Южный Бостон. Медицинский колледж Бетельмана. 1868 год, март
Бостон — место настоящего контраста, где летом стоит невыносимая жара, а зимой приходят дикие морозы. Уже ранней весной на дорогах нет снега, но есть слякоть, которая неприятно хлюпает под ногами и заставляет тебя идти как можно быстрее, чтобы не намочить обувь. Молодой врач — Джеймс Хилсон — добирался до колледжа пешком, поскольку времени ждать ближайшую повозку не было. Он должен был успеть к своему первому экзамену, чтобы оправдать ожидание двоюродного дяди, который, по суровому распоряжению судьбы, являлся его преподавателем по анатомии. Где-то через четверть часа он был на месте, и успел почти вовремя. Сменив уличную одежду на халат, под которым был спрятан его костюм, Джеймс тщательно вымыл руки в душевой, а затем спустился в подвал, который был отведён для проведения вскрытия эксгумированных трупов. Безусловно, это незаконно, но практика молодых врачей — неотъемлемая часть их обучения. — Вот и Хилсон, — отозвался на весь зал процессор с пышной бородой и оттопыренными усами. Это было его нелепой изюминкой. Бетельман младший был сыном основателя этого колледжа и двоюродным дядей Джеймса. Он — отличный анатом и хирург, хотя довольно легкомысленно относится к своим ошибкам и считает, что он человек, который в принципе не может ошибаться. Мистер Бетельман стоял прямо у анатомического стола, окружённый молодыми студентами, большинство из которых с подозрением и страхом обращали взгляды к хирургическому столу, где заранее были разложены инструменты. Джеймс виновато опустил голову, прежде чем подойти к столу и встать рядом со своими будущими коллегами. — Не волнуйся ты так, — прошептал Эвери — его лучший друг с начала учёбы, — Ты ничего не пропустил. — Я, возможно, опоздал на первый экзамен, — ответил Джеймс. — Не «возможно», а ты точно опоздал на экзамен, — сказал Бетельман, — Вот, стою и думаю, как же тебя проучить, — он взялся за хирургический скальпель и посмотрел на него под прямым углом света свечи. — Этого больше не повторится, мистер Бетельман, — пообещал он. — Придумал! — не слушая своего двоюродного племянника, воскликнул Бетельман, а затем протянул скальпель Джеймсу, — Ты сделаешь у-образный разрез вместо меня. Заодно продемонстрируешь всем нам, чему научился за год. — Я? — Джеймс отшатнулся от стола назад и столкнулся спиной со своим другом, — Это же нелепо. Я не смогу! Я просто не готов... — Хилсон просто струсил, — усмехнулся кто-то из толпы студентов. — Я не буду с тобой сюсюкаться, Джеймс, — прогремел Бетельман, до сих пор держа в руке скальпель, — Настоящий врач должен быть готов ко всему. Даже к внеплановому вскрытию. Так что, если ты не возьмешь в руки этот инструмент, можешь проваливать из этого колледжа и искать себе профессию попроще. Та, что не заденет твою хрупкую психику. Присутствующие смотрели не на тело на столе, а на Джеймса, который постепенно бледнел и содрогался от страха. Он был не готов к этой новой главе своей жизни, в которой он впервые в жизни кого-то порежет. Но даже если бы у парня от страха появилась седина, её бы скрыли его светлые волосы. — Быстрее, юноша! Скоро этот труп начнёт разлагаться прямо здесь, — чтобы этого не произошло, Джеймсу предстоит вскрыть тело и изъять со студентами все органы. Глядя на огромную пилу, для распила рёбер, Джеймс нервно сглотнул. Втянув в лёгкие побольше воздуха, в котором уже задержался трупный запах, Джеймс взял дрожащей рукой скальпель и шагнул к столу. Бетельман уступил ему место, а затем встал рядом со своими учениками. — Света здесь относительно не много. Но помните, что обычно его должно быть достаточно, чтобы не перепутать мочевой пузырь и сердце, — раздался тихий смех студентов на очевидную шутку, — И так, доктор Хилсон, с чего Вы начнёте, прежде чем начнете кромсать этого бедолагу? — Наружный осмотр, — с заплетающимся языком произнёс Джеймс и приступил к зрительном анализу. Он немного присел, чтобы рассмотреть кожный покров по лучше, на что Бетельман недовольно хмыкнул: — Вы ещё обнимите его, — он постучал пальцем по увеличительному стеклу, — Ошибка номер один. Полная некомпетентность в использовании инструментов, которые, вообще-то, являются Вашими помощниками, — теперь Бетельман обращался к студентам, — Я настоятельно рекомендую не упускать в учебнике ни одной информации. Даже ту, которая Вам может показаться самой очевидной. — Мистер Бетельман, сэр... — Джеймс поднялся на ноги и серьёзным взглядом обратился к своему преподавателю, — Я считаю, обнаружил в области шеи везикулезную сыпь. Это может быть предвестником заболевания чёрной оспы... — Что за вздор, юноша? — Бетельман был готов рассмеяться от нелепых предположений своего студента. — По-моему, Вы ещё не имеете того статуса, чтобы ставить такие серьёзные диагнозы. — Но, очевидно, в том статусе, благодаря которому мне позволено провести вскрытие? — Вы вовсе не там блещите умом, Хилсон. Начните уже резать! — А что насчёт сыпи? — Это может быть что угодно. Считайте, что этот бедолага болел хроническим псориазом. Джеймс с недоверием посмотрел на Бетельмана и когда понял, что он не может переспорить этого человека, опустил взгляд на труп, а затем наконец коснулся скальпелем кожи. — Резать ровно и четко по линии. Только попробуй задеть грудину, когда скальпель войдет внутрь. Ты у меня получишь, — прокомментировал Бетельман. Джеймс сосредоточился, прежде чем сделал резкое движение рукой и рассек лезвием кожу. Пока что все было относительно неплохо, но надо было вести скальпель дальше. До цели ему оставалось где-то полметра. — Наблюдайте за тем, как не надо скрывать труп, — вновь сказал Бетельман. В этот момент Джеймс по-настоящему рассердился. Он сжал скальпель в руке сильнее, когда вёл его к животу, и случайно напоролся им на желудок. Это произошло так неожиданно, что Джеймс не понял, когда багровая жижа брызгами оказалась на его лице и белой рубашке. Вонь от трупа усилилась, когда парень открыл рот и ощутил вкус крови на своём языке. — Матерь Божия... — на одном дыхании произнёс Бетельман, хватаясь за сердце. Студенты отошли от стола на два шага, столпившись у стены. Джеймс, с раскрытым ртом, уставился на Бетельмана. Он уронил скальпель на пол и когда понял, что его сейчас вырвет, ринулся из зала и побежал по лестнице к умывальнику. Там он провёл около десяти минут, пока его не застали за шоковым состоянием студенты и мистер Бетельман. Они молчали и с тайным страхом наблюдали за Джеймсом, который вскоре сбежал оттуда, как только появилась возможность. На следующий день у юноши поднялась высокая температура, из-за которой он не смог встать с постели. К вечеру началась адская головная боль и ломота в спине. Отец Джеймса вызвал мистера Бетельмана домой в качестве врача для своего сына лишь через пару дней после инцидента, когда его тело покрылось ужасной сыпью. Именно тогда все симптомы чёрной оспы стали попросту неоспоримыми. — Он заразился ей во время вскрытия, — подвел итог Бетельман и разочаровано вздохнул, — Джеймс не доживет до утра, — он должен был сказать отцу Джеймса, что сын умрёт в адских мучениях, но не стал, потому что мужчина и без того был безутешно расстроен.* * *
