* * *
Венди смутно помнила момент, когда взяла Гидеона на руки и пошла за Феликсом в лагерь. Она также мысленно отсутствовала, когда Лост забирал у неё ребенка. Он что-то ей сказал напоследок, прежде чем уйти вместе с ним. Сидя у костра, натягивая на себя шерстяной плед, Венди пыталась вспомнить его слова. Это было что-то вроде: «Ты не в состоянии держать ребенка, пока сама еле двигаешься». Может быть, так даже и лучше. Этот вечер принёс Гидеону огромный стресс, после которого ему необходимо хорошенько отдохнуть. Да и Венди должна на время забыть о своих обязательствах, и понемногу прийти в себя. Её руки грел горячий шоколад, налитый в деревянную кружку, он отдавал приятным древесно-шоколадным ароматом. Пары напитка поднимались, купая лицо Венди в тепле. Она чувствовала, как жар приливает к щекам, заставляя раны на лице воспалиться сильнее. Несмотря на шум, стоящий в Лагере из-за ночного инцидента и поисков того, кто посмел напасть на Пэна в ту ночь, Венди слышала тишину, что таилась внутри неё. Она раздумывала над произошедшим с ней, Флинтом, Ваном и Киллианом. В голове не укладывалась мысль, что Флинт мертв. Её сердце разбивалось вдребезги, стоило памяти воспроизвести звук выстрела, который и стал для её дорогого друга последним. Она тряслась от холода, пусть у костра было гораздо теплее, чем в дождливых джунглях. «Ты плоть моего воображения» — вдруг вспомнила она слова. Венди наконец моргнула, от чего глаза начали слезиться. Кажется, она не моргала вовсе, пока сидела в лагере. «Это могли быть галлюцинации» Подперев рукой подбородк, Венди задумчиво нахмурилась, посмотрела в сторону хижины Питера, которая выглядывала из-за верхушек деревьев. «Он бредит. И, можешь себе представить, его лихорадит, как в последний раз» Она поднесла кружку к губам и согрела организм горячим напитком. «Его бы не убило ранение, но вот количество морфия, что он в себя вкачал, — вполне» Уловив быстрое движение позади себя, Венди повернула голову и увидела Феликса. Он остановился у стола, взял нож, затем подхватил свой плащ, чтобы подрезать его для повязки. Пока он это не сделал, девушка поднялась с места и подбежала к нему. — Что ты делаешь? — спросила она, забирая у него нож. — А ты не видишь? — он зажимал рукой разбитый нос, и это действительно было трудно не заметить, но Венди хотелось именно так завести разговор. — Позволь помочь тебе. — Мне не нужна твоя помощь, — огрызнулся Феликс и отошёл от стола. Венди пошла за ним. — Это глупо, если ты считаешь, что так я хочу тебя задобрить. — А чего ты хочешь? Они оба остановились возле пылающего костра. — Из вежливости, — немного подумав, ответила она, — Ты помог мне, теперь я хочу помочь тебе. Чтобы не оставаться в долгу. — Я помог не тебе, — напомнил Феликс. — И все-таки это касалось и моей жизни. Феликс понимал, что она не отступит — очень уж настойчива — поэтому постепенно перестал сопротивляться. Он и так не собирался искать чем можно прижечь и перебинтовать рану. Убрав руку в карман, парень позволил Венди хорошенько рассмотреть корень проблемы. Кровь до сих пор проявлялась на белой, как мел, коже. — ... и ты бы мог позволить ему сделать это со мной, а после напасть, чтобы спасти Гидеона, — добавила она, делая шаг назад, — Хотя, как знаешь. — Постой. Феликс задумчиво провёл взглядом вдоль костра, убирая вторую руку в карман. Ему требовалось взвесить все «за» и «против», чтобы позволить Венди коснуться его, ведь теперь даже от одной мысли об этом Феликс терялся, нервничал и чувствовал себя слишком странно, чтобы не обращать на это внимание. — Хорошо. Поможешь мне. Но только быстро, — он не хотел отвечать так резко, слова сами вырвались наружу. Через пару минут Феликс сидел на стуле рядом с костром и пытался отвлечься, разглядывая землю, чтобы не смотреть на Венди, которая стояла так близко к нему, что он не мог дышать. Он знал, что будет нервничать сам и предполагал что почувствует напряжение Венди, но, в отличие от него, девушка спокойно выполнила свою работу, смыв с его лица кровь и грязь, прежде чем зашить рассеченную кожу. — Как ты нас нашёл? — спросила Венди, опуская руку в миску с тёплой водой, чтобы отжать тряпку. — Что? — он как будто пришёл в себя, стоило ему столкнуться взглядом с Венди. — Мы были далеко от лагеря, почти у самого пляжа... Как тебе удалось узнать, что произошло? — Я не знал. Пэн приказал увеличить площадь обхода, чтобы ускорить поиски, я сразу пошёл в ту сторону. Надеялся, что это принесет какие-то результаты. — Ты до сих пор?.. — она не знала, как спросить, поэтому положилась на Феликса. Лост должен был догадаться, что она имела ввиду. — Что до сих пор? — не понял он. Закончив с чисткой, Венди взяла со стула, где лежало все необходимое, целебную мазь, которую осторожно нанесла пальцами на поврежденную кожу. Синяка все равно не избежать, так что Венди не торопилась зашивать. — Ну... — она уже пожалела, что что-то сказала. Почему ей нельзя было промолчать и с этим же успехом закончить помогать Феликсу? — Ты по-прежнему его любишь? — Нет. Венди тяжело вздохнула. Кажется, всё должно было быть сложнее, но Феликс не собирался об этом что-то говорить. — Но ты по-прежнему меня ненавидишь, — теперь к ней пришло это осознание. С чего вообще взялась его ненависть? Разве не с тех пор, как Питер начал уделять Венди все своё время и внимание? — Что ты хочешь от меня услышать? — спросил он, нахмурив брови. Венди немного отвлеклась, переводя взгляд на Феликса. Их глаза снова встретились, и тогда парень неожиданно опустил голову. Его рука нервно затряслась, и тогда девушка постаралась его успокоить, положив на нее свою ладонь. — Правду. Я хочу услышать правду, Феликс. Я ведь не сделала тебе ничего плохого, чем бы заслужила такое отношение. Феликс резко убрал свою руку, вернув её обратно в карман. Венди промокнула свой лоб рукой и устало вздохнула. Это было бесполезно, хотя ей показалось, что она может выяснить то, что давно ее тревожит. — Делай своё дело и иди, — наконец ответил он, закрывая глаза, чтобы не видеть её. — Я могу уйти, а вот ты от своих проблем — нет, — она хотела сказать ему это на зло, но вместо этого её голос едва ли прозвучал угрожающе.× × ×
