Перекрёсток

— Хорошо-о! – протянула Трикси, блаженно зажмурившись. Грэй обнял свою кобылку, притянув её поближе к себе. — Я старался, — усмехнулся серый жеребец. Единорожка потянулась, прижавшись к Грэю всем телом. — Хорошо старался, — Трикси потёрлась носом об его нос. – Как всегда хорошо! — Ну, ты тоже старалась на славу. — Старалась, — довольно подтвердила Трикси. – Знаешь ты, что и как мне нравится. — Ага, — Грэй слегка прикусил ушко единорожки. – Помнишь, как мы тогда учились всему? Как в новинку всё было? — Помню, конечно… Это же как давно было… С тех пор столько же лет прошло, сколько нам было тогда. — Это тебе столько было. — Да ладно, тебе до четырнадцати, считай, пара дней оставалось. — Восемь. — Ты что же, так точно помнишь? – фыркнула Трикси. – А что ещё помнишь? — Всё помню. Я ничего не забываю. Трикси вздохнула, зарывшись носом в гриву своего жеребца. — А я бы и рада забыть много чего, да не получается, — пожаловалась она. – Сколько глупостей натворила… — Ну и что? – Грэй слегка прищурился. – Я тоже много чего наворотил, даже в каменоломне побывал. Только не цепляюсь за это. Ну, сотворил дурь какую-то, теперь-то уже не переделать ничего. Так чего себе душу мотать? Сдурил, понял, что не то сделал, теперь так не делаю. — Как у тебя всё просто, — бывшая фокусница приподняла голову. – Ты-то жеребец, вы ко всему проще относитесь. А у нас так не получается, и себя измотаем, и всех вокруг. — А ты не изматывай. Думай о хорошем. Мы снова вместе. Из Сноу свалим, дом в хорошем месте купим. Жеребят заведём целый табун. Будем в своё удовольствие жить. — Так бы тебя и слушать, — Трикси снова сунула мордочку в гриву Грэя. – Сбылось бы только. — Сбудется, — уверенно сказал Грэй. – Я по верной дороге иду, так что всё получится, что задумал. — Откуда тебе знать, верная дорога или нет? – Трикси прикрыла глаза. – Как это можно знать? — Просто знаю. Чувствую так. И Зека тоже сказала, что дорога моя прямая, никуда с неё уже не свернуть. А раз так – то она и есть правильная. Единорожка недовольно засопела. — Чего у тебя с ней? – спросила она. – Ладно, тогда ты с ней за зелье для меня расплатился. Так ты и сейчас с ней чего-то мутишь. Думаешь, я не учуяла, чем от тебя пахло, когда ты от неё вернулся? — Она плату назначила, я заплатил. А ты не думай о том, о чём не нужно. Что у нас с тобой – это наше, а что кроме этого – сам разберусь. И к Зеке не ревнуй, ничего у меня с ней нету… почти… — Это как – почти? – насторожилась единорожка. – И как это – не ревнуй? Ты к ней от меня на сторону ходишь! — Не хожу. И нету между нами ничего… Кроме того, что пути снова сошлись. Выходит, повязаны мы все, никуда друг от друга не денемся. Трикси приподнялась. — Это о чём ты сейчас? – с лёгкой угрозой в голосе произнесла она. – Как это – повязаны? Грэй усмехнулся. — Ты только не заводись, я ж тебя знаю, опять в бок лягать придётся. Ты про Зеку что знаешь? Хотя откуда тебе знать. Ты о зебринской магии что-нибудь слышала? — Слышала. А какое это отношение к нам имеет? — Зека – ведающая Пути. — Да ты что? – изумлённо выдохнула Трикси. – Как она здесь оказалась? Они же к своей земле привязаны, их магия только в их степях работает! — Долгая история, сам не всё знаю. Она много не рассказывала, а я не спрашивал. А вот так получилось, что она через всю Эквестрию пробежала и до Сноу добежала. А потом сюда перебралась. Хочешь — сама её расспроси, может и расскажет чего-нибудь. — Оно мне нужно? – Трикси снова сердито засопела. — А не нужно – не думай об этом всём. Сам со всем разберусь, сам всё решу. Трикси засопела и плотнее прижалась к нему, обняв всеми четырьмя ногами. — Как я хочу, чтобы за меня кто-нибудь решал… Чтобы не думать ни о чём.. Грэй усмехнулся. — Совсем ни о чём? Так не бывает. Каждому приходится за себя решать. А иногда и за других. — Я десять лет назад решила, — мрачно пробормотала Трикси. – Не хочу больше решать. — А я уже всё решил. Вот, денег сейчас заработаю, будем жизнь свою обустраивать. Бывшая фокусница глубоко вздохнула. — Как я хочу, чтобы так получилось, как ты говоришь. Хорошо, что мы хоть через десять лет снова встретились. Чудо какое-то случилось. — Зека сказала, что дороги