чтобы проверить. Гермиона остановилась перед открытой дверью и наблюдала за Сириусом, который в настоящее время сидел у стены в комнате, которая ранее никогда не открывалась. Она пошевелилась, дергая себя за рукав, пытаясь решить, стоит ли ей входить. Полупустая бутылка огневиски свисала с его левой руки, руки покоились на раздвинутых коленях, а голова свисала между плеч. Стена, на которую он опирался, была в ужасном состоянии, обои частично оторваны в нескольких местах, а некоторые из них остались жалко висеть. На полу отсутствовало менее половины деревянных досок, а из оставшихся некоторые были окрашены в различные оттенки красного и зеленого. Вздохнув, Сириус откинул голову и ударился о стену, его глаза все еще были закрыты, заставив Гермиону подпрыгнуть от неожиданности от громкого, неожиданного шума. Она внимательно посмотрела ему в лицо, и если его действия не выдавали этого, то выражение его лица ясно говорило о том, что что-то было не так. — Это была комната моего брата, — Гермиона никак не отреагировала на его слова, но восприняла тот факт, что он обратился к ней, как приглашение войти, и сделала несколько осторожных шагов внутрь, медленно опускаясь на пол недалеко от него. — Он мертв, ты знаешь? Был Пожирателем Смерти. Был убит своим хозяином. Скорее всего. — Каким он был? — Самый лучший младший брат на свете. До третьего курса. Хотя, полагаю, я должен был это предвидеть. С годами он становился все более и более отдаленным. — Почему ты позволил этому случиться? — Потому что я думал, что это было то, чего он хотел. Я все еще думаю, что это было то, чего он хотел. Он был горд. А я был трусом. И слепым. И идиотом. Покачав головой, Гермиона встала, чтобы выйти из комнаты, остановившись только для того, чтобы сказать ему еще несколько слов. — Я не думаю, что это правда.***
Гермиона быстро покачала головой и решила постараться держаться подальше от всего этого. Она была уверена, что вмешательство в семейные проблемы братьев Блэк принесет ей только неприятности. Ее внимание переключилось на директора, когда он встал, чтобы произнести свою речь, хотя она почти пожалела об этом, когда услышала тему, которую он объяснял, и почувствовала, что теряет аппетит, ее лицо слегка побледнело, хотя никто этого не заметил. — И последнее, но не менее важное: как и каждый год, Дуэльный клуб стартует через две недели, обязательно для всех второкурсников и старше. Расписание дуэльных клубов должно быть вывешено на рекламных щитах в ваших гостиных. Держите ухо востро в ожидании этого. Спасибо вам за ваше терпение! Приятного аппетита! И просто для того, чтобы оживить ваши застольные дискуссии в этот прекрасный вечер: Нарглы, Глотающие Плимпи и Гелиопаты! — Мой отец в этом году ищет гелиопатов, я вам говорила? — Пандора нетерпеливо сказала паре, сидевшей напротив нее, как только каждый из них положил себе порцию еды. Гермиона улыбнулась своей подруге. — Нет, я не думаю. Почему он ищет… ге…гелиопатов? — спросила она, не решаясь поддержать Дору в ее вере в это мифическое существо. — Ну, так и есть! Он пытается забрать часть их огня! — Гелиопатов не существует, — перебил Адриан, откусывая кусок от буханки хлеба. — Конечно, они есть! — заявила Пандора. — Я слышала, что огонь гелиопата неугасим и может гореть вечно, — с любопытством сказала Гермиона, пожимая плечами, когда Адриан бросил на нее удивленный взгляд. — Почему ты потакаешь ей? — он хотел знать. — О, это так! Вот почему — я имею в виду — не могла бы ты представить, что у тебя есть доступ к вечному огню? — воскликнула Дора, от волнения запинаясь на словах и не обращая внимания на кудрявого мальчика. — Это действительно было бы нечто особенное… И это также было бы бесспорно полезно, — ответила Гермиона, практически погрузившись в мечты о том, что бы она сделала с такой вещью. — Вы, должно быть, шутите! — раздраженно воскликнул он. — Гелиопатов не существует! Позабавленная его очевидным разочарованием, Гермиона решила подразнить его еще немного. — Ладно… Откуда ты