— Только подойди ко мне! — обращаю внимание на то, что уже почти спустился с лестницы, а Джеймс все ещё стоит на крыльце. Мне не нужна его помощь, чтобы самостоятельно дойти до лагеря. — Зачем было вообще вставать? Ещё сегодня утром ты бредил, а вечером хочешь разбираться с пиратами? — Они не только оказались на острове без моего дозволения, но и устроили бунт на корабле. Кстати, кто сейчас с Ваном? — Те, кто отправился на Роджер. Они скоро вернут его в лагерь: Вану нужна наша помощь. — А где Билл? Джеймс спустился с лестницы и отправился за мной в лагерь. Я крепко сжимаю раненый бок, надеясь, что физическую боль можно заглушить, но мне действительно стоило остаться дома и подышать свежим воздухом с окна. К сожалению, дела острова не дадут мне даже спокойно умереть. — Он уже ждет тебя, — неоднозначно отвечает Джеймс, интригующее вскинув бровь. Я знаю, что это значит, поэтому улыбаюсь в ответ и пристально смотрю на Джеймса. Выходим на тропу, ведущую к холмику — отличный вид на лагерь, где можно спокойно наблюдать за всеми и оставаться незамеченным. Оперевшись спиной о ближнее дерево, я провожу взглядом и неожиданно замечаю Венди, стоящую рядом с Феликсом. Она к нему достаточно близко, и тогда я наклоняю голову, чтобы взглянуть на них под другим ракурсом, и убедиться, что между ними ничего не происходит. Но даже так я не понимаю, почему они рядом. — Это что такое? — я киваю Джеймсу в сторону Феликса и скрещиваю руки. — Понятия не имею, — он выглядит подавленным, и тогда мне приходится пихнуть его в плечо и спуститься с небольшой возвышенности. Не знаю, пошёл ли за мной Джеймс, поскольку прямо сейчас на пределе несусь к Венди, отбросив боль на второй план. Феликс замечает меня раньше, но не встаёт — ждёт, пока она затянет короткие стяжки, что она и делает, и накрывает их небольшим кусочком ткани, держащимся, кажется на мази. Венди оборачивается, вероятно, чувствуя чье-то присутствие позади себя, и, видя меня, замирает. Мне трудно угадать, почему она так смотрит: удивлена моему присутствию, или, может, злится, но не знает, как в этой ситуации это показать? Со мной же всё ясно. Я вне себя, видя, что Билл сделал с ней. Феликс умолчал об этом, что странно, но от него больше не требуется. Он сказал то главное, о чем мне нужно было знать, а остальное за мной. — Дай я взгляну, — тянусь к ней, а она даже не думает сопротивляться. Просто на её лице написано, что лучше бы я не трогал её, но мне необходимо рассмотреть Венди поближе. Мои ладони обхватывают её лицо, я осматриваю гематому. Мне неясно, как именно она ее получила, зато я знаю, кто это сделал. Раз Билл решил, что может так поступать с тем, что принадлежит мне, считая корабль, значит он вполне способен ответить за это. — Очень плохо, да? — тихо спрашивает она, и тогда мой взгляд невольно спускается к её шее. А там уже моя работа. Мне ужасно жаль за это, поэтому пытаюсь больше не смотреть. Венди со всей проницательностью наблюдает за мной, а затем всматривается туда, где, вероятно, кровь сочится из-под перевязанного бока на тунику. Её глаза расширяются, но я не даю ей повода для паники. — Запомни, твоё прекрасное лицо не испортить даже этим. Она хочет избавиться от него и знает, что мне это под силу, но куда сейчас торопиться, если я даже самому себе не могу помочь? — Останешься здесь, пока не решатся дела на корабле, ясно? Феликс ещё не ушёл. Что это с ним? Насколько я его знаю, появись свободная секунда, и он бы ушёл подальше от Венди, но сейчас чего-то ждёт. — Не стой. Ты уже свободен, — киваю я ему; он реагирует с опозданием, но все же уходит, — Венди, мне жаль, что все так вышло. То, что было на корабле и после. — Ты просишь прощения? — искренне удивляется она. — Я не знаю... — Лучше бы попросил, Питер. Это лучшее, что ты мог бы сделать сейчас. Она пытается уйти, решив, что наш разговор окончен, но вот я так не считаю. Схватив Венди за руку, притягиваю её к себе. — Дай мне время, Венди. Мы нормально не общались со дня возвращения на остров. — Ответь, кто в этом виноват? — Прекрати, — не замечаю, как сильно сжал её запястье. Венди смотрела, будто пыталась переиграть меня в "гляделки". Она выглядела совсем как тогда — как ребёнок, который решил выяснить, почему с её мнением никто не считается, а я — как друг её отца, который заприметил девочку во время ужина. Кажется, тогда у нас завязался какой-то спор. В голове всплывает этот образ, воспоминание, и мне хочется остановиться на нем, чтобы узнать, что будет дальше. Я помню, когда ей было десять, Мэри подарила ей белое платье с красивой оборкой на груди и свободными рукавами, закрывавшими часть ладоней. Я наблюдал за ней из окна, снаружи, пока она в придуманном танце носилась по комнате. Потом забежала в комнату матери, приблизилась к туалетному столику и взяла красную помаду. Такие в те времена были эксклюзивом. Накрасив губы, при том выйдя за контур и испачкав подбородок, она унеслась обратно к себе и продолжила свой странный танец. Мне хотелось оказаться там, но я не смог по ряду весомых причин. — Ты в порядке? — она смягчилась, когда спрашивала, но всё же оставалась капризной. Об этом свидетельствовали её сжатые губы и слегка вздернутый нос. — Мне надо идти, — по-моему, я едва смог выдавить из себя голос, когда говорил это, нервно сжимая руку в кулак. Я отпустил Венди, отступил назад и, когда убедился, что в лагере все в порядке, пошел за Джеймсом, который ждал меня у Билла.× × ×
