Перекрёсток

— А нормально приземлиться нельзя было? – спросила Трикси, осторожно ставя пегаску на землю. Дитзи смущённо потупилась. В её гриве застряли листья и несколько веток из кроны дерева, в которую она с разгона влетела. — Я опять задумалась и не успела затормозить, — объяснила она. – Привет, Фиддли. — Здорово! – земнопони радостно обняла Дитзи. – Вот, знакомьтесь, Дитзи Ду, подружка моя. А эта рогатая – Трикси, Великая и Могучая. — Могущественная, — поправила Трикси. – А я тебя помню. Ты мне как-то раз письмо почти до самого Толл Тейл вдогонку доставила. Дитзи на несколько мгновения задумалась, отчего её глаза начали разъезжаться в стороны. — А, да, точно, — подтвердила она. – Вам письмо пришло, а вы уже ушли. Я вспомнила, что вы собирались в Толл Тейл, и решила догнать и вручить письмо. — Да не надо было его вдогонку тащить! – рассмеялась Трикси. – Я же сказала, чтобы как придёт, его в Толл Тейл переслали, до востребования. Там бы и забрала. Слышь, Задира, представляешь, она с этим письмом следом за мной полетела! Пегаска смущённо ковыряла копытом землю. — Я подумала, что в письме может быть что-то важное, и вам будет приятно получить его побыстрее. — Да ничего там особо важного не было, — Трикси махнула копытом. – И ты это, чего со мной на вы? Я что, намного старше тебя, что ли? Давай на ты! Идёт? — Идёт, — Дитзи радостно улыбнулась и тряхнула головой. — Вот и славно. Так это с тобой, что ли, мой Грэй в кафе сидел? Дитзи испуганно прижала уши к голове. — Э-э, я же не знала, что он ваш жеребец… твой, то есть. — Да чего ты пугаешься, — засмеялась единорожка. – Ну, посидели, чего такого. Я же знаю, что он к тебе яйца не подкатывал. Пегаска, совсем смутившись, опустила голову, так, что грива упала ей на морду. — Слышь, рогатая, хватить подружку мою в краску вгонять, — хихикнула Фиддли. – Она ж такая робкая, что теперь неделю в себя не придёт! Дит, давай я за маффинами сбегаю, уж извини, не ждали мы сегодня гостей. — А не надо бегать, я с собой захватила! – обрадовано воскликнула пегаска. – Сейчас достану! Повернувшись вправо, она ловко дёрнула зубами за застёжку перемётной сумки. — Вот, достаньте коробку, — сказала она. – Как раз сегодня напекла. Свежие совсем. — Ого, живём! – довольно воскликнула Фиддли. – Трикс, поставь чайник! Это же маффины от Дитзи, таких нигде никогда не попробуешь! Спустя несколько минут чайник уже грелся на плите, в которую Фиддли подсовывала дрова. Дитзи и Трикси сидели за столом, оживлённо болтая. — А представление у тебя замечательное было, — говорила пегаска. – Жаль, только, прервали его. — Уж мне-то как жаль, — глядя в сторону, ответила Трикси. — А ты правда перестала выступать? – спросила Дитзи. – Ой, извини, что спросила. — Да ладно тебе. Прекратила. Надоела эта жизнь бродячая, да и не сложилось у меня с этим. — И что ты теперь делаешь? — Да вот, живу, — усмехнулась бывшая фокусница. – Оказывается, это так интересно! Да и Грэя своего нашла, спустя десять лет. Дитзи слегка зарумянилась. — Я в него врезалась и с ног сбила, – сказала она. – Ты ничего такого не подумай, я это не нарочно. Трикси расхохоталась, размахивая копытами. — Что ж ты такая робкая? – воскликнула она. – Даже смешно, честное слово! Да знаю я, что ничего там такого не было, Грэй мне рассказал всё. Как он тебе, кстати, по вкусу пришёлся? Дитзи неразборчиво пискнула и в отчаянии закрыла глаза копытами. — Да не шути ты над ней, — Фиддли подошла к столу. – Ну-ка, подвинься. Не бойся, рогатая так шутит. Пегаска испуганно посмотрела на неё из-под гривы. — Шучу, шучу, — подтвердила Трикси. – Ничего я тебе плохого не сделаю, вижу же, что кобылка ты хорошая, и Грэй тебя хвалил. — Правда? – Дитзи тряхнула головой, возвращая разъехавшиеся глаза на место. — А.. а что он сказал? — Что ты толковая кобылка. — Он такой обходительный пони, — смущённо протянула Дитзи. – Он у меня конвертов