С кем курить на балконе

Макс ушёл рано утром, не попрощавшись, как обычно, и даже не разбудив её. Хотя Серена всё равно проснулась от звука закрывающейся двери. Ещё даже птицы не проснулись. Гадство. Зря она вчера позволила себе тот разговор. Но она даже подумать не могла, что после стольких недель у Макса-«форева элоун» активизируются собственнические замашки. Странное поведение и это его «стой там — иди сюда» напрягало. Теперь же Макс врубил отмороженного придурка, которого, казалось, поставили на словесный счётчик. Почти месяц ни звука, значит, можно дальше и не ждать — больше он не объявится. Конечно, Серена не врала. Не имела такой привычки. Умолчать или недоговорить — да, но разве это ложь? Ничья, не гордая Серена. Может себе позволить кого и когда угодно. Однако дурацкий разговор послужил причиной поджога моста между ней и Максом. — Пф-ф, подумаешь, сплю, с кем хочу. Какой обидчивый мальчишка! — сокрушалась Серена, размахивая бутылкой вина в опасной близости перед лицом Ясемин. — Ему почти сорокет, Сера! Какой он тебе мальчишка? Ей-богу, дружим сто лет, и ещё не видела такой реакции. Хотя… — янтарные глаза чуть прищурились, их обладательница что-то вспоминала, а потом резко выпрямилась, некультурно ткнув пальцем в подругу. — Точно! Тебя же никогда не отшивали! Эхе-хе! — И в этот раз никто меня не отшивал, — запротестовала Серена. — С Максом всё прошло довольно гладко. Это должно было закончиться. Лучше раньше, а то его вечные серенады о том, как он был хорош и здесь, и там, скоро бы меня доконали, клянусь. Блондинка отвела ясные глаза в сторону, скрывая грусть, хмыкнула и передала подруге тару с алкоголем. Ясемин и не подозревала, что ситуация с Максом была далеко не первой и не единственной, но именно она стала последней каплей. Брюнетка и понятия не имела, что Серена — весёлая, уверенная в себе, сексуальная Серена — давно гналась за тем, что не было ей доступно: любовью, искренними чувствами. Гнетущее чувство в груди толкало в пропасть безутешных мыслей, и вынырнуть из них Серена могла только рядом с Ясемин. Даже если та не знала о подруге всего. Само присутствие нежной, спокойной подруги дарило утешение и покой окоченевшей душе. И если Серена могла и любила предаваться страсти и с девушками, то кроткая Ясемин была по мальчикам, стопроцентно и бесповоротно. Это давно было ясно и проверено. Потому-то блондинка даже и не пыталась её завоевать, довольствуясь лишь приятной компанией из раза в раз. — Поедем к тебе? — голос Ясемин заставил отвлечься от липких, неприятных мыслей. Серена удивлённо воззрилась на расслабленное лицо напротив. — Что смотришь? Ты ж еле на ногах стоишь. — Я и не стою, — закатив глаза, она поудобнее умостилась на парковой лавочке, что скрывала девушек от глаз посторонних за высокими кустами. — С чего это ты меня домой гонишь? Избавиться от меня хочешь? — Не выдумывай, поехали. Вижу же, когда тебе уже хватит. Если тебе… — Ладно-ладно, давай без нравоучений, мамаша, — Серена прервала тираду подруги. Язык слегка заплетался и говорить приходилось медленнее. Она проверила телефон. Сообщений — ноль. Пропущенных — размечталась, Серена — тоже нет. «Убей в себе ожидания» — мысль хорошая, правильная. Только вот сказать или подумать легко, а сделать... Сделать трудно. — Такого, как он, будет легко найти. Не расстраивайся, — шепнула Ясемин подруге на ухо, когда они ехали в такси. Брюнетка будто мысли Серены читала. Всё было настолько очевидно? Ясемин прижала верхней губой прядь светлых волос подруги, дабы рассмешить. Оптимистка хренова. — В том-то и дело. Я такого, как он, больше не хочу, — грустно отозвалась Серена.

Ты сама затеяла эту игру, а теперь недовольна исходом? Пути дальше нет. Звучит всё, как бред. Тела, секс, бухло мимоходом. Где свобода тюрьмой Душит сердце собой, Где душа служит громоотводом И эшафотом.

