Когда Роза и Огонь Едины

Он предположил, что его статус мальчика, который спас задницы всей МагБритании, был определяющим фактором, позволившим ему аппарировать в Министерство и встретиться напрямую с Кингсли Шеклболтом в течение часа после того, как он срочно позвонил его секретарше. — Это не может подождать до завтра? — спросил Кингсли, как только Гарри кратко обрисовал ситуацию. — Я не эксперт, — возразил Гарри, — но он голодает уже не первый день, возможно, даже не второй. Есть заметная разница, если ранее он выглядел как уродец, то сейчас походит на смерть. — Думаю, мне хватит полчаса, чтобы найти сантехника, у которого есть опыт работы с магическим ядом и его последствиями, — сказал Кингсли. — У меня такое ощущение, что то, что ты описываешь, не относится к обычным, бытовым проблемам. Ну, в принципе, если случается что-то странное, то можно было бы и догадаться, что это происходит с Северусом, — он просмотрел несколько файлов, которые держал в руках и начал задиктовывать написанное. — У тебя есть координаты аппарации? Они пошли на компромисс: четыре часа, несмотря на попытки Гарри увеличить время. Удовлетворённый, он отправился грабить продовольственные и овощные рынки. Сантехник аппарировал через несколько минут после прибытия Гарри и с силой пожал ему руку. Это был крепкий мужчина с мускулистыми руками и кудрявыми волосами — Оберон Калпеппер, но попросил Гарри звать его Трубочистом. Это, типа, более профессионально. — Интересное место, — заметил он, щурясь на промышленную улочку, где один дом стоял за другим. Все строения здесь были из кремня и щербатого кирпича. По мере того, как они всё ближе приближались к концу Паучьего Тупика, Трубочист издавал более громкие похмыкивания и небольшие неодобрительные покашливания. — Жопа мира, честное слово... Не сойдёт даже для магглов. Гарри согласился, задаваясь вопросом, как много Шеклболт рассказал сантехнику о его задании. Когда они повернули к блоку Снейпа, Трубочист запрокинул голову. — Чёрт возьми, ты чувствуешь этот запах? У меня кружится голова. Что это за чертовщина? — Розовый сад, — загадочно сказал Гарри. Они подошли к двери Снейпа, и Гарри чуть не выронил две сумки, которые нёс. Фигура, терпеливо стоявшая на ступеньках, повернулась на одном каблуке и скептически оглядела их. — Что ж, какая удача. Это случаем не мистер Поттер собственной персоной? Что привело вас в это захолустье, показывающее в полной мере маггловский экономический упадок в такой великолепный день? — её насмешка была столь тонкой, что в другом контексте Гарри бы просто пропустил мимо ушей. Они со Снейпом стоили друг друга. — Мадам Лалик, — усмехнулся Гарри, изо всех сил пытаясь спихнуть сумки в сторону, чтобы пожать ей руку. Она отмахнулась от него и привлекла внимание его компаньона. — Трубочист, как жизнь? Благодарю за то, что вы смогли присоединиться к нам в столь короткий срок. — Это моя работа, мэм, — сказал Калпеппер. Они стояли там, как пара ослов. На встречу со своим бывшим деканом Одиллия пришла в тунике и чёрных брюках, аккуратно заправленных в сапоги. Халат цвета абсента, оттенявший каштановые волосы, был наброшен поверх костюма и ниспадал, касаясь её голых икр. Он был достаточно прозрачным, чтобы Гарри мог видеть сквозь него её фигуру. Она выглядела сногсшибательно. — Невероятно информативно, — заметила Одиллия, слегка раздув ноздри, когда заметила, что Гарри таращится на неё. — Не хочу торопить вас, джентльмены, но давайте продолжим? — Эм, конечно, — пробормотал он. — Вы пришли в гости или… Она остановила его взглядом. — Глупый мальчик, я здесь, чтобы проводить вас внутрь. Я смотритель, помнишь? Никаких посягательств, если только вы не хотите на первую страницу «Ежедневного Пророка», — ядовито ответила она. Только те, кто подписал договор, одобренный Министерством, могут ступить в этот дом. Мы бы не хотели, чтобы вас, двух красивых джентльменов, разорвало на куски, не так ли? Такая трагедия, спаситель всего волшебного мира в конечном итоге будет распят на розовом кусте, предназначенном снять кожу с преступников, приговорённых к высшей мере наказания. Чёрт побери. Если бы сарказм был материальным, то это была бы дубинка, которой бы били тупиц, и Гарри полагал, что, по иронии судьбы, он попал бы в больницу Святого Мунго ещё до истечения дня. Прекрасное настроение Трубочиста с каждой минутой улетучивалось. — Просто заведи нас внутрь, ведьма, — сказал он. — Дальше мы сами разберёмся. — Ну, раз ты так красиво выразился, — Одиллия вытащила палочку, и солнечные лучи осветили её ногти, извергнув краткие языки пламени, которые пробежали по воздуху и исчезли. Она уколола палец и поднесла