купил и сдачу не взял. И маффинами угостил. — Вот же, кобылий угодник, — усмехнулась земнопони. – Чайник закипел, сейчас чай заварим. Где там маффины? Парням оставим по паре штук. — Ага, — согласилась Трикси. – Давай, вот тут устраивайся поудобнее, я чашки принесу. Когда Трикси вернулась с чашками, земнопони и пегаска уже вовсю болтали на разные темы. — Так что, прямо так и сказала? – спрашивала Фиддли. – Прямо при всех? — Ага, так прямо и сказала, — покивала головой Дитзи. – Или ты перестанешь с кобылы на кобылу прыгать, или между нами всё кончено! – пегаска с опаской глянула на Трикси. — Давай, Трикс, присоединяйся, — махнула копытом Фиддли. – Мы тут сплетни местные обсуждаем. — А мне-то что? – фыркнула единорожка. – Я ж не в курсе, чего тут у вас творится, и не знаю почти никого. — Ну, о чём тогда поговорить хочешь? — А о чём можно? Жеребцов пообсуждать? – хохотнула Трикси. – Эй, Дитзи, у тебя жеребец есть? Смутившаяся пегаска закашлялась, поперхнувшись маффином. — Трикс, да нельзя с ней так, — расхохоталась Фиддли. – Это мы обо всём говорить напрямую можем, а она стеснительная! Если что, есть у неё жеребец. Да не простой, а учёный! — Фиддли, ну что ты такое говоришь! – слабо попыталась протестовать пегаска. – Мы с Хувзом просто друзья! — Ну да, конечно, — усмехнулась земнопони. – Мы верим, верим. — Да ладно тебе, — сказала Трикси, присаживаясь на табуретку. – Дитзи, ты лучше про себя расскажи что-нибудь. — Чего? – немного испуганно спросила серая пегаска. — Ну, чего сама захочешь. Ты откуда родом? — Я? Из Клаудсдейла. Это город пегасов, — пояснила Дитзи. – Только мы оттуда уехали давно. — Слышала про Клаудсдейл, — кивнула Трикси. — И видела. С земли, когда мимо проезжала. А чего вы переехали? — Там несколько причин было, — помрачнела Дитзи. – Когда я заболела, я больше не могла летать, пришлось перебраться на землю. Ну, и ещё причины были. — Не хочешь, не говори, — сказала Трикси. – А ты же вроде сейчас летаешь. — Сейчас – да, — вздохнула Дитзи. – Только получается неважно. Я в детстве летала лучше всех, и в лётном лагере лучшая была. Правда, так и было, — пегаска опять тяжело вздохнула. – У меня даже фотографии были, где я на пьедестале на первом месте стою. Мне даже говорили, что как мне семнадцать исполнится, меня примут в Вондерболты даже без экзаменов. Знаете, как я мечтала стать Вондерболтом! — А что с тобой случилось? – несколько бестактно спросила Трикси. — Я на тренировке в повороте не удержалась и головой в кольцо врезалась. Оно не страшно, каждый по много раз так бьётся. Полежала бы в медпункте дня три, и опять тренироваться начала бы. Только кто-то в лагерь заразу принёс, пегасий грипп, и я заболела с осложнениями. Вот, одно с другим сложилось, и у меня с глазами беда с тех пор. — И что, это на глаза повлияло? – удивилась Фиддли. — Ага, повлияло, — пегаска тряхнула головой. – Я как выздоровела, поначалу всё нормально было. Потом стала замечать, что как полетаю, голова слегка кружится, и вроде как двоится в глазах. Я в медпункт полетела, меня там осмотрели и сказали, что это после сотрясения мозга иногда бывает. Но само пройдёт, только поберечься немного надо, не напрягаться. А как не напрягаться, если другие жеребята уже за хвост цеплялись, того и глади – обойдут. Я так подумала, что ничего страшного, и тренироваться стала вдвое больше. Я же тогда такая упорная была, никому никогда не уступала. Сама себе навредила, получается. Дитзи рассеянно отломила половину маффина и отправила в рот. — Я сказала, что тренироваться стала, — продолжила она, дожевав маффин. – Стала замечать, что в глазах всё сильнее двоится, и не сразу прекращает, как остановлюсь. Тут бы остановиться, а я сдуру от всех скрывала. Все уже заметили, что что-то не так со мной, глаза же стали в стороны расходиться. До Спитфайр дошло, она меня к себе вызвала, всё расспрашивала, а я ей врала, что