Когда Роза и Огонь Едины

Снейп, должно быть, слышал его — Снейп, несомненно, слышал, как Гарри кричал, как обезумевшая сова, и метался по дому последние полчаса. Однако он не двинулся с места. Он сидел неподвижно прямо на ступеньках крыльца, спиной к двери, вытянув перед собой длинные ноги. Солнечный свет освещал его потрёпанную мантию и его грязные, растрёпанные волосы. Рядом с ним стояла пустая чашка для чая, окаймленная коричневым осадком, и, естественно, на его узких коленях лежала книга. Он не сказал ни слова, даже не пошевелился, когда Гарри навис над ним. Дрогнул только мускул на его бледной, щетинистой щеке. — Какого чёрта ты мне не отвечал? — Гарри тяжело дышал, его прежнее чувство потери пропало без следа. — Я думал, что с тобой что-то случилось. Глупо с моей стороны, а? Я действительно волновался. Снейп согнул указательный палец на полдюйма, и страница перевернулась. Его губы почти не шевелились. — Я не припомню, чтобы приглашал тебя в свой дом, Поттер. Что касается меня, ты взламываешь и вторгаешься в моё личное пространство, и я не обязан развлекать нарушителя. Даже такого известного, как Избранного мерзавца, — его глаза сузились. — С тех пор, как умер Альбус, я больше не подчиняюсь командам. Так что по обоим пунктам я не понимаю, почему я должен указывать тебе время дня. Гарри уставился на него, затем на сад, на солнце и снова на дом. — Ты солгал мне, — сказал он. — Разве охранники не должны были тебя остановить? Ради всего святого, вы на улице. Судя по тому, что вы сказали, вы уже должны были задохнуться! — Да, очень жаль, что я не тот иссохший труп, на который ты надеялся, — прорычал Снейп. — Если вы пришли позлорадствовать, я бы посоветовал вашему начальству доложить об этом позже. Ещё одна неделя должна пройти хорошо. — Мне следовало этого ожидать, — проворчал Гарри, но через секунду до него дошло. — Что ты имеешь в виду, говоря ещё одна неделя? — Не скромничай, Поттер. — Забавно, я собирался сказать тебе то же самое, — Гарри подошёл ближе, стукнувшись носком о край блюдца. Пустая чашка затрещала. Пидор. Он просто не умел угрожать. Брови Снейпа нахмурились при звуке. — Знаешь, ты выглядишь, как дерьмо, — сказал Гарри менее уверенно. Рука, лежащая на открытой, ярко освещённой солнцем странице, дёрнулась, как будто Снейп хотел сжать кулак, но боролся сам с собой. — Вы ожидаете, что я буду аплодировать вашей новообретённой способности видеть то, что находится прямо у вас перед носом? Подсказка, Поттер: большинство людей уже знает правила приличия к тому времени, когда они становятся достаточно взрослыми, чтобы купить первую палочку. — Что ж, если бы ты встал и перестал жалеть себя, мне бы не пришлось указывать на очевидное, не так ли? Мерлин, Снейп, мои призраки чувствуют себя здесь как дома, это так удручает. И я пытаюсь удержать себя от чистки твоей кухни. И как такой мастер зельеварения, как вы, может варить там чай? Раковина чуть не почернела, точно так же, как один из ваших мерзких… Раздалось рычание, и Снейп резко вскинул голову, его глаза были настолько широко открыты, что белки глаз засветились вокруг чёрных зрачков. В тот момент, когда он сдвинулся с места, розовые морщинки промелькнули у него на лбу. — Вы вылили чай в раковину? — кожа, покрывающая его щеки, была такой тонкой, что Гарри мог видеть, как под ней по сосудам движется волна крови, поднимающаяся от его ярости. — Ты самодовольный маленький придурок. Ты не имел права! — Не кипятись, будет тебе ещё одна чашка чая… — Ах ты, мерзкий засранец, чая больше нет! Как ты прекрасно знаешь, еды тоже нет! Прошло три дня с тех пор, как пересохла последняя водопроводная труба… Снейп вздрогнул, захлебнувшись собственными словами, когда Гарри импульсивно коснулся кончиками пальцев его лба. Он не хотел этого делать — это получилось случайно, он не мог просто стоять и смотреть, как Снейп истекает кровью. Изодранная кожа под его рукой была горячей от