наши с самого начала рядом шли, а потом в одну слились. Так что с рождения нам суждено вместе быть. А я же тебе ещё снежный цветок принёс, а ты приняла. Знаешь, что это значит? — Ну, знаю. Все знают. — Цветок этот не простой, а волшебный, вот что. Он не каждому в копыта даётся, не каждый до него добраться сможет, а только тот, чья любовь крепкая и настоящая. И не каждая его принять сможет, а только та, которая в любви этой не сомневается ни на миг, и сама так же любит. И если жеребец снежный цветок добыл, а кобыла приняла его, то он их навсегда связывает, и чувства их никогда не остынут. А если они расстанутся, то волшебство цветка их снова сведёт, рано или поздно. Трикси удивлённо уставилась на Грэя. — Это чего ты вдруг так заговорил? Прямо как сказки жеребятам рассказываешь. Раньше всё смеялся над такими рассказами. — Повзрослел. Поумнел. Видел разное, узнал разное. Сказка ведь не просто так появилась, она поначалу всегда наука другим была. Это потом сказки в небылицы превращаются, когда смысл их забывают. Трикси некоторое время молчала. — Может и так, — сказала она, наконец. – Никогда об этом не думала. А ты и в самом деле изменился. — И как? – Грей нежно провёл носом по её щеке. – Лучше стал или хуже? — Не знаю, — единорожка на миг зажмурилась. – Другой ты. То такой раздолбай был, ни к чему серьёзно не относился. А теперь другой совсем. Трикси вздохнула. — И я другая теперь. Не хочу я теперь ничего, ни славы, ничего такого. Некоторое время пони молча лежали, крепко обнявшись. — Расскажи, как ты жил без меня, — попросила Трикси. — Как жил? – задумчиво протянул Грэй. – Да, по-разному было. Поначалу, как ты ушла, разозлился здорово. Потом вроде успокоился, такая тоска взяла, хоть с Айсхорна в море кидайся. Хорошо, Селл явился, надавал по морде. Честно, если бы не он, не знаю, как бы всё обернулось. Мы с ним неделю крепким надирались, потом, как ничего не осталось, сели думать, чего бы такого сделать. Додумались – к Ночным двинули. Пока добрались, я протрезвел окончательно, мозги вроде на место встали. Там кое-чего набрали, в Хуфер двинули, продали. Потом ещё раз сходили. На третий раз жадность одолела, двинули вдвоём в Земли Виндиго, думали, там чего полезного найдём. Еле ушли, меня Селл полпути обратно на себе тащил, я уж думал, конец мне настал. Про те места чего только не говорят, а на деле во сто раз страшнее там… Нечего об этом говорить… Да… Потом что было? Стали опять от Ночных всякое таскать, у них много чего водится. Говорят, где-то за Землями Виндиго они всякие чудесные штуки добывают, может, в самом деле так. Ну, таскали в Хуфер товар всякий, потом мне что-то вроде видения было, я больше не пошёл. Ну, на пьянке тогда об этом говорили. Я не пошёл, а Селл пошёл, потом я его в пещере своей прятал, пока стража контрабандистов отлавливала. До меня тоже докопаться пытались, а с меня взятки гладки – не ходил я в тот раз. Как улеглось всё, Селл зачудил – в наёмники подался, а я как-то устраиваться сам начал. Смирился с тем, что расстались, стал подумывать, с кем бы завязаться… — И как? – Трикси с интересом взглянула на него. — Ну, как… Со Сноудроп Уайт что-то замутил. — Ну, ещё бы, — Трикси пренебрежительно фыркнула. – Она мне с самого начала завидовала, когда мы парой стали. И чего у вас с ней вышло? — Да ничего. Пару месяцев вокруг друг друга покрутились, ничего толкового не вышло. Если бы она меня у тебя отбила, это другое дело было бы, а так – никакого интереса, вроде как на дороге подобрала. Да и не я ей нужен был, а просто жеребец. Чтобы всё как положено – муж, жеребята, дом. И чтобы всё как у всех было, чтобы муж деньги в семью тащил, да на сторону не ходил, да с приятелями не надирался. Попался бы кто другой – за него бы зацепилась, а тут я подвернулся. Начали было встречаться, а я всё думаю – на хрена ж оно мне надо. Ну, готовит вроде неплохо, и в постели покувыркаться не промах, а вроде как через силу всё с ней. Да и она быстро ко мне охладела, не такой ей был нужен. Короче, толком не сошлись, да разбежались. Чего мне делать было? Селл куда-то смылся, а кроме него, друзей у меня не было. От нечего делать с караванами несколько раз сходил, недалеко, до Нэт