его к двери, выдавливая каплю крови и произнося заклинание себе под нос. На мгновение цветочный аромат, окружавший дом, улетучился, и Гарри вдохнул чистый ветерок. Затем дверь распахнулась, и все вошли внутрь. В мгновение Гарри понял, что они забыли спрятать принадлежности для зелья, но в прихожей не было никаких контрабандных предметов. Фух. Поверьте, Снейп был умным тогда, когда ему было нужно. Снейп неподвижно стоял в гостиной, и Гарри не сомневался, что он наблюдал за ними через переднее окно. Он замер, когда они вошли, там было больше людей чем за последний год. Морщины на его лбу резко контрастировали с бледной кожей, но ему каким-то образом удалось удалить лишнюю кровь. В остальном он выглядел таким же хрупким и неопрятным, как и тремя часами ранее, когда Гарри аппарировал по своим делам. Измождённое лицо ничего не выражало — в острой манере, которая подразумевала общую неприязнь к миру. — Профессор Снейп, — немного запоздало проговорила Одиллия таким причудливо ровным голосом. У Гарри подкосились ноги. Он никогда не слышал, чтобы она так говорила. В то же время он остро ощутил напряжение в комнате, словно лист ультратонкого стекла протягивался от стены до стены, выдерживая ужасное давление. — Рада снова видеть вас, сэр, я… — Смотритель замолчала, явно не в силах проявить больше чувств перед персоной, буквально олицетворявшей голод. Снейп заговорил, хотя выражение его лица выглядело откровенно убийственным из-за того, что ему пришлось приложить усилие. — Мисс Лалик. Поймите, ничего личного, но мы здесь не для того, чтобы вспоминать старые добрые времена. В данный момент меня мало волнуют светские разговоры. Отремонтируйте водопровод, чтобы я мог мыться и пить, как любой другой волшебник, не чувствуя себя обязанным пресмыкаться из-за этой привилегии. Кроме того, я... Гарри, должно быть, пошевелился, потому что пакеты с продуктами в его руках затрещали, и нить, которая возникла между Снейпом и Лалик, оборвалась. Вместо этого его запавшие глаза приобрели отчаянный хищный блеск. На кратчайшее мгновение Гарри представил, что его единственный шанс выбраться из Паучьего Тупика живым — это бросить продукты в качестве отвлекающего манёвра, повернуться и бежать. Одиллия тоже обернулась на звук. Её лицо было спокойным и профессиональным, всякая злоба была стёрта начисто. Когда её глаза встретились с глазами Гарри, её взгляд, казалось, стал холоднее и отчужденее, обещая: я разберусь с тобой позже. Она откашлялась. — Я не хочу предлагать, профессор, но мне было бы нетрудно... То есть, я с удовольствием угощу вас чем-нибудь поесть, если хотите. Гарри покраснел. Чёрт возьми. Это должны были быть его слова. Аристократическая переносица Снейпа побелела. Он сделал пару шагов назад, сжимая костлявыми пальцами предплечья достаточно сильно, чтобы перекрыть кровообращение. — Нет, спасибо, — сказал он. — Это может подождать. Но не долго, предположил Гарри. В прозрачном напряжении, сдерживающем рассудок Снейпа, начали расползаться тонкие, как паутина, трещины, и если они не рассыпятся, Одиллия Лалик и Оберон Калпеппер всё ещё будут рядом, когда самоконтроль этого ублюдка рухнет. А они этого не хотели. Во всяком случае, Гарри не знал точно. В этот момент Трубочист выронил сумку с продуктами, которую нёс. Она ударилась по полу, дно порвалось со звуком рвущейся бумаги. Одиллия вытащила палочку и левитировала рассыпавшиеся фрукты и банки с супом в сторону кухни ещё до того, как они успели коснуться ковра. — Минутку, чёрт возьми, — сказал Трубочист. — Не беспокойся об этом, — прервал его Гарри, пытаясь предотвратить столкновение, которое, как он чувствовал, неслось к ним, как десятитонный бладжер. — Давай я покажу тебе, где кухня, и ты сможешь… — Минуту, чёрт возьми, — повторил Трубочист, глядя на Снейпа. — Я знаю, кто вы. Я узнаю вас. Ваше фото напечатали в "Пророке" после войны. Ты тот полукровка Пожиратель Смерти, который убил директора Хогвартса. Один из последователей этого тёмного жука. Вас зовут — Снейп, я прав? — Вы раскрыли меня. Здесь я работаю под ложным именем, хотя на самом деле я Уркхарт Ракплуг, меня так назвали при рождении, — пропел Снейп. — Какое облегчение, что моя истинная личность установлена к удовольствию всех находящихся в этой комнате. Мисс Лалик, если вы готовы упасть в обморок, диван справа от вас. Одиллия была столь же язвительна. — Боюсь, сэр, в типично слизеринской манере, я уже знала это к тому времени, как поступила в Хогвартс. — Что оставляет только мистера Поттера, который, насколько мне известно, до сих пор считает меня воплощением дьявола. Снейп мог, не вспотев, выкрикивать насмешки во дворе, но выражение