— Он действительно умер в страшной агонии, — выходя из раздумий, сказал Джеймс, — Все, о чем думал перед смертью — о своей правоте в диагнозе. Он был прав, а его дядя — нет. Но даже после смерти двоюродного племянника он этого не признал. Вот такие вот дела, — порок взял у Венди фотографию и положил её обратно. Пока девушка была под сильным впечатлением от истории, Джеймс успел пару раз накрутить её локон волос на свой палец. Возможно, Венди бы даже этого не заметила, потому что перед глазами стояла четкая картина произошедшей трагедии молодого врача, но когда Джеймс оказался ближе, девушка отступила назад и покачала головой, словно пыталась прогнать сон. — Я уже говорил тебе, что, будь тот Джеймс жив, и если бы он встретил тебя, то непременно бы полюбил, — зачем-то напомнил порок, — Что думаешь? — Я... — она вдруг вспомнила, зачем вообще пришла к Джеймсу, и что в её планы явно не вписывался его прямой флирт, — Я хотела спросить. — Да-да, — заинтересовано протянул и, загнав Венди к стене, поставил руки по обе стороны от её головы. — Что за «подарок» Киллиан должен был сделал Пропащим? — она не спешила создавать панику только потому, что отлично знала Джеймса. Они какое-то время стояли таким образом, что Венди могла слышать, сколько ударов сделает её сердце перед тем, как остановиться, но потом Джеймс отлип от стены и ленивой походкой добрался до кровати, где лежала его кожаная жилетка и белая рубашка. Венди выдохнула почти с облегчением, когда он отошёл назад. — Я думаю, это как-то связано с тем, что Пропащие сделали для него в день, когда его команда восстала против него. Насколько ты помнишь, он был не в лучшем виде. Как и его корабль после шторма, — теперь он, как ни в чем не бывало, натягивал на себя рубашку, — Пришлось его выхаживать, а ещё собирать новую команду, — Джеймс застегнул маленькие пуговицы, а затем накинул на себя жилет. — Ты знала, что оригинальности они с Феликсом набрались где-то в одном месте? Я вот да. Потому что Киллиан решил развлечь Пропащих куртизанками, а Пэн дал на это согласие. Вообще-то, понимаю, почему он это сделал, — парень взял с вазы, стоящей на тумбочке яблоко и предложил его Венди. — Куртизанок? — взволновано прошептала Венди, чувствуя, как от этой новости у неё заболела печень. Джеймс видел, как в девушке зарождается плохое предчувствие. И ей было не до предложений парня о перекусе. — Я могу выразиться конкретнее, — ответил он, откусывая кусочек яблока. — Если хочешь. — Я знаю, кто это, — возразила Венди, — Я просто не могу представить, что они будут находиться на одном острове с Гидеоном! Что это за пример и воспитание? — Пэн отправил его на корабль. — Нет... — Послушай. Я рекомендую тебе наслаждаться. Знаю, это не совсем то, что тебе нужно, но Пэн хочет, чтобы сегодня ты провела вечер с ним. Без Гидеона. Я не поддерживаю его в этом, но понимаю, что он нуждается в твоем обществе, — Джеймс проследовал к двери, по пути откусывая ещё кусок яблока. — А тебе лучше лишний раз его не злить. Так что идем, Венди. — Гидеон точно в безопасности? — не двинувшись с места, спросила она. — Как если был под твоим носом. Пойдём уже. Лишь после этих слов Венди пошла за Джеймсом. В какой-то мере она была рада, что шла с ним, поскольку недавнее происшествие пришло ей в голову сразу после того, как они оба оказались у того ручья. В десяти метрах от лагеря Венди уже слышала музыку, которая доносилась оттуда и запахи еды, что мешались друг с другом и нельзя было точно понять, от чего именно ломятся там столы. Что её возмутило до кома в горле, так это девичий смех. Она в жизни не слышала что-то более отвратительное, чем наигранные хихикания или смех во все горло. Венди знала, что не готова узреть то, что предстояло увидеть, оказавшись в Лагере, и оказалась права. Как только они оказались на месте, к ним быстрым шагом добрался Феликс. Он был страшно возмущён, но когда заметил Венди, смягчился. Как будто во всем этом хаосе ему наконец удалось увидеть человека, который будет тех же мыслей и возражений, что и он. Несмотря на то, что они по-прежнему не могли нормально заговорить, Феликс уже понял, что Венди — не те девушки, которые сейчас буквально оккупировали лагерь. — Какого чёрта я вообще ещё здесь? — с раздражением отозвался Феликс и прогнал свою птицу с плеча, которая до этого каркала ему над ухом. — А что тебя не устраивает? — Джеймс посмотрел по сторонам, а затем указал обеими руками на девушек, которые либо уже завели короткий «роман», либо ждали своего часа, кокетливо стаскивая с плеч платье. — Уверен, одна из них сможет тебя удовлетворить. Если повезёт, то даже не один раз. — Мне это не интересно, — ответил он. — Ну что ж, тогда, — Джеймс вложил в руку Феликса огрызок от яблока, — Подержи, ладно? — после этих слов, он проследовал в «зал ожидания». Венди проводила его взглядом, а после, когда Джеймс за каких-то пару секунд нашёл себе подругу, посмотрела на Феликса. Она скинула с его руки огрызок, решив, что если это сделает Лост, то будет чувствовать себя унизительно. Так оно и было. — Пэн ждёт тебя, — сообщил он, не зная, каким ещё образом реагировать на этот жест «доброй воли». — Спасибо, — ответила Венди и, пройдя мимо Феликса, направилась к Питеру. По пути, Венди услышала разговор девушек, сидящих недалеко от стола, за которым находился Питер. Они обсуждали его, поскольку, причитая, пялились на него, словно видят первого и последнего мужчину в своей жизни. — Посмотрите, как быстро он уплетает эту рыбу. Неужели, он торопится набрать силенок? — сказала одна из них, которая сильно напомнила Венди девушку, которая лежала вместе с ней в одной больнице. Разумеется, это было невозможно, потому что этих куртизанок сюда доставили из старого, относительно других городов, порта Зачарованного леса, — одного из них. Возможно, Венди ошибается, и Киллиан достал их из мест похуже, чем то, что она себе представила. — А мне кажется, это его третий