A Month and a Mandrake / Месяц и Мандрагора

      «Так ты решил рассказать мне, кто это?» — слова Джеймса подплыли к Сириусу, прервав его послеобеденное чтение в их комнате.       «Я ничего тебе не скажу».       «Брось, Сириус, это нечестно! Как давно ты знаешь?»       «Мне всё равно, что ты считаешь «честным», Джеймс. Я не скажу».       «Почему нет? — Джеймс пересёк их комнату и встал прямо перед Сириусом. — Это Лили? Ты поэтому не хочешь мне рассказывать?».       «Ты же знаешь, что это не Лили», — закатил глаза Сириус.       «А что насчёт Марлин? Или Элис? Мэри? Ты всегда флиртовал с Мэри, — его глаза расширились. — Это же не слизеринка, да?».       Сириус фыркнул: «Нет».       «Тогда почему бы тебе просто не пойти и не поцеловать её? И покончим с этим».       Сириус сжал челюсти. «Просто оставь меня в покое, Джеймс».       «Вообще-то, это отличная идея, — ухмыльнулся Джеймс. — Я вообще не буду снимать проклятие, можешь пойти и избавиться от него самостоятельно».       «Да не могу я», — Сириус злобно посмотрел на него.       «Почему нет? Почему ты так волнуешься из-за этого?».       «ПОТОМУ ЧТО НИКАКОЙ «ЕЁ» НЕТ», — Сириус откинул книгу в сторону и бросился к двери, смаргивая слезы.       Рука схватила его за локоть, не давая уйти. Сириус в панике вывернулся из крепкой хватки Джеймса и попятился к стене, сложив руки на груди в защитном жесте.       «Прости», — одними губами произнёс Джеймс, широко раскрыв глаза. Он поспешно написал палочкой: «Значит, это парень? Не девушка?».       Сириус кивнул, глядя в потолок и пытаясь не расплакаться.       «Почему ты просто не сказал мне, Сириус?».       «Будто это так просто! Как я могу сказать тебе что-то подобное, если даже не уверен, что после этого ты останешься моим лучшим другом?».       Глаза Джеймса расширились. «Ты прав, Сириус, прости, — он виновато опустил взгляд в пол и потёр шрам на щеке. — Как бы то ни было, ты все еще мой лучший друг. Прости, что заставил рассказать, — он поколебался, прежде чем продолжить: Прости, что заставил тебя думать, будто перестану быть твоим другом».       Сириус молча пожал плечами.       «Ладно, я сейчас сниму проклятье».       — Не нужно, — прошептал Сириус. Раз уж Джеймс знал, что он гей, так мог узнать и все остальное.       «Ты не проклят, — уставился на него Джеймс. — Кого ты поцеловал?».       Сириус со вздохом отошел от двери и снова сел на кровать.       — Когда мы играли в бутылочку, — тихо ответил он. Его голос был полон боли.       Джеймс нахмурился, пытаясь сообразить, кто это мог быть. «Римус, — вывел он и потрясенно посмотрел на Сириуса. — Ты ему не рассказал?».       — Как я мог? — он пожал плечами. — Я только все испорчу.       Джеймс с сомнением посмотрел на него и резко подпрыгнул, когда дверь в комнату открылась. «Ладно, я пошёл, — написал он. — Мы с МакКиннон пересматриваем стратегию игры».       Он оставил слова парить в воздухе, чтобы Римус мог их прочитать, и незаметно подмигнул Сириусу, когда уходил.       — Ладно, — Римус странно посмотрел на него, когда тот пронесся мимо.       Сириус поднял брови и кивнул, борясь с желанием вытереть глаза. Время для разговора с Римусом было идеальным, но он обнаружил, что вообще не может говорить. Вместо этого он наблюдал за тем, как Римус устраивался на подоконнике с книгой.

