Эмоционально не скомпрометирован

Говорите, говорите, я молчу… Много доброго и злого мне приносит Ваше слово. Только кажется мне снова, что я дорого за это заплачу. Александр Дольский

Спок просыпается на рассвете. Время пробуждения не было оговорено с матерью, но организм восстановился, и бесцельное нахождение в кровати не имеет смысла. Он умывается, бережно расходуя воду, старательно расчесывает волосы, заправляет постель. Тихо движется по комнатам, оберегая покой матери, выходит за порог. Крутая тропинка вьется меж камней и осыпей к вершине холма, куда водил его в детстве отец наблюдать встающее солнце Вулкана. Сегодня он идет один, Сарек находится в тысячах световых лет с очередной дипломатической миссией. Огненный шар еще скрыт линией горизонта, но небосвод приобрел характерный цвет. На небе преобладает спектр с длиной волны свыше 725 нанометра, отмечает вулканец, значит днем поднимется ветер. Он находит относительно ровный участок среди россыпи обломков и занимает привычную позу. Вдох, выдох, расслабление. Вдох, выдох… Медленно встает красное солнце. Так же неспешно Спок формирует новые приоритеты, тщательно проверяя целостность возникающей структуры. Поступление в Академию Звездного флота и дальнейшая работа в ней ранее рассматривались как временное направление, хотя и чрезвычайно продуктивное. Коммандер не допускал мысли о службе на звездолете с его многолетними миссиями, связывая свою судьбу с Вулканом. Теперь же, когда шансы на возникновение у него однажды Времени ярости оцениваются как 1 к 732540, становится понятно, что камеральная работа в лабораториях Академии менее подходит для его проектов. Спок знает, насколько зависит объективность выводов от правильно собранного и проанализированного фактического материала. Теперь он как исследователь сможет наблюдать работу экипажа в реальных условиях. А может, и корректировать ее эффективность непосредственно. Спок не мечтает. Он просчитывает вероятность своего назначения на должность офицера по науке и находит ее весьма высокой. Это требует скорейшего возвращения на Землю, что вполне его устраивает. Внутренне прощаясь с Вулканом на многие десятилетия, он наблюдает, как багряный диск отрывается от неровного горизонта и поднимается все выше и выше. Воздух ощутимо теплеет. Спок вдыхает полной грудью запах песка и пыли, едва заметный аромат кустарника и увядающих трав. Легким касанием пальцев прощается с камнями и поднимается во весь рост. Обратный путь он проделывает бегом, чтобы размять ноги и увеличить легочный кровоток. В саду проверяет систему капельного полива розовых кустов и выставляет таймер на 32,7 минуты работы — оптимальное соотношение между потребностью растений во влаге и экономией водных ресурсов. Шаги за спиной заставляют его обернуться. — С’чн Т’гай Спок, дозволено ли мне нарушить твое уединение и взойти на порог дома твоих родителей? — звучит хрипловатый голос. — Даю свое разрешение, — вулканец немного растерян и поэтому отвечает с задержкой в 1,75 секунды. — Могу я предложить прохладного сока или воды уважаемой Т’Пау? Леди Аманда еще спит, но я готов прервать ее отдых… — Не требуется, — останавливает его матриарх. — Я пришла для разговора с тобой. И воды, пожалуйста. Она усаживается на скамью под скупой сенью псевдотсуги и прикрывает глаза, ожидая, пока вернется Спок. Тот приносит стакан, молча останавливается рядом. Размышления старших не прерывают, матриархи несут в себе мудрость многих поколений планеты — эти аксиомы известны с детства каждому вулканцу. Но сейчас коммандер видит перед собой усталую женщину, чьи плечи сгибает груз ответственности за тысячи судеб. Она не вершит политику, не развивает науку. Но именно ей приходится пропускать через себя чужие мысли, эмоции, связывать узами пары. Или разрывать их, как пришлось вчера. — Я не давала разрешения на считывание, — резко произносит Т’Пау. — Ты забываешься. — Прошу прощения за причиненные неудобства, — Спок протягивает стакан и вежливо отводит взгляд. Голос