Когда Роза и Огонь Едины

Гарри пришлось аппарировать всё в Паучий Тупик: котлы и банки с ингредиентами и режущими инструментами, ступки и пестики, фляги, мерные ложки и палочки для перемешивания — со всего этого нужно было снять Дезиллюминационные чары, левитировать их. Чёрт возьми, он был так сосредоточен, что завис прямо перед входной дверью. Позади него по тротуару лязгнула одна партия товара, пара-тройка фляг разбилась и упала на ступеньки. Вытирая кровь с носа, он выпалил несколько отборных словечек. Затем он осторожно приземлил остальные свои ноши. Полуденный солнечный свет был ясным и стойким на грязных кирпичах старого рядного дома. Для большинства рабочих было слишком рано уходить со смены, но Гарри беспокоился, что какой-нибудь случайный прохожий может заметить его странные движения и бросить вызов подозрительному бездельнику. Помня слова Одиллии Лалик, он начал успокаивать разгневанные розы. Это заняло больше времени, чем ожидалось. Он мог поклясться, что его призраки пытались прорваться сквозь кожу, ибо пальцы онемели, и струйкой изо рта потекла кровь. Они излучали такую сильную ауру смерти, такой всепроникающий холод, что обереги на Гарри раскалились до такой степени, что казалось на тех местах останется клеймо. К тому времени, когда шипы, наконец, перестали защищаться и атаковать Гарри, он был так нервозен, что призвал и левитировал весь свой драгоценный груз сразу. Он едва распахнул дверь, как котёл ударился о раму рядом с его головой, оставив вмятины. Последовали звон и грохот, как будто каждый чёртов кувшин и посуда должны были столкнуться либо друг с другом, либо с дверным проёмом. Вот вам и достойный выход. Гарри собрал остатки пролитых ос, чёрных и ядовитых, рассыпанных по тротуару. Порошок «Кровь Дракона» тоже разбился и сейчас он поднимался ветром и распылялся на весь Паучий Тупик. Он вздохнул, глядя на обгоревшие цементные ступени, на которых загорелись остатки порошка, и поспешил внутрь. Он был так уверен, что Снейп будет стоять там, и глаза его будут сверкать презрением, глядя на всё это представление, что сначала не поверил, когда Снейпа там не обнаружилось. Позволив банке, куда он сгреб всё пролитое и разбившееся упасть на пол, Гарри начал крутиться во все стороны, глазами ища знакомый чёрный силуэт. Странно это. Снейпа не было видно. В недоумении он вошёл в пустую гостиную. Сквозь занавески, завязанные назад, проникало достаточно дневного света, чтобы увидеть смехотворные размеры комнаты, но, по крайней мере, она была тёплой и уютной. Неплохая комната, правда. На полках творился сущий хаос, будто кто-то проник сюда, и в спешке хватал всё, что попадается под руку. Некоторые книги были сложены пирамидой в углу, вне досягаемости солнца. Остальные книги лежали в порядке, доступном только их владельцу, они были аккуратно сложены на поддельном персидском ковре. Бледная пелёнка пыли, похожая на почти прозрачную бархатную ткань, покрывала чайный столик, а дырки на этой ткани показывали, где стояла посуда. — Снейп? — его голос был едва слышен в тишине, поэтому он повысил его. — Снейп! Не скрипнула даже половая доска, когда он случайно наступил на неё. Дрожащий и замёрзший Гарри пошёл обыскать кухню. Там ничего не изменилось — по-прежнему тесновато и уныло — и когда он без особой надежды пошарился по шкафам, там почти не было еды. Он взял пачку заплесневелого печенья, которое Снейп мог оставить настаиваться для своего эксперимента, затем снял крышку с холодного чайника и скривился, глядя на тину внутри. Должно быть, она появилась там несколько дней назад. Он вылил грязь в