знаешь? — невинно спросила она. — Нет никаких доказательств того, что они существуют! — Адриан почти закричал. — И что? Нет никаких доказательств существования нарглов, и мы все знаем, что они существуют, — безмятежно заметила Пандора. — На самом деле, — задумчиво проговорила Гермиона, вспоминая свой шестой год, когда Луне Лавгуд удалось найти Гарри с помощью нарглов. — Я думаю, что есть доказательства того, что они существуют. — Гермиона! Гелиопаты — одно из самых идиотских воображаемых существ в мире. Пожалуйста, скажи мне, что ты это знаешь? — умолял он. — Простите, я не мог не подслушать, что вы обсуждали гелиопатов, и я подумал, что мог бы присоединиться? — спросил высокий мальчик с длинными светлыми волосами, подходя к троице. — О, это Ксенофилиус, какая удача! — Адриан невозмутимо ответил, зная, что это только сделает так, чтобы разговор длился дольше. — Мои друзья, похоже, считают гелиопатов нелепой темой… Я не понимаю почему, они обычно более чем открыты для обсуждения таких мифических существ. — Да, хорошо, я полагаю, что даже у твоей группы друзей есть свои пределы тому, что они считают глупостью и воображением, — любезно ответила Гермиона. Ксенофилиус улыбнулся ей, наполняя тарелку, которая волшебным образом появилась перед ним, когда он пересел. — Знаете ли вы, что, предположительно, если бы вы сожгли Молли гелиопатическим огнем, вы могли бы получить вечный фиолетовый огонь? — спросил он. — Действительно? Очаровательно! — воскликнула Пандора. — Фиолетовый огонь, говоришь? Какой в этом был бы прок? — Гермиона с любопытством задумалась. — Ну, это было бы красиво, не так ли? Но, насколько нам известно, больше ничего не будет, — глубокомысленно заметила Лавгуд. — Насколько нам известно?! — повторил Адриан раздраженно. — Насколько вы знаете, это равносильно ничему, это потому, что гелиопатов не существует — их нет. Категорически нет, это невозможно. На самом деле, на самом деле нет. Пожалуйста, остановись. — Верно, — хихикнула Пандора, чувствуя жалость к мальчику. — На данный момент. Гермиона усмехнулась, зная, что несколько лет назад, до того, как она хорошо узнала Луну, она была бы такой же, как Адриан, в ужасе от поворота разговора, но, узнав, что некоторые из «воображаемых» существ Луны могут быть более чем полезными, она решила не судить до нынешних Лавгудов, будущих Лавгудов и всех тех, кто похож на Лавгудов, оказались неправы с существенными доказательствами. — Я слышал о работе твоего отца, Пандора, — сообщил ей Ксено. — Моя семья очень заинтересована в его исследованиях, и если его нынешние усилия будут плодотворными, мы узнаем гораздо больше о гелиопатах. Адриан застонал и ударился головой о стол, когда две девочки и мальчик постарше начали дискуссию о гелиопатах и о том, где их найти. Гермиона дерзко улыбнулась ему, когда он склонил голову набок и взглянул на нее сквозь челку. Он пристально посмотрел на нее, и в надежде успокоить его медленно растущий гнев Гермиона подняла руку и положила на его шею, вцепившись ногтями в маленькие волоски у основания его шеи. Она знала, что это действует на него успокаивающе, и он никогда не протестовал. Покачав головой, Адриан выпрямился и решил присоединиться к разговору, даже если он находил это совершенно нелепым.***
Первая неделя занятий прошла гладко, учителя заваливали своих учеников заданиями на начало учебного года, но Гермиона, выполнив их раньше и обладая отличной памятью, могла в значительной степени переписать то же самое, что она написала в своей первоначальной временной шкале, не открывая ни одной школьной книги. Это не значит, что она этого не сделала, о нет, она открыла столько же школьных учебников, сколько и в первый раз, но она была особенно осторожна, чтобы сделать ровно столько ошибок, чтобы быть оцененной под руководством Лили и Ремуса. Даже если бы она могла прожить свою жизнь так, как будто никогда не жила другой, она все равно знала, что они заслужили то, что получили в школе. В воскресенье вечером, когда Гермиона спокойно возвращалась