всё нормально. Она и поверила. А я обрадовалась, что саму Спитфайр провела, ещё больше напряглась. Ну и до того дошло, что вообще летать не смогла, да даже ходить с трудом получалось. Тут уже и Спитфайр заметила, наконец. Она доктора вызвала, он пришёл, посмотрел, ужаснулся. Короче, из лагеря меня отчислили, какие тут полёты, — пегаска опустила голову. — А что, вылечить нельзя было? – спросила Трикси. — Можно, но денег таких у нас не было, — с грустью сказала Дитзи. – Пришлось нам на землю перебраться, родители в кантерлотскую погодную команду устроились. Платили там намного меньше, чем на погодной фабрике, так жить мы стали намного беднее. Потом денег накопили, чтобы мне лечение оплатить, а как в больницу пришли, нас как холодной водой облили. Сказали, что операция действительно столько стоит, а за лекарства, уход, питание надо отдельно платить, чуть ли не столько же. — Вот же суки! – возмутилась Фиддли. — Мы совсем духом упали. Со мной тогда совсем плохо было, я уже почти не видела ничего. Хорошо, папин знакомый посоветовал в других городах поискать врачей. Тут, в Понивилле, согласились помочь, и недорого, даже оставалось немного денег. Доктор, правда, сказал, что полностью вылечить не получится, но тут уж хоть как получится. В общем, операцию мне на глазах сделали. Правда всё равно иногда в стороны расходятся, если устану слишком, или перенапрягусь, или разволнуюсь отчего-нибудь, или слишком сосредоточусь. Самое плохое, что каждый раз неожиданно это происходит. Могу лететь, раз – и окосела, ну и врезаюсь куда-нибудь. На земле проще – головой тряхну, они на место станут. — Да, не повезло тебе, — посочувствовала Трикси. – И как же ты справляешься? — Справляюсь, — пегаска пожала плечами. – Работа есть, дом есть, хоть и маленький. Зарабатывать бы побольше, да куда мне с такими глазами. Хорошо, хоть на почту взяли. Нет, мне-то денег хватило бы, если бы одна, только Динки надо на учёбу накопить. — А Динки – это кто? – полюбопытствовала Трикси. — Дочка её, в школу ходит, — пояснила земнопони. — Что?!!- возмущённо взвизгнула Дитзи, едва не подавившись маффином, от которого только что откусила кусок. – Какая дочка? Ты чего несёшь? — А что? – удивилась Фиддли. – Разве не так? — Да кто тебе такую чушь сказал? – Дитзи явно рассердилась не на шутку. – Когда, по-твоему, я её родила? В тринадцать лет, что ли? Земнопони замерла с открытым ртом. — А ведь правда! – наконец произнесла она. – А чего же все говорят? — А ты больше слушай, да дальше разноси, — глаза Дитзи разъехались в стороны. Пегаска тряхнула головой, пытаясь вернуть их на место, но безуспешно. — Успокойся, она не со зла так, глупость чью-то повторила, — Трикси придвинулась к рассерженной пегаске. – Давай я тебе чая ещё налью. — Дочка! – Дитзи медленно успокаивалась. – Надо же такое придумать! Серая пегаска сердито покрутила носом. — Племянница она моя, — пояснила она. – Старшей сестры дочка. Сестра, видишь ли, родила неведомо от кого, малышку на родителей скинула, а сама по Эквестрии шастает. Она эта… ну, которая всякие старинные штуки ищет. — А как же она у тебя оказалась? — Вот так! – Дитзи стукнула себя копытом по уху, поправляя глаза. – Пока родители работали, Динки с ними жила. Я как раз в Понивилле обосновалась. Говорила же, от лечения моего немного денег осталось, родители мне всё отдали. Я брать не хотела, вроде как видеть стала, и летать смогла, и работа как раз нашлась, но родители настояли. Сказали, что мне нужнее, а они себе на жизнь заработают. Я сначала хотела в банк положить, чтобы хоть какой-то запас был. Но тут как раз мама с папой на пенсию вышли, а сколько её? На что им втроём жить, если и вдвоём еле концы с концами сводят? Ну, я подумала, домик купила, и Динки к себе забрала. Ей тут хорошо, в школе учится, друзей завела. — Постой, а мать её, что же, не помогает? – удивлённо воскликнула Трикси. — Ага, отлично