стакан. — Боже мой, вы должны видеть эти вены на его руках... — С ума сойти! — Конечно, он чересчур тощий. — Я бы этого никогда не заметила, если бы ты не сказала, — теперь девушка наблюдала не за лицом парня, а за его телосложением. Из-за широких ровных плеч и его идеальной осанки было трудно понять, что Питер действительно не добрал в весе. Скорее недомогание отразилось на его лице и запястьях, которые туго обхватывали кожаные браслеты. С фигурой было всё в порядке. — Уже берётся за четвёртый. — Разве это важно? По-моему, он и пьяный на что-нибудь сгодится. — О, да, только смотрите, чтобы потом он кого-то из вас не зарезал. — Что это, по-твоему, значит? — По-моему, все должны быть в курсе, чей этот остров и почему с недавних пор его называют проклятым местом. — То, что здесь никто не стареет — уже не легенда, а очевидные вещи. Знаете, мне кажется, что я даже немного помолодела, — девушка поправила своё растрепанное платье, а затем, с хитрым блеском в глазах, обратилась к подругам. — Ну что? Кто первая решит попробовать себя в роли его «королевы»? Они вчетвером рассмеялись и вновь посмотрели в сторону Питера. Пусть Венди никогда не видела женщин, торговавших своим телом, но имела некоторые представления, которые, странным образом, были подвержены: броские эксцентричные платья с впечатляющими вырезами в области груди, яркие румяна и подводка для глаз. В целом, их прическам также можно было позавидовать, потому что из-за завивки локонов на бантиках из ткани они имели редкий объем. Венди чувствовала себя слишком скучной на их фоне, но вот только Питер так не считал. Когда девушка оказалась рядом с ним, он потянул её за руку и усадил поперёк своих ног, так что колени Венди свободно свисали с ручки этого высокого кресла, который представлял собой, скорее всего, целый трон. — Я уже боялся, что ты не придёшь, — сказал Питер, прижимая её к себе сильнее, — вижу, подарок Киллиана тебя не обрадовал. — Он не для меня, так что я не могу иметь что-то против, — ответила Венди и зачем-то взглянула в сторону девушек, которые продолжали что-то бурно обсуждать, поглядывая на них. — Что-то я не помню, чтобы она плыла с нами. — Я тоже. — Да и не похоже, что она здесь за тем же, что и мы. — Разве? Ты видела, как он схватил её за руку? — Надеюсь, это не займет много времени. Было бы неправильно упускать эту возможность. — Как долго они здесь пробудут? — спросила Венди, коснувшись его лица. — Сейчас мне трудно сказать, когда конкретно они покинут остров, но будь уверена, что днём ты их не увидишь. Они будут жить на корабле, на котором прибыли сюда, — Питер внимательно смотрел на Венди и что было ещё лестно, так это то, что он не собирался смотреть куда-то ещё. Венди взглянула на костёр, у которого собрались Пропащие, исполняя свои странные танцы, которые всегда казались девушке чересчур дикими и запредельными для её понятия о движениях. А им и не нужно было нравиться кому-то — для них это настоящее веселье. Если пускать взгляд в Лагерь, Венди чувствовала, как у неё кружилась голова, но когда она смотрела на Питера, ей не становилось легче. Она чувствовала его настрой каждой клеточкой тела, понимала, что он захочет, чтобы она веселилась до тех пор, пока силы не покинут её. Так что для неё вечер только начинался. — Хорошо, — она улыбнулась ему, а когда почувствовала, что его рука скользнула по её талии вниз, Венди прикрыла глаза и тихо выдохнула. — Знаешь, чего я сейчас хочу? — его голос был таким бархатистым и нежным, — Я хочу, чтобы ты пошла танцевать. Я буду наблюдать, — он коснулся губами её щеки, когда шептал эти слова ей на ухо. Венди кивнула ему ответ, после чего встала на ноги и, не торопясь побрела, к костру. Лицо обжигает его тепло — настолько он был огромен. Ей удалось ненадолго спрятаться в толпе Пропащих, а когда Питер всё же нашёл Венди глазами, наконец увидел, как она танцует. Это не было что-то из сверхъестественного или профессионального, она просто эффектно кружилась вместе с Потерянными, позволяя её золотым локонам гулять по плечам, а подол юбки, словно прибой, раскачиваться в стороны. Стоит ли говорить о том, что до самого конца Питер не мог отвести взгляд от костра? Его не смог отвлечь даже Ван, который интересовался Феликсом и тем, где он мог находиться. Ему пришлось сесть рядом, чтобы дождаться внимания Питера. Через двадцать минут Венди не чувствовала ног, а через сорок — не ощущала под собой земли, потому могла успешно свалиться на кого-нибудь из Пропащих, но её вовремя подхватил Питер, который неожиданно появился позади неё. — Не подходи близко к краю: тебя невозможно притянуть, — усмехнулся он, забирая Венди на руки. — Я думаю, что вполне готова осушить пол острова, — с придыханием ответила она, отклонив голову назад. — Хорошо. Я попробую тебе чем-нибудь помочь. Когда они оба вернулись к столу, Питер протянул Венди стакан воды и помог ей не промахнуться, поскольку после танцев у девушки сильно дрожали руки. Она также приняла от него одну кружку рома, а потом поняла, что этого вполне достаточно, чтобы её накрыло по полной. — Даже не знаю, как с тобой быть, — прошептал Питер, зарываясь носом в её волосы, вдыхая их знакомый и приятный аромат. Он обнимал её так, словно держал в руке волшебную розу, которую боялся погнуть или испортить её нежные лепестки. Венди чувствовала себя прекрасно, — она действительно могла забыть, какого это, когда тебе по-настоящему здорово. Её переполняли разного рода эмоций, одни из которых тянули на рискованные поступки. После бессмысленной, но довольно интересной беседы и позднего ужина, Венди взяла Питера за руку и повела его в сторону хижины. Юноша был непривычно тих и слишком спокоен, не до конца уверенный, что это правда. Так оно и было. Внутри него царил хаос. Венди была рада, что забрала Питера из Лагеря, потому что ей начал надоедать этот бесконечный шум и бесконечные взгляды в их сторону. Она была уверена, что ей было достаточно весело, но в то же время знала, какое веселье их ждало впереди, так что говорить предстоящей эйфории «нет» — она не собиралась. Питер сидел на краю кровати и внимательно наблюдал за Венди, которая стояла над ним и развязывала ленты на длинных рукавах. Когда дело дошло до передней шнуровки, девушка просто потянула белую верёвку вперёд и тогда обе стороны платья сползли по её тонким плечам. Венди расслабила руки, после чего платье оказалось на ее бёдрах. Питер редко, но достаточно долго моргал, как будто именно таким способом мог запечатлеть этот момент. Пусть это раздевание было определённо самым долгим из тех, что он наблюдал, но зато получил от этого удовольствие. Венди полностью стянула с себя платье и, переступив через него, оказалась в крепких объятиях Питера — он возбужденно прильнул к ее губам, как только она оказалась прижатой им к кровати.× × ×