в башню Равенкло, ее поймал Адриан. — Гермиона! — позвал он, обнимая ее за плечи. — Ты слышала? — Слышала что? — спросила она, удивленная его энтузиазмом. — Расписание Дуэльного клуба, по-видимому, было развешано в гостиных! Я как раз собирался проверить, правда ли это. Гермиона споткнулась на ходу от его слов и выругалась себе под нос. — Я, черт возьми, совсем забыла об этом! — Прошу прощения? — О, просто бормочу себе под нос, — пожала она плечами. — Пойдем посмотрим, когда у нас будет клуб. Пока Гермиона стояла перед доской, не веря в свое невезение, она пообещала себе пойти к Дамблдору как можно скорее, потому что, конечно, завтра, за обедом, у нее был свой первый Дуэльный клуб. Все с пятого по седьмой классы имели свой Дуэльный клуб во второй половине дня после занятий, в то время как со второго по четвертый классы имели его во время обеденных перерывов. И в то время как все ее одноклассники оживленно и взволнованно обсуждали это, Гермиона прикусила нижнюю губу, пытаясь сообразить, когда будет лучшее время для ответа Дамблдору. Первая и единственная возможность для Гермионы сделать это была как раз перед началом Дуэльного клуба. Гермиона догнала его как раз в тот момент, когда он выходил из пустого Большого зала с профессором МакГонагалл. — Профессор Дамблдор, можно вас на пару слов? — Конечно, моя дорогая, пойдем. Извините меня, Минерва, — сказал он, уходя с Гермионой. — В чем, по-видимому, проблема? Вы выглядите встревоженной. — Так и есть. Дуэльный клуб начинается сегодня, — она сделала паузу и взглянула на часы. — Вообще-то, прямо сейчас. — Действительно, я знаю об этом, мисс Делакур, — спокойно произнес Дамблдор. — Ну, дело в том, профессор, что я не могу участвовать в этом, сэр, — сказала она ему. — Почему? Конечно, вы можете, вы, должно быть, очень опытный дуэлянт, — сказал он, оставив недосказанным, но взаимно поняв причину ее компетентности в этой области. — Но я не хочу, я слишком много знаю и боюсь, что не смогу сдержаться даже во время тренировочной дуэли, — возразила Гермиона. — Я понимаю, что ваши обстоятельства здесь необычно разнообразны, но это не позволяет вам проявлять фаворитизм. — Это не фаворитизм, сэр, это разумное мышление. Если я буду драться на дуэли, то привлеку к себе внимание. — Если вы не будете драться на дуэли, вы привлечете к себе внимание, — возразил Дамблдор. — Да, но это будет тот тип внимания, с которым я смогу справиться. Люди не будут задаваться вопросом, как я стала таким хорошим дуэлянтом, как я выучила такое опасное заклинание, как я узнала, как выполнить такое-то проклятие… — Вы справедливо подметили, мисс Делакур, — он изучал ее несколько долгих мгновений, его глаза мерцали. — Очень хорошо, похоже, вы не сдвинетесь с места в этом решении, поэтому я уступлю, но я должен настаивать, чтобы вы все еще посещали Дуэльный клуб, по крайней мере, для теоретических аспектов. — Да, конечно, — кивнула Гермиона. — Я надеюсь, вы готовы к шести годам сидения и наблюдения за дуэлями своих одноклассников. Вы можете быть удивлены тем, насколько скучно это станет, — поддразнил он, ведя ее по коридору. — Я уверена, что найду какой-нибудь способ скоротать время. — Вот мы и пришли, — он жестом пригласил ее войти в переполненный класс. — После вас. Немногие студенты удостоили пару взглядом, когда они вошли в класс, поскольку были заняты отработкой своего первого дуэльного заклинания. Альбус махнул профессору. — Альбус, — поприветствовал мужчина кивком. — Хайнрик, — ответил Дамблдор. — Это твоя последняя студентка второго курса, Гермиона Делакур. — Приятно познакомиться, — любезно улыбнулся Хайнрик, с любопытством разглядывая молодую девушку, вошедшую вместе с Директором. — Я прошу вас разрешить мисс Делакур присутствовать на всех ваших занятиях. Она не должна участвовать ни в каких практических частях Дуэльного клуба, просто наблюдать и работать. — Могу я спросить, почему? — теперь ему стало еще любопытнее. — Ее обстоятельства поступления в Хогвартс в качестве студентки были