Крик, ещё кое-куда. А там уже и зима пришла. Тут записки мои старые подвернулись под копыто. Я до пещеры своей сходил, кое-что из старых книжек в дом притащил, всю зиму сидел, изучал. В общем, зиму протянул как-то. А там деньги почти все вышли, стал работу искать. Селл как раз вернулся, потрепанный весь, заскочил на пару дней да к своим улетел. Я в караванах походил, по холмам покопался, да вдоль моря пошарил, в общем, и битсов поднял, и золота старого немного, и камушков дорогих. А скучно, аж мозги плесневеют. Ну, я опять по старикам пошёл, всякие старые истории слушать, не зря, скажу тебе, пошёл. Так, считай, весь год пролетел, а там старый Блютейл в дальний караван зазвал. Вот тогда-то мы и разминулись. — Ага, разминулись. А дальше что было? — Всё то же и было. Зимой в караванах ходил, а летом в Хуфер мотался. Селл вернулся, мы с ним кое-какие дела вертели, деньги появились. Я как раз ещё кое-каких книг старых раздобыл, много интересного. Ну, это история особая, не буду сейчас об этом. Разузнал, что на реке и каналах крепкие жеребцы всегда в цене, баржи таскать. Стал наниматься на лето. Поначалу спину с непривычки сорвал, думал на ноги не встану. Старший артельный как узнал, меня изругал страшно, мол, куда сразу на самую тяжёлую работу полез, и какой дурень меня туда вообще пустил. Как я поправился через месяц, он меня в пару с одним мулом определил пустые баржи по каналу тягать к лесопилкам, это вроде как лёгкая работа считается, для новичков. Вот, первое лето я эти пустышки и тягал, денег немного заработал, зато правильно всё делать научился – и как запрягаться, и каким шагом идти, и как копыто ставить, а ещё как на воду смотреть правильно и нужное видеть. На следующий год пришёл, он меня уже отрядил с тем же мулом пустышки вверх по реке тягать да дальше учиться. Это ж знаешь, какая наука — баржи тягать, по книжкам не выучишь. Спасибо мулу тому, он меня как сына родного всему учил, век ему благодарен буду. Потом сезон кончился, на реке лёд встал, все грузы на санях пошли, я домой вернулся, опять то с Селлом чего-нибудь мутили, то в караван нанимался. На третий год первый месяц опять пустышки таскал, потом старший сказал, что вроде я научился чему-то, поставил меня в пару с одним местным. Мы вверх по течению до Баффало баржи с товаром всяким тянули, там перепрягались и по каналам почти до Мэйрфилда, а там брали баржу с углём и обратно в Баффало, а вниз по реке баржа сама идёт. Тут или до Хуфера, а то и до самого моря на ней плывёшь, отдыхаешь. А там в очередь становишься и ждёшь, какая работа подвернётся. Так пять лет прошло. А на шестой год до Хуфера железную дорогу протянули, и накрылась работа. Месяц просидел, один раз только наняться удалось. А народ злой стал, и так там на меня иной раз косо смотрели, что с севера припёрся, а тут гляжу – костьми лягут, а работу не отдадут. Я маленько подумал, пораспрашивал, что да как, и южнее подался, в Толл Тейл, к фермерам. Не озолотишься, конечно, но лучше, чем без работы. Повезло, к Кэббедж Стапму попал, хороший пони, с работниками как с роднёй обращается. Я сначала воду с реки таскал, бочку на телеге возил, а потом он себе водопровод замыслил и меня подрядил на это дело. Ну, я расстарался, он доволен остался, денег не пожалел, зазывал к себе насовсем, с дочкой своей свести пытался. Я-то не против был, да имуществом своим распорядиться надо было. А там так вышло, что в каменоломню загремел. — Да, рассказывал ты. Как же тебя угораздило? Ты же всегда сухим из воды выходил, так тебе везло. — А тут не повезло. В общем, отработал в каменоломне свои полгода, вернулся, меня Старший к себе вызвал. А что дальше было – рассказывал уже. Кончилось тем, что на поезд сел и поехал куда-нибудь. Как до Понивилля доехал, как в круп кто-то лягнул, чтобы вышел. Да и надоело трястись, размяться захотелось. А там одно, другое, третье, ну, с тобой и встретились. — Удачно всё сложилось. А ты почему на работу не идёшь?