По какой-то причине Феликс был рад тому, что наконец смог ненадолго покинуть лагерь. Прогулки шли ему на пользу в духовном плане, ведь только так он мог побыть с собой наедине. Собирая все мысли в кучу, он пытался решить каждую проблему в голове, и какое же наступало облегчение, когда это происходило. На свободное плечо парня приземлилась птица и громко каркнула ему в ухо. Феликс резко остановился и, сосредоточившись, внимательно посмотрел по сторонам. Где-то на другом конце острова прогремел гром. Черные тучи, которые медленно сгущали небо в единый купол, были незаметны в ночи, словно призраки, не желавшие показываться никому, кроме себя. Он плавно спустил деревянную дубину с плеча, когда позади возник шум резкого движения в кустах. Когда Феликс обернулся, он заметил, как растение медленно, но верно, лишилось всех листьев на одном конце. Они опали вниз, свернувшись в чёрные угольки. «Что за чёрт?», — подумал он, прежде чем согнуть руку в локте и с размаху занести тому, кто стоял позади. Ловец Снов неуклюже рухнул на землю, явно не ожидая такого исхода событий. Планировал напасть он. Феликс прижал к его лицу один конец дубинки, чтобы дать понять, что он не двинется, иначе Ловец рискует лишиться всех зубов. — Так зачем ты следил за мной? — спросил Феликс, склоняя голову на бок. — И что главное: какого черта Ловцы забыли на острове? — Это предупреждение, — несмотря на то, что угрозы Феликса были в разы серьезнее, чем визит Ловца, он старался говорить с напором, устрашающе. Это должно было придать ему уверенности. — Мы знаем, как вас найти, когда это будет необходимо. — Необходимо? — вскинул брови Лост. — Неужели, вы решили, что старое забыто? Столько времени Фэндэр-Сторм жил без хозяина, но сейчас, когда дом обрёл нового предводителя, мы готовы показать то, насколько Пожиратели Снов могут быть обидчивы и злопамятны. — Это всё очень интересно, — ответил Феликс, закатывая глаза. — Ну а чего тебе надо от меня? — Хочу, чтобы ты передал Пэну послание. Он должен явиться в Фэндэр-Сторм как можно скорее для переговоров. Если этого не произойдет, то будьте готовы, что никто и даже ничто вам уже не сможет помочь. Так что либо он, либо все вы. Феликс знал, что Питер скорее всего выберет второе, а потому не торопился давать своё согласие на то, что он что-то ему расскажет. Возможно, это даже бессмысленно. — Я тоже хочу передать послание Вашему предводителю, — наконец ответил Феликс, а затем ударил посланника дубиной по лицу, превратив часть его губы во что-то, что напомнило Феликсу вареники. От этой мысли у него разыгрался аппетит. — А вот передавать что-то Пэну от тебя или нет — я ещё подумаю. Проваливай. — Ну как знаешь, — прошипел он, исчезая в чёрном тумане. Этого Феликс не увидел. Его не могла впечатлить магия, как и половина того, что здесь могло происходить. На плече парня вновь каркнула птица.× × ×
Венди играла вместе с Гидеоном у чистого пруда, откуда доставала разноцветные камушки и отдавала их мальчику. Он представлял, что это сокровище, которое можно обменять на что-нибудь вкусное — например, на ежевичный пирог. Рядом сидел Феликс, облокотившись спиной на дерево и подперев одно колено к груди. Он частенько поглядывал назад, когда считал нужным посмотреть на Питера, и наконец понять, чего он этим добивается, — стоя и наблюдая за происходящим. На деле же Пэн просто раздумывал над его недавними словами о том, что на острове был Ловец, и, как нельзя кстати, пришёл с плохими вестями. На острове никогда не было безопасно, но чтобы настолько? — Смотри, этот похож на форму сердца, — сказала Венди, открывая ладонь с серым камнем, который имел асимметричное строение, но достаточно приближенную форму к сердцу, чтобы считать это фактом. — Можно я оставлю его себе? — спросил Гидеон, улыбнувшись. — Конечно, — девушка погладила его по голове и только потом передала ему камешек. Гидеон кивнул головой, а затем развернулся к Феликсу. Чего Лост в принципе не мог ожидать, так это того, что мальчик подойдёт к нему и подарит этот камень. Венди посмотрела на Феликса, который сначала долго смотрел на мальчика, а затем на подарок. Он был смущен, но старался не показывать это. Ему даже пришлось бросить быстрый взгляд в сторону Дарлинг, чтобы понять, что она что-то заметила. — Венди сказала, что вещь важного человека ты всегда бережно хранишь где-то рядом с собой, — в отличие от Феликса, Гидеон выглядел спокойным, — Если ты возьмёшь это, то я пойму, что важен для тебя. Питер скрестил руки на груди и склонился плечом к дереву, чтобы получше рассмотреть то, что мальчик собрался дарить Лосту. Его рассмешила эта банальная вещица, поэтому все, что от него можно было ожидать, — короткая усмешка. — Но ведь ты только нашёл это, — тихо возразил Феликс. По его неуверенному голосу Венди понимала, что он и вовсе не хотел этого говорить. — Какая разница? — мальчик пожал плечами. — Мне это понравилось, значит теперь эта вещь — моя. Питер широко улыбнулся и метнул заинтересованный взгляд в сторону Венди. — А теперь я дарю её тебе. Так ты будешь брать? — Я... не знаю, — Феликс быстро поднялся на ноги и отошёл на пару шагов назад, как будто вот-вот сбежит отсюда. — Ничего страшного не произойдёт, если ты примешь от него это, — сказала Венди, глядя на Феликса. Гидеон разочарованно вздохнул, опуская взгляд себе под ноги. После минутного молчания, он просто выбросил камень и побежал в джунгли. — Гидеон! — Венди решила идти за ним, но Питер резко остановил её за руку, а затем обратился к Феликсу. — Будет лучше, если ты его догонишь. Не нужно наводить суету там, где её быть не должно. — Я должна успокоить его, — она, не сдаваясь, попыталась рвануть вперёд, и тогда Питер прижал её к себе и указал взглядом Феликсу в джунгли. Ему пришлось идти за Гидеоном — он не хотел этого делать только потому, что осознавал, что обидел его. Феликс не помнил, когда последний раз извинялся, но точно знал, что перед тем как отправиться за мальчиком, должен все-таки забрать его «подарок». — Он будет думать, что мне не жаль его, — сказала Венди. — А зачем тебе такая привилегия, как оправдание перед ним? — Гидеон должен знать, что... — если ей придется сказать, что он должен понимать, как сильно она его любит, Питер сильно рассердится. — Нам не всё равно. Людям есть до этого дело, когда