__________

      Тук-тук-тук.       Сириус терпеливо ждал и хмурился. Римус не поднимал взгляда. Все, чего бы ему хотелось, это узнать, закончил ли Римус свое эссе по Чарам, но он был поглощен своей книгой. Конечно, на самом деле ответ не имел значения для Сириуса — но ему был нужен повод поговорить.       Ну, не поговорить на самом деле. Потому что он все еще притворялся. Как полный трус.       Тук-тук-тук.       Сириус заметил, как Римус провел пальцами по волосам и что-то огорченно пробормотал. Может, он просто глубоко задумался. Сириус встал с кровати, решительно подошел к окну и похлопал Римуса по плечу.       — Чего ты хочешь? — рявкнул Римус, роняя книгу на колени.       Сириус подпрыгнул от неожиданности, но быстро пришел в себя. В конце концов, после луны прошло всего несколько дней — может, поэтому он был таким раздражительным. Он достал из кармана палочку и нацарапал в воздухе: «Ты закончил эссе по Чарам?».       — Ты этого хотел? — Римус скомкал кусок пергамента и кинул в него. — Ты, блин, прикалываешься? Мерлин, почему бы тебе не оставить меня в покое? — он поднялся на ноги и решительно пересек комнату.       Сириус нахмурился. Он, конечно, хотел внимания, но совсем не такого. Он схватил Римуса за руку и вопросительно посмотрел на него, как бы говоря: «Что случилось?». Но Римус вывернулся.       — Это просто смешно — прошло больше месяца, а ты так и не избавился от сраного проклятия! Мне надоело! Надоело отвечать за тебя на вопросы на уроках, надоело передавать записки, надоело помогать тебе! — руки Римуса сжались в кулаки. — Просто поцелуй ее уже, ты же не испытывал никаких угрызений совести, пока целовал половину гребанной школы вчера, так в чем, блять, твоя проблема?       Сириус промолчал. В чем его проблема? Почему он просто не сказал Римусу, что больше не проклят?       «Что, если я не нравлюсь ему в ответ?»       Видимо, в этом. Сириус даже не знал, был ли Римус геем, или би, или кем-то еще, и даже если бы он знал… Последнее, чего бы хотелось Сириусу, это поставить его в неловкое положение. Это была одна из тех вещей, которые обычно разрушают дружбу.       Римус тяжело дышал и злобно смотрел на Сириуса, и уже собирался отвернуться, когда Сириус открыл рот, чтобы заговорить. Сейчас или никогда.       — Не уходи, — прошептал он, с трудом проглотив ком в горле.       Римус резко обернулся. Его глаза расширились от шока, замешательства, боли.       — Ты разговариваешь, — сказал он. — Когда ты… — его голос надломился. — Когда ты собирался рассказать? — он едва не плакал, Сириус видел это. В груди поселилась боль. — Когда ты снял проклятие?       — Не хотел ставить тебя в неудобное положение, — грубо сказал он.       Он не знал, нравится ли Римусу, но знал самого Римуса. Основываясь на языке его тела… Что ж, он просто надеялся, что не выдает желаемое за действительное.       — В субботу вечером, — продолжил Сириус, — когда мы играли в бутылочку, — он увидел, как проблеск надежды в глазах Римуса исчез, и поспешно добавил: — Ты и я. Я почувствовал, как оно исчезло.       На губах Римуса появилась слабая улыбка и тут же исчезла.       — Я? — он тяжело вздохнул и недоверчиво покачал головой. — Нет, — сказал он, отступая на шаг. — Нет, это невозможно.       — Клянусь, — Сириус сделал шаг навстречу, отчаянно надеясь, что улыбка на губах Римуса ему не привиделась. — Это ты, — он взял его за руки и почувствовал облегчение, когда Римус не стал вырываться.       Нижняя губа Римуса дрогнула, он снова покачал головой. Слеза скатилась по его щеке, и Сириус быстро вытер ее большим пальцем. Он шагнул еще ближе — теперь они стояли в сантиметре. Римус не сдвинулся с места, когда Сириус встал на цыпочки и нежно прижался к его губам.       Он протестующе застонал, когда Римус отстранился, но не стал жаловаться. Он все еще не был уверен, что Римус чувствовал что-то в ответ.       — Ты… ты уверен? — он до сих пор сомневался. — Что, если это не я?       Сириус грустно улыбнулся. Он знал, насколько застенчивым был Римус, но не знал, насколько низким было его мнение о себе.       — Я докажу это, — он залез в карман Римуса, достал волшебную палочку и вложил в его ладонь. — Заклинание Контикьюрим Оскулато, — сказал он и отступил на шаг. — Прокляни меня, и я докажу.       — Я… Нет, Сириус, не нужно.       — Да, Римус, нужно, — настаивал он. — Позволь доказать тебе.       Римус медленно выдохнул и поднял палочку.       Сириус ободряюще кивнул, ожидая, когда Римус произнесет заклинание, и знакомое ощущение снова поселится в его горле. Римус пробормотал его так тихо, что Сириус даже и не понял бы, если бы не эффект.       Сириус не стал терять ни секунды. Он бросился навстречу, обнимая Римуса за плечи, чтобы поцеловать. Римус по инерции обнял его за талию в ответ и довольно выдохнул, когда Сириус зарылся пальцами в его волосы.       Поцелуй с Римусом не был похож ни на что другое. Они стояли как наэлектризованные; он не мог думать ни о чём, кроме обнимающих его рук Римуса, мягкости его волос и одобрительного звука, который он издал, когда Сириус провел языком по его нижней губе.       Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, Сириус не мог не улыбнуться при виде такого зрелища. Губы Римуса до сих пор были приоткрыты, волосы взъерошены, глаза остекленели.       Сириус подумал, что он выглядит прекрасно. Он даже сказал это и удовлетворенно ухмыльнулся, когда Римус покраснел.       — Достаточно убедительно для тебя?       — Нет, — закусил губу Римус. Озорной огонек блеснул в его глазах. — Понадобится еще раз. Ну, знаешь, чтобы я мог быть уверен.       Сириус был счастлив с ним согласиться.