- вдруг обеспокоилась Трикси. — Да мне сегодня не идти. Мистер Кейб заказ на большой гарнитур взял, дня три будут делать, а что готового было – мы с Грассом вчера развезли. Так что сегодня и завтра бездельничаю. — Так это замечательно! – обрадовано воскликнула единорожка. – Этим надо пользоваться! — Обязательно, — согласился Грэй. — Только теперь я буду сверху! ………………………………………………. — Ты чего, заснула, что ли? – Грэй осторожно потыкал свою особенную пони в бок. — М-м-м… — Трикси плотнее прижалась к нему. — Слезай, давай. Не такая ты лёгкая. — Свинтус, — возмущённо пробурчала Трикси, открыв глаза. – Я такая довольная, разомлевшая, мне хорошо, а он меня толстой обзывает! Единорожка сползла с лежащего на спине Грэя, повернувшись на бок. — Покусаю! – пообещала она. — И ничего не толстая, — сказал Грэй, нежно лизнув Трикси по щеке. – Кобылка должна быть приятно округлая и мягкая в нужных местах. Вот прямо как ты. А ежели кобыла тощая – это совсем непорядок. — Ах, ты ж, кобылий угодник! – притворно возмутилась Трикси. – Это ты подлизываешься ко мне? — Ни в коем случае, — заверил её Грэй. — Знаток, — проворчала Трикси, зарывшись носом в его гриву. – Наверняка без меня времени зря не терял, только и делал, что с кобылы на кобылу прыгал. — Ну, бывало. Не столько, правда, как говоришь. И то мимоходом. — Мимоходом… — усмехнулась единорожка. – А то я не помню, как вокруг тебя в Сноу кобылки роем вились. Наверняка ещё и привередничал, выбирал. — А как же. Если есть из кого выбрать, зачем на первую попавшуюся лезть. — Вот поганец, — хихикнула Трикси. – И не стесняется ведь! — А чего мне стесняться-то, — хмыкнул Грэй. – Попрыгал по кобылкам, чего скрывать. У тебя же наверняка тоже что-то было. — Ага, — Трикси прикрыла глаза. – Только я как-то больше по кобылкам. — Чего это вдруг? Вроде раньше не тянуло тебя на это дело. — С кобылкой не мечталось семью завести и жеребят нарожать. А так – и с жеребцом хорошо, и с кобылкой. — И что, ни разу никто стоящий не попался? Трикси немного помедлила. — Был, — нехотя сказала она. – Шесть лет назад, в Хэттене. Меня туда случайно занесло, по восточному побережью двигалась, услышала про конкурс фокусников, решила попытаться. Взнос там, правда, немалый был, но третье место заняла, отбила расходы, хоть при своих осталась. Думала, может работу постоянную кто предложит. Не, конечно, предлагал один хмырь, вроде, театр у него свой был. Я как увидела, как он на меня смотрит, так сразу поняла, что под хвост залезть только хочет, а потом кинет. Так что послала подальше, на окраине место под фургон арендовала и решила себе отдых небольшой устроить. Деньги быстро кончились, дорогой он, этот Хэттен, пришлось всё-таки работу искать. Клуб один подвернулся, тоже на окраине, туда рабочие пони ходили, после работы развлечься. Достойное место, не гадюшник какой-нибудь. Ну вот, на три месяца подписалась там шоу показывать, ещё жонглёра мне в пару дали и акробата. Вот, втроём публику и развлекали. А тот парень там пел и на гитаре играл. Он сам из Хуфера перебрался, мечтал звездой стать. У него только-только что-то получаться стало, его и в другие клубы звали, так что он каждый вечер по двум-трём сценам играл. А я, как свою программу отработаю, оставалась всегда послушать. Ну, раз так, познакомились, потом встречаться стали. Хороший он был, честный и добрый. Замуж звал… — И что не сложилось? Трикси вздохнула. — Он – не ты, — просто сказала она. – Я же за каждым жеребцом тебя видела. Потому на кобылок и переключилась. А тому жеребчику честно сказала – может, если ещё раз встретимся, получится что-нибудь, а сейчас – не обессудь. Понял он всё. Принял, как надо. Потом у меня контракт кончился, я из Хэттена уехала. Грэй молча сгрёб кобылку в объятия и прижал к себе. — Как ты вообще жила эти десять лет? –спустя несколько минут спросил он. Трикси завозилась, устраиваясь поудобнее. — Как жила… Как и ты – по-разному. С чего начать? Как в Кантерлот пришла? Как в эту школу для одарённых единорогов явилась, дура такая? Конечно, меня там обсмеяли – туда же с десяти лет берут, а тут припёрлась в восемнадцать… Спросила было, куда ещё можно пойти учиться – даже не ответили. А сами такие важные все, холёные, как на грязь смотрят… Ну, что делать было, деньги все кончились, есть охота, да ещё воспоминания в этом Кантерлоте нахлынули… чего чудом избежала… Чувствую, сил уже нет, присела где-то, к стене привалилась и рыдаю