У Вана не было выбора, когда Пропащие под ливнем забирали его на лодке обратно в Лагерь. Роджер остался где-то на горизонте, под присмотром Феликса, так что теперь пираты были обречены на мучительно долгий выговор Пэна. Несмотря на страх перед смертью, никто так и не сознался в преступлении, продолжая утверждать, что в тот день никто из пиратов не отправлялся на остров. Однако последние новости гласили, что пропавшую лодку нашли в бухте русалок, а кроме того, в ней, под скамейкой, нашли склянку с той самой ядовитой пылью. Пропащие остались сидеть в засаде, в надежде, что хозяин лодки объявиться и захочет вернуться обратно на корабль. Ночь обещала быть длинной. Венди сидела у кровати Вана и осторожно поглаживала его по здоровому плечу. Тёплый свет парафиновых свечей лился на их лица, делал комнату более уютной, как будто вместо обители порока здесь была детская. Ван относился к комфорту безразлично, вернее, он вообще не заботился о нем, да и думать об этом было некогда. Но теперь, в такой искренней и спокойной обстановке, Ван начинал понимать все прелести жизни смертных людей. Он лежал на животе без плаща и рубашки. Всё сохло у костра после сильного дождя. За прошедшее время Венди также успела обсохнуть. Её кудри стали частыми, а когда девушка додумалась их расчесать, они получили необходимый объём. Платье пришлось сменить на другое, и Пэн настоял на том, чтобы она также надела ночной теплый кардиган, чтобы не простудиться. — Я так хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделал для меня, — тихо сказала Венди, отдаляясь от кровати, чтобы забрать со стола заваренный травяной чай, — Этот путь стоил тебе жизни. — Но ведь я не умер, — Ван подложил руки под подбородок и слегка тряхнул головой, отчего его светлые кудряшки спали на лицо, — а это пройдёт, просто дай мне время. Венди незаметно кивнула головой, наливая горячий чай в кружку. В воздухе витал приятный аромат листьев ромашки, чему даже Ван был должным образом поражен. — Это для меня? — уточнил Порок, повернув голову к ней. — Для тебя, — улыбнулась Венди, возвращаясь к Вану, — Знаешь, я помню, как в детстве этот чай помогал мне успокоиться, когда по ночам меня мучили кошмары. Жаль, что сейчас его будет недостаточно, чтобы убедить меня, что все в порядке. — Мне нравится пить чай с предысторией. Это вселяет уверенность, что он действительно мне чем-то поможет, — Ван усмехнулся, забирая из протянутой руки Венди чашку, — А ведь это неплохо для первого раза. — Твой первый чай? — Что-то вроде того, — после этих слов, он сделал пару глотков и блаженно выдохнул. — Расскажешь что случилось с Киллианом? — она опустилась на колени и легла корпусом на край кровати, подперев лицо руками. — Скажу честно, я его не видел, но слышал от Пропащих, что ему хуже всех остальных... Как будто раньше с ним было иначе. — Тебе его не жаль? — Нет, Венди. Я его почти не знаю. И все, что мне известно — он ещё тот засранец, — парень допил чай и оставил чашку в сторону. Его голова тяжело опустилась на подушку, и Ван устало закрыл глаза. — Но ему тоже нужна была помощь... — тихо возразила она, повернув голову к окну. — Если тебя заботит лишь это, то не стоит волноваться. Пират будет в порядке. — Ты обещаешь? — она вновь посмотрела на него. Ван промычал что-то в ответ, явно не вникая в суть вопроса из-за усталости. Венди не стала его в этом винить, поскольку была уверена, что в разговоре с ней порок держался из последних сил. Поправив ему одеяло, девушка погасила пару свечей, приглушив свет в комнате, и вышла из хижины. Нужно проведать Гидеона.× × ×
Я чувствую прежний прилив сил, когда отбрасываю свой окровавленный кинжал в сторону и смотрю на мертвого Билла, привязанного к стулу. Он единственный, кто не дожил до еще не наступившего утра. Сегодня мне хочется, чтобы ночь длилась дольше, чем обычно. Это позволит Венди подольше отдохнуть. Возможно, даже не только Венди, но и остальным. Билл провёл последние минуты жизни умоляя меня оставить его в живых. Он рыдал, как сопливый ребёнок, и рассказывал мне, что ему просто напекло, когда в его голове рождался план бунта. — Он не знает, кто напал на меня, — выдаю я, вытирая нос кровавой ладонью, пачкая лицо. — Хм... И когда ж ты это понял? — задает вопрос Джеймс, пиная в сторону кисть руки, — Когда лишал его уха, или, может, ноги? — Не надо жалеть его, Джеймс. Он заслужил то, что получил, — я киваю в сторону зажженной свечи, которая стояла на втором стуле, — И не забывай кто предложил его поджарить. — Я тоже хотел в этом поучаствовать. Ты прекрасно видел, что он сделал с Венди, — Джеймс подходит ближе и почти шепчет мне на ухо следующие слова, — И что бы мог сделать, не окажись поблизости Феликса. Я не могу перестать об этом думать, Питер. — Это тебя возбуждает? — не понимаю я. — Дело не в этом, — он сглатывает. Он явно нервничает, и я начинаю понимать, что Джеймс до этого имел ввиду, — Она... она невероятная, Питер. Такая невинная и... прекрасная... — он с воодушевлением вскидывает голову, и я понимаю, что прямо сейчас Джеймс представляет Венди, — Я не хочу, чтобы с ней что-то случилось. Я недоверчиво смотрю на Джеймса и раздумываю над его словами. Новость о том, что этот парень заботится о Венди, уже некоторое время не нова для меня, но мне по-прежнему давит на сердце ревность. — Сбросьте тело со скалы, — не поворачивая головы, я отдаю приказ Пропащим, стоящим неподалёку. Им пришлось понаблюдать за зрелищем в воспитательных целях, поскольку не каждый день в моём лагере можно увидеть, как поступают с изменниками. Они быстро отвязывают Билла, поднимают