матриарха смягчается: — Культура землян принципиально отлична от нашей. Живя среди них, невольно забываешь о правилах поведения, принятых среди вулканцев. Твои извинения приняты. Спок успевает отметить, что Т’Пау говорит о жизни среди землян, как о данных, полученных эмпирическим путем, и ученый в нем заинтересованно поднимает голову. Но женщина меняет тему. — Я пришла обсудить с тобой твое будущее. Это так неожиданно, что удивление прорывается через ментальные щиты вулканца поднятой бровью. — Насколько удовлетворительны твое физическое и душевное состояние? Ты не обратился к целителям, хотя они готовы были предоставить помощь, — продолжает матриарх. — Т’Прин она была оказана в полной мере. — Самочувствие вполне удовлетворительно, — отвечает коммандер. — Позволишь мне самой оценить нанесенный ущерб? — Т’Пау поднимает руку для прикосновения, ни на секунду не сомневаясь в ответе. Скорее это дань привычной вежливости. Матриархам не отказывают. Спок опускается на колени рядом со скамьей, прикрывает глаза. Умелые пальцы касаются его лица. — Мой разум к твоему, — слышится сухой старческий голос, и мир вокруг исчезает. Проникновение чужого сознания воспринимается не давлением, а легким сквознячком. Оно ловко минует щиты, которые вулканец не успевает убрать с дороги. Оно проносится по всем коридорам и ответвлениям, заглядывая в самые дальние закоулки. Оно находит засыпанную Споком рану, задумчивым смерчем кружится сверху, но ничего не предпринимает. На обратном пути сдувает болезненную пыль с некоторых областей сознания, заставляя их функционировать в нормальном режиме. Вулканец моргает несколько раз, возвращая резкость зрению. С удивлением фиксирует полную ясность разума и кристально-прозрачное восприятие окружающего, совсем как в детстве. Т’Пау разглядывает его с интересом энтомолога, обнаружившего неизвестный науке вид песчаной блохи. — Ты самостоятельно сумел стабилизироваться — это похвально. Я попрошу особо отметить твоего преподавателя медитаций. Спок фиксирует, что чувствует себя снова школьником, и отбрасывает эту эмоцию. Он давно вырос. Он офицер Звездного Флота. Хотя благодарность учителям — приемлемое чувство. В изгибе рта матриарха чуть заметен намек на улыбку. Это проходит так быстро, что коммандер не может утверждать, что видел наверняка. — Давай поговорим о главном — почему я здесь. Матриархат наблюдал за тобой весь период взросления по нескольким причинам. У тебя уникальный набор генов сразу двух рас. Это представляет интерес как со стороны физиологии развития особи, так и со стороны педагогики: возможно ли научить особых детей справляться с повышенным эмоциональным фоном в такой мере, чтобы обеспечить комфортное взаимодействие с остальным социумом. На основе имеющихся данных уже написано несколько научных работ. Прошу не воспринимать себя в качестве подопытного образца, — Т’Пау предвосхищает эмоцию вулканца раньше, чем он успевает ее почувствовать. — Я предлагаю использовать термин «первопроходец». Сегодняшние исследования очень важны для будущего. Мы прогнозируем, что количество смешанных браков в течение ближайших двухсот лет увеличится и может составить 0,0001% от общей численности вулканцев. И необходимо понимать, сможет ли это потомство быть ассимилировано с нашей культурой или расе снова придется отвергать часть своего народа, как случилось во времена Сурака. Если ты готов на постоянной основе предоставлять матриархату запрашиваемые данные о себе, вплоть до биохимических анализов и возможности психологического тестирования, мы будем приветствовать любой обмен научной информацией. Прошу только использовать ее с разумной осторожностью. Предложение очень щедрое, понимает Спок. И он готов смириться с потерей приватности за доступ к результатам научных исследований Вулкана. Это все равно как попасть в пещеру с сокровищами, даже если придется платить литром-двумя своей крови или других жидкостей организма. — Давай поговорим об еще одном аспекте твоей личности, — продолжает