помогает! – с сарказмом ответила пегаска, примериваясь к очередному маффину. – Три раза денег прислала. Два раза по сто битсов, один раз сто десять. Полторы моих зарплаты, в общем, если всё вместе посчитать. — Так ты что, за двести битсов работаешь? – единорожка была неприятно удивлена. — Двести пятьдесят, — уточнила Дитзи. — Ну, ни хрена ж себе! – Трикси задохнулась от возмущения. – А попросить, чтобы повысили жалованье, не пробовала? — Пробовала, один раз, — кивнула почтовая пони. – Мне сразу объяснили, что им проще меня уволить, а эти две с половиной сотни раскидать между остальными. И что я должна радоваться, что меня вообще держат из жалости. — Это кто же такой великодушный? – в гневе крикнула Фиддли, треснув копытом по столу. – Ты чего молчишь обо всём этом? — А что ты сделаешь? – резонно возразила пегаска. – Чем поможешь? Фиддли открыла было рот, чтобы ответить, но не нашла, чего сказать. — Мне Хувз пособие выбил, да на Динки кое-что перепадает иной раз, если не прозеваю. Так что не так страшно всё. — Что ж он не женится на тебе, этот твой Хувз? – сердито проворчала Фиддли. – Вы же с ним с того времени, как он тут объявился, чего вы тянете? — У него особенная пони в Кантерлоте есть, — ответила Дитзи, отпивая остывший чай из своей чашки. – Трикси, не могла бы мне ещё чая налить?... Спасибо. Я же сказала, что с Хувзом мы друзья, ещё с Кантерлота. Его отец с моим отцом дружил, ну и мы тоже. Потом меня сюда отправили лечиться, а он учиться остался. — А чего его сюда занесло? — Решил куда-нибудь подальше от столицы перебраться. Лабораторию он здесь обустроил, а в Кантерлот читать лекции каждый месяц на неделю ездит. Говорит, тут ему работается лучше. — А чего он делает? А то слухи такие ходят, что не знаешь, чему верить. — Что-то связанное со временем изучает, — Дитзи задумалась. – Вроде бы придумывает, как научиться перемещаться во времени вперёд и назад. — А зачем? – озадаченно спросила Трикси. — Ты что, не понимаешь, что ли? – воскликнула Фиддли. – Вот представь, отправишься ты в будущее, узнаешь, что вон на том куске земли через год клад найдут, купишь его задёшево, и сама клад выкопаешь! — А я бы лучше в прошлое смоталась. Нашла бы себя, да круп надрала, чтобы такой дурой не была, — задумчиво сказала бывшая фокусница. – И как, придумал он уже? — Не, не получается, — Дитзи помотала головой. – Год назад вроде что-то стало получаться, да лаборатория взорвалась. Хорошо хоть дома его не было, а то убило бы. — Ну и кому эти его премудрости тогда нужны? – проворчала Фиддли. – Ты лучше скажи, если у него есть кто-то, чего вы всё время вместе по улицам ходите? Серая пегаска оглянулась по сторонам. — Понимаете, — понизив голос, сказала она. – Это нарочно так делаем, чтобы все думали, что мы вместе. Тогда ко мне никто приставать не будет. — А что, пристают? — Ага, — Дитзи погрустнела. – Думают, что если я такая, и если небогато живу, то любому рада буду. А я же знаю, что им только одно от меня нужно. Да они даже и не скрывают. — Ослы они поганые, а не жеребцы, — злобно сказала Фиддли. – Я знаю, про кого ты говоришь. Там же ни одного рабочего пони нет, сплошные чистые, из «новых денег». Родители ихние денег подняли, а эти только тратить могут. — Пока я с Хувзом, никто ко мне не лезет. А что делать, когда он женится? Это же мне уезжать придётся? – Дитзи задумалась, отчего её глаза опять разошлись в стороны. – А куда? К маме с папой, в Камарильо? Так там работы не найду, на что мы там вчетвером жить будем? — Камарильо? – Трикси ненадолго задумалась. – Была там пару раз. Глушь глухая, зато у моря. Чего их туда занесло, после Кантерлота? — Папа болеет после работы на погодной фабрике, — пояснила пегаска. – Однажды чем-то там надышался. Ему советовали Монтеруфоли, но это очень дорого. А Камарильо тоже у моря, но дешевле. — Неплохой городок, только скучный, — кивнула Трикси. – Я