его лица сейчас походило на Василиска. Гарри, почувствовав, что скоро у него могут появиться причины использовать руки, резко сложил продукты на ближайший стул. Совершенно не понимая иронии, сантехник одобрительно похлопал его по плечу. — Правильно. Умный парень. В газетах говорилось то же самое, — он указал пальцем на Снейпа, — говорилось, что вы никого не уважаете. У вас чёртово высокомерие. Я читал все статьи. Я читал о том, что вы сделали. Вы применили Непростительное к этому старику, бедному мистеру Дамблдору. Он был героем войны и другом детей, и Визенгамот признал вас виновным в его хладнокровном убийстве. Левая бровь Снейпа чуть не сошла со лба при словах «друг детей». — Да, что с того? — только сказал он — Ты — ты подонок! — пробормотал Трубочист. — Посмотри на себя, стоишь там, холодный, как лёд. У тебя нет совести! Это из-за тебя столько наших добрых людей ушли и похоронены. Ну, знаешь, к чему я веду? Таких, как ты, надо искоренять, как ядовитых пауков, не проявлять пощады, вот что я имею ввиду. Лоб и уши Трубочиста загорелись от гнева, и Гарри не мог решить, принесут ли ему пользу споры с ним или ему следует дипломатично вытолкнуть Оберона Калпеппера прямо за дверь. — Ты должен гнить в Азкабане! — зашипел сантехник. — Но я не такой, — сказал Снейп, улыбаясь одной из тех смертельных не-улыбок, которые обычно заставляли коленки его учеников дрожать. — Если это ускользнуло от вашего внимания, я гнию в охраняемом доме с забитыми трубами на тупиковой маггловской улице, — он скользнул вперёд, и Гарри был удивлен, увидев, что более крупный мужчина отступает. Вместо лица Снейпа Гарри представил того самого подкроватного монстра. Его шаги, незаметные в коридорах Хогвартса, здесь были беззвучны. — Вас вызвали, чтобы прочистить эти трубы и восстановить проток воды в кранах. Если вы не готовы сделать это, я предлагаю вам уйти. — Аврор Шеклболт подписал ваш контракт, — вмешался Смотритель. — Всё законно, Трубочист. Вы зря тратите наше время. Здоровяк повернулся к Гарри, практически умоляюще. — Ты ведь не причастен к этому, верно? Ты не одобряешь помилование таких, как он. Ты же не попросишь меня прийти сюда и помочь Пожирателю Смерти! Часть Гарри могла понять смятение Трубочиста из-за того, что его попросили починить буквально дом Пожирателя Смерти. Все газеты были в восторге от суда над Снейпом. Любая малейшая двусмысленность в характере Северуса рассматривалась как уличающая улика. Каждая ошибка в жизни Снейпа прошла через всеобщее мнение. Все неприятности, которые он когда-либо совершал — а Гарри готов поспорить, что фактическое количество подобных инцидентов заняло бы несколько томов в переплёте и целую книжную полку — были вспороты в пух и прах и использованы как доказательство того, что Северус Снейп заслуживает быть Поцелованным Дементором. Любой, чьё знание о Снейпе, как и у Трубочиста, ограничивалось «Ежедневным пророком», естественно считал бы его Темнейшим из волшебников. Не так давно Гарри отступил бы и позволил Трубочисту обзывать Снейпа всеми возможными эпитетами. — Послушай, мы просто хотим, чтобы ты прочистил трубы, хорошо? Чем раньше ты это сделаешь, тем раньше сможешь уйти. — Мерлин, помилуй нас. Не могу поверить, что Мальчик-Который-Избавил-Мир-От-Волдеморта, позволяет такому ублюдку, как этот, совершать убийства. — И всё же, он вполне способен привести фанатичного кретина ко мне домой и потакать его эмоциональным вспышкам, — Снейп повернулся. — Поттер, ты идиот, я просил только, чтобы ты привёл мне кого-нибудь, кто… Внезапно он зашипел и отпрянул, его левая рука вздрогнула, когда его поразила Жалящее заклинание. — Заткнись, грязный педераст! — Трубочист поднял палочку, чтобы бросить ещё раз. — Не смей говорить с Избранным так, как будто он грязь! Гарри уже начал произносить Экспеллиармус, когда Одиллия опередила его Петрификусом Тоталусом. Палочка Трубочиста взлетела в воздух и с грохотом упала на пол. Застыв на месте, он начал крениться в сторону, но Смотритель взмахнула собственной палочкой, и застывшая фигура с всё ещё поднятой рукой качнулась в вертикальном положении. На мгновение воцарилась странная хрупкая тишина, и Гарри снова подумал о том стекле, которое только что разбилось. Затем они разделились. Гарри отправился снимать Жалящее заклинание. Одиллия держалась за окаменевшего, но всё ещё стоящего Трубочиста, пока вела односторонний разговор, полный гневного шипения. Гарри мог слышать, как она резюмирует его будущее отсутствие перспектив работы, если он не выполнит свои контрактные обязательства. Жалящее заклинание было нейтрализовано, Гарри занялся залечиванием порезов на лице и шее