его за руки и выносят из палатки. Тело скользит по земле кровавой дорожкой, которую потом придется засыпать песком. Я не собираюсь провожать Билла печальным прощальным взглядом, потому что не прочь воскресить эту пиратскую блоху и убить во второй раз. — Однажды я уже сказал тебе, — я злюсь на Джеймса из-за его чувств к Венди и одновременно понимаю, что с этим ничего не поделать. Я знаю, какого это, когда ты чем-то одержим. Не так просто избавиться от того, что, как ничто другое, пробуждает в тебе незабываемые ощущения, — И повторю ещё раз: если я узнаю, что в твоих мыслях всплывает что-то помимо дружбы, ты об этом сильно пожалеешь. — Я помню, — как-то коротко отвечает он. — Не вынуждай меня прибегать к этим методам, — я по-дружески хлопаю его по плечу, а затем отхожу в сторону и хватаю фонарь, — У меня не так много друзей. Не хочу просто так, из-за глупости, их лишаться. Джеймс заметно расслабляется, а затем кивает. — Хорошо. — Мы договорились. Я выхожу из палатки и направляюсь в сторону хижины, отведённой для Гидеона. На время в ней поселилась Венди, и я рад тому, что она наконец рядом. Её дом так и не удалось найти после того, что случилось с островом. Мне хочется думать, что она затерялась где-то в джунглях, сместившись к центру. В худшем случае этот дом станет промежуточным пристанищем для призраков. Подсвечиваю себе путь фонарем и наблюдаю за спящим лагерем. Не знаю, каким он мне нравится больше: таким, или совсем противоположным, когда шум от Пропащих слышен за километр. Когда, наконец, вижу хижину, сначала подхожу к окну. То, что я не должен подглядывать, меня совершенно не волнует. Вижу, как Венди осторожно качает Гидеона на руках — он уже уснул, просто ей хочется быть уверенной, что он не проснется сразу, как только окажется в кровати. Она ему что-то напевает, заправляя локон волос за ухо. Вновь открывается её гематома, и я вспоминаю, что за неё Билл получил ответное наказание в виде лишения правой ноги. Сначала мне нужна была её полная чувствительность, чтобы донести до пирата страшную боль, но потом мне пришло в голову приступить к другому этапу наказания. Мне очень хочется войти, но понимаю, что, испачканный в чужой крови, могу напугать её. Возможно, на мне есть и моя — я с утра не потрудился проверить свою повязку. Продолжаю наблюдать за Венди. Она без всяких проблем уложила Гидеона спать, а затем села на кровать и взяла расческу. Её волосы становились гладкими и пушистыми, стоило провести ей по высохшим локонам, что спадали на плечи и тянулись вдоль тела. Появляется очередное желание войти, но теперь я не вижу никакой преграды в виде крови на своей одежде. Она видела меня таким не единожды — разве это не последняя вещь, которая её напугает? Венди продолжает водить расческой по волосам, устало хлопая глазами. Она давно должна бы спать, но выродок Румпельштильцхена распорядился ее временем иначе. Правильно ли я поступил, оставив его в живых? Идея Джеймса кажется мне бредовой, хотя месяц назад я был с ним полностью согласен. Отхожу от окна и уверенно направляюсь к двери. Венди открывает мне, находясь в полном замешательстве. Несмотря на то, что у нас недавно был разговор, она всё же предпочитает держаться от меня подальше, поэтому очень быстро отходит от порога. — Я поздно, — мне нужно начать разговор, но сейчас у меня не выходит. Поставив фонарь на стол, я снимаю плащ и бросаю его в сторону. Венди оказывается рядом с кроваткой Гидеона и начинает ее покачивать, вероятно, желая создать иллюзию того, что она занята и ей некогда говорить со мной. Это как-то оправдывает тишину. Как я и думал, Венди не сильно удивилась моему внешнему виду, но явно была им взволнована. Я опустился на стул, придержав бок рукой. Не думал, что все это время Венди наблюдала за мной, ведь стоило мне отвести испачканную в собственной крови ладонь, она тут же оказалась рядом. — Тебе давно пора менять повязку, — сообщает она, опускаясь на корточки, чтобы получше рассмотреть бок. — Правда? — вообще-то, я прекрасно осведомлён об этом, но мне хочется, чтобы Венди приняла участие в моём выздоровлении. Я не эгоист. Просто хочу, чтобы у нас, наконец, все наладилось, — Поможешь её сменить? Венди выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз, как-то странно оценивая уставшим взглядом. Я начинаю понимать, что она скорее не согласится, потому что все ещё видит во мне угрозу её жизни, и скорее предпочтет, чтобы я помучался. Эта мысль делает мне больно. — Если ты поможешь, я обещаю, что взамен помогу Киллиану, — приходится перейти на договоренность, и, к моему счастью, Венди соглашается. — Тебе нужно лечь, — она помогает мне подняться со стула и дойти до кровати. Я располагаюсь на краю и жду, когда она вернётся с необходимым, по её мнению, инвентарём. Вскоре Венди садится рядом, растягивает мой пояс, чтобы потянуть тунику наверх. Она нервно с ним возится, потому что ткань давно пропиталась кровью и где-то уже присохла, а значит снять её будет проблематично. — Кто перевязывал тебя в прошлый раз? — она задаёт простой вопрос, но мне хочется ответить на него тысячью предложениями, — По-моему, это ужасно. — Да... — я обреченно вздыхаю, не имея понятия, что сказать для того, чтобы продолжить разговор, — Я не знаю, кто это мог быть. Похоже, мне было не до этого. — Не до того, кто хотя бы попытался спасти твою жизнь? — Они всегда пытаются спасти мою жизнь... Но есть ли в этом смысл? — Он есть. Иногда человеку нужно найти его самостоятельно. Наконец, Венди обнажает мой живот и начинает с того, что избавляется от крови. Горячая тряпка осторожно скользит по коже, а затем оставляет мокрый след до следующего раза. — Венди, — я останавливаю её руку и закрываю глаза, — Просто дай мне морфий и за это