матриарх. Она привыкла к доминированию и не замечает, что ее «поговорим» по сути является монологом. — Ты уже понял, что Время ярости для тебя не наступит. Ты должен принять как данность, что ни один вулканец никогда не согласится стать твоим партнером по узам. Время ярости поднимает на поверхность самые сильные страсти, преследующие нас с древних времен: агрессию, похоть, гнев… Увидеть в себе все то, что порицает наша культура — тяжелое испытание для любого индивида. Облегчает и частично снимает отвращение к себе только понимание, что твой партнер равен тебе, что он такой же, что он движим теми же страстями. Это как разделить на двоих общую постыдную тайну, от этого узы только крепнут. Но знать, что твой партнер видел в тебе все самое страшное и не показал свою темную сторону — невыносимо для любого из нас. Поэтому твоя нареченная предпочла болезненную процедуру разрыва уз, лишь бы не встретиться с тобой еще раз. Ее действия продиктованы инстинктом самосохранения, иначе ее психика не выдержала бы груза стыда. Спок признает ее правоту. Полностью отстраниться от воспоминаний о беснующейся Т’Принг удастся только после длительных целенаправленных медитаций. — Одним из вариантов собственного будущего я прогнозировал участие в ритуале Колинар для полного исключения влияния эмоций на мой разум, — признается он. Т’Пау долго смотрит на его. — Вероятность успешного прохождения тобой Колинара составляет 97,8%, — информирует она. — Твой разум дисциплинирован, для него не составит труда овладеть необходимыми техниками, чтобы мы могли безболезненно отключить участки мозга, отвечающие за чувственные переживания. Но хорошо ли ты понимаешь последствия такого решения? Ведь контролировать эмоции и не иметь их — совершенно разные вещи. Работоспособность твоего разума возрастет в несколько раз, не отрицаю. Но ты потеряешь привязанность к близким, любознательность, которая свойственна каждому ученому, гордость за свои достижения. На такой шаг обычно решаются вулканцы, не способные нести груз тяжелых переживаний. Кроме того, прошедшие Колинар принимают определенное послушание, социальная значимость которого чрезвычайно важна для нашего общества. Матриарх замолкает, подносит к губам бокал и делает глоток. Коммандеру кажется, что она тянет время, собираясь с мыслями. — Попробуй решить задачку, которую никогда не зададут ученикам. — Т’Пау рассматривает горный рельеф вдалеке. — На нашей планете шесть миллиардов вулканцев, средняя продолжительность жизни которых составляет сто пятьдесят лет, а среднестатистическое первое Время ярости наступает в 23,6 года и далее приходит в соответствии с семилетним циклом. Ежедневно какому количеству вулканцев потребуется помощь партнера, учитывая стандартную статистическую погрешность? Спок испытывает недоумение, почему ему предлагают уравнение для дошколят, но быстро выводит результат: — От 988 тысяч до 1 миллиона. Цифра его ошеломляет. Он понимает, для чего в каждом городе или селении столько хорошо изолированных подземных пещер. Детям такие задачи действительно не стоит задавать. Гостья выстраивает логическую цепочку дальше: — 2,1% половозрелого населения по разным причинам не имеют партнеров. То есть ежедневно у 21 тысячи одиноких вулканцев наступает Время ярости. Раньше для них это означало бы неминуемую смерть. Но последние несколько сот лет роль второго партнера берут на себя индивиды, прошедшие Колинар. Они надевают маску, чтобы вулканцы не знали, с кем спариваются во Время ярости, и не испытывали чувство стыда при возможной встрече впоследствии. А поскольку послушники лишены эмоций, им все равно, кто в данный момент является их партнером. Коммандер твердо выдерживает пронзительный взгляд Т’Пау, не показывая, насколько он шокирован. — Я допускаю вероятность, что однажды ты решишься пройти ритуал. Но думаю, твое время еще не пришло, С’чн Т’гай Спок. Советую дождаться глубокой старости своего отца. — Вы полагаете, что он в очередной раз будет разочарован моим выбором? — требуется