Снейпа. Это помогло ему отвлечься от волнистых рун, исчезающих из поля зрения на вырезе Снейпа. — Мне очень жаль. Я понятия не имел. Кто мог предсказать, что он так сойдёт с ума? — он заметил, как веки и уголки рта Снейпа пробежали от отвращения, и понял, что Снейп, вероятно, почувствовал его промах. — Прости, — снова сказал он, чувствуя себя беспомощным. — Ты в порядке? — Прошу вспомнить наш предыдущий разговору в саду, — пробормотал Снейп, глядя поверх головы. — У тебя есть глаза. Суди сам. — Блять, это просто вежливость, ладно? Не нужно, — почти сказал он, — заводиться, — он вспомнил того пятилетнего ребёнка на фото и глянул на Снейпа. Но прямо сейчас это был сорокаоднолетний Снейп, Снейп, обезумевший от голода и настолько запятнанный насилием, страданиями и долгами, что любая невинность, которой он ещё обладал, вероятно, вызывала у него крапивницу. Но Гарри был слишком смущён, чтобы признаться. Я спрашиваю, потому что вижу то, что у меня перед носом, болван. Он был поражён, когда Снейп развернулся и засунул одну руку ему под рубашку, тряся его. — Ты идиот. Ради любви к Мерлину. Мне нужна еда. Вода. Мне нужно помыться. Я не могу иметь ничего из этого, пока вы трое не перестанете нарушать мою личную жизнь своими выходками и не сделаете свою работу. После чего мне нужно будет, чтобы ты ушёл. Сердце Гарри забилось так сильно; казалось, образовался синяк, где костяшки пальцев Снейпа вонзились в него. Ещё на долю секунды глаза Снейпа удерживали его, с головой засасывая в воспоминания об уроках окклюменции. Его ладони вспотели, уровень адреналина подскочил, и он едва сдержался, чтобы не оттолкнуть Снейпа. Как ни странно, его колени тоже пытались подогнуться, словно его тело помнило, как часто подобное общение заканчивалось у него на полу подземелья. Убитые души внутри него, каждая отдельная сущность вцепились в Снейпа сквозь кожу Гарри. — Сделайте всё необходимое, чтобы это произошло, — прошептал Снейп, его пальцы ослабили хватку и скользнули по телу Гарри чуть дальше, чем это было необходимо. — Выполняйте условия нашего соглашения, Поттер. От этого зависит продолжительность жизни определённого оборотня. Гарри кивнул, чувствуя, как будто в его сердце образовалась дыра, сквозь которую призраки начали тянуться к Снейпу. Он повернулся как раз в тот момент, когда Одиллия применила Фините Инкантатум к Трубочисту. — Ну, я думаю, мы пришли к взаимопониманию, — объявила она, несколько раз взмахивая и ловя его палочку левой рукой. — Не так ли? — рявкнула она, бросив острый взгляд на Трубочиста. Он пожал плечами в знак согласия, и Одиллия подняла бровь, глядя на Снейпа, как будто отдавая честь вышестоящему офицеру. — Мы позаботимся о ваших проблемах с водой, сэр, а затем, если вам больше ничего не нужно, мы отправимся в путь. — Спасибо, этого должно быть достаточно, — сказал Снейп. — Поттер, почему бы тебе не сопроводить их? Им может понадобиться твоя помощь, как только твой друг обнаружит источник блокировки. Гарри начал было говорить: «Он мне не друг», но остановился на: «Почему? Это просто заглушка», потому что хотел остаться и составить Снейпу компанию. Хотя вполне вероятно, что Снейп предпочёл бы остаться наедине с пакетами с продуктами. — Да, а я всего лишь Пожиратель Смерти-полукровка, убивший Альбуса Дамблдора, — возразил Снейп. — Я не шучу, Поттер. Иди с ними. Трубочист поёрзал и огляделся, словно ожидая появления аварийного люка или, по крайней мере, портключа. Он дёргался, пожимал плечами и возился со своим поясом с инструментами, нервный и воинственный одновременно. Гарри было жаль его, но недостаточно, чтобы встать на его сторону. — Слизеринцы, — выпалил сантехник, сдвинув брови и уставившись на ковёр. — Если выбирать между ними и гноем бубнотюбера, то... Гарри раздражённо вздохнул, Снейп и Одиллия обменялись взглядами, как бы вытягивая соломинку, чья очередь отвечать. Смотритель склонила голову, Снейп повторил её движение и заговорил шелковистым голосом, который заставил тепло прилить к промежности Гарри. — Если бы это было правдой, сантехник, то в этот момент мистер Поттер был бы трупом, — Гарри испуганно взглянул вверх, — и ты и остальная часть волшебной Британии страдали бы под властью непобедимого психопата. Попробуй протолкнуть через свой узкий, односторонний ум, что эту войну выиграли не одни гриффиндорцы. — Прости за это, а? Если бы всё вышло так, как ты планировал, ты мог бы сидеть у ног Тёмного Лорда и делить добычу между собой и другими Пожирателями. — Да, потому что свисать с потолка вниз головой, пять раз в день испытывать Круцио и трахаться на оргиях по воскресеньям — это исполнение мечты всей моей жизни, — усмехнулся