можешь больше не переживать. — Что-то не так? — Всё не так, — приподнимаюсь к изголовью кровати, — Ты до сих пор ненавидишь меня. Знаю, ты пытаешься отпустить это, но ничего не выходит... — Перестань, Питер. Тебе нужна помощь, иначе станет только хуже, — она берёт нож со стола и срезает повязку. Чистая сторона сразу же намокает, и ей приходится делать все очень быстро. — Ты была права, когда сказала, что я бессердечный. Всё так и есть. Венди осторожно поднимает на меня взгляд, одновременно зажимая раненный бок новой повязкой. — Но если бы все было так просто, я бы не думал, что после произошедшего в Сторибруке я потеряю тебя снова. Не пытался бы понять, почему спустя столько времени ты пытаешься найти для меня оправдание, чтобы продолжать любить... Я думал, что потерял тебя навсегда, но ты никогда не сдавалась. Теперь я это понимаю, — сейчас бок болит меньше. Венди почти закончила с ним, и я уверен, что она это сделала не потому, что хотела поскорее от меня избавиться, — Прости меня. Неужели я никогда не извинялся прежде? Кажется, жизнь была просто невозможна без этого, но судя по удивленному лицу Венди, она уже забыла, когда слышала просьбу о прощении в последний раз. — Знаю, эти слова дались тебе непросто, — она отложила лишние повязки в сторону, — И это было искренне. — Ты подумаешь над этим? — Венди ближе, чем я думал, так что я легко коснулся её волос и накрутил их локон на палец. — Да, — она слегка улыбается, а затем, чуть склонившись, целует в самый уголок губ и сразу же отдаляется. — Тогда мне пора, — я улыбаюсь ей в ответ, а далее пытаюсь подняться, но Венди останавливает меня. — Ты мог бы остаться, — она возвращает взгляд к окну и с опаской смотрит прямо в пучину мрака, за которым спрятан горизонт, — Неужели не хочешь? Как я мог не заметить, что она все это время была напугана? От неё было невозможно дождаться слов, но я считал, что она просто не хочет со мной говорить. Однако её волновало что-то еще, кроме нашей давней ссоры. Я пытался мыслить, как она, чтобы понять, что её тревожит, но на ум приходили лишь глупые догадки. — Я хочу, — шепчу так быстро и резво, что перехватывает дыхание. Венди кивает мне, а затем забирается на кровать, двигаясь ближе ко мне. Я разворачиваюсь к ней и крепко обнимаю, когда она ложится на моё плечо и тяжело вздыхает, почти задыхается от подступивших слез. Не понимаю, как она всё ещё может искать во мне защиту и утешение, ведь я — то, отчего нужно бежать. — Всë будет в порядке, — отвечаю я, задумавшись немного о своём,— Билл мёртв. Тебе больше не о чём беспокоиться. Вот увидишь, — мне показалось, что последняя фраза была скорее пугающей, чем той, что должна успокаивать человека в трудный момент. В любом случае, Венди не хотела слушать слов-утешений. Она просто хотела почувствовать себя со мной в безопасности за все это долгое время. Стоило её тяжёлым векам сомкнуться, Венди крепко заснула.× × ×
Утро встретило их темно-серыми облаками, которые не увидеть из окна было просто невозможно. Венди ещё дремала рядом с Питером. Сегодня она ни разу не проснулась, потому что Гидеон провел все это время в таких же крепких объятиях сна, как и его «воспитательница». Питер проснулся раньше, но он даже не думал о том, чтобы встать с постели и разобраться с остальными пиратами, которых он оставил на корабле. Ему хотелось подольше полежать с Венди и продолжать вспоминать, как хорошо им было вдвоём во время забвения. Странный звук отвлек Пэна от мыслей, и он с подозрением прислушался к свисту, который с каждой секундой становился громче и громче. Схватив Венди за руки, он рванул её на себя, и они вместе полетели с кровати, прежде чем через окно влетело пушечное ядро и подорвало противоположную стену вместе с кроватью. Венди не успела толком проснуться, а вокруг уже творится хаос, и только Питер оставался спокойно лежать на ней, прикрывая ее голову рукой. Она уверена, что ему больно, потому что слишком резкое движение телом могло повлечь за собой разрыв зажившей за ночь кожи вокруг раны. Щепки стены полетели в их сторону, и тогда пришлось пригнуться. Венди поблагодарила всех кого можно за то, что колыбель Гидеона полностью закрыта по бокам, а значит ему ничто не может навредить. — Что происходит, Питер? — дрожащим голосом спросила Венди, всматриваясь в его лицо. — Чертовы пираты, — сквозь зубы произнёс он, резко поднявшись, — Не выходи из дома, пока я не скажу. Ты поняла? — Куда ты собрался? — она поднялась на колени, но Питер уложил её обратно. — Не смей вставать. — Мне нужно к Гидеону! — Подумай сначала о своей жизни, — Питер сильнее сжимает её плечи, чтобы удержать. Пэн не хочет, чтобы с ней что-то произошло, пока он оказывает сопротивление "Роджеру". Возможно Пропащие, которые охраняли его обитателей, — мертвы. Безусловно, Питер понимал и эту сторону трагедии для его мальчишек, но виду он подавать не собирался. Пэн забрал свой плащ и почти вылетел вместе с дверью из хижины. Венди, лежа на полу, почти не дыша, всматривалась в щель стены, чтобы немного разобраться в том, что происходит снаружи. На лагерь напали пираты и палили с "Роджера" прямо на остров, взрывая всё, что стояло на пути пушечного ядра. От грохота тряслись стены и трескались уцелевшие стекла. Очень скоро лагерь стал обителью криков проклятий и адского шума. Неразборчивый вой пиратов мешался с их грязным смехом, который мог заглушить лишь крик Пропащих и их особых клич, призывающий собраться всем в одном месте. Звук очередной пушки чуть не оглушил Венди, но она вовремя заткнула уши, перевернувшись на живот, и открыла рот, чтобы не закладывало. Внезапно проснулся Гидеон. Он не начинал свои рыдания с тихого плача — его жестоко разбудили, выхватили из сна, и теперь он хотел, чтобы