в три ручья. Обратно, домой идти – хуже смерти было, так опозориться. Чую, кто-то копытом меня тормошит. Глаза открываю – стоит передо мной земнопони, по возрасту как старый Блютейл, если не старше. Чего, спрашивает, случилось? А я всё плачу и плачу, никак не остановлюсь. Он тогда рядом присел, по гриве стал гладить и утешать. Ну, прорыдалась, успокоилась немного, всё ему рассказала, ничего не скрыла. Он так головой покачал, да, говорит, начудила ты, теперь непросто будет поправить. Потом с собой позвал, он со своей женой вдвоём жил, дети и внуки у него от той чумы умерли. Привёл к себе домой, накормили они меня, а я как легла, так, считай, два дня продрыхла. Вроде в себя маленько пришла, а тут к старику сосед заглянул. Разговорились, я сказала, что фокусы умею показывать, он сразу так обрадовался! У его дочки день рожденья на следующий день был, вот он стал упрашивать, чтобы пришла да показала что-нибудь такое… И старик тоже говорит – повесели жеребят, а то мало они весёлого видят. А я аж испугалась – вроде, умею что-то, а вдруг облажаюсь? Ну, сосед видит, что никак не решусь, говорит – не за просто так, скинемся и заплатим. Ну, я тогда говорю – хорошо, десять битсов возьму. Он удивился, чего так мало. А я вижу, что небогатый он, и столько брать стыдно. Это же Нижний город, там почти одни земнопони живут, единорогов мало, только те, что копытами работают. Ну, ладно, сговорились, он ушёл, а я думать стала, чего показать. Решила иллюзии всякие показывать, а надо было порепетировать. Я во двор вышла и стала разминаться, вдруг слышу – копытами стучат. Оказалось, все соседи собрались посмотреть. И ты знаешь, даже монет немного накидали. По битсу, по два, а набралось почти тридцать. Тут-то я и подумала, что раз уж не сложилось у меня с учёбой, то фокусы буду показывать, раз талант мой в них. На другой день жеребятам сказки показывала. Что из наших, северных сказаний помнила, рассказывала и картинки показывала. Ты себе не представляешь, как они меня слушали, и взрослые тоже. В общем, ещё пару недель я там провела, каждый день представление устраивала, а жеребятам всякие фокусы бесплатно показывала. Даже заработала кое-что. Потом поразмыслила и решила уходить. В Кантерлоте меня не держало ничего, а старика стеснять не хотелось. Меня там многие семьи к себе звали, да куда там – сами чуть ли не на головах друг у друга в своих хибарах, кусок хлеба на всех делят. Устроила я прощальное представление, старику почти все деньги отдала, и двинула, куда глаза глядят. — И что дальше было? – после недолгой паузы спросил Грэй. — Дальше стала по деревням ходить, фокусы показывать. Где привечали, где гнали. Денег немного было, на прокорм только хватало. Потом лето кончилось, решила где-нибудь на зиму остаться. Тут, как нарочно, в городке к востоку от Толл Тейл наткнулась на одного бывшего фокусника. Он от дел уже лет тридцать как отошёл. Пришёл он моё представление посмотреть, похмыкал, поусмехался, потом предложил поучиться у него. Как сказал, скучно ему, и жалко, что секреты его с ним уйдут. Да и старый он уже, еле ходит, страшно ему одному оставаться. И почти год я у него прожила, училась не покладая копыт. Хороший он был пони, пусть Богиня примет его душу. А потом умер он. Завещание он написал, хотел мне дом оставить, тут родня откуда-то явилась. Пока он один доживал, неизвестно где были, а как умер — как вороньё слетелись. Сразу скандал учинили, что, мол, мошенница, окрутила старика и на имущество копыто наложить хочет. Я спорить не стала, только реквизит его весь собрала и с собой захватила. Опять по деревням и маленьким городкам пошла, дела получше пошли, после такой-то школы. Сначала с парой перемётных сумок ходила, потом тележку небольшую справила. Год так прошёл. А потом как накрыло… всё бросила и домой рванула. В Хуфере встретила кого-то из Сноу, расспросила, ничего толком не узнала. Тогда у него пожитки свои оставила, а сама в Сноу рванула. Чуть ли не бегом бежала, на последнем издыхании добралась. Прихожу – дом заперт, замело, почти под окна. У меня ноги подкосились, как стояла, так и села в сугроб. Тут Пайн Нидл подходит, он увидел, что возле дома кто-то шарится, посмотреть