довольно специфическими, и в связи с этим я считаю, что нет необходимости подвергать ее какому-либо дополнительному стрессу. — Дополнительный стресс? — повторил Хейнрик, почти не веря своим ушам. — Ну же, Альбус, это дуэльный клуб второго года обучения, а не тренировка авроров! Если бы они были пятикурсниками, я бы, возможно, понял, но самым опасным заклинанием, которое будет использовано в этом году, скорее всего, будет заклинание Желеобразной Ноги. — Я понимаю это, Хайнрик, но разум работает таинственным образом. Мисс Делакур прошла через многое, сделала и видела такое, через что никому в ее возрасте, да и вообще никому, если уж на то пошло, независимо от возраста, никогда не пришлось бы проходить. Хайнрик обеспокоенно взглянул на Гермиону, его глаза расширились, когда Дамблдор наклонился вперед и что-то прошептал ему на ухо, его взгляд на Гермионе смягчился, когда директор ушел. Хайнрик вызвал стул и стол в углу комнаты и предложил ей задавать вопросы и участвовать устно, если она пожелает. Гермиона вздохнула с облегчением, радуясь, что избежала того, что, как она была уверена, могло стать катастрофой. Она опустила голову, избегая взглядов, которые на нее смотрели, в основном от понимающего Адриана, раздраженных и слишком любопытных Мародеров и жалеющего Профессора.***
На уроке трансфигурации Гермионы в четверг, на третьей неделе ее возвращения, она грациозно опустилась на свое обычное место рядом с Адрианом и откинулась назад в гораздо менее изящную сутулость, выдыхая воздух через сжатые губы, чтобы убрать волосы с глаз. Удивленный Адриан поерзал на своем стуле, чтобы понаблюдать за ней. — Из-за чего у тебя волосы встали дыбом? — поддразнивал он. — Слизеринцы. Обычно они не обращают на меня особого внимания, но, похоже, сегодня мне повезло! — Гермиона почти зарычала. — Они такие для всех, рано или поздно это должно было свалиться на тебя. Просто радуйся, что все закончилось, — пожал он плечами, выпрямляясь, когда профессор МакГонагалл вошла в класс вместе с другим профессором. — Сегодня трансфигурация отменяется. Вместо этого у вас будет курс с профессором Хогвартса по уходу за волшебными существами миссис Рамблхорн. — Хорошо, класс! Сегодня у меня есть для вас подарок! — она ухмыльнулась, взмахнула палочкой, и на столе появилась клетка, накрытая черной простыней. — Я подозреваю, что вы никогда раньше не сталкивались ни с одним из них! Ну, по большей части так оно и есть, — добавила она, взглянув на Николаса Яхуэна, у которого большая часть семьи жила в Омане, и он регулярно ездил туда, чтобы навестить их. Класс взволнованно бормотал между собой, задаваясь вопросом, что бы это могло быть, должно быть, довольно редко отменялись их обычные занятия. — Это существо я показываю всем, потому что я очень сомневаюсь, что мне когда-нибудь удастся снова заполучить в свои руки одно из этих прекрасных созданий. Однако не обманывайтесь его гипнотизирующим внешним видом, если хоть один раз он вас лизнет или укусит, то вы все равно что мертвы, если только не сможете заполучить кровь Красной Лягушки в течение следующих десяти секунд. Она сделала паузу, натягивая пару перчаток из драконьей шкуры с тихим ворчанием. — Сегодня вы все останетесь на своих местах, не подходите близко к клетке… Но на всякий случай, — пробормотал профессор, вытаскивая большой флакон, наполненный тем, что, скорее всего, было кровью Красной Лягушки. — Мы никогда не можем быть слишком уверены в молодых людях, особенно если некоторые из вас решат покрасоваться, — добавила она, бросив строгий и укоризненный взгляд на Мародеров, которые преувеличенно расширили глаза, идеальная картина невинности и удивления. — Мы? Никогда! — воскликнул Джеймс. — Ой! Как вы нас раните! — заявил Сириус, прижимая руку к сердцу. — Чертова учительница никогда раньше нас не учила, и она уже знает, за кем присматривать, — хихикнул Адриан Гермионе, прикрыв рот рукой. Вздохнув, как будто слишком устала, чтобы больше обращать внимание на четырех мальчиков, профессор