они знают, что о них заботятся. — Мне кажется, ты забываешься, — он сжал её руку сильнее, и это было для неё первым сигналом о том, что ей пора остановиться. — Разве возможно не чувствовать что-то к ребенку, которого растишь с детства? — с искреннем удивлением она задала вопрос, который Пэн не одобрил. — Как-то я сказал тебе, что однажды мальчик должен будет жить среди Пропащих, — начал он, сощурив глаза, отклонив голову слегка назад. — Нет... — Так вот у меня создаётся впечатление, что уже пришло время. — Питер, ты не можешь! Гидеон не воспримет это нормально! — О... Я что-то не понял. Разве мальчик-сирота может считать такой поступок ненормальным, если для него это привычное дело? — Но он привык ко мне. — В качестве кого? — прошипел он, склонившись к её лицу, — Что ты мне ответишь, а? — Перестань, — она отошла назад, отчаянно качая головой. — В качестве кого всё это время он к тебе привыкал? — повторил вопрос Питер, сделав шаг вперёд. — Я не знаю, — её ответа хватило на одно дыхание, которое она с трудом смогла перевести. От страха сжало лёгкие и скрутило низ живота. Она надеялась, что ничего из этого не станет её выдавать, но если её начнёт трясти, это и станет ответом на его вопрос. Пока Венди держалась. — Тогда ты не станешь препятствовать, — это был ответ, с которым она должна была согласиться, чтобы сохранить тайну, но она считала, что это несправедливо. — Пожалуйста, не делай... — Считай, что я уже это сделал, — отчеканил он, нахмурив брови, — А ты можешь возвращаться на корабль. Венди не хотела встречаться с его суровым взглядом, а потому не видела, как он уходил, но слышала его быстрый и грубый шаг, который, отдалившись, оставил на её душе тяжёлый след. Словно её придавили тяжёлым камнем, откуда боль шла не снаружи, а где-то призрачным очагом внутри. Если он все-таки что-то понял, то Венди вряд ли увидит Гидеона ближайшие дни. Оставшись в одиночестве, Венди больше не могла сдерживать слез. Она закрыла ладонью часть лица и тяжело вздохнула. К щекам прилил странный жар. Этого было достаточно, чтобы почувствовать себя неважно. Она ушла с поляны, решив, что ей действительно больше нечего здесь делать. Сердце сжалось в груди, мешая дышать, но теперь, с каждой секундой, она чувствовала, что ей становилось легче. Он сказал ей, что теперь она может возвращаться на корабль, как будто это было так просто: сообщить ей, что он не желает её видеть. Слова Питера отражались в ней болью, а она ничего не могла с этим поделать.× × ×
Замок Фэндэр-Сторм не изменился с тех пор, как Питер здесь был в последний раз. Он помнит, что кинул Итана буквально перед тем, как они собирались нагрянуть на Сторибрук. «Но теперь этот сукин сын горит в аду», — подумал Питер, следуя по длинным коридорам за Ловцами, которые вели его к дверям главного зала, где ему предстояло познакомиться с новой Главой Пожирателей Снов. Он не думал о том разговоре с Венди, потому что, на самом деле, эти его последние слова, который Пэн бросил сгоряча, испытывали его нервы на прочность. Он был готов поклясться, что не хотел этого говорить, но мысль о том, что Венди ослушалась его, просто выводила из себя. Хотя, тот факт, что она проявила вольность в своих действий — не совсем конкретно то, о чем заботился Питер. Он накажет её, если узнает правду, но какой будет от этого толк, когда на духовном уровне Венди и Гидеон будут считать друг друга своей семьёй? Пэн не знал, на что будет способен, если узнает, что Гидеон считает Венди своей мамой. Это будет для него потрясением, настоящим ударом. В замке холодно, а Питер одет очень легко; для острова сойдет, а вот для места, где царит вечная зима — нет. Его окружили Ловцы так, словно боялись, будто Питер сможет сбежать. Они не в курсе, но если он действительно захочет это сделать, то ещё никто не отменял телепортацию. Когда они остановились у главных дверей зала, Питер вдруг задумался: а не странно ли то, что он будет здесь один? В какой-то момент его внутренний голос, скорее всего Тень, подсказала ему, что сегодня он не умрёт. Как только двери распахнулись в обратную сторону зала, где за огромным столом собрались Ловцы, Питера толкнули внутрь, как пленника, который не стоит и крупицы их уважения. Пэн не пал духом. Он широко улыбнулся, а лицо расслабил, и все в нём говорил о том, что своим визитом он хочет раздражать всех, кто на него посмотрит. — Почему этот гаденыш улыбается? — очень кстати прогремел голос мужчины, сидящего во главе стола. Питер с воодушевлением поднял взгляд на Ловца и улыбнулся шире, оголив зубы. — Подвести его ближе. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять: тот, кто заговорил в этом зале первым, и есть новый предводитель Ловцов. На вид этот мужчина был в пять раз старше Питера — разумеется, визуально, это выглядело именно так. Длинная белая борода с усами, чёрные доспехи и красный плащ, где вышитый узор шёл золотой нитью. Он выглядел изящнее, чем Итан, и гораздо, гораздо выделившимся. — Не так я себе представлял встречу с засранцем, который убил моего сына, — вновь заговорил он. — Оу... Если б я знал, что это был Ваш сын, принёс мои искренние соболезнования. А сейчас, полагаю, это делать ни к чему? — он склонил голову на бок, продолжая улыбаться. — Давай, улыбайся, — сказал Ловец, забирая со стола кубок с вином. — Пока есть чем. — Вы угрожаете мне? — он хохотнул, а когда и вовсе посчитал это смешным, шепотом рассмеялся и покачал головой. — Вам следует выбирать слова, если хотите, чтобы мы нашли общий язык. — А мне этого не нужно. Находить язык с той мразью, которая лишила меня сына — не самая главная цель моей жизни. — Тогда лучше расскажите мне сразу о цели моего визита. Если хотите убить, можете, конечно, попробовать, — он повернул голову в сторону и, задумавшись, посмотрел на стол. — Но если нет, то не тратьте моё время понапрасну. — Моё имя Кардан, — мужчина поднялся с места и стал идти в сторону Питера, который даже не сдвинулся ни на шаг. — И я хочу, чтобы ты принёс свои извинения за смерть моего сына. А так же за то, что все время, пока я был в Зачарованном лесу, Пожиратели остались здесь, в замке, брошенные на произвол судьбы. — Вы это сейчас серьёзно? — он сощурил глаза и внимательно посмотрел на Кардана. — Хотите, чтобы мне резко стало жаль за то, на что по-настоящему мне просто наплевать? Тогда умоляйте, чтобы я это сделал, — Питер вновь широко улыбнулся, на этот раз спрятав свой оскал. Кардан на секунды опустил взгляд вниз, а когда осознание слов дошло до его головы, он неожиданно ударил Питера по лицу локтем, отбросив