солнца, гладко натянутой на череп, сухой, за исключением тех мест, где кровь вытекала из краев каждого пореза. Он не знал, что делает, фактом оставалось только то, что его призраки рвались к Снейпу, и что что-то ещё в нём самом требовало удостовериться, что Снейп всё ещё жив. От пропитанной солнцем мантии Снейпа поднимался знойный запах, смесь чего-то прогорклого и пыльного. У Гарри появилось слабое желание снять её, и, по какой-то причине, засунуть пальцы Снейпу в рот. Это было отвратительно, не говоря уже о риске потере пальцев. Волосы мерзавца, блестевшие на солнце чёрным маслом, были слишком мерзкими, чтобы к ним прикоснуться. Глаза Снейпа были прикованы к глазам Гарри, его верхняя губа скривилась в своего рода презренном параличе. Скорее всего это было ярость. Гарри сглотнул. Он не был уверен, но подумал, что придурок должно быть дрожит. Когда он убрал руку, кончики его пальцев и ладонь были покрыты красными пятнами. — Ради всего святого, Снейп. Что, чёрт возьми, здесь произошло? Солнечный свет был беспощаден, светя бедолаге прямо в лицо. На тёмной коже его век были пурпурные прожилки, как будто ему смачно зарядили в глаз. Гарри никогда не видел Снейпа гладко выбритым, и щетина ему не шла. Как и руки, как у скелета. Он бы никогда не узнал чьи эти руки, от прежних осталась только жуткая, элегантная длина. Он мог без труда сломать каждый палец пополам, как кусочки мела. — Совершенно очевидно, что произошло, — голос Снейпа был угрюмым. — Не для меня, — возразил Гарри, хотя и имел некое подозрение. Несколько подозрений, на самом деле. Глубоко вздохнув, Снейп взял себя в руки, чёрное пятно на белом фоне просто обжигало сетчатку глаз Гарри. Он снова сидел совершенно неподвижно, глядя в сад, а не в свою книгу. Гарри обернулся, не особо ожидая увидеть что-нибудь, кроме… Ах, точно, розовых кустов. Они выстроились у задней ограды, где на них попадал солнечный полуденный свет. Изголодавшиеся, на них почти не было листьев и никакого намёка на цветы. «Точно такие же, как на картине Хорни Торни» — промелькнуло в голове Гарри. Он моргнул, образ Снейпа всё ещё мерцал за его веками, словно чёрная дыра в ослепительном свете. На мгновение показался силуэт, стоящий среди роз. Он подумал о ребёнке с фотографии, с большим носом, подозрительно сощуренными глазами и развевающейся чёрной шубкой, потом представил, как он стареет, худеет, отказываясь наконец-то расцветать. — Мадам Лалик сказала мне — она смотрительница, наверное, присматривала за вашим домом? Знаете ли, она мне сказала, — Гарри замялся, понимая, что даже в теории два слизеринца не могут работать в паре, ибо это обязательно для кого-то плохо кончится. Скорее всего, что кончилось для него, — что я должен, гм, пойти понюхать розы в саду вашей мамы. Я не знаю, почему. Ну, я знаю, потому что они… Короче, она сказала, что они пахнут надеждой. — Она действительно так сказала? — медленно, Снейп повернул голову, пока не пронзил Гарри взглядом. — Как ты думаешь, зачем ей это делать? — Откуда мне, чёрт возьми, знать, — но он знал, знал, и раздражённый выпалил в порыве. — Потому что она хотела, чтобы я пришёл сюда и унизился перед тобой! Снейп как обычно выгнул бровь, но это движение, должно быть, потянуло его поцарапанный лоб, потому что бровь быстро опустилась. Его голос, однако, был таким же как ранее в Хогвартсе, может даже саркастичнее. — Мои уши меня обманывают, или у тебя появился мозг? — Да пошёл ты, — проворчал Гарри. — В обычных условиях я бы позаботился о том, чтобы вы пожалели о своей дерзости, но в данных обстоятельствах, Поттер, — Снейп издал странный смешок, — я хочу посмотреть на ваши потуги. Сотворите Ревелио, — когда Гарри в замешательстве отпрянул, скомандовал он. Интересно, как это вообще имеет отношение к их разговору, но Гарри сделал это. И не удержался: расхохотался. О Мерлин! Эта сальная ворона буквально купалась в розах. Он сидел под снегом, заваленный цветами. Пухлые