взамен на эту несправедливость остальные выслушали его невыносимые крики. Венди немного подняла голову, а затем ползком добралась до кроватки. — Я здесь, я рядом, — попыталась отчаянно донести до него свои слова Венди, — Не бойся, прошу тебя, будь тише... Гидеон закричал с новой силой, и теперь Венди была уверена, что оглохнет. Она не винила ребёнка в этом шуме, потому что понимала его страх, понимала его смятение. Ей хотелось подняться и взять малыша на руки, чтобы успокоить, но Питер приказал ей лежать. Если Венди снесет пушечным ядром, или кто-то увидит её в окне, то это будет в разы хуже, чем услышать плач Гидеона. Но его нужно успокоить, иначе лежание на полу напрасно. — Умоляю, Гидеон, — она схватилась за кроватку и начала её качать, — Будь тише, прошу тебя. Нас могут найти. Ее громкое дыхание повисло в холодном воздухе мрачной комнаты. Если бы она залезла под кровать и услышала, как кровь бежит по её венам, то лишилась бы разума. Пока ребенок был с ней, Венди пыталась сохранять спокойствие. — Всё будет хорошо... Ещё один нервный вздох. Неожиданно дверь хижины распахнулась и слетела с петель, оказавшись недалеко от ног Венди. Пираты ворвались внутрь, тыча своими саблями и выкрикивая непонятные обвинения в сторону Венди. Она же наконец поднялась на ноги и быстро потянулась к Гидеону, но один из пиратов схватил её за волосы и оттащил назад. — Нет! — на одном дыхании выкрикнула она и ударила пирата локтем в грудь, — Не трогайте его! Нет! Не надо! Не трогайте! Пираты оказались у колыбели и вскоре уже держали Гидеона на руках. Венди не помнила себя от злости, когда пыталась растолкать пиратов в стороны и добраться до мальчика. — Отдайте мне его! А... — шею сдавило что-то очень тяжёлое, — Отдайте... — её крики заглушали голоса разбойников. В ушах неприятно зазвенело, и от этого её слова стали практически неразборчивы — она не слышала себя. Она не слышала, о чем говорит. Венди тонула в хаосе, словно утопленница в реке во второй раз, — Пожалуйста, отдайте моего ребенка! Кто-то оттолкнул её назад, и Венди свалилась на пол. Над ней забродили подошвы сапог, наступая на неё, словно её и не было здесь. Это было возмутительно, но, пожалуй, не так критично, как происходящее в целом. Гидеон не переставал плакать, чем заставил сердце Венди разрываться на кусочки, ведь она была беспомощна перед этими людьми, которые забрали её ребёнка. — Не трогайте! Ему же больно! Ему же больно! — она поднялась на руки, но ей тут же прилетело сапогом по лицу, и Венди почти без сознания вновь оказалась на полу. Ей было очень тяжело собрать всю свою волю в кулак и дать отпор тому, кто это сделал. Она как будто находилась во сне, в самом настоящем кошмаре, где фантомные желания превращались лишь в призрачные ощущения действий, но не больше. — Нет... — голос был слышен только в её голове, — Отдайте... В глазах вещи приобрели три грани и все никак не могли соединиться в одну. Когда четкая картинка встала перед глазами, словно очередное прозрение, Венди увидела, как несколько пиратов выходят из хижины, унося Гидеона с собой. Остальные же были поблизости, вероятно, тоже что-то искали, но Венди видела только тех, что были впереди. Лишь они интересовали её. — Вы... — проревела она, кое-как поднимаясь на дрожащие от изнеможения ноги, — Отдайте моего ребёнка! — её обезумевший и отчаянный голос звучал так, словно ей собрались отсекать конечности, — Отдайте мне его! Отдайте его! Отдайте! Венди добежала до пирата, державшего Гидеона в руках, чтобы вырвать малыша и забрать его с собой, но стоило ей попытаться столкнуть его на землю, путь перегородил другой пират, с которым она вскоре и оказалась на земле. Девушка схватила камень, лежащий прямо у его головы и ударила мужчину по лицу, — потом ещё раз и ещё, пока не поняла, что разбила ему глаз. Но даже это не остановило ее гнев. Она словно слетела с катушек. — Верните мне моего малыша! — кричала она, нанося безжалостные удары по его лицу, — Отдайте мне его... — ей не хватило дыхания, чтобы продолжить, — ...немедленно! Сзади раздался смачный удар по затылку, и Венди рухнула с пирата прямо на мокрую от вчерашнего дождя землю и безвольно распласталась на ней.× × ×
Прошлое. Если по утрам Феликсу не удавалось увидеть Вендетту, он приходил к ней поздней ночью, когда вся её семья спала. Парень ждал, наблюдая за балконом на втором этаже, пока она выйдет и спустит верёвку, по которой он обычно взбирался к ней. — Вен! — крикнул шепотом Феликс, прислонившись к стене дома, которая вся цвела в лозах винограда. Она имела шипы, так что парень не раз царапал о них пальцы, — Вен! Девушка показалась на балконе и, не сказав ни слова, спустила Феликсу верёвку. Он быстро поднялся по ней, спрыгнул с перекладины и вскоре стоял уже перед Вендеттой. Она крепко обняла его, прежде чем позволить войти в комнату. — Я уже думала, что ты не придёшь, — прошептала она. — Как я мог не прийти? — Просто ты опоздал, — девушка развернула его к часовне, где стрелка давно уже перепала за полночь, — и я испугалась, что ты передумаешь. — Я всего лишь ходил за этим, — он достал из кармана белый свёрток и отдал его Вендетте. Она широко улыбнулась и с благодарностью приняла подарок. — Что же тут у нас... — с улыбкой отозвалась она, и стала разворачивать. На её ладони оказалась тонкая швейная нитка, на которой висела красная шпинель. Вендетта тихо ахнула и быстро посмотрела на Феликса. — О, Господи, Феликс! Откуда ты его взял? — она вбежала в комнату и оказалась у своего столика с зеркальцем, где постаралась надеть этот подарок на свою шею. — Заключил сделку с одним гномом, — медленным шагом Феликс добрался до Вендетты и помог ей завязать нить, —Придется целый месяц носить ему по бутылке с элем, но оно того