раковину. Снейп, очевидно, снова надулся по-королевски. Он был из тех, кто никогда сам не уберётся, пока не придётся переступать через грязь. Однако всё это навевало тревогу. Квартира была не просто неубранной, она была заброшенной. Гарри прижал кончик палочки к горлу, и его голос загудел. — Снейп! Ты здесь? Давай, тупица, ответь мне! Ублюдок должно быть был в своей спальне, чёрт возьми. Сердце ударилось о его ребра с такой силой, что, похоже, сломало одно. Гарри поплёлся обратно в гостиную, резко распахнул книжный шкаф, а, затем, не медля, кинулся вперёд, побежав по окровавленной лестнице. К тому времени, как он добрался до верхнего этажа, Гарри успел успокоиться. Прошло всего четыре месяца. Как он мог забыть, какой ужасной была эта лестница?! Мерлин, его подмышки были мокрыми. Он не хотел встречаться со Снейпом впервые за четыре месяца, чувствуя рвотные позывы, с мокрым лицом и нуждающимся в душе. Обугленный привкус дыма, который он не чувствовал с похорон Рона, проник ему в горло, сдавливая его, заставляя задыхаться. Он попытался соскрести его с зубов, но, конечно, это было напрасно. Совершенно сбитый с толку и раздражённый, он ощупью направился в спальню Снейпа. Его грехи устроили внутри него пирушку, и если бы существовало заклинание, делающее его кожу прозрачной, Гарри был убеждён, что призраки стали бы видны, кружащие вокруг его вен, мерцая красным. Они усиливали его беспокойство о Римусе, и тошнота тоже усилилась. Он пришёл сюда с намерением поторговаться со Снейпом, при необходимости использовать угрозы, но внезапно всё пошло коту под хвост. Он не знал, о чём думать. Они бы со Снейпом обменивались оскорблениями, он бы привёл его в ярость, обзывая мерзавцем. И неважно, если бы это оскорбление подходило ему, упрямый педераст упирался бы и отказывался сотрудничать, и Римус страдал бы и умирал, как и Рон, потому что Снейп был ослом, таким же как Гарри, и никто из них не смог бы держать свой грёбаный рот на замке. Он был совершенно не в себе, когда ворвался в комнату; он был более чем готов, по правде говоря, высказать Снейпу всё. В спальне было тихо, довольно пыльно и намного ярче, чем тогда, когда Гарри был здесь в последний раз, той зимней январской ночью, когда он — когда он и Снейп — ох, чёрт. Но главное — комната была пуста. Гарри стоял с поднятой палочкой и невысказанным заклятием на губах. Он чувствовал себя ужаснейшим придурком. Хорошо, кровать не изменилась, шкаф, кожаное кресло — воспоминания о извивающемся теле Снейпа поразительно быстро всплыли в голове Гарри. Длинные костлявые пальцы покрывают обивку, чёрные волосы сползают вниз, обнажая извилистые линии на шее. Задыхаясь, Гарри рванул вперёд, протягивая руку, чтобы ощупать мягкую спинку стула. В последнюю секунду он смущённо отвернулся. Книги? Ха, всё пропало. Снейп, должно быть, перетащил их вниз. Из вещей в комнате была только паутина. В ярости он направился к углу и распахнул дверь санузла. Она накренилась и рухнула, открывая взор на туалет. Зеркало вспыхнуло, отразив свет. Ничего необычного. Гарри моргнул, крепко сжимая палочку, не понимая, почему его сердце забилось быстрее. Затем он развернулся, зная, что Снейп будет стоять в дверном проёме. Гарри чертовски хотел увидеть Снейпа, прислонившегося к двери. Его сводило с ума то, что Снейпа там нет. Его ладони были вспотевшими, кожа покрылась мурашками, а чувство вины, омрачавшее его сердце и разум, наполнило его ужасными предчувствиями. Он проиграл. Римус собирался умереть. Все, кого любил Гарри, уходили от него. Он начал беспокоиться — значит, если Снейпа нигде не было — и это привело