белые цветы любовно сплелись вокруг него. Они были похожи на чёртовых шлюх; лепестки танцевали и кружились в воздухе вокруг него. Толстые белые розы оплели его голову, образовав корону, спускаясь по плечам, громоздились, как дань крестьян, у его ног. Гарри перестал хихикать, когда увидел ветки ежевики. Худые, колючие, едва заметные под цветочным одеялом, они изгибались, сверкая острыми клыками и держа Снейпа в своих объятиях. Чем дольше Гарри смотрел, тем больше их он видел, перекрещивающихся между собой, как плетёные изделия, впивающихся в каждую часть тела Снейпа. Они напомнили ему какое-то хитроумное приспособление для пыток, сохранившееся со времён Средневековья. Одно неверное движение, и Снейп, изувеченный и истекающий кровью, упадёт на собственное заднее крыльцо. Мерлин, как он вообще мог вынести это? Спина Гарри дёрнулась от пробежавших мурашек. — Надеюсь, теперь вам не смешно, — сухо сказал Снейп. Гарри больше не смеялся. Он вытер кровь с руки о штанину. — Извини. Как ты… — Часы практики, — прервал его Снейп. — Не тупи, Поттер. У меня нет ничего, кроме кучи свободного времени и стимула выжить. Хотя даже та скудная роскошь, как время, скоро иссякнет, если это не прекратится. Две птицы впорхнули во двор и перелетели к остальным, уже прыгающим и чирикающим среди сорняков. Ни одна из них не приблизилась к колеблющемуся водопаду волшебных роз. Снейп следил за ними краем глаза, и его уста были странно приподнятыми. — Раз уж ты здесь, можешь принести пользу, — резко сказал он. — Отнеси мою книгу в дом. Я сейчас присоединюсь к тебе. Он не пошевелился, чтобы передать книгу, и неудивительно: колючие кусты вились между его пальцами, а руки были усеяны колючими спиралями. Сгорбившись, Гарри снял тяжёлый том с колен Снейпа, освободил его от роз и сдул лепестки на землю. Снейп отказывался смотреть ему в глаза. Отойдя подальше, выйдя из его поля зрения, Гарри, ёрзая, ждал, пока Снейп с мучительной осторожностью подвёл под себя ноги и медленно, ох, как медленно, развернулся, шаг за шагом поднимаясь по ступеням крыльца. Его движения были сковывающими, неторопливыми. В последнюю секунду он повернул голову на сантиметр и посмотрел вниз, а Гарри присел на корточки, чтобы поднять чашку и блюдце. К тому времени, как они вернулись в дом, пот Снейпа смешался с кровью, ручейком стекая по его лицу. Переступив порог, он споткнулся, словно кто-то невидимый толкнул его. Гарри оставил чайные принадлежности на кухонном столе и последовал за Снейпом в холл. К тому времени, как он догнал его, Снейп уже стоял у входа, молча перечисляя предметы, разбросанные по полу. Выражение его лица ничего не выдавало, и он ничего не сказал, просто прошёл впереди Гарри в гостиную, а оттуда повернулся к окну, желая ненадолго погреться на солнышке. Гарри подозревал, что голод облегчает боль. — Я здесь, потому что Римус… — Да, тебе не нужно вдаваться в подробности. Я способен узнать состав Волчьего Противоядия, когда он разбросан, как мусор, по всему моему полу. Несмотря на отсутствие одного или двух важных ингредиентов, — затем Снейп повернулся и направился к дивану, с осторожностью опускаясь и откидывая голову на подушку. Призраки Гарри взметнулись вверх, он чувствовал себя в одном из тех снов, в которых Снейп лежал «пустой» и немигающий, в то время как Гарри сжимал его шею и огонь смыкался вокруг них. Мерлин, приходить сюда было плохой идеей. Если бы не Римус… — Полагаю, твоё нежеланное появление в моей жизни означает, что Рональд Уизли мёртв, — Снейп прервал нить его воспоминаний, проговаривая каждую букву очень тихо. Всё верно, разорви его на клочки. — Ни слова о Роне, — прорычал Гарри, вся его злость вновь поднялась огромной волной цунами, готовой утопить его в море боли. — Я не хочу слышать ничего, что ты… — Избавь меня от твоей театральности, Поттер. Спрашивать о чьей-то судьбе — это не признак неуважения, — Снейп приоткрыл глаза ровно настолько, чтобы посмотреть