его к стене с не самой мягкой посадкой. Голова парня почти отскочила от стены, когда он падал вниз. Пэн поднял голову и все, что он сделал в ответ на жест Кардана — как ни в чем не бывало улыбнулся, хотя теперь его верхняя и нижняя губа справа были разбиты. — Вот же сукин сын, — поднимая парня за воротник туники, прошипел Кардан. — И что Вы мне теперь сделаете? — он театрально вздохнул с истерическим смешком, — Знай бы Вы куда больше, то поняли бы, что не я убил Вашего сына. Хотя знаете, хотелось. Услышать этот звук... Последний тяжелый вздох перед смертью... О, это что-то! Кардан свалил Питера на пол и безжалостно пнул его по лицу. Парень не знал, как быстро он понял тот факт, что позади него стояли Ловцы и били его по спине сапогами. Он не чувствовал боли, но зато понимал, что чем дальше эти существа испытывают его на прочность, тем ближе к его сознанию подбиралась Тень. Она словно защитная реакция у ребёнка, который боится встретиться со своим главным страхом. В данном случае, Питер меньше всего хотел, чтобы Тень взяла контроль над его разумом. Последнее, что Питер почувствовал перед тем, как отключиться, — жар, исходящий из него, словно из самой преисподней. Тьма, спустившись над ним, рванула во все стороны и разбросала Ловцов, словно пешек, по углам.× × ×
Питер не сразу понял, где находится, когда с трудом открыл глаза и перекинулся с бока на спину. Он лежал на полу в тёмной комнате, где из тонкой щели стены валил холодный воздух, отчего юноша болезненно содрогнулся. — Что происходит? — прошептал он, обхватив себя руками, чтобы согреться. Он не успел привстать на руки, как по его спине прошёлся ток боли: от шейного отдела к пояснице. Питер лёг обратно на живот и вдруг понял, как сильно участился его пульс — он дышал так, словно только что пробежал целый километр без остановки. Невольно оглянувшись по сторонам, Питер так и не смог осознать, где находится. Его начало потрясывать от боли, которая накатила, стоило ему окончательно прийти в себя. Подышав на руки, парень аккуратно притронулся одной к своему носу, чтобы утереть кровь на промежутке между ним и губами. Его состояние напоминало ему что-то между ломкой и экстазом, потому что боль иногда утихала, имея приятное послевкусие, которое отдавало крепким теплом по телу. Он действительно не знал, но находился в подземелье замка Фэндэр-Сторм. После его представления Кардан решил разобраться с ним позже, — когда он не будет таким счастливым и разговорчивым. Его веселье злило Ловца и здорово выводило из себя. — Боже... — он кашлянул, а затем тихо рассмеялся. Боль и вправду доставляла ему такие неудобства, что он был готов сойти с ума. — Ну и где же, ты когда нужен в самый трепетный момент? А может ты просто извращенец, который любит смотреть на секс? В крайнем случае, я чувствую тебя именно в эти моменты. — Я рядом лишь тогда, когда ты этого неосознанно хочешь, — прошелестела Тень, показавшись над ним мрачным облаком со светящимися глазами. Питер тупо пожал плечами и пробежал глазами по потолку. — Меня никогда не возбуждал секс в троем. Даже неосознанно. Просто признай, что ты являешься по своему желанию, и я перестану думать, что всё ещё способен тебя контролировать. — Ты вправду считаешь, что лишь из-за моего влияния ты приносишь боль людям? — удивилась Тень. — А ты никогда не задумывался, что я — просто способ свалить все твои ненормальные фантазии в одну яму? — Вот только не надо притворяться невинной овечкой, — он с явной угрозой в голове осторожно покачал головой. — Может, ты и не заставляешь меня делать все эти вещи, но ты придаешь уверенность, смысл этим действиям, силу, которую я бы не смог применить. — Наконец признал. — Что именно? — Своё участие. А значит не будь таким уверенным, что не можешь меня контролировать. Я — не кукловод, а ты — не кукла-вуду. — Очень на это надеюсь, — с напором произнёс Пэн. — Но сейчас я нуждаюсь в твоём участии. Что бы это не принесло. Прекрати меня мучить знанием о том, что я абсолютно уязвим, как обычный человек. — Иногда, тебе полезно это просто почувствовать, — произнесла Тень, перед тем как коснуться своей костлявой рукой юноши и пройти сквозь. Питер смог наконец сесть. Боль постепенно утихала, пусть видимых отличий его от той «лужи», какой он был несколько минут назад, не было. В коридоре, помимо звуков капающего льда на безупречно мраморный чёрный пол, послышались лёгкие, буквально парящие шаги. Пэн со спокойствием удава наблюдал за приближением человека, спрятавшегося в помятом темно-изумрудном плаще. Когда он оказался рядом с его камерой, Питер спокойно улыбнулся, вскинув одну бровь, и тихо произнёс: — Я тебя помню, — его голос был таким резким, и в то же время бархатным, как если бы он обращался к Венди. — А ты помнишь меня. — Я пришла сюда из-за тебя, — ответила она, скидывая со своей головы капюшон, отчего капна её медовых волос, собранных в неопрятном пучке, вывалилась вперёд. — Тинк, я прав? — он не сдвинулся с места, был спокоен, что, кстати, слегка напрягло фею. Как будто он затаился, прежде чем напасть на неё. Она осторожно кивнула, а затем охватила железные прутья камеры. — Вижу, тебе нужна моя помощь. — Почему ты уверена в том, что мне нужна именно ты? — Я единственная, кто поможет тебе отсюда бежать и отправиться обратно на остров, — ответила Тинк, пристально глядя на замок. — При всём при этом, сделать это абсолютно незаметно. — Тогда скажи мне, зачем тебе это нужно. Питер наконец поднялся на ноги, пошатываясь после лёгкого сотрясения. Он оказался у решётки и стал внимательно исследовать лицо феи. Что-то ему подсказало, что он в курсе, ради чего она старалась ему помочь, но несмотря на это, все же предпочёл услышать ответ от неё. — Возможно, если я помогу тебе бежать, то ты выполнишь одну мою просьбу, — когда Питер заинтересовано перестроился с одной ноги на другую, Тинк решила продолжить, — ты возьмёшь меня с собой на остров. — Оттуда обычно пытаются сбежать, — с легкомыслием отозвался юноша, складывая руки параллельно железной доски, — что ты там забыла? — Я много слышала про это место, когда в мире Снов появился ты. Все говорили о Нетландии, как о чуде. — Кто-то может с тобой не согласится... — Это моя последняя надежда, — перебила его Тинк, — Веры здесь нет вовсе, а лишь благодаря ней я являюсь феей. По сути, сейчас я словно... Обычный человек. Это отвратительное ощущение. — Почему не вернёшься туда, откуда ты родом? — Из-за Голубой феи. Зачарованный лес — больше не мой дом. Питер с усмешкой отошёл назад, а затем деловито скрестил руки на груди. Так фея не знает, что Рул Горм больше нет в живых. Что ж, так даже проще. — Что смешного? — не поняла Тинк, — Ты поможешь или нет? — Ну же, открывай этот чёртов замок и помоги мне отсюда уйти, — скомандовал Питер, что являлось подтверждением того, что он согласен на эту нелепую сделку. Тинк несколько раз кивнула головой, а затем быстро полезла за ключами, которые она спрятала во внутреннем кармане, чтобы никто, кроме неё, не смог их найти.× × ×