огромное напряжение воли сделать так, чтобы его голос звучал ровно и безэмоционально. Взгляд матриарха нечитаем, но ее молчание длится целых 6,5 секунд. — Леди Аманда очень любит своего мужа, но она всего лишь человек. Если бы неконтролируемая агрессия Сарека выплеснулась на нее, то разговор бы шел не о чувстве стыда, как у твоей невесты, а о травмах партнеру, несовместимых с жизнью. Он логично выбирает обратиться к послушникам и пережить с кем-то из них свое Время ярости. Если ты пройдешь Колинар, пока гормоны еще терзают твоего отца, он предпочтет дать убить себя, чтобы исключить шанс обнаружить тебя в качестве партнера. Так что термин «разочарован» в данном случае неверен. Спок с трудом сглатывает и с большим облегчением слышит шорох шагов матери. Она спешит к ним по дорожкам сада, концы ее головного шарфа развеваются на ветру. — Приветствую, уважаемая Т’Пау, на пороге нашего с Сареком дома. Надеюсь, беседа с моим сыном соответствовала ожиданиям и была плодотворной. Не хотите ли зайти в дом и разделить с нами утренний прием пищи? Температура воздуха подходит к верхней границе комфорта. — Благодарю, леди Аманда. Я принимаю приглашение. Прошу проинформировать меня о вашей работе в учебном центре. Ученики какого возраста наиболее способны к аналитической работе с терранской культурой? Не происходит ли в их разумах смешения? Не отторгают ли они непривычную этику и мораль? Эмоции матери привычно атакуют ментальные щиты Спока. Работа всегда доставляла ей удовольствие. Ей нравится то, что она делает, ей импонируют ученики, она гордится вкладом в будущее Вулкана. Т’Пау величаво кивает, слушая ее излияния. Утренний прием пищи состоит из разваренных черных зерен вулканского злака, приправленных кусочками оранжевого фрукта. Отдельной горкой лежат ярко-желтые маслянистые орехи. В чашках исходит паром темно-синий чай. Спок анализирует разницу вкусовых ощущений от овсянки, которую он употреблял на завтрак в Академии, и вулканской каши. Местная чуть горчит на языке, фрукты придают ей кисло-свежую нотку. Он видит себя пятилетним, старающимся за завтраком вести себя степенно, хотя холодный нос I-Chaya тычется в ногу, выпрашивая лакомый кусочек. Поразительно, какой сложный ассоциативный ряд может вызвать простое вкусовое ощущение, размышляет вулканец. Нелогичное сочувствие к терранцам, не отслеживающим начало своих ассоциаций и вынужденным тащить неподъемный груз эмоций, проскальзывает в его мыслях. Спок прерывает цепочку размышлений и внимательно вслушивается в беседу двух женщин. — Особый интерес у юных вулканцев вызывают древние космогонические теории разных народов нашей планеты: о том, как возник мир и как он будет разрушен. Я сравнивала их с известной космогонией досуракского периода Вулкана. Во многом они схожи, как ни удивительно. Почти у всех народов, в том числе и у вашего, мир создает демиург, имеющий некий исходный компонент — воду, огонь или даже свое тело — и замысел: от простого желания сотворить до подробного плана, как в христианстве, например. А вот гибель мира описывается по-разному. У нас его разрушают высшие существа. Их называют богами, духами, демонами, но однозначно они не являются людьми. Истоки таких верований объяснимы: штормы, ураганы, наводнения не были подвластны древним землянам. В ваших же преданиях мир разрушают сами вулканцы. Я пыталась проследить истоки этих космогоний, но не смогла. Я знаю, что ваши предки часто действовали под влиянием эмоций. Но даже самые сильные страсти не способны изменять природные условия. Способность выявить причинно-следственную связь — одно из основополагающих логических действий разумных существ любой расы. Мне трудно отказать в такой способности древним вулканцам, но я не вижу другого пути. Уважаемая Т’Пау, помогите решить эту дилемму. Спок слышит резкий выдох и в удивлении смотрит на гостью. На его памяти первый раз матриарх позволяет себе эмоционально компрометирующую реакцию. — Kadiith, — произносит она и дрогнувшей рукой бережно