***
Это был один из тех вечеров, когда, не смотря на дату в календаре, хотелось плюхнуться в кроватку, налив себе огромную чашку зелёного чая, захватив атмосферную книгу, завернуться в плед, накрываясь полностью, и умиротворённо сидеть, вслушиваясь в успокаивающие звонкие стуки капель дождя по окнам и козырькам. Именно это Карбоне и сделала, но, только открыв роман на странице с закладкой и заглотнув очередную таблетку из красно-белой упаковки, увидела на телефоне пропущенный. - Да, Дами, - проговорила она, перезванивая. - Ты не взяла трубку. - Да, была на кухне, не слышала, - она прокручивала между пальцами ворсинку пледа. - Как ты? - Намного лучше: горло не болит, голова уже тоже. - Отлично. Я дописываю текст... - О, тогда не буду отвлек..., - её речь перебил взволнованный голос шатена. - Приедешь? - Нет, я не хочу тебе мешать... Давай ты напишешь, когда закончишь, и я буду у тебя. Или ты приедешь... - Ага, - короткий ответ, и в трубке послышались гудки. Белла закашлялась и отложила мобильник в ящик прикроватной тумбочки, зная, что он понадобится ей не скоро. Однако она ошибалась... Спустя час ей поступил звонок с того же номера. - Можно я приеду? - расстроенным голосом проговорил Дамиано. Сердце Изабеллы предательски сжалось, а в горле будто возник ком, задерживая воздух, не дав сразу ответить. Предательские мысли осели в голове: Ему приходится спрашивать разрешения. Боже, какая же я дура... Я довела до такого. - Конечно! Ты можешь приезжать всегда, когда хочешь, - в ответ снова послышались гудки. Карбоне опустила руку вниз, откидывая телефон куда-то на кровать, зарываясь руками в угольного цвета волосы и шумно выдыхая, чувствуя гнетущую тяжесть на душе, настолько сильную, что перерастающую в физический дискомфорт в области рёбер.***
Звонок в дверь и она вскочила с кровати, вырываясь из груды подушек и мягких игрушек. В пару шагов проскакав по коридору, девушка распахнула входную дверь, тут же уткнувшись в букетик полевых цветов с небольшими капельками на них. - Э-это..., - она по инерции взяла букет и теперь переводила растерянный взгляд с вкусно пахнущих цветочков на тёмно-карие бездонные глаза музыканта. - Это тебе, - грустная улыбка сменилась на искреннюю. - Их нужно поставить в воду, чтобы простояли дольше, - отшутился мужчина, наблюдая за растерянностью брюнетки. - Тебе никогда не дарили цветы? - он прошёл в квартиру, хватая вазочку и набирая в неё воды, но, лишь поняв, что девушка не прошла за ним, вернулся в коридор. Карбоне стояла всё в том же положении, почёсывая костяшку на большом пальце, лишь увидев это и зная, что она делает так только при крайнем дискомфорте, стрессе или неуверенности, Дамиано подошёл к девушке, опуская тёплые ладони на ягодицы. - Правда? - Угу, - промычала та, отведя приятный знак внимания в сторону и утыкаясь носиком в складки слегка влажного от дождя капюшона на толстовке мужчины, вдыхая запах сигарет. - Никогда и никто. - Если захочешь, буду приносить тебе каждый день, - он улыбнулся, отстраняясь от брюнетки, заглядывая в слегка увлажнённые глаза, и увидел кроткий кивок.***
- Ты была с ним в отношениях достаточно долго. За это время ни одного подарка? - спросил мужчина сидя на диване, когда девушка опустила голову ему на колени. - Нет... Для меня цветы - что-то особенное! Я в детстве постоянно смотрела, как папа дарил их маме и, казалось бы, должна была привыкнуть. Но так не произошло. Всегда обращаю внимание на цветочные магазинчики, клумбы, счастливых девушек с букетиками... Для меня это что-то сокровенное, слишком важное и значимое. Я помню, что даже хотела стать флористом... Но потом передумала. - Мне кажется, цветы тебе подходят больше, чем преступники, - он щёлкнул улыбающуюся девушку по носику, серьёзным взглядом смотря на неё. - У нас точно всё хорошо? - Да, - Карбоне привстала, садясь рядом с мужчиной. - Мне кажется, ты будто отдаляешься, стараешься... - Нет. Я просто не хочу, чтобы тебе приходилось выбирать, - она опустила грустный взгляд, резко встала с дивана и направилась в спальню. Давид медленно выдохнул, запрокидывая голову назад и поднялся, заходя в комнату за девушкой. - Не надо так думать впредь, - он схватил её за запястье, притягивая к себе, впился в губы горячим жадным поцелуем, буквально забирая в плен не только её пухлые губки, но и девушку целиком. Белла простонала прямо ему в губы, после чего он отстранился и, не отводя взгляд от блестящих глаз, спустил лямку пижамы с плеч, от чего тонкая ткань соскользнула по молодой невинной коже и упала вниз. Изабелла, слегка надавив Дамиано на грудь, развернулась на месте, но, тут же почувствовав влажные губы на своей спине, вздрогнула и выставила руку вперёд, облокачиваясь на раму зеркала, стоявшего рядом, в поисках точки опоры. Губы мужчины быстрыми поцелуями переместились с позвоночника на лопатки, пока девушка блаженно прикрывала глаза, наслаждаясь прикосновениям шершавой кожи тёплых ладоней к своему животу. Он почти вплотную прижимался к Карбоне сзади, оплетая руками талию, останавливаясь на слегка выпирающем после приёма пищи животике, водя пальчиками неизвестные рисунки. Как сигаретный дым проникает