к размышлениям. Мог ли этот тупой ублюдок сбежать? Неужели он действительно был в таком отчаянии или просто слишком уверен в своей способности перехитрить Министерство? — Снейп! — проревел он, осознавая, что его голос стал очень хриплым. — Где ты, хитрый педераст! Разве ты не хочешь знать, почему я здесь? Я принёс тебе кучу ингредиентов для зелий! — это должно заставить сопротивляющегося мерзавца появиться перед ним. Но только эхо было ему ответом. — Снейп! — Гарри ждал, прислушиваясь к эху. Ничего такого. Он вздохнул, и заговорил намного тише. — Снейп, ради Мерлина. Куда, чёрт возьми, ты пропал? Было так тихо, что Гарри слышал собственное дыхание. Он подошёл к кровати и позволил своим коленям подкоситься, так что его задница приземлилась на покрывало. Он сидел, играя с палочкой, свободно лежащей на коленях, сердце билось так сильно, что зубы почти стучали. Он продолжал глотать воздух, преодолевая мрачные мысли. Неужели Снейп мёртв? Возможно ли такое? Дрожа, он наклонился вперёд и нахмурился от этой непонятной мысли. Он знал, что был идиотом. Несомненно, если бы Северус Снейп умер, новости бы уже трубили об этом. Кроме того, даже если это правда, почему он так волнуется? Солнечный свет проникал сквозь потрёпанные шторы, но комната казалась только более мрачной от этого света. Призраки Гарри заползли ему в грудь, начав шкрябать сердце. «Всё исчезает», — оцепенело подумал он. А может и я. В конце концов, призрак — это ведь просто клочок воспоминаний и отражение света. Поражённый внезапной мыслью, что за ним наблюдают, он вскочил на ноги. Легкое движение, и он резко развернулся, надеясь застать Снейпа врасплох. Холодные чёрные глаза настолько врезались в его память, полные ненависти, что Гарри уже начал проговаривать Протего, прежде чем поймал себя на том, что никого там нет. Извинения застряли в горле, он обошёл кровать и протянул руку. Он не ожидал, что тусклый металлический каркас окажется таким легким. Когда он вытащил его из шкафа, хмурая женщина на фотографии вскинула обе руки и потеряла равновесие. Мгновенно, словно вырвавшийся из укрытия, в поле зрения появилась тонкая тёмная фигура — мальчик, которого Гарри уже видел в памяти Снейпа, свернувшийся в уголке, плачущий, пока его родители ссорились. Когда была сделана эта фотография, ему не могло быть больше пяти лет: землистый, с длинными волосами, одетый в просторную, похожую на мешок одежду. Он втиснулся между родителями, защищая маму, и подлая мордашка, которую он показал Гарри, была бы забавной, если бы не тот факт, что, помимо уродливого хмурого взгляда и вскинутого носа, уже превращающегося в знакомый клюв, ребёнок явно мочился от страха. Гарри взял в руки этот фрагмент прошлого и изучал его, осознавая, что он свидетель своего рода эволюции Снейпа хмуриться и насмехаться. — Послушайте, мне очень жаль, — сказал он скорее худощавому мальчику, который столкнулся с угрозой, как маленькая свирепая ворона, чем ведьме, которая его родила. — Вы не понимаете, мы всегда ненавидели друг друга. Я не хотел… Эйлин Принц Снейп обернула вокруг себя кардиган с внезапной резкостью и отвращением, которое сохранилось много лет спустя в манерах её сына. Презирая молчание, Гарри с глухим стуком отложил фотографию. Какое оправдание он мог придумать этой женщине, которую заставили с её места наверху шкафа смотреть, как Гарри бросил её взрослого сына в стену из шипов, а затем волшебным образом душил его? Не говоря уже о том, что при воспоминании об этом жгло лицо. Мерлин, это был плохой день. Это было так давно. Рон был ещё жив. Он не обращал внимания на обвиняющий