стоит. Тебе же нравится? — Мне очень нравится! — она развернулась к Феликсу и быстро поцеловала его в губы, а затем отбежала к письменному столу, — Ты представляешь, что на это скажут мои родители или сестры? О, они точно обзавидуются. — Не уверен, что ты должна это кому-то показывать. Камень действительно очень дорогой. Кто-то может решить, что ты его украла. — Не говори глупостей. — Это ведь из королевской шахты, Вен. Они могут неправильно понять. — Из королевской, говоришь? — она ненадолго задержала взгляд на Феликсе, — Очень интересно. — Лучше спрячь его. А надевать сможешь, когда мы будем видеться. — Какой смысл в драгоценных камнях, если его никому нельзя показывать? — Вендетта, — он снова пошёл за ней, — Смысл в подарке. Это мое внимание, моя любовь к тебе. Разве этого недостаточно, чтобы сделать тебя счастливой? — Феликс, у нас никогда не будет счастья, если ты будешь думать, что вокруг любви крутится весь мир. Феликс нахмурил брови и выразил все своё недовольство во взгляде. Слова Вендетты являлись для него истиной, но такая истина ему не нравилась. Он хотел, чтобы Вен разделяла его чувства, но это происходило только когда они уединялись. И все же, несмотря на её тяжелый характер, Феликс любил её. Любил до безумия — был готов сделать все, чтобы заставить её сиять и улыбаться. — Прости... — смягчился он, опуская грустный взгляд. Феликс пытался согласится со всем, что она говорит, но в этом случае он пожелал остаться при своём мнении. — Феликс, — она как-то странно улыбнулась, касаясь рукой его лица, — Не всё в жизни бывает так просто. Девушкам присущи капризы, некоторые из них трудно осуществить. Поэтому с нами немного сложно. — С тобой не сложно, просто... — он вздохнул, — Ты особенная. Про тебя не скажешь, что ты — в тягость. — Правда? — на это мгновение она оставила разговор о капризах, и смягчилась, как минуту назад Феликс, — Что ж, спасибо, — она снова улыбнулась, — Скажи, Феликс... Ты правда будешь любить меня? — К чему такие вопросы? — удивился он, присаживаясь за стул. — Просто ответь, — она села к нему на колено и обняла за плечи. — Думаю, я люблю тебя больше жизни, — признался он, хоть и делал это тысячи раз, — Не знаю, что со мной случится, если нам вдруг придётся расстаться... Может быть... может быть, я просто сойду с ума. — Этого не будет, — ласково ответила она, приблизившись к его губам, — Я обещаю тебе, что всё будет хорошо. Мы всегда будем вместе. Нужно лишь... подумать, что мы будем делать дальше, когда придёт время взрослеть. — Взрослеть? — переспросил Феликс, — Это обязательно? — Это часть нашей жизни, — она тихо рассмеялась. — Не хочудумать о взрослении. Судя по тому, как несчастно живут взрослые, я лучше умру, чем соглашусь на это. — По-твоему, то, чем мы иногда занимаемся — не взрослые вещи? Ведь все взрослые так делают... А потом у них появляются дети. — Не хочу думать о детях, — повторил Феликс, — По крайней мере, пока. Сейчас хочу делить время только с тобой — ни с кем больше. — Ты прав, — она погладила его по щеке, а взглядом проследила за дверью. — Поцелуй меня, — попросил он, взяв её за подбородок, чтобы повернуть её лицо к себе, но Вендетта продолжила следить за дверью. — Я что-то слышала, — она быстро поднялась на ноги и поправила руками своё платье, — Тебе нужно спрятаться. — Что это значит? — он так же посмотрел на дверь, но теперь, когда звук по ту сторону стал громче, Феликс услышал шаги. — Под кровать! — подсказала Вендетта, схватив Феликса за руку, — Давай скорее, — она помогла ему опуститься на пол и забраться под кроватью. Спустив одеяло так, чтобы его не было видно, девушка добежала до балкона и быстро закрыла дверцы. — Почему ты не спишь? — дверь скрипнула в половицах, и в комнате оказался брат Вендетты — Одри. Девушка обернулась назад и удивленно взглянула на вошедшего. — А ты? — Я задал вопрос первым, — он двинулся вперёд, а Вен — наоборот. Она осторожно отходила назад, пока не столкнулась с дверцами балкона, — Что это на тебе? Вендетта вдруг вспомнила, что на её шее висит подарок Феликса и, в надежде, что Одри говорил не о нём, накрыла драгоценность ладонью. — А ты слепой, или просто хочешь казаться таким? — спросила она, скорчив лицо. — Откуда у тебя такие вещи? — стоило ему оказаться напротив сестры, он одним движением руки сорвал с её шеи подвеску. — Не твоего ума дела. — Родители же запретили тебе этим заниматься! — он повысил голос. — Не понимаю, о чем ты, — отозвалась она, пытаясь забрать свой подарок. Одри ударил её по лицу, и тогда Вендетта покорно прислонилась к стене, приложив ладонь к горящей щеке. — Я о твоих утренних похождениях. Куда это ты все время ходишь? Неужто заделалась куртизанкой? Или есть место получше? — он схватил её за руку, которой она пыталась закрыться, — Отвечай мне! — Отстань от меня! — Я сейчас разобью твоё хитрое лицо об эту стену. — Кишка тонка, мистер-Самоуверенность, — она плюнула ему в лицо и оттолкнула в сторону. Ей хватило времени, чтобы добраться до кровати, но после Одри обхватил её руками и бросил на подушки. — Что ты собираешься делать? — она отмахнулась от него одеялом, и тогда Одри кинул его в сторону. — А ты как думаешь? — Только попробуй тронуть меня хоть пальцем! Одри потянул её за ноги к себе, отчего Вендетта тихо вскрикнула. — Феликс! Феликс помоги мне! — Что за Феликс? — не успев получить ответ на вопрос, Одри как-то странно сжался, а затем начал скатываться с кровати на пол. Когда он исчез, за балдахином появился Феликс. Он, тяжело дыша, держал в руке нож. Парень не стал бы прибегать к таким методам, но от страха не понимал, что делает, а сейчас, когда всё уже произошло, Феликс чувствовал уверенность. Неожиданный прилив сил, который он никогда раньше не ощущал. — Он