в лёгкие, он туманом заполонял её сознание. Дамиано поднимался выше и в один момент, закусив и грубо оттянув нежную кожу на шее брюнетки, услышал ласкающий душу стон. Белла от удовольствия распахнула глаза, встречаясь с собственным возбуждённым взглядом. Редкие прядки уже выбились из пучка, падая на покрасневшее лицо, пока ладонь мужчины, поднявшись вверх по животу, грубо сжала её грудь, вызывая ещё один стон. Влажная кисть с характерным звуком дёрнулась на стекле, после чего Давид оторвался от её шеи, всё ещё массируя тело руками, взглянул в отражение её глаз в зеркале. Слегка увеличившиеся в размерах зацелованные губы, растрёпанные волосы и такой же затуманенный взгляд карих глаз. Ноги девушки слегка подкосились, когда он, приблизившись ещё на пару сантиметров в уху, облизнул мочку, томно прошептав: - Можешь не держаться. - Я и не... держусь, - она слегка дёрнулась, когда рука вокалиста опустилась на второе полушарие, жадно сжимая. - М-м-м, а зачем там рука? - Я хотела..., - несдержанное мычание. - Музыку включить... Дамиано опустил руки, убирая их с тела девушки, и вопросительно взглянул на ту. - Музыку? - Ага, - Карбоне, судорожно протянула руку к стоявшей на комоде рядом колонке и, не отводя взгляд от тёмных глаз, нажала кнопку. Полилась спокойная мелодия. Подходит. Моя любимая... - Начнём? - спросила она, толкая загадочно улыбающегося мужчину на кровать и опускаясь сверху. Но Давид сегодня не даст ей власть. Сегодня сверху будет он. Они уже знали тела друг друга, знали трепет, медленность и чувственность. Сейчас они хотели лишь бури, смерча чувств, урагана эмоций, они готовы были побеждать, проигрывать, сдаваться... Упиваться друг другом, наказывать, прощать, обвинять. Засосы на ключицах, и она прогибалась, припадая оголённым животиком к почти полностью расстёгнутой рубашке, ощущая, как его ладонь скользит вниз, слегка сжимая выпирающие рёбра, а из динамика звучали так подходящие только им слова на румынском.Ca un hot, ai intrat sub pielea mea Словно вор, вошла под мою кожу.
Шатен спускался поцелуями всё ниже, помутневшим сознанием уже не контролируя беспорядочные движения рук, пытающиеся очертить каждый изгиб её тела, жадно посасывая светлую кожу в попытках попробовать её всю, прикоснуться полностью. Для него существовала только эта девушка, которую он хотел свести с ума на мягкой постели в сумерках, опустившихся на Неаполь.Fetele, cochetele Девочки-припевочки,
Белла в сладостном удовольствии прикрывала глаза, когда ресницы дрожали, а в разуме был только он.Nu mai pot, dar tu, da, sub pielea mea Уже не имеют значения, но ты — да, под моей кожей.
Он до боли сжимал ягодицы, впиваясь пальцами в мышцы, будто желая завладеть ею: усыпать синяками, ссадинами, царапинами, порезами, следами от пальцев, укусами и засосами каждый участок тела, не оставляя ни сантиметра. Хотел пройтись по ней полностью, оставшись огненным следом на подтянутой коже Беллы, он желал подчинить себе, чтобы она всегда была рядом, всегда была только его.Dar ma tem, cumva De tine, de mine, de noi Но как-то опасаюсь Тебя, себя, за нас,
Он ядом проникал в разум девушки, отравляя собой, вызывая холод в пальцах, тепло внизу живота, ноги становились ватными, а голова - тяжёлой и совершенно не контролирующей ситуацию. Дамиано был наслаждением, волнами удовольствия проходя сквозь девичье тело, он становился кислородом, без которого она не могла дышать, становился наркотиком, подсадив с первой дозы, вызывая ломку с каждой новой секундой без него. Она позволяла ему быть водой и утопать, она позволяла быть огнём и сгорать, быть шипами и колоться, быть лезвием и царапаться, быть пулей и умирать...Pentru ca tu esti Sub pielea mea Потому что ты находишься Под моей кожей.
Давид полностью был в ней, он заполнял весь организм, заставлял руки касаться только его, разум - думать лишь о нём, сердце - болеть за него, хотеть лишь его. Он имел слишком сильную власть, которая Изабеллу пугала. Она знала, что сходит с ума, она знала что теперь зависима. Но Карбоне позволяла.Ce dragoste ai vrea Какой любви хотелось бы тебе?
Это не их обычный секс, ведь они уже знают всё друг о друге: они знают запах, они знают любимые движения, проколы, знают каждую впадинку на теле, каждую родинку, татуировку. Они знают каждый шрам не только на теле, но и на сердце. Сегодня они лишь жадно обладают.Dar marul e muscat si intre noi e doar ea Но яблоко уже укушено, и между нами только она [моя кожа],
Его татуировка змея-искусителя, обвивающего плод, органично смотрелась на вздымающемся от толчков теле Давида, пока девушка под ним содрогалась, вплотную прижимая возлюбленного к себе.O rupeai, te rupea, te rupeai, tu Ты рвала её, она рвала тебя, ты рвалась
Белла проникала под бархатистую кожу на спине, раздирая её ногтями, прорываясь вглубь, не давая ему и шанса, а звонкие крики вырывались далеко за пределы этой комнаты, насквозь пропитанной неудержимой жаждой обоих. Царапины на его спине зудели, пока слёзы текли из её глаз, а Давид рычал прямо девушке в губы, полностью подчиняя себе. - Я... люблю тебя, - проговорила она, прижимая любимого к себе.Sub pielea mea Под моей кожей.