взгляд и вместо этого сконцентрировался на... Подождите, он не мог называть этот вымысел Снейпом, именем, которое Гарри ассоциировал с жестокостью и... Ну, жертвоприношением. Этот мальчик был невиновен в преступлениях своего старшего «я». С другой стороны, Северус? Гарри действительно не знал, сможет ли он справиться с этим. Поэтому он прижал палец к стеклу прямо над грудью мальчика. Позиция ребёнка мгновенно сменилась с отважного ворона на испуганную мышь, его глаза в тревоге округлились. Резким рывком Эйлин оттащила мальчика назад и собственнически схватила его, её щёки вспыхнули красным, а её сын побелел. Они оба уставились на Гарри, как будто он был не в своём уме. — Где ты? — прошептал Гарри, не опуская пальца. — Я обыскал весь дом и нигде не могу найти тебя. Ты исчез, — нахмурившись, мальчик потянулся, чтобы вырваться из рук матери, а затем использовал свои силы, чтобы оттолкнуть гигантский палец, тыкающий в его грудь. Это было странно. Гарри чувствовал себя так, будто он проник во что-то личное, в глубину души Северуса Снейпа. Его руки были такими холодными, что было чудом, что стекло не треснуло. — Не суетись, ладно? Клянусь Мерлину, я ни во что не вляпался, — мальчик нервно отвёл лицо и искоса взглянул на него. — Кроме того, это не значит, что ты не можешь позаботиться о себе, — это вызвало небольшую выемку на одной щеке, достаточно похожую на улыбку, так что Гарри решил отнести её к улыбке. — Я принёс тебе припасы для варки Волчьего Противоядия. Ты знал, что однажды ты станешь супер-мастером по зельям? Одним из лучших во всей волшебной Британии. Ребёнок Снейп немного поёрзал, пока его ужасные растрёпанные волосы спадали ему на лицо. Он стал смелее, поэтому уставился на Гарри, пожирая глазами. Гарри убрал руку. Мальчик ещё больше съёжился под пальто и усмехнулся, увидев отпечаток пальца, оставшийся на стекле. Что ж, это никуда не годится. — На кону стоит человеческая жизнь, — резко сказал он им, как будто они могли с этим что-то поделать. Мальчик снова поднял свой дикий взгляд, излучающий непонятный посыл. Сдаваясь, Гарри снял очки и прижал кончики пальцев к глазам. Когда он снова мог видеть, Эйлин Снейп всё ещё приковывала его своим взглядом, но её сын куда-то убежал. Погодите, нет, вот он, маленькая фигурка становится всё меньше и отступает на задний план. Гарри пожал плечами. Он был сбит с толку тем, что взрослый Снейп не появился. Что он скажет Тонкс? Когда крохотная фигурка на фото остановилась и тонкая рука взметнулась вверх, он почти пропал из виду, но затем рука начала двигаться вверх-вниз, и пальто стало развеваться вместе с ней, делая мальчика похожим на раненую птицу, пытающуюся взлететь. Слегка улыбнувшись, Гарри начал махать в ответ, затем его рука поддалась и снова схватила фотографию со шкафа, отчего мальчик и Эйлин Снейп пришли в ярость. Сильно раскрасневшись, она шевелила губами в потоке очевидных нецензурных слов, но Гарри мог только ахнуть: «Извините». Он рывком поднёс фотографию к лицу и посмотрел на мальчика, стоящего — ну, теперь сидящего, неухоженного и растрёпанного, даже больше похожего на ворона, чем раньше — между двумя цветущими кустами роз. Затем рамка скользнула и упала — Гарри подлетел к дверному проёму и побежал по коридору. Он выбежал из комнаты и чуть не упал на грёбаную лестницу, затем ему пришлось несколько раз ударить по книжному шкафу, чтобы убедить его открыться. Он остановился на мгновение, дабы убедиться, что аппарат для зелий всё ещё на месте, затем побежал на кухню. На поиск двери, выходящую на задний двор ушло всего две секунды. Он вырвался наружу.