Венди уже забыла, что значит проводить время в одиночестве. Часы, которые требовали от неё каких-то действий, она занимала за играми с Гидеоном или долгими прогулками по палубе. Что касается сегодняшнего дня, то девушка не представляла, чем может заниматься все эти дни. За окном темнело. Она уже пару дней как на «Роджере». Никаких вестей с острова, никакой обратной связи от Гидеона. Венди безумно по нему тоскует. Как раз это и является её главной проблемой — она привязалась к мальчику, и теперь ей было трудно представить жизнь без него. Венди надеялась, что хотя бы Феликс приглядит за ним, пока... Пока Венди не решит, как будет сбегать отсюда. Идеи были настолько сумасшедшими, что девушка даже не упускала варианта о помощи Феликса, который якобы согласится пойти на всё, лишь бы Гидеону ничего не угрожало. Сев за столик с овальным зеркальцем, Венди подставила руки под голову и посмотрела на своё отражение. Ничего нельзя изменить. Это касается и того, что она видит перед собой прямо сейчас. Иногда наступали такие моменты, когда... Она очень уставала от себя. «Будь я кем-то другим — что бы изменилось?» — думала Венди, прежде чем начать себя представлять в роли кого-то ещё. Она также думала о том, какой слабой была, когда речь шла об обороне, насилии и драках. Её рост, её телосложение, да и все в ней принципе никогда не скажет о том, что она владеет каким-то способностями. Зато она была выносливой. И сильной. Венди старалась быть такой, несмотря на то, что могло с ней происходить почти каждый день. В дверь раздался стук. Девушка в ожидании развернулась на стуле и уставилась на Вана и Джеймса, которые буквально ворвались в её комнату сразу после стука. Интересно, что бы она успела сделать за этот короткий промежуток между стуком и их визитом? — Венди, ты пойдешь с нами, — Ван протянул ей руку в качестве жеста о том, что она должна торопиться. — Что случилось? — спросила она, поднимаясь с места. — Придётся рассказать по пути. Они втроём толпились в узком коридоре, где все чаще пахло плесенью. Похоже, кому-то скоро придётся перешивать этаж. Венди не ожидала, что в лодку ей придётся буквально спрыгивать на канате. Джеймс успел поймать её прежде, чем она успела удариться бедром о дощечку. Вид с Роджера изменился с тех пор, как на острове появился второй корабль с довольно экстравагантными гостями. Интересно, Феликсу хватило ума вести Гидеона туда, где бы он не увидел весь этот разврат? Венди надеялась на его благоразумие. Все происходило так быстро, что Дарлинг не была уверена в том, не телепортировались ли они. На деле же им просто пришлось всё время ускоряться. Они оказались в Лагере, который, вероятно, скоро превратится в бордель с «открытым верхом». Девушки уже не стеснялись ходить без корсетов. Ну и не только без них. Венди не видела поблизости Феликса или Гидеона. Возможно, сейчас они находятся в более тихом месте, чем Лагерь, где отовсюду слышатся смех, разговоры и ритмичные удары палками пропащих, которые танцевали у костра. Праздники почти каждый день. И как они ещё не сошли с ума? Венди уверена, что им просто это безмерно нравится. — Ты не знала, но Пэн отправлялся в мир Сновидений в замок Фэндер-Сторм, — заговорил Джеймс, уводя её вместе с Ваном уже в знакомом направлении. — Что он там делал? — Феликс сообщил, что он был на переговорах. Но то, что получилось в итоге, показало, что это был лишь предлог, чтобы хорошенько надрать ему, — на последних словах, Джеймс, кажется, даже усмехнулся. Он считал это забавным? Тогда чем же он был обеспокоен на Роджере? — Он сбежал оттуда благодаря фее, которая жила все это время в замке. — Я её помню... — немного подумав, ответила Венди. — Её звали... её звали Тинкербелл. — Всё верно. Кстати, она прямо сейчас смотрит на тебя, — Джеймс встал идти в ногу вместе с девушкой, и тогда повернул её голову в сторону феи, которая сидела подальше от всех с шерстяным пледом на плечах. Неужели здесь холоднее, чем в мире Сновидений? Оказалось, так ей было проще собраться с мыслями. Плед грел её спину, создавая иллюзию того, что кто-то обнимает её. Венди взглянула на Тинк, а затем кивнула Джеймсу, когда убедилась в точности его словах. Она даже помахала фее в знак приветствия, чтобы как-то разбавить для неё обстановку и показать, что все не так плохо, как могло показаться в первый день её прибытия на острове. А событие действительно имело последствия. Вокруг такой шум, что хотелось просто добровольно вырвать перепонки из ушей. Тинк махнула ей в ответ и, наверно улыбнулась. Венди не была столь в этом уверена, только потому, что фея могла так искривить губы в плаче. Внутри возникло непреодолимое желание подбежать к ней и крепко обнять со словами: «Я помогу тебе справиться со страхом!». Не стоило начинать с вопросов о том, что она вообще здесь забыла, и какого черта добровольно оказалась на острове. Они поднялись в хижину на дереве и вскоре застали Питера, сидящего в своем кресле, с мрачным и в то же время бесстрастным видом. Он был разбит. Причём в обоих смыслах. Первый из них был хорошо заметен, — его вправду неплохо так уделали. — Тебе весело? — его голос прозвучал у Венди где-то в печени... или сердце? Настолько он был неожиданным и пронзительным. — А ты специально решил посидеть без верха? — задал встречный вопрос Джеймс, делая шаг вперед. Да, ему ни капли не страшно. — Венди, — теперь Питер обращался к ней. Он положил свои руки на подлокотник, а голову отклонил слегка назад. — Не поможешь меня подлатать? Но Венди не сдвинулась с места. Она хорошо помнила его последние слова и то, какие они вызвали у неё эмоции. В них не было ничего хорошего. Питер с удивлением сощурил глаза, а затем кивнул ей, чтобы она подошла, но Венди не стала. Ей было страшно его не слушать, но хуже всего было подойти к нему и помочь. — ...