вышел. Удивился очень, когда меня увидел. Я его расспрашивать стала, а он сам толком ничего не знал. Сказал, что с Селлусом ты куда-то ушёл, а его попросил за домом приглядеть, а когда вернёшься – неведомо. Предложил дом открыть, чтобы тебя дожидаться. Нет бы мне согласиться, испугалась, дура такая. — Чего испугалась? — Что не примешь меня обратно. Что опять уходить придётся. — Ясно. А в доме-то почему не осталась? Он же твой, тебе его отец завещал. Если что – сказала бы, я бы в свою пещеру опять ушёл. — Не знаю, — вздохнула Трикси. – Я тогда как спятила. Решила, что в Хуфер вернусь и там тебя ждать буду. Захочешь – придёшь за мной, а не придёшь – значит, насовсем расстались. Пайн, помню, отговорить пытался, только я переночевала у него и ушла. Он, правда, предупредил, что в караван нанялся, так что с тобой, может, через месяц только увидится. Я так подумала – до весны всё равно никуда не двинусь, так что дождусь тебя, если суждено. Не дождалась… Стала думать, как дальше жить. Подумывала денег заработать и пойти куда-нибудь учиться. На Кантерлоте свет клином не сошёлся, в Хэттене тоже университет есть, и в Мэйрвуде тоже, и в Новом Троттингеме. Потом задумалась – а что мне это даст? А ничего. Так решила, что раз уж заделалась странствующей фокусницей, то ей и останусь. Фургон себе подыскала, под себя переделала… — Сама? — Что-то на заказ мне сделали, а большую часть – сама. Не так уж сложно оказалось, надо только заранее всё обдумать, что хочешь сделать. Я потом и чинила фургон сама, и доделывала-переделывала тоже. И реквизит тоже сама себе сделала. Потом собралась и пошла по Эквестрии. Раза четыре по кругу обошла, только в Хуфер и севернее ни разу не заходила. Образ себе придумала… Он меня и подвёл потом, слишком вжилась в него. Это тебе наверняка уже рассказывали, как я тут сначала облажалась, а потом Дискорд знает что учинила. — Рассказывали… Наверно, от души порезвилась, что Большой так перепугался, тебя увидев. — Ага. Его-то я не тронула, а вот на сестре его отвела душу. — Мне кажется, она и за это до сих пор на тебя злится — Да наплевать на неё. Пусть злится. — И то верно. Трикси с наслаждением потянулась. — Нам и без неё хорошо. — Ага. Ты бы только поосторожнее с рогом, — Грэй потёр оцарапанную щёку. — Извини, — Трикси явно смутилась. Вспомнив что-то, она внезапно вскочила с кровати. – Погоди, я сейчас вернусь. Грэй, хмыкнув, повернулся на бок, устраиваясь поудобнее. — Вот, нашла! – воскликнула Трикси, входя в комнату. В воздухе перед собой она держала предмет, похожий на толстый носок. — Это что такое? – с интересом спросил Грэй. Трикси натянула на рог плотный войлочный чехол. — Видишь? И никаких проблем не будет. Оказывается, все единороги надевают такой чехол, когда ложатся спать не одни. А я даже не знала, среди земных выросла. — И не жарко в таком будет? — Рогу-то? Он же кость. Грей с интересом разглядывал новый предмет гардероба своей кобылы. — Как же мы раньше без такого обходились? — Не знаю, — Трикси стянула с рога чехол и положила его на тумбочку со своей стороны кровати. – Обходились, а теперь не обойдёмся. — А где ты его добыла? — Подарок, — коротко ответила Трикси. — Чей? — Того парня из Хэттена. Я же ему сказала, что не могу за него замуж выйти, потому что другого за ним вижу. Я тогда загадала, что если ещё раз с ним встретимся, то пойду за него, если он сам не передумает. Так и сказала ему. Он тогда вот это мне подарил. Сказал, что желает мне найти того, ради кого буду его надевать, даже если не ради него. — Сильный, — Грэй прикрыл глаза. – Не знаю, смог бы я так. — Да, он хороший был, — Трикси на мгновение плотно зажмурилась. – Хорошо бы и ему найти свою… особенную. Он заслуживает… — Если заслуживает – найдёт. А мы друг друга уже нашли. — Ага, — Трикси потёрлась носом о щёку Грэя. – Просто чудо, что так встретились снова. Жаль, только, что столько лет зря потеряли. — Может и не зря. — Что ты хочешь сказать? – нахмурилась единорожка. — Как бы тебе объяснить… Мы же когда вместе жить стали, нам сколько было? По пятнадцать? Считай, жеребятами ещё были. Не знали ничего, не умели ничего. — Чего, например? — Слушать друг друга. Слышать. Понимать, что у каждого