на Гарри сквозь ресницы. — Минерва любезно сообщила бы мне новости, но она была, — он заколебался, облизывая губы, — в последнее время слишком занята, чтобы держать меня в курсе мировых событий. — Дело не в том, что она занята. Ей запрещено разговаривать с вами. Теперь вы персона нон грата, Снейп, — сказал Гарри более злобно, чем рассчитывал; шок всё ещё парализовывал его. Это заставило ублюдка поднять голову. Он вскочил с дивана быстрее, чем Гарри мог предположить, наблюдая, как Снейп кружит по дому. — Ты полный кусок дерьма! Тебе недостаточно было чуть не задушить меня до смерти? Ты считаешь своим долгом лишить меня моего последнего контакта с другим человеком, другим лицом и голосом? Я встречу вас в аду, мистер Поттер. Ты знаешь, каково это быть одному день за днём, каждый божий день, весь грёбанный день, всю грёбанную ночь, каждую ночь, и не говорить ни с кем; ни с кем, кто не даст мне сойти с ума?! — Смирись с этим! — крикнул Гарри. — Ты мог умереть, Снейп! Как и половина людей, которых мы знаем! И, к твоему сведению, я был не в курсе! Я не знал, что ты голодаешь, ясно? Я не знал, что тебе отключили воду! Монолог Снейпа на короткое время придал ему силы, тьма поднималась и расползалась вокруг него, как капюшон кобры. Но силы покинули его так же быстро, как и появились, и он рухнул обратно на диван. Его губы были плотно сжаты, ограждая Гарри от новых оскорблений, его измождённое лицо повернулось в поисках луча солнца. Мягкий свет нашёл каждый изъян на его лице и вырезал его, как трещины в мраморе. — Азкабан был бы менее жестоким, — сказал он. Чувство, которое Гарри испытал ранее, снова нахлынуло на него; чувство, что Снейп мёртв, может умереть, что если он это сделает, призрак Снейпа, свирепый, тёмный и отчаявшийся, поселится в нём вместе со всеми остальными. Сглотнув, он ткнул палочкой в нижнюю губу. — Послушай, я пришёл сюда не драться. Я здесь только потому, что Римус болен, а ты эксперт по зельям, и я думал, что у тебя будет эрекция от одного взгляда на котёл. — Что ещё раз доказывает, не удивительно, что ты глубоко заблуждаешься относительно природы моих желаний, — протянул Снейп. Три царапины на его лбу были соединены линиями капающей крови. Он сложил свои почти прозрачные руки на коленях, его волосы упали на лоб, и Гарри с нереальной болью подумал, что Снейп когда-то тоже был ребёнком. — Я готов согласиться на уход за оборотнями. Но для начала у меня есть условия, которые необходимо выполнить, — он начал выжидать. Руки Снейпа судорожно сжались на коленях, и он закатил глаза. — Поттер, по крайней мере, сделай вид, что тебе интересно. — Вообще-то… — запротестовал Гарри. — Мне интересно. Давай, назови свои условия. Впервые с тех пор, как Гарри нашёл его сидящим снаружи, Снейп протянул руку и небрежно провёл пальцем по верхнему ряду змеиных рун, выглядывавших из-под мятого чёрного воротника. О чёрт, если он собирался играть грязно… — Гарри подошёл прямо к стулу и сел. Когда Снейп выглядел немытым и грубым с новой бородой, как бродяга, который спал в канаве, сексуальное влечение к нему было нереальным. Снейп был злобным и костлявым, и его этакая эротическая враждебность была повержена другими факторами. По крайней мере, так сказал себе Гарри. Теперь коварный ублюдок раздвинул ноги в стороны, не настолько, чтобы унизить своё достоинство, но достаточно, чтобы разжечь либидо Гарри, и длинными, всё ещё изящными пальцами стянул вниз воротник его чёрной мантии. Этот жест обнажил ему горло. Его тёмные глаза тяжело смотрели в глаза Гарри, и свет из окна очертил чёткую щетину, оттеняющей его челюсть, подначиная Гарри абсурдным желанием поцарапать об неё своё гладкое лицо. В его голове зародилась литания об ублюдке, уродливом, сексуальном, подлом ублюдке. Он сжал обеими руками свою палочку. — Поттер, — прошептал Снейп, тщательно выговаривая каждый слог. — Обрати на меня своё внимание. Правильно. Как будто у Гарри был выбор.