Снейп. — Отведи его на кухню, пока не случился инцидент, связанный со случайной магией, — произнесла Одиллия. Надзирательница щебетала, затем повернулась и положила руку себе на бедро. — Пожалуйста, кстати. В ответ она получила непонимающий измученный взгляд. — Что? За то, что спасла меня от патриотически настроенных лакеев Министерства? — Снейп завернулся в свою изношенную мантию и надменно скрестил руки на груди, а грязные волосы завились у него на лице. — Хорошо, мадам, — подчёркивал он каждое холодное слово, произнося их так, словно увидел вытащенный труп из колодца, весь в грязи и тине. — Моя благодарность не знает границ, — никто не осмелился посмотреть на него, и повисла секундная тишина, прежде чем Снейп прорычал. — А учитывая, что вы привели его сюда, это уже достаточно унижение. Лицо Одиллии расплылось в ухмылке, а из-под носа вылетела зелёная искорка. — Рада быть полезной, сэр. Подождите, они флиртовали? Гарри нахмурился. Они флиртовали! По крайней мере, она точно. Выражение лица Снейпа определённо было в духе «сейчас сдохни, покайся позже». Одиллия почувствовала раздражение из-за того, что она дразнила мужчину, который явно был нездоров — и чей член был недосягаем. Гарри проследовал за ней на кухню, но она махнула Трубочисту вперёд. — Послушайте, мистер Калпеппер, сейчас мы пойдём. Я просто буду держать вашу палочку, пока не перекинусь парой слов с нашим спасителем. Гарри моргнул, когда Трубочист бросил на них неприятный взгляд и протопал на кухню. Следующее, что он осознал, это то, что его прижало к стене, его голова и задница с глухим стуком ударились о стену, путь был преграждён предплечьем Смотрителя и кончиком её палочки. — Довольны собой, мистер Поттер? — прошипела Одиллия. На её скулах проступил гневный румянец, и тот далёкий холод, который он видел ранее, заморозил его пронзительным взглядом. — Что? — сказал он, поражённый. — Я почти подумывала бросить тебя в камеру и дать разорвать тебя в чёртовы лохмотья. Чёрт возьми, ты думал, я не замечу? — она отступила назад, всё ещё прижимая его к стене вытянутой палочкой. — От профессора одни кожа да кости! Никогда бы не признала тебя тем, кто мучает заключённых, — рот Гарри открылся, и желудок сжался от стыда, — но ты стоял рядом, наблюдая, как он умирает от голода. Хуже того, я дала тебе возможность сделать это, ты, мерзкий маленький придурок. — Хей! — сказал Гарри. — Говори тише, — Одиллия ткнула его. — Это между нами. — Но это не моя вина, — шёпотом возразил Гарри. — Меня здесь не было. Я не наблюдал за ним, понятно? Снейп сказал мне отъебаться и не возвращаться, а я… Ну, я был. То есть не был. Несколько месяцев назад! Сегодня попросил об услуге, и, — он махнул рукой в сторону гостиной, — я нашёл его таким. Смотритель отодвинула свою палочку на несколько дюймов и стала изучать его, поглаживая одним пальцем изумрудный камень в её носу. — Ты рассказал ему о розах? — резко спросила она Гарри на секунду пошатнулся. — Эм, да? Я имею в виду, да. На самом деле немного ранее сегодняшним днём. — Сегодня? Дерьмо, ты почему медлил? — Смотритель нахмурилась, затем дёрнула палочку в сторону кухни. — Хорошо, давай устроим это шоу, пока у профессора не случился нервный срыв и он не порубил нас всех на мясные пироги, — когда Гарри проскользнул мимо неё, она посмотрела поверх своего носа — она действительно сильно позаимствовала манеры Снейпа — и пробормотала. — Гриффиндорцы. Отказываясь запугать себя, Гарри посмотрел в ответ. — Послушайте, вы выбрали меня для передачи секретных кодов между слизеринцами, насколько умно это было? Одиллия невольно фыркнула от удовольствия. — Я далека от того, чтобы спорить с такой логикой, мой маленький протеже. В конце концов, всем известно, что доверчивый гриффиндорец — это нескромный гриффиндорец. Гарри вздохнул. — Правильно. Итак, теперь, когда я стал неосмотрительным, ты, по крайней мере, откроешь мне секрет? — Ничего не поделаешь, — сказала она, ведя его на кухню. — Я уже хожу по тонкой грани между тем, чтобы следовать своей совести и рисковать своей работой. Если профессор Снейп решит рассказать вам, это его дело. Я достаточно скомпрометировала себя ради сексуального сукина сына. Гарри потрясённо вздохнул, и сгусток слюны слетел не в ту сторону. Он был так занят, пытаясь сказать: «Что?» а не подавиться, что чуть не врезался в дверной косяк. Трубочист, стоявший над раковиной и выглядевший угрюмым и обиженным, нахмурился через плечо, и Гарри попятился из кухни, увлекая за собой Одиллию. — Сексуального? Ты в своём уме? — прохрипел он подавленным от шока голосом. Гарри попытался сделать всё возможное, чтобы казаться возмущённым, а