там хорошо заработала, четыре представления за три дня. — Дит, может тебе жеребца хорошего подыскать? — вдруг спросила земнопони. – У нас тут в Хуффе есть из кого выбрать. Сюда бы перебралась, всяко лучше, чем в Понивилле. — А Динки как же? Ей же школу закончить нужно, — Дитзи помотала головой. — А в чём проблема-то? Наши жеребята же в школу ходят, и она будет. — Одна, из Хуффингтона в Понивилль? – нахмурилась пегаска. — Зачем одна? С утра кто-нибудь из старших их собирает и отводит, и из школы тоже. Так что под присмотром всё время. Пегаска с сомнением покачала головой. — Ну и кого ты мне подыщешь? Думаешь, я кому-то нужна? — Да не дури ты, — отмахнулась Фиддли. – К тебе тут все хорошо относятся, чего ты так? Да и есть один, который по тебе давно уже сохнет. — Это кто же? – глаза пегаски широко раскрылись. — Да так, один жеребчик, — хихикнула земнопони. – Роста немалого, сам красный, а знак у него – яблоко зелёное. Дитзи медленно поставила чашку на стол. — Ну, зачем ты так, — спросила она со слезами в голосе. – Ты же знаешь, как мне Маки нравится. — Ну, и чего тебе надо? – ответила Фиддли. – Он тебе нравится, ты ему, чего ещё-то? Дитзи всхлипнула. — А что толку, что нравится? Он же земной, зачем ему пегаска, да ещё и косоглазая? И Эпплджек ему не разрешит, я же на ферме работать не могу! — А тебе на неё не наплевать? – возразила Трикси. – И как это – не разрешит? Он что, жеребчик малый, что ли? Мне Грэй тоже говорил, что Макинтошу ты нравишься, он пони толковый, и своё дело у него есть… — Трикси внезапно осеклась на полуслове. – Погоди, — медленно проговорила она. – Что там между тобой и Рэйнбоу Дэш? Нехорошее мне рассказывали. — Ага, — подобралась Фиддли. – Я тоже слышала, да не поверила поначалу. Давай, рассказывай. Дитзи опустила голову, завесив глаза гривой. — Рэйнбоу Дэш – очень плохая пони, — твёрдо сказала она. — Я не хочу говорить о ней. Фиддли и Трикси переглянулись. — Зачем вы меня расстроили? — захлебнулась рыданиями Дитзи. – Зачем вы весь этот разговор затеяли? — Тише, серенькая, тише, — Фиддли прижала плачущую пегаску к себе, гладя её по гриве. – Успокойся, расскажи нам всё, мы всё решим. — Ничего вы не решите, — всхлипнула Дитзи. – Это же с лётного лагеря тянется до сих пор, и конца этому нет. Земнопони и единорожка слушали прерываемый рыданиями рассказ почтовой пони. Дитзи начала со своего детства и лётного лагеря, где она была лучшей летуньей. Потом появилась новенькая, на два года моложе, но летавшая ничуть не хуже. Впрочем, как и все новички, поначалу голубая радужногривая пегасочка показала себя не очень хорошо, стабильно занимая последние места во всех соревнованиях и вызывая насмешки своими неудачными приземлениями. Немало смешков вызывали и визиты её родителей, бурно болевших за дочь-неудачницу на потеху всем юным пегасам. Дитзи почти не обращала внимания на новенькую, общаясь со своими ровесницами и мечтая о карьере во составе Вондерболтов. Затем был то несчастный случай и болезнь. Поправившись, Дитзи вернулась к своим тренировкам, ещё не зная, что ждёт её в ближайшем будущем. Тем временем, Рэйнбоу Дэш показала быстрый прогресс в искусстве полётов и начала восхождение вверх по ступеням пьедестала. Как ни странно, друзьями она не обзавелась, видимо, из-за своего высокомерия и уверенности в собственной крутизне. Она сошлась только с Флаттершай – ещё одной неудачницей старше на несколько лет, летавшей ненамного лучше земного пони. Однажды Дитзи поймала взгляд Рэйнбоу Дэш. Та разглядывала желтогривую серую пегаску как досадную помеху на своём пути, словно прикидывая, как ей убрать конкурента. С течением времени, по мере того, как болезнь Дитзи прогрессировала, серая пони спускалась всё ниже и ниже по ступеням пьедестала почёта, а Рэйнбоу Дэш поднималась всё выше. Наконец, настал тот день, когда Дитзи, опустив голову, стояла на облаке рядом с