повернулась к клетке, положил руку на простыню и с размаху сдернул ее. Все уставились на большую змею, свернувшуюся калачиком в центре клетки. — Теперь слушайте внимательно, потому что, если вы когда-нибудь столкнетесь с одной из них в дикой природе, что крайне маловероятно в Британии, это может спасти вам жизнь: Veru Mortiferum сразу заснет, если вы засунете его в темноту. В то время как заклинание тьмы сделает свое дело, самый эффективный способ — накрыть его простыней, плащом или шарфом, — объяснила она, когда класс наблюдал за змеей. Очень медленно тело змеи напряглось, когда она проснулась, осторожно открыла глаза и уставилась на студентов скучающими фиолетовыми глазами. Его язык быстро выскользнул, когда голова двинулась, определяя свое местоположение. — Итак, я бы хотел, чтобы в этом классе вы все понаблюдали за этим существом. Опишите его внешний вид, все, что выделяется и что могло бы позволить вам распознать его в его истинном окружении. И, конечно же, все очевидные характеристики. Затем я прошу вас прочитать эту брошюру — да, да, передайте ее ребенку — и сделать заметки об информации, которую вы можете счесть уместной. Ваше единственное необязательное домашнее задание будет состоять в том, чтобы дать мне краткое изложение того, что вы наблюдали, и добавить ряд применений яда этой змеи в лечении и в зельях. С этими словами учительница кивнула классу и начала расхаживать взад и вперед между партами, отвечая на любые вопросы, которые ей задавали. Гермиона быстро приступила к работе, обратив внимание на красивую чешую Veru Mortiferum, замысловатые узоры темно-красного и зеленого цветов, настолько темных, что они казались почти черными. Она записала наблюдения о его ярко-фиолетовом цвете глаз и черном раздвоенном языке, наклонив голову и прищурив глаза в попытке найти более сдержанные подробности о змее. Ее запись постепенно замедлилась, когда она поняла, что змея смотрит прямо на нее. Она покачала головой. В конце концов, какое это имело значение? Гермиона была прямо в поле его зрения, он мог смотреть на кого угодно. Но с другой стороны, он пристально смотрел на нее с тех пор, как его взгляд впервые упал на нее. И он даже двигался в клетке, что было точной причиной, по которой Гермиона находилась в поле его зрения, поскольку первоначально она была повернута к другой стороне класса. Нормально ли для животного так долго концентрироваться на чем-то одном? Ну, это было волшебное существо, предположила Гермиона, а они всегда были совершенно непредсказуемы. Гермиона все еще чувствовала себя неуютно под его пристальным взглядом, но, тем не менее, наклонила голову, чтобы написать, как только заметила тот факт, что одна из темных чешуек на его голове была фиолетовой, а не темно-зеленой. Именно в тот момент, когда она писала, Гермиона услышала это. Эта змея только что зашипела на нее. Она остановилась и быстро взглянула на нее, но змея не двигалась. Честно говоря, мысленно обругала она себя, ты ведешь себя нелепо. Она не шипела на тебя, она просто шипела. Тем не менее, Гермиона была уверена, что слышала. Нет, конечно, нет. Она просто очень устала. Однако, как только она вернулась к письму, она снова услышала это. Шипение. Здравствуй. Гермиона замерла, закрыв глаза и сделав глубокий, судорожный вдох. Несомненно, она спит. Или сходит с ума. Это было невозможно, но когда ее рука снова скользнула по пергаменту, мучительно медленно, поскольку Гермиона погрузилась в свои мысли, змея зашипела в третий раз. Гермиона крепче сжала перо, ее тело охватила внезапная дрожь. Перо хрустнуло в ее руке, и Гермиона быстро швырнула его на стол, не заметив странного взгляда, который Адриан бросил в ее сторону, когда она сжала руку в кулак. На этот раз это было неоспоримо. Она больше не могла игнорировать это, и Гермиона подняла голову, встретившись взглядом со змеей. Гермиона поклялась, что если бы у змей были губы, которыми можно ухмыляться, змея делала бы именно это в этот самый момент, шипя в четвертый и последний раз. Здравствуй.