не ревнивым. Сначала он думал, что её слизеринская полуулыбка была единственным ответом, который она ему дала, пока до него не дошло. Гриффиндорская неосмотрительность. Способ сбить её со следа, Поттер. Плавная работа. — Э, может быть, не столько в его нынешнем состоянии, сколько в целом? Без вопросов. Я питаю к профессору симпатию ещё со времён учёбы в Хогвартсе, — сказала она. Одиллия щёлкнула указательным пальцем по ногтю большого пальца, и вспыхнула искра. — Конечно, тогда он был моложе. Если бы я сейчас была на четвёртом курсе, вполне возможно, что я бы не пошла за ним, учитывая, насколько он... Изранен, — возбуждение пробежало по её глазам, возвращая характерный румянец на её щёки. Она щёлкнула своей палочкой по палочке Трубочиста один раз, затем ещё раз, а затем посмотрела в сторону гостиной. — Нет, это безнадёжно. Дело в том, что я бы просто больше охотилась на него. — Но он… — Напряжённый? Немного пугающий? Сплошные грани и углы? С голосом, за который можно умереть? — она смотрела на него сверху вниз, улыбаясь. — И смелость десяти гриффиндорцев вдобавок? — Нет, — прохрипел Гарри. — Уродлив. С таким огромным грёбанным носом, и ради Мерлина, скажи мне, зачем тебе вообще захотелось прикоснуться к его ужасным волосам… Веселье Одиллии ощетинилось, и её глаза приобрели горячий, расширенный взгляд, какой бывает, когда она имеет дело с жестокой магией. — Мне нравятся большие носы. Что касается волос, мне достаточно, чтобы я могла намотать их на кулак и дёрнуть в нужный момент. Гарри почувствовал, как его глаза расширились размером с линзы его очков. Что ещё хуже, его лицо горело, и он беспокоился, что только что выставил себя педантичным девственником. — В самом деле, мистер Поттер. Кого вы, по-вашему, обманываете? — Одиллия убрала с лица прядь каштановых волос, её ногти вспыхнули огнём. — Я бы в мгновение ока прижала профессора Снейпа к стене. Предполагаю, он был бы не против. И ты, мой славный гриффиндорский деревенщина, не против. Выиграв этот раунд, она не осталась втираться, а проплыла через дверной проём кухни, оставив Гарри, ошеломлённого и рассеянного с одной мыслью, бьющейся о стену, следовать за ней. Одиллия была очень вежлива и официальна, когда вернула палочку Трубочисту. Пыхтя и не в силах смотреть ни одному из них в лицо, Трубочист принялся выбивать что-то из канализации. Гарри пришла в голову ужасная мысль, что он мог подслушать их разговор. Гарри понятия не имел, что с этим делать, кроме как молиться, чтобы избранные лакомые кусочки не оказались в Пророке на следующий день. Сотворив несколько заклинаний диагностики и растворения, Трубочист крякнул и выругался. Казалось, он был встревожен результатами ещё до того, как попробовал включить краны. Когда он повернул рычажок на горячую воду, пол вздрогнул, и из крана быстро закапала грязная зеленоватая жидкость. Трубочист попятился, громко дыша через нос, затем выудил из пояса с инструментами сетчатый мешочек с полированными белыми кристаллами. Он встряхнул их вокруг раковины и перекинул через нижние шкафы. Более половины кристаллов тут же почернели, и Трубочист снова выругался. Он опять повесил сумку на пояс и поднял палочку. — Готовьтесь, — коротко сказал он. — Я не сделаю это один. Гарри и Одиллия заняли одинаковые оборонительные позиции позади него. С побелевшими костяшками пальцев, Трубочист махнул палочкой длинным красивым движением, словно забрасывая рыболовную катушку. Он сохранял мягкий покачивающийся ритм, как дирижёр, отсчитывающий удары палочкой. Гарри и Одиллия напряжённо ждали сигнала к атаке. Рука Трубочиста внезапно рванула вперёд, увлекая сантехника к раковине. Изо всех сил он отдёрнул её и чуть не выронил палочку. — Смотрите внимательно! Что-то плохое случится сейчас. С всасывающим, гортанным чавканьем из канализации вырвался фонтан ила. Применяя заклинания скорострельности, Гарри и Одиллия испепелили всё, что попадало на стол. Капли вонючих чёрных нечистот выплеснулись на пол. Везде, где он касался, участки линолеума расплавлялись. Быстро вставая, они втроём уничтожили ил, изгнали каждую молекулу в рекордно короткие сроки, но не раньше, чем Гарри заметил мумифицированные останки мёртвых бумслангов, частицы акромантулов, карбункулы ядовитых жаб в сырой каше. Из раковины продолжали подниматься куски гнили, такие же отвратительные после смерти, как и при жизни. Глаза Гарри слезились от зловония. Мрачно, он продолжал уничтожать чудовищные останки. Когда казалось, что они закончили, и Одиллия ослабила бдительность настолько, чтобы осмотреть рану от брызг на плече Трубочиста, Гарри услышал быстрый трепет, доносящийся из водостока. Клочок