пьедесталом, на вершине которого гордо красовалась радужногривая. К её удивлению, соседи по пьедесталу не восхитились её крутизной, а презрительно отвернулись, некоторые вообще разлетелись прочь. Обиженная таким невниманием к своей победе, Рэйнбоу Дэш нашла подходящий выход своей злости. «Ну что, мы, наконец, поменялись местами!» — услышала Дитзи голос за спиной. Обернувшись, она попыталась сфокусировать взгляд. «Что, даже не в силах взглянуть в глаза победителю?» — послышался издевательский голос. – «Ладно, не буду тебя отвлекать от размышлений о твоём позоре… Дерпи!» Проклятая кличка была услышана, и уже на следующий день слышалась на каждом шагу. Дитзи впервые не вышла на тренировку, и сама Спитфайр явилась выяснить, что случилось с бывшей лучшей ученицей. Бросив один взгляд на разъехавшиеся в стороны глаза Дитзи, начальница лагеря распорядилась вызвать врача, а сама пыталась успокоить безутешно плачущую кобылку. Последующие несколько лет принесли с собой столько проблем, что случившееся потускнело в памяти, вытесненное новыми заботами. Относительно успешное лечение, переезд в Понивилль, собственный дом, работа заставили забыть о прошлом и жить настоящим. Так было, пока сзади вновь не раздался знакомый голос. «Дерпи, ты ли это?» Пегаска прибавила шаг, стараясь скорее добраться до почтового отделения. «Ты, я вижу, решила стать грязепони?» — голос не отставал. – «А крылья у тебя теперь только для красоты?». Дитзи, резко остановившись, обернулась. «Чего тебе надо?» — спросила она, изо всех сил пытаясь не сорваться. «А ты, оказывается, говорить умеешь!» — рассмеялась Рэйнбоу Дэш. – «А это что у тебя такое? Ты что, почтовая пони? Неудивительно, на что ты еще могла сгодиться, птичьи мозги! Ну ладно, иди куда шла. Ещё встретимся, я теперь буду жить в Понивилле». Добравшись до дома, Дитзи упала на кровать и дала волю слезам. Унизительное прошлое вернулось и встало перед ней в полный рост. Жизнь серой пегаски превратилась в кошмар. Клички «Дерпи» и «птичьи мозги» слышались ей в каждом голосе, раздававшемся вокруг, неслись вдогонку из-за каждого угла. Только необходимость заботиться о Динки не давала ей сорваться и сотворить что-нибудь непоправимое. Почтовая пони почти перестала спать, постоянно допускала ошибки, и её репутация в почтовой службе Понивилля упала на недосягаемо низкий уровень. Устав сопротивляться, Дитзи стала поддерживать репутацию косоглазой дурочки, с которой большинство понивилльцев общались только по необходимости. Единственным светлым моментом был приезд Хувза, который по мере сил пытался помочь своей старой подруге. Скрашивали жизнь и встречи с хуффингтонской Задирой – Фиддли Твэнг. Рэйнбоу Дэш, тем временем, проявляла чудеса изобретательности в своих попытках посильнее унизить несчастную Дитзи… — Вот же тварь! – Фиддли в гневе вскочила и забегала вокруг стола. – Дит, какого вендиго ты молчала? Что ж у вас за поганый городишко такой! На виду у всех одна сволочь травит хорошую пони, и все молчат! Пока их самих не коснётся, все языки под хвост засунут и не вынут! — А что бы изменилось? – всхлипнула Дитзи. — Хувз однажды попробовал что-то сделать через свои связи в Кантерлоте. Ему сказали, что Рэйнбоу Дэш – элемент гармонии и ближайшая подруга принцессы Твайлайт Спаркл, поэтому жаловаться на неё чревато проблемами и у него, и у меня. Трикси сосредоточенно смотрела в стену. — Значит так, — наконец сказала она. – К этой Рэйнбоу Дэш у меня счета серьёзные. А теперь ещё больше стали. Не хотела я ни в какие дрязги лезть, я тут мимоходом, но раз уж так... Задира, ты как? Подумывала я ещё с Эпплджек разобраться за её свинство, да шла бы она куда подальше, деревенщина эта. — С тобой, — буркнула Фиддли. – Над Дитзи так измываться – это кем же надо быть? Да над любой пони тоже. Так что я в деле. Ты как, успокоилась? Дитзи с испугом глянула на неё из-под прикрывавшей глаза гривы.