опускает чашку на стол. — Прямой вопрос достоин прямого ответа. В школах преподают: если вулканцу не предоставить пару в его Время ярости, он умирает. Это высказывание не лживо, но не содержит полной информации. Если внутреннее напряжение в пиковой фазе не перенаправить на социально-приемлемые действия, оно будет разрушать не самого вулканца, а мир вокруг него. Археологические исследования доказали, что когда-то Вулкан имел моря, климат его был значительно мягче. Но в промежутке от 35 до 20 тысяч лет назад три раза Вулкан претерпевал необратимые изменения: возникали тектонические разломы, грунтовые воды уходили глубоко под землю. Это вызвало пересыхание морей, изменился климат планеты, погибли обширные леса, на их месте образовалась сначала степь, а затем и пустыня. Изменения происходили скачкообразно. Имеется несколько мрачных легенд примерно того же периода о вулканцах, пытавшихся пережить Время ярости в одиночестве. Они уходили в безлюдные места, но все равно были выслежены и убиты соплеменниками, которые считали их виновниками настигших планету бедствий. Аманда хмурится: — Насколько можно доверять древним легендам? Могло получиться так, что случайные совпадения были приняты древними жителями за истину и породили вулканскую космогонию? — Ответ неизвестен. Брови Спока взлетают выше уровня челки. Ноздри Т'Пау дрожат, насмешка почти неуловима. — Нелогично было не исследовать сей феномен, так ты полагаешь? Но если существует хотя бы миллионная доля вероятности, что планете может угрожать гибель, лучше оставить вопрос без ответа. Древние вулканцы размышляли примерно так же, поэтому традиция убивать каждого, кто отказывался пройти свой гормональный взрыв с партнером, выделенным для этого племенем, существовала десятки тысяч лет. Уже значительно позже наша раса научилась связывать партнеров узами и подбирать их заранее. Еще позднее роль партнера в критической ситуации приняли на себя послушники, прошедшие Колинар. Аманда краснеет при упоминании о послушниках, и над столом повисает молчание. Спок понимает, что никогда не решится обратиться к матери за советом о целесообразности прохождения им Колинара. Т'Пау допивает чай и без звука возвращает чашку на блюдце. — Матриархат будет глубоко признателен, если информация не покинет пределы вашего дома, а пытливый ум юных дарований будет перенаправлен на изучение… вопросов, имеющих ответ. Леди Аманда, благодарю за познавательный обмен информацией. Не смею более злоупотреблять вашим гостеприимством. Спок, будь любезен, проводи меня до мобиля. Вулканец следует за женщиной. Та шагает неспешно, временами задерживаясь у куста с новым сортом роз и разглядывая его. — Какие еще вопросы тревожат твой разум? — неожиданно спрашивает она. Спок колеблется, но матриарх настаивает: — Логичнее задать их сейчас, без свидетелей. Он рассказывает о медитации на берегу океана, ощущении своего единения со стихией и нежелании контролировать эмоции в этот момент. — Я предположил первые признаки Времени Ярости, — признается он, — но ошибся. — Это так, — соглашается Т’Пау. — Медитация в движении — редкая техника, позволяющая погружаться в самые глубокие слои разума. Неосознанное использование ее может оказаться фатальным для организма. Она требует хорошей концентрации и большой силы воли. Ты обладаешь необходимыми навыками, но советую совершенствовать их. Основы единоборства suus mahna вы изучали в школе. Я перешлю тебе расширенный курс, овладение таким видом медитации является его частью. Изучи его. Сейчас немного вулканцев практикуют suus mahna, и матриархат заинтересован, чтобы древнее искусство продолжало жить в последователях. Кроме того, единоборство поможет держать тело в тонусе во время звездной миссии. — Я не сообщал, что собираюсь просить назначение на звездолет, — возражает Спок. — Для тебя это единственно логичный путь в Звездном Флоте. Живи долго и процветай. — Рука взлетает в таале, как будто отдает честь всем звездоплавателям, стоящим за спиной коммандера.