мёртв, да? — по её голосу Феликс понял, что Вендетта не очень-то и расстроилась из-за произошедшего. К слову, ей было всё равно. — Нет, к счастью, — Феликс отошёл назад. — К какому, к черту, счастью? Лучше бы он сдох, — она поднялась с кровати и, перешагнув брата, оказалась рядом с Феликсом, — Ты должен идти, а я тут сама разберусь. — Но как? — Это уже не должно тебя касаться. Иди, пока тебя не увидели. Феликс взглянул на Одри, а затем на свой нож. Что-то в этом было связующее. Ему не было жаль за то, что он сделал — Феликс был скорее рад этому, чем расстроен. — Феликс? — отозвала его Вендетта. — Что это с тобой? — Что? — он взглянул на свою подругу, загадочно улыбнувшись. — Иди... — шепнула она, указав рукой на балкон, — Ну же! Ты меня уже пугаешь. — Хорошо. Я приду позже. Феликс зашел за балконные двери, попрощавшись с Вендеттой, а затем исчез в глубине мрачных улиц, как будто его там никогда и не было.× × ×
Дыхание Венди понемногу восстанавливается, но, несмотря на то, что только-только очнулась, она уже не помнит, какого это — обходиться без глубоко дыхания, которое заполняет все твои легкие и помогает венозной крови обогатиться кислородом, и понестись к лёгочным венам. Глаза слезились от яркого света, поэтому какое-то время Венди ничего не видела. Она чувствовала, что спину согревает шерстяной плед, а затылок — шейная повязка, тоже из шерсти. Одеяло прижимало её кровати, давая понять, что сегодня она точно не встанет. Питер постарался. Он сделал всё, чтобы девушка перенесла выздоровление без помощи морфия. Венди и забыла, какого быть разбитой в физическом плане. Болят области тела, но ты даже не можешь понять где, потому что эта боль спряталась внутри и теперь терпеливо ждёт, когда её притупит морфий. Но, по всей видимости, никто ей ничего не давал. Не имея понятия о том, где сейчас Гидеон, Венди была готова разбить всю свою гордость о камни, которая мешала ей понять такую вещь, как опыт. И что его нужно набраться, а не говорить, что он есть, поскольку некоторые вещи нужно прожить самостоятельно, а не учиться на ошибках других. — Питер... — она чувствовала рядом с собой чье-то присутствие, и ей очень хотелось прямо сейчас видеть его. — Я слышал, как ты тогда кричала, — голос Феликса. Почему Феликс? Почему в такой момент он рядом с ней? Венди нервно втянула через нос побольше воздуха, а когда выдыхала, скорчилась от боли. — Ты кричала... — он с досадой хмыкнул, а затем продолжил, — «Отдайте моего ребёнка». Венди удалось приоткрыть веки, но она все еще плохо видела. Повернув голову к Феликсу, девушка осторожно покачала головой, а затем прошептала: — Что ты здесь делаешь? — Питер был далеко и ничего не слышал, — продолжил он, — Но когда тебя нашли, я был рядом с ним и мог сказать, что ты нарушила своё обещание насчёт Гидеона. Но я этого не сделал. — Почему ты этого не сделал? — тихо спросила Венди, а затем вновь зажмурилась и отвернула голову в другую сторону. — Вдруг понял, что мне этого не нужно. Знаешь, когда до тебя доходит какое-то... понимание происходящего, а раньше ты так прозреть не мог, — и он вдруг замолчал. Венди снова посмотрела на него, чтобы понять, в чем дело, а Феликс в это время нервно качал ногой, сидя на стуле. — Я до сих пор ненавижу тебя, — вырвалось у него, ведь, похоже, он не собирался этого говорить, или, по крайней мере, заставил себя это сказать, — И знаю, почему, но теперь всё изменилось... После нашего разговора что-то изменилось. — Феликс, скажи мне, где Гидеон, — попросила Венди, специально избегая разговора, ведь ей совсем не хотелось участвовать в споре с ним. Она прекрасно знала, чем обычно это заканчивалось. Будучи и без того в плохом состоянии, Дарлинг не хотела добавлять себе проблем со здоровьем. — Нет, выслушай меня, — он поднялся со стула и оказался рядом с кроватью. Рядом с Венди. Она, испугавшись, дернулась в сторону, и тогда Феликс поставил туда свою руку, — С самого начала я внушил себе, что отношусь к тебе так из-за Пэна. Ты действительно была помехой, но дело совсем не в этом. Я просто хотел принести боль человеку, который заставил меня страдать всю мою жизнь. А ты... до невозможности на неё похожа, — он сжал зубы и нервно выдохнул через нос, — И ты ни чем не лучше неё. Такая же... — он собирался что-то сделать с ней, но не решался. Венди видела это, ей становилось не по себе. Она чувствовала, что что-то произойдет, но слова не хотели доходить до её сознания, — Я хотел, чтобы она умерла на мои глазах. Я должен был видеть, как она страдает, однако мне больше не довелось её встретить. Но появилась ты — ты, как еще одно наказание для меня. Пусть я никогда больше не буду прежним... Но ты была права. Я могу убегать от проблемы столько, сколько захочу, но этим я не решу ее, если не попытаюсь. Если я не сделаю то, что давно хотел сделать. Венди хотелось закричать от страха. Она даже не понимала, что происходит и что с ней будет, пока Феликс не коснулся ее щеки и не притянул Венди к себе. Копна его светлых волос коснулась ее лба, и часть капюшона, который он ранее сбросил, упала ей на плечо. — Скажи, что любишь меня, — прошептал он, прижав большой палец к её нижней губе, — Прошу, скажи, даже если это не правда. Я просто хочу это услышать. — Я... — она приоткрыла рот, выпуская всё напряжение, которое лишь усилилось, стоило Феликсу попросить. Венди не могла это сказать, потому что даже ради физического здоровья она не готова переходить границы дозволенного, потерять себя, как человека, для которого слово «любовь» имеет значение. И вдруг он не стал ждать. Его неожиданный рывок ей навстречу лишил Венди дара речи. Парень вожделенно накрыл её губы своими, склонив голову на бок, чтобы заставить их поцелуй стать глубже. Чувственнее.