своя дурь в голове, и у тебя, и у меня. Притираться друг к другу. Уступать друг другу. Не пытаться друг друга по-своему перекроить. Да много чего ещё… Трикси глубоко вздохнула, ткнувшись носом в грудь Грэя. — Это ты прав, — тихо сказала она. – Двое жеребят играли во взрослых. Только взрослыми не были. — Я потому и сказал, что надо было нам расстаться на время, чтобы поумнели, жизни научились. — Прямо на десять лет надо было? — Уж как получилось. Знаешь, а ведь и ты другая теперь, и я другой, а встретились – как будто и не расставались совсем. Значит, права Зека, суждено нам быть вместе. — Угу… я тоже об этом думала. — Скоро домой вернёмся… — Хорошо… — Ты дом, наверно, не узнаешь. Я его весь перестроил. Трикси резко приподнялась. — Это как – перестроил? – встревожено спросила она. – Что ты с домом сделал? — Ну, много сделал, — начал Грэй. – Во-первых, как деньги появились, нанял толковых мастеров, они дом приподняли, нижние брёвна, которые подгнили, убрали, а взамен новые положили. Да ещё в фундамент камней хороших добавили. А брёвна я почти из самого Хуфера добыл, хорошие, дубовые. Век теперь дом стоять будет. А между брёвен всё законопатили хорошо. — Это ты хорошо придумал, — довольно сказала Трикси. – А то, помню, вечно снизу по копытам тянуло из щелей. Что ещё сделал? — Ещё на северной стороне окна наглухо заделал, а снаружи сарай для дров и угля пристроил. А то помнишь, как зима – так вся стена обмерзала. — Было такое. — А теперь не обмерзает. Потом на западной стене тоже окно убрал, его же каждый год ветром с моря выдавливало. Не нужно оно там. — Может, лучше было ставни сделать? — Да ну, ещё зимой на ветру бегать их закрывать и открывать… И так хорошо получилось. Да и зачем там окно, если на южной стене два есть, и на восточной тоже? А в глухом углу сделал кладовку для еды, он всё равно самый холодный и тёмный. И чтобы не таскать туда через весь дом, на углу дверь прорубил, и маленький коридор прямо до кладовки отгородил. А из этого же коридора ещё дверь прорубил, в сарай. Чтобы если за углём пойти, по улице не бегать лишний раз. И двери все сделал по-новому, чтобы внутрь открывались. Чтобы если занесёт, можно было открыть и откопаться. — Умно, — похвалила Трикси. – Это ты хорошо всё придумал. — Так вот, — продолжал Грэй. – Я потом ещё нужник снаружи к сараю пристроил, чтобы тоже по улице не бегать. А ещё обе стены, где окна убрал, обсмолил и камней насыпал под крышу, а поверх дёрна накидал. Теперь зимой дом с тех сторон не остывает. — Какой ты молодец! – умилилась единорожка. — Это ещё не всё, — усмехнулся Грэй. – Я на следующий год за крышу принялся. Она же как решето была. Я её всю снял, стропила новые поставил, повыше, и вроде чердака сделал. Лестницу туда соорудил. А чтобы не текла крыша, я у Селлуса кусок шкуры морского зверя купил. Грифоны как раз очередного добыли, я самый толстый и грубый кусок себе и выпросил. Денег он с меня взял много, скотина летучая, ну, на такое дело не жалко. В общем, теперь на чердаке и сухо всегда, и тепло, хоть живи там. А ещё печь перенёс. Она раньше у северной стены стояла, улицу грела, а теперь рядом с коридором в кладовую, почти посреди дома. Всё тепло внутри остаётся. Блюмэйна уговорил, он печь заново сложил. Так сделал, что не угоришь теперь никогда ни за что. — Хорошо, — протянула Трикси. – Какой ты у меня молодец! Прямо не дождусь, когда дома окажемся. — Мне ещё месяца два где-нибудь подальше отсидеться надо, так Старший сказал. А потом домой двинемся. Как раз к Согревающему Очагу доберёмся. — Это хорошо, — одобрила Трикси. – Как раз до большого снега управимся. — По пути только едой надо будет разжиться. Я-то весной из дома свалил, за лето не запас ничего. — Так, может быть, тут перезимовать? – обеспокоенно спросила единорожка. – Деньги вроде есть, дом этот до весны снять, а потом уже и домой. — Подумывал я о таком, — кивнул серый земнопони. – Может, так даже лучше будет. Как раз и дела свои завершу, чтобы денег заработать. Трикси слегка помрачнела. — Ты только во что-нибудь такое… не вляпайся. — Не вляпаюсь, — пообещал жеребец. – Я не для того всё это задумал, чтобы вляпаться. Ты глянь, как всё удачно сложилось, одно