черноты вырвался из раковины и пролетел прямо над их головами. Гарри развернулся на каблуках. Блять. Он проигнорировал их и полетел прямо в гостиную. На этот раз быстрее, чем Одиллия, и подгоняемый адреналином, Гарри взорвал эту ужасную штуку прямо в воздухе. Его пылающий труп упал на пол и за считанные секунды сгорел в клочья. Гарри вздрогнул и повернулся лицом к раковине, готовый остановить всё, что выползет, полетит или вытечет из труб. Всё ещё нервничая, он оглянулся и увидел Снейпа, стоящего над тлеющим пеплом. — Что, чёрт возьми, ты делаешь? — крикнул ему Гарри. — Вернитесь в гостиную! Там может быть больше! Снейп ещё секунду изучал останки, затем покачал головой. — Я сомневаюсь в этом, — он звучал устало. — Как вы думаете, как этот выжил? Он питался всеми остальными. Желудок Гарри немного содрогнулся, в основном от облегчения. Одиллия подошла к нему. — Чёрт, — сказала она. Одиллия одобрительно подтолкнула Гарри, но не сводила глаз со Снейпа. Когда он, наконец, взглянул на неё, она ухмыльнулась. — Не говори так. Снейп нахмурился, но Гарри мог сказать, что его мысли были где-то в другом месте. Гарри прикинул, что раз Одиллия подтолкнула его, он сможет подтолкнуть её в ответ. — Не сказать что? — О, ты знаешь, как это бывает. Когда люди думают, что могут указывать тебе, как делать твою работу. Я ненавижу это. Я ненавижу ещё больше, когда они оказываются правы, — она щёлкнула пальцами в направлении Снейпа, и вспыхнула ещё одна искра. — Профессор настоял, чтобы я была особенно осторожна с любыми выходами наружу. Окна, дымоходы, трубы и тому подобное. Кровавые трещины в штукатурке. Теперь я понимаю, почему, — она повысила голос, потому что Снейп не обращал внимания. Носком сапога он перемешивал пепел. — Думала, вы давно отказались от учительской привычки, сэр. Сначала показалось, что Снейп её не услышал. — Указывать на очевидное не так неприятно, как учить, — сказал он наконец. — Есть случайная небольшая, тусклая награда, — в голосе не было сарказма, он едва ли был похож на самого себя. Когда он поднял своё худое небритое лицо, Гарри почувствовал, как напряглась Одиллия рядом с ним. Они оба ожидали, что Снейп упадёт в любую секунду. Но взгляд Снейпа метнулся мимо них к Трубочисту, стоявшему в дверях кухни. — Итак, — тихо спросил он. — Есть ли вода? Можно мне, наконец, попить и помыться, как любой другой уважающий себя волшебник? — Да, сэр, — ответил Чистильщик труб таким же тихим голосом. — Течёт свежо, как родник. Сам очистил, — вид всех тёмных, ядовитых существ, затыкающих трубы в своих попытках добраться до Снейпа, казалось, вселил в него некоторое уважение к убийце Дамблдора. — Спасибо, — отчаяние, исказившее лицо Снейпа, было ужасно видеть, и Гарри засунул сжатые кулаки в карманы. Он знал, что последует дальше, — теперь вам троим остаётся только выйти за дверь. Я не стану притворяться, что приглашаю вас остаться на чай, — Слава Мерлину, сарказм начал возвращаться. — Надеюсь, мне больше никогда не придётся обращаться к вам. — Чёрт побери, — фыркнул Трубочист, но не возражал. Он отдал честь и рванул к двери. — Подожди! — воскликнула Одиллия. — Я должна проводить тебя обратно через обереги, чувак. Трубочист замер, держась одной рукой за дверную ручку. Он ясно понял, что внешность в этом доме может быть обманчивой. — Я, э-э, просто погуляю немного, — выпалил Гарри. Все посмотрели на него, Снейп с категорическим отказом на лице. — Просто чтобы убедиться, что у сантехника больше нет сюрпризов в рукаве. — О, но сейчас все обереги работают, мистер Поттер, — вмешалась Одиллия прежде, чем Снейп успел начертить Гарри словесную карту кратчайшего пути в ад. — Хватит играть в героя и уходи. — Но, — Гарри огляделся в поисках вдохновения, — мне пора заняться розами! Вы не согласны, сэр? Ладно, «сэр», возможно, немного преувеличил. Изгиб бровей Одиллии не поддавался описанию. — Прошу прощения? Розы? — она определённо могла бы соперничать с привычкой Снейпа за звание «наиболее высокий подъём брови». — Кто-нибудь хочет меня просветить? Я и сама немного люблю розы. Гарри нравилось иметь секреты от Одиллии. — Я нанял Поттера в качестве моего садовника, — прорычал Снейп. — Чёрт возьми, — простонал Трубочист на заднем фоне. Снейп удерживал взгляд Одиллии до тех пор, пока ей не удалось превратить свою ухмылку в разумное подобие вежливой улыбки. — Таким образом, в данный момент он превышает свои полномочия. Если вы были знакомы с его студенческим послужным списком меньшего и не ожидаешь, — раздражение окрасило его лицо и голос. Гарри хмыкнул. — Я бы в любой день поставил свой студенческий рекорд против твоего, Снейп. — Один момент, пока