а потом я возьму тебя прямо здесь, — озвучил Джеймс мысли Питера и в ожидании глянул на Венди. Она точно не знала, но была уверена, что прямо сейчас от стыда горели не только её щеки, но и мозг. Жар, исходивший изнутри, ослеплял своей жгучей замашкой. Джеймс никогда не станет понимающим в плане чужих отношений. Ну или ему иногда так нравится представлять Венди в объятиях Питера и, вероятнее всего, представлять и себя. — Да, — неожиданно ответил Питер, пристально глядя на Джеймса. — Венди, я настоятельно рекомендую тебе со мной не медлить. Подойди и, пожалуйста, помоги. — Я хочу увидеть Гидеона, — она сказала это так, будто не знала слов больше. — Возможно, ты увидишь его. — Как я могу быть в этом уверена? — У тебя нет выбора. Либо ты не помогаешь, и точно не имеешь возможности его видеть, либо... — он взмахнул рукой и на его столике появился кувшин с водой, тряпочка и мази в маленьких медных кувшинах. — ... Делаешь то, что я скажу, и знаешь, что вероятность вашей встречи точно есть. Венди сделала пару шагов вперед и вскоре села за стул напротив Питера. Он заметно расслабился, когда девушка коснулась его кожи холодной тряпкой, впитывая в него кровь и непонятного рода грязь. Прикрыв глаза, Пэн полностью отклонился назад, а затем заговорил: — Я не допущу к себе такого отношения. Даже от Кардана. Он не имел права ни предъявлять мне ложные обвинения, ни заставлять приходить в себя в подземелье от побоев. Думаю, понятно, что у меня больше претензий к последнему пункту, — Питер ненадолго открыл глаза, чтобы посмотреть на Венди. Она слушала его, но, как такого виду не подавала, оставаясь при своей принудительной обязанности. — Как только они поймут, что меня нет на месте, и я есть где-то ещё, им приспичит явиться сюда. Я подумал о том, что не горю желанием иметь кого-то на своём острове помимо нынешнего состава. Да и, судя по опыту прошлых лет, я вообще не хочу, чтобы этот остров потерпел второе фиаско. — Что ты предлагаешь? — спросил Ван. — Мы возвращаемся в замок Пороков для готовности нанести ответный удар, когда он последует за Карданом. Отправим письмо с обращением внимания на то, что на острове нас нет, и мы в полном распоряжении их гнева. — Каков будет приказ? — Дайте знать Порокам, что очень скоро мы отбываем. Пусть не забудут о Шатту. Этот маг, если честно, мне конкретно поднадоел. Надеюсь, если удастся оставить его там, никто не будет против. — Как скоро отбываем? — Завтра, — после этих слов Питер указал Джеймсу и Вану на дверь. Как только Пэн и Венди остались одни, парень продолжил, — Ты отправишься туда вместе с нами. — Но это будет значить, что всё это время я не буду видеть Гидеона, — возразила Венди, приостанавливая свою работу. — Меня напрягает эта настойчивость, — с упреком произнёс Питер и неожиданно, склонившись, схватил Венди за лицо, — и в то же время поражает. Ты не заметила, но я начинаю кое о чем догадываться. И именно по той причине, что мне становится о чем-то известно, я и приказываю тебе идти с нами. Хватит думать о Гидеоне, слышишь? — Прекрати делать вид, что все может быть так просто, как ты думаешь! Ты сам отдал мне его на воспитание, а сейчас молишься, чтобы я не начала его любить! Знаешь, Питер! Я говорила тебе, что всегда найдётся что-то неподвластное тебе. И это — чувства. Ты не способен их контролировать, или отнимать, — Венди резко поднялась с места, отбросив тряпку в сторону. — Что ты будешь делать, когда поймёшь, что я действительно люблю его? Что он действительно мне дорог? Ты ничего не сможешь сделать. Ничего! Потому что ты не можешь меня контролировать. Питер поднялся за ней следом. Теперь, Венди не была уверена, что ей стоило говорить все эти слова, а особенно — последние, которые значили то, что из-за неё может начаться полнейший хаос в его голове. Она стояла твёрдо перед ним, пусть теперь её потрясывало от страха. Питер был невероятно близко — ближе, чем если бы он тупо прижался к ней, вдавив в стену. — Ты пожалеешь об этих словах, моя дорогая. Пожалеешь о том, что решила их так преподнести, хотя я предупреждал тебя этого не делать. Мне очень жаль, что вновь приходится к этому прибегать. Венди успела увернуться от его руки, которая чуть не схватила её за талию. Питер не собирался здесь разводить цирк, а потому не бежал за ней, когда она понеслась от него к двери. Ему хватило лишь одной силы мыслей, чтобы запереть их на замок. Венди умоляла отпустить её, стуча руками о дверь, пока Питер вновь не оказался поблизости. — Прошу, не делай этого, — прошептала она, смотря парню прямо в глаза. — Это всё ради тебя, — повысил голос Питер, ставя руки по обе стороны от её плеч. — Я всего лишь хочу лишить тебя боли и потребности чувствовать что-то, кроме радости. — Я не заслужила этого... — Венди тяжело вздохнула и отвела взгляд. — Ты заслужила лучшего, я знаю, — теперь Питер шептал ей на ухо, касаясь губами её щеки. — Но дети — это часть взросления, потому что ты берёшь большую ответственность. Я никогда, пойми, никогда не хотел, чтобы твоя жизнь стала просто бременем и существованием. Ты просто... не представляешь, в каком я бешенстве, и из каких сил себя контролирую. Ты ослушалась меня. По-твоему, теперь это... ничтожество считает тебя своей матерью? — У него не осталось никого... Он одинок также, как и я, — из последний сил ответил Венди, чувствуя, что её силы на исходе. — Мне следует немедленно это прекратить... — в его глазах поблескивал нечеловеческий страх. Он действительно боялся за происходящее. — Теперь он полностью на попечении Пропащих, а тебе я запрещаю подходить к нему и близко. — Прошу, Питер, разреши хотя бы последний раз с ним поговорить... — Хорошо, — неожиданно ответил Пэн, уже придерживая Венди руками. Несколько секунд назад он ввёл ей приличную дозу кетамина, так что она уже еле стояла на ногах. — С тобой всё будет в порядке. Ты просто снова немного отдохнешь. Венди еле заметно кивнула ему, уже полностью находясь в его руках. Питер подцепил одной рукой её сведенные колени, а другой прижал к себе. Её голова невольно откинулась назад. Девушка засыпала очень быстро, так что юноша больше ничего не собирался ей говорить. Его решение забрать Дарлинг с острова также касалось известия о том, что одна куртизанка исчезла позавчера, на следующий день ее нашли мертвой у водопада, привязанной ногами и руками к ветке соседнего дерева, как театральная кукла за леску в своем вульгарном платье, с растрепанными волосами и полностью вырезанными веками. Убийство в порыве ярости. На самом деле, это была главная и последняя причина, по которой Питер решил взять ее с собой. Ему было наплевать на все остальное, что не касалось ее жизни. Следующий день приближался с невероятной скоростью, и поэтому, не имея больше никакого желания находиться в своем доме или оставлять Венди здесь одну, он пошел в Лагерь вместе с ней на руках.