к другому. И денег я догадался с собой захватить из заначки, и в Понивилль этот удачно попал, и с кем надо удачно встретился, ещё и поправили меня, где я неправильно думал. Так что всё получится. Обеспечу нас до конца жизни, будем жить в своё удовольствие. — И чем мы будем заниматься? – Трикси слегка толкнула его копытом в грудь. – Тебе же через месяц скучно станет, я же тебя знаю. — Не станет, — задумчиво ответил Грэй. – Я дело большое задумал. Книгу писать буду. — Чего-о? – удивлённо вытаращила глаза единорожка. – Ты – книгу? — А чего такого? У меня уже столько записок скопилось, что на целую книгу хватит. Ещё только с грифонами и яками пообщаться надо будет – и за дело можно браться. — И что же ты за книгу задумал? — Хочу написать историю нашего Севера от самого Исхода. А то ладно тут, в Эквестрии, никто ничего не знает, так ведь и у нас никто ничего не помнит. А историю хранить надо. — Ну, знаешь… — Трикси покачала головой. – Удивил ты меня. Не ожидала от тебя такого. — Да ладно тебе. Что тут такого удивительного? — Изменился ты сильно, — Трикси зажмурилась. – Я всё никак не могу окончательно поверить, что мы опять вместе. Всё кажется, сейчас проснусь в своём фургоне где-нибудь между Эппллузой и Оклахуфа-сити. — Не бойся, не проснёшься. Я же говорил уже, суждено нам быть вместе, а значит, никогда больше не расстанемся. — Хорошо… Некоторое время пара продолжала лежать в обнимку. — Давай, наверно, подниматься, — предложил Грэй. — Зачем? — Хоть и выходной у меня, а поесть надо. Голубая единорожка недовольно засопела. — Я думала, мы весь день тут проведём… — Проведём, — согласился Грэй. – Но не натощак же. Мне силы подкрепить нужно. Трикси вздохнула. — Ладно. Приготовить чего-нибудь, или в трактир пойдём? Грэй ненадолго задумался. — Пойдём. Пройдёмся, продышимся. Погода хорошая, не сильно жарко. Может, чего полезного разузнаем. А потом вернёмся сюда и продолжим. Как тебе? — Согласна. Давай, поднимайся. А я следом. Спустя четверть часа Трикси вышла на крыльцо. — Ну что, пойдём? – спросила она. Грэй, рассеянно рассматривавший что-то за рекой, кивнул. — Пойдём. Денег я взял. — Хорошо. Пара не торопясь двинулась по тропинке. — Это удачно мистер Кейб работу взял, — сказал Грэй. – Вместе пару дней проведём. — Ага, — согласилась единорожка. — Я вот о чём думаю. Ты сказала, что тут перезимовать можно. Всё больше мне это нравится. И дела свои улажу. — Чего там у тебя за дела такие? – Трикси недовольно фыркнула. – Секретничаешь, Селлуса куда-то отослал. Чего ты такое затеял, что он у тебя на побегушках? Я же помню его, он без выгоды для себя не пошевелится. А тут прямо сорвался по первому твоему слову. — Расскажу, — пообещал Грэй. – Но позже. Рано пока. — Ну-ка, отойди-ка в сторонку, — вдруг сказала Трикси. – Сейчас я её ловить буду, пока она нас не прибила ненароком. Грэй взглянул вверх и, охнув, отскочил в сторону. Схваченная магией Трикси, почтовая пегаска на мгновение повисла в воздухе, затем плавно опустилась на землю. — Ну, здравствуй, — проворчала Трикси. – Ты чего это прямо в нас нацелилась? — Привет! – Дитзи Ду весело улыбнулась. – У меня письмо для мистера Грэя! — Давайте-ка его сюда, — заинтересованно сказал Грэй. – Да, доброе утро, мэм! А чего вдруг письмо без адреса? — Мистер Соверен попросил доставить его, — Дитзи тряхнула гривой. – Я часто доставляю письма от банка его клиентам. А мне за это платят по двойному тарифу, хорошо зарабатываю. — Ага, это вам везёт, — Грэй внимательно перечитывал письмо. – На словах ничего не передал? — Ничего. — Ясно. Грэй, вздохнув, повернулся к Трикси. — Прости, нужно срочно до Понивилля мотнуться. По моему делу кое-что сдвинулось, нельзя время терять. — Ну вот, — обиженно протянула бывшая фокусница. – А я только обрадовалась… — Ну, раз обрадовалась, то и не грусти. Я быстренько смотаюсь туда-обратно. А ты пока займись, чем захочешь, хоть к Фиддли сходи. — Тоже хорошо, — кивнула Трикси. – Дитзи, со мной пойдёшь? — Ну-у… — протянула серая пегаска. – Я утреннюю почту всю доставила, а дневная ещё не пришла. На час-два могу отлучиться. — Вот и славно. Давай, двигай в свой Понивилль, да не задерживайся. А мы к Задире заглянем для начала.