мой новый сотрудник и я поговорим наедине. Очевидно, я должен ещё раз объяснить его ошибки, — Снейп мотнул головой в сторону гостиной. — Поттер. Гарри последовал за ним, готовый аргументировать свою позицию. — Очень хитрая уловка, — как только они скрылись из виду двух других, сказал Снейп. — Я надеялся, что мы сможем поговорить наедине перед тем, как вы уйдёте. Возможно, мне следует пересмотреть своё низкое мнение о вас, — он протянул Гарри два сложенных листа бумаги. — Вот список. Я перечислил ингредиенты, которые вы должны взять с собой в следующий раз. Вы заметите, что мне нужно несколько образцов крови Люпина. Кроме того, котёл без вмятин. На отдельном листе я написал инструкции для аконита, чистке, которой нужно следовать точно до буквы. Пусть Люпин приступит к ней завтра. Я не сомневаюсь, что часть его слабости связана с накоплением аконита в его организме. Снейп посмотрел на пакеты с продуктами, всё ещё лежащие на стуле, и добавил, — Имейте в виду, что ему обязательно станет хуже, прежде чем ему станет лучше. По крайней мере, ждите рвоты. Гарри взял бумаги и спрятал их. — Знаете, это была не хитрая уловка. Снейп вздохнул. — Да, и Альбус любил фиолетовый, а мой отец был пьяным сорванцом, и что ты имел в виду, Поттер? Что я отдал должное тому, чего не следовало? Уходи. — Но... — Я не нанимал няню. Вы можете вернуться через три дня. — Но ты нездоров. Что, если тебе понадобится помощь? — О, чёрт возьми, — лицо Снейпа помрачнело от напряжения. — А здесь я жаловался на отсутствие человеческого общества. Напомните мне в следующий раз указать разумное человеческое общество. Я начинаю думать, что можно сдохнуть от избытка очевидного, — он наклонился к Гарри и прорычал. — Ты прав, мне нездоровится. Всю последнюю неделю я почти не ел и почти столько же не пил воду. Я был в постоянном общении из-за моего недавно отремонтированного водопровода, потому что любая пища, которую я принимаю, скорее всего, пройдёт прямо через мой организм. Поверьте мне, мне не нужны зрители для этого. Гарри уже собирался возразить, когда в дверях появился Трубочист. — Не хочу жаловаться, господа, но я выполнил свою работу, как вы и просили, и у меня дома стоит бутылка старого «Огдена», — он звучал жалобно. Застряв между свирепым Снейпом и ёрзающим Трубочником, Гарри решил, что лучше пойти. — Верно, — сказал он. — Тогда через три дня. При его словах упрямство Снейпа, казалось, испарилось. Он согнул спину и нашёл диван, затем перебрался на подушки, сцепив руки на коленях. Он выглядел ужасно хрупким. — Мы ещё поговорим, когда вы вернётесь. Пожалуйста, передайте привет мадам Лалик. — Ну, это было не совсем весело, но это точно открыло мне глаза, — объявил Трубочист, когда дверь в дом Снейпа закрылась за ними. К удивлению Гарри, он протянул руку. — Без тебя мы бы не справились. Спасибо за всю твою помощь. — Надеюсь, когда-нибудь в газетах прочитают, что ваше тело нашли в подвале, — усмехнулся Трубочист. — Я бы не стал поворачиваться к нему спиной, сэр. На нём написано «Тьма». — Он слизеринец, — сладко сказала Одиллия. Трубочист крякнул, проверил свой пояс с инструментами, чтобы убедиться, что всё в порядке, кивнул им обоим и аппарировал. Одиллия повела Гарри к каналу, её прозрачная зелёная мантия развевалась вокруг неё веером. — Садовник, да? — задумчиво сказала она, как раз когда Гарри начал верить, что сорвался с крючка. — Это была невероятно быстрая работа, мистер Поттер. Вы проявили больше хитрости, чем я предполагала. — Он попросил меня, — заметил Гарри. — Верно, — сказала она. — Жаль, что профессор был против, я бы вмешалась. — Мерлин, ты перестанешь намекать, что я ищу его тело или что-то в этом роде? — пожаловался Гарри. — Мы договорились. Он варит аконит для моего друга, а я взамен ухаживаю за его садом. — Держу пари, что так и есть, — невозмутимо ответила Одиллия. — Просто помни, что это не все розы, мой маленький протеже. От наличия огромного члена мудак не станет менее мудаком, если ты понимаешь о чём я. Но я ожидаю, что тебе понравится, иначе тебя бы здесь не было в первую очередь. Когда Гарри покраснел от раздражения и пошёл быстрее, она закричала ему вдогонку. — Если ты действительно намерен защитить свою честь, я бы посоветовала тебе не наклоняться слишком сильно, когда ты будешь выдёргивать сорняки профессора. Я понимаю, он довольно далеко ушёл, но, должно быть, была какая-то причина, по которой он пялился на твою задницу, и я не думаю, что это было потому, что он принял её за баранью отбивную. — Что? — удивлённый, Гарри чуть не упал с тротуара, но Одиллия точно рассчитала время выхода. Не успев обернуться, он услышал хлопок аппарации.