Едва автомобиль припарковался у дома, как Серена заметила знакомую мужскую фигуру у входа. Макс, засунув одну руку в карман, а во второй сжимая букет полевых цветов, излучал решительность и сосредоточенность, но только до тех пор, пока не увидел двух приближающихся девушек. Весь его уверенный запал тут же потух, превратив альфа-самца в соплю с дёргающимся нижним веком. Недоумение и возмущение переполняли и без того слегка нервную Серену. Ясемин, увидев состояние подруги, взяла её за руку в попытке успокоить, но та не отреагировала. Макс же уставился на переплетённые пальцы девушек с плохо скрываемым отвращением, и тогда Серена просто взорвалась сверхновой в своём праведном гневе. — Что ты тут, чёрт возьми, делаешь?! Ты следишь за мной? Разве я звала тебя сегодня? — Нет, но… — Месяц, Макс! Месяц! — от её воплей, кажется, поразлетались голуби по округе. — Как тебе в твою башку безмозглую пришло устроить такую выходку?! Вдруг я была бы не одна? Что за, сука, своеволие? — Ты и не одна, нет? Я уже понял, что ошибался на твой счёт. Как дурак, надеялся, что всё было не зря. Думал, ты считала так же, но вижу, тебе не до меня, — он кивнул на сцепленные руки Серены и Ясемин. — Это из-за неё ты не дала мне шанс? — Ч-что? — переспросила Серена, и до неё дошло, как она с подругой выглядит сейчас. Парочка. Когда они успели взяться за руки? Максу показалось, что Ясемин — её девушка? — Какой, в задницу, шанс? Извилины, заторможенные вином, отказывались выдавать хоть какие-нибудь разумные мысли, и Серена повернулась к подруге, взглядом умоляя помочь. Ясемин, никогда не отличающаяся храбростью и мастерством импровизации, быстро потупила взгляд, но через мгновение гордо выпрямила спину и вскинула выразительную бровь. Серена чуть не поперхнулась от такой смены настроения брюнетки. Это что сейчас такое в неё вселилось? — Слушай… Макс, верно? Так глупо получилось, правда? — даже голос Ясемин изменился — понизился и приобрёл бархатные нотки. Шаг ближе к Серене, рука переместилась ей на талию — так, хорошо. Работаем. — Ограничивать Серену в чём-либо не в моих правилах и не в моём характере. Она вольна делать, что и с кем пожелает. Макс нахмурился. Ласковый, словно нежная весенняя трава, и в то же время властный голос смуглой брюнетки не давал тени сомнения в её словах. А облегчение и нежность во взгляде Серены делали спонтанную актёрскую игру кристально чистой, подобно её ясным глазам. Она зачаровано, будто под гипнозом, тонула в янтарных радужках Ясемин, что отливали золотом в закатных лучах. Макс должен был поверить. Не мог не поверить, ну. — Кто бы мог подумать, что Серена и по девочкам, — разочарованно заявил мужчина, а затем со злым прищуром уставился на «разлучницу». — Я был уверен в обратном, судя по тому, как жадно ты глотала мой член. С каждым произнесённым им словом Серену душным облаком окутывала тошнота. Разочарование быстро сжигало всё хорошее, что она испытывала к этому человеку. Будто пожар, Макс уничтожал оставшиеся крупицы уважения и симпатии к себе. А пепел сожжённых надежд неприятно оседал на ранимую душу. Теперь-то уж Макс не казался ни красивым, ни умным, ни весёлым. Теперь-то уж его самые невыносимые и мерзкие качества составляли целостный портрет, и Серена никак не могла понять одну вещь. Как она вообще могла расставить перед ним ноги — перед этим эгоистичным и злопамятным мерзавцем? — Завали. Хватит нести белиберду, — блондинка помассировала висок, прикрыв глаза и сделав глубокий вздох. Но Макс лишь недоверчиво хмыкнул. Было ясно, что на этот рычаг Серена не сможет надавить. Происходящее здесь безумие становилось всё абсурднее. Пора положить этому конец. Где набраться сил, чтобы пережить это? — Тебя якобы устраивало положение вещей. Ты хотел быть свободным, как и я, — Серена укоризненно уставилась на Макса, ткнув пальцем сперва в мужское плечо, а потом направила его на себя. Горячий гнев стал застилать глаза и начинающие свой путь в небесах звёзды над головой. — Но когда захотел большего, то струсил, исчез, а теперь уже слишком поздно. Думал, я буду ждать тебя вечно, раз ты меня уже год трахаешь? Сейчас ты ахуеешь: в постели ты так себе! Глупые детские оскорбления, очевидно, задели непомерное для этого мужчины эго. Букет полетел в ближайшую мусорку. Макс шумно задышал, собираясь с мыслями, определённо, чтобы пообиднее задеть Серену. Но, увидев безразличие в её глазах, смог выдать лишь жалкое: — Больно ты мне нужна, тупая лесби! Куда тебе до меня! Я бы никогда!.. Конец фразы девушки уже не услышали, так как дверь располовинила пространство, а с ним и «ядовитую» речь Макса. Серена втащила подругу в квартиру, прокрутила ключ в замочной скважине и уткнулась лбом в холодный метал входной двери. Концентрат из молчания, досады, злости и стыда пропитал воздух настолько сильно, что стало трудно дышать. — Прости… — Ты солгала мне, Серена, — перебила её подруга. — Я не лгала. Я просто не говорила тебе всю правду. — Ты говорила, что у вас отношения, а оказывается, это был просто секс. Было не проблемой выпутаться из этого замеса, но скажи, почему пришлось выкручиваться так? — Я… Я просто… Я… не знаю, — сбивчиво шептала Серена, не поворачиваясь к подруге лицом. — Мне нужно было немного времени. Чтоб собраться, найти себя… И всё как-то слишком затянулось, переросло во что-то другое. Она обречённо покачала головой, глубоко судорожно вздохнув. Серена почувствовала, как женское тело осторожно прижалось к её спине, чужие руки обвили за талию. — Ну, тише, маленькая. Иди сюда, — Ясемин развернула Серену к себе, заставив её нырнуть в объятия. Так они и перекочевали в гостиную, сопровождая путь тихими утешениями и горькими, словно таблетка аспирина, невнятными сожалениями.